Дороги, которые мы не выбираем (Женька Король)

(3)
ЭПИЗОД 1
- Жеееенька! Жееенька, выходи, я тебя уже битый час кличу, - это я орал, вглядываясь в окна третьего этажа, где жил мой самый лучший друг - Женька, с которым мы сразу как-то сошлись когда наши мамы привели нас первый раз в детский садик. Садик был в трех минутах неспешной ходьбы от нашего дома. Целый день вместе в садике, вечером тоже вместе блуждали по старым питерским дворам, подворотням, играли в войнушку, в злобных пиратов - похитителей красавиц и сокровищ и прочую детскую ерунду, пробираясь через дебри детских фантазий, которые были свойственны и приличны детям 60-х годов 20-го века.

- Жеееенька, я уже охрип тебя звать, ты где? - опять заныл я белугой. - Выходи!
Эхо покатилось по старым питерским дворам-колодцам. Я знал, что скоро, очень скоро увижу своего любимого друга, неспешно выходящего из парадной, снисходительно улыбающегося, вышагивающего с чувством собственного достоинства будто напоказ. Король, да и только. Все это было утрировано и театрально. Это была такая игра. И мы ее прекрасно чувствовали и отыгрывали на все пять. Я же приходил в восторг. И что это было? Продолжение игры, роли, или действительно искреннее чувство? Не знаю. Тем более, что Король приходил всегда не один, а с кусками хлеба на которые было налито подсолнечное масло и густо посыпан сахар. Царская еда, а я всегда был голоден и нетерпелив. Можно простить это молодому человеку, которому совсем недавно "стукнуло" 6 лет.

Я почувствовал, что не один - холодок по спине, что-то внутри на мгновение оборвалось и тут же встало на место. Чужие... Я обернулся. Их было трое, лет по 13-14 примерно. Подходили тихо, с ухмылками на лицах, посекундно сплевывая через зубы, руки в карманах, физиономии наглые. "Эй ты, шкет, чего разорался?" - процедил один из них, видимо, вожак. И в тот же момент нанес мне удар в лицо. Голова как-то странно закружилась, качаясь слева направо и обратно, и я очутился лежащим носом в подтаявшем грязном снегу. Снег почему-то был красным. Удары продолжались, но били уже ногами. Били все трое, без остановки, не торопясь. Я сгруппировался, не плакал, молчал стиснув зубы, но подняться не мог. Да и зачем? Били бы еще больше и уронили бы еще "громче" . Я уже терял сознание, когда услышал женькин звериный рык, а потом и стон вожака. Краем глаза я видел, как он повалился рядом со мной. Всё, темнота.

А потом больница. Открываю глаза, лупаю. Женька как взрослый - сидит на стуле в белом халате у моей постели. Жует, вы представить себе не можете, мандарины! Уже почти все слопал, улыбается, тыча в то, что осталось: "Это я тебе нес, ну дык ты дрых, вот, почти все съел". Вздыхает. Да, какие там, к лешему, мандарины. Я так рад его видеть...

Так что же все-таки произошло, как я жив остался? Женька тогда молчал, совсем рассказывать не хотел. Уже после моей выписки я все узнал от женькиной старшой сестры. Все было просто. Пока меня месили, Женька неторопясь снисходил по лестнице с хлебами в руках. Нес, значит, их мне. Выходит из парадной, а тут такое. Его моментально клинит, он превращается в конкретного зверя, рычит, оглядывается и видит тяжеленную палку, лежащую в куче мусора рядом с подъездом. Хватает ее и со всей силы шестилетнего малыша обрушивает на голову вожака, интуитивно почувствовав, кто есть кто, и правильно, точно, определив цель. Палка попадает в лицо обидчика. Вожак падает со стоном, подельники разбегаются. Казалось бы, ничего такого, подумаешь - палкой по голове двинул шестилетний карапуз. Но волей случая в палке, на самом ее конце, торчит огромный ржавый гвоздь. Он-то и входит вожаку прямехонько в левый глаз и проникает в мозг через глазницу. В результате - я спасен, вожак долго болеет в реанимации в бессознательном состоянии и, наконец, оказывается на кладбище в виде покойника. К Женьке претензий никаких по причине его малолетства. Не знаю уж как, но все списывается на несчастный случай. А мы все счастливы, ну, почти счастливы.


ЭПИЗОД 2 (10 лет спустя)
Женька стал играть в футбол с семи лет. Записался в секцию и почти тут же занял свое место в полузащите. Полузащитник - ключевая фигура, связующее звено между защитой и нападением. Быстро перемещается, анализирует обстановку и там и там. И там далеко, на территории противника тоже. Как правило, полузащитниками становятся люди всесторонне одаренные - аналитики, с молниеносной реакцией, способные принимать быстрые решения, никогда не пребывающие в сомнениях. Сомнения не их конек. Мыслю, они и не догадываются что это такое. И еще, это люди легко меняющие стиль поведения - в середине он поля, терпеливо наблюдает и выжидает момента действия, ближе к своим воротам - активно встает на защиту, жертвуя собой до получения серьезных увечий при контакте, ну а ближе к чужакам - грозная разрушительная торпеда с кучей сюрпризов. Физически полузащитники крайне выносливы по причине постоянного движения. И обладают в совершенстве всем техническим арсеналом футболиста.
"Жееенька, добей его", - орал я сидя на трибуне в качестве болельщика, когда мой друг в очередной раз входил в контакт с противником и ронял его на поле. "Жеееенька - вперед, уррррраааа", - заходился я от восторга и любви, зачарованный проявлением мощи и необузданности друга. Он никогда не подводил, отбирал мяч и пер на ворота как танк. Соперники не могли ничего противопоставить. Они просто боялись его физически и многим, по слабости, приходилось просто убираться с его пути, пропуская его без борьбы. Зато в защите Женька скучал, так как соперник старался нападать по тому флангу, где не было женькиного присутствия.

Вот так и появилась и стала расти и формироваться наша дворовая команда, костяком которой являлась команда районной футбольной секции, ну а безусловным лидером там был, конечно, Женька под скромной кликухой Король. Самое забавное, что это я, как-то в шутку, назвал его Королем, а погоняло возьми да и прилипни. Право, мне всегда казалась эта кличка неуместной, смешной и глупой, но я помалкивал, тем более что она, конечно, кое-что отражала.
Вечерами во дворах мы продолжали играть в футбол, гоняли на великах, мопедах, ездили купаться на озера в парк, что был недалеко от нашего района. Ездили гурьбой, справедливо пологая, что так безопасней, так как район-то не наш и местные пацаны могут встретить недоброжелательно.

Наверное в этот день нас человек десять было, это не много совсем для такой поездки, но уж больно день был теплый, праздник, День Победы. Он всегда был теплый, сколько помню. И мы каждый год в этот день открывали купальный сезон. Понакупали на "мамины деньги", в складчину, теплого хлеба, конфет каких-то, докторской колбасы, молока в треугольных пакетиках и даже несколько бутылок лимонада "Буратино". Я этот самый лимонад совсем не любил - бутылка тяжелая, дурацкая этикетка с Буратино в дурацком колпаке и с золотым ключиком в руке, да и содержимое отвратительное на вкус. Но что делать, друзья любили.

Вода в озере была теплая, солнце огромное, ветра совсем не было, тишина звенела. Искупавшись, я сел на лавочку, среди деревьев, уютно устроившись, греясь под лучами весеннего солнышка почти забытого за долгую питерскую зиму,наслаждаясь происходящим вокруг. Пацаны резвились в воде, гоготали, брызгались водой ныряли и занимались прочей ерундой. Я сидел и тупо крутил бутылку "Буратино" в руках, раздумывая лениво пить или нет. Очень хотелось пить.
Они, как всегда, появились неожиданно.За несколько секунд до появления опасности по спине пробежал холодок и что-то порвалось внутри и провалилось куда-то и тут же вернулось на место. Их было много, очень много, то есть так много, что шансов у нас не было совсем. Солнце блеснуло и ярко отразилось на водной ряби, ослепив ненадолго. Я как бы отстранился от себя самого, мысли потекли тихо, спокойно и четко: "Где вожак? Ах, вот он, конечно. Вышагивает впереди - крупный, толстый с тупой рожей. Сухорукий". "Гм, молодец" - подумалось: "С одной рукой, а смог стать лидером". Остальные были похожи на шакалов. Жмутся к старшему, выражение физиономий тревожное, неуверенное.
Разговора не было, они накинулись на нас сразу и молча и стали месить дубинками где кого заставали - в воде так в воде, кого на берегу. Зрелище было душераздирающее. Голых били одетые. В голове мелькнуло: "Прям как в футболе, в разных формах, не перепутаешь где - кто". Между мною и описываемой картинкой было метров 10 - 15, наверное. Меня пока не заметили. Я посмотрел рассеянно на дурацкого "Буратино" и держа за горлышко, с огромным удовольствием, грохнул эту бутылку о камень, торчащий из земли рядом со скамейкой. По руке потекла липкая вонючая теплая жидкость, в остатке же я имел грозное оружие. Встал неспеша (я старался не спешить) и потянулся к месту событий. Мне нужен был вожак. Он возвышался над полем боя пытаясь с помощью нескольких подельников уложить Женьку, что бы продолжить убивать его уже на земле. Женька отбивался мужественно, но видно было, что это ненадолго. Я ускорился. Нужен был эффект, нужно было навести ужас на нападающих. Тогда появился бы шанс все остановить. Дубинки не уставали работать, методично с глухим звуком, неестественно громко опускаясь на тела ребят, половина из которых находились уже на земле. Я выложился полностью - резко рванулся к вожаку, в середину схватки дернул его за волосы, разворачивая на себя и со всей силы воткнул осколок бутылки ему в толстое брюхо. Не вынимая "розочку" дернул ее вверх, она хрустнула и сломалась. Рана была ужасна. Хлынула кровь. Раздался вой шакала и супостат повалился мне под ноги. Все как-то мгновенно стихло. И ударов дубинок было уже не слышно. Тогда в нашем возрасте вид крови еще производил впечатление.

Мы отходили молча, одеваясь на ходу, посекундно оглядываясь на противника. Надо было зализывать раны и думать что дальше. А дальше было ничего. Позже мы узнали, что толстяка оперировали в больнице и он выжил. Толстый был, вот и выжил. А иначе была бы повреждена печень и его точно даже до больницы не довезли. А потом ментам сказал, что упал и напоролся на стекло, что мол никто не виноват, кроме него самого. Уже после выписки прибыл к нам со свитой в район и предложил мир и дружбу. Мы приняли это предложение, но не поверили. Однако, наш авторитет в округе явно рос. И это было приятно. Вот так вот пролилась первая кровь, если не считать эпизода в нашем младенчестве. Впрочем, в наши 16 лет кто об этом задумывается? Так мы начали овладевать искусством дипломатии.


ЭПИЗОД 3 (20 лет спустя)
Мы договорились встретиться с Женькой на моей новой территории, куда я переехал на жительство. Встречу назначили в ресторане, где мои новые друзья и я подрядились охранять территорию от хулиганствующего элемента. Довольствовались мы тогда бесплатным столом в ресторане - едой, выпивкой. И за это были готовы побить и выкинуть из помещения любого посетителя на которого нам укажут. В общем, все были довольны и администрация с официантами и милиция и мы.

Женька появился слишком спокойным и сдержанным, что само по себе меня сразу насторожило. По телу пробежал холодок, что-то ёкнуло внутри, опустилось и встало на место. Опасность. Это было очевидно.
Я принял вид равнодушия, вид почти спящего, подыгрывая другу как всегда. Лениво спросил: "Что-то не так?"
Он также лениво: "Да, нет - все так." Помолчали, сидя друг против друга. Мои новые друзья, явно, не понимали что происходит.
Я: "Говори."
Женька:"Да там какие-то клоуны внизу на вешалке мою девчонку заблокировали, обижают. Я подумал - может из твоих кто. Попросил подождать недолго (он умел убеждать людей), а сам к тебе поднялся."

Вот вы что сейчас подумали? Что мой друг пришел просить у меня помощи? Вы совсем ошиблись. Он мог спокойно уладить ситуацию на месте, согласно своим природным талантам, но предпочел переложить всю ответственность на меня, мол порядка у тебя нет и друзья у тебя уроды, и мол: "А я их пожалел." Понимание этого меня покоробило.
Я вспылил: "Пошли."

Их было шестеро, нас четверо. Фигня - справимся. Я ударил первым и сразу, и продолжал наносить удары даже когда почувствовал, что по левой руке хлынула горячая волна и на полу стала растекаться лужа красного цвета. Потом, я упал, потерял сознание. Опять больница, многочасовая операция, пол года восстановления. Не страшно. Я был молод и бессмертен. Если бы я тогда не вспылил и не занервничал в обиде на своего друга, то наверняка бы заметил нож в руке одного из обидчиков. Я дал себе слово больше не реагировать так бурно при любой ситуации, никогда не спешить. Это было мудрое решение и потом я неоднократно в этом убеждался. А Женька..., даже меня в больнице не навестил. Это было самое невыносимое и болезненное. Страшнее, чем физические страдания. А может у него были и свои причины не навещать меня.
Отрезвило, однако, чуток, но как оказалось не на всегда...


ЭПИЗОД 4 (30 лет спустя)
Время учебы пролетело быстро, думаю по причине занятости и увлечения будущей профессией. Дальше ординатура по хирургии, работа ургентным хирургом, дальше грянули 90-е.
Не смертельно, но с потерями. И как оказалось с большими.
Все начиналось так: приемный покой, место моей работы, что в 10 км от Питера. Голос заведующего (это он с больным разговор ведет): "Мы вас принять не можем, у вас прописка городская, а мы в ленобласти расположены. Вам надо в город, там вас и должны лечить." Я подошел поближе, смотрю на страдальца. Дык, диагноз можно ставить и не спрашивая ничего - перелом обеих лодыжек не спутаешь. Больной лежит на каталке, стонет от дикой боли, бледный, в шоке, стопа вывернута, приняла неестественное типичное положение. Перелом обеих лодыжек, ясно. Что ж еще? Сложный перелом, требует срочной репозиции,наложения непростой гипсовой повязки, госпитализации. Я так тихонько, вежливо так, заведующему приемного покоя и говорю: "Ты что, сука, охренел совсем, какой такой город? Он же врежет от болевого шока, пока доедет. А ну-ка отойди, я его приму" А тот: "Да как вы смеете с начальством так разговаривать? А ну-ка вон отсюда, вы уволены, у меня циркуляр из райздрава - принимать только прописанных в ленобласти." Улыбаюсь и ехидно так: "Дурачок, а без хирурга оказаться не боишься? Кто сейчас больных принимать-то будет?" Он: "Я ничего не боюсь, а больные перебьются." "Вот же, блин" - подумал я. А ему: "Отвали от больного, тварь, дай помочь человеку." И наступаю каблуком ботинка на пальцы его ноги. Придавил что есть силы. Он взвыл и исчез хромая с проклятьями и угрозами. Помог больному чем мог, гипс наложил, наколол обезболивающими, отправил в город. Отработал сутки, написал заявление об уходе по собственному желанию (все равно бы уволили, а воевать на этой территории я не хотел), потом получил зарплату, зашел в магазин, купил блок сигарет и бутылку водки. И.., денег с зарплаты не осталось совсем.

Вот тогда,утром, после дежурства и подачи заявления "по собственному", сидя на поваленном дереве с откупоренной бутылкой, посреди леса, я и принял то решение, которое по настоящему определило всю дальнейшую жизнь. По сути, выбора особо и не было. Занимался тем, прихлебывая из горлышка теплую водку, что расставлял по местам приоритеты, и очень скоро, быстрее чем опустела бутылка, пришел к непоколебимой уверенности, что надо менять профессию. Я вспомнил Женьку, он всегда был для меня непоколебимым авторитетом, подумал как бы он поступил на моем месте. Ответ был очевиден. Все было решено.Впереди был крутой разворот моей судьбы. На дворе были 90-е - время фантастических возможностей, время "чудес", "магов", "волшебников". Время зарождения сказки, чудесной страны. Ну, по крайней мере тогда это было мне очевидно.
И ведь прошло совсем немного времени:
-Алё, Доктор.
- На приеме.
-Давай, подтягивайся быстренько, у нас стрелка.
-Еду.

Голос старшего был ровный и спокойный. Но, по спине пробежал холодок, что-то оборвалось внутри и опять стало на место. Усмехнулся, все как всегда - опасность. Как привычно и с детства знакомо. Развернул машину в направлению к офису и выжал полный газ.
По сути, в таком звонке не было ничего необычного, сказал бы даже, что это было обыденно, рутинно - "стрелки". И если бы не мой "ангел-хранитель" в виде мурашек и прочего, то и вообще - ничего как бы и не случилось. Ну, если не считать, что противная сторона требовала "стрелку" срочно. И повод объявляла очень дерзко, и тон разговора был неуважительный. Дело в том, что накануне, в городе пропала большая партия испанского вина, надо сказать вина жуткого по качеству, ну и нам, видимо, решили это предъявить. Мы, конечно же, были не при чем, ни сном ни духом, не знали куда это долбаное вино могло испариться вместе с двумя огромными баржами, что доставили груз в Россию. Ну, а так как некоторая часть морского торгового порта была под охраной нашего ЧОПа и, вроде как, являлся зоной нашей ответственности, то надо было ехать обязательно. По всему было видно, что всю эту ответственность за пропажу попытаются повесить на нас. Несколько успокаивало, что встречу удалось назначить в нашем ресторане, что само по себе уже означало возможность и даже желание мирного разрешения проблемы. Ну, там за хорошей едой, выпивкой, в дружеской беседе, ну, вы понимаете. Другое дело, когда где-нибудь в малознакомом районе на свежем воздухе. И уж совсем другое дело, когда за городом, ну, на Коркинских озерах, к примеру. Козырное было место "для пострелять".

Мы приехали первыми и старший с двумя бойцами расположился за столиком во втором зале. Первый был проходной и хорошо просматривался метров так на 15-20. При появлении гостей было время, чтобы оценить обстановку и если надо будет, то принять меры к обороне. Вывесили на дверях табличку "санитарный час".
Я же занял, тоже с двумя пацанами, место на пищеблоке, а стулья для гостей стояли так, что с кухни мы должны были видеть только их затылки. Этого было достаточно. Стол был накрыт заранее, работники кухни отдыхали в подсобке. С места моего укрытия я мог видеть только стол, а появление гостей нет. Это была ошибка, неудобная позиция, но выбора не было. Готовились на скорую руку. Оставалось ориентироваться только на звук открываемых и закрываемых дверей (знаете такие двери на петлях открываются туда-сюда, как в метро), да на шум шагов. Их было много, очень много. Вошли шумно, задвигали стульями, уселись за соседние столики. Их старший плюхнулся за наш столик и подставил затылок. Начался разговор. Я не вникал, да и слышно было плохо (говорили почти шепотом), готовился к худшему, понимая, что имеется шанс вообще не уйти из ресторана при такой расстановке сил. Оставалась маленькая надежда, что мой старший, на своем авторитете, как-то выкрутит ситуацию и предложит "ничью". А они, чудесным образом, согласятся. Телефон был поставлен на виброзвонок. Вот он и завибрировал.

- "Доктор, только что Равиля завалили с пацанами на стрелке в "Невских берегах" (ресторан так называется)."
Я угукнул, мол спасибо. Быстро отключился.
Звонил мой информатор, он служил в милиции.
Все, фантазии кончились - нас пришли убивать.
Я посмотрел на своего старшего. Он был бледен, разговор не шел, очевидно.
И вдруг - гость вынимает руки из карманов куртки. В руках два ствола, кладет их на стол и спокойно так, но громко, повысив тон: "Короче, если я через пять минут не получу свои деньги то начну стрелять." Голос показался совсем знакомым. С соседнего стола прогремело веселое: "Король, да вали их сразу, чего медлишь?" Между мной и оппонентом было пару шагов. Ну, я и шагнул из своего укрытия, упер ствол прямо ему в макушку и прошипел: "Жень, убери волыны и успокой братву..." потом подумал и добавил: "Пожалуйста." Повисла пауза, тяжелая и безнадежная. Было совсем хреново, я боялся зареветь, как в детстве (мне было страшно). Но, не заревел, конечно, сдержался. Вдруг стало невыносимо обидно за все что тут происходит, за безвыходность ситуации, за себя, за Женьку, за пацанов и наших и женькиных. Неторопясь оглядел зал. Их было человек 15. Все сидели молча, открыв рты, оцепенев.

Женька даже не вздрогнул. А братву, честно говоря, и успокаивать было не надо. Все пялились на нас и ждали чем все кончится. На них можно было вообще не обращать внимания. Король продолжал сидеть ко мне спиной, а мой ствол завис у него на макушке. Я надавил чуток.
- "Что предлагаешь?" Наконец-то я услышал, как он обратился ко мне, делая вид, что не знает кто стоит за его спиной. А может действительно не узнал? Да - нет, узнал, конечно. Я посмотрел на своего старшего. Тот держался молодцом, но явно не имел желания перехватить инициативу. Ситуация была абсурдная - я не имел права вести переговоры такого уровня, просто по статусу не имел. С другой стороны был шанс выскочить из этого затруднения без потерь, тянуть было нельзя, иначе эта ситуация грозила перейти в очередной тупик. Да и полным раскладом владел только я. И я рискнул: "Ты забываешь про эти долбаные баржи, мы забываем про Равиля и его пацанов. Со своими про баржи сам разруливаешь."
Я глянул на своего старшего. Он вообще уже перестал что-либо понимать, он же даже про "Невские берега" был не в курсе, не то что про наши отношения с Женькой. Вообще-то, то что я придумал и ляпнул называлось очень неприятным емким и конкретным словом - "блудняк". И я понимал, что с меня спросят по полной в коллективе за "забываем про пацанов". Впрочем, как и с Короля спросит его коллектив - где деньги за исчезнувший товар? И почему не все умерли? В общем, только мы с Женькой понимали всю ситуацию до конца. Понимали и то, что и без нас, рано или поздно, но товар можно найти. Вариантов много. А тут, договорившись спустить все на тормозах, мы ставили точку в конфликте..., пытались поставить. Тем самым становились чужими среди своих. Ведь каждый из нас, фактически, теперь должен был защищать интересы противника перед своим коллективом. Голова у меня опухла, я уже совсем переставал соображать от напряжения, когда услышал женькино: "Договорились." Он встал и первый раз за эту встречу наши глаза встретились. Я ничего не увидел в его глазах, там было темно. Наверное, он почувствовал тоже самое глядя в мои. Отвел взгляд в сторону, подал команду своим пацанам и они быстро снялись и исчезли. Все было плохо, совсем плохо, Но, главное мы с Женькой сделали - мы остались живы. А это уже не мало.

А дальше было совсем скучно. Мы сидели в том же ресторане и разбирали ситуацию и большая часть нашего коллектива склонялась к мысли, что все было сделано правильно и другого решения не было. Только друзья Равиля считали, что мы не имеем права забыть о нем и о погибших вместе с ним ребятах. И что я, собственно и виноват,в том что пообещал забыть о их гибели, да еще от имени всего коллектива. Пацаны Равиля были из казанцев и входили в наше сообщество на правах автономии, если так можно выразиться. В общем сложности все были еще впереди, а тогда я вообще ничего не соображал. Под конец разговора встал и не прощаясь вышел из кабака, прихватив с собой бутылку виски. Сел в машину, с желанием поехать домой и наконец-то напиться, но потом развернулся и почему-то поехал на место моей второй (или первой?) работы в больницу. Встал у операционного стола и долго оперировал..., пока были силы, пока не рухнул в тяжелый сон. Так моя жизнь, видимо, пыталась найти хоть какое-то оправдание своему существованию. Пусть даже формальное.

Начался новый день, со старыми проблемами - в очередной день, очередной раз я ощущал себя белкой в колесе - бессмысленно перебирающей лапками, с невозможностью остановиться, наглухо запертой в этом колесе и не имеющий никакого выхода.
-"Ало, Доктор?"
-"Ну. (звонили казанцы)"
-"Надо встретиться, есть к тебе вопросы."
Я сидел дома за чашкой кофе
-"Договорились."
Отключился, обозначив место встречи, вытащил пистолет и тупо уставился на зияющую дырку в стволе.

Мыслей не было, выхода тоже. Похоже приплыл..., Интересно как там Женька? Может кто-то его, на той стороне, прикроет? Может появились у него какие-нибудь новые друзья...? Что касаемо меня, то таких друзей у меня не имелось и сказать что-нибудь весомое, для казанцев, за мою душу никто не спешил, да и желание, видимо, отсутствовало. Вердикт был короткий и ясный - это твои проблемы внутри коллектива, тебе их и решать. А как решать-то? Ведь ясно, что мне никто не поможет, а их - вон сколько. По любому выходило одно - не жилец я совсем.
Я заметил, что все еще держу оружие в руках. Встал, почему-то швырнул ствол в мусорное ведро, вышел из дома и поехал к отцу Василию на Серафимовское кладбище.

Надо сказать, что батюшка был личность почти легендарная и пользовался авторитетом не только у прихожан, но и у "новых русских." Все говорили, вполне уверенно, что он прозорливец. Я припарковался у ворот, не спеша дошел по аллее до небольшого зеленого храма в глубине кладбища. До встречи с казанцами оставалось еще почти два часа, а ехать было недалеко. Так что я никуда не спешил. Иней на деревьях, под ногами хрустящий снег. В храме - полумрак, свечи трещат, тихо, служба уже кончилась. Около аналоя отец Василий - коренастый, плотный, с грубым мужицким лицом, и вообще весь какой-то "квадратный", как из под топора, спокоен, в черном подряснике, с крестом, вид совсем не интеллигентный. Вокруг одни женщины в платочках, ждут своей очереди поговорить, посоветоваться. Батюшка внимательно слушает, немногословен, что-то говорит каждой шепотом. "Постарел" - подумалось мне - "сильно постарел." Грустно улыбнулся, подходя к старцу. Он подался совсем близко, почти обнял, уперся своей огромной головой мне в висок.

- "Рассказывай."
-"А чего рассказывать? (это я ему), еду на "стрелку", наверное убьют."
-"Не убьют, отпустят, все будет хорошо."
Ответ последовал почти без задержки.
Я не возражал, такой расклад меня устраивал
Он обнял меня и повлек к иконе Божией Матери, обильно окропил святой водой, помолились.
- "С Богом" - произнес он: "Поезжай и ничего не бойся."
Я не боялся, на душе было легко, да и не заметил, как доехал до места встречи, не заметил как вышел из машины и оказался среди казанцев в маленьком садике недалеко от центра города. Почти не заметил и слов, сказанных их старшим:
- "Доктор, коллектив решил, что на тебе нет вины, да и уважают тебя, помнят как ты нас штопал после разборок, как лечил. Между нами все в порядке?"
Это означало, что пальбы не будет вообще. Это означало, что меня очень уважают, но теперь я им обязан. "Может так, с самого начала все было задумано" - пронеслось в голове.
Я ответил коротко: "Все в порядке."

Все это как-то было на втором плане, происходило как не со мной. А у меня внутри была тишина и покой. И благодарность отцу Василию. А вообще-то, это было, конечно, чудо, не сомневаюсь. Я не должен был остаться в живых по понятиям того времени.

А как же с Женькой? С ним, по слухам, было совсем грустно. Люди его не простили, но подробностей я так и не узнал. Мы потерялись в суете окончательно, потому как в городе началась такая пальба, что пацанов не успевали хоронить и всем уже было не до сведения старых счетов и не до встреч даже с друзьями детства.

ЭПИЗОД 5 (40 лет спустя)
Мой рассказ потихоньку подходит к развязке. Не ждите от меня дальше лихих поворотов сюжета, чудесных явлений и торжества справедливости, да и особых перспектив на будущее тоже не ждите. После последних событий, описанных мной пролетело еще несколько лет, легендарные 90-е подошли к концу и были наполнены напряженной нескончаемой суетой не позволяющей даже осознать что происходит вокруг, наполнены просто желанием выжить и каким-то образом все-таки выскочить из той мясорубки в которой оказалась вся страна. Была такая маленькая надежда. И я уехал с убеждением что с Россией все кончено и мне просто нет места на Родине, если только не на кладбище. Может, оно, конечно, было и так, но про страну я ошибся. Она, как птица феникс стала возрождаться из пепла и я, уже со стороны, сперва недоверчиво, потом с радостью стал наблюдать это чудесное воскресение. Только вот вернуться назад я уже не мог. Там мне места уже не было.

Через много лет стало возможно посетить Россию. И я прилетел в Питер. Город меня не ждал, было очевидно.Я бродил по нему, чувствуя себя абсолютно лишним, не к месту, динозавром, каким-то образом пережившим катастрофу мелового периода. Было совсем грустно и одиноко. И, конечно, я попытался разыскать друга детства. Стал скрупулезно отрабатывать все возможные адреса, где, возможно, мог находиться мой друг, пытаться найти хоть кого-то, кто помог бы мне в поисках, но не находил. Все наши старые знакомые испарились неведомо куда. Город изменился и у него были новые хозяева, которые даже и не слышали о нашем существовании.

Я отчаялся совсем, сник и раскис, и не имел никакой надежды. И вот в таком вот виде забрел на Смоленское кладбище, чтобы помолиться Ксении Блаженной на ее могилке в часовне. Был полумрак, народу много, шел молебен. Я постоял недолго. Ну, что мог, то совершил - попросил помощи в поиске друга у святой, но как-то совсем уж по детски что ли. Потом резко повернулся и вышел. Весенний снег отразил скупое питерское солнце. После полумрака часовни на секунду я ослеп, зажмурился. Почти ощупью, не спеша двинулся в сторону выхода и..., буквально наткнулся через несколько метров на могильный крест. Я стоял и не верил своим глазам. Это была женькина могила. "Вот ты значит как..." - пронеслось в голове - "Рядом с блаженной лег...."

Самолет оторвался от земли и резко стал набирать высоту. Под крылом раскинулся в своем величии город Петра, а мой путь был домой в Брюссель. Да, теперь это был мой дом, как не крути. С Санкт-Петербургом меня уже больше ничего не связывало. Сердце окаменело, а в душе, на самом ее дне, ворочалось какое-то дикое злобное животное, просилось наружу нагло и настойчиво. Я отмахнулся от него, как бы проснувшись. И пообещал себе никогда больше не возвращаться на Родину....
Я не сдержал данное себе слово, но это уже совсем другая история. А про Женьку история подошла к концу.
https://andrej-2006.livejournal.com/922350.html