В Гродно после маминых похорон : протоиерей Александр Дьяченко

Недавно вернулся из Гродно. В силу обстоятельств провёл в городе целую неделю. Жил один в опустевшей родительской квартире. Пересматривал уже никому не нужные книги. Даже при желании в нашем возрасте много не почитаешь. Открываю свои книжки, выпущенные в издательстве "Никея", и удивляюсь, как хорошо они сработаны. Прекрасная белая бумага, крупные шрифты. В советские годы книги печатались всё больше мелким шрифтом на плохой желтой бумаге. Правда, и стоили они куда меньше.


Еще перебирал старые письма и фотографии. Нашёл папино письмо 1965 года. Мне тогда было пять лет. Письмо очень личное. Папа в тот год уехал в Монголию, а мы ещё только собирались. Никогда не думал, что мой отец мог быть таким лириком. Недаром мама хранила этот листок столько лет. До конца не дочитал. Подумал, что не имею права читать такое письмо, даже если родителей уже нет в живых. Все письма и часть фотографий определил на сожжение. Остальные забрал с собой. Ещё взял несколько фарфоровых статуэток. В пятидесятых годах мои родители жили в Германии и купили их на память. Всё свое детство я ими играл. Теперь буду "играть" ими в старости.


Много бродил по городу. Когда ещё я здесь побываю. Ходил и всматривался в лица встречных. Особенно в лица ровесников. Те, встречая мой взгляд, так же пытались рассмотреть во мне кого-то из собственной юности. Никто из нас никого не узнал. Неудивительно, всё наше общее уже в далёком прошлом.
Ещё поймал себя, что с интересом смотрю на молодых, любуясь их задорной красотой. Лица тех, кому под сорок мне неинтересны. В их глазах нет надежды. И они почти не улыбаются.


И вот о чём я тогда подумал.
Сегодня так много разводов. Люди с десяток лет поживут друг с другом, родят детей, а потом разбегаются. Разбегаются в надежде найти другого человека и создать новую семью. Отсюда так много сайтов знакомств. Только чтобы встретить своего другого придётся с головой окунуться в блуд, пройдя через грязь многочисленных постельных связей. Люди не дорожат своими первыми, думают встретить кого-то лучше. И в наказание получают то, что выбирают.


Еще замечаю, как трудно даётся мне с возрастом прикосновение к другому человеку. Всякий раз приходится совершать над собою усилие. Особенно если это касается женщины. Даже к взрослой дочери. Казалось бы, вот, это же твой ребёнок, ан нет. Правда, весной этого года, когда мы с ней летали в Бари, всякий раз, переходя дорогу, я хватал её за руку и вел, словно малое дитя. Она ругается:
- Папа, что ты меня позоришь! Я взрослый человек и способна самостоятельно перейти через дорогу!
Я, конечно же, извинялся. И тут же снова «на автомате» зажимал её ладошку в своей, и как много лет назад, словно первоклассницу, тащил за собой на зелёный свет.


Внучки, те могут делать со мной всё что угодно. А я очень люблю, когда они мчаться ко мне со всех ног, прижимаются и целуют. Дети - исключение из правил. От них так уютно пахнет небом и молоком.
И только матушкино прикосновение радостно и приятно. Вместе мы уже тридцать четыре года, а она мне всегда желанна и всегда мною любима. Я не слепой, и вижу как седеет мой человек, вижу ее многочисленные морщинки, и продолжаю любить. Сам недоумеваю, почему? Может, потому, что она мне жена от "юности моея". Моя первая и моя последняя. Я ни с кем её не сравниваю и не подразумеваю ей замены. Наверное, в награду за первый и единственный брак на всю жизнь, во все годы она остается для меня молодой и прекрасной.


В одной из молитв, читаемых священником в таинстве венчания есть такие слова – «молитвы родителей утверждают основания домов» их чад. Мои папа с мамой прожили вместе до самой смерти 67 лет, матушкины – чуть больше пятидесяти, они умерли первыми. Не знаю, как они молились, но то, что всей душой родители желали нам семейного счастья, в этом я не сомневаюсь.
https://alex-the-priest.livejournal.com/326211.html