Раскаявшийся разбойник

Все началось в Москве, в годы перестройки, когда вышли из тени подпольные производители и появились первые легальные миллионеры. Тогда же параллельно с кооперативным движением, подобно цепной реакции, начался и рост бандитских формирований, одной из которых была "бригада Марата".

Свернуть
Марат по национальности был татарином и имел маленького сына десяти лет. Когда-то, очень давно, Марат приехал в столицу из Казани, окончил институт, и остался здесь навсегда. Вопросы веры никогда прежде его не интересовали, и потому он в одинаковой мере не мог считать себя ни мусульманином, ни православным.

Однажды утром Марат ехал кортежем из трёх больших чёрных машин. Он сидел и молча смотрел в окно... Редкие прохожие шли сутулясь, кутаясь в плащи, или держа над головами раскрытые зонтики. Среди спешащих людей и машин взгляд Марата выхватил на секунду одинокую фигурку человека в чёрном. Он стоял на обочине в надежде поймать машину, но никто не останавливался. Тот человек в чёрном что-то держал в руках. Это что-то, завёрнутое в тряпицу и полиэтиленовую плёнку, одной рукой он бережно прижимал к себе, а другой устало взывал к сочувствию. Марату вдруг нестерпимо хотелось узнать, что же такое в держит в руках этот человек, и приказал остановиться.

– Садись, брат, – предложил ему Марат, – нам по пути.

Незнакомец в длинной мокрой одежде скромно присел на самый краешек заднего сиденья. Было видно, как не по себе находиться ему в этом богато отделанном салоне. Он сидел, продолжая прижимать к себе всё тот же большой плоский свёрток. В нелепой чёрной одежде с небольшой седеющей бородой, человек резко отличался от хорошо одетого, ухоженного хозяина автомобиля.

С нескрываемым любопытством неприлично долго рассматривая попутчика, Марат наконец спросил:

– Ты кто?

– Я священник.

–... Так, значит, ты поп?! Вот здорово, – удивился бандит. – Никогда ещё не общался с попами. Ага, ты поп, а я «крёстный отец», так что мы с тобой, как говорится, из одной оперы, – и заулыбался, довольный получившимся каламбуром.

– Быть настоящим крёстным отцом нелегко, – не улавливая подвоха, отозвался батюшка.

– Это точно, – кивнул головой Марат, едва сдерживаясь, чтобы не засмеяться.

– Слушай, поп, а что это у тебя в руках? Я смотрю, ты всё время к себе прижимаешь эту штуковину, наверно, ценное что-то, а? Не жадничай, делись «опиумом» с народом, – и, уже не в силах сдержаться, расхохотался в голос.

Священник секунду было помедлил, словно сомневаясь, стоит ли ему это делать, но потом принялся распаковывать мокрый полиэтилен и достал из свёртка старинную икону. Вернее то, что от неё осталось.

На иконе почти не различались одежды, да и сама фигура терялась на общем тёмном фоне, но сохранилось прекрасное лицо молодой женщины и её глаза. В них было так много выстраданного покоя, сострадания и любви к мятущейся человеческой душе, что с лица Марата сошла саркастическая ухмылка, и уже в его собственных глазах читались растерянность и даже страх.

– Кто это, поп? – только что и смог выговорить бандит.

– Это Пресвятая. Икона, что ты держишь в руках, в наших местах когда-то почиталась чудотворной. В годы гонений её долго скрывали в разных местах, образ пострадал, и сейчас я везу икону в монастырь на реставрацию.

Прошло время. После той мимолётной встречи со священником в душе Марата что-то как будто бы сдвинулось с давно устоявшегося фундамента. Он всё чаще и чаще вспоминал образ Пресвятой, Её глаза, такие пронзительные и всепрощающие.

Однажды ночью он не выдержал и поехал искать того священника.

Рано утром Марат, наконец, подъехал к каким-то развалинам. Оказалось, когда-то, очень давно, здесь стоял величественный красавец храм, но сейчас от него сохранились только стены. Рядом была избушка священника. Марат потребовал показать икону, долго стоял и смотрел на лик Пречистой. Потом оторвал взгляд от иконы и огляделся вокруг.

– Нет, в развалинах ей не место. Вечером привезу деньги, и начнём восстанавливать твой храм.
Уже вечером были привезены деньги, и Марат высыпал на стол перед изумлённым батюшкой целую гору зелёных долларов.

- Откуда такие деньги, Марат?.. Думаешь, Она, – он кивнул головой в сторону храма, где хранилась икона, – согласится принять такие деньги? Сомневаюсь, брат, Ей нужна чистая жертва.

Марат был обескуражен, он думал, что его будут благодарить.

Батюшка, видя, как Марат огорчился, предложил ему:

– Ладно, давай поступим так. Посчитаем, сколько за свою жизнь ты заработал честных денег, их и оставим.
После подсчета на столе осталась маленькая кучка долларов.

– Вот эти и возьмём, а остальные забирай назад. И впредь, если надумаешь жертвовать, прежде заработай.
Все знавшие Марата стали замечать, с ним что-то происходит, а что, он и сам бы не смог объяснить. Пошли слухи, что их шеф по ночам разгружает на станции вагоны. Причём разгружает сам, а охрана в это время привычно наблюдает по сторонам и прикрывает его от возможного нападения.

Время шло, Марат принял крещение в храме, который они теперь восстанавливали вместе с тем батюшкой. Теперь Марат тяготился своей деятельностью, и спрятав сына у родственников, исчез, чтобы объявиться в одном из северных монастырей.

Дружки приехав в монастырь, увидели умирающего Марата. Они стали уговаривать его поехать на лечение в Германию, но Марат отказался.
– Нет, обратно я уже не вернусь. Если мне суждено умереть, то лучше здесь и умру монахом.

Он принял постриг в честь преподобного Агапита, врача безмездного, а ещё спустя месяц чудесным образом поднялся с постели.

Теперь у него часто кружится голова, и ему тяжело нагибаться, но он благодарит Бога и говорит, что это совсем малое наказание за те дела, что в своё время успел натворить. По благословению отца игумена пришлось ему вспоминать то, чему когда-то учился в медицинском институте. Теперь к нему за помощью идут и монахи, и местные жители.

Священник Александр Дьяченко, elitsy.ru
(Публикуется в сокращении)