Зеркало чужой души - 17 Часть

1 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15105247/
2 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15105536/
3 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15105751/
4 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15106048/
5 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15106400/
6 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15106676/
7 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15107644/
8 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15107921/
9 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15108175/
10 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15109273/
11 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15109552/
12 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15110308/
13 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15111520/
14 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15112438/
15 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15114292/
16 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15114914/

17 Часть

Сбил. Сбил человека. Оливия держалась за Хорхе. Максимилиано не должен повторить ее судьбу. Не должен. Она никому не желала зла, она не хотела, чтобы Максимилиано пережил весь тот ужас, что произошел с ней. Нет.

Оливия растерянно повернулась к окну. Темно. Рейнальдо не было, и она не знала, где его искать. Его телефон находился у нее. Она даже не имела представления, где он мог быть.

- Сеньора, что случилось? - Хорхе не отпускал ее.

Оливия посмотрела ему в глаза. Ее еще всю трясло, а взгляд постепенно становился уверенным:

- Едем! – решительно произнесла она.

- Куда? – Хорхе передалась ее тревога.

- Едем, - Оливия крепко держала телефон Рейнальдо в руках. – Едем, - твердила она, как заведенная. – Он не должен, я не позволю, я не допущу этого, - в ее глазах на мгновение сверкнули слезы и тут же исчезли. – Едем! Мы должны помочь! Немедленно, Хорхе, почему ты стоишь? – она не понимала, почему тот медлил.

Она вдруг резко оттолкнула Хорхе. Он было сделал шаг, но увидел перед собой полностью собранную женщину. Уверенную в себе, своих силах, словно мгновение назад он не помогал ей подняться с дивана.

- Адрес, они скинули адрес, - Оливия включила телефон Рейнальдо. – Вот, - она протянула ему телефон.

- Давайте я посмотрю, - Хорхе взглянул на экран, - это недалеко, совсем рядом.

Оливия уже стояла в дверях:

- Хорхе, скорее, - торопила она его.

- Врачей, полицию? – спросил Хорхе, идя с ней рядом. – Куда позвонить?

- Нет, - категорично заявила Оливия, - сначала сами. Мы должны разобраться сами. Я должна понять. Никакой полиции!

- Кто-нибудь пострадал? Сам Макс пострадал, тот человек жив? – Хорхе сыпал вопросами. – Он что плохо водит? Ослеп? – сорвалось с его губ.

- Неважно, как он водит, Хорхе, ему нужно помочь. Он не должен попасть в тюрьму! Никогда. Я этого не допущу! – она говорила так быстро, что Хорхе с трудом узнавал в ней сеньору. – Никто больше не попадет в тюрьму! Тем более Макс!

Он никогда не видел ее такой. Быстрой, резкой, полностью сконцентрированной, ни одного лишнего движения.

- Исабель, - опомнилась Оливия, - нужно найти ее, пусть сообщит Рейнальдо, и пусть едет к нам, - распорядилась она, присаживаясь в машину, не дожидаясь его помощи, она практически захлопнула дверь.

- Вы хотите скрыть это от полиции? – осторожно спросил Хорхе, держась за дверь машины

- Да! Если потребуется, то я скрою! – заявила Оливия. – Пока мы не разберемся в ситуации, сообщать никуда не будем.

- Я, - Хорхе нахмурился, - то есть на месте происшествия до сих пор нет полиции? – спросил он, слегка поморщившись от неприятного ощущения. – Сеньора.

- Нет, они предложили приехать и разобраться на месте, - выпалила Оливия, - и это хорошо, - она тяжело дышала, крепко держась за спинку переднего кресла, - это очень хорошо, мы сами все решим на месте, главное, чтобы все были живы! Все будут живы! А потом приедет Рейнальдо, он вызовет свою Луизу, отвезем всех в больницу, мы заплатим всем, но Максимилиано никогда не попадет в тюрьму. Нам нужна наличные. Исабель, надо сказать ей, чтобы привезла, - опомнилась Оливия.

Она не понимала, что говорила это вслух. Она думала, что проговаривала это мысленно. Она даже не смотрела на Хорхе, лихорадочно перебирая всевозможные варианты.

- Максимилиано не сядет в тюрьму, я не позволю этого, я не допущу! – прошептала она.

- Даже если он виноват? – осторожно спросил Хорхе. – Сеньора, а если Макс виноват в аварии? А если по его вине кто-то пострадал?

- Мне нужно увидеть! – заявила Оливия, - я сначала посмотрю сама, если можно решить без полиции, то я это сделаю. Макс же не пьет? – зачем-то спросила она, - я не видела его пьяным, он же не мог сесть за руль пьяным?

Хорхе стиснул зубы. Оливия прикусила губу. Только бы не она была виновной в состоянии Максимилиано. Оливия прекрасно понимала, что Максу не понравилось, когда он увидел Рейнальдо и ее рядом друг с другом, но что он мог увидеть, они просто разговаривали. Она все исправит, она сделает все возможное, но Макс останется на свободе. Больше никто и никогда не пострадает по ее вине.

- Исабель, сними наличные, сколько сможешь, адрес я тебе уже скинула, найди Рейнальдо и приезжайте, срочно! – распорядилась она и отключила телефон, даже не став слушать, что говорила девушка.

Хорхе посмотрел на нее в зеркало заднего вида. Только дыхание выдавало ее волнение. Сосредоточенный взгляд, прямая спина. Она ни разу не облокотилась на спинку сиденья, всю дорогу смотрела прямо перед собой.

- Черт, - сорвалось с губ Хорхе, когда он повернул в темный переулок и резко затормозил.

Оливия сразу же открыла дверь и вышла из машины. Она замерла всего на одно мгновение. Разбитая машина Макса, мотоцикл под бампером, парень, сидящий на обочине весь в крови, и Макс. Он шатался, пытаясь устоять на ногах, держался за машину.

- Макс, - Оливия сразу же кинулась к нему. – Макс, - она сжала его руку и повернула его к себе.

- Вы? – он кое как сфокусировал свой взгляд на ней. – Пришли отдать меня в руки полиции? – он шатался, от него разило алкоголем, и при этом он говорил более-менее связно. – Торжествуете?

- Никакой полиции, - прошептала Оливия, прикасаясь к его виску и засохшейся крови на его лице. – Идем, - она поддерживала его, ведя к бордюру.

- Живой, – она усадила его и проверила его голову, чувствуя, как пальцы стали липкими, едва сдержала стон. – Сиди тут, слышишь. Просто сиди! – она чуть было не наклонилась и не поцеловала его в макушку. - Сейчас все решу, не волнуйся, - попросила она, проведя рукой по его волосам. – Я все решу, малыш, - это сорвалось само собой, она даже не поняла, что сказала.

Макс вздрогнул и поднял голову, внимательно смотрел на нее. Она сжала его лицо в своих ладонях.

- Все будет хорошо, - прошептала она, смотря ему прямо в глаза. – Я сейчас все решу, а потом мы отвезем тебя в больницу, и этого парня тоже. Никакой полиции, ты больше не пострадаешь. Никогда, слышишь?

Оливия медленно встала и повернулась. Хорхе, сжав кулаки, наступал на второго парня:

- Вы идиоты! Что вы натворили? – закричал он.

- Хорхе, он сбил Чарро, - парень указывал на второго, сидящего на бордюре, - посмотри, ему требуется помощь, пусть заплатят, - потребовал Диего. – Мы не будем обращаться в полицию, разойдемся по мирному. За мотоцикл тоже нужно заплатить, он теперь не подлежит ремонту.

Оливия прищурилась. Друзья Хорхе. Она сразу даже не узнала их, думала только о Максимилиано.

- Никакой полиции не будет, - Оливия слегка поморщилась. – Сколько вы хотите? – она положила руку на плечо Хорхе. – Твой друг живой? – спросила она, оборачиваясь к сидящему парню на бордюре с другой стороны машины.

Услышав, что заговорили о нем, Чарро застонал.

- Не притворяйся, - закричал Хорхе!

- Ты не докажешь! – Диего сжал кулаки. – Ничего не докажешь. Он пьян, - Диего указывал на Максимилиано - он сел за руль, он сбил Чарро. Я звоню в полицию.

- Нет, - воскликнула Оливия. – Никакой полиции, пожалуйста, - попросила она, стараясь говорить спокойно. - Мы все решим на месте, так у вас делается? Сколько вы хотите? Вы же денег хотите?

- Сеньора, не надо, - Хорхе повернулся к ней. – Пожалуйста.

- Не смей, - Диего смотрел на него исподлобья, - не вмешивайся.

- Хорхе, отойди, - попросила Оливия.

- Слушайся свою сеньору, - Диего улыбнулся, - она твоя хозяйка.

Хорхе развернулся и ударил Диего прямо под дых. Оливия вскрикнула, немного отходя в сторону. Диего размахнулся, и его удар пришелся прямо в бровь Хорхе. Они схватились в жесткой драке, неминуемо приближаясь к сидящему на бордюре Максимилиано.

- Полиция, вызовите полицию, - услышала Оливия чей-то голос в проулке.

- Хорхе, хватит, - закричала Оливия, вставая перед Максимилиано, она выставила руки вперед, защищая его собой, чтобы только он больше не пострадал.

Она только и успела, оттолкнуть Хорхе, чтобы тот не упал на Макса и получила удар в живот от Диего.

- Сеньора! – закричал Хорхе, подхватывая ее.

Она даже не застонала. Оттолкнув руки Хорхе, встала перед парнем:

- Хватит, - она подняла руки, - мы заплатим, сколько скажете, заплатим, отвезем вашего друга в больницу, никакой полиции не будет. Если вы не остановитесь, - Оливия повысила голос, пытаясь донести до обоих, - сейчас точно приедет полиция. Я не хочу никакой полиции, вы тоже, иначе бы уже вызвали! Я вас услышала. Вы хотите денег. Сколько? - она тяжело дышала. – Сколько? - она не позволяла Хорхе задвинуть ее за себя.

- Не надо, сеньора, - услышала она голос Максимилиано. – Не надо меня защищать. Пусть вызывают полицию, - он пытался сесть, но все время падал, растирая кровь по лицу. – Пусть меня арестуют. Я тогда вам не буду мешать. Вам и отцу.

- Макс, помолчи, - попросила Оливия. – Только твоей жалости к себе не хватало!

- Сеньора, - Хорхе сжал ее запястье, желая отодвинуть ее в сторону.

- Отпусти! – Оливия взглянула на него, - и отойди! – потребовала она. – Как тебя зовут? – Оливия выставила руки впереди себя, - я не хочу драки, - она говорила спокойным голосом. - Хватит. Уже все случилось или не случилось. Решаем вопрос, - она взглянула на Хорхе, - проверь парня, - окажи ему помощь и не трогай его! – распорядилась она.

Хорхе стер кровь с лица. Он все еще держал кулаки сжатыми.

- Чарро? Да ничего с ним не случилось, - сквозь зубы прошептал он.

- Вы не уедете, пока не заплатите, иначе я звоню в полицию, - Диего вытащил телефон.

- Он блефует, сеньора, - не сдержался Хорхе.

- Сколько? – Оливия сделала шаг к Диего. – Сколько? – она желала только одного – решить этот вопрос поскорее.

Вот она новая жизнь во всей ее реальности. Она не собиралась проверять блефовал ли друг Хорхе или действительно мог позвонить в полицию. Она понимала одно, что не позволит, чтобы Максимилиано арестовали. Она не хотела, чтобы Макс пострадал по ее вине. Возможно, Рейнальдо как-то по-другому решил бы этот вопрос, но у Макса была рана на голове, от него разило алкоголем, его срочно нужно было доставить в больницу. Здесь была только она, и только она могла решить этот вопрос своим собственным способом.

- Я переведу на карту, - Оливию озарила мысль, - принеси мой телефон, - попросила она Хорхе, сидящего около Чарро.

- Наличные, - Диего сплюнул на землю, - только наличные. Никаких переводов, мне нужны хвосты.

Хорхе сжал кулаки. Оливия покачала головой. Она ведь хотела поговорить с ним, чтобы прекратил общение со своими друзьями, но какое она имела право указывать ему с кем дружить? Теперь же все это не имело никакого значения. Максимилиано уже пострадал, и это была полностью ее вина, так как она не предусмотрела это.

- Сеньора, - услышала она голос Исабель. – Максимилиано, о нет, - закричала Иса и кинулась к нему.

Она упала перед ними на колени:

- Макс, любимый, что с тобой? – шептала она, обнимая его.

- Ты приехала, - он прислонился к ней, - приехала.

Оливия с надеждой посмотрела в сторону, откуда прибежала Исабель, но его не было. Рейнальдо не было с ней. В этот раз он не пришел к ней на помощь, все зависело только от нее самой.

- Исабель, где деньги? – спросила Оливия, но Исабель не обращала внимания на нее. – Исабель, ты привезла деньги? – повторила свой вопрос Оливия.

Она хотела спросить – нашла ли она Рейнальдо, может быть он уже ехал к ним, но это уже не имело никакого смысла. Вокруг них стали собираться люди, они привлекали внимание, кто-нибудь обязательно вызвал наверное полицию. Главное было расплатиться и вырвать Максимилиано из рук этих парней и отвезти его в больницу.

- Хорхе, в машине посмотри, - распорядилась Оливия.

- Я сейчас, - он побежал к машине Исабель и принес оттуда ее сумку. – Сеньора, держите, - он протянул ее ей.

Оливия вытащила пачку купюр из сумочки:

- Этого хватит? – спросила она, передавая деньги Диего.

Он с жадностью выхватил их из ее рук. Он бросил взгляд на сумочку в руках Оливии, и она вытащила еще пачку, которую он с такой же ловкостью выхватил у нее. Оливии хотелось отдать все содержимое сумочки, чтобы поскорее оказать помощь Максимилиано. Она даже чуть было не отдала всю сумку со всем ее содержим, но сдержалась.

- У нас есть фото и видео происшествия, если вы на нас заявите, то мы заявим на вас, - Диего никак не мог успокоиться.

- Вы получили свое, убирайтесь, - не сдержался Хорхе.

- Этого мало, - Диего с жадностью сжимал две пачки денег. – Еще за мотоцикл.

- Возьми, - Оливия протянула еще две пачки, - здесь достаточно.

Диего улыбнулся во весь рот. Он кивнул Чарро, и тот встал, слегка прихрамывая. Они сели на один мотоцикл и уехали, оставив второй около машины Максимилиано. Хорхе проводил их взглядом. Оливия подошла к Максимилиано.

- Исабель, мы с Хорхе отвезем Максимилиано к врачу, а ты найди Рейнальдо, - попросила она.

- Можно я с Максом поеду, - всхлипнула Исабель, - а вы сами найдете сеньора, - она влажной салфеткой стирала кровь с его лица. – Он разбил голову, сеньора Оливия. У него такая большая рана.

- Об боковое стекло, - сказал Хорхе, осмотрев машину.

- Хорхе, помоги пожалуйста, - попросила Оливия, понимая, что не сможет присесть, живот просто горел огнем.

Она прижимала руку к животу, наблюдая, как Хорхе и Исабель помогли Максимилиано встать на ноги. Все вместе они довели его до машины и усадили его. Оливия захлопнула дверь и повернулась к Исабель.

- Найди Рейнадьдо, а мы в больницу, - она вложила в руки Исабель мобильный, - это телефон сеньора. Пусть позвонит Луизе, нужно подстраховаться, чтобы не возникло никаких проблем.

- Сеньора, пожалуйста, - Исабель всхлипнула.

Оливия покачала головой, не пуская девушку в машину.

- Ты найдешь сеньора Рейнальдо, - строгим голосом произнесла Оливия. – Мы поедем в больницу. Хорхе в машину, - распорядилась она. – Исабель, надо найти Рейнальдо! Нужно забрать машину Макса из переулка, нужно увезти разбитый мотоцикл, ты понимаешь? – спросила она, слегка встряхнув девушку. – Ты можешь помочь, и ты должна это сделать ради Макса.

Исабель всхлипнула и кивнула. Оливия, повинуясь порыву, обняла девушку на мгновение и отпустила.

- Я верю в тебя, - прошептала она.

- Я вызову эвакуатор, - срывающимся голосом прошептала Исабель.

- Умница, - кивнула Оливия, - у тебя есть деньги? Я переведу тебе сейчас.

- Да, сеньора, - она еще держала ее за руку. – Вы же позаботитесь о Максе? Он странный, он никогда так не пил. Никогда, сеньора. Я впервые вижу его таким.

- Все будет хорошо, - Оливия попыталась улыбнуться, но у нее не получилось.

- Я займусь, я найду, - она вытерла слезы.

Оливия сжала ее ладонь. Напоследок она наклонилась и поцеловала ее в лоб, потом обошла машину и села позади Хорхе. Она видела, что Исабель достала телефон и направилась к машине Макса. Макс. Оливия положила его голову к себе на плечо.

- Все будет хорошо, малыш, - эти слова снова непроизвольно сорвались с ее губ.

Он застонал. Она осторожно проводила кончиками пальцев по его старым шрамам, пытаясь рассмотреть его лицо в темноте салона. Малыш, малыш, это слово пульсировало у нее в висках, вызывая непреодолимое желание оградить его от всего. Максимилиано пошевелился, и его голова плавно опустилась на ее колени.

- Так хорошо, - прошептал Макс, устраиваясь по удобнее, он положил ладонь на ее колено.

- Все будет хорошо, малыш, - вздрогнула Оливия, проводя рукой по его плечу…


…
- Малыш, - Кармен, приподняв футболку, смотрела на себя в зеркало, - мой малыш, ты будешь только моим.

Животик стал уже едва заметным. Скоро она не сможет прятать его под одеждой. Что скажет сеньора, когда узнает? Ведь Кармен только более-менее начала привыкать к ней, и работалось с сеньорой очень хорошо. Она даже стала более спокойной, меньше нервничала.

Кармен даже улыбнулась. Сегодня у нее было просто прекрасное настроение. Плакать совсем не хотелось. Они отлично провели время с Серхио в кафе. Кармен вздохнула. Он даже нравился ей немного, но не более. К себе домой она его не пригласила, что тот тут же высказал ей, что раньше она позволяла ему намного больше.

Кармен опустила футболку:

- Мы с тобой справимся, со мной ведь справились, вот и у меня все получится, - прошептала она.

Она потянулась и взяла телефон со столика. Присев на диван, вытянула ноги. Долгий день, приятный вечер, еще несколько месяцев и она больше никогда не будет одна. Ее рука снова легла на животик.

- Мы никогда больше не будем одни, - прошептала она, - у тебя буду я, а ты будешь у меня, - она улыбалась. – Знаешь, вот как только я поняла, что ты есть, я так испугалась, а сейчас, я не боюсь, ты просто есть, и ты будешь. Я дам тебе жизнь.

Телефон в ее руке завибрировал.

- Да, Эва, - ответила Кармен.

- Как ты там, подруга? – услышала она.

- Хорошо, - Кармен опустилась немного ниже и полностью легла на диван.

- Ты одна? – все же уточнила она.

- Да, я одна, - ответила Кармен, держа руку на животе.

«Не одна, я теперь никогда не буду одной», - подумала она.

- Вот и мне скучно, - призналась Эва. – Может сходим с тобой куда-нибудь? Или погуляем? Давай я за тобой заеду? – предложила она.

- Мне не скучно, - Кармен улыбнулась, - ты знаешь, мне впервые так хорошо, как никогда, - призналась она.

- Ты что, влюбилась? – всполошилась Эва. – Кто он? Признавайся?

- Эва, почему для хорошего настроения обязательно нужно влюбиться? – Кармен накинула плед на ноги.

- Потому что это просто волшебное чувство, - прошептала Эва. – Вот, когда я думаю о Рейнальдо, я словно летаю.

Кармен вздохнула:

- А я просто стараюсь не думать, - призналась она. – Хочу, чтобы всегда было все хорошо.

- Э, подруга, так разве бывает? – протянула Эва. – Вот говорила же я, что тебе нужно увлечься кем-нибудь взрослым, ты бы не была одна, ты бы уже вышла замуж. Со взрослыми мужчинами все гораздо проще. Они опытные, знают, что нужно женщине.

- А тебе проще с сеньором Рейнальдо? – сразу же спросила Кармен.

- Мы сейчас говорим о тебе, - в ее голосе послышалось раздражение.

- Подожди, - Кармен смотрела на экран телефона, - у меня вторая линия. Странно, звонят с работы, - она поставила на удержание, - я слушаю.

- Кармен, - услышала она голос Рейнальдо, - где я могу найти ключи от кабинета сеньоры? – спросил он.

- Сеньор Рейнальдо? – удивилась она. – Сеньора не оставляет больше ключи от своего кабинета.

- Даже нет дубликата? – переспросил он.

- Нет, сеньора отдала распоряжение, чтобы в ее кабинет без нее никто не входил, даже убирают кабинет при ней лично, либо, когда она находится в офисе, - Кармен подтянула плед еще выше.

- Хорошо, доброй ночи, - попрощался он.

- Эва, я снова с тобой, - Кармен приложила телефон к уху.

- Кто тебе звонил? – в ее голосе сквозило любопытство.

- Сеньор Рейнальдо, - улыбнулась Кармен, - так поздно, а он вернулся в офис, и странно, искал ключи от кабинета сеньоры, - выпалила она.

- Что? – с возмущением произнесла Эва. – Зачем ему ключи от ее кабинета?

Кармен скривилась, вот зачем она только сказала ей об этом? Действовала по привычке, она всегда рассказывала Эве о том, что делал на работе Рейнальдо, а Эва с таким воодушевлением слушала, сегодня же все произошло на оборот. Ее слова вызвали в ней бурю протеста.

- Может искал документы, - предположила Кармен.

- По крайней мере ее там не было, - выдохнула Эва, немного успокоившись. – Знаешь, а я буду тоже работать, - с воодушевлением произнесла она.

- Да? – обрадовалась Кармен, - значит, ты тоже станешь моей сеньорой, вернее сеньоритой?

- Подожди, ты моя подруга, и не нужно звать меня сеньорита, - сразу же отрезала Эва. – Мне это совершенно не нравится. Мы всегда с тобой вместе, с самого раннего детства. Какая я тебе сеньорита?

Кармен улыбнулась. Эва действительно была ее настоящей подругой. Сколько она себя помнила – они всегда были вместе. Она вздохнула, это было раньше, сейчас же все кардинально изменилось.

- Ой, снова звонят, подожди минутку, - Кармен снова переключила вызов. – Да. Сеньор Рейнальдо?

- Кармен, - услышала она взволнованный голос Исабель, - скажи пожалуйста, кто сегодня дежурит?

- Почему ты звонишь с телефона сеньора Рейнальдо? – с удивлением спросила Кармен.

- Мой телефон сел, а зарядку я забыла, это неважно, - отмахнулась Исабель. – Мне нужно, чтобы мне открыли парковку.

- Зачем тебе нужно на парковку? – не понимала она.

- Кармен, - рассердилась Исабель, - просто скажи, кто сегодня дежурит?

- Объясни, что случилось? – Кармен поняла, что хотела быть в курсе всех событий.

- Это распоряжение сеньоры, а тут шлагбаум, а охранник куда-то отошел, я не могу ждать, - она прочистила горло, - Кармен, ты можешь мне дать номер телефона охранника? – в ее голосе послышалось раздражение. – Ты тратишь мое время, меня сеньора ждет.

- Сеньора тоже на работе? – в свою очередь спросила Кармен.

- Что значит тоже? – не поняла Исабель.

- Сейчас я поищу, кто сегодня дежурит, подожди, открою график, - с сожалением произнесла Кармен.

Ей очень хотелось узнать, что же там происходило. Она хотела быть в курсе дела, и в тоже время, если это было распоряжение сеньоры, то она не имела права ослушаться, еще не хватало, чтобы Исабель пожаловалась на нее.

- Спасибо, ой, сеньор, стойте, - закричала Исабель, и послышался звук шагов и визг шин.

Кармен прижала телефон к уху, внимательно слушая.

- Сеньор Рейнальдо, слава богу, я вас нашла, - голос стал едва слышный. – Сеньор, Макс, он попал в аварию, сеньора с ним в больнице, его машина…

Кармен замерла с телефоном в руке.

- Кармен, ты там? Кто тебе звонил? – услышала она голос Эвы. – С кем ты так долго говорила? Ты сегодня очень популярна, подруга, - заметила она.

- Эва? - Кармен даже не сразу поняла, что Исабель отключила звонок, и первая линия снова стала активной.

- Ты что забыла, с кем говорила? – ей это явно не понравилось.

- Я, - Кармен откинула плед и села на кровати, - Эва, что-то случилось. Сеньор на работе, в офис приехала Исабель, она почему-то звонила с его телефона, а еще она сказала, что сеньор Максимилиано попал в аварию и сеньора Оливия почему-то с ним в больнице.

- Что? – закричала Эва. – С Максом все в порядке? Где он? Почему она с ним? В какой больнице, я приеду.

- Я не знаю, - пролепетала Кармен. – Исабель отключила вызов.

- Ну почему ты так? – протянула Эва. – Я должна поддержать Макса, это мой друг. Почему ты не могла спросить, в какую именно больницу они поехали.

- Попробуй позвонить сеньору Рейнальдо, - предложила Кармен.

- Ты такая глупая порой, - вздохнула Эва, - думаешь, что он захочет сейчас со мной говорить? Макс, Макс, - повторяла она его имя. – Куда же тебя могли повезти? Я одеваюсь, я разберусь, где они. Если сеньора там, значит и он там, ага, - она улыбнулась. - Ладно, Кармен, прогулка наша отменяется, - в ее голосе послышалось воодушевление вместе с тревогой. – Кстати, дай мне пожалуйста телефон водителя сеньоры, - она замерла, - и только не говори, что ты не знаешь его номер.

- Хорхе что ли? – переспросила Кармен.

- Ну да, дай мне его номер телефона, - ее голос слегка дрожал.

- Сейчас я скину тебе его номер сообщением, - с сожалением произнесла Кармен.

От ее хорошего настроения ничего не осталось. Она снова одна… не одна, с ребенком в утробе, но все жили, у них что-то происходило, а Кармен при этом оставалась в стороне. Она отправила сообщение и бросила телефон на диван. Вот зачем только ей позвонила Эва. Так было хорошо лежать в тишине…


… Эта пугающая тишина давила. Вокруг суетились люди, кого-то привозили, увозили, к кому-то подходили врачи, а к ним никто не спешил. Оливия нервно мерила шагами холл больницы. Хорхе держался в стороне. Они не проронили ни слова, она ничего ему не высказала, все ее внимание было сконцентрировано на Максимилиано. Только он занимал все ее мысли.

- Сеньора, - он все же решился подойти к ней, - пожалуйста, присядьте, - предложил он.

Оливия даже не посмотрела на него. Она сама не понимала, что с ней происходило. Врачи увезли Максимилиано и не выходили к ней. Рейнальдо не было. Исабель не звонила. Макс. Малыш. Она твердила это слово, и ничего не могла с собой поделать. Оливия остановилась. Она боялась, поняла она. Она боялась, что с Максимилиано что-то серьезное. А что если они опоздали? А если потеряли время, все-таки у него была рана на голове.

- Он же выживет? – спросила она Хорхе.

- Да, сеньора, он крепкий парень, - он опустил голову.

- У него такая большая рана на голове и столько крови, - она посмотрела на свои руки, они до сих пор были в крови.

- Мы уже в больнице, - Хорхе кашлянул, - врачи помогут ему, пожалуйста, давайте присядем, вы места себе не находите, а вам нельзя так волноваться.

Оливия смотрела сквозь него.

- Слишком много крови, а это голова, - ее слегка потрясывало.

- Удар не мог быть таким сильным, - едва слышно прошептал Хорхе.

Оливия словно не слышала его.

- Вам надо руки помыть, сеньора, пожалуйста, - просил он. – Давайте я вас провожу.

- Мы так долго ехали, - продолжила она. – Так долго. Почему так долго? - она отвернулась от Хорхе, - почему нам никто ничего не говорит? Если не говорят, значит что-то случилось, - она прижала руку к груди, почему же так щемило сердце. – О Боже, - Оливия затаила дыхание, стоило ей увидеть врача, направляющегося к ним.

- Серьезных повреждений нет. Мы обработали и зашили рану на голове, небольшая гематома есть, - доктор говорил медленно, спокойно, но от его голоса у нее только усиливалось сердцебиение, - он останется под наблюдением на пару дней. Он что-то принял? – спросил врач. – Если вы нам скажете - что, мы быстрее стабилизируем его.

Оливия моргнула и покачала головой. Она не понимала, о чем спрашивал ее доктор. Она также не услышала, что с ним все в порядке. Оливия сделала шаг к врачу и коснулась его запястья.

- С Максом все будет хорошо? – срывающимся голосом спросила она.

- Мы прокапаем его и да, - кивнул он, - с ним все будет хорошо, организм молодой, но нужно понаблюдать за ним, чтобы не принимал больше лекарства и алкоголь вместе.

Оливия снова качнула головой. Она не понимала, какое лекарство принял или принимал Максимилиано. Она вообще ничего не знала о его жизни, она даже не могла сказать болел ли он чем-нибудь. Она совершенно ничего не знала о нем.

- Все будет хорошо, сеньора, - врач выдавил полуулыбку, - я скажу, когда вы можете к нему пройти, но только чуть позже.

- Оливия, Оливия, - услышала она голос Рейнальдо. – Что с Максимилиано?

- Наконец-то, - выдохнула она, - его отец, - прошептала она с облегчением и отпустила руку доктора.

- Что с ним? Где Макс? – Рейнальдо остановился около них.

Оливия шагнула к нему и сжала его руку. Он тут же взглянул на нее, и она увидела испуг в его глазах. Нет, покачала она головой, но в слух ничего не произнесла.

- Где Макс? – к ним подбежала Исабель. – Можно к нему?

- Я уже сказал сеньоре, что с вашим сыном все будет хорошо, сегодня мы понаблюдаем за ним, а завтра-послезавтра вы сможете уже забрать его, - врач устало потер висок.

- Когда я смогу пройти к нему? – спросил он.

- Я уже сказал сеньоре, что чуть позже, я сообщу вам, извините, - врач повернулся и направился к стойке.

Рейнальдо выдохнул, притянул Оливию к себе и обнял ее:

- Все хорошо, слышишь, с ним все будет хорошо, - прошептал он с некоторым облегчением. - Я так испугался, - признался он.

Исабель расплакалась, и Хорхе сразу же отвел ее в сторону. Оливия держалась за Рейнальдо, боясь отпустить его. Она слышала, как громко стучало его сердце в груди. Испугался не только он, она до сих пор не верила, что все будет хорошо. Они избежали полиции чудом. Максимилиано не арестовали.

- Луиза? – всполошилась она в его объятиях, - нужно позвонить твоему адвокату, чтобы сразу все урегулировала, чтобы не завели дело.

Рейнальдо кивнул:

- Уже занимается, она связалась с Виктором, - пояснил он.

Оливия с облегчением закрыла глаза. Может стоило бы насторожиться, но это же был Максимилиано. Рейнальдо позаботится о сыне. Он сделает все самым наилучшим способом. Она справилась – Максимилиано миновал полиции. Он никогда не узнает, что такое попасть в камеру, что такое оказаться за решеткой.

- Все хорошо, - он гладил ее спину, - с ним все хорошо, слава богу.

- Рей, - прошептала она, - Рей.

- Да, - кивнул он.

- Не хорошо, - выдохнула Оливия и отпустила его руку.

- Оли, - только и успел прошептать Рейнальдо.

Он почувствовал, как она обмякла и стала сползать вниз, он едва успел ее подхватить.

- Помогите, - закричал Рейнальдо, - врача…


…
- Им занимаются врачи, - сообщила Эва родителям, она уже второй раз за вечер вторглась в их спальню.

Артуро дремал. Он приоткрыл глаз и снова закрыл. Глория читала гламурный журнал.

- У Макса есть отец, - заметила она.

- Рейнальдо в больнице, - кивнула Эва. – И да, что-то с Оливией. Ее водитель толком ничего не сказал. Только то, что сеньора в операционной.

Артуро открыл глаз и взглянул на дочь:

- Что? – просто спросил он. – Ее опять оперируют? – удивился он.

- Ей снова стало плохо? – усмехнулась Глория. – Раньше у Оливии было отменное здоровье, - заметила она.

Эве стало неприятно. Глория слегка улыбалась. Артуро просто лежал, не проявляя никаких эмоций. Он словно никак не мог понять, зачем Оливию опять оперировали.

- Она под наблюдением врачей? – он все-таки уточнил.

- В операционной, - повторила Эва. – Вы не хотите поехать в больницу? – она смотрела на них, ожидая реакции.

- Зачем? – удивленно спросила Глория. – Она в больнице и под наблюдением, чем мы можем помочь? Тем более уже так поздно.

Артуро зевнул:

- Завтра позвоним и узнаем, - ему совершенно не хотелось выбираться из теплой постели и мчаться в ночи в больницу.

- Если бы что-то серьезное, то нам бы уже сообщили, ведь мы ее единственные родственники, правда ведь милый? – она гладила его по плечу. – Если бы она умерла, мы бы первые узнали, - задумчиво произнесла она.

- Она жива! – возразил Артуро.

Эва закрыла глаза. В спальне воцарилось молчание. Нет, поняла девушка, она не хотела ее смерти. Она не хотела, чтобы Оливия умирала. Она очень хотела познакомиться с ней получше, тем более сейчас, когда та могла ее научить. Да, она хотела у нее учиться, вдруг поняла Эва, она хотела, чтобы Оливия учила ее.

- Ее смерть конечно бы все поставила на свои места, - продолжила Глория, - но мы же не желаем ей смерти, правда милый?

Артуро кивнул, не открывая глаза. Эва посмотрела на родителей, они совершенно не проявляли никакого участия, а ей хотелось бежать туда, в больницу, где были сейчас все. Она хотела быть с ними рядом.

- Я тогда поеду сама. Хочу Макса проведать, - решила Эва. – Там Рейнальдо, его нужно поддержать, - опомнилась она.

- Милая, - Глория остановила ее в дверях, - лучше уже завтра.

- Почему? – не понимала она. – Я хочу увидеть Максимилиано, нужно поддержать Рейнальдо.

- Поверь, сегодня лучше не ехать, - Глория улыбнулась.

- Но там все, - Эва указала в сторону двери. – Это же неправильно.

- Правильно, оставайся дома. Макс под наблюдением врачей, - она слегка прищурилась, - ты же не хочешь сказать, что собралась в больницу к ней?

- Что? – смутилась Эва. – Конечно нет, - неохотно ответила она

И там он, подумала она, даже он там был. Он же не оставит свою сеньору, когда та в беде. А ведь он всегда с ней рядом, даже ночью, и это ей не понравилось. Почему он с ней рядом даже ночью?

- Завтра, - настояла Глория.

Эва вздохнула и кивнула, она послала родителям воздушный поцелуй и вышла из их спальни. Она могла бы ослушаться Глорию, но все же решила не спорить с ней, она не хотела, чтобы родители могли предположить, что в действительности она хотела поехать в больницу только из-за нее, из-за Оливии...

…
- Ты проведешь несколько дней в больнице, - Исабель присела около кровати Максимилиано.

Она осторожно коснулась его руки. Она бы даже обняла его, если бы он позволил, но боялась. Боялась, что он оттолкнет его. Он молча смотрел на нее, но руку не убирал.

- Я рада, что все обошлось, - она опустила голову, словно ей было стыдно смотреть в его глаза. – Мы же можем просто общаться, - прошептала она, - давай хотя бы это попробуем, - предложила Исабель.

- Чтобы ты предала меня еще раз? – это были его первые слова с момента, как она зашла в палату.

Исабель поджала губу и отпустила его руку:

- Сеньора не такая плохая, как ты думаешь, - начала она.

- Я ничего не думаю, - перебил ее Макс.

- Она помогла тебе, - Исабель отошла к стене.

- Я ее об этом не просил, - он уставился в потолок.

- Порой не нужно просить, чтобы получить помощь, - она кашлянула, чувствуя, как в глазах защипало.

- Точно также ты поступила с ней, она ведь не просила тебя, - хмыкнул Макс, - ты просто сама решила ввязаться в ее дело, и вот он результат, она на свободе, а я на больничной койке.

Исабель вздохнула:

- Она тоже, - призналась девушка.

- Что? – Максимилиано посмотрел на нее.

- Сеньору оперируют, она потеряла сознание в холле больницы, после того, как нам сообщили, что с тобой будет все в порядке, - сообщила Исабель.

- Почему? Что с ней? – он внимательно смотрел на нее.

- Ее ударили в живот, - когда она защищала тебя.

Максимилиано побледнел и снова уставился в потолок:

- Я ее об этом не просил, - повторил он.

- Не просил, - Исабель подошла к кровати и присела на стул, она снова осторожно коснулась его руки, - но ты можешь сказать ей спасибо, что не было полиции, что она все решила.

Максимилиано хмыкнул:

- Заплатила им? – он слегка пошевелил ладонью, и их пальцы переплелись. – Я верну все деньги.

- Заплатила, - призналась Исабель. – А ты был пьян. Твоя машина разбита. Сеньора сказала, что не позволит, чтобы ты даже час провел в тюремной камере.

- Почему? – сорвалось с его губ. – Почему она это сделала?

- Она прошла все это, и да, - Исабель кивнула, - она очень добрая.

Максимилиано закрыл глаза.

- Тебе просто нужно с ней познакомиться поближе, просто хотя бы постараться узнать ее, - предложила Исабель.

- Зачем? – спросил Максимилиано. – Зачем мне ее узнавать? Тем более ее, после всего, что он сделала.

- Потому что она тоже человек, - Исабель не хотела говорить о том, что возможно Оливия никого не убивала, у них не было доказательств, только слова. – Ты не Бог, чтобы судить ее. И даже Бог прощает.

Максимилиано снова посмотрел на нее:

- Ты хочешь, чтобы я забыл? Чтобы я простил? – он покачал головой.

Исабель осторожно прикоснулась второй рукой к его руке. Он вздрогнул, но пальцы не разжал.

- Скажи, зачем ты пил алкоголь, ты же знаешь, что тебе всегда плохо после него? – спросила Исабель.

- Я так разозлился на отца, - признался Макс.

- Из-за чего? – Исабель едва ощутимо водила пальчиками по его руке.

Максимилиано повернул голову и уставился в потолок.

- Зачем ты сел за руль, если выпил? - продолжила Исабель. – Я так испугалась, - призналась она. – Я так испугалась, когда приехала и увидела тебя в крови, - она всхлипнула и наклонилась к нему.

Ее губы коснулись его руки, и она прижалась щекой к его коже:

- Пожалуйста, не делай так больше, - попросила она.

- С ней все будет в порядке? – вдруг спросил Макс. – Ее ведь спасут?

Исабель замерла:

- Ее еще оперировали, я не знаю, - честно ответила она, не поднимая головы. – Это вторая операция за такой короткий период.

- Отец мне ничего про нее не сказал, - его вторая рука легла на ее голову.

- Он ждет в холле врача. Он очень волнуется, - призналась Исабель.

Максимилиано вздрогнул, словно ему были неприятны ее слова.

- Он ждет, чтобы пойти к ней? – спросил он.

- Я думаю, что сеньор зайдет к сеньоре, - вздохнула Исабель.

- Почему из всех он выбрал ее? – задал свой вопрос Максимилиано.

- Что? – Исабель не понимала, о чем он говорил.

Максимилиано просто покачал головой, не желая отвечать.

- Когда сообщат, что с ней? – спросил он.

- Я тебе сразу же скажу, - она едва сдержала улыбку.

Максимилиано переживал, он не подавал виду, но он волновался за сеньору. Просто требовалось время, чтобы он ее принял, и тогда может быть прошлое бы отступило на второй план…

…
За такой короткий промежуток времени, они снова все находились в больнице. И снова Оливия лежала на операционном столе. Внутреннее кровотечение. Успели вовремя, если бы еще немного, то не спасли бы. Это им сообщил врач, когда вышел к ним, спустя три часа. Рейнальдо с облегчением выдохнул, Хорхе присел у окна на корточки, зажав голову в руках. Так радостно и больно одновременно. Главное, что сеньора была жива, но ей требовался полный покой, предупредил врач.

- Она не перенесет еще одну операцию, - сообщил врач. – Слишком большая нагрузка и на сердце, и на весь организм. Мы сделали переливание крови.

- Я могу к ней зайти? – спросил Рейнальдо, потирая пульсирующий висок.

Врач смотрел на него и молчал. Хорхе держался позади Рейнальдо. Жива. Сеньора была жива. И это он виноват в том, что она попала на больничную койку. Диего ударил ее в живот, именно этот удар спровоцировал внутреннее кровотечение. Удар, от которого увернулся он. Удар, который приняла на себя сеньора, вставая перед Максимилиано. Почему же столько всего выпало на ее долю?

- Я провожу вас, - неохотно согласился врач.

Рейнальдо кивнул. Они шли по больничному коридору. Все как будто бы повторялось снова. На него опять надели белый халат, бахилы, маску. Снова белые стены, трубки, звуки. Все слишком стерильно. Стерильность была долгим спутником его жизни. К стерильности он привык, но не привык к тому, что теперь не он лежал на больничной койке.

- Оливия, - он пододвинул стул и присел рядом с кроватью.

Она медленно повернула голову и посмотрела на него.

- Макс? – она спросила о нем, словно только он волновал ее в данный момент.

У Рейнальдо защемило сердце, а глаза покраснели.

- Макс? – в ее голосе послышалась тревога.

- С ним все хорошо, с ним сейчас Исабель, - признался он. – Спасибо тебе.

Оливия выдохнула, а табло на аппарате пугающе пищало, сердцебиение зашкаливало, несмотря на то, что она лежала спокойно, а цифры на табло, показывающее давление, говорили об обратном.

- Его выпишут через пару дней, чего не скажешь о тебе, - Рейнальдо крепко сжимал ее руку. – Зачем ты полезла в драку? Почему не подождала меня?

Оливия молчала. Макс жив, с ним все хорошо – это было самое главное. Нет. Не главное.

- Луиза все сделала? – спросила она. – В полиции не будет дела? Виктора предупредил? Макса не арестуют?

Рейнальдо опустил голову и кивнул. Он узнавал прежнюю Оливию – решительную, думающее прежде всего о других, чем о самой себе.

- Все закрыто, если бы подождала меня, - начал он.

- Я не могла ждать, - перебила его Оливия, - Макс был ранен.

- Спасибо, - еще раз повторил Рейнальдо.

- За что? – Оливия осторожно высвободила свою руку из его. – За что спасибо, Рейнальдо? За то, что я до сих пор не сказала Максу, что он не твой сын? – спросила она. – Ты не отец Макса.

Рейнальдо побледнел. Он замер, сидя на стуле, ничего не говоря.

- Когда ты понял, что ты не его отец? – продолжила Оливия. – Когда ты узнал, что это не твой сын? – спросила она, прямо смотря ему в глаза.

Рейнальдо вздрогнул. Он кашлянул, прочищая горло:

- После пожара, - слова с трудом давались ему, - когда потребовалось переливание крови, как тебе сегодня. Как ты поняла? – спросил он.

- У него глаза Маркуса. Знаешь, я много раз задавала себе вопрос в тюрьме за эти двадцать лет – ты отец Макса или нет, - Оливия положила руку на живот и уставилась в потолок. – У него глаза моего мужа, - она хотела улыбнуться, но у нее не получалось, - ты воспитал и вырастил сына своей жены и моего мужа. Ты готовишь его, чтобы он получил полные права управления. Ты понимаешь, что то, что не удалось его родителям, легко и просто получится у их сына. Максимилиано получит все, о чем мечтали они, - она замолчала, а потом добавила, - кроме моей части.

Рейнальдо молча смотрел на нее.

- Знаешь, - она взглянула на него, - я все время с того момента, как поняла, что Макс не твой сын, думаю, почему ты больше не женился, почему у тебя нет детей? У тебя были для этого все возможности? Разве ты не хотел своего ребенка? Свою семью?

- Ты знаешь ответ, - Рейнальдо встал со стула и отвернулся. – Я умираю, болезнь вернулась.

Оливия смотрела на него очень внимательно:

- Чем ты болен, Рейнальдо? – она жаждала получить ответы.

- У меня рак в последней стадии, я, - он повернулся к ней, - в этот раз я отказался от всех химиотерапий, больше не хочу.

- Почему ты так легко сдаешься? – не понимала она. – Ты богат, у тебя есть варианты лечения, ты можешь поехать заграницу. Весь мир перед тобой. Почему ты жалеешь себя?

- Я больше не хочу проходить весь этот ад, - признался он. – Больше не хочу.

- Почему не создал семью, - Оливия сыпала вопросами, не принимая его ответы, пока, не принимая и не осознавая их, она пользовалась моментом, пока он говорил и пыталась выяснить все, что могла.

- Я не позволял ни одной женщине больше приблизиться ко мне, нет, - на его губах появилась горькая усмешка, - я не монах, у меня были отношения, но без обязательств, я ничего не мог дать женщине, я не мог дать ей семью, ребенка.

- Почему ты так решил? – не понимала она.

- Я не знаю, сколько мне еще осталось жить, я не имею представления, передастся ли моя болезнь ребенку? Я не имел права рисковать! Не имел права давать ребенку жизнь, не зная, что у него будет за жизнь, - он прислонился спиной к стене, скрестив руки на груди. – Я не желаю жить и видеть, как мой ребенок страдает, и знать при этом, что я виновен в его страданиях. Я был живым свидетелем того, как мучился и восстанавливался Максимилиано после пожара. Шаг за шагом, я отбирал его у смерти долгих три года. Я видел его страдания и мучения. Я до сих пор вижу тот ад, через который мы прошли с ним вместе, когда смотрю на него. Я заново учил его ходить.

Глаза Оливии наполнились слезами, стоило ей только на мгновение представить.

- И при этом ты воспитал Макса, как своего, - заметила она. – Он боготворит тебя.

- Я знаю, что у Макса не будет моей болезни, потому что я ему не родной отец, - Рейнальдо смотрел в ее глаза. – Но от таких вот неприятностей я не в силах его защитить, зато ты смогла.

Оливия словно не слышала его. Она продолжала задавать вопросы:

- Рак передается по наследству? – задавала и отмечала все, что он говорил, она подумает потом, главное попытаться восстановить картину их жизни.

- Нет никаких гарантий, - пожал он плечами, - я никогда бы не стал так рисковать, тем более жизнью ребенка, моего ребенка. Ты не представляешь, сколько я видел там детей, видел, как они умирали на руках родителей, а врачи ничего не могли сделать.

- Рейнальдо, чего же ты хочешь тогда от меня? – спросила она, лежа на кровати и смотря на него.

- Я хочу, чтобы ты жила, и ты будешь жить, чего бы мне это не стоило, - он отошел от стены и подошел к кровати.

Оливия не спускала с него глаз.

- Когда меня не станет, ты останешься с Максом, - он крутанул стул и сел на него верхом. – Вы будете вдвоем. Ты и он.

- Возможно, - она слегка нахмурилась, - но ты не сказал, что ты хочешь от меня. Что все то, что происходит? Что это? Я понимаю, что это не любовь. Так что это? – она требовала от него ответов. – Это же не месть умершим? Да и какой смысл в такой мести? Кому она нужна?

- Я хочу, чтобы ты жила полной жизнью, - признался он. – Я, насколько смогу, помогу тебе забыть весь тот ужас, который ты пережила. Я же тебе не противен? – спросил он, внимательно смотря на нее.

Оливия закрыла глаза и усмехнулась:

- С чего ты решил, что мне нужно это? – задала она ему вопрос. – Почему ты решил, что именно ты тот мужчина, с которым я должна попробовать жить сначала? – она спрашивала, не открывая глаз. – Почему ты решил, что сотрешь годы насилия? Почему ты вообще решил, что мне нужен мужчина?

- Потому что я не хочу, чтобы ты позволила прошлому повлиять на твое настоящее, - он прикоснулся к ее руке, - потому что я хочу, чтобы ты жила полной жизнью, понимаешь? Я не знаю почему, пытай меня или не пытай, я просто чувствую, что хочу это сделать. Я хочу, чтобы ты жила, не оглядываясь назад.

- Почему? – требовала она ответа, не открывая глаз. – Я тебе сказала, что замуж я больше не выйду.

- Потому что, - голос Рейнальдо сел, - потому что я не хочу, чтобы ты жила в пол силы, как я.

Оливия открыла глаза и посмотрела на него:

- А если я захочу прожить весь этот опыт с другим мужчиной? – спросила она. – Если я только захочу отношений с мужчиной, - добавила она. – Сейчас, в данный момент, я не хочу никаких отношений с мужчинами, я просто знаю и понимаю, что тебя не боюсь, - призналась она, - но и не доверяю до конца.

- Ты захочешь, - он встал и убрал стул, - ты захочешь, а я очень постараюсь, чтобы у тебя была жизнь после меня, - он наклонился к ней. – Может быть ты научишься доверять мне, если у меня хватит на это времени.

Оливия выставила руку:

- Я не просила тебя, чтобы ты становился моим проводником или моим целителем, называй как хочешь, - она остановила его. – В некоторой степени я даже понимаю тебя, что ты хочешь помочь мне, чтобы оправдать перед Максимилиано, так как если он узнает, что ты не его отец, он будет винить меня в смерти обоих родителей, - она выдохнула, - я понимаю тебя, - прошептала она, - ты просто хочешь лучшего для Макса.

Рейнальдо смотрел на нее:

- Как любой родитель - я сделаю все возможное, - прошептал он.

- Чтобы я стала нянькой Максимилиано после тебя? – сорвалось с ее губ. – Чтобы ты передал его мне? Он уже большой мальчик, Рейнадьдо, - напомнила она, словно еще пять минут назад не волновалась о его самочувствии.

- Он спас меня, - признался Рейнальдо, - он спас меня, когда я был в полном отчаянии, он был все время со мной рядом, и только он помогал мне в самые трудные моменты. Макс – мой сын, чтобы ты не говорила, Макс – мой сын, и неважно, кто его отец. Если не Макс, я бы, - он покачал головой, - я бы, - он не договорил. – А потом еще и Эва. Они стали для меня спасением. Они были такими живыми, и с ними рядом и я чувствовал эту жизнь и боролся.

- Эва, - покачала она головой, - я вообще не понимаю, как ты позволяешь ей даже думать о том, чтобы быть с тобой.

- Сначала это была как игра. Она мне с самого раннего детства твердила, что выйдет за меня замуж. Я даже был у психолога, он мне сказал, что это нормально для девочек пяти лет, - признался он.

- Пяти лет, Рейнальдо! Эве не пять лет, а ты потворствуешь ее выдумкам! – рассердилась она. – Ты хочешь сказать, что Эва была все время рядом с тобой?

- Да, как мы вернулись, Эве уже исполнился годик, ее невозможно было не полюбить, - он улыбнулся, - она все время была на моих руках. Она оставалась ночевать у меня. Она для меня как дочь, я ее люблю, как дочь, которой у меня никогда не было и не будет.

- Я не понимаю, почему ты отказываешься от лечения? – спросила она.

- Больше не хочу, - пожал он плечами.

- Что не хочешь? – не понимала она. – Ты не хочешь жить? Ты так любишь Макса и Эву и при этом не хочешь увидеть, как они создадут семьи, как сделают тебя дедом?

- До внуков я не доживу, - грустно улыбнулся он.

- Макс, - Оливия вздохнула и, повинуясь порыву, поправила его волосы, - ты все эти годы думал только о нем, забыв совершенно о себе, а жил ли ты сам, Рейнальдо?

Он замер от ее прикосновения. Оливия же провела пальчиками по его седеющим вискам:

- Жил ли ты сам, Рейнальдо? – повторила она свой вопрос. – Мне кажется, что твоя жизнь остановилась, только вот в какой момент?

Сказав, ее рука безвольно упала. Она смотрела ему прямо в глаза. Смотрела в его самую душу. Она попала в самое яблочко. Рейнальдо запретил себе жить, почему наказывал себя? Почему? Ведь любой другой мужчина просто бы отказался от чужого ребенка, не своего ребенка. Он бы пустился во все тяжкие, пользуясь каждым мгновением жизни, но не Рейнальдо. Он взял заботу не только о Максимилиано, он окружил любовью и Эву.

- Поэтому я не позволю, чтобы остановилась твоя жизнь, - он словно продолжил ее предложение, - нравится тебе или нет, я не отпущу тебя в омут ненужных воспоминаний, я вытащу тебя, - дал он ей обещание.

Почему ее глаза наполнились слезами, почему так защемило в груди. Он умирал. Он умирал и хотел при этом, чтобы она жила.

- Потому что я знаю, что это такое, - Рейнальдо наклонился, и его губы коснулись ее лба, - ты часть моей жизни, - признался он, - не было дня, чтобы я не думал о тебе.

«Почему», - мысленно прошептала она. «Почему ты думал обо мне? Неужели ты думал обо мне, как и я о тебе все эти годы? Но зачем? Почему мы думали друг о друге?»

- Ты же не скажешь Максу? – спросил он, прижавшись лбом к ее лбу.

- Я не причиню Максу страдания, - ее глаза были закрыты, - я не сказала это ранее, я не скажу и сейчас.

- Спасибо, - прошептал он и выпрямился.

- Из тебя получился отличный отец, Рейнальдо, - отметила она. – Мне жаль, честно жаль, что у тебя нет своих детей.

- У меня есть сын, Оливия, - напомнил он. – У меня есть Максимилиано. У меня есть крестная дочь. Бог милостив ко мне.

Оливия кивнула и улыбнулась:

- Я рада за тебя, - призналась она. – Я честно очень рада за тебя, что ты сумел воспитать Макса, несмотря ни на что.

- Я вырвал сына из огня и, - он замолчал.

- Ты дал ему вторую жизнь, - согласилась с ним Оливия, не замечая, что слеза скатилась по ее щеке. – Ты дал вам второй шанс. Мне бы твою выдержку, - она понимала, что он не сказал о Санти, он не сказал, что не сумел спасти ее Санти, он спас только сына Маркуса и Вероники.

- Ты знаешь, я уйду спокойно, потому что буду знать, что теперь ты будешь рядом с Максом, ты доказала сегодня, что защитишь его любой ценой, - он смотрел ей прямо в глаза, - даже зная, что его отец Маркус, ты действовала так, как, - он сбился, - ты защитила его даже ценой своей жизни, пожалуйста, не делай так больше, не рискуй своей жизнью. Ты нужна Максу живой. Он еще так молод.

- Может быть это наша судьба? – спросила Оливия.

- Я столько раз хотел поговорить с тобой, почему ты мне отказывала? Я несколько раз хотел с тобой встретиться, почему ты не захотела? – спросил Рейнальдо и выпрямился, увеличивая расстояние между ними.

Оливия моргнула:

- Ты приходил в тюрьму? – удивилась она.

- Я подавал прощение, несколько раз, но все время был отказ, потому что ты не хотела встречаться, почему? – спросил он.

- Присядь, - попросила она, - когда ты подавал прошение?

- Первый раз, сразу после суда, второй, когда вернулся из-за границы, третий раз, буквально за месяц до твоего выхода, - Рейнальдо вздохнул. - Да, всего три раза и три раза ты мне отказывала. Почему? – спросил он. – Почему ты не хотела со мной встречаться? Ты боялась встречи со мной?

- Исабель сказала, что со мной были запрещены свидания, - она не понимала, что сказала это вслух.

- Исабель мне это говорила, и я был крайне удивлен, я никогда не задумывался о том, что тебе просто запретили, что кто-то не хотел, чтобы с тобой встречались, - Рейнальдо поправил ее одеяло, - я хочу забрать тебя отсюда, отвезти на ранчо, уложить тебя в кровать, чтобы ты была дома. Когда ты дома, мне спокойнее, - произнес он. – Я сам сбегал из больниц, чтобы поскорее оказаться дома.

Он говорил с такой искренностью, и ей так хотелось ему верить, но веры не было. Оливия смотрела на него. Просто слова. Она прекрасно помнила то время, как только оказалась в камере, как рвалась ее душа, как хотелось поговорить с кем-нибудь, как хотелось, чтобы ее поняли, хотелось осознания, чтобы самой понять, что же произошло в тот день.

- Ты мне не веришь, я понимаю, я все понимаю, но можешь спросить у Виктора, есть мое прошение, есть твой отказ от встреч, все задокументировано, - продолжил он.

- Исабель говорит обратное, - не удержалась Оливия, - она сказала, что со мной запретили свидания.

- Благодаря Исабель, ты сейчас на свободе, она увидела то, что Виктор до сих пор не может увидеть, помоги ему, и ты поможешь себе, - продолжил Рейнальдо. - Я тебе не враг, поверь мне, Оливия.

- Если бы я только знала, кто ты мне, - призналась она. – Я понимаю только одно – нас связывает Макс. Маркус – его отец, Вероника – его мать. Маркус был моим мужем, Вероника – твоей женой. Это все. Мы никто друг для друга, Рейнальдо, и я не знаю, что ты там придумал себе в отношении меня.

Рейнальдо смотрел на нее и молчал.

- Я не знаю, как верить тебе, - призналась она. – Я не знаю. И эта вся правда. Я знаю одно, - она прервалась на мгновение, - я знаю одно, что я давила на тормоз в тот день, но он был испорчен, я сломала палец, когда пыталась ручным тормозом остановить машину, а они сидели и смотрели на меня, не двигались, понимаешь. Это все, что я знаю, - она усмехнулась, - но это ничтожно мало для расследования, потому что нет машины, не будет экспертизы. Нет больше ничего. Нет даже дяди Хорхе, потому что он тоже умер, я даже не успела с ним поговорить. Мы в тупике, Рейнальдо, как и Виктор, - она рассмеялась. – Кто-то всегда впереди меня на шаг, и этим кто-то можешь быть - ты.

- Зачем мне желать твоей смерти? – спросил он. – Зачем мне твоя смерть, если я пытаюсь наладить ваши отношения с Максом? – его вопрос был настолько простым и естественным.

- Зачем тебе это? Зачем ты пытаешься соединить то, что не нужно. Знаешь, - Оливия поправила одеяло, - я уже не раз задумывалась о том, чтобы полностью разделить наши фирмы. Максимилиано пойдет своей дорогой, я своей. И тебе не нужно так усердно пытаться наладить наши отношения, понимаешь, есть другой вариант, почему мы усердно пытаемся удерживать то, что возможно изжило себя? Ты займешься своим здоровьем, я устрою свою жизнь, у каждого из нас будет своя дорога, и неважно, что сумеет раскопать Виктор. И не нужно мне помогать что-то забыть, это не твоя забота, ты ничего мне не должен.

- Ты сдаешься? – удивился Рейнальдо.

- Я просто вдруг поняла, что есть другие варианты, - Оливия улыбнулась. – Есть другие варианты, - повторила она.

- Но я не хочу, чтобы ты вот так вычеркивала меня из своей жизни, - признался он. – И будет сложно все разделить, мы потеряем контракты, понесем убытки.

- Возможно будут потери, - согласилась Оливия, - но это следует рассмотреть. Может быть стоит что-то потерять, чтобы обрести?

- Я против, - Рейнальдо встал со стула. – Я категорически против.

- А я наоборот - за, - улыбнулась Оливия, - это будет что-то новое для нас всех. Может быть то самое, что нужно было сделать давным-давно?

- И ты закроешь переход? – спросил он.

- Не знаю, но чем больше я думаю над этим, тем больше мне нравится эта мысль, - призналась она. – Тогда тебе не нужно так стараться над тем, чтобы мы с Максимилиано нашли общий язык. Нам вообще не нужно сближаться.

- Ты понимаешь, что ты бежишь от проблем, - воспротивился он. – Ты разделишь фирмы, твои возможности уменьшаться, ты не сможешь заключать контракты, которые мы сейчас имеем.

- Может быть в этом и заключается вся суть? – спросила она. – Может быть – это самое идеальное решение для нас всех.

Рейнальдо убрал стул и наклонился к ней, поставив руки на ее подушку:

- Ты пытаешься убежать от проблем, считаешь, что следствие зашло в тупик, но поверь, всегда есть выход, - он говорил ей это прямо в лицо. – Всегда есть выход.

- Ты прав, как никогда, - согласилась она с ним, - я вижу выход. Я тебе его уже озвучила, ты просто не готов его принять, пока не готов.

- Ты прекратишь следствие? – удивился он. – А если на тебя продолжатся покушения, а если ты пострадаешь? А если Макс пострадает?

- Разделив фирмы, не пострадает Макс, я его огражу от своего присутствия, - она прикоснулась к его щеке, - ты можешь быть спокоен, Макс не пострадает, если фирмы будут разделены полностью и окончательно, давай сделаем то, что нужно было сделать много лет назад, - попросила она его, - и мы поставим точку. Ее давно пора поставить, Рейнальдо.

- Ты абсолютно права, - согласился он, наклонился к ней еще ближе и коснулся ее губ в нежном поцелуе, - мы все обязательно закончим, - выдохнул он в ее губы, - я соединю все, что разделил Маркус, и тогда будет поставлена точка.

- Зачем ты меня целуешь? – спросила Оливия. – Я уже приняла решение, и ты понимаешь, что, как только выйду из больницы, то я займусь разделением. Ты знаешь, что если я решила, то все доведу до конца.

- Оливия, - Рейнальдо выпрямился и убрал стул в сторону, - я ведь тоже много лет задавал себе вопрос, что если бы мы в тот день не остановились, что если бы продолжили, что если бы ты не села в машину, что если бы я, - он не договорил и взялся за ручку двери, - ты решила, а я категорически против этого, - усмехнулся он, - к тому же, у меня больший пакет акций, решающее слово за мной, а я хочу все объединить, как было при твоем отце, и я сделаю это, поверь мне, успею, и да, я еще не умер, и потом, я хочу этого, а я впервые в жизни чего-то страстно хочу, это что-то новое для меня, и я позволяю этому быть, так что тебе это нужно просто принять, - сказав, он повернулся и вышел из палаты.

Не умер. Он не умрет. Рейнальдо будет жить Она не хотела, чтобы он умирал. Оливия понимала, что он не хотела смерти Рейнальдо. Не жила она двадцать лет, не жил и он. Они словно остановились в том переходе двадцать лет назад. Что же с ними произошло, почему события прошлых лет связывают их и в тоже время разъединяют. Почему им так сложно найти точки соприкосновения. Почему он притягивает ее. Почему он отталкивает ее? Почему ей и просто, и сложно с ним. Почему? Почему он решил, что именно он должен вернуть ее к жизни? И нужно ли ей это возвращение? Почему Максимилиано так волнует ее. Почему она приняла решение оберегать его? Если получится так, что она не виновна в смерти его родителей, почему она чувствует вину перед ним? Оливия закрыла глаза, ей хотелось спокойствия, но она не знала, как его получить.

Ей бы стоило подумать, кто виноват в том, что они вместе с Максимилиано оказались в больничных палатах, а она никак не могла выбросить из головы мысль разъединения. Это бы решило многие вопросы. Она бы перестала видеться с ними. Она бы перестала зависеть от них. Да, Рейнальдо был прав в том, что она бы утратила возможность заключать более выгодные контракты, получать большую прибыль, как и он, но это стоило того, чтобы попробовать начать новую жизнь, чтобы… она не успела подумать, так как в дверь постучали.

- Да, - просто ответила она и открыла глаза, выныривая из своих размышлений.

Оливия даже не понимала до конца, что с ней произошло. Она только пришла в себя, как к ней в палату зашел Рейнальдо. А теперь в палату на кресле каталке въехал Максимилиано. Исабель закатила коляску, улыбнулась ей и вышла. Оливия только что говорила с его отцом… не его отцом, с Рейнальдо, который воспитал его. Воспитал хорошо, чтобы она не думала и не говорила.

- Как вы? – спросив, он смотрел и не смотрел на нее.

- Тебе разрешили вставать? – в свою очередь спросила она. – Почему ты тут? – встревоженно спросила.

- Не волнуйтесь, мне разрешили, - Максимилиано подъехал ближе, - как вы? – повторил он свой вопрос.

Оливии вдруг захотелось коснуться его, она с трудом сдержалась, чтобы протянуть ему руку, но он словно почувствовал и подъехал еще ближе. Его ладонь легла на ее и сжала. Оливия не понимала, что с ней происходило, слезы покатились по ее щекам, она касалась его пальцев, и понимала одно, не могла отпустить, ей хотелось чувствовать его. Мой малыш, мой малыш, шептала она мысленно, а вслух ничего не говорила, просто смотрела.

- Вы, - он никак не мог подобрать слова. – Я, - Максимилиано крепко сжимал ее ладонь, - спасибо вам, - прошептал он, - вы только живите, ладно? – попросил он. – Живите, пожалуйста, - твердил он. – Простите, - он не выпускал ее пальцы.

- С тобой все в порядке? – Оливия нашла в себе силы говорить.

- Да, благодаря вам, со мной все в хорошо, - признался он. – Спасибо, хотя я вас и не просил, - добавил он.

- Меня не нужно просить, - произнесла Оливия, - меня не нужно об этом просить, я всегда буду рядом.

Почему она это сказала? Почему? Ведь она озвучила Рейнальдо, что займется разделением, все будет кончено, никто ничего не будет должен друг другу. Максимилиано пойдет своей дорогой, но в тоже время она понимала, что не хотела этого. Твоя сила в единении, вспомнились слова отца. Единение? С Максимилиано? Она смотрела на сына своего мужа и не понимала, как же ей поступить. Маркус и Вероника были мертвы, а Рейнальдо и она продолжали жить, хотя Рейнальдо заканчивал свою жизнь. Почему же она говорила одно, а желала другого? Она хотела, чтобы Рейнальдо продолжил лечение, чтобы он жил. Она хотела, чтобы Рейнальдо жил.

- И все же, говорю вам – спасибо, - Максимилиано не отпускал ее руку. – С вами все будет хорошо? - спросил он. – Вы уже второй раз в больнице, - напомнил он, - и снова я вижу вас тут.

- Все будет хорошо, там, где я была, не было врачей, а сейчас у меня есть возможность, - она почему-то спокойно сказала это, - сейчас поправят мое здоровье, и я буду как новенькая.

Максимилиано никак не отреагировал на ее слова. Он не отпускал ее руку, словно нуждался в этом, как и она. Оливия не хотела, чтобы он отпускал ее руку. Она думала о разделении, но не хотела терять возможность видеть его.

- Это из-за меня вы тут, - он все-таки признал этот факт.

- А может быть я тут, потому что просто так сложились обстоятельства, - произнесла вслух Оливия.

Максимилиано прикасался к убийце его матери. Понимал это, осознавал, и не мог ничего с собой поделать. Он смотрел на женщину, лежащую на больничной койке. Женщину, которая сразу же бросилась к нему на помощь. Женщину, которая могла бы проигнорировать звонок, но не сделала этого, и он не понимал, что же произошло, чувствуя одно – огромное желание видеть ее здоровой.

- Вы главное живите, и спасибо вам, - он в очередной раз поблагодарил ее.

- Ты часто сидел у постели отца? – спросила она его, ощущая его прикосновение.

- Вы знаете? – удивился он.

- Да, я знаю, - Оливия чувствовала тепло его ладони.

- Он вам сказал? – не понимал Максимилиано.

- Нет, я догадалась сама, - Оливия так остро нуждалась в том, чтобы чувствовать присутствие Макса.

- Почему вы знаете? – не понимал он. - Почему он вам открылся? Что происходит между вами?

- Не волнуйся, - Оливия сжала его пальцы, - ничего не происходит. Я сегодня сказала Рейнальдо, что думаю о разделении, - озвучила она свою мысль.

- Вы хотите разъединения, - Макс еще крепче сжал ее ладонь. – Почему?

- Наверное пришло время, - улыбнулась Оливия. – Всегда что-то заканчивается и начинается новое.

- Вы уверены? – Макс не выпускал ее ладони.

- Я не знаю, я просто понимаю, что хочу, это сделать, - прошептала Оливия.

- Почему? Это же принесет убытки, - он был слишком серьезным.

- Зато это даст тебе свободу, - призналась она. – Мы не будем пересекаться, ты сможешь действовать сам.

- Не вычеркивайте моего отца, - мгновенно отреагировал он, - пожалуйста, - он словно молил, - я понимаю, что вы можете это сделать и это в вашей власти, - он еще крепче сжал ее ладонь, - прошу вас, помогите мне, я хочу, чтобы он жил, если вы можете, заставьте его начать лечение, я, - он опустил голову, - я отойду в сторону, я впервые в жизни вижу, чтобы он так яростно чего-то хотел. Я всю жизнь молил его, чтобы он начал жить, - он рассмеялся с горькой иронией, - и удивительно то, что он захотел этого с вами. Я понимаю, да, я отрицаю, что выбрал он вас и не понимаю его выбора, но если это даст ему сил, то я прошу вас, помогите мне. Я хочу, чтобы мой отец жил.

- Макс, - Оливия не отпускала его руку, - я не могу заставить Рейнальдо пройти лечение или начать, я не знаю, на какой он стадии, я просто понимаю, что нам всем нужен новый этап, и разделение – это наш шанс.

- Но я не хочу разделяться, - он еще крепче сжал ее ладонь, - это погубит нашу фирму.

- Благодарю за твою честность, - Оливия готова была разрыдаться, если с Рейнальдо она пыталась быть осторожной, с Максом она становилась сама откровенность. – Может стоит рискнуть, - спросила она его?

Максимилиано посмотрел на нее:

- Вы спрашиваете меня? – удивился он.

- Не должна? – Оливия хваталась за его пальцы, наслаждаясь его прикосновением.

- Я просто не понимаю, что происходит, - признался он. – Да, я благодарен вам, что вы приехали.

- Я еще разберусь, что произошло на самом деле, - прошептала Оливия.

- Не понимаю, - нахмурился Макс.

- Не волнуйся, это моя забота, - улыбнулась Оливия.

Впервые они говорили на равных. Впервые, никто из них не нападал и не отражал атаки.

- Я не хочу, чтобы вы пострадали, - предупредил ее Максимилиано. – Я честно этого не хочу. Не нужно больше с ними встречаться, - попросил он.

Рейнальдо. Оливия улыбнулась. Она видела воспитание Рейнальдо. Точно такое же, которое она наблюдала в Эве. Он стал им отцом, пусть пока Эва еще и не понимала этого. Рейнальдо просто опекал их обоих, не имея собственных детей, он стал отцом для Эвы и Макса. И вдруг все встало на свои места. Почему же Артуро не был таким отцом для своей собственной дочери? Почему Рейнальдо стал тем, кем должен быть Артуро? Эва просто перепутала отеческие чувства и участие и восприняла это как любовь. У нее ничего не было с Рейнальдо. Рейнальдо никогда бы не позволил себе большего. Он просто любил Эву, как крестный, был ее вторым отцом.

- Макс, порой мы не властны над тем, что происходит, - честно ответила она.

- Вы убили мою маму, - он смотрел на нее и не отпускал ее ладонь, - а я волнуюсь о вашем здоровье.

- А если я скажу тебе, что может быть не убивала твою маму? – спросила она. – Что ты мне ответишь на это? – она решилась задать ему вопрос, который тревожил ее душу.

Максимилиано еще крепче сжал ее ладонь:

- Неужели это правда? – спросил он. – Но вас же осудили.

- Я не знаю, - призналась она, - я уже сказала Рейнальдо, что знаю только то, что давила на тормоз, но он не работал, что сломала палец, когда пыталась остановить машину, это все, что я помню с того дня, - призналась она, - и да, машина сгорела, я ничего не могу доказать. Ты можешь считать меня убийцей, суд признал это, даже я сама призналась в этом, потому что мне сказали, что так правильно. И я это сделала, сейчас я понимаю, какую ошибку совершила, но прошлое не вернуть. Есть настоящее, я тут, ты сидишь в моей палате, и ты решаешь, как нам быть дальше. Что скажешь, если я начну разделение? – задала она ему вопрос.

Максимилиано не отпускал ее руку:

- А если я буду против разделения, как вы поступите? – спросил он.

Оливия не верила в то, что слышала:

- Как ты можешь быть против, - не понимала она, - это самый оптимальный вариант для нас. Ты же был против, чтобы работать со мной, - напомнила она.

- Нет, - Максимилиано покачал головой, - это вариант не очень хороший, и вы это прекрасно понимаете. Мы понесем большие убытки, это может быть катастрофой для одной из сторон, кто-то может просто не выжить. Нам придется уволить людей. Вы хотите сказать, что Иса была права? – он снова вернулся к волнующей его теме.

Оливия готова была расплакаться, впервые она говорила с Максимилиано так откровенно, хоть Виктор и предупреждал ее, но почему-то ей просто хотелось верить, может быть эта вера нужна была и самому Максу.

- Сегодня твой отец сказал, что просил встречи со мной, а я даже не знала об этом, - призналась Оливия, - я даже еще не успела подумать об этом. Почему он просил встречи со мной? Зачем ему нужно было это? Я все годы считала, что со мной не хотели встречаться, а получается, что просто был запрет, о котором говорила Исабель, а я ведь не верила в это.

Максимилиано не отпускал ее руки:

- Почему я должен вас ненавидеть? – спросил он.

- Должен? – переспросила Оливия. – Меня интересует другой вопрос, почему Рейнальдо так настаивает на том, чтобы мы с тобой объединились? – озвучила она свою главную проблему. – Разъединение – это решение всех проблем.

- Я не хочу разъединения, - признался Максимилиано. – Вы просто не представляете убытки. Одна из сторон просто не выживет. Папа просто хочет, чтобы мы нашли точки соприкосновения до его, - он замолчал.

- Так, - Оливия сжала его ладонь, - расскажи – какая стадия у Рейнальдо? У кого он проходит лечение? Чем я могу помочь? – спросила она.

- Я не хочу, чтобы он умирал, - признался Максимилиано. – Я так боюсь этого, мне страшно. Сколько я себя помню, страх смерти всегда летал над нами. Мы всегда были вместе, я не представляю, если его не будет рядом.

- Макс, ты должен сказать, кто его врач, чтобы я могла помочь, - попросила Оливия.

- Он не хочет проходить курс лечения, - сообщил он. – У него столько лет была ремиссия, а теперь рак вернулся, почему именно сейчас? Мне очень страшно, - он опустил голову. - Я никому и никогда не говорил этого. Он всегда был со мной рядом, я не представляю, если отца не станет. И я не понимаю почему я говорю сейчас вам это. Никто не знал, что отец болен, как вы могли понять?

- Это неважно, - отмахнулась Оливия. – Постараюсь что-нибудь сделать, - дала она ему обещание, - я постараюсь с ним поговорить.


Максимилиано поднял голову и посмотрел на нее:

- Вы уговорите его начать курс лечения? – спросил он.

- Я постараюсь поговорить с ним, - дала слово Оливия.

- Я теперь понимаю, почему из всех он выбрал вас, - прошептал Максимилиано, не отпуская ее руку. – А если докажут, что вы невиновны, - вдруг произнес он.

Оливия слегка поддалась к нему:

- Значит Исабель поступила правильно, - прошептала она.

Максимилиано поднял ее руку и поднес к своим губам:

- Сделайте так, чтобы мой отец был жив, - попросил он и поцеловал ее ладонь. – Таким образом вы вернете мне мою жизнь, - признался он. – А я даю вам слово, что постараюсь больше не говорить о прошлом.

- Макс, что ты со мной делаешь? – спросила она. – Ты так напоминаешь мне одного человека. Человека, для которого слово было все.

- У меня тот же вопрос, - признался он. – Что вы делаете со мной? Я должен вас ненавидеть, но у меня нет ненависти, - признался он. – А я хочу. Какого человека?

- Что хочешь? – спросила Оливия, не сказав, что человек, которого ей напомнил Максимилиано, был ее собственный отец.

- Не знаю, - Максимилиано отпустил ее ладонь. – Вы живите, пожалуйста, вы дали мне слово, - напомнил он.

- Твой отец, - Оливия не хотела, чтобы он отпускал ее руку, но была благодарна за эту откровенность. Сначала отец, потом сын. – Меня вылечат, и я буду в полном порядке. Пару дней полежу и снова буду в строю.

- Я надеюсь, - Максимилиано слегка откатился назад. – Только забудьте о разделении.

- Я пока не могу тебе этого обещать, - призналась Оливия, - мне нравится эта идея.

- А мне нет, - категорично заявил Максимилиано. – А если мы партнеры, мы ведь дали друг другу слово, значит вы должны прислушиваться и ко мне.

- Может стоит рискнуть? – все же спросила Оливия.

Максимилиано откатился еще дальше:

- Вы готовы пожертвовать людьми? Рабочими местами? – спросил он. – Отец говорил, что люди – это самое главное, у нас нет права думать только о себе. Придумайте что-то другое, - предложил он и улыбнулся.

Оливия улыбнулась ему в ответ. Она словно увидела своего отца. Максимилиано говорил так, как ее отец. Она готова была разнести в пух и прах Хорхе, но разговор с Максимилиано принес ей некоторое успокоение, словно им нужно было это, и она была благодарна друзьям Хорхе за то, что они сделали. Она была благодарна им за этот сдвиг в отношениях с Максимилиано.

- Надеюсь, что это последний раз, когда я вижу вас на больничной палате, - предупредил он, направляясь к двери.

- Я тоже надеюсь на это, - улыбнулась она.

- Выздоравливайте, - пожелал он и толкнул дверь.

- Ты тоже, - пожелала ему в след Оливия…

…
- Ты тоже хочешь зайти? – Максимилиано преградил путь Хорхе. – Она твоя сеньора, разве позволительно тебе видеть ее в таком состоянии? Она захотела сама с тобой встретиться? Сеньора попросила тебя прийти?

Он не понимал, почему был категорически против того, чтобы Хорхе заходил к Оливии. Он просто не хотел и все.

- Как сеньора себя чувствует? – на Хорхе не было лица.

Максимилиано внимательно смотрел на него снизу вверх, поставив кресло на тормоз, спросил:

- Как вы познакомились с сеньорой? – почему ему так важно было услышать ответ.

Хорхе стиснул кулаки:

- Хочешь правду услышать? Я ведь видел тебя там, - напомнил он. – Я ведь тоже там был, был не один, с приятелями.

Максимилиано не сводил с Хорхе взгляда.

- Что ты делал у ворот тюрьмы? – ему нужны были ответы.

- А что делают такие, вроде меня? – Хорхе шагнул ближе к Максимилиано. – Не догадываешься? Большой мальчик, должен понимать.

Максимилиано побледнел:

- Вы же не из…? – он не договорил.

- Мы нет, - Хорхе еще ближе подошел к Максу, - мы ее не тронули, но именно так мы и познакомились. Она дала нам отпор, как никто и никогда не давал. Только я ее не бросил там.

- Я бы тебе сейчас врезал, - признался Максимилиано.

- Я бы сам себе врезал, - Хорхе словно напрашивался на драку.

Максимилиано покачал головой:

- Тебе с этим жить, я не буду тебя бить из-за этого, но никогда, слышишь, никогда больше не смей, - прошептал он.

Хорхе молчал.

- Твои приятели, - вспомнил Максимилиано, - это же были они. Там у тюрьмы, сегодня вечером. Из-за твоих приятелей пострадала сеньора.

- Ударь меня, - попросил Хорхе. – Ударь! – молил он.

- Это слишком просто, - отказался Максимилиано. – Ты сам себя накажешь. Сеньора достаточно дала денег твоим друзьям, но ты прекрасно понимаешь, что этим все не закончится, - он слегка поддался к нему, - такие не останавливаются, понимаешь? Ты понимаешь, что сеньора может пострадать от рук твоих приятелей. Ты привел их, ты показал им легкий способ получения денег. Ты создашь сеньоре кучу проблем.

Хорхе прижался спиной к стене и присел на корточки.

- Сеньора дала тебе все, она поверила в тебя, а что ты сделал для нее? – Максимилиано теперь смотрел на него сверху вниз. – Подожди, - его обожгла мысль, - что значит, - он запнулся, - ты сказал – мы нет, - Максимилиано побледнел. – Был кто-то еще? Кто? – его взгляд метнулся в сторону двери палаты Оливии. – Ты позволил, чтобы над ней надругались? – его прошиб холодный пот. – Ты позволил, чтобы женщину обидели?

Хорхе сжал голову в руках:

- Сеньору насиловали в тюрьме, - прошептал он. – Исабель знает. Сеньора поэтому попала в больницу в первый раз, только экспертизу не смогли сделать, уже было поздно.

Максимилиано стиснул ручки кресла, его слегка трясло.

- Сеньору насиловали все то время, что она провела в тюрьме, а тут я и, - он не договорил. – Я же не знал, - прошептал он. – Я ничего не знал, а она смелая, не испугалась ни нас, ни водилы. Тебе только не дала отпор, - он взглянул на Максимилиано.

Максимилиано молчал. Насиловали в тюрьме. Он снова посмотрел на дверь ее палаты. Он не понимал, что с ним происходило, ему хотелось вернуться, ему захотелось обнять ее, прижать к себе, он не понимал, что вызывало в нем такую бурную реакцию.

- Она самая лучшая на свете, - Хорхе сидел на корточках у стены. – Я буду защищать ее всегда, даже ценой своей жизни, - дал он обещание.

- Как сегодня? – хриплым голосом спросил Максимилиано. – Как ты защитишь сеньору от своих приятелей?

- Сеньор уже знает? – осторожно спросил Хорхе.

Максимилиано снял кресло с тормоза и проехал мимо него, не ответив…


…
- Оливия не приехала? - спросил Артуро, как только Глория зашла к нему в кабинет. – Ее нет на работе неделю, и она не выходит на связь. Передает документы через Исабель, - Артуро отодвинул папку с документами в сторону.

- Так хорошо, - протянула Глория, - твой сестры нет целую неделю, и все как будто бы как раньше, только ты и я, - она плюхнулась в кресло. – Вот бы и дальше так было, - мечтательно произнесла она.

Артуро вернул папку с документами на место и открыл ее:

- Она не берет телефон и не перезванивает, - пожаловался он. – Мы так и не решили до конца, как быть с Эвой.

- Обиделась, потому что мы не навестили ее в больнице? – спросила Глория.

Артуро просматривал документы, он даже взял ручку, но вспомнил, что у него не была права подписи, бросил ручку на стол.

- Скоро у Эвы день рождение, - напомнила Глория, - а мы с тобой обещали подарить ей машину.

Артуро откинулся на спинку кресла и посмотрел на жену.

- Ты же понимаешь, что даже покупку машины тебе придется с ней решать, - Глория постукивала ноготками по крышке столешницы.

- Она моя сестра, - ответил Артуро, - и я поговорю с ней.

- Поговори, потому что мы должны поздравить нашу девочку, - улыбнулась Глория. – Все-таки, как хорошо, что ее нет. Да, - спохватилась она, - я не желаю ей смерти, но лучше бы, если бы она никогда больше не возвращалась в офис.

- Она обязательно поправится и вернется на свое место, - возразил Артуро.

- На твое место, Артуро, это твое место, ты двадцать лет всем руководил, у нее не было права отзывать доверенность, - возразила Глория. – У нее не было такого права.

- И все-таки ей дал это право наш отец, - напомнил Артуро.

- И как она с ним поступила? – не унималась Глория. – Как? Все принадлежало вам, а теперь мы ждем согласия Рейнальдо, потому что у него контрольный пакет.

Артуро молчал. Глория протянула руку и коснулась его руки:

- Милый, Эве нужна машина, - снова напомнила она.

Артуро кивнул:

- У Эвы будет машина, Оливия не сможет отказать своей племяннице, - сказал он.

- В конце концов она у нее единственная, - улыбнулась Глория, - пусть сделает щедрый подарок, тем более может себе это позволить – один щедрый подарок за все года.

Артуро уткнулся в документы. Все как будто бы как раньше. Кармен приносила документы теперь ему, но все это была лишь видимость. Он прекрасно понимал, что Кармен сначала сканировала все и отправляла Оливии, ее хоть и не было на работе, но она держала руку на пульсе…

…
- Твой пульс слишком частит, - Рейнальдо сжал ее запястье. – Ты точно хорошо себя чувствуешь? – спросил он и потрогал ее лоб. – Жара нет.

Оливия кивнула. Видеть его рядом с собой целую неделю оказалось и приятным, и не очень.

- У тебя там гость, - Рейнальдо указал в сторону двери, - ты будешь принимать его в своей спальне? – он все-таки не удержался и спросил ее об этом. – То есть позволишь постороннему мужчине зайти сюда? – продолжил он, подводя ее к кровати.

Оливия поджала губу, чтобы не улыбнуться:

- Ты сам выбрал себя на роль – я даже не знаю, как это назвать, но я же не говорила тебе, кого выбрала я и выбрала ли вообще, - напомнила она. – Лео мой друг, и я буду с ним общаться, нравится тебе это или нет. Он уже был здесь и в этом нет ничего предосудительного.

- Почему твой друг не приходил к тебе в больницу? Почему стоило тебя привезти на ранчо, он сразу же объявился? – он сдернул покрывало с кровати и откинул одеяло. – Ложись, - он указал на кровать.

Ложись. Она мысленно хмыкнула и присела на кровать. Как бы она не пыталась скрыть свою слабость и делать вид, что она полностью здорова, но дорога из больницы отняла все ее силы. Если бы не помощь Рейнальдо, то она бы просто не дошла до спальни, осталась бы сидеть на диване в гостинной.

- Я правильно понимаю, ты что ревнуешь, Рейнальдо? – спросила она его.

Он присел перед ней на корточки и снял с ее ног мокасины. Ее нога утонула в его ладони, теплой большой, он легонько промассировал ее стопы.

- Это не ревность, - отмахнулся Рейнальдо. – Мне просто не нравится, что он рядом с тобой, просто не нравится.

Оливия качнула головой, сдерживая улыбку:

- Мне тоже многое не нравится, но я же терплю, и ты терпи, - она поймала себя на мысли, что ей были приятны его действия.

- А ты меня терпишь? – он встал перед ней на колени. – Ты меня терпишь, Оливия?

Она уперлась в его грудь двумя руками:

- Ты слишком напираешь, тебя слишком много последнее время, остановись, - потребовала она.

- Ты меня боишься? – он всматривался в ее лицо.

Оливия слегка нахмурилась:

- Нет, тебя я точно не боюсь, - призналась она. – Не боюсь, - повторила она и это была правда.

Он улыбнулся:

- Это хорошо, - он посмотрел в ее глаза и положил руки на кровать вдоль ее бедер.

- Сеньор, вам пора на работу, а за дверью меня ждет мой друг, можешь идти, я в надежных руках, - прошептала она, разглядывая его глаза.

- Уйти и оставить тебя с ним? – он смотрел, не моргая.

Оливия выдохнула и закрыла глаза. Он был слишком близко, он слишком торопился, да, ее тело удивительным образом реагировало на него, разумом она понимала, что все слишком быстро, что все это неправильно, но словно тело жило отдельно от нее и требовало нежности и ласки, которую он мог дать ей, но хотела ли она этого сама? Чего хотела она сама? И пока она этого не поймет, не разберется, она не решится на что-то большое.

- Я же не должен напоминать тебе, что время – ограниченный ресурс, - напомнил он.

Она ударила его по плечу:

- Ты когда пойдешь к врачу? Ты сдал анализы? Когда будут результаты? – она открыла глаза. – Чего вы боитесь, сеньор?

Рейнальдо улыбнулся:

- Мне впервые так хорошо, - признался он, - как никогда, и не хочу знать никаких результатов, не хочу от них зависеть, я просто живу и хочу, чтобы и ты жила, каждое мгновение, пока оно еще есть.

- Не нужно давить на жалость, Рейнальдо, - хмыкнула она.

Его взгляд опустился на ее губы:

- Поцелую? – вдруг спросил он.

Оливия удивленно приподняла брови и покачала головой – нет, отказалась она. Все время делал, а тут вдруг спросил и ей это совершенно не понравилось. Не понравилось и Рейнальдо, взгляд стал непроницаемым, словно он мгновение назад не улыбался.

- Ну да, - он отклонился и встал, - я же умираю, зачем тебе связываться со мной, - сорвалось с его губ, - поэтому я и не хотел, чтобы кто-то знал. Когда никто не знает, все гораздо проще, нет жалости и сожаления.

Он отвернулся и направился к двери.

- Рейнальдо Домингес, - позвала его Оливия, но он не повернулся, его рука опустилась на ручку двери. – Рей, - она произнесла его сокращенное имя, как тогда в больнице, и ей понравилось так его называть. – Рей, - повторила она.

Он вздрогнул и обернулся. Оливия просто протянула ему руку, и этот простой жест заставил его вернуться.

- Что ты хочешь, Оливия? – спросил он, остановившись в шаге от нее.

Она смотрела на него и не знала. Она не знала, что ему ответить. Так чего же она хотела? Она же явно чего-то хотела, у нее было какое-то желание… желание? Чего желала она? Она понимала одно, она не хотела его вот так просто отпускать. Не хотела, чтобы он уходил с мрачными мыслями. Оливия просто опустила руку на свое колено, и он присел перед ней на колени. Они молча смотрели друг на друга. Кем же они были? Партнерами? Врагами? Как ей поверить ему? Как довериться? Нужно ли было ей это доверие? Что нужно было ему самому?

- Рей? – она слегка наклонилась к нему.

- Я тебе не враг, - прошептал он.

Кто – мысленно задавала она ему вопрос, кто он для нее? Что связывало их? Почему ей с ним было и сложно и просто одновременно? Что? Она вдруг поняла, что хотела разобраться, она жаждала понять и определить для себя.

- Рей, - его рука легла на его плечо.

Неужели? Сама? Ее сердце бешено колотилось в груди, губы слегка приоткрылись. Сама? Он давал ей такую возможность – решить? Самой? Она наклонилась ближе, верила и не верила, она сама лично целовала мужчину, сама без принуждения, сама, потому что хотела. Хотела, у нее появилось робкое желание попробовать. Ее пальцы коснулись его губ, и он закрыл глаза. Она молча обвела контур его губ, прижала ладошки к его щекам, наклонилась и коснулась его губ своими всего на мгновение и сразу отпрянула назад, словно испугалась, словно не верила самой себе. Он открыл глаза, интуитивно наклонился, словно не хотел прерывать поцелуй, но остановился. Рейнальдо улыбнулся.

- Наш прогресс, Оли, - прошептал он.

Она закрыла глаза, боялась, что он увидит, что они покраснели, она готова была расплакаться, но с трудом сдержалась. Ее первый поцелуй, не считая того поцелуя в переходе. Не считая всех тех моментов, когда он сам лично целовал ее. она почувствовала его дыхание, а потом он губами стер слезинки, покатившиеся по ее щекам.

- Верить, - прошептала она и открыла глаза, - мне нужно научиться тебе доверять.

- Уже что-то, - согласился он, и опустил взгляд.

Оливия насторожилась. Она внимательно смотрела на него:

- Какие у тебя еще секреты, Рейнальдо? – тут же задала он свой вопрос. – Почему, только я подумала попробовать начать тебе доверять, как тут же ты даешь понять, что ты не до конца искренен со мной? У тебя есть, что мне еще сказать? – спросила она, и ощутила, что он вздрогнул, словно она попала в яблочко своим простым вопросом. – Ты просишь меня верить тебе, но сам не до конца откровенен со мной, - рассердилась она, ее рука упала с его плеча.

Рейнальдо прижался к ее лбу своим лбом. Она чувствовала, она практически ощущала его внутреннюю борьбу с самим собой. Она ждала, она пыталась позволить ему довериться ей до конца, но он выиграл внутреннюю битву. Дрожь прекратилась. Он отклонился назад и выпрямился.

- Ни друзья, ни враги, - на ее губах появилась горькая усмешка, - даже не любовники. Для того, чтобы стать ими нужны чувства, а их просто нет и не может быть без доверия, - Оливия вздохнула. – Возможно, - она снова усмехнулась, - тебе когда-нибудь и достанется мое тело, оно, наверное, мне уже просто не принадлежит за эти-то двадцать лет. Хотя нет, - встрепенулась она, - в тюрьме у меня не было возможности, а здесь есть, - она смотрела ему прямо в глаза, - я тебя не хочу, Рейнальдо, - она произнесла, глядя ему в глаза. – Просто не хочу.

Она понимала, что говорила не то, что чувствовала. Ее тело чего-то хотело, разум кричал об опасности, а все ее существо захлестнула обида. Он просил верить ему и при этом сам не доверял. Рейнальдо провел рукой по волосам. Он сделал шаг назад, потом шагнул к ней. Оливия молча смотрела на него, качая головой. Нет, она не ошиблась. Она просто жила, как он и хотел. У нее появилось желание поцеловать самой, она попробовала это. Прогресс – так он это назвал. Только вот она бы убрала одно слово – «наш». Это был ее прогресс. Ее личный. Он просто был средством в ее новой жизни, которую она открывала для себя. Средство. Оливия практически улыбнулась. Теперь ей стало немного проще на все смотреть. И возможно она рассмотрит его предложение, ей было просто с ним, ее тело принимало его, у нее не было перед ним обязательств, и да, как бы не прискорбно звучало – он умирал, а это значило, что все могло оборваться в любой момент и никому ничего не нужно было бы объяснять.

- Оливия, - начал Рейнальдо, судорожно сглотнув.

- Не нужно, - она просто подняла руку, - уже не надо, - грустно улыбнулась она, приняв для себя эту ситуацию, ей стало немного легче. – Ответь, - попросила она его, увидев, что он сбрасывал и сбрасывал звонок.

Рейнальдо стиснул зубы и сделал то, что просила она:

- Да Луиза, - ответил он, внимательно смотря на Оливию.

Она беззвучно рассмеялась, приподняв руку, указала на дверь. Ничего не менялось. Он же ей признался, что у него были женщины. Женщины без обязательств. Может быть и ей нужен был мужчина без обязательств? Почему она должна была рассматривать только его? Оливия, не слушала его разговор, медленно и аккуратно встала с кровати. Она даже не обратила внимания, когда он поддержал ее под локоток, подвел ближе к кровати и помог лечь. Оливия позволила ему укрыть ее. она легла, как была в одежде. Почему-то стало так холодно, ее слегка трясло. Рейнальдо нахмурился, увидев ее состояние, он наклонился и его ладонь опустилась на ее лоб, он закончил разговор и убрал телефон в карман.

- Я скажу твоему другу, что ты отдыхаешь, сейчас дам тебе жаропонижающее, - в его голосе сквозило беспокойство.

- Иди к своей Луизе, - Оливия не хотела его больше видеть, он злил и раздражал ее. – У меня встреча с Лео.

Рейнальдо повернулся. Он налил воды в стакан из графина, высыпал порошок, размешал и поднес стакан к ее губам.

- Пей, - он приподнял ее.

- Видеть тебя не хочу, устала от тебя, - она злилась, и ничего не могла с собой поделать.

Рейнальдо не обращал внимания на ее реакцию. Он добился, чтобы она полностью выпила лекарство, уложил на подушку и укрыл ее. Он смотрел на нее сверху и вдруг улыбнулся.

- Ты ведь ревнуешь меня, - он вернул ей ее же фразу. – А это значит, что что-то есть, и мы с тобой обязательно с этим разберемся.

- Я не собираюсь влюбляться в тебя, - съязвила Оливия. – Я не хочу больше любить! – она скрестила руки на груди.

Его взгляд стал мягче, он словно избежал ответов на вопросы, Оливия же злилась еще больше. Она должна была лежать в кровати, а он поедет сейчас на работу, он будет встречаться с Луизой. Он будет жить, в то время, как она еще не полностью восстановилась.

- Я не могу обещать любовь, - его взгляд стал очень серьезным, - это единственное, что я не могу дать ни одной женщине, потому что, - он развел руки, - я не хочу это повторять постоянно, Оливия.

- Иди к врачу и реши вопрос! – потребовала она. – Ты просто боишься, Рейнальдо! Боишься услышать результат, который возможно даст тебе шанс.

- А возможно нет, и пока я не знаю, я волен просто жить, и это мое право! – упрямо заявил он.

- Жить без обязательств, несмотря на то, что ты причиняешь боль своим близким? – спросила она.

- Я хочу жизни без обязательств, как и тебе сейчас это жизненно необходимо, и пусть ты сейчас отказываешься, но ты понимаешь где-то в глубине души, что тебе это тоже нужно, что это твой шанс, чтобы не было привязанности, чтобы потом не страдать, тем более нет любви, - усмехнулся он. - Мы даже в этом с тобой похожи, - он прервался на мгновение, словно собирался с духом. - А когда меня не станет, у Макса останешься ты, - с него мгновенно упала вся спесь, он как будто бы обнажился, представ перед ней с распахнутой душой, - ты будешь у Макса, но уже без меня. И это будет правильно! Все встанет на свои места, как и должно быть, Оливия. И вместо того, чтобы разъединять – о чем ты усердно думаешь все эти дни, даже заставила Исабель проанализировать и подготовить документы, ты все объединишь сама лично, своим волевым решением, все станет единым, как было при твоем отце, что хотел сделать я, но не успел. Макс – будет единственным руководителем, у него у одного будет такое право, - на его губах появилась грустная улыбка, - и знаешь почему? Ты сама лично дашь ему это право.

Она не понимала. Оливия смотрела на него и не понимала его. Он серьезно хотел сделать то, что не успели Маркус и Вероника. Рейнальдо действительно хотел вручить бразды правления сыну своей жены и ее любовнику, ее мужу.

- Ты сошел с ума, Рейнальдо! Этому не бывать! – воскликнула она. – Я никогда не совершу это безумство!

Рейнальдо кивнул:

- Это свершится, и ты сама будешь инициировать это. А сейчас я позову твоего друга, ты же не послушаешь меня и все равно с ним встретишься, хотя тебе следовало бы просто постараться уснуть, - посоветовал он и открыл дверь.

- Ты станешь свидетелем, как я все разделю! - упрямо заявила Оливия, - и да, я проведу время с Лео, он мой друг, пригласи его пожалуйста в мою спальню!

- Никогда не слушалась, - усмехнулся он. – Увидимся, да, я всегда возвращаюсь, тебе так просто не отделаться от меня, я ведь тоже упрямый, береги себя, Оливия, - в его голосе послышалась грусть, он словно не хотел уходить, но ему приходилось это делать, и он вышел.

Взгляд Оливии заметался по стенам спальни. Ушел. Они как будто бы не договорили. Он оставил ее в таким смятении, она вообще не понимала, что происходило. Нет, надо быстрее все разъединить, отделиться, чтобы не видеть, не слышать его, чтобы больше она не зависела от него, чтобы он не взваливал на себя еще и заботу о ней. Она замерла. Рейнальдо каким-то образом действительно взвалил на свои плечи заботу о ней. Зачем ему это? Что он преследовал? Что скрывал? Что не договаривал? Почему боялся ей открыться? Он знал о ней все, а сам не мог довериться до конца. Почему же ей так важно было его доверие?

- Оливия? – в спальню зашел Леонардо.

- Проходи, - устало прошептала она, радуясь, что хотя бы с Леонардо отвлечется от своих мыслей.

Он прошел в спальню, слегка постукивая своей тростью. Оливия улыбнулась ему, чувствуя некоторую усталость. Рейнальдо и тут оказался прав, ей просто требовался крепкий здоровый сон, а не встреча с другом, но она не позволит ему управлять ее жизнью, как бы он не стремился к этому.

Леонардо подал ей кружку с чаем и пододвинул кресло поближе к ее кровати.

- Мою любимый чай, - улыбнулась Оливия, - спасибо, Лео.

- Разве можно забыть, что он пришелся тебе по душе, - согласился он с ней, - я стараюсь запоминать, что нравится моим клиентам, но ты, - он поднял руку, - ты не мой клиент.

Оливия сделала глоток и откинулась на подушки. Она не клиент, она это знала.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил Леонардо.

- Уже хорошо, - Оливию бросило в пот, лекарство начало действовать, и температура стала падать. – Дома всегда хорошо. Мне нужно быстрее встать на ноги, мне нужно заняться работой.

Леонардо приподнял брови:

- Какие-то проблемы? – уточнил он.

- Проблемы будут всегда, есть просто одно важное дело, которым мне необходимо заняться, - сообщила Оливия. – И я понимаю, что это самое правильное решение.

- Мне нравится, когда ты такая решительная, - признался Леонардо.

Оливия улыбнулась, делая глоток теплого чая, она услышала звук - это об стенки стакана ударялись кусочки фруктового льда. Как же с ним было просто, она не пыталась играть какие-то роли, она просто расслаблялась, чего не скажешь о Рейнальдо, с ним она постоянно была на чеку, словно ожидала какого-то подвоха, и чем больше он просил ее довериться ему, тем меньше она ему верила. Оливия вздохнула и отпила еще немного чая.

- Мне сейчас нужна решительность, как никогда, - призналась Оливия. – Это будет грандиозное событие для всех, с кем-то придется попрощаться, - она снова вздохнула. – Этого нельзя будет избежать.

Леонардо слегка нахмурился.

- Понимаешь, - Оливия устроилась поудобнее на подушках, - я двадцать лет назад пыталась удержать и соединить то, что уже невозможно сделать. Я продолжила за это цепляться, когда вышла из тюрьмы, - она прикрыла на мгновение глаза, он, наверное, с ней будет встречаться, пронеслась мысль и тут же ускользнула, он и вечер проведет с ней вместе, а если не только вечер? Оливия открыла глаза, отбрасывая эти мысли, она не ревновала, нет, ей просто было неприятно, зачем тогда он целовал ее, зачем что-то хотел… хотя, он же сказал прямо – отношения без обязательств, а это значит, что у него могли быть другие женщины. Другие? Нет, она не готова к тому, чтобы делить мужчину с другими. Делить? Неужели она готова была решиться?

- Оливия, - Леонардо напомнил о себе легким кашлем.

- Да, - она вынырнула из омута размышлений, - я решила полностью разделиться, - она еще отпила немного чая. – Разделение повлечет за собой убытки, сокращение объемов, разрыв контрактов, и да, придется кого-то сократить, как бы печально это не звучало.

Леонардо оперся на трость двумя руками:

- Что тебе даст это разделение? – спросил он. – Ты все хорошо взвесила?

Оливия сжала двумя руками стакан с чаем:

- Сейчас ты мне так напоминаешь моего отца, он всегда в первую очередь беспокоился о работниках, - Оливия снова замолчала. – Спасибо тебе, что не отговариваешь, а помогаешь мне мыслить, - улыбнулась она.

- Потому что есть люди, которые зависят от нас, - Леонардо внимательно смотрел на нее

- Я все понимаю, - Оливия поставила бумажный стакан на тумбочку, - я итак, - она поморщилась.

- Что? – нахмурился Леонардо.

- Совершила такой глупый поступок, просто поддалась эмоциям, - призналась она.

Леонардо молчал, позволяя ей высказаться.

- Есть сотрудник Серхио, и я, чтобы позлить Рейнальдо, использовала его, тем самым вмешалась в отношения своего секретаря и его, но я все исправлю.

Леонардо кивнул:

- Ты всегда думаешь о людях, даже сейчас, отсутствуя на работе больше недели, ты продолжаешь думать о своем проступке, - подытожил он.

- Никому не признавалась, а с тобой так просто, я говорю тебе все, как отцу, но ты же примерно моего возраста, совсем немного старше, но я чувствую опору и поддержку, - Оливия прикрыла глаза.

Слабость стала проходить, постепенно к ней возвращались ее силы, но при этом появилась легкая сонливость.

- Зачем тебе злить Рейнальдо? – спросил Леонардо.

Оливия открыла глаза:

- Потому что он меня злит все время, - выпалила Оливия. – Даже сейчас, его нет, а я все еще злюсь на него.

Взгляд Леонардо слегка потеплел:

- Мне нравится, что ты двигаешься дальше, - кивнул он. – Я очень рад за тебя.

Оливия смутилась:

- А если он виновен? – спросила она. – Что если он виновен, а я позволю?

- Оливия, жизнь продолжается, и ты, - он вздохнул, - ты стремишься жить, тюрьма не убила в тебе этого желания, ты сумела его сохранить – и это самое главное. Если он поможет тебе возродиться, просто позволь этому случиться.

Оливия покачала головой:

- Я не представляю, - она испытывала легкий стыд, разговаривая с ним на такую откровенную тему. – Я не готова.

- Никогда нельзя быть ко всему быть готовой, иногда просто жизнь случается, - он медленно поднялся. – Я рад, что ты возрождаешься. Подумай о разделении, это достаточно серьезный вопрос, тут нельзя поддаваться эмоциям.

Оливия протянула руку, и Леонардо подошел к ней.

- Спасибо, - она сжала его сухую ладонь. – Спасибо, что ты не осуждаешь меня, помогаешь трезво оценить ситуацию. Ты меня успокоил, - прошептала она, понимая, что она действительно стала спокойной, исчезла злость, прошло раздражение, ее мысли не метались в хаотичном порядке.

- Просто живи, Оливия, - дал ей совет Леонардо, - ты прекрасно знаешь, что жизнь может оборваться в любое мгновение.

«Я еще не умер», - вспомнила она слова Рейнальдо. Не умер. Он еще жив, но он умирает. Почему она снова думала о нем. Макс. Она должна поговорить с Максимилиано, чтобы узнать, у кого проходит лечение Рейнальдо.

- Я зайду через пару дней, и мы с тобой прогуляемся, - предложил он.

- Буду только рада, - она крепко сжимала его ладонь. – Я подумаю, я все хорошо взвешу, - приняла она его совет. - Мне нужно понимать, чем придется пожертвовать, если я запущу процесс.

Ничего, она ничего не чувствовала к Леонардо, кроме теплоты. Рейнальдо же будоражил все ее сознание.

- У тебя есть для этого время, - он отпустил ее ладонь.

- Ты абсолютно прав, пока я не вышла на работу, у меня есть время, - улыбнулась она. – Так спокойно стало, - призналась она.

- Отдыхай, тебе нужно восстанавливаться, - он повернулся и вышел из ее спальни.

Полное спокойствие охватило ее. Оливия опустилась ниже на кровати. Полное умиротворение после ухода Леонардо. Рейнальдо. Макс. Разделение. Врач. Хорхе. Все отошло на второй план. Она просто лежала и смотрела в потолок, чувствуя полное расслабление во всем теле, не хотелось двигаться, не хотелось говорить, не хотелось даже думать. Она прикрыла глаза. Даже то, что он сейчас уже был с Луизой не беспокоило ее. Надо постараться уснуть, просто уснуть, чтобы проснуться с новыми силами…

…
- Кармен, не спи на работе, - Серхио поставил перед ней баночку с джемом. – Вот, купил сеньоре. Она уже пришла? – спросил он. – Делаю кофе?

- Сеньора не вышла, - Кармен зевнула.

- Жаль, - Серхио присел на свое кресло.

- Дорогой, - раздался голос Глории, и она вместе с Артуро вошли в приемную, - всем привет.

Серхио привстал. Кармен вскочила с кресла и взяла баночку с джемом.

- Я отнесу джем, который ты купил, в комнату отдыха, сеньоры не будет несколько дней, поставлю там, - она мышкой проскочила между Глорией и стеной, скрылась в коридоре.

- Серхио, принеси мне документы, - попросил Артуро и прошел в свой кабинет.

- Потом зайди ко мне, Серхио, - распорядилась Глория.

Он кивнул. Стоило Глории скрыться в кабинете, любезная улыбка мгновенно исчезла. Он равнодушно взглянул на дверь и взял папку с документами…

…

- Вот документы, которые ты просил, - Максимилиано положил на стол перед Рейнальдо. – Она еще не вышла? – Макс подошел к окну.

Задернутые шторы. Странно, но ему было неприятно видеть это. Теперь стало неприятно. Она пострадала, пострадала по его вине и вине Хорхе.

- Ты не хочешь рассказать мне, что произошло в тот день? – спросил Рейнальдо.

- Папа, я же сказал, что я ничего не помню, я выпил, - Максимилиано не сводил взгляда с окна, задернутого шторами.

Он повернулся, когда Рейнальдо хлопнул по столу ладонью:

- Ты понимаешь, что ты препятствуешь следствию? – Рейнальдо не собирался уступать сыну. – Не говоришь ты, не говорит Оливия. Что там произошло? Молчит Хорхе. Что вы все скрываете?

Максимилиано выпрямился:

- Сеньора решила вопрос, - просто ответил он. – Вопрос действительно решен, моя машина уже в ремонте, через неделю я ее заберу, ты не должен волноваться по этому поводу. В полиции нет дела.

- И все же я беспокоюсь, ты знаешь, как действует на тебя алкоголь, - начал заводиться Рейнальдо.

- Ты мне лучше другое скажи, - Максимилиано уперся руками об его стол. – Ты серьезно намерен продолжать отношения с сеньорой?

Рейнальдо скрестил руки на груди и немного откатился от стола:

- Я уже сказал, что не буду обсуждать с тобой этот вопрос. Я понимаю, что Хорхе что-то известно, я видел его сегодня, у него свежие синяки, разбита губа, - он внимательно смотрел на Макса.

- Это его личные дела, - пожал он плечами.

- Молчишь ты, молчит он, молчит Оливия, - перечислил Рейнальдо, - каким образом мне защитить вас, если я не имею представления, что случилось в тот день? – рассердился он и встал с кресла.

- Дела нет, все живы, - Максимилиано был не очень убедителен. – Да, я понимаю, что сеньора пострадала, но с ней же все будет в порядке? – спросил он.

Рейнальдо обернулся к нему. Макс переживал, не показывал вида, но он волновался о ее состоянии.

- Ты должен рассказать, чтобы впредь такого больше не было, - попросил Рейнальдо более спокойным тоном.

- Почему ты такой раздраженный? – удивился Максимилиано. – Ты всегда само спокойствие, а сегодня что не так с тобой?

Рейнальдо стиснул зубы и отвернулся. Максимилиано подошел к нему, теперь они вместе смотрели на окно с закрытыми шторами.

- Ты думаешь о ней? – вдруг понял Максимилиано. – Ты серьезно намерен продолжать с ней отношения.

Рейнальдо молчал, выказывая всем своим видом, что не будет обсуждать этот вопрос.

- Хорошо, - Максимилиано отвернулся от окна и присел на подоконник, - что ты знаешь о ней? – осторожно спросил он.

Рейнальдо нахмурился и взглянул на сына.

- Что ты знаешь о том, что с ней было за эти двадцать лет? – продолжил Максимилиано.

Рейнальдо повернулся к нему, он нахмурился еще сильнее, став мрачнее тучи:

- К чему ты клонишь? – спросил он.

Максимилиано опустил голову. Он никак не мог сказать ему.

- Что? – не выдержал Рейнальдо.

- Я не узнаю тебя, - покачал головой Максимилиано. – Где твоя выдержка?

Рейнальдо отвернулся и отошел от окна:

- Я не понимаю, как вас защитить, - сорвалось с его губ, - вы все молчите. Хорхе явно что-то знает, он, - Рейнальдо пытался подобрать слова, - он словно разбирался сам, вот такое у меня предчувствие.

Максимилиано просто пожал плечами:

- Что ты вообще знаешь о нем? Ты знаешь, как они познакомились, где? – он внимательно смотрел на отца, не узнавая его.

Словно все эмоции, которые были спрятаны, вырвались на волю, и Рейнальдо просто сам не понимал, что с ними делать. Он нервно ходил по кабинету. Отодвигал стулья, пододвигал. В нем бурлила энергия, которая требовала выхода.

- Значит, Хорхе, - кивнул Рейнальдо. – Хорошо.

Максимилиано улыбнулся. Он понимал, что Рейнальдо ничего не добьется от парня. Ничего, как бы не старался. Сеньора не скажет, Макс тоже не намерен говорить. Он был прав, когда сказал, что Хорхе сам себя накажет. Это был их общий секрет, и от этого осознания у него стало как-то тепло на душе. У них с сеньорой был общий секрет, не очень приятный и не очень хороший, но только их, да, в этом секрете был замешан третий.

- И все же я спрошу, хоть ты и против, - Максимилиано вздохнул, - ты знаешь, что было в тюрьме?

Рейнальдо вздрогнул и остановился. Он теперь стоял как вкопанный, не сводя взгляда с сына.

- Знаешь, - понял Максимилиано и опустил голову, - если знаешь, зачем тогда продолжаешь? – он не поднимал головы, словно ему было стыдно смотреть ему в глаза. – После такого, она и ты, вы не сможете быть счастливы.

В кабинете воцарилась тишина, слова Максимилиано повисли в воздухе, отдаваясь эхом глубоко в душе – не сможете. Он умирал, Максимилиано не произнес этого вслух, а она была слишком покалечена душевно. Они оба представляли собой кусочки пазлов разной картины.

- Вы не обретете счастья, при всем твоем желании помочь, ты причинишь ей только страдания, - продолжил Максимилиано. – Если бы ты только начал лечение, – он наконец-то поднял голову и посмотрел на него, - тогда это все имело бы какой-то смысл. А по-другому, я прошу тебя, оставь ее в покое, пожалуйста, она, - он не договорил.

Рейнальдо покачнулся, ему пришлось взяться за спинку стула. Максимилиано сразу же подскочил к нему, но Рейнальдо выставил руку. Он отлично себя чувствовал, это была не слабость. Нет. Это стало шоком для него – Максимилиано защищал Оливию. В этот момент, он даже не настаивал на его лечении, он словно списывал его со счетов, выдвигая ее на первый план. Самый страшный кошмар его жизни становился реальностью…

... продолжение тут https://www.stranamam.ru/post/15117680/

PS самый активный читатель получит личный подарок от меня (отправка только Россия надеюсь на понимание )