Сезонное обострение (4 часть)

Доброе утро, дорогие читательницы! Отдаю Вам на суд последнюю часть триллера "Сезонное обострение". С нетерпением буду ждать Ваших комментариев.

Часть первая (начало): https://www.stranamam.ru/post/14566331/
Часть первая (продолжение): https://www.stranamam.ru/post/14566594/
Часть вторая: https://www.stranamam.ru/post/14568378/
Часть третья: https://www.stranamam.ru/post/14571110/

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. Дело принципа

1.

Алексей Данилович Жабин в свои шестьдесят восемь лет был ещё бойким стариком. О нём многие говорили, что это человек с большой душой и сильной энергетикой. Общаясь с ним невозможно было не зарядиться позитивом. Он умел жить здесь и сейчас, и находить прекрасное в простых вещах и явлениях. Многие его сверстники часто говорили ему, особенно в свои дни рождения, что, всё, жизнь закончилась, она пробежала так быстро, и вот уже приближается её долгожданный финал. На что он с улыбкой всегда отвечал, что везёт же вам таким быстрым, вы уже подводите итоги, а мне всё некогда, столько ещё планов впереди. И реально, он постоянно был в движении, его никто никогда не видел слоняющимся без дела или сидящим на скамейке и жалующимся немощным старушкам и старикам на своё здоровье. Большую часть своего времени он проводил в мастерской. Он не был ни художником, ни скульптором, ни писателем, но любая работа, за которую он брался, превращалась в настоящее творчество. Люди всегда были в восторге о того, что вытворяли его золотые руки.

Практически всю свою жизнь Алексей Данилович прожил в посёлке городского типа «Тавирино». Все, кто его знал, называли его Даниловичем. Благодаря его золотым рукам была отремонтирована крыша собора, многие дома посёлка украшали красивые водосточные трубы с пастями драконов, сделанные из нержавеющей жести. Дымоходы обрели короны из жести, и каждая корона была особенной, неповторимой, со своей какой-то изюминкой. Да, безусловно, за свой труд он получал деньги, но они никогда не стояли на первом месте в его работе. Для него было важным сделать что-то новое и оригинальное.

Это был крупный высокий мужчина с лысой головой, обрамлённой венчиком седых волос. Его походка была быстрой и решительной. Он умел быстро принимать решения и никогда не пасовал перед неожиданными ситуациями. Когда он увидел в окно кухни, как через забор перелазят нежданные гости, его тут же охватил азарт. Ни на секунду старика не одолели сомнения, что он не справится с двумя мужиками, которые были намного моложе и сильнее его.

Данилович позвонил сыну и проследил за тем, как два этих мудака зачем-то пошли к его мастерской – большому двухэтажному зданию со скатной крышей, прилегающему одним углом к дому, в котором он жил.

Один остановился в двух метрах от дверей и стал оглядываться, а второй потянул на себя незакрытые на замок двери. Самое главное не дать им уйти, решил отец Жабы. Раз уж пришли в гости, так надо немного им здесь задержаться. Вот интересно, подумал он, чего им надо? Чего они вдруг пожаловали сюда? Может, хотят бомбу какую-нибудь заложить. Вроде в руках у них ничего не было. Может это воры?

Нет, не воры! Димка предупреждал, что могут нагрянуть нежданные гости. А, значит, это как раз тот случай, которого так боялся его сын. Данилович достал из фуфайки связку с ключами и опустил её в карман ветровки. Хорошо было бы, чтоб они оба зашли в мастерскую. Он их бы там закрыл. Они, конечно, выбрались бы через окна. Но на это тоже нужно время.

Данилович надел туфли, налил в кружку уксуса и вместе с ней вышел во двор. Для того, чтобы подойти к мастерской, ему надо было обогнуть дом. Под навесом с дровами он взял внушительных размеров топор.

Пока отец Жабы обходил дом, один из гостей вошёл в мастерскую, а второй остался стоять на стрёме. Приближаясь тихими шагами к стоящему на стрёме, старик заметил, что тот довольно крепкий мужик, с широкими плечами, могучей шеей и рыжей бородой.

Вечерние сумерки были на стороне Даниловича. Улучив момент, он шагнул к двум старым яблоням, и оказался очень близко к бородатому мужику. Тот так его и не заметил за стволами деревьев.

– Привет! – резко выпалил отец Жабы.

Бородач вздрогнул и обернулся. Даниловичу этого оказалось достаточно, он плеснул противнику прямо в глаза весь уксус из кружки. Тот выругался матом и сначала рванул навстречу старику. Отец Жабы отступил на несколько шагов назад. А бородач заорал и стал тереть руками глаза, он дезориентировался в пространстве. Тогда Данилович вновь шагнул к нему и опустил топор тупой стороной на его затылок. Сил он много не прикладывал, побоялся убить. Но этого одного удара хватило, чтоб тот рухнул на землю. Земля тут же окрасилась его кровью.

Услышав крик, из мастерской выскочил с вилами в руках менее крепкий мужик. Одна рука у него была чуток недоразвитая, ладошка и пальцы были какими-то маленькими.

– Не доводи меня до греха, – заорал перепуганный мужик и увидел лежащего неподвижно на земле своего товарища.

Он с воплями рванул на Даниловича. Тот отскочил в сторону, и вилы вонзились в яблоню. И пока мужик пытался их вырвать из дерева, старик рубанул по ним топором. В результате чего его противник завалился на спину с обрубком черенка в руках. Данилович подскочил к нему, собираясь схватить его за шевелюру. Но мужик с недоразвитой рукой оказался проворным, он перекатился по земле, и, не вставая на ноги, сделал старику подсечку. А затем накинулся на него и вырвал топор из рук. После чего попытался обрушить его на голову старика. Но отец Жабы прикрыл голову руками. Остриё топора перерубило запястье правой руки и рассекло бровь.

Мужик с недоразвитой рукой возможно и убил бы Даниловича этим ударом, будь в его руках чуть побольше силёнок. Он вновь замахнулся топором, но за забором со стороны грунтовой дороги раздался вой сирены. К дому приближались сразу две милицейские машины. Понимая, что дело дрянь, мужик швырнул окровавленный топор на землю, бросил взгляд на своего бородатого товарища и рванул к забору, перемахнул через него и скрылся в переулке между двумя соседними домами.

2.

Жаба очнулся в тот момент, когда спасатели вытягивали его из машины. Командовал всем парадом Бубнов. Он вместе с Рябовым ехал на помощь отцу Дмитрия. Увидев перевёрнутую машину возле дороги, майор хохотнул:

– Доездился наш Шумахер.

Оставив Георгия спасать друга, Рябов поехал дальше. Бубнов вызвал сразу скорую помощь и спасателей. Жабу конкретно запечатало в машине. Только одна задняя дверца кое-как открылась, остальные не поддавались ни в какую.

– Что опять газ с тормозом перепутал? – подколол друга Георгий, когда спасатели уложили его на носилки и понесли к машине скорой помощи.

Жаба слабо улыбнулся. Голова разрывалась на части. Он ещё не оклемался от удара лопатой по голове, как на тебе – получай новое сотрясение! Такое бесследно не проходит. Попал он конкретно. Все остальные части тела вроде были целыми. Какой-то сильной боли он не ощущал. Возможно, сказывалось шоковое состояние.

В больнице через час после того, как его привезли и определили благодаря связям Бубнова в одиночную палату, он смог спокойно встать с кровати. И это вселило надежду на то, что всё обойдётся.

В одиннадцатом часу ночи к нему в палату зашёл майор Рябов невысокий жилистый мужик, одетый с иголочки. Жаба очень ждал его, потому что только в общих чертах знал, что произошло с его отцом. Павел сел на стул возле кровати и начал рассказывать:

– Ты бы видел, сколько там было кровищи. Я уже думал всё – опоздали! Батька твой, тоже мне, герой-маразматик, блин! Какого хрена он один на двух здоровых мужиков кинулся? Рэмбо, мать его!

– Да, он у меня такой, – вздохнул Жаба. – Всё сам!

– Кого-то мне это напоминает, – хохотнул Рябов. – Меня, как приехали, ноги сразу почему-то за дом потянули. Я бегом туда. Вижу, сидит на траве и смотрит осоловелыми глазами на запястье, которое болтается на куске коже. Я ему здрасьте, а он ноль внимания. Сидит себе, истекает кровью и ничего не соображает.

– Боже мой! – взвизгнул Жаба. – Убью всех этих сук! Сразу, как только увижу.

– Не переживай, он их всех убил.

– Чего?!

– Шучу я, шучу, – заржал громко Рябов. – Слушай, что было дальше. Я бегом назад – к машине за аптечкой. Короче, перетянул я жгутом твоему батьке плечо и на лбу маркером написал время, на рану наложил марлевую повязку. В машине ему совсем поплохело. Он глаза стал закатывать. Я его нашатрырём в чувства привёл малёха. Изо всех сил по щекам лупил, старался, чтоб он не вырубился. Петрович в это время с полиэтиленовым пакетом пришёл, в нём несколько замороженных окорочков. Туда мы отрубленное запястье и опустили. Дождались скорую, и рванули в больницу к Минаеву. Он нас уже там ждал. Кисть пришили, но вряд ли она сохранит свои функции. Сердечко во время операции у твоего батяни остановилось. Но Минаеву удалось вытащить твоего батьку с того света. Не врач, а бог прям, другой бы вообще за такую операцию не взялся. Культю твоему отцу оставил бы и всё на этом.

– Спасибо, Пашка, я твой должник! – пробормотал Жаба и на его глазах навернулись слёзы. – Господи, хорошо, что я именно тебе позвонил.

– Ещё какой должник! – воскликнул Рябов. – Бутылкой коньяка и чебуреками не отделаешься. Я вот, например, никогда шашлыка из баранины не ел.

– Намёк понял.

– И ещё жене шубу хотел купить.

– Покупай, кто тебе мешает.

На лице майора расползлась улыбка, и он замотал головой.

– Жаба-Жаба! Это тоже намёк.

– Неужели! Если ты про ту тысячу баксов, что мне дал Кабардин, то я обязательно с тобой поделюсь. Только сначала её надо отработать.

– Нет у тебя этой тысячи… я же знаю.

– Этой нет, будет другая. Не переживай, всё что я тебе должен, отдам.

– А я и не переживаю. Батька твой нам доброе дело всё-таки сделал. Теперь у нас есть один хмырь, который нам обязательно всё расскажет. Уж, я постараюсь. Завтра с утра возьмусь за него, Бубнов мне поможет.

– Чего эти дурни к батьке на участок полезли?

– Подставить его хотели. Наркоту подкинули… Короче, взялись они за твоё окружение по-серьёзному. Только действовали совсем неграмотно. Хотя, чего я удивляюсь, был случай не так давно, одному деду просто пачку смятую из-под сигарет рядом с калиткой кинули. Тот вышел, увидел её, поднял и выбросить в мусорку хотел. Его с этой пачкой и повязали. А в пачке несколько пакетиков наркоты. Одно идиоты не учли, что у деда этого в друзьях главный прокурор области. Натянули их всех по самое не хочу за такую афёру. А попадись простой дед какой-нибудь, пошёл бы по этапу.

– Суки, блин! Убить за такое мало! Я завтра отсюда слиняю. Очень уж мне хочется с этим подставщиком пообщаться. Рёбра ему посчитать, да от камней в почках избавить.

– Ты это мне, не дури. Отлежись, как следует…

– Время уходит, чувство у меня такое, что живой Кабардину я не найду.

Рябов хмыкнул.

– Ты сам виноват. Вот скажи мне, почему я обо всём, что с тобой происходило, узнаю от Бубнова, а? Трудно мне было позвонить? Как всегда, всё сам! И на выходе вот такие проблемы.

– Ты не поверишь, Паша, но всё так быстро закрутилось, что я сам не понимал, куда кидаться и что делать. Этот грёбаный Манипулятор заставил меня побегать…

Жаба начал в подробностях рассказывать Рябову всё, что с ним происходило с того самого момента, как от него ушёл Кабардин. И остановился на моменте, когда в его рабочем компьютере разово запустился звуковой файл, а потом тут же удалился. Жаба вспомнил, как из динамиков раздался голос майора Рябова:

– Ну, это Жаба, товарищ подполковник… Ну, он такой, какой есть. Его не исправить.

А затем голос подполковника:

– Гнать этого дурня отсюда надо! Я его здесь терплю только из-за тебя. Только из-за твоих заслуг.

Дмитрия эти реплики тогда так сильно зацепили, он потом ещё их долго переваривал.

– Пашка, – воскликнул Жаба. – Ты можешь вспомнить, когда этот диалог между тобой и подполковником состоялся? Ну, пожалуйста, ну, вспомни… Кто с вами тогда мог быть в кабинете? Кто мог записать на диктофон ваш разговор?

Рябов хмыкнул и поднялся со стула. Он зашагал по палате. Подошёл к окну, потом к двери, затем вновь вернулся к окну.

– Задал ты мне вопросик… Не могу я так с ходу вспомнить, если честно. Мне надо подумать

– Ну, хотя бы предположи.

– Семжина – наш новый инспектор по делам несовершеннолетних – у подполковника частенько в последнее время ошивается… Только она мне приходит в голову… Хотя манипулятор из неё явно никакой. Дура дурой.

– А кто у нас в компьютерах хорошо шарит? Не помнишь, не устанавливал ли кто-нибудь подполковнику какое-нибудь новое программное обеспечение?

– Бусько у нас в этом продвинутый. Он и тебе устанавливал.

– Антон Петрович не в счёт. Этот муху не обидит. Я с ним столько водки перепил. Не тот это человек, что гадости людям строить будет. Не верю я в это… Но вот с ним не мешало бы поговорить, он нам может и подскажет, кого-нибудь ещё такого же умного, как и он.

– Хорошо, я поговорю.

– Паша, ну, напрягись, вспомни ты этот разговор с подполковником насчёт меня.

– Я попробую, но ничего не обещаю. Такие разговоры, они обычно вскользь проходят. Так, между делом. Они не запоминаются.

– Нет, не скажи… Подполковник за что-то на меня обозлился. Накосячил я что-то. Не мог он просто так завести эту пластинку.

Рябов упёрся двумя руками об подоконник и громко засмеялся.

– Рассмешил, честное слово! Скажи мне, когда ты не косячил. Что ни рабочий день, то новое приключение… я уже задолбался тебя отмазывать.

Дмитрий рассказал майору до конца обо всех своих злоключениях. Причём описывал всё до мелких деталей. Рябов ушёл только во втором часу ночи.

Утром Жаба решил дождаться обхода врача и спросить у него, насколько страшно будет, если он под расписку откажется от дальнейшей госпитализации и покинет больницу. Но врач всё не приходил. Часы уже показывали половину девятого, и Дмитрий начал терять терпение. Он вышел из палаты и заглянул в ординаторскую, но врача своего там не застал. А когда вернулся в палату, был приятно удивлён. Возле окна стояла Перова с полным пакетом в руках.

– Привет, – произнесла она и поставила пакет на тумбочку. – Болеть вредно, ты знаешь об этом?

Сердце Жабы предательски застучало.

– Я не понял, - пробормотал он. – Как ты узнала?

– Рябов позвонил, сказал, что ты умираешь и хочешь меня видеть.

– Очень хочу. Может, позавтракаем где-нибудь?

Мария улыбнулась и завертела головой.

– У меня не так много времени. Мне на работу надо.

– Тогда давай сегодня поужинаем.

– Дима, я по делу приехала.

Жаба наигранно вздохнул.

– Жаль. Дела могут подождать, а вот…

– Хорошо, давай поужинаем, – неожиданно согласилась Перова. – Но только, где мы это будем делать, я выбираю сама.

Челюсть Дмитрия отвисла. Мария принудительно вернула её в исходное положение, щёлкнув пальцами по его подбородку.

– Только поужинаем, - заулыбалась она, понимая, что ляпнула с серьёзным выражением лица какую-ту чушь. – Надеюсь, ты не подумал о чём-то другом.

– Неважно, что я подумал. Важно, как это всё прозвучало. У меня сердце на миг перестало биться.

– Дима, присядь, – выпалила Перова и указала ему на кровать, а сама села на стул.

– Я весь во внимании, – не заставил себя ждать Дмитрий и опустил свой толстый зад на кровать. – Если хочешь, мы можем поболтать до самого ужина.

– В другой раз… Я пришла тебе рассказать, что отец Гедича принёс неоспоримую улику. Убийца Кирилл Рогов.

Это он убил Полину Дорину. Догадка Жердина подтвердилась. Рогову в какой-то момент надоело бросать в дверь дротики, и он решил покидать свой нож. Вместо мишени он уговорил встать Полину. Дорина в последний момент попыталась увернуться. И он попал ей в висок. А когда понял, что наделал, взял отвёртку и превратил висок и щеку Полины в кашу, после чего подкинул отвёртку Денису.

– Что ж это за улика такая?! – воскликнул Жаба. – Неужели видеозапись?

– Да, Димочка, да! Она самая. Во время следствия, мы в зале за картиной обнаружили сейф. В нём отец

Жердина хранил довольно кругленькую сумму.

– И она, конечно же, пропала?

– Да, нет! Деньги как раз-то остались все на месте. Напротив сейфа в стене в светильник вмонтирована видеокамера. Её-то мы и не заметили. Она хитро так вмонтирована. Фиг догадаешься, что это камера.

– Вот же блин! – завыл Жаба. – Как же так!

– Вот эта камера так удачно установлена, что она охватывает весь зал, и поэтому всё, что происходило там, она зафиксировала.

– Я могу посмотреть записи с этой камеры?

Мария открыла сумку и извлекла из кармашка флэшку.

– Да, я тебе их принесла. И дам посмотреть, только при одном условии, что ты никому другому их не покажешь. Короче, не подставь меня. Если, что, я тебе эти записи не давала.

– Не боись…

– Я всё это делаю только потому, что чувствую виноватой себя в смерти Жердина. Возможно эти записи помогут тебе найти Евгению Кабардину. Я их несколько раз ночью пересматривала. Отец Гедича оставил только те моменты, где видно, что убийца Рогов. Но этого достаточно для того, что бы понять, что произошло на самом деле.

– Ты на машине?

– Да.

– Отвези меня домой. Прямо сейчас. Я очень тебя прошу. Мне обязательно надо взглянуть на эти записи.

Мария подвезла Жабу до его дома. Лифт не работал. Поднимаясь по ступенькам на свой этаж, Дмитрий вдруг ощутил слабость в ногах, и его бросило в пот. А когда преодолел последний пролёт перед своей лестничной площадкой, он никак не мог отдышаться. Сердце билось так бешено, что казалось, что оно выпрыгнет из грудной клетки. Оно никак не хотелось успокаиваться. Вместо того, чтобы достать из кармана куртки ключи от квартиры, он нажал кнопку звонка. Дверь открыл Олег. Было видно, что он собрался куда-то.

– Ты куда?

– Батьку сменить. А он в больницу к деду поедет.

– Задержись пока, давай одно видео посмотрим.

Жаба бросил флэшку Олегу, и через несколько минут они на кухне смотрели на ноутбуке записи, которые Жабе передала Перова. Зрелище было ужасным. Одно дело увидеть, как в кино острый охотничий нож вонзается в голову человека, и совсем другое, когда всё это происходит в реальной жизни. Второй раз записи пересматривать Жаба не решился.

– Жесть какая, – резюмировал Олег.

– Они все в дупель пьяные, – пробормотал Дмитрий. – Такое ощущение, что каждый по бутылке водки выжрал... Они никакущие. Все, кроме Гедича. А по рассказам Дениса Жердина ничего крепче «Совиньона» они не пили. Бредятина какая-то. Нет, тут что-то не то. И Кабардина – последний раз, когда она попалась на камеру – была уже в таком состоянии, что вряд ли на своих ногах могла далеко уйти. Но самого убийства она не видела. Не слышно ни её голоса и не видно саму на момент убийства, так же, как и Гедича.

– Здесь совсем мало видеоматериала. Видно только, что происходило за последние пятнадцать минут до убийства и само убийство, – сказал Олег. – А всё остальное где?

– Я не знаю, – вздохнул Жаба. – Видимо, уничтожено.

3.

Бородатым мужиком, которого благодаря отцу Жабы удалось задержать, был Валерий Хванько. Бывший оперативник, уволенный из рядов МВД за то, что сливал информацию одной преступной группировке. По его вине чуть не погиб сын генерала Ващенко.

Хванько сразу заявил, что готов отвечать на все вопросы. Рябов и Бубнов сидели напротив него за столом в комнате для допросов и слушали всю туфту, что он старательно втирал им в уши. Глаза Хванько слезились. Ему повезло, он не потерял зрение из-за химического ожога глаз. Ему успели оказать первую медицинскую помощь: промыли слабым раствором пищевой соды. Но всё равно, глаза его воспалились, они были краснющими.

Смотреть на него без содрогания было невозможно. Ожог затронул слизистую и зону вокруг глаз, а также ещё зацепил и веки.

– Я вам клянусь, мы полезли туда, чтоб стащить у старика металлолом какой-нибудь. Нам на пузырь не хватало. Мы даже подумать не могли, что этот бешеный дед с топором выскочит.

– Эту пластинку ты можешь сразу выключить, – сказал ему Рябов. – Твой дружок совсем другую песню поёт… Он говорит, что вы давно на крючке. У одного вашего общего знакомого есть компромат на вас, и вы вынуждены делать всё то, что он говорит.

– Это всё лажа. Я вам правду говорю, мы полезли за металлоломом. Не придумывайте того, чего не было. Никто нас ни на каком крючке не держит. Ну, ей богу, мужики. Виноваты, каюсь. Бес попутал.

– И ещё есть девочка, которую вы вывезли за город, и которая готова тебя опознать, – продолжил давить на бывшего опера майор. – Товарища твоего уже опознала. Он умнее тебя, он сразу с нами сотрудничать начал. И я вот подумал, тот, кто из вас мне Манипулятора или, как вы его там называете, первым сдаст, тому статью за наркотики паять не стану. Ну, а кто тормозить будет, обещаю надолго упрятать.

– И я тебя запомнил, – хохотнул Бубнов. – Неужели ты, придурок, думаешь, что из-за мешка на голове я тебя не узнал. Когда ты меня, чмошник, вязал, я увидел твою руку. Шрамик у тебя на вене. Покажи мне свою правую ручку, докажи, что я не прав.

– Э-ааа, мои хорошие, – процедил сквозь зубы Хванько и плюнул на пол. – Не надо на меня вешать всё, что вздумается. Я человек грамотный.

– То есть ты не имеешь никакого отношения к наркоте, которую мы нашли в мастерской у Алексея Даниловича?

– Конечно, не имею. Это его мастерская, а не моя.

– Я понял, – произнёс спокойным голосом Рябов. – Ну, раз так, тогда я тебе объясню, как не твоё станет твоим. Маленькая дырочка в этом пакетике появится. Совсем маленькая. А в куртке твоей обнаружатся следы этой дряни. И дружок твой, чтоб не терять полжизни своей на зоне, охотно подтвердит, что это ты притащил и подбросил наркоту. Как тебе такой расклад? Может, хватит меня на прочность проверять? Я тоже грамотный. Когда моим бойцам по крупному пакостят, я отвечаю гнидам таким, как ты, той же самой монетой. И выбора обычно никакого им не предоставляю.

– Не надо меня брать на понт. Я реально не имею к этому никакого отношения.

Рябов закрыл свою записную книгу.

– Ладно, – сказал он и встал из-за стола. – Я тебе дал шанс, но ты не захотел им воспользоваться. Второго шанса я тебе не дам. Слово офицера. Либо ты сейчас начинаешь говорить, либо я поступлю так, как я тебе объяснял. Третьего варианта не будет. Считаю до трёх. Времени думать, у тебя нет. Один…

– Хорошо, хорошо, только не закипай! Я давно уже сижу у него на крючке. Я как цепной пёс его. Что скажет, то и делаю. У него серьёзный компромат на меня. Но лица этой твари я никогда не видел. Но я его узнаю, если увижу. По телосложению и походке.

– Кто он такой?

– Больной на голову чувак. Манипулятором себя называет.

– Чего ему надо?

– Он хочет, чтоб ваш Жаба покончил жизнь самоубийством. И он добьётся этого. Он в любой момент это может сделать. Но ему это не по кайфу… Ему надо поиздеваться, помучить и в конце-концов достать основательно.

Рябов захохотал. Этот специфический смех был свойствен майору. Он часто так реагировал, когда в его голове созревали какие-то догадки.

– Хорошо, – пробормотал он. – Готовь свой «Ролтон».

– В смысле? Ты мне не веришь?

Майор хохотнул ещё раз. Он раскрыл папку, которая лежала перед ним на столе, достал из неё несколько чистых листов и ручку, и всё это протянул Хванько.

– Давай, пиши: когда ты с ним познакомился, какой компромат у него на тебя, что он тебя заставлял делать. Пиши всё. И про наркотик тоже напиши. Где-то вы его взяли, или кто вам его передал. Почему именно вдвоём полезли его подкидывать… Короче, пиши всё-всё-всё, что вспомнишь… Только знай, если хоть что-то из всего написанного окажется лапшой, я тебя упрячу за решётку за распространение наркотиков.

4.

Участковый Василий Кемарин согласился поговорить с Жабой. Он пригласил Дмитрия домой. Они расположились на кухне за столом, полным праздничных блюд.

Правую руку Кемарина украшал гипс. Нос у него был приплюснутый. Жаба, глядя на этот нос, представил себе несколько ситуаций, из-за чего нос Василия стал именно таким.

Если бы, рождённым в голове, благодаря неуёмным фантазиям Жабы, ситуациям можно было бы участвовать в конкурсе, то в финал сто процентов вышла бы та, в которой он представил, что это родовая травма ¬– нос сплюснуло, когда его рожали. Он был таким большим, что не пролазил.

Василий поставил на стол пузырь с водкой. Дмитрий сразу отказался. Кемарин понимающе кивнул и налил полстакана себе.

– Ты уж извини, я похмелюсь… Вчера брат со своим семейством нагрянул. Начиналось всё так безобидно.

Василий залпом выпил содержимое стакана и закусил маринованным огурцом.

– Ты хоть схавай чего… Ты не боись, я больше пить не буду. Я вряд ли тебе чем-то могу помочь. Я в тот день, когда Ветрова убили, практически все квартиры в подъезде обошёл. Но никто никакой ценной информации мне не дал. Многие ж так устроены, они может, что и видели или слышали, но никто не хочет во всё это ввязываться. Бояться, что их потом следаки затягают, как свидетелей. Сам же знаешь, как у нас всё это делается.

– Меня вот, что интересует, – заговорил Жаба, выбирая взглядом, с чего бы ему начать. – Друзья, знакомые, родственники в конце-концов у этого старика в этом городе имеются? Неужели он вообще ни с кем не общался? Ведь так же не бывает.

– Бывают и такие парадоксы в жизни. Детей его больше квартира интересовала, чем он сам. Приехали тут, похороны организовали, теперь думают, как квартиру побыстрей продать, а деньги поделить между собой. Они уже сами в таком возрасте, когда не хочется делать лишних телодвижений.

Жаба взял с большой тарелки бутерброд с икрой и откусил половину. Немного подумав, он поставил вопрос иначе:

– Скажи честно, но ты ведь про его знакомых особо и не расспрашивал?

Василий потянулся рукой к бутылке. По мученическому выражению его лица было видно, что ему ничуть не полегчало.

– Ну, как же не расспрашивал! – ответил он и резко убрал руку от бутылки. – Нам же надо было определить круг подозреваемых.

– То есть у каждого, к кому ты заходил, ты спрашивал, с кем мог общаться Николай Фёдорович?

– Конечно же спрашивал. И у всех соседей спрашивал, может он им что-то рассказывал. Но нет, старик никому ничего не говорил. Он замкнутый был. Жил сам по себе.

Рука Жабы потянулась за вторым бутербродом с икрой, и через несколько секунд тот, как и первый, тоже исчез в его огромной пасти. Туда же успели заскочить котлета и два куска копчёно-варёного куриного рулета.

– Что же делать, – проскулил с полным ртом еды Дмитрий. – Я вот прямо чувствую, что старик успел кому-то всё рассказать. Но вот кому?! Сам поеду к нему во двор¸ буду каждую встречную собаку спрашивать.

Кемарин тяжело вздохнул.

– Что я могу тебе сказать по этому поводу? Удачи тебе.

Поначалу Жаба пошёл тем же путём, что и участковый. Он стал звонить в каждую квартиру в подъезде, в котором произошло сразу два убийства. Дмитрий конкретно спрашивал, не рассказывал ли им что-нибудь Фёдор Иванович, и не знают ли они каких-нибудь его знакомых.

– Женщина высокая, здоровая такая к нему иногда приходила, – сообщила бабулька с пятого этажа. – Раза два или три я её точно видела за последних три недели до его смерти. Я знаю, потому что она просила меня входную дверь в подъезд открыть.

– А кто она такая? Где живёт? Вы адреса её не знаете?

– Откуда мне знать… Я как-то в чужие дела с расспросами не привыкла лазить. Она с небольшим пакетом всегда приходила. Передачку явно ему приносила. Гостинцев каких-ниубдь. Но очень-очень мало. И долго она у него никогда не задерживалась. Пять-десять минут, не больше.

Когда Жаба закончил полный обход подъезда, то понял, что зря всё это затеял. Он получил точно такой же результат, что и Кемарин. Только зря потерял время. Выйдя из подъезда, он зашагал к остановке. Он шёл возле пятиэтажного дома. На скамейке под раскидистой ивой громко разговаривала местная алкашня. Дмитрий шагнул к ним:

– Добрый день, друзья, – произнёс он. – Мне ваша помощь нужна. В этом доме, – Жаба указал пальцем на четырнадцатиэтажку, – убили одного старика. Знаете?

– Откуда нам знать? – тут же отреагировала неопрятная бабища с фингалом под глазом. – Иди мил человек, куда шёл и нас не трогай.

– Постой, – тут же откликнулся двухметровый детина. – Я знаю о ком речь. О Фёдоре Ивановиче. Хороший мужик. Ветеран войны, между прочим.

– Да-да, – обрадовался Жаба. – Именно о нём и речь.

– Так что ты хотел спросить?

– Не знаете ли вы, были у него какие-нибудь знакомые, с кем он дружил, общался?

– Трудно сказать, – задумался детина. – Я его несколько раз с цветами видел около пятиэтажки. Той, что возле нашего продуктового магазина на Гая. Вот, в прошлое девятое мая там видел и на восьмое марта в этом году видел. Точно-точно видел. Он весь такой цветущий, радостный был.

¬Жаба извлёк из кармана несколько купюр.

– Слышишь, друг, помоги. Они будут твои, если ты мне точно дом и подъезд покажешь, возле которого ты видел Фёдора Ивановича с цветами.

Очутившись возле нужного подъезда, Жаба понял, что ему нужно делать дальше. Увидев молодую женщину с коляской, выходящую из подъезда, он показал ей своё удостоверение и спросил.

– Не знаете, не живёт ли в этом подъезде ветеран войны? Женщина, скорее всего.

– Да, живёт на втором этаже. В седьмой квартире, а что?

– Она сейчас дома?

– Дома, дома! И Валентина Максимовна – внучка её – тоже дома. Хорошие люди. Их тут все знают.

Жаба поблагодарил женщину с коляской и вошёл в подъезд. Запиликал его мобильный телефон. Пришло какое-то сообщение с неизвестного номера. Жаба сразу догадался, откуда дует ветер. Он открыл сообщение и прочитал следующее:

12 марта 2012 года покончил жизнь самоубийством старший лейтенант Ошмянского РОВД Ершов Николай Петрович, 4 июля 2013 покончил жизнь самоубийством капитан Гомельского ОВД Дедко Марат Иосифович, 14 апреля 2014 покончил жизнь самоубийством капитан Витебского ОВД Клюев Андрей Владимирович, 1 сентября 2014 покончил жизнь самоубийством участковый Витебского ОВД Коробеев Вадим Викторович, 6 июля 2015 года покончил жизнь самоубийством инспектор Слонимского межрайонного отдела ГАИ Пашкевич Денис Константинович…

Список, который увидел перед собой Жаба, впечатлял. В нём были указаны шестнадцать фамилий сотрудников правоохранительных органов, покончивших жизнь самоубийством. А в конце было дописано заглавными буквами: Жабочка, пришла твоя очередь.


5.

Дверь Жабе открыла высокая крупная женщина с сильными руками, со здоровыми ладонями. У неё был двойной подбородок, чёрныё густые брови, карие глаза и нос картошкой. Такие люди запоминаются с первого раза. Удивительно, что практически никто из соседей Фёдора Ивановича о ней не вспомнил. Валентина Максимовна сообщила, что бабушка спит, и её не стоит тревожить известием о смерти друга. Она оказалась общительной и милой женщиной. И рассказала, что работает зубным врачом.

– Ты, наверное, зубы без наркоза вырываешь, – решил пошутить Жаба и удобно уселся в кресле с высокой спинкой.

– Могу и без наркоза, – сверкнула глазами Валентина Максимовна и села на диван. – Мы вроде как на «ты» не переходили.

– Извините, – тут же спохватился Дмитрий. – Я со многими людьми так разговариваю. И это само собой вырывается. Я стараюсь искоренить эту привычку, но не всё так просто. Я в детстве перенёс одну очень серьёзную психологическую травму и стал грубым с окружающими меня старшими людьми. Если в пару словах, то это было унижение со стороны моего классного руководителя, продолжающее длительное время. Она ломала меня, как личность. А затем это стали делать и другие преподаватели.

– Как я вас понимаю, – улыбнулась Валентина Максимовна. – Возможно, мы с вами родственные в этом плане души. Мне в школе никто выше тройки не ставил. Ну, может быть там, за исключением двух-трёх предметов. Прицепили ярлык троечницы и душили все подряд. Но вот вся эта несправедливость только закалила меня. И медучилище, и мединститут, я закончила с красными дипломами. У меня тогда было одно огромное желание, доказать всем, что я не троечница. Не поверите, но вот так вот в жизни бывает.

– Я верю вам, – вздохнул Жаба. ¬– Давайте вернёмся к разговору о Фёдоре Ивановиче. Этот разговор для меня очень важен. Я ищу пропавшую девушку, и возможно вы мне сможете кое в чём помочь. В плане того, что проясните кое-какие детали.

– А я и не знала, что Ивановича убили. Всё не могла понять, куда он пропал.

– Так, он вам что-нибудь рассказывал?

– Да, было что-то такое нехорошее. Фразу он ещё такую кинул по телефону. Знаете, что он сказал? Валентина, скажи, куда же наш мир катится. Прямо какое-то весеннее половое обострение.

– Почему он так сказал?

– Он увидел, как какая-то девка ползала на карачках вокруг скамейки возле его подъезда. Бухая видать была. Там же и прилегла отдохнуть, пока её не увидел какой-то мужчина в куртке с капюшоном.

– И что этот мужчина? Боюсь даже спрашивать.

– Да-да, он помог ей подняться и завёл в ближайшие кустики, где и воспользовался её неадекватностью.

– Да, блин! – воскликнул Дмитрий. – А что Фёдор Иванович?

– Он выкрикнул что-то типа «совсем оборзели» и скрылся в подъезде.

Жаба несколько минут молча просидел в кресле. В его голове сложилась вся мозаика. Он понял, что произошло на самом деле в квартире Петьки Гедича. И ему стало так больно в душе за Дениса Жердина, который, как и Полина Дорина, стал жертвой очень жестокого и выходящего за все рамки морали преступления. Поступить так, как поступил преступник, мог только настоящий отморозок.

И этого отморозка немедленно надо было выпускать на свободу!

Прямо из квартиры Валентины Максимовны Жаба позвонил Перовой.

– Мария, – закричал он в трубку, как только услышал её голос. – Мне нужно срочно с тобой увидеться.

– А до вечера это не подождёт? – тихо спросила она.

– Я знаю, что произошло на самом деле. Я хотел бы поговорить с тобой и полковником Хильницким.

– Хорошо… Давай только сначала встретимся в «Питоне». Попьём кофе. Ты мне всё расскажешь, а потом пойдём к полковнику.

– Я уже еду! – выпалил Жаба. – Жди, я через пять минут там буду.

Дмитрий ещё раз поблагодарил Валентину Максимовну за помощь. Покинув её квартиру, он набрал телефон Бубнова и попросил, чтоб тот заехал за ним. Вместе с Бубновым они приехали в кафе «Питон», сели за столик во дворе и заказали три чашки кофе и две плитки шоколада. Жабе этого показалось совсем мало. И он попросил, чтоб ещё принесли: десерт «шоколадный брауни с мороженным» и две бутылки холодной фанты.
Бубнов бросил взгляд на пустующую сцену:

– Никогда не видел, чтоб кто-то тут выступал, – сказал он.

– Да, наш город вообще гиблый в этом плане, – эмоционально отреагировал на слова друга Дмитрий. – Нет ни одного кафе, где можно послушать хорошую музыку. А про живую я вообще молчу. Всё сделано так: сел, пожрал и вали отсюда. Уступи место другому.

Приехала на такси Мария. Она слегка погрустнела, когда увидела за столом с Дмитрием Георгия.

– Так быстрее, – попытался оправдаться Жаба. – Сегодня он побудет моими колёсами.

Георгий усмехнулся. Перова кивнула и села на свободный стул.

– Кофе только принесли, – сказал Дмитрий. – Угощайся десертом.

– С удовольствием, – улыбнулась Мария и подвинула к себе блюдо с десертом. – Ну, давай, рассказывай. Мне очень хочется знать, зачем тебе понадобился полковник. Ты что-то задумал?

Жаба с несвойственной ему нежностью уставился на неё.

– Да. И я бы очень хотел, чтоб ты мне помогла достучаться до него.

– Тебе проще об этом попросить майора Рябова. Они ж друзья.

Дмитрий замотал головой. Предложение Перовой ему не понравилось.

– Ага, все лавры достанутся ему. Ни фига, мы с тобой сами пойдём к Хильницкому.

– Давай, сначала ты мне всё расскажешь, а потом я подумаю, что делать.

Жаба открыл бутылку с фантой и прямо с горла сделал несколько глотков.

– Скажи, Мария, ты до сих пор считаешь, что во всём виноват Рогов?

– Это же очевидно, – тут же откликнулась Перова. – У нас сто процентные доказательства. Кирилл хотел убить сразу двух зайцев. Жердина подставить во всём: по типу у того поехала крыша, и он из-за этого столько всякого натворил. И заодно денег с него сорвать.

– У Дениса реально крыша тронулась. Запахи, галлюцинации. Его сеструха с матерью уехала бабку искать, а он её отчётливо видел и разговаривал с ней, как будто она никуда не уезжала.

– Это уже неважно! – горячо воскликнула Мария. – Это никак не снимает вины с Рогова.

Жаба не выдержал и стукнул кулаком по столу. Его глаза загорели огнём победителя.

– Пойми же ты, наконец, что Рогов такая же жертва обстоятельств, как и Жердин.

– Глупость всё это! – выпалила в ответ Крылова и отодвинула от себя блюдо с десертом, которого попробовала совсем маленький кусочек. – Вытянуть ключи из кармана Дениса мог только Кирилл. А, значит, он их и подбросил. Тут всё прямо складывается один к одному.

– Никто у него из кармана ключи не вытаскивал. Денис их выронил сам, когда поднимался на второй этаж по ступенькам. И их подобрал Гедич. И, долго не думая, решил с себя скинуть все подозрения. Он даже не догадывался, что это ключи Жердина.

– Я не буду с тобой спорить. Это возможно. Но это только всего лишь предположение.

Жаба одним глотком допил остатки фанты из бутылки, не сдержался и сделал отрыжку.

– Скажи мне, – вскрикнул он, не обращая внимания на реакцию Марии, – если Гедич ни в чём не виноват, то зачем он подписался на участие в сокрытии тела? Какую выгоду он с этого имел?

– Я тебе уже говорила, почему он на это подписался.

– Мария! Ответь мне на мой вопрос. Какую выгоду он с этого имел?

– Никакой.

– Вот в этом и вся разгадка, Маша! Это он заварил всю кашу и боялся, что его вычислят.

Мария тяжело вздохнула.

– Я ничего не понимаю, объясни. Ты говоришь какими-то общими мутными фразами.

– Давай уже, – не выдержал Георгий. – Не томи нас!

– Да, всё здесь проще некуда. Гедич решил устроить оргию или, как это сейчас принято говорить, секс-вечеринку. Только никого из своей новой студенческой компании он об этом не поставил в известность.
Мария вскочила со стула:

– Твою мать! Этот мудак шприцом в коробки с вином загнал какой-то жидкий наркотик, рассчитывая, что тот сработает по типу «таблетки любви». Я права?

Жаба тоже поднялся со стула.

– Ну, наконец-то до тебя дошло! Самое страшное, что этого маньяка не остановило то, что все конкретно траванулись. Он же сука практически не пил! И убийство, которое совершил Рогов под влиянием наркотика, тоже Гедича не остановило. Эта тварь всё равно дождалась момента и сделала то, что задумала.

– Всё это, конечно, Дима, очень и очень похоже на правду, но как нам всё это доказать?

– Вот для этого я и хочу увидеть полковника Хильницкого. Нам надо отпускать Гедича. Поверь мне, он попытается скрыть следы преступления. Он обязательно где-то прокололся и очень волнуется по этому поводу. Его надо выпустить и проследить за ним. Я думаю, он нас выведет к основной своей жертве, к Евгении Кабардиной.

– Поехали! Чего мы ждём?!

– Дайте, я хоть кофе допью, – ответил на это Бубнов. – Быстрые, как кролики.

6.

Когда Бубнов допил кофе, позвонила Даша. Жаба вздрогнул. В последнее время каждый звонок – не зависимо от того, кто хотел с ним поговорить – вызывал у него тихий ужас.

– Привет! – ответил ей Дмитрий, боясь спугнуть лишним словом.

– Он только что позвонил и сказал, что едет за мной, ¬– выпалила она на одном дыхании.

Сердце Жабы неприятно застучало от предчувствия беды.

– Тихо-тихо, – произнёс он слегка дрогнувшим голосом. – Только не волнуйся. Он много чего говорит, но мало что делает.

– А ещё он сказал, что в рюкзаке Олега бомба. Если я выйду из палаты, она взорвётся. Если он тронет рюкзак, то она тоже взорвётся.

– Что он ещё сказал?

Даша зашмыгала носом и произнесла:

– Он сказал, что ты должен застрелиться в течение десяти минут. Если ты этого не сделаешь, бомба взорвётся.

Жаба закрыл глаза и попытался понять, где находится рюкзак Олега. Скорее всего, он висит на спинке стула возле дверей Дашиной палаты. Он тут же представил сидящего на этом стуле племянника и завыл от безысходности ситуации.

– Что мне делать? – раздался голос в трубке. – Он хочет меня убить?

Рука Жабы опустилась на кобуру с пистолетом. Пальцы сами растегнули её.

– Нет, он этого не сделает. Я ему не позволю.

Бубнов и Перова уставились на руку Дмитрия.

– Но ты же не застрелишься? – спросила Даша.

Жаба набрал полную грудь воздуха и с шумом выдохнул.

– Так, милая моя, пожалуйста, отойди в самый дальний от двери угол палаты и просто сядь на пол.

– Нет, я так не могу! Сначала кошка, потом ты… Я не должна была тебе звонить!

– Даша, делай, что я говорю!

– Ты же мне обещал словить его! – выкрикнула она, после чего Жаба услышал в трубке, как скрипнула дверь. –

Олег, тебя к телефону!

– Дядя Дима звонит?

Через секунду в мобильнике раздался голос Олега.

– Да, слушаю…

Дмитрий проглотил ком, подступивший к горлу, и спросил:

– Даша вышла из палаты?

– Нет.

– Твой рюкзак висит на твоём стуле?

– Да.

– Ты его оставлял без присмотра?

– Ну, да, – ответил Олег. – Я в туалет отлучался.

– Ты сегодня там один дежуришь?

– Временно пока. Скоро Леонтий приедет.

– Людей много вокруг?

– Да так… пару человек.

– В твоём рюкзаке бомба. Трогать рюкзак нельзя, он взорвётся. Что можно сделать, чтоб никто не пострадал?

– Глупости какие! – хохотнул Олег. – Я сейчас проверю.

– Не делай этого!

– Ладно, и что тогда?

Жаба достал пистолет из кобуры. Георгий замотал головой и шагнул к другу, сдвинув стол в сторону. Он схватил Дмитрия за руку с пистолетом.

Жаба резко повернулся и вырвался из рук Бубнова.

– Думай, – произнёс Жаба. – От этого зависит не только твоя, но и моя жизнь. Время на решение этой задачи у нас от силы три-четыре минуты… Где Даша?

Он отошёл от стола на несколько метров. Бубнов последовал за ним.

– Она стоит в проёме дверей, – доложил Олег, – и смотрит на меня.

– Ясно.

– Стой! – завопил Олег. – Всё это враньё! Я же после того, как вышел из туалета, доставал ноутбук из рюкзака. Нет там никакой бомбы.

– Ты уверен?

– На сто процентов! Всё это дешёвые понты. Нет в рюкзаке никакой бомбы! Я тебя уверяю.

– Хорошо… тихонечко отходи от рюкзака. Хватай Дашу за руку, и бегите оттуда!

– Я же говорю, нет в этой сумке ничего! Всё, отбой! – произнёс Олег и раздался оглушительный грохот и визг Дашки.

– Олег! – завопил в трубку Жаба, лицо его стало белее мела.

– Прости, дядя, я ошибся… Тут так много крови… моей крови.

Жаба услышал звук падающего тела.

– Олег! – вновь заорал он. – Олежка!

Жаба нажал кнопку «отбой», чтоб позвонить Николаю. Но его мобильник тут же вновь зазвонил. После того, как Дмитрий принял вызов, в телефоне раздался педерастический голос Манипулятора:

– Неужели ты думаешь, что все твои выходки останутся безнаказанными? Жабочка, милый, если ты не хочешь взять на себя ответственность за всё, что произойдёт через час, покончи жизнь самоубийством. Я тебя умоляю. Так будет лучше для всех. Умри героем! Сделай доброе дело.

Лицо Дмитрия стало бордовым от гнева.

– Сам сдохни! – процедил он сквозь зубы.

– Смешно, правда?

– Обхохочешься.

– Посмейся, так и быть. А ещё передай майору Рябову, что его сын сегодня не придёт домой. И завтра, и послезавтра, и после послезавтра не придёт… Хотя вот, если ты приставишь пистолет к виску и нажмёшь спусковой крючок, всё закончится не так плачевно. По крайней мере Дашуля твоя вернётся домой целой и невредимой. Это я тебе обещаю.

– Не страшно настраивать всех и сразу против себя?

– Не всех… не обобщай, не надо.

– Ты решил сражаться сразу с целой системой?

– О, да! Мне нравится, как это звучит.

– Или, давай я назову тебе конкретные фамилии. Рябов, Бубнов – мы все тебе чем-то навредили? Ты затаил на нас злобу?

– Ну, если ты очень хочешь успеть докопаться до правды, я тебе кое-что подскажу. Дело сто сорок четыре всё-таки существует. Ты просто плохо искал в своём компьютере.

– Отпусти девочку, она здесь не причём.

– Обязательно отпущу. Я тебе назвал условие. Ты уже потерял племянника. Неужели ты хочешь потерять и её? Разве твоя жизнь стоит двух других? Я вот так не думаю… Ну, привет, красавица. Это опять я. Закричишь, я тебя убью. Пойдём, прогуляемся. Смотри, как все попрятались в свои норы… Смешно, правда…

В мобильнике Жабы раздались гудки. Он набрал номер телефона Даши, и услышал сообщение, что тот недоступен в сети. После чего уставился на тележку с грязной посудой, и завис, словно он был роботом и у него села батарея.

Георгий вырвал из руки Дмитрия пистолет, схватил его за шиворот и потянул к машине.

– Поехали! – крикнул он ему прямо в ухо, после чего обернулся к Марии. – Ты с нами?

– Я к Хильницкому! – выкрикнула она. – Я вас сама найду! Едьте без меня!

7.

По дороге в больницу Георгий сообщил Жабе кое-что интересное:

– Не существовала раньше никакого Манипулятора. Всё это выдумка. Информация, которую нарыл в интернете твой племянник, создана для таких лохов, как ты и я. Бусько нашёл её в интернете. Создана она совсем недавно. И создана специально для тебя, чтоб ты на неё повёлся.

Жаба махнул рукой.

– Да бог с ней, с этой информацией! – произнёс он севшим голосом. – Давай быстрее, я тебя умоляю.

Бубнов повернул руль влево и обогнал трактор, который ехал сразу по двум полосам. После чего ему всё равно не удалось разогнаться. На пешеходный переход ступила старушка с палочкой и, не спеша, заковыляла по дороге.

Георгию пришлось остановиться, но зато ему удалось удивить друга:

– А вот Рябов кое-что нарыл. Он спросил у подполковника, нет ли у него знакомого хакера. Не может ли он ему кого-нибудь порекомендовать. Такого надёжного, своего. И знаешь, кого тот порекомендовал?

– Кого?

– Своего сына.

– Мажора этого?! – выкрикнул Жаба.– Славку?! Да, никогда не поверю!

– Ты видел, на каких тачках он гоняет? А? У Рябова уже есть версия. Он считает, что вы с ним влезли в чужой бизнес. Поиск пропавших людей – это прибыльное дело. Особенно, если самим участвовать в их похищении. Короче, Мажор ваш конкурент.

Тут, как назло, ветром принесло полиэтиленовый пакет прямо под ноги бабули, она нагнулась, чтоб поднять, а ветер сдвинул его на полметра от её рук. Бабуля шагнула за ним и повторила попытку, и опять неудачно. Бубнов не выдержал и ударил кулаком по клаксону. Бабули это не понравилось, и она бросила испепеляющий взгляд на Георгия.

– Бабуля, беги! – заорал Жаба, приоткрыв дверцу. – Тормоза отказали!

Этого хватило, её как сдуло. Она за считанные секунды достигла другой стороны дороги. И уже оттуда палочкой замахала в их сторону.

– Да, какой нахрен конкурент! – выпалил Жаба, после того, как Георгий продолжил путь. – Мы же никого не похищаем.

– Возможно, и он никого не похищает. Это всего лишь пока предположения.

– А может это и вовсе не он!

– Может, но проверить стоит.

– Как?

– Давай это оставим Рябову. Если он за что-то берётся, то обязательно доводит до конца.

Дмитрий хмыкнул и после нескольких минут размышлений сообщил:

– Он угрожал Пашке. Прямым текстом сказал, что его сын сегодня не придёт домой.

– Значит, мы на верном пути, – хохотнул Бубнов. – Задёргался Манипулятор, почувствовал жаренное. Угрожать стал не только тебе.

Жаба набрал номер Рябова и рассказал ему об угрозе Манипулятора и то, что тот уже натворил.

– Принято, – коротко ответил Павел и сбросил вызов.

До больницы напарники добрались за десять минут. Они поднялись на второй этаж в кардиологию и, проскочив пост медсестры, двинули по коридору к Дашкиной палате. Картина, которую они увидели, была ужасающей. Стул разнесло на несколько частей. Чёрный от взрыва ноутбук, до сих пор дымил, заволакивая коридор токсичным дымом. Стена возле того места, где стоял стул, была тоже чёрной. Кровь на полу прямо резала глаза, на неё невозможно было без содрогания смотреть.


– Сука он! – заорал во всю глотку Жаба. – Я убью его!

– Самопальная, – произнёс Бубнов. – На дистационном управлении. В качестве поражающих элементов мелкие гвоздики, железные шарики и кусочки нарезанной жести. Короче, лепил из всего, что было под рукой.

Медсестра – блондинка с двумя косичками и круглыми очками – подошла к ним не сразу. Она несмело выглянула из процедурного кабинета. Закрыла резко дверь, и только спустя несколько минут решилась выйти.

– Больше ничего не взорвётся? – спросила она.

У неё было что-то с губами. Они выглядели неестественными и воспалёнными. Вероятно, она пыталась их увеличить, но что-то пошло не так.

– Не боись, – успокоил её Жаба. – Всё, что могло, уже взорвалось. Что с Олегом? Где Дашка?

– Если вы про парня, что здесь дежурил, то его увезли в операционную. У него черепно-мозговая травма и различные телесные повреждения. Шея вся в крови была, но сонную артерию не задело.

– Жить будет?! – заорал Жаба.

– Я не знаю, – чуть ли не плача, ответила медсестра. – Он в операционной. Идите в экстренную хирургию, и ждите там. Вам сообщат о результатах операции.

– Его очень сильно зацепило?

– Очень...

– А девочка, а Дашка? Ты не видела человека, который её увёл?

Медсестра неопределённо пожала плечами.

– Молодой мужчина с гитарой тут ошивался. Длинные волосы. Тёмные круги под глазами. Похож на наркомана. Очень худой. Скорее всего, он её и увёл. Но этого я сама не видела. Когда прогремел взрыв, я в двенадцатой палате была.

– К кому приходил этот мужчина? ¬– тут же начал допытываться Дмитрий. – Что он здесь делал?

– Я не знаю, мне про него больная из девятой палаты рассказала. Он ей сразу не понравился.

– Эта больная сейчас в палате?

– Не стоит её беспокоить. Ей совсем-совсем нельзя волноваться. Я думаю, что не одна она его видела. Поспрашивайте других больных.

– Хорошо, дойдём до этого, ¬– повысил голос Жаба. ¬– А в отделении есть камеры, которые могли бы его заснять?

– На посту есть камера. Она как раз всех входящих в отделение фиксирует.

– Хорошо, я хотел бы просмотреть записи с неё, пока их у вас не изъяли.

– Пойдёмте, я, что, против? По моему компьютеру всё можно посмотреть.

– И давно у вас камеры наблюдения? – поинтересовался Бубнов.

– С тех самых пор, как один больной с ножом накинулся на врача из нейрохирургии. С прошлой осени.

На посту медсестра настроила Дмитрию просмотр записей с видиокамеры. Достаточно была выбрать любой временной отрезок. Жаба сел за её стол. Его интересовало, кто точно увёл Дашу из отделения. Этим человеком действительно оказался парень с гитарой в чехле на плече. Парень реально был очень худым и походил на наркомана. Когда он только зашёл в отделении, то сразу натянул капюшон байки на голову, и выглядел, как торчок, собирающийся стащить что-нибудь ценное в магазине, чтоб потом перепродать. Он заметно нервничал и оглядывался по сторонам.

– Это явно не Манипулятор, это очередная его марионетка, – произнёс с досадой Жаба. – Но всё равно надо понять, куда они пошли дальше. Покинули ли они вообще больницу? Спускаемся вниз, там, в справочной, у девчат спросим, не выходил ли парень с гитарой из больницы.

Внизу две дежурившие женщины вспомнили про парня с гитарой. И обе заявили, что видели, как он выходил. По их словам был один, без девочки. В холле больнице тоже велось видеонаблюдение. Просмотрев записи, Жаба понял, что парень покинул больницу уже после того, как они с Бубновым поднялись на второй этаж. Даши с ним не было.

– Получается, что она где-то тут в больнице, – сделал вывод Бубнов.

– Гоша, оставайся здесь, – сказал Дмитрий. – Возможно, её попытается вывести кто-то другой.

– Дебилы какие-то! – негодовал Георгий. – Нахрена им всё это?!

– Пытаются таким образом показать, что мы лезем не в свое дело. Конкуренты мы. Ты сам же про это говорил.

– Не я. Рябов так считает.

– Мы залезли не на свою территорию. Нам настойчиво намекают, чем больше мы будем заниматься их делами, тем серьёзнее у нас будут проблемы.

– А что нельзя напрямую оставить какое-нибудь конкретное предупреждение? Чтоб было сто процентов понятно, что они от нас хотят.

– Можно, но видимо они боятся запалиться. Одно я скажу, действуют они довольно неаккуратно. Слишком нагло и рискованно. Похоже, что это дело молодых. Надо поручить Рябову, чтоб он вычислил¸ где сейчас находится Мажор.

Как только Жаба произнёс слово Мажор, его сразу одолели сомнения по поводу того, что Славка – сын подполковника Крамольского – и есть тот самый Манипулятор. По сути вещей у них только домыслы, а доказательств то никаких нет. Не сделали ли они поспешных выводов?

Мозг Дмитрия тут же извлёк из памяти фразу, произнесённую Манипулятором: «Но мне совсем не страшно. Я как высококлассный вирус. Я в системе, но ты хрен меня обнаружишь. Я реформатор этой грёбанной системы». Эта фраза ничего не доказывала, но внутренний голос Жабы шептал: «Ты на верном пути, дружище, не сомневайся».

Бубнов набрал Рябова, тот сообщил, что с сыном его всё в порядке. И он давно уже попросил Крамольского, чтоб тот узнал, где сейчас Мажор. Крамольский никак не может до него дозвониться. Славка же в отделе майора Кротова работает. Так вот Кротов сам не знает, где он. Говорит, что тот утром пришёл, покрутился минут десять у него на глазах, и след его простыл. Но это в порядке вещей. К нему там никто серьёзно не относится. Есть он на работе, нет его, особо это никого не волнует.

Жаба набрал номер Марии. Она сообщила, что Хильницкий одобрил его план, и Гедича через сорок минут выпустят из следственного изолятора. А также рассказала, как полковник собирается построить слежку и пообещала, что скоро появится в больнице и присоединится к поискам Даши.

Дмитрий поблагодарил её и стал проходить этаж за этажом. Он заглядывал во врачебные кабинеты, палаты, в туалеты и различные подсобные помещения. Расспрашивал больных о девочке и взрослом парне с гитарой. Одна девушка на четвёртом этаже сообщила ему, что обратила на них внимание. Они поднимались на седьмой этаж. А ей было нужно на восьмой. Там у неё сестра работает. И она видела, как те вышли на седьмом этаже. Девочка, пока поднимались в лифте, смотрела в одну точку. Она была какая-то странная, заторможенная. Можно даже сказать, неадекватная.

– У меня сложилась такое впечатление, – сказала девушка, – что ей всё равно, что происходит вокруг неё. Она мне напомнила мальчика аутиста из одного фильма.

Жаба поднялся на седьмой этаж и оказался в отделении «Пульмонологии». Дежурная медсестра с тремя подбородками и с грудью больше, чем у Анны Семенович, внимательно выслушала Жабу и сказала, что не видела ни парня с гитарой, ни девочку.

– Возможно, кто-то другой её видел. Мне надо расспросить людей.

– Я вас понимаю, только снимите верхнюю одежду, наденьте бахилы и белый халат. У нас тут всё строго. Если заведующий отделением увидит вас без всего этого, я могу лишиться работы.

– Где я это всё сейчас возьму?

– С этим я вам помогу, – сказала медсестра, открыла серый металлический шкафчик и достала из него белый халат и мешочек с бахилами.

Жаба выполнил требования медсестры. На дежурном посту пульмонологического отделения тоже была камера, но она оказалась нерабочей. Её обещали заменить, но уже как три недели она ничего не фиксировала.

Дмитрий обошёл все палаты, подсобки и кабинеты на седьмом этаже. Девочку и парня много кто видел, но никто не мог сказать, что они здесь делали и когда ушли. Никто не обратил внимания, что парень тащит за собой девочку насильно. Да и она не подавала никаких знаков о помощи. Жаба пытался понять, как такое вообще возможно. Напрашивался только один ответ: Дашка была в шоке, она вообще ничего не соображала, и просто послушно волокла ноги за своим похитителем.

Дмитрию оставалось таким же макаром исследовать восьмой, шестой и пятый этажи. Зазвонил его мобильник.

– Ну, что, Жабочка, поговорим по душам? – раздался в трубке голос Манипулятора.

– Где Дашка?

– Я везу её в одно очень хорошее место. Ей там понравится.

– Не «звезди»! – сказал Жаба и закрутил головой по сторонам. – Дашка больницу не покидала. Она где-то здесь.

Его взгляд остановился на высокой девушке, которая разглядывала фотографии профессоров и врачей на стене возле ординаторской.

– Я уверяю тебя, ты ошибаешься, – хохотнул Манипулятор.

– Что ты хотел мне сказать?! – наехал на него Жаба и двинулся дальше к выходу из отделения.

– Умри, толстожопый! – сразу ответил тот. – Это не так сложно, как тебе кажется. Приставь дуло к виску и нажми спусковой крючок. Ты этим столько людей спасёшь. Ты просто станешь героем.

– Я знаю, кто ты! – резко заявил Жаба. – Считай, что я тебя уже нашёл.

– Рассмешил, честное слово.

– Это всё, что ты мне хотел сказать?

– Прежде чем её убить, я её изнасилую.

– Докажи мне, что она с тобой! Прямо сейчас докажи!

В мобильнике повисла тишина.

– Гнида, хорош меня брать на понт! – повысил голос Жаба. – Вы, сосунки, заигрались. Но одного не учли, что вычислить вас таких умных и в компьютерах продвинутых не составило большого труда… Хочешь, я тебя назову по твоему настоящему имени? Слава, привет!

Внезапно в трубке раздались гудки. Манипулятор явно заволновался и не нашёл, что ответить.

8.

Жаба вышел на лестничную площадку и задумался о том, зачем парень с гитарой поднимался с Дашей на седьмой этаж. Почему он не покинул больницу вместе с ней? Скорее всего, ему надо было создать видимость того, что Дашу похитили. Есть вероятность, что он просто её связал и закрыл в каком-нибудь помещении.
Зачем он пришёл с гитарой? Зачем этот весь маскарад? Неужели он специально хотел привлечь к себе внимание. Глупость какая-то… Наверное, парень пытался таким образом создать образ человека, на которого он в реальной жизни совсем не похож. Наркоман-гитарист. Рок-музыкант. Он явно всё это сделал экспромтом и с творческим подходом. О чём это говорит? Да, ни о чём! Вариантов того, кем он может быть, куча. Самый простой, что артист какого-нибудь театра.

«Стоп! О чём я вообще думаю?!» – разозлился сам на себя Жаба.¬ – «А ведь я ни на одном этаже не заглянул на балкон. На балконах обычно курят. Допустим, парень с гитарой лежал в этом отделении или работал. И знал, что здесь очень строгие порядки. Курить в этом отделении никому не разрешается. А значит, что туда особо никто и не заглядывает».

Жаба вернулся на пост к медсестре.

– Где у вас тут балкон? Как к нему пройти?

Медсестра пухлым пальцем показала, куда надо двигаться, чтоб выйти к балкону.

– Дверь там открыта?

– Закрыта, и ключей у меня нет. Они у заведующего.

– Зовите сюда немедленно заведующего и открывайте балкон.

– Сейчас-сейчас, чего вы кричите?

Дежурная медсестра очень долго искала заведующего. Сначала она ему звонила, а он не отвечал. Потом стала заглядывать в разные кабинеты. И Жаба начал терять терпение. Он стоял возле двери балкона. Через её стекло весь балкон не просматривался. Заведующий был очень недоволен, что его оторвали от важных дел.
Дмитрий сказал ему пару ласковых фраз, от которых у того чуть не завернулись уши.

Заведующий открыл дверь.

– Нет здесь никого! – выкрикнул он.

Жаба зашёл на балкон и выглянул во двор больницы. Затем обратил внимание на пожарные лестницы, ведущие на балконы шестого и восьмого этажей. Залез по лестнице на балкон восьмого этажа. Он тоже оказался пустым и закрытым на ключ. Затем спустился на балкон шестого этажа. На нём курили два интерна и о чём-то разговаривали. Жаба прошёл мимо них и вышел в коридор шестого этажа. Он стал заглядывать во все палаты, кабинеты и подсобные помещения. Вновь зазвонил его мобильник. Жаба нажал кнопку ответить.

– Здравствуйте, – раздался в мобильнике хриплый женский голос. – Я мать Дениса Жердина. Вы искали меня…

Сердце Жабы предательски застучало. Он чуть не нажал кнопку «отбой». Только теперь он по-настоящему ощутил чувство вины. Он мог спасти Дениса. У него была такая возможность, но он ей не воспользовался. А ведь достаточно было позвонить Рябову и попросить, чтоб тот поговорил с Хильницким на эту тему. Почему он так не поступил? Почему он об этом даже не подумал?! «Да, потому!» – завопил его внутренний голос. – «Потому, что какая-то тварь, назвавшая себя Манипулятором, заставила тебя бегать, как белку в колесе, и думать совсем о другом».

Дмитрий тяжело вздохнул.

– Да-да, искал, – произнёс он, и его голос стал плаксивым, а глаза заслезились. – Вам уже сообщили?

– О том, что мой сын умер?

– О том, что его отравили.

– Вот это больше похоже на правду, – произнесла мать Дениса надорванным голосом. – А мне сказали, что он отравился. Но при этом тело его не дают забрать.

– Послушайте меня… это не по телефону. Но я уже знаю, кто виноват в смерти вашего сына. Я приеду к вам и всё расскажу... У вас очень хороший сын. Я очень сожалею, что не смог ему помочь… Ваша мать лежит в больнице скорой помощи.

– Где? В какой палате?

– Я не знаю, спросите в приёмном покое.

– Хорошо, я спрошу, – разрыдалась в трубку женщина. – Пожалуйста, помогите мне забрать тело моего сына. У меня нет сил, со всеми тут воевать.

– Да-да, я постараюсь вам помочь. Вечером я к вам заеду.

– Вы уверены, что его отравили?

– Да-да… И хоть преступник не хотел его убивать, отравил его он сознательно, преследуя свои личные цели. Организм у вашего парня был крепкий. Почки, печень – всё это выдержало то дерьмо, которое он выпил. Он очнулся, и многое успел прояснить, прежде чем эта гадость, запустившая в его мозгу необратимые процессы, не уничтожила его.

– Кто эта гадина?! Скажите мне, кто убил моего сына?

– Извините, пока не могу… Но я обязательно всё вам расскажу, – сказал Жаба и сбросил вызов.

Жаба не успел положить мобильник в карман куртки, он вновь зазвонил.

– Ты там один? – услышал он голос Рябова в телефоне. – С тобой рядом нет никого?

– Да, я один тут.

– Короче, будь осторожен с Перовой.

– Не понял! – воскликнул Жаба. – С чего вдруг?

– Все беды с Манипулятором у тебя начались из-за неё.

– Да, ну! Уверяю тебя, ты ошибаешься. Я разбираюсь в людях, она на подлость не способна.

– Математика очень простая, слушай и вникай. Перова и Мажор в отношениях уже больше семи лет. Об этом мне сам подполковник рассказал. Я его немного расспросил насчёт его сына. Вопросик за вопросиком, и он разговорился. Мы провели милую беседу. Так вот, возвращаясь к нашим баранам… Тебя ведь удивило, что Манипулятор к тебе прицепился буквально сразу, как только ты взялся за поиск Евгении Кабардиной. А всё очень просто. После того, как я направил её отца к тебе, я тут же позвонил Хильницкому, и попросил, чтоб тот тебе организовал встречу с подследственными. Хильницкий всё перепоручил Перовой, а она всё это рассказала Славке. Возможно, он в это время заглянул к ней. Ты же знаешь, что этот прохвост везде просочится, если ему надо. Кабардин ещё до тебя не добрался, а Славка уже был в курсе того, чем мы с тобой решили заняться.

– Ого! – произнёс Жаба. – Теперь мне понятно, откуда Манипулятор узнал, что Даша может быть моей дочерью.

Я Марии сам об этом рассказал. Твою же мать!! Как мне во всё это не хочется верить. Зачем ей всё это?

– Она с ним заодно. Мы с тобой полезли в дело, за которое они уже взялись. И я тебе больше скажу, это наверняка не первое их дело.

– Да, нет… Да, не может быть… Она не такая. Я с ней общался. Она нормальная адекватная женщина. Она не из тех, кто будет людям сознательно причинять зло.

– Жаба, отставить! Хорош думать яйцами! Не примешивай свою личную симпатию к тому, как реально обстоят дела.

– Но тогда зачем она во всём мне так рьяно помогала?

– Ей Хильницкий приказал, оказывать тебе всяческую помощь в этом деле.

– Помощь можно оказывать по-разному, – не согласился Жаба.

– Значит, у неё в этом был свой интерес. Она, когда поняла, что угрозы Манипулятора не действуют на тебя, решила стать его ушами и глазами, чтоб оперативно ему докладывать о результатах твоих поисков.

– Ага, – буркнул Жаба. – А также стала со мной делиться очень полезной информацией. Конкуренты так не поступают. Она мне даже ключи от квартиры Гедича на свой страх и риск дала.

– Возможно, она хотела тебя подставить. Дала их тебе, чтоб затем заявить, что ты стащил их у неё.

– На всё у тебя есть ответы, – мрачным голосом сказал Дмитрий. – Ладно, будь на связи. Я как Дашку найду, сразу с тобой свяжусь.

9.

Жаба вновь задумался о том, зачем парень с гитарой повёл Дашу на седьмой этаж. А если всё же Манипулятор поставил ему задачу вывезти девочку из больницы, а не спрятать её, что тогда? Могло же быть так, что тот побоялся спускаться вниз. Ведь произошёл взрыв, и началась движуха. И в панике парень принял неверное решение. Вместо того, чтобы в создавшейся суматохе быстро вывести девочку через центральный вход, он повёл её наверх. И даже воспользовался лифтом. И, когда немного успокоился, стал искать переход в другое крыло больницы. Например, для того, чтобы выйти из неё через приёмный покой или травматологическое отделение.

Парень думал, что такие переходы есть на любом этаже. Но ни на седьмом, и возможно на восьмом или шестом этажах, он не нашёл такого перехода. А затем запаниковал. Возможно, и Даша частично уже отошла от шока и стала себя вести по-другому. Он испугался, что его очень быстро вычислят, и не дадут уйти с девочкой из больницы. И тогда он решил её прятать. Опять же, куда?! Вот в чём вопрос!
Жаба стал спускаться по ступенькам, представляя, что он – это парень с гитарой, который ведёт Дашку за руку. Она пытается вырваться. А он постоянно смотрит через перила вниз, а вдруг уже милиция приехала, и менты идут ему навстречу.

Жаба бросил взгляд вниз через перила, и увидел недоразвитую руку с маленькими кривыми пальцами, а затем и самого человека, который этой рукой хватался за перила и поднимался вверх. Жаба резко шагнул в сторону и стал подниматься наверх. Он понял кто это, и зачем он здесь. Урод с недоразвитой рукой пришёл за Дашей. Он появился здесь за тем, чтоб сделать то, что не смог сделать пацан с гитарой.
Жаба быстрыми шагами достиг лестничного пролёта на пятом этаже, потянул белые двери на себя и зашёл в терапевтическое отделение. Он оставил дверь слегка приоткрытой и дождался, когда мужик с недоразвитой рукой поднимется выше. После чего тихонечко последовал за ним.

Дмитрий старался двигаться как можно тише. Когда он преодолел седьмой этаж, ему не понравилось то, что шаги преследуемого стали какими-то тихими, осторожными. И он глянул через перила и встретился взглядом с этим уродом. Тот рванул вверх и хлопнул дверью на восьмом этаже. Жаба ринулся за ним.
На восьмом этаже находилось физиотерапевтическое отделение. Дмитрий ворвался в коридор этого отделения и никого там не увидел. Время процедур прошло. Жаба нажал на ручку двери ближайшего кабинета. Она оказалось закрытой. Тогда он бросился к двери мужского туалета и рванул её на себя. В это же время урод с недоразвитой рукой выскочил из женского туалета и ногой влупил Жабе в бочину. Дмитрий даже на полсантиметра не сдвинулся от этого удара.

– Убью, сука! – заорал он и бросился на мужика с недоразвитой рукой. Он схватил его двумя руками за плечи и повалил на землю.

Жабе сорвало крышу, он лупил изо всех сил по лицу урода. Внезапно открылась входная дверь, и в отделение с пистолетом в руках ворвалась Перова.

– Не сметь! – заорала она. – Руки вверх, чтоб я их видела!

Растерявшийся Жаба застыл на одном месте. Он уставился на её руку с дорогими часами, сжимающую рукоять пистолета.

– Чего ждёшь, стреляй, сука! – вырвалось у него изо рта.

И она выстрелила.

Дмитрий не сразу понял, что произошло. Когда шум в ушах стих, и сердце немного успокоилось, он уставился на руку того, кого так остервенело избивал. В руке этой был острый выкидной нож. И секунды отделяли Жабу от того, чтоб этот нож оказался у него в боку. Мужик с недоразвитой рукой весь обмяк, и глаза его остекленели. В середине его лба красовалось кровавое пулевое отверстие. Входная дверь вновь открылась. И в физиотерапевтическое отделение заскочил Бубнов:

– Тихо, Перова! Одно твоё неверное движение, и я тебя убью. Кидай пушку на пол и руки в гору.

– Не поняла, – произнесла Мария. – Мы ж вроде как заодно.

– Вроде как!

Жаба поднялся с пола.

– Ну, чего ждёшь?! – рявкнул он. – Цирк окончен. Пора уже во всём сознаваться.

На лице Перовой появилось злое выражение.

– Стой там, где стоишь! Я хочу понять, что происходит.

– Бросай пистолет, дура! – крикнул Бубнов. – Я третий раз повторять не буду. Заигрались вы, падлы! Ничего святого у вас нет.

– Если вы мне сейчас ничего не объясните, – произнесла Мария. – Я начну истерить.

– Раз!

– А женщина в истерике это очень страшно!

– Два!

– Эй! Эй! – поднял руки кверху Жаба. – Бубнов, успокойся! Только попробуй пальнуть, я тебя тут же на части порву. Ни в чём она не виновата. Я, кажется, понял в чём дело. Маш, скажи мне, давно ты носишь эти часы на руке, и кто их тебе подарил?

– Да, уже полгода.

– А подарил тебе их Славка?

– Да, а что?

– Дай на них взглянуть.

Перова опустила пистолет в кобуру.

– Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?

– Я думаю, что иногда твой возлюбленный любит послушать то, о чём ты говоришь. А эти хитрые часики ему в этом помогают.

– Бред какой-то, – произнесла Мария и сняла с руки часы. – Славка баламут, но на такое он не способен.

Жаба взял из её рук часы и стал разглядывать по бокам их корпус. Затем он подцепил ключом заднюю крышку и заглянул на микросхему и батарейку. Варварски удалив микросхему, Дмитрий показал Перовой сим-карту.

– Детский сад, честное слово! Радио-часы с хорошо замаскированным «джи-эс-эм» подслушивающим устройством. Твой благоверный прямо через свой телефончик тебя слушает. В любое время, когда захочет. Мария, ты же работаешь в следственном комитете. Как же ты такие вещи не распознаёшь?

– Ну, не все ж такие умные, как ты, – буркнул Бубнов. – Я бы тоже фиг догадался. Часы как часы. Если б мне жена подарила часы, я тоже не стал бы в них колупаться и искать, что там в них замаскировано.

– Твоя жена особый разговор. Ей и часов не надо, она всегда любит появляться, когда её совсем не ждёшь. Я бы на твоём месте застраховался.

Перова извлекла из кармана смартфон.

– Вот же сука! Как же так?!

Жаба схватил её за руку.

– Подожди, Мария! Не стоит пороть горячку. Возможно он ещё не в курсе, что его подслушивающее устройство обнаружено. Он же тебя не всегда слушает. Позвони и спроси, где он. Скажи, что хочешь встретиться.

– Я позвоню, только давай для начала найдём твою Дашку. Славка от тебя никуда не денется. У тебя есть какие-нибудь предположения, где она может быть?

Дмитрий хмыкнул и задумался.

– Я уже столько вариантов перебрал. Её надо искать в другом крыле больницы… или постой! Она может быть на крыше!

Бубнов первым рванул к выходу из физиотерапевтического отделения. За ним бросилась Перова. Жаба заглянул ещё в несколько подсобных отделений, свернул налево в небольшой аппендикс, в котором находился кабинет заведующего отделением, нажал на ручку и потянул дверь на себя. Она поддалась.

10.

В кабинете заведующего физиотерапией никого не было. Дмитрий обвёл его беглым взглядом и хотел уже закрывать дверь, но на столе зазвонил стационарный телефон. Жаба уставился на него. Какое ему дело до этого звонка? Звонят заведующему, а не ему.

Дмитрий подошёл к столу. Телефон на несколько секунд замолчал и вновь зазвонил. Жаба не выдержал и поднял трубку.

– Алло, Сергей Иосифович? – раздался в трубке женский голос.

– Да! – выпалил Жаба.

– Девочку забрал папа. С ней всё в порядке.

– Какую девочку? – закричал Жаба. – Кто это говорит?

В трубке на миг повисла тишина, и следом раздались гудки. Зазвонил мобильник. Жаба обратил внимание на то, что с этого номера Манипулятор звонил и в прошлый раз. Дмитрий принял вызов.

– Слушаю тебя, мудак! – рявкнул он.

– Молодец, что слушаешь! Заверю тебя, ты ошибся, никакой я не Славка.

– Ты можешь рассказать об этом своему папе.

– Ладно, мне ещё лучше, что ты так думаешь. Я тебе уже доказал, что настроен совершенно серьёзно. И если племянник твой выжил, это не значит, что дочка твоя тоже выживет. На её руке браслет, который при взрыве оторвёт ей запястье. И она умрёт от потери крови.

– Чего ты хочешь?!

– Вот это уже другой разговор. Ха-ха, а где же теперь твоя уверенность, что это просто мои понты? Не всё так просто, правда?! Ты думал, что найдёшь свою обезьянку в больнице. Нет её здесь! Нет!

– Говори, что ты хочешь!

– Жаба, ты задолбал! – завопил Манипулятор в трубку. – Я давно уже тебе выдвинул свои требования.

Шея, щёки и уши Жабы налились бордовой краской.

– Слава, остановись пока не поздно. Ты – не бог! Ты – дурак! И то, что ты затеял, тебе не по силам. Ты обосрался, парень. Тебя вычислили в два счёта. Да, ты подчинил себе несколько человек. Они бегают и прыгают, и делают всё, что ты им скажешь. Но один уже мёртв, а второй даёт показания. Скоро и отец твой обо всём узнает, пожалей его. Чем меньше ты натворишь делов, тем меньше ему придётся вместе с тобой отвечать за твои поступки.

– Я не Славка! Я тебе уже это говорил.

– Выключи ты этот свой «синтезатор голоса». Он меня бесит. Сдашься прямо сейчас, я тебе прощу своего отца и племянника… Слава, слово даю. Я тебе сломаю только нос, руку и пару рёбер. И потом мы пойдём к твоему отцу, и будем вместе думать, что делать с тобой.

В мобильнике повисла тишина.

– Ну, правильно, Славка! – завопил, брызгая слюной Жаба. – Думай, мудак, думай! У тебя ещё есть шанс всё решить с малым количеством крови. Давай начнём с самого простого шага. Где Дашка?! Ответь мне!

– Если ты будешь продолжать в том же духе, – произнёс сквозь зубы Манипулятор. – То найдёшь её очень скоро. В морге этой больницы.

– Слава, если она там окажется, окажешься там и ты. Поверь, как бы ты не прятался, мы тебя всё равно найдём.

В Мобильнике вновь раздались гудки.

Жаба позвонил Бубнову.

– Нет её на крыше, – ответил тот. – И в больнице её тоже нет. Мы теряем время.

– Здесь она, – не согласился с ним Дмитрий. – Мы просто плохо ищем.

– В больнице столько людей. Давно бы кто-нибудь её обнаружил и забил тревогу.

– Гоша, чувство у меня такое, что она здесь. Да, и Славка тут тоже. Он проболтался. Он сказал так интересно, нет её здесь, нет. Значит, сам он точно здесь.

Поговорив с Георгием, Жаба подумал о том, что Даша может находиться в любом из закрытых кабинетов физиотерапии. Странно, подумал он, на восьмом этаже вообще никого нет. Возможно ли такое? Должен же оставаться хоть какой-то обслуживающий персонал. И тут же предположил, что всех могли экстренно собрать из-за того, что произошёл взрыв. Жаба выглянул в окно и понял, в чём дело. Он практически угадал. Из-за взрыва администрацией было принято решение всех, кого можно, вывести из больницы. Во дворе толпилось очень много народу.

Где же взять ключи от кабинетов?

Дмитрий не стал искать правильного решения. Три двери он открыл ударом ноги. Четвёртую ждала та же участь. Но она резко открылась, и из процедурного кабинета выглянула перепуганная старшая медсестра:

– Только не убивайте, – закричала она. – Прошу вас! Я ничего не видела, не слышала и никому не скажу. Отпустите меня, пожалуйста.

Жаба схватил её за плечо:

– Скажи мне, девочку здесь никакую не видела?

– Нет, – замотала головой медсестра. – Нет здесь никакой девочки.

– Как мне открыть остальные кабинеты?

– У меня есть запасные ключи. Я их уборщице выдаю.

Медсестра бросилась к столу, выдвинула ящик и взяла из него связку ключей. Дело пошло быстрее. За пять минут Дмитрий вместе с ней обошёл все кабинеты. В какой-то момент он подумал, что Дашка могла сбежать от парня с гитарой. Поэтому тот и покинул больницу без неё. Если это так, значит, есть вероятность, что она уже добралась до дома. Но тогда зачем в больнице появился урод с недоразвитой рукой?

Он пришёл не за Дашкой, ворвалась в мозг Жабы неожиданная догадка, его послал Манипулятор убить меня. Славка считает, что это именно я его вычислил, и, убив меня, он решит возникшую проблему.

Дмитрий набрал номер телефона Татьяны.

– Я больше так не могу, – услышал он её вопль. – Когда этот весь беспредел закончится?!

– Таня, Даша не приезжала домой?

– Нет, не приезжала! Но она звонила три минуты назад.

– И что она сказала?

– Попросила прощения и сказала «пока».

– Почему ты мне сразу не позвонила?

– Я несколько раз набирала телефон, с которого она мне звонила. Но она мне так больше и не ответила.

– Она не сказала, откуда она звонит?

– Нет, я даже ничего не успела у неё спросить. Всё произошло так быстро.

– Ясно! – выпалил Жаба и сбросил вызов.

Он выскочил из физиотерапевтического отделения. Побежал по ступенькам вниз. Дмитрий знал, что на первом этаже точно есть переход в другое крыло больницы.

– Даша! – заорал он в отчаянии. – Даша, ты где?!

Когда Жаба добежал до первого этажа, зазвонил мобильник. Он вытянул его из кармана и кинул взгляд на экран. Это уже был третий звонок с одного и того же номера.

– Прости, папочка, и прощай! – услышал он голос Дашки. – Я тебя очень люблю.

Она выкрикнула всё это в трубку и сразу же сбросила вызов. У Жабы спёрло дыхание, и он заскулил, как раненый пёс.

Жаба стукнул кулаком в стену и взвыл от боли. Он стоял на первом этаже возле справочной. Вокруг него никого не было, только на входе стоял боец с рацией и автоматом на плече. И в этом не было ничего удивительного. На данный момент к работе приступил спецназ. Были вызваны сапёры, шла тотальная проверка на наличие в больнице взрывных устройств. Первый этаж они возможно уже проверили.

Теперь они прочешут каждый сантиметр больницы, но Дмитрию от этого не становилось легче. Его мозг внезапно родил ещё один вариант развитий событий: урод с недоразвитой рукой и Манипулятор всё же приехали сюда за Дашкой. Сначала Манипулятор послал за ней свою марионетку, но когда того убила Перова, он сам отправился за ней. И теперь Дашка у Манипулятора, и сейчас он с ней попытается покинуть территорию больницы. Но это не так просто. И всё же он рискнёт. В общей суматохе и при наличии удостоверения оперативника у него это может получиться.

Жаба выскочил во двор больницы. Его сразу остановил спецназовец. Дмитрий показал ему удостоверение и ринулся к проходной больницы, которая пропускала не только людей, но и транспорт. Существовала вероятность того, что Манипулятор и Дашка могут покинуть территорию больницы и через другой вход. Машины через него не проедут, он создан для тех, кто пришёл пешком. Славка мог оставить машину где-нибудь возле этого входа. Но Жаба выбрал проходную совмещённую с проездом для транспорта. У него не было времени звонить Бубнову, и просить, чтоб тот перекрыл другой выход. Он прямо как чувствовал, что время идёт на секунды.

И он увидел Славкину «Мазду». Она выехала со стоянки машин скорой помощи и направилась в сторону транспортной проходной. Для того, чтоб её догнать, Жабе надо было сбежать по ступенькам и перегородить ей дорогу. И это было совершенно невозможным. Машина ехала по дороге, а Дмитрий бежал вдоль перил, и их разделял довольно высокий пригорок.

Не думая ни о чём, Дмитрий перемахнул через перила, сделал два шага по пригорку и прыгнул с высоты почти трёх метров на капот машины, и разбил своим телом лобовое стекло. Основной удар по нему был локтём. С этим же локтём встретились и зубы Манипулятора. Жаба даже не пикнул от жуткой боли, пронизавшей всю его руку. Из-за того, что машина резко повернула вправо и затормозила, Дмитрия выбросило на газон, и он очередной раз стукнулся башкой. В этот раз об дерево. Какое именно, он рассмотреть не успел. К машине бросились с разных сторон люди. Те из них, кто в этот момент, смотрели на Жабу, видели, что он теряет сознание с улыбкой на лице. Он знал, что Славка теперь уже никуда не увезёт ребёнка.

Даша выскочила с переднего пассажирского сиденья машины и рванула прямо к нему с криками:

– Папа! Папочка, не умирай!

Когда она обхватила его руками за шею, он тут же очнулся. Это был зов родной крови. Всего его тело прошибло невероятной энергией. Дмитрий прижал к груди свою крошку и громко зарыдал:

– Прости меня, моё солнышко. Прости! Я тебя очень люблю.

Слёзы текли по его щекам, но он был счастлив до безумия.

11.

Поначалу план Жабы насчёт Петьки Гедича не принёс ни каких результатов. Прошло четыре дня. Слежка продолжалась, но она уже была вялой. Петька нигде и ни в чём не прокололся. Большую часть времени он сидел дома. Изредка выходил в киоск, чтоб купить себе сигарет и попить. Курил он, правда, очень много.
Жаба не выдержал такой огромной потери времени. Он попросил Крылову организовать ему ещё одну беседу с Кириллом Роговым. Их беседа состоялась всё в той же комнате для допросов.

– Спешу сообщить тебе, что главным подозреваемым в убийстве Полины являешься ты. Денис умер. А Петра отпустили на свободу, его уже ни в чём не подозревают.

Кирилла трясло. Он был перепуган до смерти.

– Как так?! Я ничего не понимаю. Я не убивал.

Жаба со всей дури стукнул кулаком левой руки по столу. Правая жутко болела.

– Ты дурак или притворяешься! Отец Петьки установил скрытую камеру в зале. У них сейф с деньгами за картиной… Короче, парень, сомнения в том, что убил ты, у следствия нет.

– Лажа всё это, - стуча зубами, произнёс Кирилл. – Ваши ментовские шуточки.

– Нет, не лажа. Я тебе слово даю, что сам своими глазами видел запись того, чего ты натворил. Помоги мне, а я помогу тебе. Только я тебя могу спасти от смертной казни, и возможно даже от длительного тюремного заключения.

Кирилл завис на секунду. Его глаза широко раскрылись, и он даже на несколько секунд перестал трястись.

– Что вы хотите?! – выкрикнул он. – Чем я могу помочь?

– Ответь мне для начала, почему ты не покинул место преступления, после того, как выстроил все улики так, что они указывали, что будто это Денис убийца?

Рогов проглотил ком, подступивший к горлу.

– Кирилл, или ты мне помогаешь, или я ухожу. Мне сейчас не надо гнать никакой лажи.

– Хорошо-хорошо! Когда я попал ей ножом в голову, то пересрал конкретно. Я даже чуток очухался. Сначала я избавился от двери и ножа, затем мне на ум пришла дикая мысль, я сам не понимаю, как она мне вообще в голову смогла прийти.

– Кирилл, я не это хочу от тебя услышать. Я и без тебя знаю, что ты взял отвёртку и раскромсал висок и щеку Полины этой отвёрткой. А затем вложил отвёртку в руку Дениса. Мне важно понять другое. Почему ты после этого не ушёл из квартиры?

– Меня всего колотило и, чтоб малёха успокоиться, я сделал пару глотков из коробки с вином. И тут же всё пошло кувырком. Меня так стало колбасить, я думал, что сдохну прямо там, на полу в зале.

– Вот это и есть твоё спасение, Кирилл. Скажи мне, ты давно дружишь с Петькой?

– Давно.

– Есть ли среди его друзей наркоманы?

– Есть один. Не то, чтоб друг, но он общается с ним. Семён Чебрецкий его зовут. Живёт в четырнадцатиэтажке на улице Солнечной.

В этот же день Бубнов и Жаба во дворе четырнадцатиэтажки припарковали «Ауди 100» среди других машин. Они следили за подъездом. Оба были в штатском.

– Ну и где этот наркот хренов, – проявлял нетерпение Георгий. – Он когда-нибудь объявится?

– Должен. Не будет же он на улице ночевать.

– Сидеть в засаде – это не моё.

– Мы слежкой занимаемся, а не в засаде сидим, – поправил Гошу Жаба.

– Это ты слежкой занимаешься, – ответил тот. – А я, как только этот урод появится, все ему мозги вышибу.

Семён появился поздно вечером. Он был в рваных грязных джинсах и старой куртке. Бубнов в это время храпел в машине, не обращая внимания на возмущения Дмитрия. Жаба изо всех сил толкнул его в плечо.

– Чего тут?! – выкрикнул Бубнов.

– Цыц мне! Вон он идёт, красавчик наш.

Семён остановился возле входа в подвал и закурил. Закашлял и стал смотреть по сторонам. Затем спустился по ступенькам в подвал.

Гоша потянулся к ручке и открыл дверцу. Жаба завертел головой.

– Тихо-тихо, мне… Не спеши.

Гоша сверкнул глазами.

– Нельзя медлить. Мало ли что.

– Сиди, я сказал! Если спугнёшь, убью прямо на месте.

Не прошло и трёх минут, и мимо машины прошёл Гедич.

– Вот это сюрприз! – хохотнул Бубнов.

– Я же тебе говорил, что рано дёргаться, – сказал Жаба. – Слежка мне называется. Сидят в машине рядом с подъездом и его караулят. А он взял, да через балкон на улицу и выбрался. Наверняка, давно их раскусил.
Семён с фонарём в руках шёл по подвалу. Свет фонаря скользил по полу и стенам.

Чебрецкий прошёл стену с выключателем и проходом во вторую половину подвала. Свет фонаря остановился на небольшом следе крови на стене и металлической двери.

Семен стёр след крови рукавом куртки. Вставил ключ в замочную скважину двери и открыл её. Луч света фонаря выхватил голую бетонную стену. Семён вошёл в темноту и закрыл за собой дверь. Раздался звук проворачиваемого ключа в замочной скважине. Семён открыл следующую дверь и вошёл в ещё одно помещение. Щёлкнул выключателем, и загорелся яркий свет. На полу в углу лежал прочно связанный Андрей с кляпом во рту. Тот самый мужчина, который услышал крики девушки и вызвал милицию. На затылке у него была запёкшаяся кровь. На куче тряпья у стены с еле приоткрытыми глазами лежала Евгения Кабардина и тихо стонала. В её рту тоже был кляп.

Семён достал из рукава куртки пол-литровую бутылку с прозрачной жидкостью.

– Дорогая, хочешь пить? – спросил он.

Евгения слегка завертела головой. Эти движения были слабыми. Левый глаз её весь был в крови из-за полопавшихся сосудов.

Семён сел рядом с ней и провёл рукой по её бедру.

– Зря ты так. Вспомни, как нам было хорошо.

В углу замычал Андрей. Семён поднял голову и взглянул на него.

– Чего тебе дома, мужик, не сиделось? Какого хрена ты сюда полез. Я теперь не знаю, что с тобой делать.

Андрей замычал. Связан он был основательно. Семён погладил Евгению по животу и произнёс:

– У нас тут секретная любовь была, а ты всё испортил. Теперь не знаю, что с тобой делать.

В металлическую дверь кто-то трижды постучал. Семён вздрогнул и с опаской посмотрел на неё. Затем повисла тишина, и через несколько секунд её прервали ещё четыре стука.

– Ну, вот и Петя пришёл, – обрадовался Семён.

Он открыл дверь и впустил друга. Гедич с перекошенным от злости лицом шагнул внутрь небольшого помещения.

– Ты, чё творишь, урод! – заорал он. – Я ж тебя попросил просто от неё избавиться. Вывезти на дрыпаном москвиче пока она под кайфом в лес и вышвырнуть из машины.

– Не всё так просто оказалось, дружище, – ответил на это наркоман. – Она орать начала. Пришлось немного её покалечить. А одной ночью она чуть не убежала. Слава богу, я увидел, как она выбралась из подвала на улицу.

Петька влепил ладонью по его затылку.

– Ничего тебе доверить нельзя.

– Петечка, у меня деньги закончились. Выручай, дружище.

– Хорош их с меня сосать. Я тебе отдал все, что у меня были. Ушлёпок, не беси меня!

– Извини, – хохотнул Семён. – Но мне на дозу нужно. Я ради неё на всё пойду. Поэтому ищи деньги, где хочешь, но они мне через час нужны.

– А что иначе? Пойдёшь меня и сдашь?!

– Не-а! Я лучше придумал. Я тут бордель устрою. Найду, кому эту дырку загонять. А когда попадусь, то обязательно вспомню про тебя.

Из темноты подвала выскочил разъярённый Бубнов.

– Стой, куда ты?! – раздался за его спиной вопль Жабы. Он записывал на диктофон телефона разговор Петьки и Семёна.

Но Георгия невозможно уже было остановить. Он схватил обоих придурков за головы и со всего размаха мордами припечатал к бетонной стенке.

– Суки, как же так?! В вас хоть что-нибудь человеческое есть? Я же вас прям тут на месте поубиваю. Без суда и следствия.

И в подтверждения своих слов, он кулаками «посчитал рёбра» одному и второму. Без переломов там не обошлось. Выводил Бубнов пацанов из подвала с пеной у рта. Его так трясло, что Жаба боялся, что того схватит инфаркт.

– Тихо-тихо, – закричал он ему вдогонку и склонился над Евгенией. – Они своё ещё получат. Не убей их, пожалуйста.

Дмитрий достал кляп из рта Евгении и развязал ей руки. Он несколько раз спрашивал, как она себя чувствует. Но ничего от неё не добился. Она, то открывала, то закрывала глаза. Была очень бледной. Казалось, что вот-вот отключится. Рот её был перекошен, губы – белее мела, под глазами расплылись тёмные круги.

– Держись, девочка, держись, – прошептал Жаба.

После слов тихих слов Дмитрия, она разрыдалась и от боли, пожирающей её душу изнутри, закусила губы до крови.

Жаба развязал руки мужчине. Тот долго и очень эмоционально его благодарил. Дмитрий кивал, но смысл слов Андрея не доходили до него. Он смотрел на девушку расширенными от ужаса глазами и не понимал, как такое вообще возможно. Что должно быть внутри людей, способных на такую жестокость?

Когда приехала машина скорой помощи, Жаба помог врачам уложить её на носилки и вынести из подвала. И вместе с ней поехал в больницу. В ту самую, в которой: умер Денис Жердин, чуть не погиб его племянник и ожидала операции на сердце его дочь.

За окном машины скорой помощи мелькали огни ночного города. Жизнь шла своим чередом. Во всём этом было много яркого, прекрасного и завораживающего. Но Дмитрий воспринимал всё это иначе: серым, грязным и бесшумным. Казалось бы, он должен был радоваться тому, что нашёл Евгению, вырвал её из цепких лап смерти и похоти. Но что её ожидает впереди? Громкая, не утихающая боль. А потом беззвучная пустота и безразличие ко всему, что окружает. Разрушена внутренняя вселенная этой девушки, теперь её мир – это сплошной пепел и темнота. И всё только потому, что есть твари на земле, для которых женщина – это всего лишь дырка. Эти животные хотят иметь всё и сразу, по первому же своему желанию. Они прекрасно понимают, что наслаждения, которые они так жаждут получить, придумала сама природа, а ключом для их получения сделала любовь. Но зачем открывать дверь ключом? Это ж так банально и без острых ощущений! Ведь существует куча других изощрённых вариантов.

12.

В палате, в которой лежал на одной из шести кроватей Олег, было душно. Врачи и медсёстры не разрешали открывать окна. Все больные лежали в своих постелях. Трое из них были крайне тяжёлыми. Но не Олег, он стремительно шёл на поправку. Лицо его было в мелких заживающих ранках. Его голова, шея, плечо и грудь были перемотаны бинтами, среди них виднелись и окровавленные. Он выглядел, как раненный боец из фильмов про войну. На стуле возле него сидела Даша с большой планшеткой в руках и хвасталась своими рисунками. Племянник Жабы ни как не мог придумать, как вежливо её выпроводить. Она заявила, что теперь её очередь охранять его. Дмитрий приоткрыл дверь и с улыбкой на лице наблюдал, как Олег при каждом её рисунке делал круглые глаза и хвалил её.

– О, да, это шедевр! Надеюсь, это не я?

– Ты! Ты! Разве не похож?

Олег случайно заметил Жабу и радостно воскликнул:

– О-о! Смотри, кто пришёл. Он очень хочет, чтоб ты его нарисовала.

Жаба только шагнул в палату, и Даша тут же бросилась ему навстречу. Он схватил её прямо в полёте и прижал к груди.

– Ты меня когда-нибудь так собьёшь с ног! – пожаловался он. – Каждая наша с тобой встреча через чур эмоциональна. Как будто мы с тобой сто лет не виделись.

Дмитрий опустил дочку на пол, и она заявила:

– Я хочу домой.

– Я же говорил, что ты не моя дочь.

Дашка на секунду насторожилась.

– Почему это? – спросила она.

– Моя дочь не меняла бы каждый день свои жизненные позиции. Вчера ты двумя руками была за операцию. Сказала, по-быстренькому сделаем и домой.

– Я хочу увидеть свою комнату.

– Ещё чего! А вдруг она тебе не понравится?

Даша топнула ногой и выпалила на одном дыхании:

– Понравится! Там же всё будет: и компьютер, и планшет, и столик с зеркалом, и плазменный телевизор. Всё, как я хотела.

– О, девушка, спешу тебя разочаровать. Там кровать на жёстких пружинах и чёрно-белый телевизор.

– Ты его так покрасил? Прикольно!

– И больше там пока ничего нет.

– Не беда, – успокоила отца Даша. – Тогда мы с тобой просто поменяемся комнатами.

Жаба скривил лицо, показывая, какая отвратительная жизнь её ждёт.

– А ещё тебе придётся каждый день стирать, готовить и мыть полы!

– Ой-ой, напугал! – захохотала так громко Дашка, что один из тяжелобольных подорвался в своей постели и испуганно уставился на неё. – Мы купим умный пылесос и посудомоечную машину.

– Да-да, обязательно, – хохотнул в ответ Жаба. – С твоей первой зарплаты.

Олег осторожно свесил ноги с кровати и сел.

– Ну, что, там с этим Манипулятором? – спросил он. – Ты же обещал, что сегодня всё расскажешь.

– Не переживай, посадят его надолго. За него взялись серьёзные люди. И папаша ему не поможет. Взрыв в больнице – это не шутки. Заигрался парень. Почувствовал себя богом.

– Я не могу одного понять, он же работал в ваших структурах. Он же должен был понимать, что связывается с профессиональными ищейками, и его рано или поздно вычислят.

– Хватает недалёких людей на земле, думающих, что они самые умные. Поверь мне, он у нас не работал. Только числился. А на самом деле занимался всякими своими делишками.

– У него ж папаша подполковник. Неужели он его не выкрутит?

– Подполковник уже не подполковник. И ничего он уже не сможет сделать. Он на многие делишки сына закрывал глаза. Пришло время за это ответить. Это не тот случай, когда отец не несёт ответственности за поступки сына.

Олег самостоятельно встал с кровати. Наклонился и достал из тумбочки пакет с грязной одеждой и протянул его Жабе.

– Передай бате, пускай мне полотенце и носки принесёт. И майку какую-нибудь. А лучше две. Дашка тут проболталась, что ты опять кого-то ищешь.

Жаба взял пакет и махнул рукой.

– А, это по работе… Висяк конкретный. Дело восьмилетней давности. Мамаша посадила шестилетнюю дочку на маршрутку, чтоб она доехала на ней до центрального рынка. Там на остановке её должен был встретить отец. Водителя маршрутки попросила, проследить, чтоб она вышла там, где надо. Но девочка до центрального рынка не доехала. Водитель прозевал, где и когда она вышла. Но, короче, её так и не нашли.

– Ну, хоть что-нибудь интересное по этому делу, ты обнаружил?

– Да, там не за что зацепиться, – вздохнул Жаба. – Всех, кто тогда ехал в этой маршрутке, вроде как установили.
Почти всех. Большинство людей сами откликнулись. Так вот, в маршрутку на следующей остановке, после той, где мамаша посадила дочку, зашла целая толпа молодёжи. Они громко смеялись, короче шуму от них было много, а когда они вышли через несколько остановок, девочки вроде как в маршрутке уже не было. Возможно, она вышла вместе с ними.

– Я правильно понимаю, никто из той молодёжи, что ехала в маршрутке, не откликнулся?

– Откликнулась и молодёжь. Они утверждают, что ни какой девочки в маршрутке не было.


18. 07. 20 г.