Тяжёлая жизнь 2

ШУРОЧКА.

Когда Аннушке исполнилось двенадцать лет, Марфа родила очередную доченьку Марину, которой суждено было выжить. А через два года родилась Лена, и ещё через два – двойняшки девочки Шурочка и Настя.

Марфа, как обычно, позвала бабку-повитуху, для помощи ей в родах. Рожала она всех своих деток дома, на высокой лежанке. Лежанка – это пристройка к русской печи, высотой примерно в метр от пола, которую можно было использовать в качестве тёплой кровати, постелив на её поверхность из кирпичной кладки матрас.

Шурочка родилась первая. Она оказалась очень маленькой, меньше двух кило весом. Наспех прикрыв её простынкой, повитуха занялась вторым, уже вот-вот готовым родиться, ребёнком. Неловко повернувшись, повитуха случайно задела локтем орущую Шурочку, и та упала с лежанки на пол.

-- Ой, убился ребёнок! Ой, убился! – запричитала повитуха, подхватывая с пола, ещё громче орущую Шурочку.

Но Шурочка не убилась. Она, конечно, ударилась сильно об пол, но ничего, слава Богу, себе не повредила.
Именно этой малюсенькой девчушке, испытавшей, в первые минуты своей жизни, полёт с лежанки на пол, и суждено будет в будущем стать Таиной мамой.

Но вот, вслед за Шурочкой, родилась и Настя. Она была значительно крупнее сестры и гораздо спокойнее её.
Шурочка же, дни и ночи напролёт, своим требовательным криком, не давала никому покоя и будила мирно спящую рядом Настю, которая тут же подхватывала вопли сестры, превращая голодное соло в дуэт.

-- Да, чтоб ты сдохла! – распсиховавшись не на шутку, кричала, уставшая от Шурочки, Марфа.

Но Шурочка, вопреки всему, осталась жить в отличие от её сестрёнки-двойняшки Насти, которая умерла в два годика от воспаления лёгких.
Через месяц после смерти Насти в доме вновь появился очередной младенец. Марфа родила мальчика Колю.

Бедная Аннушка устала нянчиться с бесконечной чередой своих младших братиков и сестричек. Ей уже исполнилось восемнадцать лет. Подошёл тот возраст, когда Аннушка стала заглядываться на парней и задумываться о замужестве, но живя в бедной семье, она не имела приличной одежды, чтобы пойти погулять с молодёжью. Вот и сидела Аннушка, после тяжёлой работы в поле, дома, то кормя, то обстирывая и обмывая кучу ребятишек, не расслабляясь и не имея никакой личной жизни.

А тут ещё и Марфа, как на грех, заболела, будучи снова беременной. У неё довольно долго болел зуб. На щеке вырос флюс, и поднялась высокая температура. Её положили в больницу и вскрыли этот флюс. Оказалось, что инфекция от больного зуба перекинулась на челюстную кость.

Под действием эфирного наркоза врачи прочистили и промыли Марфе рану и стали ждать результатов проведённой операции. Вернее ждали, выживет их пациентка или нет, так как она была очень плоха. Марфа и сама чувствовала, что жизнь её висит на волоске.

-- Привези мне деток попрощаться. – слабым голосом попросила она Григория, уже готовясь к отходу в мир иной.

Деток Григорий, конечно, привёз и Марфа с ними слёзно попрощалась, думая, что видит их в последний раз, но уже на следующий день ей стало лучше, и она потихоньку пошла на поправку, да и с её беременностью тоже ничего страшного не случилось. Ровно в срок родился малыш Вовка.

Шурочке на тот момент исполнилось четыре года, и она уже посильно оказывала матери помощь, качая в колыбельке маленького братца. А когда ещё через два года родилась сестрёнка Уля, шестилетняя Шурочка была основной помощницей у Марфы, так как уже многое могла и умела делать.

Она была не по возрасту трудолюбивым и исполнительным ребёнком. На неё можно было возложить не по-детски трудные дела, и она всё выполняла должным образом.

Помогала Шурочка и Григорию. Она часто ходила с отцом перекладывать односельчанам печи в качестве помощницы и потихоньку сама стала постигать это ремесло.

Не смотря на более старших своих дочерей только с Шурочкой Григорий любил ездить в лес на заготовку дров к зиме, потому что она безропотно делала всё то, что скажет ей отец, не перечила, не ныла по поводу усталости и не просилась поскорее домой.

От матери трудолюбивая девчушка научилась ухаживать за домашним скотом, доить коров, плести лапти (другой обуви в деревне в те времена не носили), а так же топить печь и готовить в ней еду.

Шурочка никогда не жаловалась ни на усталость, ни на непосильную, для её возраста, работу. Она делала всё, что велели ей родители. И чем старше она становилась, тем больше обязанностей на неё возлагалось.

Аннушка к тому времени уже успела выйти замуж, за приехавшего из Брянска к ним в Поповку на работу, агронома Володю. Молодая семья жила отдельно, на краю деревни в маленьком доме, построенном для них Григорием, и растила дочку Юлю, которая была всего на год младше, самой маленькой Аннушкиной сестрёнки Ули.

Через два года после Ули Марфа в сорокадевятилетнем возрасте родила самого последнего своего сынишку Петьку, которому не суждено было выжить. Он умер, прожив ровно месяц. Да это было и к лучшему, потому что родился он с уродством.

Когда Марфа была беременна Петькой, она работала в общественном коровнике дояркой и её прижала рогами к стене корова, сильно надавив головой на живот, и повредила при этом позвоночник ребёнку. Вот и родился Петька на свет горбатеньким. Так что его смерть особо в семье никого не опечалила, потому что она избавила Марфу от ненужных тревог и забот о неполноценном ребёнке, и самого Петьку от нерадостной жизни, будучи с рождения инвалидом.

Марфа в ту пору стала работать на колхозных полях и брала с собой в помощницы старших дочек Марину и Лену, а на Шурочку было оставлено всё домашнее хозяйство и уход за младшими детьми.

Шурочка кормила маленькую Улю, купала и переодевала её и следила за двумя шустрыми братишками, чтобы они никуда не залезли и ничего не натворили. С Колей ей было проще, а вот Вовка хлопот доставлял не мало.

Кроме этого Шурочке нужно было наносить домой воды из общественного деревенского колодца, начистить к приходу Марфы целое ведро картошки и вымыть дома полы.

Полы были деревянные не крашенные и жутко пачкались, потому что в доме никто не переобувался, и все, как обувались с утра в лапти, так целый день в них ходили и по улице, и в сарае, где содержались животные, и по дому, не смотря на налипшие на них грязь и навоз. В результате этого, на полу нарастали кочки из грязи, которые Шурочка вначале отскабливала скребком и подметала. Потом она сильно мочила пол водой и, наступив на веник-голик маленькой босой ножкой, долго тёрла им деревянные доски и оттирала их добела. Затем, неоднократно меняя воду, Шурочка начисто вымывала весь пол.

Это был довольно трудоёмкий процесс даже для взрослого человека, а что уж говорить про маленькую девчушку лет восьми отроду. Но Шурочка справлялась с этой работой и не жаловалась. Для неё это было нормально, в порядке вещей. Она исполняла возложенную на неё работу по-взрослому добросовестно, тратя на это немало сил и времени, но вот шалопай Вовка портил всё дело.

Не обращая внимания на Шурочкины вопли, он приходил с улицы домой в, более чем грязных, лаптях, потому что не пропускал ни одной лужи, и ходил в них по, только что дочиста вымытому полу, оставляя за собой свежие комья грязи. Шурочка раздражала его своими воплями, и он подходил и бил её. А она плакала от бессилия и боли, но ничего не могла поделать с наглым братом.

Единственный из всех детей в семье Григория и Марфы, Вовка был совершенно неуправляемым ребёнком. Он относился к той категории людей, про которых говорят «в семье не без урода». Марфа связывала это со своей болезнью во время беременности Вовкой, а так же с перенесённой под наркозом операцией.

Но наряду с огромной вредностью, Вовка обладал огромным чувством юмора, и талантом смешить людей. Ему удавалось очень смешно и точно пародировать любого увиденного им человека, подмечая все тонкости походки, речи, мимики и менеры разговаривать.

Чтобы узнать, где пропадает Вовка на улице, Марфе достаточно было просто выйти со двора за калитку. Там, где тусовалась кучка молодёжи, то и дело взрывая окрестности громким хохотом, значит там, в центре внимания, был Вовка.

Обычно молодёжь, собиравшаяся на месте гулянки, не терпела прилипавших к ним малолетних братишек и сестрёнок, и нещадно гнала их от себя, но Вовке в этой компании всегда были рады. Он, единственный из малолеток, допускался в компанию взрослых. Вовка и дома смешил семью, ловко пародируя тех, кого увидел за день.

Вот такая была семья у Шурочки, будущей Таиной мамы.

Начало https://www.stranamam.ru/post/14937081/


Продолжение https://www.stranamam.ru/post/14937094/