Тяжёлая жизнь. 40

МЫТНО.


Утром, проснувшись, по обыкновению, раньше всех, Тая выскользнула из бабы Маниного дома, чтобы в ближайший месяц там не появляться, и побежала к Марине. Подружки плотно позавтракав, отправились в училище. Там студентов-медиков снова рассадили по прошлогодним крытым грузовичкам и повезли по разным колхозам.

Грузовичок, вёзший, теперь уже тридцать вторую Таину группу, весело дребезжа, резво мчал своих пассажирок всё по той же дороге, что и прошлые два года.

-- Опять либо в Колонию, либо в Слутку зашлют. – неприязненно подумала Тая, вспоминая жуткие события, связанные с этими колхозами.

Но их грузовичок, благополучно миновав поворот на Слутку, поехал дальше. Километров через десять, он повернул на грунтовую просёлочную дорогу, и уже не так резво, подпрыгивая на кочках и ныряя в ямки, повёз студенток между рощами и перелесками ещё семь километров от центральной трассы до деревни Мытно. Именно в ней и предстояло целый месяц жить и работать тридцать второй Таиной группе.

Студенток высадили у небольшого деревенского дома. Вместе с ними приехали и двое преподавателей: Мария Кузьминична – врач-инфекционист и историк - Георгий Иванович уже глубоко пенсионного возраста мужчина, по прозвищу Гоша. Преподаватели, как всегда, были расквартированы отдельно от студенток по частным домам, ну а девчонкам предстояло занять половину того деревенского дома, возле которого их высадили из грузовичка.

В этот раз они попали в более цивилизованное место, в отличие от прошлогодней Колонии. Деревня Мытно была не маленькая. В ней имелось много жилых домов. Видное место в деревне занимало большое кладбище, которое находилось в полукилометре от дома, где расположились студентки, а рядом с кладбищем, с пожеланием студенткам «приятного аппетита» была построена их временная кухня-столовая. Располагалась она прямо на улице под большим навесом из шифера, который защищал обедающих лишь от дождя. Но ветра здесь гуляли, как хотели, что было не очень-то приятным явлением во время приёма пищи.

Первую половину, дома, где разместились студентки, занимал одинокий мужик, осуждённый и отбывающий здесь срок на вольном поселении.

-- Сосед-уголовник! О, Боже! И вечно нам везёт, как утопленникам! – думала Тая, осматривая небольшую комнату-спальню, по обе стороны обставленную, привычными нарами.

Девчонки кинулись занимать места на нарах, которые оказались совершенно голыми, без намёка на, хотя бы, драненькие матрасы, как в Слутке и Колонии, уж не говоря про постельное бельё.

Марина с Таей уже заранее договорились занять такие же укромные места, как и в прошлом году, и они отправились в самый дальний, противоположный от двери, угол. Места они заняли, расположившись, Тая у стенки, а Марина рядышком. Вот только Тае не нравилось, что укромность её места нарушало небольшое, одностворчатое окошко с треснутым стеклом, открывавшее вид на палисадник с пожухлой осенней растительностью.

Вскоре к девчонкам наведался Гоша. Он принёс им охапку каких-то больших разноцветных тряпок.

-- Вот вам матрасы. – сказал он, кидая на нары эти тряпки и тут же объяснил – Это только чехлы, а в матрасы вы их сами превратите. Здесь, недалеко, есть сеновал, сходите туда с этими чехлами и набейте их сеном. Ну а постельное бельё, одеяла и подушки я вам позже принесу.

Гоша удалился, а девчонки вереницей потянулись к сеновалу, набивать сеном свои чехлы и набили они их достаточно плотно. Вот только на матрасы они мало чем смахивали. Они были не плоские, как ватные, а очень объёмные, круглые, как большие мешки, туго набитые сеном. Когда девчонки водрузили эти матрасы на нары, то их спальная поверхность оказалась достаточно высоко, немногим ниже уровня головы.

-- Как же мы там спать будем?— задал кто-то резонный вопрос.

-- Они скоро примнутся и станут плоскими. -- прозвучал, не менее резонный ответ.

– А чтобы быстрее примялись, надо забраться на них и попрыгать. – было внесено вполне рациональное предложение.

Чтобы забраться на такие высокие матрасы, по-хорошему, нужна бы была стремянка, но, тем не менее, и без её наличия, девчонки, кто как умел, стали покорять этот, созданный ими же самими, Эверест.

Дорогу осилит идущий, и вскоре все были на верху. Девчонки стояли там, чуть ли не упираясь головами в довольно-таки высокий потолок комнаты. Они начали дружно прыгать, каждая на своём матрасе, желая примять его, как можно сильнее.

У одной стены нары были длинные, простиравшиеся вдоль неё от угла до угла, а у другой -- короткие, так как пространство для них было ограничено отопительным стояком. На них было только пять спальных мест и пять девчонок весело скакали там, приминая свои матрасы.

Но тут вдруг раздался треск. Ножки у коротких нар подломились, не выдержав такого интенсивного галопа, и пятеро девчонок дружно полетели на пол. Слава Богу, никто из них серьёзно не пострадал. Девчонки отделались лёгким испугом и небольшими ушибами.

Сбегали за Гошей, и тот, оценив нанесённый ущерб, вызвал местного паренька Сашку, для починки сломанных нар. Сашка, крепкий деревенский пацан, был мастером на все руки. Пока он чинил нары, девчонки крутились возле него, предлагая свою помощь и подавая разные инструменты.

А потом снова явился Гоша, везя на тележке груду подушек, одеял и чистого постельного белья. Неизвестно, где хранились одеяла с подушками, но пылью они были пропитаны основательно. Девчонки долго трясли их и выбивали, создавая вокруг себя пыльные облака, прежде чем облачить их в чистое постельное бельё.

Со следующего дня для всех девчонок-студенток начались обычные трудовые будни по уборке картофеля на мытненских полях, кроме двух из них, добровольно вызвавшихся быть, в этот раз, для своих однокурсниц поварихами. Это были уже не подружки-тёзки Гали, которые сполна испытали год назад все негативные моменты поварской жизни и предпочли в этом году вместе со всеми убирать картошку на полях. Поварихами нынче стали Ирина с Валей в надежде на интересные приключения, как в прошлом году с Галями.

На картофельное поле, студенткам приходилось ходить километра полтора за деревню туда и обратно, и в обеденный перерыв тоже. Обед им на этот раз в поле никто не привозил из-за хлипкого, узкого моста, пролегавшего через деревенскую речушку. Рядом строился новый, более широкий и надёжный мост, но он был ещё на полпути к сдаче в эксплуатацию.

Вечерние будни, как обычно, девчонкам стали скрашивать местные пацаны. Всё шло по привычному сценарию. Снова парни оккупировали их дом, и снова затеяли игру в «ремешки».

К девчонкам стал наведываться и Сашка со своим другом, тоже Сашкой, который, во избежание путаницы в именах, представился Шуриком. Этот Шурик, буквально с первого дня, запал на Марину. Он увидел её и понял, что пропал.

Естественно, влюблённый парень искал с Мариной встреч наедине, но та, имея здравый рассудок, не соглашалась на это. Поэтому, к великому его огорчению, встречались они лишь в присутствии Сашки и Таи. Иногда Шурику удавалось-таки пересечься с Мариной наедине, и тогда он, особенно если был в лёгком подпитии, пытался признаться ей в любви.

Марина, дабы не давать Шурику повода для дальнейшего развития отношений, отбивалась от него, говоря, что в Новгороде у неё есть любимый парень, но того это только сильнее подстёгивало к действиям.

Сашка с Шуриком и Тая с Мариной стали неразлучной четвёркой. Они постоянно тусовались вместе. Девчонки из группы стали считать их влюблёнными парами. Тая же Сашку своей парой вовсе не считала, как, впрочем, и он её тоже. Они терпели общество друг друга только ради Шурика с Мариной.




ГОШИНЫ ПРОВЕРКИ.


Студентки в этот раз не были предоставлены самим себе, как в прошлом году в Колонии. Гоша рьяно следил за моральным поведением, вверенных ему на колхозный период, девчонок. Ежедневно, в одиннадцать вечера, он заходил к ним в дом, проверяя все ли они на месте, и не задержался ли у них допоздна, какой-нибудь ушлый паренёк. Словом, бдительно стерёг «облико морале» молоденьких студенток.

Парни, уже знавшие об этой дотошно-обязательной Гошиной проверке, уходили от девчонок незадолго до его прихода и прятались где-нибудь поблизости, выслеживая из своих укрытий, когда тот отправится восвояси. Гоша находился в доме примерно около получаса, читал студенткам нудные нравоучительные лекции о должном, в его понятии, целомудренном поведении девушек, а потом, с сознанием выполненного долга, уходил к себе на квартиру и, со спокойной душой, ложился спать.

Парни же снова возвращались к девчонкам и могли беспрепятственно находиться у них, пока те сами их не выпроваживали, чтобы тоже улечься спать.

Некоторые самые бесстрашные пацаны, даже во время Гошиного посещения не уходили из дома, а прятались, забравшись глубоко под нары, и сидели там тихонечко до его ухода. К таким смельчакам иногда относились и Сашка с Шуриком. Это было трудно сидеть скорчившись под пыльными нарами целых полчаса и слушать Гошины лекции, от которых парней душил смех. Но смеяться было нельзя, во избежание рассекречивания.

Вскоре Марине ужасно надоело внимание прилипчивого, влюблённого в неё, кавалера. Она не хотела с ним встречаться, даже в присутствии Сашки и Таи. А тот, как будто не понимал этого и всё настойчивее требовал встреч с ней, являясь каждый вечер к дому, настырно требуя, чтобы Марина вышла к нему.

-- Тай, выйди ты, пожалуйста, и скажи ему, чтобы он оставил меня в покое, потому что у меня есть парень! И скажи, что он совсем не в моём вкусе! Может тебя он послушает, а то меня слушать не хочет! – устало просила Марина подругу, когда Шурик в очередной раз припёрся к дому и терпеливо сидел во дворе на скамеечке, ожидая её.

Тая вышла. Она увела Шурика к соседнему дому и принялась объяснять ему, что все его посягательства на подругу напрасны, что она уже занята и что любит своего парня.

Шурик был не трезвым, что за ним в последнее время очень часто замечалось, и находясь в не совсем вменяемом состоянии, он гнул свою линию, уверяя, что Марина будет только его, или вообще ничьей не будет. Тут и Сашка к ним присоединился и тоже попытался вернуть другу здравый рассудок.

Тая порядком устала бороться с непобедимым любовным чувством Шурика и хотела покинуть компанию парней, как вдруг увидела, что опоздала, что Гоша только что вошёл к ним в дом.

-- Бог ты мой! Что будет-то теперь? – ужаснулась она, но вместо того чтобы отправиться следом за учителем и сослаться на то, что была в туалете, от растерянности приняла не совсем верное решение подождать, когда тот покинет дом.

Ждать пришлось долго. Целый час Гоша не выходил из дома.

-- Ну, что он там всё торчит-то? – обеспокоенно думала Тая, мечтающая поскорее добраться до своей постельки и улечься спать.

Наконец-то Гоша вышел и направился восвояси. Тая подождала, пока он скроется в уличной темноте, и поспешила в дом.

-- Ага! Явилась, гулёна! -- язвительно напустились на неё девчонки. – Ты где была? Тебя Гоша тут долго ждал! Завтра утром обещал наведаться! Так что, держись! Ох и попадёт тебе теперь!

Тая не стала отвечать на нападки однокурсниц, а лишь тихонько легла на свои нары и долго не могла уснуть. Последнее заявление девчонок о Гошином грозном настрое, сон от неё напрочь отогнало.

Марина, лежащая рядом, чувствовала свою вину перед Таей, потому что именно она отправила свою подругу решать её проблемы с Шуриком. Теперь она, как могла, успокаивала Таю.

-- Ты, главное, молчи перед Гошей. – советовала подруга. – Нагавкается он и успокоится. А начнёшь пререкаться – хуже будет.

Гоша явился рано утром, как только девчонки проснулись. Сколько же нелицеприятных слов пришлось Тае выслушать в свой адрес по поводу вчерашнего её отсутствия в должное время на месте. Гоша обозвал её по всякому, в том числе и проституткой, обвинил её во всех смертных грехах, и даже в том , что это только к ней каждый вечер приходит толпа местных парней и ни к кому больше из присутствующих здесь девчонок, орал на неё и стыдил, развивая и утрируя эту тему, насколько позволяло ему его воспалённое старческо-маразматичное воображение.

Тая, молча, стояла, склонив голову, пережидая весь этот шквал несправедливых обвинений в её адрес. Возражать и спорить с Гошей она не смела, да и не хотела, чтобы не утяжелять и без того тяжёлую ситуацию, а просто ждала, когда тот, как сказала Марина, «нагавкается».

Наконец-то «нагавкавшись» вволю, Гоша, с чувством выполненного долга, ушёл, а Тая осталась стоять, испытывая тошнотворные позывы, будто на неё вылили ушат дерьма. Некоторые из девчонок, сочувствовали ей, а кто-то и откровенно насмехался.

-- Да пошло оно всё! – очнувшись от вылитого на неё негатива, мысленно воскликнула Тая, и задрав носик кверху, ответила своим насмешницам.

– Не советую вам оценивать ситуацию, случившуюся со мной в меру своей испорченности. Скольким бы из вас досталось сейчас от Гоши, если бы он вчера надумал ещё раз прийти сюда, чуток позднее? А? Кто из вас, сейчас надо мной насмехающихся, чуть ли не до самого утра с парнями гулять ушёл? Так что, лучше заткнитесь! Так как у самих рыльце в пушку! А то ведь я могу намекнуть Гоше о внеплановой второй проверке, чтобы отстоять свою честь и доказать, что вовсе не ко мне вся эта толпа парней сюда прётся! Будет ему где разгуляться на следующее утро! На каждую из вас «гавкать» замучается!

Сказав это, Тая гордо отправилась на завтрак, не удосужившись даже глянуть, какой эффект произвели её слова на девчонок-насмешниц. Вскоре её догнала Марина.

-- Молодец-то ты какая! – восхищённо воскликнула подруга. – Правильный отпор им дала!

-- Да уж, молчать я больше не стану! – ответила Тая.

Она в последнее время стала замечать, что характер её становится более жёстким. Она постепенно училась чувствовать себя равной среди окружающих её людей, уметь заступаться за себя, а не подставлять спину для битья, как это всегда делала её мама. Разве могла Тая, учась в школе, позволить высказаться так перед одноклассниками? Она, скорее всего, проглотив обиду, отошла бы в сторонку.

-- Мне бы научиться и преподавателям смело высказывать свою точку зрения. Жаль, что страх пока этому мешает. Я ведь сильно сдрейфила сегодня перед Гошей, хотя имела полное право отстоять свою честь. Или хотя бы потребовать доказать правдивость его надуманных обвинений в мой адрес. – думала Тая. – Ну да ладно! Какие мои годы! Научусь ещё!

Приближался выходной и подружки решили наведаться домой, чтобы отдохнуть от всего произошедшего и морально, и физически.



НАГЛОЕ ПОВЕДЕНИЕ.


Одно воскресенье для отдыха срок конечно маленький, и Тае, ох как, не хотелось снова возвращаться в тот дьявольский вертеп, коим являлся дом в Мытно.

Вернувшись, она заметила, что все однокурсницы поглядывают на неё с явными насмешками. Тая сначала не могла понять, что же случилось, но когда наступил вечер, всё сразу же прояснилось. Оказывается Сашка, которого все считали Таиной парой, стал приходить теперь к Зинке.

-- Изменил тебе твой Сашка! – смеялись особо обозлённые на Таю однокурсницы. – Уезжать домой не надо было!

А Зинка ходила вся такая гордая собой от того, что, якобы, отбила у Таи парня.

-- Думайте, что хотите! – говорила Тая девчонкам. – Переубеждать вас в том, что вы сами же и придумали, бесполезно! Сашка не мой, и моим никогда не был! Да и не Зинкин он тоже, как бы ей этого не хотелось!

А Зинке этого вовсе и не хотелось. Она часто отбивала, совсем не нужных ей парней у девчонок, просто так, ради интереса, ну и для придания себе большей самооценки и возвышения в своих же глазах.

Вот и здесь она не постеснялась даже уединяться с Сашкой в маленьком домике-сторожке, стоящем на берегу реки, где его родители охраняли каждую ночь строительные материалы, привезённые для нового моста. Сашка предупреждал родителей, что сам подежурит ночью в сторожке и запирался там с Зинкой до самого утра.

Он понимал, что с ней ему подфартило, потому что не каждая студентка отважится на такие вот сомнительные временные отношения, не приводящие к каким-либо обязательствам, кроме секса, и поэтому держался за неё до конца пребывания студенток в колхозе. Да и Зинка понимала, что эти отношения пустые, но не могла отказать ни себе, ни Сашке во временном удовольствии. Такая уж она была эта Зинка.

Ну а девчонки не сразу успокоились по поводу якобы Сашкиной измены Тае. Им, развлечения ради, нравилось обмусоливать эту тему во всех плоскостях и проекциях.

Таина группа была очень певучей и, кроме популярной у них, в последние дни, песни «Как получим диплом, гоп-стоп -дубай, махнём в деревню!», они стали распевать ещё и «Ах, мамочка, на саночках…». Во время исполнения куплета : «Шила платье белое и завивку делала, от любви кружилась голова, но подружка Зиночка перешла тропиночку, ах, мама, мама, как же ты была права…», девчонки сильный акцент делали на «подружку Зиночку», многозначительно поглядывая при этом на Таю с Зинкой.

Зинка была переполнена гордостью за себя, а Тая делала вид, что её это никаким боком не касается. Хотя в душе ей было обидно, но не по поводу Сашкиных с Зинкой отношений, до них Тае было глубоко фиолетово, а из-за того, что девчонки акцентировали своё внимание на этом эпизоде, предполагая, что она страдает по Сашке. Но обиду свою, Тая никому не показывала, а глубоко прятала в себе. Ей ничего не оставалось, как просто переждать этот острый период, когда девчонки наконец-то успокоятся, потеряв интерес к ими же самими, созданной интриге.

Период этот, не поддерживаемый видимыми Таиными обидами, быстро угас. Пропал интерес у девчонок и к деревенским парням. Просто мытненские пацаны оказались слишком нахальными и бесцеремонными, даже в понимании самых отвязных в любовных интригах девчонок.

Они не хотели покидать дом, когда девчонки указывали им на дверь, собираясь ложиться спать. А когда парней всё-таки выгоняли, они нахально пытались попасть обратно в дом, ломая входную дверь. Несколько раз эта дверь была снята с петель, и Сашке, каждый раз, приходилось срочно её ставить на место, пока Гоша не увидел содеянное безобразие и не обрушил свой гнев на подопечных студенток.

Назойливые парни находили любой путь проникновения к спящим девчонкам. Они даже воспользовались услугами соседа-уголовника, который разрешал им залезать на его чердак для этой цели. Чердак в их доме был общим и именно через него проникали к студенткам в коридор наиболее настырные парни.

Дверь в спальню девчонок закрывалась изнутри на крючок, но если её сильно дёрнуть, то крючок этот легко вылетал из петли и дверь открывалась. Сколько визга и писка стояло у студенток по ночам вместо спокойного сна перед тяжёлой работой в поле. А сосед-уголовник лишь ехидно посмеивался и потирал руки, представляя происходящее веселье у его молоденьких соседок.

Парни создавали девчонкам и ещё одну, довольно таки существенную, проблему. Они не давали им спокойно посетить туалет. Туалет этот был обычный деревенский, с дыркой в полу вместо унитаза, и являлся пристройкой к дому со входом в него из коридора.

Парни выворачивали или разбивали лампочки в коридоре и в туалете и под покровом темноты лапали всех подряд, вышедших в коридор, студенток.

Дверь в туалете была наспех сколочена из неплотно прилегающих друг к другу досок, что давало бесстыжим парням возможность подглядывать за девчонками в дверные щели, светя туда фонариком. В результате этого в туалет студенткам приходилось ходить толпой и охранять подступы к нему от наглых посягателей на их девичью честь.

Ломились парни и в то окошко, которое было в стене рядом с Таиным спальным местом, не давая ей спокойно уснуть. Стекло в окне было благополучно разбито, что давало наглецам просовывать через него руки и, схватив Таино одеяло, стаскивать его с неё.

Почти всю ночь Тая с Мариной вели ожесточённую борьбу с парнями, а на утро Сашке снова нашлась работа, забивать образовавшийся открытый оконный проём толстой фанерой. Эта фанера более надёжно защищала Таю от паломничества парней в окно, хотя их крики и стуки в фанеру всё равно мешали студенткам спать.

В общем, местные парни надоели даже самым любвеобильным девчонкам в группе, но те терпели их выходки, боясь жаловаться Гоше, потому что рисковали сами же и огрести от него люлей, потому как тот считал, что дыма без огня не бывает, и что просто так парни к хорошим девушкам в дом ломиться не станут.

С каким же чувством облегчения встретила Тая последний рабочий день в Мытно.

-- Ну наконец-то! – ликовала её душа. – Этот дурдом, именуемый колхозом, последний. В следующем году такого уже не будет! Не будет ни Слутки, ни Колонии, ни Мытно. Вместо нас здесь будут уже другие студентки работать!

Но, поразмыслив, немного, Тая вдруг загрустила. Впереди у неё последний учебный год. Пройдёт он быстро. А что будет дальше?

Начало https://www.stranamam.ru/post/14937081/

Продолжение https://www.stranamam.ru/post/14942574/