О родительской эмпатии. Л. Петрановская.
Возьму на себя смелость и помещу в группе несколько статей из блога Л. Петрановской http://ludmilapsyholog.livejournal.com/
Если родитель эмпатично воспринимает ребенка, он просто не сможет осознанно и планомерно причинять ребенку боль. Психологически, физически, как угодно -- просто НЕ СМОЖЕТ, потому что это противоестественно. Сорваться, психануть -- да, шлепнуть в раздражении -- да, больно дернуть и даже ударить в ситуации опасности для жизни -- да, но вот решить заранее, а потом взять ремень и пороть -- не сможет. Потому что когда ребенку больно и страшно -- родитель это чувствует напрямую и сразу, всем существом. И продолжать причинять боль в этой ситуации -- все равно что, как Муций Сцевола, держать руку в очаге.
Дальше. Если родитель с младенчества относится к ребенку эмпатически, то и ребенок научается у него эмпатии, еще в раннем детстве он точно воспринимает чувства родителя, а после созревания способности удерживать в сознании целостный образ родителя, примерно около 9-10 лет, уже очень хорошо представляет себе, что чувствует родитель в той или иной ситуации, даже если прямо сейчас не видит его. И для него обрекать родителя на муки тревоги столь же противоестественно, как родителю его бить.
Да, бывают дети с задержанным психоэмоциональным развитием, бывают дети с особым прошлым, которое не дало вполне развиться эмпатии. То есть эмпатичность родителя еще не гарантирует эмпатичности ребенка, к сожалению. Зато ОТКАЗ родителя от эмпатии (а порка невозможна без такого отказа) с очень большой вероятностью приводит к неэмпатичности ребенка, к тому, что он загуляет на ночь, а потом искренне удивится, чего это все так переполошились.
Ну, и даже проще: вынуждая ребенка чувствовать боль и страх, чувства сильные и грубые, мы не оставляем никакого шанса для чувств тонких -- раскаяния, сострадания, сожаления, осознания того, как ты дорог. Ничего, кроме горящей задницы.
http://ludmilapsyholog.livejournal.com/93956.html
Эмпатия (греч. — «в» + греч. — «страсть», «страдание») — осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека, без потери ощущения внешнего происхождения этого переживания.
Если родитель эмпатично воспринимает ребенка, он просто не сможет осознанно и планомерно причинять ребенку боль. Психологически, физически, как угодно -- просто НЕ СМОЖЕТ, потому что это противоестественно. Сорваться, психануть -- да, шлепнуть в раздражении -- да, больно дернуть и даже ударить в ситуации опасности для жизни -- да, но вот решить заранее, а потом взять ремень и пороть -- не сможет. Потому что когда ребенку больно и страшно -- родитель это чувствует напрямую и сразу, всем существом. И продолжать причинять боль в этой ситуации -- все равно что, как Муций Сцевола, держать руку в очаге.
Дальше. Если родитель с младенчества относится к ребенку эмпатически, то и ребенок научается у него эмпатии, еще в раннем детстве он точно воспринимает чувства родителя, а после созревания способности удерживать в сознании целостный образ родителя, примерно около 9-10 лет, уже очень хорошо представляет себе, что чувствует родитель в той или иной ситуации, даже если прямо сейчас не видит его. И для него обрекать родителя на муки тревоги столь же противоестественно, как родителю его бить.
Да, бывают дети с задержанным психоэмоциональным развитием, бывают дети с особым прошлым, которое не дало вполне развиться эмпатии. То есть эмпатичность родителя еще не гарантирует эмпатичности ребенка, к сожалению. Зато ОТКАЗ родителя от эмпатии (а порка невозможна без такого отказа) с очень большой вероятностью приводит к неэмпатичности ребенка, к тому, что он загуляет на ночь, а потом искренне удивится, чего это все так переполошились.
Ну, и даже проще: вынуждая ребенка чувствовать боль и страх, чувства сильные и грубые, мы не оставляем никакого шанса для чувств тонких -- раскаяния, сострадания, сожаления, осознания того, как ты дорог. Ничего, кроме горящей задницы.
http://ludmilapsyholog.livejournal.com/93956.html
Комментарии
Думаю, имеется в виду ситуация, когда эмпатия есть, но развита не настолько сильно. Собственные чувства и эмоции тогда перекрывают соперживание чувствам других в ситуации стресса или агрессии.
Скажу про себя. У меня отрезало шлепать ребенка и кричать на него, как только я представила, как на меня кричит и шлепает кто то большой, великан. Ужасно неприятно и страшно. А ведь мы для детей примерно так и выглядим. И ждут они от нас любви и понимания. Недавно малыш подходит, и говорит: мама, я один блинчик (с мясом) съел! Потом кладет мне свою ручку на плечо, и так доверительно, как успокаивает: мам, я сейчас пойду и второй доем, а потом буду играть. Мы же договорились! и в глаза смотрит своими ясными глазками, ну чудо просто!
Будет время, заходите. Обсудим.
Вы пишите, т.е автор:"Если родитель с младенчества относится к ребенку эмпатически, то и ребенок научается у него эмпатии, еще в раннем детстве он точно воспринимает чувства родителя, а после созревания способности удерживать в сознании целостный образ родителя, примерно около 9-10 лет, уже очень хорошо представляет себе, что чувствует родитель в той или иной ситуации, даже если прямо сейчас не видит его. И для него обрекать родителя на муки тревоги столь же противоестественно, как родителю его бить."
Приведу свой пример. В свое время, когда я была в юном возрасте, мне, к сожалению, очень часто приходилось огорчать своих родителей, не только непослушанием, но и поздними появлениями дома. Знаю, что родители очень переживали за меня и знаю, что эта боль мне всегда передавалась, но ничего с собой я поделать не могла тогда. Хотя в детстве меня никто не порол, и только, с горяча, могли шлепнуть. А не так давно, общаясь со взрослой дочерью моей подруги, а дочь уже молодой талантливый врач, узнала вот что. Девочка, учась в медицинском институте, тоже доставляла родителям немало беспокойства, родители просто стонали от ее выходок. Но прошло время и теперь она мне говорит: В этом возрасте, (у всех он отличается, примерно от 14-20лет) у молодых людей существует "пелена" на глазах. У них отсутствует перспективное мышление в отношении некоторых вещей, именно некоторых. И поэтому они либо не замечают ран, наносимых детьми, либо не способны увидеть перспективу, в которой родители могут оказаться с инфарктами или другими болезнями, связанными с переживаниями о детях. Т.есть я хочу сказать, что и эмпатия вроде бы имеет место и в то же время имеет место поведение, как бы исключающее эту эмпатию.
И то, что мы, вынуждая ребенка чувствовать боль и страх, чувства сильные и грубые, мы не оставляем никакого шанса для чувств тонких -- раскаяния, сострадания, сожаления, осознания того, как ты дорог. Ничего, кроме горящей задницы. Верно, это так, но самое главное, все это происходит, когда нет любви, хотя думаю, что некоторое родительское "хладнокровие" может и быть.
Но, в целом я соглашаюсь.
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: