Полюбить инвалида

Ксюша остановила инвалидную коляску возле резного заборчика, отделяющего пляж от набережной. Она зачарованно смотрела на тихий прибой и кричащих чаек, выискивающих на песке что-нибудь съедобное. Загорелая девушка, наверно Ксюшина ровесница, подбрасывала вверх кусочки хлеба, а изворотливые птицы хватали их прямо налету. К упавшим кускам тут же подбегали чайки, дежурившие на берегу. «Ненасытные, - отметила Ксеня, - сколько не корми, всегда голодные». Она часто наблюдала за чайками и успела выучить все их повадки. Знала, какие виды более смелые, какие боятся малейшего движения, были среди них и особые «нахалы», выхватывающие добычу прямо из клюва сородичей. «Интересно, - размышляла Ксения, - вроде бы птицы, а характеры у всех разные, как у людей».



Ксеня часто гуляла по набережной, особенно любила она бывать здесь летом, когда наступал курортный сезон. В этом городке она жила уже тринадцать лет, с тех пор, как с ней случилось это несчастье. Когда Ксюше было пять лет, она полезла на дерево за котенком и упала, повредив позвоночник. С тех пор она не могла ходить. Родители потратили много сил и средств на лечение дочери, и даже оставили родной город и переехали сюда, где были специальные здравницы для людей с проблемами опорно-двигательного аппарата.

В одном из таких санаториев устроилась работать Ксенина мама. К сожалению, старание мамы и её коллег не принесли ожидаемых результатов. Но медицина не стояла на месте, и каждый раз появлялись новые надежды.
А пока Ксюша закончила школу и решила посвятить жизнь помощи таким же, как она. Ей удалось поступить в медицинское училище. Сейчас у неё были каникулы, и Ксения часто гуляла по набережной. Особенно хорошо здесь было по вечерам, когда солнце пряталось за высокие тополя, над пустеющими пляжами кружили чайки, а гуляющие пары сливались в единый поток, плавно текущий то в одну, то в другую сторону.

Иногда Ксеня вливалась в этот поток и «плыла» по течению, останавливаясь возле многочисленных лотков с сувенирами, или любуясь танцующими парами на площадках летних кафе. Любила она заезжать на пустынный пляж, смотреть на луну, медленно плывущую за край моря, и мечтать о «принце», который бы увез её по лунной дорожке в другой мир, мир, в котором она была бы счастлива. Но об этом она мечтала редко, потому что прекрасно понимала, что вряд ли кто-нибудь сможет полюбить инвалида.

- Может, вместе погуляем? – услышала она над собой приятный мужской голос и повернула голову.
Рядом стоял высокий брюнет и улыбался ей карими глазами. Ксеня смотрела на него и не знала, что ответить.
- Ты не возражаешь? – переспросил он.
- Нет, - тихо ответила Ксения и опустила взгляд.
- Меня Никитой зовут, – представился молодой человек. – А тебя?
- Ксюшей, – девушка робко посмотрела на нового знакомого.
- Г-м, Ксюша, какое нежное имя, – Никита улыбнулся, и Ксеня разглядела на его правой щеке ямочку: – Оно тебе очень идет.
Девушка почувствовала, как лицо зарделось румянцем.

Никита покатил коляску по набережной и, как старый знакомый, беззаботно рассказывал ей о себе. Ему было двадцать девять лет, работал частным нотариусом и сюда приехал в отпуск, на юбилей к любимой тётушке.
Потом Никита купил мороженое – разноцветные шарики в хрустящем рожке. Они сидели друг напротив друга на тихой аллейке парка, фонарь освещал их счастливые лица, скрипка из соседнего кафе создавала приятный фон для беседы. Никита часто шутил, и звонкий Ксюшин смех поднимался к высоким кронам цветущей софоры у них над головами.

Ксеня и не заметила, как быстро пролетело время. Ей было так легко и интересно с новым знакомым. Казалось, они знали друг друга всегда, просто долго не виделись.
Звонок мобильного телефона прервал идиллию. Отец напомнил Ксении, что выходит её встречать. Он всегда встречал дочь после прогулки, чтобы ей не было страшно возвращаться по плохо освещенным улочкам.
- Я тебя провожу, - подскочил Никита.
- Только до универсама, мы всегда там с папой встречаемся.
Он покатил коляску, а Ксеня с замиранием сердца думала о том, что Никита, наверно, не предложит встретиться снова. Но, подойдя к ярко освещенному магазину, он наклонился к её уху и быстро сказал:
- Я буду ждать тебя здесь завтра в шесть. Не опаздывай.
Не дав девушке опомниться, он растворился в гуляющей толпе курортного городка.

Конечно же, на следующий день в назначенный час Ксеня была на месте. К встрече она подготовилась особенно тщательно: надела лучшую кофточку, уложила волосы, и даже сделал легкий макияж.
- Ты сегодня потрясающе выглядишь, - присел перед ней Никита. – А это тебе, - он протянул ей большую ракушку: – Когда меня не будет рядом, она будет разговаривать с тобой.
Никита приложил ракушку к уху девушки:
- Слышишь? Что она говорит?
Ксеня притихла, прислушиваясь к слабому шуму прибоя, доносящемуся из большой раковины.
- Слышу, – ответила она. Её огромные серые глаза наполнились детским восторгом: - Вот только не пойму, что она шепчет.
- Она рассказывает тебе о том, что я по тебе скучал, и не мог дождаться вечера, - улыбнулся Никита.

В этот раз они не пошли на шумную набережную, а гуляли по тихим маленьким улочкам.
- Знаешь, давай завтра встретимся утром, - предложил Никита, - съездим на море, покупаемся.
Она хотела было отказаться (как он себе это представляет?!), но ей так хотелось снова его увидеть, что она согласилась.
- Не забудь купальник надеть! – крикнул он ей на прощание.

В этот раз Никита подъехал к универсаму на своем автомобиле. Он осторожно пересадил Ксюшу на переднее сиденье, а коляску сложил в багажник. Они выехали за город, туда, где заканчивались пляжи, и оставалась только желтая полоска песка, отделяющая море от трассы.
Никита оказался очень предусмотрительным. Он установил у воды большой полосатый зонт, расстелил покрывало, а затем бережно разместил на нем Ксюшу. Затем он накачал матрац, и они пошли плавать. Они лежали поперек матраца и рассматривали сквозь прозрачную воду морское дно. Потом Ксюша бросала в воду небольшой белый камешек, а Никита нырял за ним.

Он учил её плавать и, как ребенка кружил на руках, а она держалась за его шею и была на седьмом небе от счастья.
Нарезвившись, они ели сладкий арбуз и говорили о любимых книгах. Никите, как настоящему юристу, нравились детективы и исторические романы. Ксеня же увлекалась поэзией.
Когда солнце было в самом зените, Никита отвез девушку домой. Правда, она попросила высадить её возле магазина – не хотела лишних вопросов от родителей. Вечером они встретились снова…

Так продолжалось неделю: утром они купались и загорали, вечером гуляли по набережной, ели мороженое, кормили поп-кормом с причала рыб, которые бойкой стайкой собирались под нависшим фонариком. Иногда они просто сидели на тихой аллейке парка и, держась за руки, открывали друг другу свои «секреты»:
- Я обожаю, когда идет дождь, сидеть у окна и смотреть на улицу, - говорила Ксения.
- А я не люблю зонтик, поэтому всегда промокаю, - хмурил брови Никита.
- А я в детстве, когда мама не видела, выливала суп в унитаз, - Ксюша заговорчески поднесла палец к губам.
- А я воровал яблоки на соседской даче, - каялся Никита.
- А я люблю, когда мне гладят волосы. В парикмахерской чуть ли не засыпаю, - смеялась Ксеня.
- Я терпеть не могу, когда меня щекотят, особенно пятки, - серьезным тоном говорил Никита.
- А ты кого больше любишь: кошек или собак? – интересовалась Ксюша. – Я кошек! У меня есть кот Василий!
- А я больше собак люблю, - пожимал плечами Никита, - У меня овчарка! Чистокровная немка - Пальмира. Но я зову её Пальмой. Она тебе понравится…

Как-то вечером, когда солнце уже спряталось за деревьями, а луна еще не вступила в свои права, они были на краю причала. Ксения кормила батоном кричащих чаек, Никита смеялся над небольшими рыбками, которые, как пираньи, набрасывались на упавшие в воду кусочки, вмиг не оставляя от них и следа. «Ах, белый теплоход», - неслась песня с готового отчалить судна. Опоздавшие пассажиры спешили на палубу, а монотонный голос оповещал в микрофон, что теплоход «Таврика» отплывает на часовую морскую прогулку.
Сквозь суету и звуки песни Ксюша услышала у самого уха тихий голос Никиты:
- Я люблю тебя.
- Что ты сказал? - переспросила девушка, не поверившая в реальность услышанного.
Он немного развернул коляску, присел рядом на корточки и, заглянув в удивленные глаза, повторил, четко произнося каждое слово:
- Я тебя люблю!
- Разве это возможно?
- Что?
- Любить инвалида…
- Какая же ты у меня глупенькая, - улыбнулся Никита, - и какая же ты еще маленькая.
Затем он куда-то убежал, пообещав через минуту вернуться. Ксеня забыла и про чаек и про рыб. Она машинально крутила в руках шарик их мякиша и думала, что так не бывает, что такой красивый, преуспевающий молодой человек не может полюбить девушку в инвалидном кресле.
Никита появился перед ней с огромным шаром сладкой ваты.
- Это тебе! – на его щеке появилась ямочка. – Я знаю, что все дети любят сладкое. А ты у меня еще сущий ребенок.
Ксюша засмеялась и откусила большой кусок, который тут же растаял во рту, оставив лишь сладковатый привкус.
- Ты испачкалась, – Никита дотронулся до белых паутинок, прилипших к её щекам.
- Вытри, – попросила Ксения.
Он присел на корточки и стал покрывать поцелуями её лицо. Потом еще раз признался в любви и поцеловал в губы.
Волна счастья накрыла их обоих, даже причал зашатался под ногами, как палуба.
Уже не было слышно музыки с отплывшего теплохода, причал опустел, и на небе вспыхнули первые звездочки, а Никита все продолжал целовать любимые глаза, родинку у виска и хрупкие пальцы.
- Ты такая сладкая, - шептал он.
- Это не я, это вата, - смеялась Ксения.

Незаметно пролетела еще одна неделя – неделя счастья. Наступил их прощальный вечер, утром Никита должен был выезжать в родной город.
Как обычно, они договорились встретиться возле универсама.
- Я обещаю тебе незабываемый вечер, - заинтриговал Никита.
- Можешь и не сомневаться, всё, что связано с тобой, я никогда не забуду, - пообещала Ксюша.
Он привёз её на тот самый причал. Там их ждала небольшая белая яхта. Никита осторожно перенес Ксеню и усадил за сервированный стол. Капитан расправил белый парус, и яхта направилась в открытое море. Тихо играла музыка, горели свечи, город стремительно отдалялся.
Они ужинали и загадывали желание на первую звезду.
- Я первый, я первый увидел, - радовался, как мальчишка, Никита, показывая на мигающую звездочку. – Значит, мое желание сбудется!
- А что ты загадал? – хитренько выспрашивала Ксения, - ну намекни хотя бы…
- Ни за что, – был категоричен Никита, – а то не сбудется.


Потом, когда небо стало, как черный бархат, усыпанный осколками брильянтов, а круглая луна катилась за край моря, Никита достал маленькую красную коробочку в форме сердца. Ксюша, как загипнотизированная, смотрела на лежащее в ней колечко, и не могла поверить в реальность происходящего.
- Ксения, - серьезным тоном и сильно нервничая, обратился к ней Никита, - я предлагаю тебе руку и сердце, и прошу: выходи за меня замуж.
Над столом повисла тишина: только шум волн, разбивающихся об яхту и легкая музыка.
- Ксюша, не молчи, пожалуйста, - Никита взял девушку за руку, - скажи, что ты согласна.
- Я согласна, конечно, согласна, - ответила Ксения, и слезинки покатились по счастливому лицу: - Только мне как-то не верится, что это правда.
- Какая же ты у меня смешная, - Никита поцеловал любимую. – Я же люблю тебя.
- И я люблю тебя, - ответила она ему шепотом.
Волны вторили им: «Люблю! Люблю!», разбиваясь мелкими брызгами о борт.

Яхта плыла по лунной дорожке, а счастливая парочка, обнявшись, мечтала о будущем.
- Я, как только приеду, с родителями поговорю и сразу займусь приготовлением к свадьбе. Первым делом квартиру нам сниму на первом этаже, чтобы удобнее было. Или лучше дом, как ты считаешь?
- На земле, конечно, будет лучше. Да и за детьми мне в частном доме присматривать будет легче …
- За детьми? – заглянул в любимые глаза Никита.
- Ну да, ты же хочешь, чтобы у нас были дети?
- Конечно! У нас обязательно будут дети: мальчик и девочка. У нас всё будет!
- Да, у нас всё будет хорошо!

Он обещал позвонить ей вечером, как только доедет домой. Но не позвонил…
Она так и заснула (если можно назвать сном чуткую дремоту) с мобильником под подушкой. Утром не выдержала – позвонила сама. Оператор ответил, что абонент временно не доступен.
Ксения ждала и звонила, звонила и ждала, ни на миг не расставаясь с телефоном. Она даже перестала выходить на улицу – боялась, что из-за уличной суеты не услышит долгожданного звонка. Но он так и не позвонил…

Уже облетели желтые листья, за окном был дождливый ноябрь, а она всё надеялась, что он позвонит.
Ксюше не хотелось верить, что Никита так жестоко обманул её. Но с другой стороны, она прекрасно понимала, что в его мире было полно красивых, а главное, здоровых девушек. И было бы неправдоподобно и глупо менять их на инвалидку. Слёзы горя и разочарования текли по её лицу, но не облегчали душу. Вместе с ней за окном плакала косыми дождями осень. А Ксюша писала стихи, выплескивая свою боль на бумагу:

Дождь холодный косой полоской
Размывает летние краски,
И пейзаж осенний, неброский
Разделяет реальность от сказки.
Я в той сказке была любима,
А теперь лишь боль и обида,
Да, прошло моё счастье мимо,
Нет, нельзя полюбить инвалида.

Уже отшумели Новогодние праздники, а настроение Ксюши было переменчиво, как море. Она то снимала подаренное колечко и швыряла его под диван с криком: «Как ты мог?» То была готова разорвать на мелкие кусочки фотографии, на которых они были так счастливы. Но потом она остывала, отыскивала закатившееся колечко и со слезами счастья рассматривала фотоснимки. Она благодарила Бога за то, пусть короткое, но счастье, которое выпало на её долю, счастье любить.
В такие минуты Ксения брала большую ракушку и тихонько шептала в неё: «Я люблю тебя». Ракушка шумом прибоя подхватывала её слова и уносила их в открытое море. «Может, Никита, когда-нибудь услышит их», - мечтала девушка.

А когда весной в городок вернулись перелетные птицы, и зацвели деревья, Ксюша совсем успокоилась. В её сердце не осталось боли. Она могла спокойно смотреть на фотографии, которые теперь не прятала, а, напротив, расставила в рамочках на всех видных местах. Она уже не думала, почему так поступил Никита, не обвиняла и не осуждала его. В конце концов, он сделал свой выбор. Но она была ему благодарна за то, что он научил её любить. И она любила, не смотря ни на что…

А потом жарким зноем с весельем и суетой в городок ворвалось лето. У Ксении опять начались каникулы, и она вновь много времени проводила на набережной. Только теперь она объезжала их любимые места, вспоминая до мельчайших подробностей прожитое. Часто ей казалось, что Никита находится рядом, они беседуют, рассказывая друг другу, как прошел год.

Однажды она сидела на причале и крошила рыбкам печенье. Теплоход «Таврика» снова готовился отойти на часовую прогулку, музыка зазывала нерешительных отдыхающих на борт, а Ксеня в очередной раз вспоминала тот день, когда Никита объяснился ей в любви.
- Здравствуй, Ксюша, - услышала она знакомый голос.
«Показалось», - решила она и тряхнула головой, отгоняя наваждение.
- Ксюша, любимая, повернись, пожалуйста. Это я, Никита, - в голосе послышались нотки отчаянья.
Ксения осторожно развернула коляску. Перед ней в инвалидном кресле бледный и до неузнаваемости худой, но такой же любимый, сидел Никита.

Их руки потянулись навстречу, пальцы переплелись так сильно, что казалось, ничто не сможет их разъединить.
Позже, когда слезы были высушены поцелуями, Никита рассказал, что, возвращаясь домой, попал в аварию. Машина, впрочем, как и мобильный телефон, не подлежали ремонту, а он чудом остался жив. Врачи не давали ему шансов. Но он выжил, потому что очень хотел снова увидеть Ксеню и выполнить, данное ей обещание.
В критические моменты, когда силы покидали его, он слышал Ксюшин голос, который нежно шептал ему: «Я люблю тебя». Это придавало ему сил, и он, вопреки прогнозам врачей, шел на поправку.
Он выжил, но остался прикованным к инвалидному креслу. Его родители связались с врачами в Германии и те, посмотрев его снимки, сказали, что у него есть шанс. Но поехать туда Никита согласился только с Ксенией.
- Я приехал за тобой, - сжимал он хрупкие пальцы. – Ты поедешь?
- С тобой, хоть на край земли, - улыбалась Ксюша сквозь слёзы.
- Навсегда?
- Навсегда!
- Ксюша, - Никита с трудом подбирал нужные слова. – А ты сможешь меня любить, если операция пройдет безуспешно, и я останусь инвалидом?
- Какой же ты у меня глупенький, - Ксюша поцеловала его большую ладонь и прижалась к ней мокрой щекой…