Когда судьба не балует счастьем … - 2

Часть 1 ШУРОЧКА https://www.stranamam.ru/post/11227677/
Часть 2 ВОЙНА https://www.stranamam.ru/post/11234409/
Часть 3 ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ https://www.stranamam.ru/post/11263806/
Часть 4 ДАЛЬНЕЙШАЯ СУДЬБА ШУРОЧКИ. https://www.stranamam.ru/post/11275556/
Часть 5 РОЖДЕНИЕ ТАИ. https://www.stranamam.ru/post/11280783/



Часть 6 РАННЕЕ ДЕТСТВО ТАИ.

Всё вернулось на круги своя.
У Шурочки снова не было мужа, и если бы не лежащая в колыбельке Тая, то о прошлой семейной жизни ей ничего бы и не напоминало.

Всё стало как раньше, только у Шурочки теперь прибавилось забот и ответственности ещё и за малышку.

Работая дояркой, она не переставала мечтать выбиться в люди, уехать из деревни и начать самостоятельную жизнь, теперь уже ради дочки.

Мечтой её был всё тот же Брянск, где она упустила свой шанс обрести жильё, работая на стройке, из-за болезни Марфы.

Теперь осуществить эту мечту стало гораздо сложнее, из-за невозможности полноценно работать.

-- Пусть Тая подрастёт немного. – думала Шурочка. – Дорастёт до садиковского возраста, тогда мы с ней в Брянск и уедем.

Григорий и Марфа очень помогали Шурочке, нянчась с Таей, пока та была на работе.

Во внучке они просто души не чаяли, особенно Григорий.
Он заботливо ухаживал за Таей, пеленал и мыл её, укладывал спать.
Григорий как бы восполнял для Таи утрату в лице отца, и он стал для неё самым дорогим и любимым дедушкой в мире.

Внуков у Григория и Марфы к моменту Таиного рождения было уже много.
Была в Москве у Лены четырёхлетняя Люся, которую Григорий и Марфа видели не часто, из-за невозможности часто навещать друг друга.

У Марины был годовалый Витька и новорождённый Санька, родившийся на три месяца раньше Таи.
Этих внуков Григорий и Марфа видели часто, потому что их разделяли только 10 км, но они всё равно жили отдельно.

У Коли с Ниной были двухлетняя Надя и полугодовалый Серёжка, которые были ближе к семье Нины, потому что Коля и сам жил в семье жены.
Особого вмешательства Григория и Марфы в свою семью Нина не допускала, и с внуками видеться часто не разрешала.

А самая старшая внучка Юля, дочка Аннушки, стала уже взрослой.

Она, впоследствии, уехала с подругой поступать в училище, в далёкий от Брянска город Новгород и осталась там жить, выйдя замуж и обосновавшись в Новгородской области.

Именно ей предстояло, в последствии, изменить Шурочкину и Таину судьбу.
Но об этом позже.

Всех внуков Григорий и Марфа очень любили, но Тая была для них самой дорогой и любимой внучкой, потому что с рождения жила с ними, росла на их глазах.

Тая в младенчестве была беспокойным ребёнком.
Она не давала бабушке с дедушкой покоя ни минуточки.

Марфе Тая напоминала Шурочку в младенчестве, когда та и сама не спала, и не давала спать своей сестрёнке-двойняшке Насте, да и всей семье тоже.

Но время шло, и малышка подрастала.

Когда Тае исполнилось три года, Шурочка вознамерилась уехать в Брянск.

Как не отговаривали её родители, она ни на минутку не усомнилась в своей решимости покинуть надоевшую ей деревню.

Вначале Шурочка планировала поехать в Брянск без Таи, спокойно устроиться там на работу, обзавестись комнаткой в общежитии, подыскать для дочки место в садике, а потом уже забрать и её.

Она уехала, а Тая осталась с бабушкой и дедушкой в деревне.

Работу Шурочка нашла быстро, в знакомой уже строительной организации, откуда она четыре года назад уволилась.

Эта организация построила уже много домов, и обеспечила квартирами многих своих работников.

Шурочка, уволившись из этой организации, потеряла шанс получить квартиру, а вот её подруги жили уже в своих квартирах, продолжая работать всё там же.

Шурочка встретилась с самой близкой своей подругой Майкой.

-- Шурка! Ты?!—радостно взвизгнув, повисла на Шурочкиной шее Майка. – Какими судьбами к нам? Снова на работу?

-- Да. Надоело жить в деревне. В город хочу. – сказала Шурочка.

-- Зря ты тогда нас не послушала и уехала. – предалась воспоминаниям Майка. – Сейчас бы, как и мы, в квартире бы жила. А теперь тебе нужно снова всё начинать.

-- Я знаю. Что ж. Начну. – смиренно ответила Шурочка.

-- А семья твоя где? Муж, ребёнок! Я ведь слышала, что ты замуж вышла. – поинтересовалась подруга.

-- Моя семья – это дочка. – ответила Шурочка. – А с мужем я развелась.

-- Так скоро?! Ну ты даёшь, подруга! – воскликнула Майка. – Зря ты Мишку из армии не дождалась. Он ведь так тебя любил.

-- Ну что уж теперь вспоминать то? Что было, то прошло. – вздохнула Шурочка. – Да он меня тоже забыл наверно, ещё в армии.

-- А вот тут ты ошибаешься! Он после армии приезжал сюда и расспрашивал о тебе. – стала рассказывать Майка. – Мы сказали, что ты домой вернулась и замуж там вышла. Если бы ты видела, как он плакал! Я впервые видела, чтобы мужик так плакал! Он адрес твой просил, но адреса то у нас не было, да и если бы был не дали. Зачем?

-- А сейчас он где? -- поинтересовалась Шурочка.

-- Да уехал куда-то далеко. На Дальний Восток вроде.

Поговорив с Майкой, вспомнив о прежней жизни всё что было плохого и хорошего, Шурочка приняла твёрдое решение закрепиться в Брянске и забрать поскорее Таю.

Ну а Тае вольно жилось в деревне, под присмотром бабушки с дедушкой.

Иногда Марина подкидывала к родителям и своих двух мальчишек Витьку и Саньку, а чаще одного Саньку.

Санька и Тая по одиночке были ангелами, но стоило им соединиться в совместном проживании, картина резко менялась.

Их симбиоз полностью опровергал математическую формулу -- один ангел, плюс один ангел, будет два ангела, и выдавал – один ангел, плюс один ангел, будет два чертёнка.

Собравшись вместе, Санька с Таей с неистощимой энергией искали приключения на свои попы.

Фантазия, на этот счёт, у них работала вовсю и даже с лихвой перехлёстывала через край.

Каждый их день, был полон приключений.

Вот, к примеру, один из таких насыщенных приключениями дней.

Григорий работал на покосе, Марфа возилась в огороде, пропалывая грядки, а Тая и Санька занимались размышлениями, в какое русло им сегодня направить свою энергию, как и где повеселиться.

Гуляя во дворе и наблюдая за курами, роющимися в земле в поисках жучков и червячков, Санька вдруг предложил:
-- А давай мы курам ноги помоем. Смотри, какие они у них грязные.

-- Давай. – тут же согласилась Тая.

Они набрали в цинковый тазик воды, вынесли его в сени и поставили на деревянную скамейку.
Там же рядышком положили кусок хозяйственного мыла и полотенце.

После этой основательной подготовки, оставалось только выловить по очереди всех кур и помыть им ноги.

Для этой цели Тая начала кормить кур с рук.
Они давно уже привыкли к такой Таиной кормёжке, и поэтому смело клевали зёрнышки и кусочки хлеба с её ладошек, ни разу не заботясь о своей безопасности.

Санька, тем временем, подкрадывался сзади трапезничающих кур и быстро хватал одну из них.

Курочка, конечно в крик, то есть в кудахтанье, но поздно. Попалась, голубушка.

Санька крепко держал её, пока Тая до чиста отмывала заскорузлые куриные ноги и вытирала их полотенцем.

Потом только курицу отпускали на волю.

Перепуганная, но с чистыми ногами она ходила по двору, а два мелких чертёнка ловили уже очередную жертву гигиены.

Через час все куры во дворе Марфиного дома блистали чистотой своих ног.
С грязными ногами оставался только петух, который, в отличие от своего куриного гарема, был всегда на чеку и не давал себя поймать.
Но у него, всё равно был повод гордиться тем, что его жёны-курочки одни во всей деревне ( а если размахнуться шире, то и во всём мире) имели такие чистые ножки.

Начав проводить эксперименты над курами, Санька с Таей решили их продолжить.

Они сделали зерновую дорожку со двора в дом и затаились за русской печкой, наблюдая, как куры клюют зёрнышки сначала во дворе, потом в сенях, а потом уже и в доме.

Санька с Таей не дали им доклевать и выскочили из своего укрытия.

Куры, с отчаянным кудахтантем, бросились, конечно, в рассыпную.

Они стали бегать по дому, подлетать к окнам, и ударяясь о стекло, падать на пол.

Поднявшийся шум, заставил Марфу бросить огородные дела и помчаться в дом, в надежде успеть добежать до него, пока тот ещё не рухнул.

А в доме ей предстояло гоняться за разлетающимися и бьющимися в окна курами, в надежде выгнать их пока они не перебили дома все, что могло разбиться.

Лишь, распахнув настежь все окна, Марфе удалось справиться с этой трудной задачей.

Выгнав последнюю курицу, Марфа полчаса ещё не могла отдышаться от постигшего её приключения, и только потом, предварительно отчитав внуков, она могла снова вернуться к огородным делам.

А Санька с Таей вышли во двор и стали искать себе новое развлечение.

Их глаза осматривали каждый уголок двора, в надежде за что-нибудь зацепиться, и зацепились они за мирно лежащего в тенёчке под забором кабанчика Борьку, в вырытой, им же, неглубокой прохладной ямке.

Борька мирно спал, похрюкивая и переваривая, недавно принятый обед, а его бока были облеплены как свежей, так и старой, засохшей грязью.

-- Давай, мы и Борьку помоем. Гляди, какой он грязный. – предложил неистощимый на выдумки, приверженец гигиены, Санька.

-- А как мы его будем мыть! – спросила Тая.

-- Сейчас покажу. – деловым тоном ответил Санька.

Всё в тот же цинковый тазик, в котором недавно были вымыты куриные ножки, он набрал побольше воды, подошёл, к ни о чём не подозревающему Борьке и ливанул на него из тазика, окатив беднягу холодной водой.

Борька враз проснулся, взвизгнул, выскочил из ямки и, обтекая грязной жижей, понёсся спасаться от малолетних живодёров, покушающихся на его послеобеденный сон.

Дети, с весёлым визгом, припустили за ним.

Борька бежал по направлению к дому и ворвался прямо в гостеприимно раскрытые двери сначала в сени, потом на кухню и дальше в комнату.

В комнате у стены стояла оттоманка, прикрытая чистым покрывалом.

Борька, после принятия холодного душа, решил об это покрывало вытереться.
Он подбежал к оттоманке и стал тереться об неё своим не очень чистым, а вернее очень не чистым боком, размазывая грязь по всему покрывалу и по мягкой обивке оттоманки.

-- Ты чего делаешь?! -- заорал на Борьку Санька и подбежав к нему, лупанул его ладошкой по жирному заду.

Борька не стерпел такой фамильярности, и громко визжа и хрюкая, стал носиться по дому, громыхая по полу копытцами и роняя на своём пути табуретки и стулья.

На этот шум в дом снова ворвалась Марфа.

Она увидела, валяющиеся по дому стулья и табуретки вперемешку с комьями грязи, и среди всей этой неописуемой красоты перепуганного чумазого Борьку и весёлых не менее чумазых внучат.

Марфа выгнала Борьку из дома и, наградив неуёмных внучат парой чувствительных шлепков по попам, снова пошла в огород, отложив уборку в доме до вечера.

Санька с Таей почёсывали свои ответственные за голову места ( голова придумывает, а попа расплачивается) и строили планы на дальнейшую жизнь.

-- Моя мамка меня никогда не бьёт. – сердито заявил Санька. – Давай уйдём от этой вредной бабки. Пойдем к нам жить.

-- Пойдём. -- тут же согласилась Тая и вложила свою чумазую ладошку в протянутую руку брата.

Они вышли за калитку дома и, шагая босыми ногами по пыльной деревенской дороге, направились к лесу, через который пролегал путь к Санькиной деревне.

Лес был сосновый.

Верхушки сосен высоко смыкались в над головами маленьких путников, идущих в чащу леса, а лесная дорога была вся покрыта слоем опавшей хвои и распушившимися сосновыми шишками.

По ним больно было ступать босыми ногами, и Санька с Таей постоянно ойкали и морщились от боли.
Но они не сдавались, и смело шли вперёд.

Неизвестно, чем бы закончилось путешествие двух четырёхлетних малышей по бескрайнему Брянскому лесу, если бы не грибник Егор, попавшийся им навстречу.

Егор был глухонемым и вечно мрачным человеком.

Людей он сторонился, а самым лучшим занятием считал бродить по лесу за ягодами, грибами, или просто так.

Увидев двух несмышлёных малышей, забредших в огромный лес, Егор поставил у ближайшей сосны корзину, наполовину заполненную грибами, бросил в неё нож, которым срезал грибы и быстрым шагом направился к ним.

Схватив своими огромными лапищами Саньку и Таю за их крошечные ручонки, он не останавливаясь, быстрым шагом повёл их назад в деревню.

Санька с Таей бежали вслед за ним, наступали на шишки, подпрыгивая и вскрикивая пот боли.

Так, не останавливаясь, довёл Егор малышей до дома Марфы, которая уже обеспокоенно бегала вокруг дома, ища маленьких пострелят.

Егор подвёл детишек к Марфе и только тогда разжал тиски своих мощных рук, освободив крошечные детские ручонки.

-- Ммммм, мммммммм! – промычал Егор, знаками показывая Марфе, где он нашёл её внучат.

Досталось бы Саньке и Тае от Марфы по первое число, если бы за них не вступился Григорий.
Он терпеть не мог наказывать детей и всегда вставал на их защиту, обвиняя кого угодно в случившемся, только не ребятишек.

Вот и тут он встал на защиту внуков.

-- Ты сама виновата, что не доглядела! – обвинял он Марфу.—Тебе всё огород, да огород! А чем там дети заняты, неважно.

Григорий и Марфа часто спорили из-за воспитания внуков.
С их собственными детьми такого не было, а вот внуки для Григория – это было самое святое в его жизни

Но апогеем всех приключений, найденных на маленькие попки Саньки и Таи, явился страшный случай, едва не стоивший им обоим жизни.



https://www.stranamam.ru/post/11297539/