Зеркало чужой души - 6 Часть

1 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15105247/
2 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15105536/
3 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15105751/
4 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15106048/
5 Часть - https://www.stranamam.ru/post/15106400/

6 Часть

Стон постепенно стих, слезы высохли. Один удар за другим. Сначала смерть Санти, теперь новость о том, что она возможно вообще была невиновна. Оливия судорожно сглотнула. Она хотела знать все, но у нее никак не получалось сформулировать вопрос. Она сидела на полу в кабинете брата и смотрела на шкаф, на полке которого красовался стеклянный куб с дротиком внутри. Артуро сделал трофей из ее ошибки и неудачного броска. Прямо доказательство того, что она способна на многое: покалечить, убить. Почему же тогда Исабель сказала, что дело было сфабриковано?

Исабель притихла рядом, позволяя ей справиться с эмоциями. Она испугалась, когда Оливия опустилась на пол, женщина, которая вошла в кабинет сеньора Артуро и остановила сделку, и женщина, сидевшая на полу, поджав ноги, никак не воспринимались, как одно целое.

- Расскажи все, что знаешь, - Оливия нашла в себе силы спросить.

От слов Исабель зависела ее жизнь. Если девушка ошиблась, то у Оливии не было никакого морального права врываться в кабинет брата. Она не имела права унижать его пред всеми.

- Нас с братом воспитал дедушка, - начала Исабель. – Вы же от Матиаса все узнали? Да? – вдруг поняла она.

Оливия кивнула. Она не хотела рассказывать, что спор Матиаса и Исабель перевернул ее жизнь. Она вытрясла из него все, что он знал. Ей нечеловеческих усилий стоило начать принимать решения, находясь в салоне Матиаса. Первым делом она потребовала, чтобы он привел нотариуса, и она аннулировала доверенность, потом Матиас начал приводить ее в человеческий вид.

- Он активировал кредитку, - призналась Оливия, - я знаю, что ты ему запретила, я покрою все расходы, только немного войду в курс дела. Не беспокойся пожалуйста о финансах, - попросила Оливия. – Все, что на мне, это купил Матиас по кредитке.

Исабель закусила губу. Он все-таки взял деньги с кредитной карточки. Оливия взглянула на девушку, не понимая, почему она молчала.

- Ты не веришь мне? – спросила Оливия.

- Мне просто страшно, - призналась Исабель.

- Если дело в деньгах, то мы решим это, - попыталась успокоить ее Оливия. – Я сегодня же получу доступ к счетам.

Исабель кивнула:

- Нам просто нечем расплачиваться, мы сегодня пропустили платеж по займу, у нас есть всего пара дней, чтобы расплатиться полностью, а не частями, - призналась она.

Оливия задумчиво посмотрела на нее:

- Если нужно, я выкуплю салон, - просто ответила она.

Исабель в недоумении посмотрела на нее:

- Я, - начала она и замолчала.

- Послушай меня, - Оливия прикоснулась к руке девушки и тут же ее отдернула. – Я решу этот вопрос, просто доверься мне, как я доверилась тебе.

Исабель глубоко вздохнула. Она не хотела говорить, что если Оливия выкупит салон, то он перестанет принадлежать им, и они в любом случае потеряют салон, дом дедушки. Все, что они планировали с братом, провалилось. У них ничего не останется. Исабель мысленно застонала. Вот она цена, та самая, о которой все время говорил ее брат, но осталось еще ее слово, слово, которое она дала дедушке, что со всем разберется и имя его сына и ее отца будет восстановлено.

- Нас воспитал дедушка, после того, как умер наш отец, - Исабель смотрела перед собой.

Оливия кивнула, мысленно прошептав, что да, она это уже слышала.

- Отец умер от сердечного приступа, хотя ничем не болел, его смерть была очень подозрительной, - продолжила Исабель, - дедушка не мог принять этого и особенно тот факт, что его сына после его смерти стали называть продажным полицейским. Мой дедушка говорил, что нашего папу убили.

Оливия нахмурилась. Она пока не понимала, при чем здесь она и ее дело.

- Я дала слово дедушке, что разберусь со всем. Я понимаю, что сейчас у дедушки деменция, и что он даже не вспомнит об этом, но я дала слово, понимаете? – Исабель искоса взглянула на Оливию.

Оливия кивнула. Она знала, что такое дать слово, что такое держать слово.

- Извините, я как всегда начинаю с самого дальнего, но смерть моего отца и ваше дело очень тесно связаны. Это было последнее дело моего отца, - Исабель вздохнула. – Он умер сразу же, после того, как вас осудили.

Оливия напряглась. Исабель наконец-то подошла к самому главному.

- Я с детства знала, что стану адвокатом, - призналась она. – И как только у меня началась практика, я получила доступ к делам. Первое, что я сделала, посмотрела ваше дело.

Оливия слушала ее очень внимательно.

- В деле не оказалось освидетельствования смерти вашего мужа и пассажирки, матери Макса, - уточнила она. – Я думаю, что какое-то было, без этого бы суд не состоялся, но потом то освидетельствование убрали. Хотя был один факт, что мать Макса была беременной.

Оливия вздохнула, она это знала, знала, что Маркус и Вероника потом собирались пожениться.

- Нет освидетельствования машин вашего мужа и вашей, то же предположение, что они были, но какие? - продолжила Исабель. – И еще, - она подняла пальчик вверх, - я смотрела фотографии с места происшествия - нет тормозного пути. Ваш муж не тормозил, а вот вы, сеньора Оливия – тормозили.

Оливия нахмурилась, она ничего не понимала. Она не тормозила, ей четко сказали, что она врезалась на полной скорости в машину мужа и его любовницы, что они пытались затормозить, но машина Оливии протаранила, и они упали вниз, разбились насмерть.

- Сейчас, - Исабель вытащила телефон из кармана брюк, и стала искать фото.

Оливия все равно ничего не понимала. Исабель говорила одно, но на суде все было представлено совсем по-другому.

- Вот, - она нашла нужный снимок, - смотрите. Видите, тут кусочек, потому что нет больше фотографий, а они должны были быть, или опять же – возможно были, но какие? Видите, это ваш тормозной путь, вернее его часть.

Исабель показывала на размытый снимок, сделанный с фотографии. Сначала Оливия не понимала, на что вообще она смотрела, а потом Исабель чуть уменьшила размер снимка, и она ясно представила картину. Как и откуда она двигалась, где именно стояла машина Маркуса. Она так четко вспомнила, как увидела их вдвоем в машине. Они сидели и смотрели прямо на нее.

- Вы точно тормозили, я уверена, - закончила Исабель. – Вы что-нибудь помните?

Оливия зажмурилась, прижав пальцы рук к вискам. В голове мелькал калейдоскоп прошлых событий. Гул машин, рев мотора, крик, удар, дым из-под капота и боль. Оливия потрясла рукой, словно вновь ощутила ту боль.

- Я сломала палец, - прошептала Оливия, - я только сейчас поняла, что сломала палец, - она показывала Исабель правую ладонь, - я так тянула ручной тормоз, потому что, - она замолчала, - потому что ножной не работал.

Сказав, Оливия побледнела. Она никогда не задумывалась, почему у нее болел палец. А палец беспокоил ее долго, больше года после аварии. Она не думала, как сломала его. Только сейчас, когда с помощью Исабель она начала восстанавливать картину, пазлы того события никак не связывались воедино, что-то невольно ускользало от ее внимания. Ведь в те дни все давили на нее, обвиняя, и она призналась, когда брат попросил ее об этом.

- Ваш тормоз был сломан? – удивленно переспросила Исабель.

- Я не знаю, - застонала Оливия, сжимая виски руками. – Я не помню.

В голове так пульсировало, что она не в состоянии была думать.

- Тише, тише, - Исабель прикоснулась к ее руке.

Оливия вздрогнула и отпрянула в сторону:

- Пожалуйста, не надо, - попросила она. – Не прикасайся ко мне, - она очень тяжело дышала.

Исабель в изумлении смотрела на нее.

- Что с вами сделали? – спросила она.

- Много чего, не хочу об этом говорить, - прошептала Оливия.

- Картина не складывается, - Исабель видела, что Оливии очень сложно справиться с эмоциями, вспомнить события прошлых дней. – Видимо мой папа обнаружил эти нестыковки, кому-то сказал и его убили.

Оливия убрала руки с висков, пульсация продолжалась, но она по крайней мере могла терпеть.

- Твой отец умер от сердечного приступа, - напомнила она.

- Я не верю в это! – твердо заявила Исабель. – Его убили. Почему вы сразу же взяли на себя вину? – задала она свой вопрос, который мучил ее столько дней.

Оливия качала головой:

- Я ведь столкнула машину мужа со стоянки, я сидела в машине, я не знаю, - призналась она. – Все было так очевидно, что у меня не было смысла отказываться, что это я убила мужа и его любовницу.

- Макс ведь не знает, что его мама изменяла ему с вашим мужем, - прошептала Исабель. – Видимо сеньор Рейнальдо посчитал, что ему не нужно этого знать.

Оливия повернулась к ней. Столько информации, она никак не могла разложить все по полочкам, чтобы понимать, где правда, где ложь, что нужно решить, что нужно отбросить. Оливия не до конца понимала все, что Исабель ей рассказала, не говоря уже о том, чтобы верить в свою невиновность.

Медленно она поднялась с пола и слегка согнулась от боли. Таблетка, которую дал Леонардо, перестала действовать, и боль вновь напомнила о себе. Исабель подняла голову и посмотрела на нее.

- Что вы обо всем этом думаете? – спросила она ее, продолжая сидеть на полу.

Оливия стала медленно ходить по кабинету, обычно, когда она так ходила, боль утихала. Она в ответ просто пожала плечами. Она не понимала пока, какие делать выводы из всего того, что ей рассказала Исабель. Все было слишком предположительно: возможно было другое освидетельствование, возможно были испорчены тормоза. Слишком много возможного, чтобы считать все это правдой.

- Неужели вы мне не верите? – голос Исабель дрогнул.

Оливия стояла к ней спиной, смотрела на куб. Она уже один раз покалечила человека, своего брата. Могла ли она позволить себе верить в свою невиновность в смерти мужа и его любовницы, основываясь на одних только предположениях?

- Если вы не верите мне, ответьте тогда на один вопрос, - Исабель встала с пола. – Кому было выгодно устранить вас вместе с вашим мужем и его любовницей?

Оливия медленно повернулась к ней.

- Всем, - ответила Оливия. – Рейнальдо, чтобы сохранить акции, Артуро, чтобы получить управление.

- Значит у нас есть подозреваемые, - серьезно произнесла Исабель, - а это значит, что пока не будет доказана их невиновность, нельзя считать вас полностью виновной в смерти вашего мужа и его любовницы, - она аккуратно подбирала слова, понимая, что не стоило сейчас давить на Оливию.

У нее действительно не было полноценного подтверждения ее невиновности, Оливия была права, все информация была условной, ни одного прямого факта. Также Исабель прекрасно понимала, что если она утратит доверие сеньоры Оливии, то навсегда лишится своего дома. Сеньор Рейнальдо явно ей не поможет, как не поможет и сама сеньора Оливия. Исабель скрестила пальчики за спиной, мысленно моля ее поверить ей, хотя бы попробовать.

Оливия подошла к окну. Она ожидала увидеть противоположное здание, но ей открылся другой вид – на город, кабинет был не ее, брата. Громадные здания возвышались повсюду, дома утопали в зелени. Взлетали и садились самолеты. Она почувствовала себя такой маленькой и ничтожной. Вера в невиновность постепенно таяла. Что же она натворила, вновь поддавшись эмоциям.

- Сеньора Оливия, - Исабель не выдержала тягостного молчания. – Мы можем хотя бы попробовать, - предложила она.

Оливия медленно повернулась к ней. Она стояла в черном костюме, с наглухо застегнутым воротом рубашки, руки завела за спину, словно заключенная, только камера была уже другая.

- У нас есть варианты? – спросила она.

Исабель сделала шаг к ней:

- Разве вы не хотите узнать? – она смотрела в ее глаза с надеждой.

Оливия вздохнула. Она осознавала, что Исабель цеплялась за соломинку. Возможно все произошло не так, как представили на суде, но она четко помнила, что сидела в машине и давила на газ, да, она зачем-то дернула ручной тормоз, сломала палец, но это ровным счетом ничего не значило. Исабель и ее предположения, позволили ей выйти на свободу. Может быть их расследование не приведет ни к чему, но зато возможно это как-то поможет самой Исабель.

Оливия стояла посредине кабинета брата, а ведь могла сейчас находиться в камере, где каждую среду ее насиловал начальник тюрьмы. От одной только этой мысли ей стало тошно, а живот напомнил тянущей болью. Оливия поняла, что она не верила в свою невиновность, несмотря на то, что примчалась в офис с одной единственной мыслью – узнать, она остановила сделку, нажила себе врагов, но все это стоило того, чтобы больше никогда в ее жизни не наступали встречи с начальником тюрьмы по средам. Не верила или не хотела верить? Оливия пока не знала ответа на этот вопрос. «Как ты узнаешь, если не попробуешь?» - в ее памяти всплыли слова Леонардо. Ведь он был абсолютно прав. Никак, существовал только один способ – рискнуть, и она молча, кивнула, сорвав с губ Исабель облегченный вздох. Девушка готова была кинуться обнимать ее, но Оливия остановила ее одним движением руки…


…движения ее рук скорее нервировали, чем успокаивали. Артуро убрал руки жены и встал. Он нервно ходил по кабинету, мерея его шагами.

- Как она посмела вернуться? – Эва ворвалась в кабинет Глории. – Вы видели, она пришла и повела себя так, словно все принадлежит ей.

Она смотрела на родителей, но те молчали.

- Что не так? Почему вы молчите? Что я еще не знаю? Завтра у меня появится дядя, которого вы решили скрыть? – она скрестила руки на груди, требуя объяснений.

- Милая, дай нам с папой поговорить, - Глория подошла к дочери и прикоснулась к ее руке.

Эва с раздражением сделала шаг назад, сбрасывая руку матери:

- Рейнальдо просит уйти, вы просите, я что вам кукла? – она топнула ногой в элегантной туфельке.

- Ты права, - подол голос Артуро, - Оливия, твоя тетка, именно ей все принадлежит.

- Папа? – гонор Эвы мгновенно исчез. – Что ты такое говоришь?

- Я говорю правду, твой дед все оставил Оливии, она дала мне доверенность на управление, и как ты слышала, она объявила всем, что аннулировала ее, - Артуро развел руки, - я теперь никто. Двадцать лет я исправно выполнял долг, который она на меня повесила, а выйдя из тюрьмы, решила, что теперь сама всем займется.

- Папочка, - Эва кинулась в Артуро и обняла его за шею, - как она посмела тебя так унизить перед всеми?

Артуро обнял дочь. Глория обняла их.

- Я не позволю ей так обращаться с тобой, ты не собачка, которую, если нужно поманили, а как не нужна стала, пнули ногой, - Эва прижалась к щеке отца.

- Я не рвался в управление, я никогда ни на что не претендовал, именно она, когда ее осудили, дала мне доверенность, - Артуро прижимал дочь к себе.

- Папа, а почему доверенность? – спросила Эва, отстраняясь. - Почему она сразу все не оформила на тебя?

Глория с Артуро переглянулись.

- Ты уже знаешь, что у тебя был брат Санти, сын Оливии, но он умер, - напомнил Артуро.

- Понимаю, она хотела передать все моему брату, - согласилась с ним Эва, - я понимаю, как же это унизительно, - снова произнесла она, - почему она так с тобой поступала? Пользовалась, когда ты был ей нужен.

- Эва, - одернула дочь Глория.

- Разве я не права? – возмутилась Эва.

- Ты все правильно говоришь, - согласился с ней Артуро, - она именно так и поступала всегда, с самого раннего детства сколько я себя помню. Порой мне казалось, что родители любили ее больше, чем меня, пока она не упала с их пьедестала, когда выбила мне глаз, - он вздохнул и поправил повязку. – Пьедестала отца, мама тогда уже умерла.

- Папочка, - Эва снова обняла отца. – Сколько же тебе пришлось пережить из-за нее, из-за своей родной сестры.

- Она моя сестра! – твердо заявил Артуро. – Я никогда не давал ее в обиду, я защищал даже тогда, когда отец наказал ее за то, что она сделала со мной.

- Милый, - Глория обняла мужа со спины.

- Мы никогда не говорили о моей семье, потому что мне всегда было стыдно, стыдно, что моя сестра – убийца, что осуждена на пожизненное, - продолжил Артуро.

- Почему тогда ее выпустили? – спросила Эва.

- Не знаю, она не сказала, - Артуро обнимал жену и дочь. – Она ничего не сказала об этом, а когда я спросил, что делать с фирмой, что делать с доверенностью, она ответила, что ничего не хочет слушать, чтобы я занимался всем сам, - признался Артуро.

- Сначала сказала, чтобы ты делал все сам, а потом появляется, и все отменяет? – с возмущением спросила Эва. – У нее совсем нет совести? Почему она не передала тебе права на фирму после смерти моего брата? Ведь Санти умер много лет назад. Она была осуждена на пожизненное, почему она продолжила держать тебя на привязи?

Глория взглянула на Артуро.

- Милая, - снова одернула ее Глория, - не надо так говорить с папой, - попросила она.

- Любимая, - Артуро прижался к щеке Глории на мгновение, - она говорит правду, мы так воспитали ее с тобой, как и я, я всегда говорю только правду.

- Тогда объясни, почему она не передала тебе все права после смерти моего брата? – спросила Эва. – Почему мой дед оставил все только ей? Почему он заставил тебя жить с протянутой рукой? Я не понимаю, - она смотрела на родителей.

- Мы никогда не узнаем, почему так поступил мой отец, - Артуро устало вздохнул и сел на кресло.

- А я бы хотела у него спросить, и я хочу спросить у нее, - она указала в сторону двери. – Ей было мало, когда она сорвала сделку, ей было мало этого унижения, она еще и выпроводила тебя из твоего собственного кабинета!

- Милая, успокойся, - попросила Глория.

- Я не хочу успокаиваться, я сейчас же пойду и поговорю с ней, - Эва взялась за ручку двери.

Глория посмотрела на Артуро.

- Эва, ты только навредишь Кармен, - заметил он.

- Что? Кармен то тут при чем? – удивленно переспросила она.

- Оливия запретила кого-либо к ней пускать, сейчас она там с Исабель, - напомнила Глория.

- Да, с Исабель, – вспомнила Эва. – Откуда она с ней знакома?

- Мы не знаем, - ответила Глория. – Знаем одно, вернулась твоя тетка, и теперь все кардинально изменится.

Эва поджала губки. Она не хотела никаких изменений. Она не хотела мешать или вредить Кармен, сегодня она бросила свои дела, чтобы помочь Исабель, но та даже не оценила ее поступка, а сейчас разговаривала за закрытыми дверьми с ее ненавистной теткой. Исабель полна сюрпризов.

- Милая, ты дашь нам с отцом поговорить наедине? – ласково попросила Глория. – И пожалуйста, не предпринимай ничего, любое, - она подошла к дочери и сжала ее руку, - любое наше действие может сказаться на нашем положении.

Эва изменилась в лице:

- Ты хочешь сказать, что теперь мы зависим от нее? – она указала на дверь.

- Да, - подал голос Артуро, - теперь мы целиком и полностью зависим от нее, - потому что мне некогда было заниматься своим собственным делом, я все свои силы вкладывал сюда, в фирму нашего отца, твоего деда, - он усмехнулся, - чтобы появилась Оливия, и лишила нас всего.

- Артуро, - Глория отпустила руку дочери и направилась к мужу.

Она только более-менее утихомирила дочь, как Артуро вновь вызвал в ней бурю гнева и желание бороться за справедливость.

- Я этого просто так не оставлю! – Эва взялась за ручку двери и потянула ее на себя.

- Эва, побудь с Кармен, - попросила Глория, - она совсем одна, ты же не хочешь, чтобы твоя тетка ее уволила? Что она будет делать без средств к существованию?

Эва зажмурилась. Она топнула ножкой и кивнула, с трудом соглашаясь с матерью.

- Хорошо, я не буду врываться в кабинет, но я ничего не гарантирую, если она выйдет, - сказала Эва. – Я выскажу ей все, что думаю.

- Главное не навреди, - прошептала Глория и поцеловала дочь в щеку.

- Куда ж больше? – с иронией произнесла Эва и вышла из кабинета.

- Нам нужно договориться с Оливией, - стоило двери закрыться, Глория повернулась к мужу. – Она ничего не знает, ей явно нужна будет помощь, мы станем теми самыми проводниками в новый мир.

- Не все так оптимистично, - Артуро встал с дивана. – Мы вчера долго разговаривали, и утром немного, она не собиралась возвращаться, я не понимаю, что изменило ее решение.

Его плечи были напряжены, а сам он был натянут, как струна.

- Мы это обязательно узнаем, - Глория вилась около него, как кошка.

- Мне нужно было это предусмотреть, - винил себя Артуро, - я должен был вывести средства. Я должен был, - он не договорил.

- Милый, - Глория осторожно коснулась его руки, Артуро не прореагировал, она улыбнулась и позволила себе прижаться к нему всем телом, - это не твоя вина. Ты не хотел управлять фирмой, ты не боролся за власть, ты не претендовал на должность, она тебя попросила, - она ласково коснулась губами его щеки.

Артуро все еще хмурился.

- Оливию просто нужно убедить, она многого не знает, - продолжила Глория, забираясь пальчиками между пуговиц рубашки. – Мы сможем показать ее ничтожность, она ведь никто, понимаешь? – Артуро посмотрел на нее. – Она никто в этом мире.

Он смотрел на нее и молчал.

- За двадцать лет, мир сильно изменился, любимый, - Глория опустила руку на ремень его брюк. – Наша задача запутать ее еще больше, она просто отступится и уйдет. И тогда мы сделаем все правильно, - ее пальцы потянули молнию вниз.

Артуро напрягся, ему было совершенно не любовных игр.

- Не надо, - попросил он, намереваясь застегнуть ширинку.

- Расслабься, любимый, ты слишком напряжен, - она подтолкнула его к дивану.

- Глория, - Артуро все еще протестовал, но другая часть его тела активно реагировала на действия жены.

Она вынудила его сесть на диван, а сама встала между его ног.

- Нам нужно просто убедить ее отказаться от дел, любимый, - прошептала Глория.

- Глория, я, - он не договорил и подался к ней всем телом.

Он хотел сказать, что Оливию было не просто так убедить в чем-то, но мысли просто улетучились, оставляя место животному наслаждению…


…
- С каким наслаждением я бы плюнул ей в лицо, - признался Максимилиано. – Ты бы видел ее там, у ворот тюрьмы, - он вновь вспомнил поверженную женщину у его ног.

- Максимилиано, - Рейнальдо подошел к сыну, - никогда не смей поднимать руку на женщину, - предостерег он его. – Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

- Даже если она заслуживает этого? – взвился он. – Даже если она заслуживает большего?

- В любом, - спокойно ответил Рейнальдо.

- Я поражаюсь твоему спокойствию, твоей уверенности, - он отошел от Рейнальдо и подошел к окну. – Она уже там?! – он толи задал вопрос, толи сам ответил на него.

Рейнальдо взглянул в окно. Нет, Оливии еще не было в кабинете. Кабинет все еще был пуст, но теперь это уже был вопрос всего лишь нескольких минут. Его хозяйка уже дала задание – подготовить его, но, по-видимому, никто не спешил исполнять ее указ.

- Ты хочешь оставить меня с ней? – Максимилиано повернулся к отцу. – Ты все еще хочешь передать мне свои дела?

- Нет, - спокойно ответил Рейнальдо, - не сейчас, пока ты в таком состоянии, немного позже, когда я буду уверен, что ты сможешь вести дела с ней.

- С ней? – взорвался Максимилиано. – Никогда! Я никогда не сяду с ней за один стол, - он осекся, - я имею ввиду стол переговоров! – уточнил он.

- Тебе придется, сын, - Рейнальдо положил руку на его плечо. – Тебе многое предстоит пройти в жизни, и ты сядешь с ней за стол переговоров, если это потребуется сделать, потому что настанет день, когда меня не станет, и эта фирма будет принадлежать вам двоим.

Максимилиано шумно втянул воздух. Он никак не мог принять, что Рейнальдо умирал, что болезнь пожирала его изнутри, отбирая силы.

- Она убила мою маму, она оставила меня без матери, а ты хочешь, чтобы я улыбался ей, был приветлив? – голос Максимилиано немного сел, тон стал ниже.

- Да, по ее вине ты вырос без матери, - согласился с ним Рейнальдо. – Улыбаться, быть приветливым? Просто будь деловым. Это просто работа.

- Папа, - Максимилиано положил руку на плечо отца, - прошу тебя, начни лечение, умоляю.

- Нет, - категорично ответил Рейнальдо. – Лечение отберет последние силы, а они мне сейчас нужны, как никогда.

Его слегка повело, но Максимилиано поддержал его и усадил в кресло.

- Воды? – он схватил папку и стал махать перед лицом отца. – Ты ведь не ел ничего, не спал, так нельзя. А еще она, - с ненавистью добавил он, - но ты не волнуйся, я с тобой, слышишь. Мы вместе, ты и я!

Рейнальдо закрыл глаза, скрывая набежавшие слезы. В его кармане завибрировал телефон. Он вытащил его и сразу же отклонил вызов.

- Ты должен сходить к врачу, - Максимилиано продолжал махать папкой перед его лицом. – Врач выпишет тебе лекарство, тебе нужно отдыхать больше, - он шумно выдохнул, - я постараюсь, я буду очень стараться не спорить с тобой, - пообещал он.

- Спасибо, - тихо прошептал Рейнальдо, не открывая глаз, и сжал руку сына.

- Я попрошу принести бутерброды, - Максимилиано судорожно сглотнул. – Тебе нужно что-нибудь поесть.

Он хотел заикнуться об увольнении Исабель, но вид отца пугал его, и тем более он только что дал ему слово, что постарается не спорить… хотя бы сегодня…


…
- Сегодня тот еще денек, - Эва посмотрела на закрытую дверь кабинета отца. – Никто не выходил? – спросила она у Кармен.

- Нет, - прошептала она, - я такую ошибку совершила, - едва слышно добавила она. – Я не знала, меня никто не предупредил.

Эва присела на стол Кармен. Она не сводила взгляда с двери.

- Никто не знал, - она поправила вырез на пиджаке. – Я хотела поговорить с Реем о моей тетке, но он закрылся с Максом, родители тоже уединились, одна я на страже.

Кармен побледнела и прижала руку ко рту.

- Кстати, - Эва повернулась к ней, - ууу, - протянула она, - да тебе совсем плохо.

Кармен помахала на себя рукой.

- Слушай, ну чего ты так беспокоишься? – спросила Эва, спрыгивая со стола.

- А вдруг она меня уволит? – прошептала Кармен, искоса посматривая на дверь.

Эва нахмурилась. Теперь и она не знала, что будет.

- Послушай, - она уперлась руками об стол, склоняясь к ней, вырез на ее пиджаке разошелся, оголяя кружево белья.

Серхио невольно бросил взгляд и тут же уткнулся в монитор компьютера.

- Просто веди себя, как прежде, не трясись, как желе, будь по увереннее, - она давала рекомендации, смотря на Серхио.

- Как же стать уверенней? – не понимала Кармен.

- Тебе нужен мужчина! – сделала заключение Эва и выпрямилась.

Одернув пиджак, она остановила свой взгляд на Серхио.

- Точно, - чуть было не воскликнула она, но сдержавшись, просто сказала, - вот например, Серхио. Серхио, - позвала она мужчину и подошла к его столу. – У тебя есть подруга?

Мужчина приподнял голову и взглянул на девушку.

- Не молчи, ответь, у тебя есть девушка или подруга? – Эва не собиралась отступать.

У нее была масса нерастраченной энергии, которую просто некуда было девать. Кармен вжала голову в плечи. Серхио посмотрел на Кармен, потом на Эву. он не успел ответить, как дверь кабинета Артуро распахнулась.

- Увидимся чуть позже, - спокойно произнесла Оливия, провожая Исабель.

- Да, сеньора, - она попыталась улыбнуться.

Кармен тут же вскочила с кресла. Серхио просто смотрел на свою новую начальницу. Шикарная женщина, идеальная фигура, вся в черном, как пиратка, пришла и взяла на абордаж весь офис, ей осталось только повесить флаг. Он невольно залюбовался ею. Одного не понимал, почему она так упаковалась, не оставила даже выреза, застегнула все пуговицы под горло.

- Так-так, - Эва смерила взглядом свою тетку.

Оливия завела руки за спину и сжала пальцы. Они смотрели друг на друга.

- Кармен, мой кабинет готов? – поинтересовалась Оливия, не сводя взгляда с Эвы.

Дочь Артуро. Красивая девушка, у нее были глаза деда, такие же черные, глубокие, и волосы, волосы бабушки, волнистыми прядями ниспадали на плечи. Оливия разжала руки и сделала шаг вперед.

- Оливия, - протянула она руку племяннице.

Эва приподняла брови, но руки не подала:

- С этого нужно было начинать! – заявила Эва и вздернула носик.

Оливия слегка повела головой и опустила руку.

- Кармен, - она тут же утратила интерес к племяннице, у нее не было ни времени, ни сил, разбираться с ней, а Эва уже готова была пойти в атаку, она видела это по ее позе, взгляду. – Мой кабинет? – повторила свой вопрос Оливия.

- Сеньора, - Кармен заломила руки, - я не могу найти ключи, - выпалила она.

Глаза Оливии чуть сузились:

- А кто-нибудь вообще их искал? Когда будет готов мой кабинет? – ее голос стал жестким, лишенным каких-либо эмоций.

- Вы такая строгая, - Эва скрестила руки на груди, рассматривала Оливию.

Интересная женщина, она невольно притягивала взгляд. Эва сразу же оценила ее наряд, когда та только зашла в кабинет. Последняя коллекция знаменитого в их городе модельера. Когда только тетка успела так подготовиться, если только вчера вышла из тюрьмы. У нее была заготовлена масса вопросов, но она просто стояла и смотрела. Родная тетка. Убийца.

- Сеньора, - Серхио вышел из-за стола, - я займусь, - он протянул руку и представился, - Серхио Руис, сеньора.

Глория и Артуро вышли в тот момент, когда Серхио наклонился и поцеловал руку Оливии, которую она резко отдернула и тут же завела за спину. Глория вспыхнула, поджав губы. Артуро подошел к Оливии.

- Давай поговорим, - тихо предложил Артуро, приблизившись к ней вплотную.

- Устал ждать? – также тихо спросила его Оливия. – Для тебя час очень много?!

- Эва, дочка, - Глория взяла ее под руку, - милая, идем, - потянула она ее за собой.

Она совсем не хотела, чтобы Эва слышала весь разговор. Проходя мимо стола Серхио, она случайно споткнулась. Эва подхватила мать, а Глория, пытаясь удержаться, смахнула со стола Серхио кипу бумаг. Серхио пришлось вернуться, чтобы собрать разлетевшиеся по всей приемной документы. Оливия посмотрела за плечо Артуро, пытаясь понять, что произошло.

- Сколько ты будешь меня упрекать в этом? – все так же тихо спросил ее Артуро.

Оливия терла руку другой рукой за своей спиной. Ей совсем не понравилась фамильярность Серхио. Она не могла не пожать его руку, но его поцелуй выходил за рамки дозволенного, они не на рауте, где такое было позволительно.

- Столько, сколько потребуется, - ответила Оливия.

- Не пустишь меня в мой кабинет? – Артуро уперся рукой в косяк двери.

- Милая, - голос Глория вызвал желания поморщиться, но Оливия сдержалась.

Она боковым зрением увидела, как Эва и Глория скрылись в ее кабинете. Кармен все так же стояла, теребя руками край блузки. Оливия нахмурилась, она не понимала, почему эта девушка была такой запуганной.

- Зайди, - разрешила она брату, пропуская его.

- Кармен, - Оливия подошла к ее столу.

Кармен побледнела и поднесла руку ко рту.

- Успокойся, - тихо произнесла она. – Все хорошо? – спросила Оливия.

Кармен закивала головой.

- Так, на сегодня все, - Оливия попыталась выдавить полуулыбку, но ничего не получилось. – Можешь идти домой, уже поздно. Отдыхай.

Она бы поговорила с девушкой, но не сегодня. Оливия берегла свои силы, которые тоже были на исходе, слишком много нужной и ненужной информации. Могила сына, домысли Исабель, возвращение на работу и все в один день. Оливия на миг задержалась около входа в кабинет. Еще один раунд, еще один забег. Виновный или невиновный? Ошибка или домысел? Она не знала, как себя вести с братом. Понимала только одно, что никто, ни один человек не должен знать о том, что ей рассказала Исабель. Никто, пока она сама во всем не разберется. Пока она сама не поймет, что же на самом деле случилось в тот роковой день, двадцать лет назад.

Оливия распрямила плечи и толкнула дверь. Артуро держал в руках куб с дротиком. Оливия хмыкнула. Решил вести грязную игру? Заставить ее чувствовать себя виновной?

- Чего ты хочешь, Оливия? – задал он свой вопрос, перекладывая куб из одной руки в другую.

Оливия остановилась посредине кабинета, не спуская взгляда с брата. «Признай себя виновной, тогда судья смягчит твой приговор», мгновенно всплыли слова брата.

- Почему ты хотел, чтобы я признала свою вину? – Оливия взглянула на диван и расположилась на нем, положа нога на ногу, она удобно устроилась.

Так по крайней мере она была уверена, что у нее не будет дикого желания сесть на пол около стены и обхватить колени. Артуро замер с кубом в руках. Оливия же положила руку на спинку дивана и немного повернулась к нему

- Не понимаю, - пожал он плечами.

- Ты убеждал меня, чтобы я признала свою вину, - напомнила она. – Ты так хотел, чтобы я это сделала, почему? Мой приговор остался таким же. Мое признание сыграло со мной роковую ошибку, судья посчитал, что я все продумала и действовала, четко понимая, что я делала.

Артуро снова стал играть кубом.

- Я говорил с адвокатами, это они сказали, чтобы я убедил тебя, что так будет лучше, - он присел на стол, не выпуская куб из рук.

- Лучше кому? – Оливия не сводила взгляда с его лица.

- Не мне точно, - усмехнулся Артуро.

- Почему? – ее бровь слегка приподнялась. – Ты получил фирму и полное управление.

- Напомнить? – он вскочил со стола. – Тебе напомнить, как все было? Я собирался открывать свое собственное дело, и именно ты вызвала меня к себе, написала на меня доверенность, ты изменила мою судьбу, вручив управление фирмой, к которой я не имел никакого отношения, ведь именно тебе завещал ее отец.

Оливия смотрела на брата, теперь он не скрывал эмоций, вчера он пытался казаться озабоченным делами, сегодня же злился, что она все изменила.

- Ты открыл дело? – спросила Оливия, она сидела, не двигаясь на диване, главное не сорваться, главное не сползти на пол и не обхватить колени, молча шептала она самой себе.

- Что? – осекся Артуро.

- Ты открыл свое дело, которым хотел заниматься? – она словно допрашивала его.

- Когда? Когда я должен был заниматься своим делом, если на меня свалилась фирма, твой сын, ты сделала меня опекуном! – Артуро остановился около стола. – Не смей обвинять меня в том, в чем виновата сама! – он сел на стул, держа куб с дротиком в руке.

- Где теперь мой сын? – голос Оливии все же дрогнул. – Где мой Санти?

Артуро вздохнул:

- Ты права, твой сын умер, - признался он.

- Я права только в этом? – она немного наклонила голову. – Может быть смерть моего сына была не случайной?

- Не смей обвинять меня в убийстве, - он сжал куб двумя руками. - Ты убийца! Ты виновна, а теперь хочешь обвинить других в своих преступлениях? Тебя приговорил суд.

- Я признала себя виновной, - она закрыла глаза на мгновение, - но сейчас понимаю, что совершила большую ошибку!

- У тебя так всегда! Сначала делаешь, потом думаешь! – Артуро осторожно поставил куб на стол. – Что ты хочешь от меня? – спросил он, вставая.

Оливия поднялась с дивана. Желание опуститься на пол больше не было.

- У меня новая жизнь, - спокойно произнесла она.

- Что ты хочешь? Выйти замуж, родить ребенка? – спросил он.

- Нет, - слишком быстро ответила она, - никогда. Я никогда больше не выйду замуж. У меня не будет детей! Для этого уже слишком поздно!

Артуро почти улыбнулся. Он считал, что выиграл этот раунд, но Оливия понимала, что в этом раунде остались одни проигравшие. Артуро потянулся и взял дротик. Оливия вздрогнула. Только сейчас она увидела мишень, практически рядом с ней, висела на стене. Артуро прицелился и бросил дротик – прямо в цель. Оливия чуть было не потянулась, но остановилась. Никогда, никогда она больше не прикоснутся к дротику, слишком высока цена была за ее последний бросок. Артуро, словно прочитал ее мысли, поправил повязку на глазу.

Оливия повернулась и вышла из его кабинета.

- Сеньора, - к ней тут же подошел Серхио. – Вот ключи от вашего кабинета.

- Кармен, - она молча забрала связку, несмотря на Серхио, игнорируя его любезность, – почему ты до сих пор не ушла? – спросила она.

- Я не могу уйти, пока вы на работе, - призналась она, опуская взгляд.

- Я же тебя отпустила, - спокойно сказала Оливия, стараясь контролировать тон голоса.

Кармен молча пожала плечами. Она уже не понимала, что правильно, а что нет, как в действительности она должна была поступать.

- Вы меня уволите? - она решилась и спросила, посмотрев на Оливию.

Серхио передразнил ее за спиной Кармен.

- Нет, я назначу тебя моим секретарем, и на сегодня ты свободна, Кармен, - Оливия сжала связку ключей в руке.

- Сеньора, вам помочь? – Серхио поспешил за Оливией.

- Не нужно, я сама, - Оливия выставила руку.

Она сама хотела открыть свой кабинет и зайти в него. Ей хотелось почувствовать, что она сделала все правильно, что не ошиблась. Она безошибочно нашла ключ. Не поменяли замок, улыбнулась она, удивляясь. Два поворота, слегка потянуть на себя и только потом открыть. Дверь поддалась и с едва слышным скрипом открылась.

Кабинет встретил ее затхлым спертым воздухом, и все равно Оливия плотно закрыла за собой дверь, оказавшись в кромешной тьме, лишь на потолке моргал красный огонек пожарной сигнализации. Она постояла некоторое время, справляясь с нахлынувшими на нее эмоциями.

- Мама, мама, смотри, что мне купил папа, - она словно увидела маленького Санти с самолетиком в руке, пробегающего мимо нее.

- Оливия, дочка, когда-нибудь этот кабинет станет твоим, - она прикоснулась к своему плечу, мысленно ощущая руку отца.

- Маркус, у нас будет еще ребенок, - она невольно коснулась живота.

- Папа, смотри, на небе зажглась звезда, - и Оливия сделала шаг, еще один.

Она подошла к окну и раздвинула шторы, желая увидеть ту звезду, на которую они вместе с отцом любили смотреть.

- Время, когда зажигаются звезды, - прошептала она.

Оливия хотела посмотреть на небо, но увидела их, двоих, стоящих у окна в противоположном здании. Отца и сына, чью жену и мать она убила. Женщину, с которой изменял ей ее муж. Рейнальдо и Максимилиано Домингес. Оба крепкие, высокие. Оливия чуть не согнулась от приступа боли, но устояла, она не могла перед ними показать свою слабость, не могла. Они стояли и смотрели друг на друга. Рейнальдо и Максимилиано в освещенном кабинете, а она, поглощенная мраком.

Рейнальдо сунул руки в карманы, Максимилиано подошел ближе к отцу и положил руку на плечо отца. Вдвоем, словно крепость, неприступную, каменную. Хватит ли Оливии сил, чтобы пробить брешь в их укреплении, хватит ли сил сломить сопротивление. Она совсем одна, их двое с той стороны, а у нее в тылу еще один противник, собственный брат, не знающий пощады. Никому из них нельзя было довериться. Никому.

Оливия прикоснулась к прохладному стеклу, ей хотелось открыть окно, проветрить кабинет, выпустить свежий воздух, потому что сейчас он напомнил ей о ее камере, так же темно, такой же спертый воздух.

Рейнальдо Домингес. Изменился, она не осмелилась смотреть на него в кабинете брата, сейчас уже могла. Могла посмотреть ему в глаза, ведь теперь она сомневалась, сомневалась в своей вине, потому что Рейнальдо Домингес мог сам быть замешан в том преступлении, ему также была выгодна смерть Маркуса и Вероники.

Оливия чуть было не прижала руку к виску, но вовремя опомнилась. Она не одна, за ней наблюдали, присматривались. Почему? Почему она так плохо помнила тот роковой день? Снова и снова завала она себе вопрос. Что же на самом деле тогда произошло?

- Довольно, - прошептала она и задернула шторы.

Только тогда, когда кабинет вновь погрузился в темноту, она немного согнулась, уменьшая давление, смягчая боль.

- Хватит, - выдохнули ее губы. – На сегодня достаточно.

Оливия безошибочно обошла все препятствия. Ничего не изменилось. Она даже не включила свет, прекрасно ориентируясь в темноте. У двери замешкалась. Странное чувство охватило ее, впервые за эти часы, она почувствовала, что вернулась, она вернулась домой. Ее губы задрожали, но она сдержалась. Теперь Оливия хотела вернуться на ранчо, впереди у нее были выходные, а потом снова в бой, она должна распутать этот клубок, должна потянуть за все ниточки, чтобы собрать все пазлы воедино, и тогда хотя бы Исабель может сказать своему дедушке, что он был прав… или не прав.

Оливия надавила на ручку и открыла дверь.

- Сеньора, - в приемной ее уже ждала Исабель, - вы готовы? Я отвезу вас домой.

Оливия кивнула.

- До свидания, - сеньора, - попрощался с ней Серхио.

Оливия слегка кивнула и ему. Кармен отсутствовала, хотя бы на этот раз она ее послушалась. Они вместе с Исабель подошли к лифту. Оливия чувствовала себя так, словно отработала целый день, как будто бы не было этих двадцати лет. Странное ощущение. Словно все эти двадцать лет были кошмарным сном. Все тот же лифт, может другой, но на том же месте. Люди знакомые и незнакомые. Исабель нажала кнопочку и отошла в сторону, стараясь не мешать Оливии. Она смотрела на нее. Черные волосы красиво уложенные, Матиас постарался, идеально выбрал наряд, только вот кроссовки? Почему? Она улыбнулась, надо будет у него спросить за столь странный выбор, так не похожий на него.

Оливия застонала, прижала руку к животу и чуть присела, гримаса боли исказила ее лицо.

- Сеньора, что с вами? – Исабель шагнула к ней.

- Сейчас пройдет, - прошептала Оливия севшим голосом. – Сейчас, - она помаленьку начала выпрямляться. - Вот, - она даже выдавила из себя улыбку.

- Вам нужно показаться врачу, - Исабель осторожно взяла ее под руку.

В этот раз Оливия не отдернула руку, позволила помочь ей выйти из лифта. Только когда они вышли, Оливия поняла, что они поднялись на верхний этаж, на ту самую стоянку, где все произошло много лет назад.

- Вы теперь везде! – из тени вышел Максимилиано.

Оливия аккуратно высвободила руку.

- И тебе добрый вечер, - поздоровалась с ним Оливия.

Она хотела пройти мимо него, но он преградил ей путь.

- Зачем вы вернулись? – он по крайней мере не кричал, как в прошлый раз около тюрьмы.

- Потому что это мой офис, - спокойно ответила Оливия, она все еще помнила его руки на своем горле.

- Макс, пожалуйста, не сейчас, - Исабель с тревогой смотрела на Оливию.

- Ты вообще молчи! – он повернулся к ней. – Ты испортила всем жизнь! Предательница!

Оливия понимала, что поступала нехорошо, но ей на самом деле было очень плохо, и она пошла в темноту, оставляя Исабель и Максимилиано одних.

- Я делала свою работу, - ответила Исабель.

- Я не хочу тебя больше видеть! – донесся до Оливии голос Макса.

Она чуть не споткнулась. Слова Максимилиано удивили ее. Исабель пожертвовала своими отношениями, поняла Оливия. Она не имела права сдаваться, теперь не имела.

- Как закончится практика, я уволюсь! – заявила Исабель.

- Уволься сейчас! – потребовал Максимилиано.

- Ты неправа, - раздался за спиной приглушенный голос Эвы. – Ты не имела права помогать Оливии, посмотри, чего ты добилась!

Оливия остановилась, она должна была вернуться, чтобы помочь Исабель, ведь та осталась одна, а нападали на нее двое, неравное положение дел.

- Ты нам больше не подруга, - продолжала Эва.

- Между нами все кончено! – не унимался Максимилиано.

Отношения точно были. Оливия тяжело вздохнула, теперь она была должна Исабель.

- Ты это уже говорил, - Исабель не уступала, выдерживая их напор.

Оливия почти повернулась, но замерла. Она словно увидела машину мужа, а в ней Маркуса с Вероникой. Они сидели такие довольные и спокойные, и вот она надавила на газ, она так давила на тормоз, желая стереть их улыбку. Ее прошиб холодный пот. Тормоз? Оливию затрясло. Она даже выставила руки, представляя, как держит руль, как ногой давит на педаль … тормоза или газа? Нет? Зачем ей давить на тормоз, она же столкнула машину мужа с верхнего этажа, значит она нажимала педаль газа. Она зажала голову руками, пытаясь остановить поток воспоминаний, уменьшить пульсацию в висках.

Она так погрузилась в мысли, что не услышала позади себя тяжелую поступь шагов. Он остановился в шаге от нее, обдавая ее ароматом мужского парфюма. Он еще не произнес ни слова, а она уже знала, кто стоял позади нее. Сердце Оливии пустилось в галоп, дыхание перехватило. Странно, но он пользовался все еще тем же парфюмом, странно и то, что она помнила это. Она опустила руки вниз.

- Это место, - услышала она его голос.

Оливия медленно повернулась к нему. Перед ней стоял Рейнальдо Домингес. Так близко, и в этот раз между ними не было расстояния между зданиями и стекол окон. В этот раз она не могла задернуть шторы, чтобы скрыться от его взгляда, чтобы спрятаться…


... продолжение тут https://www.stranamam.ru/post/15107644/

PS самый активный читатель получит личный подарок от меня (отправка только Россия надеюсь на понимание )