ПТИЧКА ВЫЛЕТЕЛА. Фотохроника ТАСС, Семья и школа

Часть 1 https://www.stranamam.ru/post/2465080/
Часть 2 https://www.stranamam.ru/post/2472280/
Часть 3 https://www.stranamam.ru/post/2510192/


Москва, ул. 25 октября 4, февраль 1970 года

Фотохроника ТАСС
Что было точно на факультете журналистики: постоянные новации и, почему-то всегда в сторону запрещения. На вечернем отделении, где я продолжал учиться, неизвестно почему и зачем, внештатная работа оказалась под запретом. Только штат – или перевод на заочное.
Так появилась первая запись в моей трудовой книжке:

Работа в Фотохронике ТАСС стала для меня новой, неизведанной стороны фотографии – официальной.
Скажу сразу, с первых же дней я понял, что малопригоден для этого. Всем правила постановка. Жизнь не исследовалась, а конструировалась под необходимые идеологические штампы и клише. О репортажной съёмке, а именно она привлекала меня больше всего, пришлось забыть. Главное, как считал мой наставник, один из старейшин фотохроники Алексей Стужин: «сделать идейно правильный, понятный миллионам читателей снимок».
Приводил в пример свои.

А. Стужин. Новость. 1961 год.


В. Соболев и А. Стужин. Выборы в Верховный Совет СССР.1962год.
От меня, как и от себя, А. Стужин требовал предельно резкие, с резкостью «на волосок», под цинкографию снимки.
Обе задачи меня мало привлекали. Я всегда находил сам темы и объекты для съёмок. Здесь же, они спускались сверху после летучек у главного редактора.
Но не только фотографии снимались под диктовку, но часто сами события, изображённые на них, создавались искусственно. Особенно это касалось популярных в те годы митингов протеста на заводах и фабриках с обязательным участием представителей рабочего класса.
В фотохронике был специальный художник, точнее художница – шрифтовик. Она, как и я училась на третьем курсе, но не журфака, а художественного училища памяти 1905 года и тоже «отрабатывала справку».
Для Аниных плакатов всегда готовый к выезду стоял грузовик. Как всё происходило? На летучке у главного определялись лозунги будущего митинга: Руки прочь.., Долой.., Поддерживаем и одобряем…
Аня превращала их в плакаты и растяжки. Их относили в кузов грузовика, рядом с шофёром садился фотокорреспондент и «агитмашина ехала на предприятие».
Порывшись, на сайте фотохроники я нашел Анину продукцию.

Валентин Хухлаев. Митинг протеста на московском домостроительном комбинате №2. 1974 год.
Снимок сделан, когда я уже не работал в фотохронике, но Анин почерк – в каждом плакате.
Единственным явным, неоспоримым достоинством моего стажёрства было удостоверение. Пройти с ним можно было везде.
Но зачем?
«Вольная стрельба» в фотохронике не приветствовалась, более того – она осуждалась. Снимать жизнь – кому это надо? Кто это напечатает?
Учили меня постоянно тассовские «ассы».
С дистанции времени ясно видно, что они вряд ли могли чему научить ни меня, ни второго стажёра Валеру Христофорова.
Скорее отучить.



Валерий Христофоров и я на праздновании 10-летия галереи Братьев Люмьер.8 декабря 2011 года. Фото И. Дьяченко.

Я задыхался в тисках официальщины и лжи. Пробовал применить себя в излюбленной тассовской теме – встрече космонавтов. С трудом «выжал» один снимок, да и тот общий план.




Чтобы как-то занять себя, стал «робингудствовать» - предлагать редакциям фотохроники свои темы и сюжеты: московский зоопарк, секция художественной гимнастики Дворца пионеров…



Внутри меня назревал протест. Чтобы не дать вылиться ему наружу, я решил перейти с вечернего отделения факультета журналистики МГУ на заочное и продолжить сотрудничество с «Военными знаниями».

Москва, Погодинская ул. 15, апрель 1970 года

Журнал «Семья и школа»

Сегодня я задаю себе вопрос: как я тогда в фотохронике выжил, как фотограф, не сломался. Снимать бездумно, по заданиям других и легче и спокойней. Не твоё – не тебе отвечать.
Ответ один: я пришел в фотохронику уже имея опыт репортажной съёмки, понимал что такое образ, образные ассоциации, исследование жизни с помощью фотокамеры.
Тассовский муляж жизни, использование фотографии для обмана и идеологической накачки только убедили меня в правильности творческих и эстетических позиций.
Моё самовыживание в фотографии не были случайным. В основе его были уроки Дворца пионеров, советы и замечания И. Гольдберга, споры и обсуждения, публикации в журнале «Советское фото».
Возможно, кому-нибудь покажется невероятным, в редакции не только говорили, но и помогали, поддерживали.
Моё второе представление – разворот с фотографиями был опубликован в №3 за 1968 год.
В нём не только тёплые слова напутствия, но и определение темы детства.
Темы, ставшей затем основной в моём фотографическом творчестве.







Ещё со времени Дворца пионеров я стал печататься в журнале «Семья и школа». Оно и понятно. Детское, пионерское давало десятки и сотни самых разнообразных сюжетов.
Но, многое так бы и осталось в проектах и желаниях, если бы, как и в «Военных знаниях» не было бы помощи и поддержки ответственного секретаря журнала Петра Ильича Гелазонии.
Метод его работы был полностью противоположен тассовсковскому. Никаких постановок, только жизнь, только правда!



Это Первое сентября. Настоящий, неподдельный школьный праздник! А ведь можно было инсценировать, приодеть, приукрасить….
Во мне сталкивались эти два диаметрально противоположных подхода у фотографии, убеждали: без сформировавшейся, личности, мировоззрения фотограф – жалкий «пушкарь» - протоколист и бесстрастный свидетель событий.
Не случайно среди фотографов «Семьи и школы» были будущий «Лучший фотограф года» по версии журнала «Пари Матч»(1997), обладатель «Лучшей серии года» фестиваля «ИнтерФото-96» Валерий Щеколдин и будущий лауреат премии «ТЭФФИ» Тофик Шахвердиев.