ПТИЧКА ВЫЛЕТЕЛА.

Ссылки на предыдущие части:
https://www.stranamam.ru/post/2465080/
https://www.stranamam.ru/post/2472280/
https://www.stranamam.ru/post/2510192/
https://www.stranamam.ru/post/2533622/
https://www.stranamam.ru/post/2566474/
https://www.stranamam.ru/post/2569680/




Москва, Новослободская улица дом 73, ноябрь 1977 года

Газета «Советская Культура»

После университета я устроился работать в газету «Советская культура» по своей учебной специальности – литературный сотрудник газеты. Или, как говорят старые газетчики – шестьдесят на сорок. Шестьдесят процентов обработанных авторских материалов и сорок своих, как корреспондента.
Ни о какой фотографии и речи не было. Первый год ушел на то, чтобы научиться писать заметки, статьи, корреспонденции.
Журфак, учил всему – кроме профессии.
Второй, чтобы научиться сокращать двенадцатистраничные опусы до пятидесяти строчной информационной заметки.
К фотографии я прикоснулся где-то на излёте четвёртого года работы в редакции.
Я работал тогда в отделе с длинным пугающим названием: «отдел морали и этики, народного творчества и культуры быта». Много ездил по стране и, даже умудрился стать разъездным корреспондентом.
То ли это сыграло свою роль, то ли то, что отдел иллюстраций редакции находился рядом, на нашем этаже. Мне было сделано «персональное предложение». Заведующий отделом иллюстраций Николай Данилович Парлашкевич предложил вести рубрику «Фотостудия» и привозить из своих командировок кроме текстовых материалов фотографические.

Вышло пятнадцать выпусков «Фотостудии». Вот некоторые из них.



«Советская культура № 92 15 декабря 1977 года




«Советская культура» № 18 28 февраля 1978 года



«Советская культура» № 64 10 августа 1978 года





«Советская культура» № 8 26 января 1979 года
Я начинал рубрику с фоторепортёров ТАСС, которых знал ещё со времени стажёрства. Затем стал привозить из командировок снимки специально отобранные для «Фотостудии». Рассказывала рубрика и о неординарных личностях в фотографии, таких, как Евгений Евтушенко.
Общение с отделом иллюстраций свело меня с фотокорреспондентом газеты Александром Рубашкиным. Саши не стало страшно давно в 1982 году.



Сегодняшнее поколение фотографов его не знают.
Саша был асом фоторепортажа.
Главной темой его творчества был человек. Он, по моде того времени, снимал фотоочерки. Каждый кадр в них был значим – маленькая новелла рассказанная средствами фотографии
Ещё Саша был так и непревзойдённым мастером образных деталей в изображении.
У меня сохранилась подаренная им фотография «Товарищ Лучо».

Пожалуй, лучший портрет чилийского коммуниста. Саша снимал его в Москве в доме политэмиэгрантов в Протопоповском переулке.
Отшумели встречи, вспышки…
«Обменяли хулигана на Луиса Карвалана».
Эмиграция.
Две руки и чашечка кофе.
Чилийское «Амаретто».




Московская область, посёлок Переделкино, улица Тренёва, дом 8, июнь 1981 года

«С начала!».
Фото - поэтическая книга с Андреем Вознесенским.

В лифте Высотного дома на Котельнической набережной я познакомился Андреем Вознесенским. Как выразился сам Андрей «между нами пробежала искра». Она разожгла в нас не просто общение, а желание сотворчества.
Мы попытались сделать фото - поэтическую книгу.



Я давно носился с идеей фото - поэтической книги. Существовали фото -поэтические издания 60-х-70-х годов: «Камни» чилийского поэта Пабло Неруды и аргентинского фотографа Антонио Кинтана и «Чёрная шкатулка» чешского поэта, писателя и сценариста Людвига Ашкенази. Фотографический ряд в них в них был иллюстративным, расширяющим образное поле.
Мы с Андреем задумали другое. Опираясь на возможности образно – ассоциативного синтеза решили создать на страницах третий, единый образ, существующий только при стыке фотографии и стихотворения.



Сделали.
Но как любое издание, её надо было проталкивать, лоббировать. У Андрея были тогда семейные передряги. Ему было явно не до фото - поэзии.
Пробивать наше творение пошел я.
Прямо к председателю Госкомитета по печати и книгоиздательству Борису Пастухову.
Просмотрев внимательно макет книги, Борис Николаевич остановился на фотографии девочки, занимающейся гимнастикой перед зеркалом.
- Что это такое? - вопрошал он. - Почему она голая? Это годится разве что для учебника по гинекологии.
Сколько я ни взывал к эстетическому чувству - безрезультатно.
Так была похоронена наша фото – поэтическая книга. Жаль! Она была совсем неплохой.
Вот отрывок из стихотворения Андрея Вознесенского «Скульптор свечей».

«Скульптор свечей – я тебя больше года вылепливал.
Ты – моя лучшая в мире свеча.
Спички потряхиваю бренча.
Как ты пылаешь великолепно
волей создателя и палача!

Казалось бы такой прозрачный образно – ассоциативный ряд! Молодость! Юность! Мгновение! Всё изменится! Исчезнет! Сгорит!..

Не дано. Чиновнику. Понять.

Литовская ССР, город Паланга, улица С. Даукантаса, выставочный павильон, июль 1982 года

Литовская фотография. Римантас Дихавичус.
Выставка «Автографы чувств» в Паланге.

Фотографической Меккой семидесятых и восьмидесятых годов была Литовская ССР. Правители сегодняшней «свободной Литвы» предпочитают не замечать, что именно «русские оккупанты» развивали литовскую промышленность, науку и культуру, строили заводы, фабрики и порты.
Характерный пример. Литовская кинематография. Люди старшего поколения во всех бывших советских республиках помнят фильмы «Никто не хотел умирать Витаутаса Жалякчавичуса и «Девочка и Эхо» Араунаса Жебрюнаса. Оператор фильмов Йонас стал всемирно известным.
А сегодня?
За двадцать с лишним лет нет ни одного(!) сколько бы заметного фильма, ни одного прозвучавшего, ладно не в мире – Европе, литературного и музыкального произведения.
То же самое и с фотографией.
Тогда в 70-е и 80-е десант московских искусствоведов и критиков ежегодно высаживался в Вильнюсе, Паланге и Ниде, обосновывая теоретически и подтверждая выставками практически «школу литовской фотографии».
Была ли она на самом деле?
Или возникла как рычаг, способ управления одной из ветвей не очень-то лояльной к центру, к Москве национальной культуры?
Вопросы без ответа.
Но, именно по велению всесильного тогда отдела пропаганды ЦК КПСС было создано Общество фотоискусства Литовской ССР назначен председатель известный фотограф Антанас Суткус и выделены для освещения его деятельности страницы в журнале «Советское фото».



Антанас Суткус и я на открытии выставки «феномен Литовской школы. Западная фотография в СССР в галерее братьев Люмьер. 15 сентября 2010 года. Фото М. Филипповой.

Под «школой литовской фотографии» стала пониматься фотография жизни, снятая «сверхрепортажным» широкоугольным объективом с фокусным расстоянием 20 миллиметров.
Мы, в Москве, с восхищением наблюдали за работой литовских фотографов.

Александрас Мацияускас «Старик с трубкой». 1972 год

Отдел газеты, в котором я работал, кроме вопросов морали этики, культуры быта занимался народным творчеством. К нему как раз и относилась фотография.
Мои материалы о работе Общества фотоискусства Литовской ССР стали появляться на страницах «Советской культуры».
Наша газета была органом ЦК КПСС, и такая поддержка была совсем не лишней. «Мудрецы» со Старой площади всё время сомневались в правильности своего решения о создании литовского общества фотоискусства.
Забегая чуть – чуть вперёд, скажу, что когда в 1984 году заведующий отделом пропаганды ЦК КПСС В. Севрук решил закрыть его, эти статьи сыграли немалую роль в сохранении его.

Так почти бывает всегда.
Пишешь: тебе самому интересно, проходит время, интересное становится значимым и необходимым.




«Советская культура» № 37 7 мая 1974 года

Всего было пять статей по числу моих командировок в Литву. В одной из них я познакомился и подружился с литовским художником и фотографом Римантасом Дихавичучусом.


Римантас Дихавичус и я на открытии фотовыставки, посвящённой 90-летию Вадима Гиппенрейтера. Фотоцентр Союза журналистов. 25 марта 2007 года. Фото И. Дьяченко

Приведу отрывок из моего дневника, посвящённый встрече с Римасом.
«Еще вовнутрь времени.
Начало семидесятых.
Осень. Дождь. Вильнюс.
Мы идем с Римасом к нему домой на Антаколь в только что отстроенный поселок работников искусств, спорим.
Может ли быть просто добро, или оно обязано, чтобы выжить, время от времени показывать злу кулаки?
Чего философствуем?
Из - за красоты.
Ее, как мы оба считаем, может, а чаще всего хочет обидеть каждый: то-то приятно растоптать, оскорбить, разрушить и возвыситься самому.



Римас - художник. Немного фотограф.
С этим немногим я и познакомился.
Написал письмо, получил ответ. Приехал. На фотографиях Римаса только обнаженные девушки. «Вершина гармонии и совершенства природы», - как он говорит. Они единственные разрешенные, публикуемые в Советском Союзе. Меня неудержимо тянет к ним. Влечет.
Пытаюсь и сам фотографировать обнаженных.
Не девушек, нет, какая из них станет раздеваться передо мной?
Римас всем известен в Литве, а я кто?
Один из миллионов, тоже, за компанию, прельстившихся совершенством природы.
Фотографирую то, что доступно: маленьких мальчишек и девчонок. Вокруг все возмущаются. «Попадешь под статью, пропадешь ни за что» - убеждает меня старый кукольник, которому по дружбе и желанию я помогаю подбирать фотографии для его книги со старомодным названием «Эстафета искусств».
Пытаюсь объясниться: отсутствие одежды не всегда « тайное, вырвавшееся наружу», а лишь символ незащищенности, хрупкости прекрасного.
Куда там!
Я был бы не я, если бы ограничил свои литовские встречи только статьями в «Советской культуре». Началось моё общение с Литвой с фотографии – фотографией и продолжилось: моей персональной выставкой в самом центре Паланги. Назвал я её «Автографы чувств».
Две фотографии с неё.



Ролан Быков




Баба Поша



Москва, Зубовский бульвар 4, март 1983 года
Всесоюзное творческое фотобъединение Союза журналистов СССР
Работа секретарём Всесоюзного творческого фотообъединения стала логическим продолжением моих публикаций в «Фотостудии». С одним существенным изменением: поле деятельности стало намного шире: Советский Союз плюс международные конкурса фотожурналистов.



Каждую коллекцию фотографий отправляемую за рубеж, должны были утвердить не только в нашем фотообъединении и Правлении Союза журналистов, но и просмотреть представители Лубянки.
Случилось это однажды. Два молодых человека чуть – чуть постарше меня просмотрели, скучая очередную коллекцию фотографий, отсылаемую на конкурс Word-press foto. Признались, что ничего не понимают в фотографии, но дома, для семьи «делают карточки». На этом наше личное общение закончилось и плавно перетекло в телефонное.
Молодые люди настояли, чтобы в листе сопровождения фотографий посылаемых на конкурса, кроме подписи председателя фотобъединенения Геннадия Яковлевича Коваленко, заместителя Председателя Правления Союза журналистов СССР Ивана Алексеевича Зубкова, стояла и моя.
Так я попал на минное идеологическое поле, гадая: взорвётся или нет?
С чем боролись?
Чего опасались?
Чернухи» - «искажённого показа советской действительности». К «чернухе» относилось всё не парадное. Поэтому и большинство медалей, независимо от происхождения конкурса (Word-press foto - голландский, капиталистический, Interpreessfoto –социалистический) мы получали в разделах: «спорт», «природа», «повседневная жизнь».
Оказанное мне «высокое доверие» я нарушил лишь однажды. Открыл заколоченный ящик и положил сверху фотографию Анатолия Иолиса «Погоня»



За неё на конкурсе Word-press foto-85 Анатолий получил золотую медаль.
Работа секретарём фотообъединения познакомила меня и с теневой стороной фотографии.
Если бы не выбранный мною формат хроники, можно было бы написать повесть или роман: Фотограф и алкоголь. Мрак фото лаборатории, красный свет, всё располагает…
Коснулся алкоголизм и руководящих кадров…
Председатель Всесоюзного творческого фотообъединения директор издательства «Планета» Геннадий Яковлевич Коваленко не избежал этой участи.
Редкое осуждение фотографий на выставку или на конкурс проходило без его пьяных выходок, брани и рукоприкладства.
С плодами такого «руководства» пришлось разбираться мне. Моя предшественница Евгения Борисовна Моклецова, пользуясь полной безконтрольностью, украла цветной дефицитной фотобумаги «Кодак» на общую сумму в 12,5 тысяч рублей. Её и убрали из Правления, чтобы «не делать лишнего шума».
С Коваленко мне пришлось разбираться самому.



Фото И. Дьяченко

Неожиданной и неприятной новостью для меня стали факты, мягко говоря нечистоплотного отношения фотокорреспондентов друг к другу.
Я имею в виду историю с гонораром за книгу фронтовых фотографий Е. Халдея и «вновь обретённые» снимки ленинградской блокады Вс. Тарасевича.
Особенно ранило меня, что и Евгений Ананьевич и Всеволод Сергеевич многому научили меня в премудростях репортажной фотографии и никак не подходили на ту роль, в которой мне их пришлось узнать.




Продолжение следует...
Всем спасибо за отзывы, оценки, комментарии, замечания.