Страсти по хлысту: Дакота Джонсон и Джейми Дорнан — о сексе, которого у вас еще не было...

• Поделиться

Открыть в полный размер

• Поделиться

Открыть в полный размер

Когда я читала книгу, мне очень понравилась Анастейша – она честная, искренняя, любящая. Целых два месяца я ходила на прослушивания: несколько раз читала вслух сцены, встречалась с режиссером. Процесс был таким долгим, что, когда наконец сказали, что роль моя, у меня из глаз брызнули слезы. Я была счастлива.

А я не попал на первую волну кастингов. Я был в Лондоне, записал видео, отправил — но спустя какое-то время узнал, что на роль взяли Чарли Ханнэма. Мне даже не позвонили. То есть я провалился с треском. Затем Чарли ушел из проекта из-за плотного графика, и снова начались прослушивания. Я полетел в Лос-Анджелес, и мы читали несколько сцен вместе с Дакотой. Мне кажется, к тому моменту она уже была истощена: «Да возьмите уже кого-нибудь!» Но вида не подавала.

Если я правильно помню, Джейми зашел последним. Мы прошлись по сцене интервью, которую я читала уже столько раз, что перестала понимать слова. Джейми все время шутил — больше никто этого не делал. И как-то, знаете... все сошлось. К тому же Джейми сумел передать ощущение, что у Кристиана Грея есть тайна, сложная история.

Кристиан — сирота. Его мать была наркоманкой и проституткой. Я понимаю людей, которые рано столкнулись с потерей. Когда мне было шестнадцать, умерла моя мама, а через год четыре моих друга погибли в автокатастрофе.

Это накладывает отпечаток на всю жизнь. Наверное, через камеру все это тоже видно — поэтому я и получил роль. После прослушивания мне сказали, что позвонят в тот же день. Позвонили в два часа ночи. Жена уже спала, и я прошептал ей на ухо: «У меня есть новости. Расскажу завтра».

За шесть недель до начала съемок мы с женой прилетели в Ванкувер — она была на 30-й неделе беременности, а я должен был готовиться к роли. Сумасшедшее время! Кристиан — человек, который держит себя в безупречной форме, и мне пришлось много заниматься в спортзале. Ну не по шесть часов в день, конечно. Как-то не круто сказать беременной жене: «Милая, удачи, я пошел в зал до вечера, напиши эсэмэс, если начнутся схватки».

У нас с Джейми был один тренер на двоих. Поскольку мне предстояло сниматься голой, я хотела выглядеть не просто хорошо, а очень хорошо! Поэтому много занималась, ела здоровую пищу и подверглась такому количеству эпиляций, которое не снилось ни одной женщине.

Съемки начались через три дня после рождения моей дочери. Как-то в дождливый вечер после работы я поцеловал жену и ребенка и отправился в так называемое секс-подземелье — посмотреть, как происходит сеанс доминирования. Это было... полезно. Но не могу сказать, что я этим насладился.

А я туда не пошла. Мне хотелось, чтобы реакции Аны на некоторые вещи были свежими, настоящими — и специально держала дистанцию.

Как актеры, мы готовы делать в кадре странные вещи. Но у нас все равно возникают обычные человеческие реакции. Когда в первый день прозвучала команда «Мотор!», у меня в голове была только одна мысль: «Что тут вообще происходит? Я же отец!»

Во время съемок постельных сцен на площадке было очень мало людей — мама сказала мне, что я вправе этого требовать. Знаменитую «Красную комнату боли» я не видела два с половиной месяца — меня туда не пускали, даже фото не показывали.
Когда я впервые оказалась там, отреагировала так же, как сама Ана. Это был другой мир: плетки, кнуты, — и скамейка для битья, которая была сделана специально под меня, по моим точным размерам.

Я научился вязать узлы, работать плетью. Некоторые сцены, снятые в «Красной комнате», были для меня некомфортными. Мне пришлось делать с Дакотой такие вещи, которые по собственной воле я не сделал бы ни с одной женщиной. Мне все время хотелось ее защитить. Я понимал, как ей нелегко. Звучит команда «Снято!», а она все еще лежит голая, привязанная к кровати.

Джейми был первым, кто накидывал на меня одеяло, когда дубль был отснят. И он старался сделать так, чтобы мне не было больно по-настоящему. Но однажды я получила травму шеи — Джейми пришлось швырять меня на кровать снова и снова. Думаю, нужно смонтировать из этой сцены коуб!

• Поделиться

Открыть в полный размер

Дакота очень веселая! И мы относимся друг к другу с огромным уважением и доверием — иначе не смогли бы сыграть в таком фильме.

Еще задолго до премьеры мне доводилось слышать на улице: «О боже, это Кристиан Грей!» Я отвечал: «Нет, я Джейми, актер». Люди не хотят верить, что я всего лишь человек, которому заплатили, чтобы он на три месяца притворился кем-то другим.

Я горжусь нашим фильмом. Я постаралась сыграть Ану как сильную, уверенную в себе женщину, и я не согласна с теми, кто считает ее слабой. Мне кажется, она даже сильнее Кристиана. Все, что она делает, — это ее собственный выбор. Но я не хочу, чтобы моя семья смотрела этот фильм, потому что это... неприлично. Или друзья моего брата, с которыми мы вместе выросли. Иногда мне кажется, что я хочу, чтобы вообще никто его не увидел. Шучу!

Когда моей дочери исполнится восемнадцать, я, конечно, не буду говорить ей: «Ты должна посмотреть «Пятьдесят оттенков серого»!» Хотя увидеть задницу своего отца на экране — вообще-то не самое страшное, что может случиться в жизни девушки.

• Поделиться

Открыть в полный размер