Не на что смотреть : Катерина Мурашова

Https://snob.ru/selected/entry/976
– Моему сыну Кириллу одиннадцать лет. Последнее время он плохо спит по ночам, днем все время почесывается, как блохастая обезьянка, капризничает в еде, в школе упала успеваемость, учителя жалуются на его невнимательность...

Классическая клиническая картина невроза. Очень точное описание. Посетительница явно владеет словом.

– Где же Кирилл? – я огляделась. Приличного вида и средних лет дама пришла ко мне на прием без ребенка. – Давайте пригласим его сюда, я в соседней комнатке дам ему рисуночное задание...

– Я пришла одна, потому что все проблемы во мне! – решительно заявила дама.

Скорее всего, так и есть. Дети до подросткового возраста редко имеют свои собственные психологические проблемы, гораздо чаще это проблемы семьи. Но далеко не все родители столь четко это осознают. Кажется, с дамой будет легко работать.

– Дело в том, что мы разводимся с мужем. Не подумайте, никаких скандалов в доме нет, все очень мирно, но Кирилл все равно очень переживает. У него с мужем прекрасные отношения. Мы, конечно, стараемся все смягчить. У нас мужем тоже прекрасные отношения...

– Послушайте! – не выдержала я. – Если у вас у всех прекрасные отношения, зачем же вы разводитесь с отцом своего сына?!

Дама потупилась.

– Кирилл не сын моему мужу. Это мой четвертый брак. Кирилл – ребенок от второго. Его родной отец – очень порядочный человек, но он сейчас живет в Германии...

Та-ак! Четыре распавшихся брака с исключительно порядочными людьми. При этом сама дама весьма привлекательна и ухожена, но отнюдь не выглядит роковой женщиной.

– Вы сказали, что проблема в вас. В чем она состоит? – дама молчала. – Проблемы с алкоголем? Наркотики? Медикаментозная зависимость? Психиатрия в семье? Нимфомания?

По мере моих предположений дама все более энергично отрицательно мотала головой.

–Тогда что же?! – сдалась я.

– Я не знаю – в том-то и дело! – с отчаянием в голосе сказала женщина.

В ходе дальнейшего разговора выяснилось, что все четыре брака нашей дамы заключались и распадались по одному и тому же алгоритму: спокойное начало без особенных страстей, но с непременным уважением и дружеской привязанностью, потом, спустя пару лет после заключения брака, нарастание каких-то неясных опасений и ожиданий, непонятно нервозная обстановка, пустые претензии, за которые обоим стыдно, примирения, бесплодные попытки выяснить отношения и наконец – разрыв, после которого облегчение и сожаление смешано пожалуй что в равных пропорциях...

– Понимаете, – дама наконец произнесла ключевую фразу, за которую я смогла ухватиться. – Я, кажется, каждый раз и ожидала чего-то подобного. Оно и происходило.

В отличие от многих психологов и психотерапевтов я не очень люблю копаться в далеком прошлом своих клиентов. Для излечения невроза – десять лет психоанализа по два раза в неделю, с подробным обсуждением проблемы горшка и половой жизни родителей... Существуют же и другие методы - так я всегда полагала и этим руководствовалась на практике. Но вот проблема мамы Кирилла... Начинать здесь явно надо издалека. Откуда у умной, красивой, прекрасно адаптированной к жизни женщины взялись столь странные ожидания?

– Может быть, ваша собственная семья так старательно понижала вашу самооценку, что вы до сих пор не можете?..

– Что вы! – грустно усмехнулась дама и рассказала, что ее саму растила мать-одиночка, которая очень гордилась тем, что дочка всегда прекрасно училась, закончила институт, аспирантуру, защитила диссертацию.

– Теперь мама, к сожалению, уже скончалась, а никаких других родственников на горизонте не было и нет... – дама сокрушенно покачала головой. – Мне до сих пор жаль: она для меня все сделала, а я теперь могла бы для нее... ну, что называется, счастливая старость... А она не дожила...

Мне становится понятно, что мама долго была главным человеком в жизни девочки, из которой выросла моя теперешняя посетительница. А может быть, и остается теперь?

– Ваша мама гордилась вами и радовалась вашим интеллектуальным достижениям. А что она говорила по поводу брака, семьи?

Дама крепко задумалась.

– Да ничего вроде бы не говорила. Мы же с ней вдвоем всегда жили...

Спустя еще какое-то время (и вроде бы уже не в эту встречу) даме удалось вспомнить удивительную по своей простоте сценку, которая в период ее взросления повторялась много раз.

Она, девочка-подросток, бросает тетрадки в портфель, выбегает из комнаты в полутемный коридор, где на стене висит зеркало, и вертится перед ним, пытаясь разрешить вечный подростковый вопрос: «Хороша или не хороша?» Кажется то так, то эдак...

Из комнаты добродушно-усталый голос матери:

– Ну что ты там все вертишься, что высматриваешь? Не на что там смотреть! Понимаешь – не на что! Пустое это все! Помой лучше пол или уроки повтори!

«Не на что там смотреть!» – как просто и жестоко в то же самое время.

Проходили годы. Девочка росла, хорошела, стала прекрасным специалистом и милой спокойной женщиной. Порядочные умные мужчины обращали на нее внимание, ухаживали, женились на ней. А она любила и уважала их, но счастье казалось ей каким-то украденным, доставшимся не по праву, подсознательно она все время ждала, когда же они заметят подвох, когда догадаются что «смотреть-то там не на что!» А они не то чтобы догадывались, они просто ничего не понимали в происходящем, нервничали все больше и больше и в конце концов – уходили.

А мама, которая одна могла бы все поправить (например, полюбив одного из зятьев и сообщив дочке, какая они прекрасная пара), мама, к сожалению, слишком рано умерла.

Когда все это стало ясно нам обеим, Марина не могла удержаться от слез. Я даже не пыталась утешить ее и что-то подсказать. Теперь она понимала все сама.

– С мужем я теперь договорюсь, – твердо сказала дама. – Я же вижу, что ему и самому не очень-то хочется уходить. Я же его хорошо знаю. Главное другое. Главное – не сказать чего-нибудь такого Кириллу! Какая же это все-таки ответственность! А мы ведь часто как думаем: накормить, одеть, дать образование... А главное-то – в другом!»

Мне ничего не оставалось, как согласиться с ней...