Тяжёлая жизнь. 33

КОЛОНИЯ.


Стоит ли говорить о том, какая горячая встреча произошла у двух, давно не видевших друг друга, подружек. После многочисленных обнимашек-целовашек, девочки стали интересоваться новостями, произошедшими в их жизни за долгий период разлуки. Выяснив, что ни у одной из них, за это время ничего существенного, такого чтобы из ряда вон, не произошло, подружки, по привычному маршруту, отправились в училище.

Тая с Мариной стали теперь второкурсницами, и их двенадцатая группа превратилась в двадцать вторую. Студентов, как обычно, построили в актовом зале на линейку. Опять перед ними выступили учителя и директор. Будущих медиков поздравили с началом нового учебного года, возлагая надежды на то, что в этом году все они улучшат свою успеваемость. Сказав, во сколько на завтра назначен отъезд студентов в колхозы, линейку распустили.

Марина позвала Таю к себе, потому что, после долгого расставания, ей хотелось вдоволь наговориться с подругой, многое обсудить. К бабе Мане Тая явилась только вечером.

-- Вас что, так долго в училище в первый день держали? – удивлённо поинтересовалась та.

-- Да, нет. Я у подружки была. А завтра снова в колхоз уезжаю, как и в прошлом году. На месяц. – ответила Тая.

-- Ну что ж! Дело хорошее! – сказала баба Маня и ушла в свою комнату смотреть телевизор.

А Тая лежала в кровати и предавалась думам, под тихое монотонное звучание телевизора из бабы Маниной комнаты и такой же тихий разговор Маши, Нади и Аллы из кухни. Она не заметила, как уснула, а рано утром, своими весёлыми трелями, её разбудил будильник.

Быстренько собравшись, Тая побежала к Марине, плотно у неё позавтракала и девочки поехали в училище, где уже стояли, дожидаясь посадки, несколько грузовых машин с, укрытыми брезентом, кузовами, приспособленными для перевозки людей. Старенькие «пазики», на которых студентов развозили по колхозам в прошлом году, наверно окончательно пришли в негодность, поэтому их заменили этими машинами.

И вот Таина группа в полном составе уже уселась в одну из машин, чтобы снова ехать в колхоз на уборку картофеля. Их повезли по, уже знакомому по прошлому году, маршруту. Трясясь в грузовичке по неровностям дороги студентки распевали, как раз подходящую к данной ситуации, песню: « Вот получим диплом гоп-стоп-дубай, махнём в деревню!».

Девчонки думали, что их снова везут в Слутку, но, не доезжая до неё километра три, двадцать вторую группу высадили в другом населённом пункте с интригующим названием – Колония, а ещё две, следовавшие за ними, машины со студентами и преподавателями поехали дальше, в сторону Слутки.

Девочки огляделись вокруг. То, что предстало их взору, жилым местом назвать было трудно. Там, на обширном пространстве, имелись всего лишь три постройки явно не жилого типа, находящиеся на самом берегу узенькой, мутной, плохо пахнущей речушки. Жилых же домов вокруг совсем не было видно.

Первой постройкой являлся барак, который обычно служил колхозникам местом для проведения собраний. Теперь он был отдан студенткам, для проживания в нём на время колхозных работ.

Из барака, навстречу группе девчонок, вышел пожилой седоволосый и седоусый человек.

-- Василий Карпович, председатель колхоза и по совместительству ваш начальник! Прошу любить и жаловать! – представился он студенткам и повёл показывать им их временные владения.

Барак был разделён на две небольшие комнаты, в которые вели двери из узкого коридорчика. В одной из комнат, предназначенной для спальни, были выстроены по периметру вдоль стен деревянные нары, такие же, как и в Слутке. Эти нары так же были покрыты, видавшими виды, матрасами, и на краю каждого из них, стопками лежало чистое постельное бельё.

Василий Карпович заблаговременно об этом позаботился. Во второй комнате находился длинный деревянный стол, с такими же длинными скамейками по обе его стороны. Здесь же, в углу, на отдельном столике, стояла рация, для связи с другими колхозами. Эта комната, должна была служить студентам столовой. Кухню для них оборудовали в небольшой дворовой постройке, типа сарая, соорудив в ней плиту, отапливаемую дровами. Неподалёку от кухни, стояла маленькая деревянная будочка-туалет.

Это были временные владения студенток. Но кроме их барака, в трёхстах метрах от него, находились ещё две постройки -- колхозная ферма для коров. Это был, огороженный деревянным забором, загон с двумя возведёнными на нём длинными коровниками.

На этом всё. Других построек в Колонии не было. Вокруг простирался ровный луг с пожухлой осенней травой, по которому проходила грунтовая дорога, ведущая через, знакомую студенткам, Слутку в неизвестную им даль.

В Колонии на попечение Василия Карповича была оставлена только одна двадцать вторая группа, а две другие, ехавшие в этом же направлении, вместе с преподавателями снова обосновались в Слутке, находящейся в трёх километрах от Колонии.

Освоившись с территориальным пространством, студентки двадцать второй группы, не дожидаясь указаний свыше, сами провели собрание, на котором выбрали двух добровольцев-поварих. Исполнять эту должность взялись две подружки-тёзки Гали. Был составлен список дежурств по уборке помещения и помощи на кухне. В обязанности дежурных входил так же ежевечерний поход к коровникам за тридцатилитровым бидоном молока, которое, по словам Василия Карповича, безвозмездно выделялось студенткам для питания.

И ещё три таких же бидона , но уже со свежей питьевой водой, по распоряжению Василия Карповича, ежедневно привозил тракторист из Слутки, так как в Колонии не было своего источника свежей воды. Вода в протекавшей речушке в качестве питьевой совершенно не катировалась. Её даже в качестве технической нежелательно было использовать. Вода была грязная и пахла нечистотами, которые щедро сливались в реку из коровников.

Одна из преподавателей - Татьяна Петровна – вскоре навестила своих студенток в Колонии, но увидев, что девочки уже вполне самостоятельно решили все хозяйственные вопросы, снова удалилась в Слутку, обещая время от времени всё же наведываться к ним, во избежание беспорядков.

Василий Карпович тоже жил в Слутке, как и все работники коровника. Днём он находился в Колонии, в основном обитая на ферме, а часов в шесть вечера отправлялся домой. В Колонии же только лишь на ферме оставался на ночь один работник в качестве сторожа, для присмотра за бурёнками, но он не покидал своих владений. Так что присмотра за студентками с вечера до утра не было никакого.

--- Вот здорово-то как! – радовались девчонки представившейся им свободе. Они могли по полной расслабиться, находясь вне поля зрения строгих преподавателей.

И только Тая не была в восторге от такого положения дел, потому что знала, что меры для расслабления, однокурсницы знать не будут, а это создаст для неё гораздо большие неудобства, чем в прошлом году в Слутке. Они с Мариной заняли на нарах самые укромные места, разместившись в самом дальнем углу барака. Марина обосновалась у самой стены, а Тая рядом с ней.

Многие студентки, пользуясь провокационным названием этого населённого пункта, решили прикольнуться над своими родителями и принялись писать письма домой, начиная со слов «Привет из колонии! Пишу это письмо, сидя на нарах!». Они пересмеивались, представляя первую реакцию родителей на эти строки. Тая же такое письмо написать своей матери никогда бы не решилась. Шурочка шуток не понимала.

Закончив писать, студентки ринулись искать место для отправки корреспонденции и увидели, висящий на углу барака сильно поржавевший от времени, почтовый ящик. Девчонки хотели побросать в него свои письма, но Василий Карпович, заметив это, предупредил, что почту оттуда забирают, хорошо если раз в три месяца. Пришлось девочкам-шутницам ждать, когда кто-нибудь из однокурсниц в ближайшее время поедет в Новгород, чтобы передать с ней письма, которые можно будет бросить в нормальный почтовый ящик, пока написанное ими не потеряло свою актуальность.

В первый же вечер к бараку потянулись знакомые парни из Слутки, которые пришли к своим прошлогодним подругам. А со следующего вечера в Колонию начали наведываться уже и новенькие парни. Они переправлялись на лодках с другого берега реки из крупного населённого пункта Кречевицы. В Кречевицах располагалась большая воинская часть, так что в гости к студенткам стали приходить и солдаты.

Тая уже начала обживаться и привыкать к большому колличеству парней, каждый вечер тусующихся, как возле, так и внутри барака и она старалась терпимее относиться к их, постоянно звучащему, басовитому гоготу. Молодёжь снова затеяла игру в ремешки со всеми вытекающими отсюда последствиями, к коим относилось формирование новых влюблённых парочек.



ИСЧАДИЕ АДА .


На четвёртый день пребывания в колхозе, к студенткам в барак подселили новую девушку – Исаеву Вальку.

Эта девушка была в училище не новенькая. Она, до нынешнего года, училась в фельдшерской группе, и должна была быть уже на третьем курсе, но из-за плохого поведения и постоянных прогулов, (весь прошлый год она почти не посещала ни занятия в училище ни практику) её разжаловали из фельдшеров в медсёстры и, к тому же, оставили на второй год. Таким образом, эта Валька попала в Колонию, в двадцать вторую группу медсестёр.

С первого же взгляда, Тая уловила в этой неприятной особе бандитские наклонности. Даже внешность у неё была бандитская, приблатнённая. Её манера разговаривать, только подчёркивала это. Валька свысока смотрела на любого человека, цинично со всеми разговаривала, крыла матом направо и налево, постоянно сплёвывала сквозь зубы. Такое развязно-грубое поведение делало её похожей больше на, отмотавшего не один срок, зэка, чем на девушку -- будущую медсестру. По Таиным меркам она была настоящим исчадием ада.

В первый же день своего пребывания в Колонии, Валька сплотила вокруг себя всех крутых девчонок из группы. Они тут же стали подчиняться этой бандитке и лебезить перед ней, стараясь во всём подражать её чересчур смелой крутости.

А замашки у Вальки были не шуточные. Собрав этакую необузданную группу из, глядящих ей в рот, однокурсниц, она повела их в Слутку, драться со своими же сокурсницами из училища, хотя те им ничего плохого не сделали, а всё только потому, что именно Вальке они чем-то не приглянулись.

Местные жители Слутки, увидев яростную потасовку между студентками, вызвали их преподавателей, которым еле удалось разнять дерущихся девушек. Когда разняли, то пригрозили, что если подобное повторится, то их всех исключат из училища, не разбираясь, кто прав, а кто виноват.
На Вальку эти угрозы никак не подействовали. Она продолжала бесчинствовать и в своём бараке в Колонии, принуждая всех подчиняться ей.

Тая очень боялась новоявленную однокурсницу, потому что с такой маниакальной агрессией, как у неё, она столкнулась впервые, а та какими-то своими флюидами уловила Таин страх перед ней и недоброжелательность и внесла её в свой список немилости.

Тая старалась лишний раз не пересекаться с Валькой ни делами, ни взглядами, но та всячески старалась навредить ей чем-нибудь. Она могла запросто вытереть свои грязные руки об Таину одежду, нагло, при этом, улыбаясь, могла прилюдно оскорбить её и обвинить в том, чего та не совершала.

Валька старалась облить Таю грязью, распространяя во всеуслышание что, якобы сама видела, как та закрывается в туалете с парнями, и занимается там с ними всяким извращённым непотребством, причём расписывала выдуманные действия в картинках, свойственных её больному воображению.

Валькины прихлебатели делали вид, что верят её словам и в такт своей предводительнице тоже подсмеивались над Таей, но, слава Богу, их было меньшинство. Основная же группа девчонок знала Таю гораздо лучше, чем Валька и пропускала её слова мимо ушей.

Таю же эта выдуманная грязная молва сильно бесила, но она сдерживала гнев в себе, не давая ему вырваться на волю, иначе трудно было бы предугадать, чем всё это обернётся. Она просто молча терпела все Валькины выходки по отношению к ней.

-- Я ненавижу таких тихушниц, как ты! Погоди! Я ещё доберусь до тебя! Устрою тебе «сладкую» жизнь! – зло шипела та ей в ухо, для наглядности примера, играя перед её глазами острым перочинным ножичком, грозя пустить его в дело при первом удобном случае.

У Таи этот ножичек вызывал острый приступ страха, парализующий всё её тело. Она рада бы была раствориться в пространстве, чтобы стать невидимой для Вальки с её жутким ножичком. Но куда она могла спрятаться от неё, если круглосуточно вынуждена была находиться в одном доме с этой бандиткой.

-- Что же мне теперь делать? Учёбу бросить? – стала посещать Таю единственно спасительная мысль, но, представив реакцию Шурочки на этот поступок, она решила, что это далеко не правильный выход из создавшегося положения.

Облегчение для Таи наступило тогда, когда эта маньячка на какой-то срок исчезла из барака. Куда она пропала, никто не знал, да никто её и не искал, даже преподаватели, потому что к таким Валькиным выкрутасам они давно уже привыкли.

Тая была очень рада исчезновению этой маньячки, и хотела, чтобы она больше никогда не появлялась в её жизни, растаяла, как кошмарный сон, который хочется поскорее забыть. Она вообще не могла понять, почему Вальку держат в училище, почему её не отчислили после первых же загулов.

-- Дело здесь тёмное. – подумала Тая в великой надежде, что эта маньячка сама не захочет продолжать учёбу.


Начало https://www.stranamam.ru/post/14937081/

Продолжение https://www.stranamam.ru/post/14941735/