Старики разбойники : протоиерей Александр Дьяченко

Приехал в Гродно и звоню Игорю, моему единственному другу, оставшемуся ещё со школьных времён.
- Игорёша, я в Гродно, всего на пару дней. Давай завтра сходим куда - нибудь, посидим.
- Странно. На прошлой неделе ты звонил и сказал, что собираешься быть у нас только через месяц. И вдруг на тебе, как снег на голову.
- Игорёк, я маму вчера похоронил. Так получилось. Смерть корректирует наши планы.
- Шура, мои соболезнования. Ты знаешь, со времени нашей с тобой последней встречи из нашего класса умерло трое. - И он назвал их по именам, - и ещё Славик Евстифеев, единственный золотой медалист выпуска 1977 года, тоже умер. Уже в этом году. Шура, нас остается все меньше и меньше.
- Так как ты на моё предложение встретиться?
- Завтра у меня ответственный день. Я наконец-то устраиваюсь на работу. Но после шести я в твоём распоряжении.
- Тогда в ресторан?
- Нет. Давай у меня дома. Я знал, что ты приедешь и ради такого случая специально из Польши привёз бутылку настоящего виски.
- Игорёк, извини, но в силу возраста я всё больше предпочитаю сухое красное. - Он смеётся, - я после инсульта тоже ничего такого себе не позволяю. Тогда просто приезжай, посидим.


Вечером следующего дня я был дома у моего друга. Он всё-таки достал из холодильника заветную бутылку виски и поставил на газ вариться кастрюльку с пельменями.
- Пока ты ехал успел нарезать салат. Тебе с майонезом? - и махнул рукой, - А всё равно, кроме майонеза ничего другого нет.
Игорь всю сознательную жизнь простоял у станка, заработал вредный стаж и уже три года как на пенсии. Дочь вышла замуж, а жена умерла. Вот и остался доживать век в одиночку.
Пока мой друг колдовал с пельменями я расспрашивал его о ребятах из нашего класса.
- Кто ещё тянет лямку живёт очень скромно. Кроме Вовы Сорокина. Ты помнишь нашего Вову? Тихий троишник. Учиться после школы никуда не пошёл, работал водителем, и однажды вывез какой-то груз у увёз куда-то не по назначению. Короче, получил два года "химии". Отработав, вернулся в Гродно. Я его видел. Он мне сказал: "Игорёк, теперь я знаю как надо делать деньги. Не воруя, просто из воздуха".


Прошло десять лет, сейчас Вова уважаемый человек. Коттедж построил, машина приличная. Короче, повезло парню попасть в нужное место и приобрести нужные знания.
А я живу очень скромно. На одну пенсию. Вон видишь, пельмени научился лепить. Покупные мне уже не по карману. После инсульта почти ослеп. Один глаз вообще не видит, а второй еле-еле. Кому я такой? Куда ни придёшь, извините, инвалиды нам не нужны.


Сашенька я совсем дожился, это кошмар какой-то. Надо в магазин за хлебом идти, а денег нет. Реально, совсем нет. Ни одной копейки. А как без хлеба? Я уже в сторону помоек начал поглядывать.
Тут представляешь, сосед приходит и хвастается, на работу устроился. Спасателем на лодочную станцию. Говорит, сходи, там ещё люди нужны. Я пошёл. Взяли. Сегодня мой первый рабочий день.
- Как же ты народ будешь спасать, если ты почти ничего не видишь?
- А зачем спасателю видеть? Если кто тонуть начинает, он же кричит. А с вёслами я уж как-нибудь справлюсь. Лишь бы экзамен по плаванию мне не устроили.
Я рассмеялся.
- Игорёк, помнишь в нашей юности был такой фильма "Старики разбойники"? Следователь, его играет Никулин, постарел, мышей не ловит. И его, короче, на пенсию. А его друг, Евгений Евстигнеев, работает кем-то в изобразительно музее, решил помочь Никулину и предложил спрятать картину с экспозиции. Мол, картина пропала, поднимется шум. Никулин ее найдёт, его похвалят и оставят на работе. Помнишь?
- Ну да. И чего?
- Давай завтра. Ты на работу придёшь, а я в одних трусах залезу в Неман поближе к вашей спасательной станции и начну орать: "Тону! Помогите"! Ты немедленно бросаешься в лодку и спасаешь шального туриста из России. О тебе ещё и в газетах напишут.
Как тебе моё предложение?
Он представил, и засмеялся.
- Ты тонешь, а я тебя спасаю! Ох, Шурик, ох, уморил.
Мы оба смеёмся. А он почему-то закрывает глаза ладонью. Это я потом догадался, что Игорёк заплакал. https://alex-the-priest.livejournal.com/325994.html