Жизнь - игра. Танец.

Начало здесь:
Жизнь - игра.Пролог - https://www.stranamam.ru/post/14351030/
Жизнь - игра. Она. --- https://www.stranamam.ru/post/14175286/

Лиза по долгу и по много работала за компьютером. Не смотря на строгий и спортивный режим для поддержания формы, компьютер стал частью её жизни. После травмы она без отчаяния закончила карьеру танцовщицы и погрузилась в мир моды и дизайна. О прошлом, вернее о боли, она старалась не вспоминать. Только хорошее. Её успех – да. Как он оборвался – нет. Только позитив способен возрождать к жизни и питать надежду путём маленьких ежедневных побед, привнося в жизнь смысл и удовлетворение.
На что ей жаловаться сейчас? Муж – успешный кинорежиссер. Не знаменит, но его фильмы и провальными назвать нельзя. И они приносили не плохой доход. Она же часто была его помощником при создании костюмов для его персонажей и подборе музыки к фильмам. Ей казалось, что они дышат одним воздухом творчества. Дзынь – звякнула струна боли. Казалось? Она отмахнулась. У них всё хорошо.
Она опять склонилась над бумажными листами, схватившись за карандаш. Корректируя модели на бумаге, затем переносила их на компьютер. Но сегодня работа не шла. Было чувство что она что-то упускает. Что?
У неё прекрасная дочь. Почти взрослая и вполне самостоятельная. До семи лет малышка позволяла собой управлять: режим, питание, одежда, игрушки. А потом она проявила характер и пришлось её отпустить. Нет не пустить на самотёк, а доверить ей принимать решения самой. Было досадно видеть, что её красавица быстро отказалась от платьев и туфель. Но её практичности можно было только позавидовать.
Елизавета была той счастливой матерью, которая не делала школьных уроков со своим чадом и могла не обременять себя ревизией комнаты дочери и школьных сумок. Там был порядок. Виктория с малых лет научилась следить и оберегать своё личное пространство. Мать, конечно, всегда могла заглянуть тайком в её мирок и скорректировать его. Но напролом идти, чревато конфликтом.
Вика росла сильной и очень разносторонней личностью. Кроме того, у неё было особое чутьё на порядок. Не привычка или желание, а именно чутьё. Для каждой вещи она машинально определяла её собственное место, а распорядок дня формировался у неё на уровне подсознания накануне дня грядущего.
Да, Елизавета гордилась дочерью. Но по мере взросления Вики они не становились ближе. Дзынь – снова, где-то в глубине души, болезненный звон.
Лиза резко поднялась из-за стола. Вставив сигарету в длинный мундштук, закурила. Бросила мельком взгляд на монитор. Часы на панели показывали 23:19. Ну, вот и объяснение всем её тревогам – усталость. Пора сделать перерыв на сон. Но она не чувствовала и малейшего желания прилечь. В голове кружилось навязчиво: музыка, танцы, карьера, травма, муж, дочь. Она подошла к окну, приоткрыла его. Какое-то движение в темноте. Пригляделась. Её дочь крадучись толкала отцовский мотоцикл к выезду со двора.
Елизавета глубоко затянулась. Смелость её дочери переходило за грань её собственных страхов. Она сама с большим трудом освоила управление автомобилем. И то только потому, что была необходимость в свободе передвижения.
И снова мысли побежали в иное русло. Семья. Где она? Не слишком ли много свободы у каждого из них? Дочь тайком покидает дом, не считая нужным поставить мать в известность. Муж до сих пор не вернулся: «ну, ты же понимаешь, дорогая, такая работа». Да, она понимает. А между тем их большой дом пуст, и она одна.
Мигание телефона вывело её из мрачных раздумий.
- Не спишь. Я знаю. Привет. Развеемся? Есть повод!
Маринка её подруга была беспечным созданием и не стремилась к карьерному росту абсолютно, довольствуясь только деньгами собственного мужа. Её вполне устраивала скромная должность администратора гостиницы. Тогда как управляющий этой гостиницы прекрасно понимал, что Маринка разбиралась в вопросах этого бизнеса гораздо больше чем он. И стоит ей только раз проявить хоть капельку своего самолюбия и из хозяина он легко может превратиться в портье. В лучшем случае. Но Маринку это не интересовало.
Лиза откликнулась на призыв подруги «развеяться». Повод для вечеринки был скоро забыт. Да он и не был важен. Главное она сейчас была не одна. В одной руке сигара в длинном мундштуке. В другой бокал вина. И прочь хандра.
- А я думала «они» ходят только в «свои» заведенья. – Вдруг отметила она двоих парней у барной стойки.
Маринка пьяно качнулась от своего кавалера. А тот этого и не заметил, так как что-то пытался доказать приятелю, который до этого пытался ухаживать за Лиз.
- Ты, о чем? – она попыталась сфокусировать свой взгляд в ту же сторону куда смотрела Елизавета.
Между тем один из мужчин у барной стойки, потянул за рукав второго и склоняясь к его уху проговорил:
- Пойдём отсюда, - его глаза метались по пляшущему залу, - зря мы сюда пришли.
- Брось, - спокойно ответил его друг, - Виктор нас пригласил. Ему всё равно какая у его работников ориентация. А лучших программистов ему сейчас не найти. Он хранит наши секреты, а мы его. В прочим, до наших секретов здесь никому нет дела. Поверь. Успокойся. Расслабься.
- Серьёзно? – зло процедил друг, с нескрываемым сарказмом и кивая в направлении столика с друзьями Лизаветы - а вот для тех старых и размалёванных куриц «наш» секрет похоже не «секрет».
В это время до Маринки дошёл смысл слов подруги, и она громко расхохоталась.
- Ай, брось, - отсмеявшись проговорила она, - это компьютерные «черви» Виктора. Эдик и Вадик. Смазливые мордашки, да? Как «печально», - с ёрничала она и снова расхохоталась.
Елизавета же, отложив мундштук, поднялась и направилась, сквозь танцующую толпу к мужской паре.
Бармен за стойкой как в цирке жонглировал стопками, фужерами, бокалами, словно отвлекая приятелей и азартно подмигивая, как бы приглашая Лизавету ускорить шаг. Ангел внутри несчастного бармена старался изо всех сил. Игра начата, и он не мог допустить её сбоя. А потому, когда женщина приблизилась он громко рявкнул, отвлекая самого недовольного из парочки:
- Вадик! За счёт заведения!
И со стуком опустил перед тем бокал с составом какого-то, только ему ведомого, коктейля. Вадик же ошалело посмотрел на напиток, затем на бармена, который откуда-то знал его имя.
- Елизавета. – Представилась женщина и игрива пропустила промеж своих пальчиков край шарфа второго мужчины.
- Эди…, - запнулся тот, но быстро поправился, - Эдуард.
Вадик с досады залпом опорожнил предложенный Ангелом – барменом бокал. И моментально опьянев, пошатываясь сплюнул себе под ноги. Не угадал, попал на башмаки. Глаза бармена с голубого сменились на их естественный цвет – зелёный.
- Эй, - окликнул он Вадика, внезапно огрубевшим голосом, - а платить кто будет?!
- Вза всёвт ззаведь-ни-нея, - лепетал, шатаясь Вадик.
- Вам пора на воздух, - рядом с Вадиком материализовался голубоглазый охранник, с таким же как давеча голосом у бармена.
Между тем другая, только что сложившаяся пара, взамен развалившейся, не обращала никакого внимания ни на бармена, ворчавшего уже себе под нос, ни на Вадика, уводимого охранником.
- «Пригласите даму танцевать»? Эдуард? – пропела слова известной песни Лизавета. Тот всё же с досадой посмотрел вслед удаляющемуся Вадику, но с показной уверенностью ответил:
- С удовольствием.
Уже с первых движений стало ясно кто из них ведёт, насколько это возможно в современном танце. И для него это было странно – быть ведомым. Он всегда привык доминировать… Доминировать над Вадиком. Но всё же он старался не отставать от неё, отмечая, что её движения не носят хаотично- импульсивного характера как у большинства танцующих. А профессионально отточены и идеально сочетаются с диким ритмом современной музыки.