Кредиторы Богов (роман). Часть 2. Гл.4

Глава IV

Обмана мастер беспримерный,
Чем движим ты в тумане лет?
Какая цель, какой обет
Ведут тебя стезею скверной
Коварства, лжи и преступленья?
Иль это видимость явленья?
Где сущность кроется твоя?
"Секрет души глаза таят!"

Проснувшись на следующее утро, Тали обнаружила новое платье; черное, бархатное, с глубоким фигурным вырезом. С тех пор как исчез ее изорванный мужской костюм, это было уже четвертое платье - после молочно-кисейного, изумрудного и розового, которое ей пришлось надеть накануне. Она посчитала благоразумным принять эту смену нарядов как неизбежность и не задавать лишних вопросов по поводу навязываемого ей гардероба. Одевшись, она прошла в будуар за гребнем, который оставила вчера на столике у зеркала. Рядом с гребнем оказался тончайшей работы кулон с изумрудом. Тали узнала камень, привлекший ее внимание во время осмотра сокровищницы Владыки Тьмы. Ей никогда не приходилось видеть столь совершенного ювелирного изделия. Страсть к драгоценным украшениям была присуща не только дамам, но и рыцарям. И хотя Тали никогда не стремилась увешать себя с головы до пят блестящими безделушками, как это делали девушки ее круга, она неплохо разбиралась в драгоценностях и умела ценить их красоту. Она подержала кулон в руках, разглядывая замысловатое плетение золотой цепочки и узор с платиновыми вставками, обрамляющий камень. Затем приложила украшение к груди и посмотрела в зеркало, повернув к нему лицо левой стороной. Черный бархат подчеркивал молочную белизну ее кожи, а изумрудный кулон гармонировал с цветом глаз. Девушка тихонько вздохнула и решительно положила драгоценность на прежнее место.

- Почему вы не надели его? - раздался голос, заставивший Тали вздрогнуть от неожиданности. Девушка рассердилась от мысли, что Танаэль видел, как она смотрелась в зеркало, словно бы сделала что-то предосудительное.
- Если я - пленница, то заточите меня в темницу, если гостья - не появляйтесь столь бесцеремонно. Или вы постоянно следите за мной? - ее щеки зарделись как утренняя заря.
- Что поделаешь, принцесса, разве дух лесных трав или Великий Хранитель не говорили вам, что я столь же вездесущ, всеведущ, сколь и всемогущ? - в голосе Танаэля послышалась легкая насмешка, которую Тали приняла на свой счет.
- Ну, да, как дерборские Ат и Мат, только скорее вы - их Банал.
- Пожалуй, это ближе, я ведь не выдаю себя за всеблагого. Но люди исказили изначальный смысл фигуры Банала, он также всемогущ, как Ат.
- Вы так часто бравируете своим всемогуществом, что мне начинает казаться, будто вы стремитесь убедить в этом не столько меня, сколько самого себя, - Эталия чувствовала себя как на поединке с той разницей, что сейчас она пыталась сделать выпад не мечом, а словами.
- Не стремлюсь. Самообман - глупейшее занятие.

Воображаемый меч вылетел из рук воительницы:
- Что? Я, кажется, ослышалась.
- Понятие всемогущества в данном случае относительно. Между вашей и моей Формами лежит огромная пропасть. Если сравнивать ваши возможности с моими, можно сказать, что я всесилен. Но объективно я знаю, что это не так. Более того, даже бессмертные боги, настоящие, а не вымышленные, не были существами всемогущими в полном смысле слова.
- Для вас и боги - не авторитет. Пожалуй, вы ненавидите их, потому что мучительно осознаете свою слабость, ведь боги сильнее, могущественней вас, Танаэль, - Тали хотелось сбить спесь, которая чудилась ей в этом существе.
- Были сильнее. Боги пожертвовали своим бессмертием ради спасения мира. Иначе здесь не было бы ни вас, ни меня, ни одного живого существа. Какой бы жалкой, как вы сказали, ни была моя участь, какие бы злоба, зависть, жажда власти ни снедали мою душу, я благодарен богам за то, что живу.

Он снова, в который уже раз поверг собеседницу в замешательство. Все время разговора она стояла спиной к зеркалу, у которого застал ее Владыка. Чтобы как-то скрыть свою растерянность, девушка направилась в противоположный угол комнаты, где стояло одно из кресел. Эти несколько шагов дали ей возможность собраться с мыслями. Опустившись в кресло, она сказала:
- Благодарность. Неужели вам знакомо это чувство?
- Почему бы нет? Я все же не дракон, чтобы жить одной лишь злобой. И не Ат, которому не положено испытывать такие неподходящие для вечноживущего Создателя чувства.
- А вы разве не бессмертны? - слегка удивилась Тали.
- Бессмертен, но, скажем так, не безначален. Единобожие атаматтов - одно из самых диковинных созданий фантазии бессмертных богов. Кажется, эту разновидность религии придумали Юрд и Артан и заложили в информационное поле Резервации. Ваши соседи выудили ее спустя пять тысяч лет после их ухода. Трабагорский пророк Исаилт обладал аномальным для человека четвертым уровнем гипно-телепатии, вот на него и "снизошло" озарение.

- Значит, любой из вас как хочет, так нас и дурачит, весело же вам.
- Отнюдь не любой, с локальными информационными полями работали только боги. Не думаю, чтобы это делалось ради развлечения, так просто всего не объяснить. Не бывает ничего однозначного. Понимаете, Эталия, вы знаете человеческую историю так, как она видится людям. Причем, в зависимости от взглядов на мир историю вашу по-разному расскажут дуалисты, то есть разделенцы, атаматты, многобожники. Следует еще учесть, что подлинное многобожие осталось только на юге, вы же - "сиенцы" - недавно изгнали чуждое вам атаматтство, но часть его идей уже въелась в сам культ Алагора. Совсем иначе расскажут историю безбожники. Представляете теперь, насколько взгляд извне должен отличаться от взгляда изнутри.
- Куда вы заманиваете меня, Танаэль? Смысл ваших слов не ясен мне и на половину, я чувствую за ними бездну знаний, она влечет. Мне хочется узнать так много интересного. Но ваша в чем корысть? - Тали овладело легкое возбуждение, "головокружение тайны", как говорил мэтр Таро.
- Ну, если бы вы были атаматткой, а я - Баналом, можно было бы сказать, что я задумал погубить вашу душу, - пошутил Владыка Тьмы. - А если серьезно, я буду открывать вам мои коварные планы частями, постепенно вы узнаете почему, зачем и куда хотел бы я вас увести, и что получить взамен.

- Я что-то не уверена, в каком случае вы шутили.
- Должно быть, в обоих.
- С вами невозможно разговаривать, вы шокируете откровенностью и в то же время не говорите ничего определенного. С ума сойти можно! - возмутилась Тали.
- Не стоит. Лучше заключим перемирие, - предложил хозяин Траэтра.
- Перемирие? На каких условиях? В чем оно будет заключаться? - насторожилась Тали.
- Условия ваши собственные. Вы жаждете знаний, чтобы понять и победить. Представьте, я не против. И не важно пока в силу каких причин. Немного доверия, маленький акт доброй воли, вот все, что требуется.

При этих словах кулон с изумрудом поднялся со столика, перелетел через комнату и остановился в воздухе прямо перед девушкой.
- Примите его, - продолжал Танаэль.
Тали охватил ужас. Ее заставляют совершить какой-то символический акт, смысл и последствия которого ей не ясны.
- Я не стану принимать от вас подарки, - тихо, через силу ответила пленница.
- В данном случае в вас говорит даже не гордость, а страх. Мы оба знаем, что кулон не подарок, а символ. Где же ваша смелость, принцесса? Решайтесь, - настаивал насмешливый и одновременно странно манящий голос.
- Я слишком мало знаю о правилах и законах мира магов и слишком много слышала о вашем коварстве, Танаэль, - честно призналась Тали.
- А что собственно вы еще боитесь потерять? И ради чего вы жертвовали собой? Вам не известны правила игры. Но я открою вам секрет: в ней могут быть приятные сюрпризы и неожиданные призы. Слово Танаэля да подтвердят стихии. Не скрою, риск велик, я как никак - Владыка Тьмы. Так что же вы решили?

Земля еще слегка содрогалась после подтверждения его слов, не в силах сопротивляться столь бурному натиску, Эталия протянула руку, сжала кулон и дернула, срывая с невидимого "гвоздя".
- Браво!
В коротком возгласе Повелителя темных магов девушка услышала торжество, смешанное со странным оттенком радости и смутной тенью угрозы.
- И что же теперь? - обреченно спросила она.
- Как что? Вы отреклись от ненависти, с которой пришли сюда. Теперь я открою вам один из парадоксов бытия: пока мы движемся к цели, горе и радость кажутся противоположностями, но в точке достижения они сольются. Пусть же бессмертные боги пошлют вам силы вынести боль осуществленного желания.

Одна из стен будуара словно подтаяла и стала прозрачной. Эталия увидела небо с бегущими облачками, колышущиеся травы и на фоне далеких холмов одинокого всадника, скачущего по равнине.
- Ромео, - шепнули ее губы.
- Вы узнаете место? - спросил голос.
- Да, это дорога в Траэтр. Он едет в обратную сторону, он... Вы отпустили его? Почему? - Тали не верила своим глазам.
- Потому что, как вы справедливо заметили при нашем первом знакомстве, ваш брат мне совершенно не нужен. Он свободен, ваша жертва оправдана, но вы больше никогда его не увидите, - медленно и торжественно возвестил Владыка Тьмы.
- Я хочу остаться одна, - попросила она.
- Да, конечно.

Хотя Тали не могла видеть, действительно ли собеседник покинул ее, что-то подсказывало ей, что его здесь нет. Изображение также исчезло.
О, хитроумный Враг, как безоговорочно ты прав, и как безжалостна твоя правда! Тали сидела оглушенная сознанием потери, мысль о которой прежде не приходила ей в голову. Она никогда не увидит того, кто был для нее больше, чем братом, больше, чем другом, того, кто с рождения и даже до него был почти всегда рядом с ней, как часть ее собственного существа. Более того, никого из тех, кто остался там, в нормальном человеческом мире, она уже не увидит никогда в жизни. Никогда. Какое страшное слово. Впервые его смысл поразил ее пять лет назад, когда умерла их с Ромео кормилица Дала. Они почти не помнили матери, скончавшейся сразу после появления на свет Эрлины. Дала подарила сиротам материнскую любовь и нежность. Теперь же для Тали одновременно все равно, что умерли брат и отец. Но и пленницы Траэтра тоже умерли для близких, все.

"Танаэль может оказаться заинтересованным в вас больше, чем вы думаете. Если вы готовы к самопожертвованию, используйте этот шанс для спасения других", - кажется, так говорил ей Колорно. Перед тем, как покинуть Эффир, Тали попросила подробнее посвятить ее в технику брака между представителями различных Форм. Великий Хранитель отвел ее к Хранительнице Ратине, полагая, что с ней девушке будет удобнее обсуждать этот вопрос. Ратина объяснила, что, согласно Законам, представители всех смешиваемых Форм могут совершать супружеский акт только в своем подлинном, естественном виде. Все, кроме волшебников, они способны в этот момент превратиться в подобие своего партнера. Правда, существуют некоторые ограничения в отношении стихий, здесь важен уровень силы. Волшебники - связующее звено, минуя которое не могут сочетаться между собой другие основные Формы. При вступлении в брачный союз хотя бы одна из сторон должна быть смешанной формой. "Я - стихиида воздуха, - говорила светловолосая, сероглазая, с коротковатым носиком, что придавало ее лицу совсем детский вид, Ратина. - У меня два естественных обличия, одно - то, что ты видишь, другое - я могу быть воздухом. Для таких как я, супружеский акт возможен в любом из этих видов. А моноформные существа вынуждены довольствоваться своей единственной формой, кроме волшебников, разумеется". Тали никогда не приходилось видеть ни фибиидов, ни драконидов, ни моноформных стихиидов земли и воды. В любом случае, для человека все они, без сомнения, были ужасны. "Нет, это немыслимо", - содрогнулась принцесса. С другой стороны Колорно не скрывал, что добровольное согласие на близость от человека требуется только тогда, когда другая Форма заинтересована в потомстве, "плодах" или "интересах". В принципе, Владыка Тьмы вполне может сделать своих пленниц наложницами, то есть принудить к близости насильно. Возможно, это уже произошло с другими жертвами. Нет, для него это слишком примитивно. Тали уже убедилась, что Танаэль легко просчитывает ее (а, следовательно, и любого другого человека) реакцию и поведение на несколько ходов вперед. Он все равно навяжет свою волю. Очень ненавязчиво навяжет... дурной каламбур... На Эталию навалилось чувство такой глубокой безысходности, что второй раз в жизни ей захотелось умереть...

Когда Тали заметила ложницу, по-видимому, уже давно стоявшую на пороге комнаты, она, наконец, вспомнила, что с утра еще не сделала и глотка воды, а с тех пор, как она встала, прошло уже несколько часов. "Умереть от голода и жажды - не лучший способ самоубийства. Удар кинжала в этом случае гораздо предпочтительнее", - подумалось ей. За поздним завтраком Тали обдумывала свои дальнейшие шаги. Теперь, под знаком перемирия, пожалуй, следует спросить о судьбе пленниц у самого Танаэля, прямо, без обиняков. А уже потом будет видно, какую линию поведения лучше избрать среди нескольких вариантов, возникших в ее мозгу. Закончив трапезу, принцесса была готова продолжить поединок с Владыкой Тьмы. Она расположилась в гостиной.

- Танаэль.
- Вы хотите поговорить со мной, принцесса? - к ее удивлению звук голоса донесся из вставленного в кулон изумруда, который висел теперь у нее на шее.
На секунду она опешила, но тут же вспомнила кулон Колорно и поняла, что и этот является магическим предметом.
- Да, если вы не заняты.
Тали не имела ни малейшего представления о том, чем бы мог быть занят Владыка Тьмы. Но, поскольку Фьёрно однажды объявил ей, что Танаэль не может беседовать с ней по причине занятости, девушка сочла возможным использовать эту вежливую фразу для начала важного разговора.
- Буду рад провести время в беседе с вами, - раздался голос Владыки уже в гостиной. Как видно, и он решил придерживаться любезной формы общения.
- Не знаю, для чего вам понадобилось предлагать своей пленнице перемирие, - начала Тали, - но раз уж мы его заключили, ответьте мне хотя бы, живы ли другие девушки.
- Да, живы. И чтобы вас не терзали беспочвенные сомнения: слово Танаэля да подтвердят стихии.

Пришло подтверждение.
- Благодарю вас. Чтобы больше не возвращаться к этой теме, могу ли я надеяться когда-нибудь встретиться с ними? - решилась сразу прояснить этот вопрос Тали.
- Когда-нибудь, но не сейчас, - получила она короткий ответ.
- Пусть так. Поговорим о другом. Возможно, для вас и таких как вы, Танаэль, я говорю о представителях других Форм, нет особой необходимости в обществе, но для человека одиночество - тяжелое бремя, - старалась ввести разговор в намеченное русло девушка.
- В той или иной мере стремление к общению свойственно всем разумным существам, даже стихиям, хотя принято считать эту Форму склонной к самоизоляции. Поэтому заключение в кристалл, о котором вы уже слышали, является одним из самых суровых форм наказания для смертных и бессмертных. Хуже всего бессмертным, заключенным туда навечно.

Сейчас манера речи Танаэля напомнила Тали эффирского Хранителя, когда тот отвечал на ее многочисленные вопросы. Ни тени насмешки, высокомерия, скрытой угрозы...
- Тогда, возможно, вы поймете меня. Мне не хотелось бы провести остаток дней в изоляции. Ваши ложницы боятся разговаривать со мной, чтобы не вызвать вашего гнева. Ваш управляющий так же существо подневольное, хоть и потомок богов. Если вы все же считаете меня гостьей, может быть, вы согласитесь общаться со мною лично, - высказала принцесса заготовленную просьбу.
- Разве сейчас мы не разговариваем с вами? - слегка удивился Танаэль.
- Наверное, магам не требуется видеть друг друга, но человеку так разговаривать трудно. Я чувствую себя слепой, - пояснила Тали.
- Уж не хитрите ли вы со мной, принцесса? - в голосе прозвучала... насмешка?... нет, что-то другое. Будь ее собеседником человек, она решила бы, что он лукаво улыбнулся. - Хотите узнать страшную тайну Владыки Тьмы? Вам известно, что меня никто никогда не видел, в подлинном обличии, разумеется.
- Я все равно не смогу когда-либо выдать ваш секрет, Танаэль. А потом, вас не угнетает необходимость целую вечность прятаться от всего света? Я понимаю, что тайна дает преимущества и сдерживает ваших возможных соперников. Но я только человек и в любом случае бессильна перед вами, - настаивала гостья. Она решила во что бы то ни стало узнать, какое порождение бредовых кошмаров скрывается за его приятным голосом.

- Не могу не признать справедливость ваших слов: вряд ли мне может навредить то, что вам станет известна моя маленькая тайна. Но вы не думаете, что ваше любопытство может обернуться против вас? - в свою очередь задал вопрос Владыка.
- Вы хотите сказать, что меня испугает ваш вид. Возможно. Из всех Форм, внешне отличных от людей, мне приходилось видеть только сельнов. Но раз уж я знаю, что мир населен и другими существами, то почему бы мне ни принять их такими, какие они есть, - не отступала Тали.
- Вы не понимаете, чего добиваетесь. Что, если потрясение окажется слишком сильным и убьет вас?
- Надеюсь, у меня крепкие нервы, - возразила упрямица, - Неужели вы так безобразны? Я ведь тоже Меченая, с этим нелегко жить среди людей.
- Понятия прекрасного и безобразного так же относительны, как и все в мире явлений. Ваша "печать" на самом деле лишь досадная случайность, красота же ваша совершенна, она выше случайностей. Но и эта красота является таковой с точки зрения определенных Форм. Вам приходилось слышать о дракофибиях?

Девушка кивнула:
- Немного.
В ее душе взметнулся вихрь смятения, впервые в жизни ее назвали красивой, так легко отметая то, что было для нее роковым проклятием со дня появления на свет. И главное, теперь она знала, что он ничуть не льстил, просто смотрел и видел.
- Так вот, дракофибии весьма тщеславны и полагают себя самыми очаровательными существами на свете, - он продолжал говорить, как будто не замечая ее волнения, - но с точки зрения волшебников или людей они выглядят не слишком привлекательно, смею вас заверить. Что касается меня, то я никогда особенно не задавался вопросом собственной красоты или безобразия. К тому же, мы привыкаем к себе, и мало кто судит о себе объективно. Зато моя мать всегда утверждала, что в мире нет чудовища отвратительнее и безобразнее меня. По ее словам, я настолько страшен, что увидевший меня в подлинном обличии мгновенно умрет.

Что-то в тоне Танаэля заставило Тали усомниться в правдивости его последних слов:
- Вы запугиваете меня. Не понимаю, зачем? Я все же кое-что знаю о Формах. Впервые мне приходится слышать, что вид представителя одной Формы может сам по себе убивать других. И потом, я не могу поверить, чтобы мать говорила такое о своем сыне, это противоестественно. Или вы даже ей ненавистны? - почему-то на этот раз гостья чувствовала себя более уверенно, и впервые диалог с хозяином занимал ее больше, чем пугал.
- Вы не поняли меня. Гарлита гордится тем, что у нее такой сын. Мне кажется, стать матерью Владыки Тьмы, самого ужасного чудовища на земле было мечтой ее жизни. Вы действительно знаете о Формах кое-что, но далеко не все. При определенных условиях естественный вид существа одной Формы может убить существо другой Формы, хотя это случается крайне редко, - на этот раз Танаэль похоже, не лгал.
- И вы действительно такой? Вы можете убить одним видом? - она снова была сбита с толку.
- Теоретически, да. Правда, на практике я этого до сих пор не проверял. Хотите быть первой? - усмехнулся он.
- Нет, - сдалась Тали, - но, по крайней мере, вы могли бы превратиться во что-нибудь менее опасное. Для Мастера Большой магии это не трудно. Мы, люди, не привыкли разговаривать с пустотой. Конечно, я не могу ничего требовать. Вы здесь хозяин...
Она все еще надеялась, что ей удастся хоть что-нибудь узнать о нем. Его мог выдать цвет глаз, а если глаза окажутся какого-нибудь неэкзотического цвета, она будет знать, кем он не является наверняка.
- Ну, что ж. Я сам предложил вам считаться гостьей в моем царстве. Как правило, хозяин не стремится создавать гостям неудобства. Тем более, что вам, Эталия, придется гостить у меня всю жизнь. Полагаю, человеческий облик собеседника устроил бы вас больше, чем какой-либо иной? - поинтересовался Танаэль.

- Пожалуй, да. Это бы меньше нервировало меня. Мне интересно узнавать новое о мире, в котором я оказалась. Это единственное, что спасает меня от отчаяния. Вы не поймете меня, или мое откровение доставит вам удовольствие. Я потеряла всех, кто был мне дорог. Я потеряла то, что любила: свет солнца, шелест ветра в листве, журчание ручьев, благоухание трав и цветов, радугу после дождя, синеву неба, весеннюю грозу и зимнюю метель - всю красоту мира. Я потеряла веселье и шум карнавальных площадей и волнующие душу песни менестрелей, рыцарские турниры и бальные танцы, тайные занятия запретными науками и полные приключений путешествия, которые мы совершали вдвоем с братом в поисках неведомого. Теперь неведомое само нашло нас, и то, что было моей жизнью, исчезло навсегда. Нет смысла притворяться: мне больно и горько. Я должна была выговориться. Наверное, я доставила вам большую радость. Впредь я не стану жаловаться и жалеть себя, я не собираюсь лить слезы до конца моих дней. Я постараюсь понять и принять другой мир, другую жизнь. Однако... мне будет легче общаться с тем, кто выглядит как человек, пусть я знаю, что это не так.

Тали не хотела говорить всего этого. Слова вырывались сами, как будто даже против ее воли. Но все же она не договорила. Ей показалось, что она любила мир, который за редким исключением не любил ее, но этого выразить уже не умела. В волнении она встала и теперь стояла посреди комнаты, ожидая не то хохота, не то появления видимого собеседника.
- Я могу вернуть вам кое-что из утраченного. Мне нет необходимости отнимать у вас красоту мира. Солнце, небо, ветер, деревья - все это есть в Траэтре. Ваш мир, наш мир - это условность. В сущности, это один мир, он даже более един, чем вы можете себе представить. И красота его одна для всех. Другое дело, кто как способен ее воспринимать.

Он появился, словно пройдя сквозь стену. И Тали пожалела, что согласилась на человеческий облик. В первое мгновение он показался ей ужасным, в следующее - она ясно увидела, что принятый Танаэлем облик отличается исключительной, почти пугающей красотой и обладает выраженной индивидуальностью. Лучше бы он превратился в сельна, гнома или, к примеру, в медведя. Она вновь ощутила себя ущербной. Теперь ей постоянно придется напоминать себе, что перед ней Владыка Тьмы - чудовище, опасное и непостижимое существо. То, каким он явился, еще больше убедило Тали в справедливости предположений Колорно, который объяснил девушке, что получение "добровольного" согласия с помощью гипнотического внушения невозможно. Танаэль знает это и действует иначе. Тали решила доказать ему, что воплощение в писаного красавца не введет ее в заблуждение:
- Говоря о восприятии красоты, хочу сказать вам: вы тщеславны, как дракофибия, Танаэль. Могли бы так и не стараться.

Он улыбнулся и пожал плечами:
- Не привык что-либо делать по усеченным формулам или, как говорите вы, спустя рукава. Что же теперь: мне отрастить горб или нос длиннее подбородка? Растолстеть, облысеть, стать ниже ростом? Я могу измениться, как пожелаете, если вам не приятна такая внешность. Только не думайте, что в человеческом облике я могу впасть в людские предрассудки.
От его улыбки у девушки захолонуло сердце. Тали опустила глаза:
- Я и не думала ничего такого. Вообще не стоит беспокоиться. Мне это совершенно безразлично. Просто я удивлена тем, что вам известно, что мы, люди, считаем красивым, а что - безобразным. Ведь, насколько я поняла, каждая Форма имеет свои представления об этом.
- Не каждая. Это зависит от строения органов чувств, диапазона эмоциональности и в некоторой степени от уровня интеллектуальности Формы. Драконы и дракониды видят мир черно-белым, фибииды и дракофибии - в красно-коричневых тонах, только золото выглядит для них, как и для нас. Потомки богов, волшебники и стихииды видят также как люди, но обладают большей остротой зрения и способностью четко различать предметы в полной темноте.

"Все-таки стихиид, не фибиид земли, не драконид огня, и глаза темно-карие, все верно", - мелькнуло в голове у Тали.
Танаэль сделал несколько быстрых шагов, легкий черный плащ развивался за его спиной словно орлиные крылья. Он резко остановился в двух шагах от Эталии. Высокая для девушки Тали оказалась немного выше его плеча. Отчего-то ей в голову пришла посторонняя, почти нелепая мысль, как странно они выглядят, оба в черном, в этой бежево-розовой комнате.
- Я, например, прекрасно вижу, Эталия, - продолжал он, - что подземелье вам вредит. Вы бледны. Хотите подняться наверх, к солнцу, ветру, тому, что вы так любите?
Тали подняла голову и твердо посмотрела в его спокойные, красивые глаза:
- Что вы потребуете от меня за это, Танаэль?
Два изумруда на лице девушки светились тревожными огнями.
- Ничего. Просто положите свои ладони на мои, и мы окажемся там, - он поднял руки и протянул к ней ладонями вверх, - не бойтесь, это ни к чему вас не обяжет: слово Танаэля да подтвердят стихии.
Они ощутили толчок под ногами, и вихрь разметал их волосы. Ее - темно-каштановые и его - черные до плеч. Все так же глядя ему в глаза, боясь упустить в них недобрую тень, Тали медленно протянула руки и положила свои ладони на его.

продолжение https://www.stranamam.ru/post/10296598/