Мода и крайности современного материнства

Когда-то в далекой юности я пребывала в полной уверенности, что выбор мой – свободен и бесконечен, и я занималась тем, что умею и люблю, я становилась тем, кем хотела, я сбывала мечты. Вот мне 34, у меня двое детей и любимая работа, и периодическая необходимость отбиваться от насаждаемого чувсвтва вины за дерзость совмещать.

И откуда же это чувство вины берется?

Что мы имеем в СМИ: распространенное мнение о том, что женщина совершает свободный выбор между материнством и карьерой. И кто-то решает отказаться от карьеры и посвятить себя материнству (тут обычно добавляются приятные эпитеты типа «такому естественному»), а кто-то ценой своего общения с детьми и немалыми деньгами за уход за ними покупает себе возможность продолжать заниматься любимым делом (вторая часть выбора обычно снабжается уже не такими приятными эпитетами и сравнениями)

Хитрость как всегда заключена в том, что нас пытаются убедить, будто есть черное и есть белое, и, мол, выбирай.
А может, быть, я хочу выбрать оранжевое?

То материнство, которое я вижу пропагандируемым и распространяемым повсеместно – это, мягко говоря, больше похоже на и легкую форму паранойи. Икона материнства 21 века – это женщина, настолько погруженная в ребенка, настолько от него неотделимая, что она сама – ее душа, мысли, тело – практически исчезает как самость. Она отдает ребенку собственный дом, позволяя ему рисовать на стенах и портить мебель, она воспринимает акт выбора подгузника как акт важный сам по себе, а не поиск решения проблемы. Ее личные вещи – одежда, украшения – пошли в детские игры, были порваны, залиты овощным пюре, убраны в дальний ящик. То же самое произошло и с ней самой. Она приняла, что романтическим отношениям, которые были у нее с мужем ДО детей – нет возврата. Она приняла, что, в конце концов, он не будет делить с ней домашние дела (например, как оттереть морковный сок от ковра), не потому что он «не хочет», а потому что, ну потому что просто мужчины, они «другие», и в этом нет ничего страшного (хотя помнится, ранее она считала нечто совершенно противоположное).

Хорошей маме больше не нужно искать «истинной близости» с мужем – взамен у нее есть «глубокая связь» с ребенком. Она проводит все время на полу – на его уровне, помогая ему учиться и исследовать. Она превращается в замену игровому комплексу, позволяя ему лазить по себе, дергать ее за волосы, тыкать пальцами в глаза. Она никогда, НИКОГДА не выпускает ребенка из поля зрения, она никогда не отключается от фонтана творчества в режиме «мама-затейник", она никогда не использует телевизор как няню – однако если он все же включен, она смотрит с ним вместе, и дает «развивающие пояснения» в секунды тишины. Она постоянно носит его на себе, она спит с ним в одной кровати, потому что она прочитала, что так ему полезнее. Она ударяется в раннее развитие и участвует в нем наравне с ребенком с неослабевающим интересом, она всегда присаживается на колени рядом и смотрит ему в глаза, когда говорит. Она не позволяет ребенку испытывать одиночество, она бросается на спасение по первому писку и кормит грудью МИНИМУМ до 2 лет. Она не может позволить себе остановиться раньше, ведь исследования показывают, что лишении ребенка материнского молока раньше чем в год, могут стоить ему несколько баллов IQ – ту самую разницу между ребенком «нормальным» и «одаренным». Грудное вскармливание вдруг оказывается не только полезным и хорошим способом НАКОРМИТЬ ребенка, это уже часть пакетного предложения «супермама».

Она отказалась от мыслей, которые могут быть сочтены «эгоистичными». Ведь все, любой момент в жизни ее ребенка вдруг оказались настолько важным, настолько ОПРЕДЕЛЯЮЩИМ, что это требует отдавать себя полностью постоянно.
Она позволяет себе два типа существование – погружение в нужды ребенка и чувство вины – ведь что бы она ни делала, на какие жертвы бы ни шла, этого никогда не достаточно.

Эксперты и психологи тоже не дают ей продыха. Очередные исследования показывают, что нельзя оставлять дошкольника играть в одиночестве более чем на 15 минут, и большинство его времени должно быть проведено в «прямом контакте». Что нужно брать пример с женщин Мексики, которые кормят грудью 70-90 раз в день. А самое интересное, что все они сходятся в том, что ничто из этого, ни кормление, ни постоянное совместное угугуканье, ни обнимания, ни зрительный контакт, ни песенки, ни чтение, ни совместное складывание формочек и долбежка половником по кастрюле – ни стоят ничего – если это не делается с абсолютной радостью, с удовольствием и интересом, каждую минуту и секунду каждого дня.

Но так было не всегда.

Наши мамы не проводили огромную часть времени на полу с нами – они стирали, готовили, консервировали, ходили на работу. Кто из нас вырос на таком же количестве религиозных повторений «у тебя отлично получается» по тысяче раз на дню в процессе размазывания фруктового пюре по белой скатерти? Скольких из нас не пускали в родительские постели все дни и ночи, не пускали в папины кабинеты и к папиным столам, и отправляли спать пораньше, чтобы провести время вдвоем с мужем – не беспокоясь, что они помешают нам «развить тягу к знаниям», или заставят «потерять доверие к родителям»?

Полное отсутствие разумных пропорций между ужасом наших преступлений против ребенка (настоящими и вымышленными), и та глубина вины, которые они вызывают у молодых мам, должны были бы вызвать тревогу. Если дети медленно набирают вес, если у них изжога или колики, если они не хотят, чтобы их обнимали столько, сколько хотят обнимать их мамы, рисуют черным цветом, не читают до детского сада – все это страшный эффект «отделения от мамы». Мы не можем уйти из дома, мы даже не можем выйти из комнаты, не беспокоясь при этом о пожизненной травме, которую мы немедленно нанесем детям. Ставки слишком высоки. Попытка самореализации теперь стоит, ни много, ни мало – страшную невосполнимую травму, практически проклятие для ребенка.

Постоянный режим слежения – за едой, за окружающими, за другими детьми, за другими взрослыми, за последними тенденциями психологии, медицины, гомеопатии, психиатрии – это нормальное состояние родителя. Никто не доверяет никому присмотреть за своим ребенком. Не только потому, что ОНИ могут причинить им некий физический вред (а они могут!), но потому что могут сформировать у них ПЛОХИЕ ПРИВЫЧКИ.

Наше беспокойство только подкрепляется СМИ, голодными до сенсаций в отсутствие интереса к положительным новостям. Детские сады полны педофилов. Смертельные пищевые аллергии заразны. Аутизм вырос на 273% - и – а это самое главное – никто не говорит почему. Никаких прививок. Даже молоко теперь запрещено в связи с новооткрытой Лактозной Недостаточностью. И как может родитель, перед лицом такого прессинга и стресса, не попасть в ловушку ответственности и вины за, в общем-то, ПРАКТИЧЕСКИ ВСЕ.

Современная религия подкреплена всеми возможными доводами экспертов. Но почему-то все забывают, что например, в 70-х те же психологи предостерегали от излишнего материнского контроля, рекомендовали женщинам вести более полную, свободную жизнь, и большинство из них до сих пор сходятся, что в ролевую модель ребенок выбирает того из взрослых, кого он ощущает более сильным, компетентным, и уверенным источником благ и достатка. И если важно, чтобы девочка хотела стать мамой, может, лучше подумать об образе мамы, отличающемся от нынешнего идеала?

Все это известно уже долгие годы, но мы почему-то предпочитаем этого не замечать. Мы продолжаем, несмотря ни на что, поступать согласно Религии, выбирая такую теорию материнства, в которой нам никогда не стать идеальными, которая оставляет нас в постоянном чувстве страха, тревоги и вины.

А так всегда случаются, когда крайности пытаются выдавать за единственный и естественный путь. Это - неправда.

Не поймите меня неправильно - я кормлю грудью, ношу в слинге и играю с ребенком на полу. Но мои дети так же знают, что мне, бывает, хочется попить чаю в одиночестве, и что мама ходит на работу, и что на работе - здорово, и в садике - интересно, и от того, что мы не видимся днем, нам будет только радостнее видеть друг друга вечером.

Вполне МОЖНО совместить РАЗУМНЫЕ амбиции с РАЗУМНЫМ материнством.
Вполне можно вырастить думающих и любящих детей, сохранив собственную жизнь.
И если вас хотят убедить в обратном - проверьте, не следует ли за этим реклама новой системы многоразовых подгузников из органического хлопка, или что-то еще, что удобно продать, вызвав у вас чувство вины.