Дилетантки. Глава 14

Просим прощение за долгое ожидание наконец-то появилось время выложить следующую главу!

13 https://www.stranamam.ru/post/11625656/

14

– Неужели весь наш путь был напрасным? – простонала Миша.
– Что теперь нам делать? – ужаснулась Саша. – Может быть, где-то был проход, а мы его не заметили? Пойдем в обратную сторону и поищем.
– Я обратно не пойду. Да и не дойду.
– Эту стену вряд ли пробьют твои каблуки, – с нервным смешком прокомментировала Саша. Она пыталась рассмотреть стены тоннеля, но подруга так быстро водила мобильником, что девушка не успевала ничего толком разглядеть.
– Ты можешь не дергаться?! – прикрикнула Покровская и выхватила телефон из рук Мишель.

Она подошла вплотную к стене и стала медленно осматривать каждый дюйм, пока не заметила вертикальное отверстие. Саша издала радостный выкрик, привлекая внимание итальянки. Миша присоединилась к подруге и тоже пригляделась. В самом темном месте при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что стена не до конца стыкуется с другой. Узко, но можно попробовать пробраться. Покровская осторожно заглянула внутрь.

– Там снова какая-то стена, – разочаровано произнесла девушка.
– Надо идти туда, – ответила Мишель, – это хотя бы что-то.

И Ринальди полезла внутрь. Она легко проскочила в новое помещение и поманила за собой подругу. И пока Саша протискивалась в слишком узкое для нее отверстие, Мишель обошла комнату по периметру и через минуту обрадовала Покровскую:

– За стеной новый проход, и оттуда идет свет! Поспешим!
– Я не могу, – жалобно произнесла Саша.
– Что значит, не могу?
– Я застряла.
– То есть, как застряла? Давай вылезай!
– Мне больно.
– Ну, знаешь что… – недовольно произнесла Мишель и подошла к подруге. Она с кислой миной поставила любимые туфли рядом с Сашей и заявила:
– Тогда я оставлю тебя тлеть рядом с моими туфельками. Это будет тебе наказание за жестокое с ними обращение.
– Не смешно, – выдавила Саша, – лучше помоги мне.

Мишель вздохнула, но схватила подругу за руку и сильно дернула ее на себя. Та с криком прорвалась сквозь препятствие. Ее одежда изорвалась, а на теле появились глубокие царапины. Девушка застонала.

– Не могла осторожнее? Или хотя бы предупредить? – спросила она, морщась от боли.
Мишель быстро осмотрела раны подруги и виновато улыбнулась.
– До свадьбы точно заживет, не волнуйся. Пойдем дальше.
И они пошли вперед. Саша придерживалась рукой за живот – ноющая боль не проходила. За поворотом они увидели просторный зал без окон, освещенный с помощью свечей.
– Цивилизация! – восторженно проговорила Миша. – Мы скоро найдем людей! Нас спасут!

Однако Саша не спешила разделять ее радость. Она обернулась. Проход, через который они вышли, был скрыт в тусклом свете, и казалось, его там просто нет. Этот обман зрения навел Сашу на мысль, что о нем мало кто знает, а может и не знает вовсе никто. Было видно, что помещение это древнее и могло быть построено немало веков назад. А значит следившие за ним люди, если таковые были, и вовсе могли не подозревать, что отсюда есть другой выход, кроме основного. Это в свою очередь добавляло опасений, а не вошли ли они на чью-то запретную территорию.
Зал, в котором они оказались, был большим и длинным. Здесь неприятно пахло парафином, затхлостью и чем-то сладковато-приторным. Ровными рядами друг за другом стояли каменные гробы. Одни были слегка разрушены временем, другие оставались целыми. За некоторыми из них следили тщательнее и заделывали появляющиеся трещины, тогда как за более старыми уход был минимальным. Но одно из Сашиных опасений оправдалось – люди здесь действительно появлялись и, возможно, не так уж редко. Ведь даже свечи, горевшие повсюду, кто-то должен был менять. Девушка так же заметила, что у каких-то гробов сдвинута верхняя плита, и можно было заглянуть внутрь, чего, конечно, ни она, ни Миша делать не стали.

Тем не менее, подойти к одной из целых могил они все же решились. Мишель с трудом прочла надпись, выдолбленную на каменной плите, громко охнула и сразу же зажала рот рукой. Она перебежала к другому гробу, потом еще к одному, и еще. Саша неотступно следовала за ней.

– Что там написано? – спросила Покровская, все больше нервничая.
– Здесь покоятся бывшие папы и особо известные понтифики… – пискнула Ринальди.
– Ого! – раскрыла глаза Саша. – Не каждый день такое увидишь.
– Куда там! Обычному человеку, тем более женщине, сюда вообще хода нет, – сдавленно произнесла Миша. – Это подземелье Ватикана!

Саше стало не по себе. Она оказалась полностью права – место это запретное. Она знала, как тщательно служители римской церкви скрывают подземелья столицы своей веры. Мишель тоже задумчиво притихла. То ли ее охватил благоговейный трепет перед покоящимися здесь людьми, то ли она сама была напугана не меньше подруги.

– Нам надо линять отсюда, – сказала она после продолжительного молчания. – Если нас здесь поймают, нам не поздоровится.
Она попятилась к высоким крутым ступеням, ведущим наверх из усыпальницы, но снова затормозила у одной из могил и наклонилась над нею.
– Смотри! Здесь написано «Quaerite Et Invenietis». «Ищите и обрящете»!
– Ты что, знаешь латынь? – усомнилась Саша.
– Вообще-то у меня жених – врач. Я многое знаю.
– И что же это значит?
– Как что?! Это Евангелие от Матфея! Ты должна была слышать! Это означает «ищите и отыщите истину».
– И какую же истину мы откроем? – полюбопытствовала Покровская.
– Истину о Черной Мадонне, конечно же! Я не зря сюда попала! Меня вела сама судьба! Теперь я знаю свой путь!
– Путь? – усмехнулась Саша. Она начала уставать от этой чудачки.
– Да… – тихо сказала Мишель. – Искать истину…

Больше она не произнесла ни слова. С многозначительным одухотворенным видом девушка уже более уверено двинулась в сторону ступеней. Она оглянулась на Сашу и после героического вздоха начала подниматься наверх. Несмотря на боязнь натолкнуться на служителей Ватикана, оставаться здесь было куда более страшно.

На самом верху круговой лестницы девушки увидели перед собой большую кованую дверь. Миша дернула ее на себя и поняла, что она закрыта с той стороны. Девушки переглянулись и, не сговариваясь, стали колотить по ней кулаками. Почти сразу дверь отворилась, и на девушек с огромным удивлением уставился высокий молодой человек в форме швейцарских гвардейцев, которые издавна охраняли Ватикан.

И вот тут-то началось! Он громко окликнул своих товарищей. Те примчались на его зов и без лишних разговоров скрутили девушкам руки за спиной. Они не отвечали на их вопросы и мольбы, просто продолжали вести подруг по каменным коридорам с высокими потолками. Их втолкнули в маленькую комнатку и оставили одних. Девушки были так напуганы, что даже не могли разговаривать между собой, лишь в ужасе переглядывались, ожидая своей участи. Вскоре пришел начальник стражи. Он долго и муторно, не смущаясь своего жуткого акцента, задавал вопросы, на которые и Саша, и Мишель отвечали наперебой. Умолчали они лишь о том, что именно заставило их войти в самый первый коридор перед тем колодцем, в который, как объяснила Ринальди, они нечаянно свалились. Они не произнесли ни слова про ди Конте, Черную Мадонну, человека в маске или затеянное ими расследование. Больше двух часов их запугивали самыми страшными расправами и беспрестанно задавали вопросы, смысла которых девушки совершенно не понимали. Затем, ничего не объясняя, им сцепили руки наручниками и, завязав глаза, куда-то повели.

– Вы нас убьете? – взволнованно спросила Мишель.
– Скажите хоть что-то! – вторила ей Саша. Но сопровождающие их швейцарцы молчали до тех пор, пока не вывели девушек в главный зал Ватикана, тот, куда был доступен вход всем туристам. Там подругам развязали глаза, приказали выйти вон и никогда больше не появляться на этой территории. Также пообещали, что будут за ними присматривать, и если заметят что-то необычное с их стороны, то одна будет депортирована из страны без права возвращения, а на вторую будет подан запрос на лишение итальянского гражданства.

Саша так давно мечтала побывать в Сикстинской капелле, увидеть прекрасные потолки, расписанные самим Микеланджело, рассмотреть огромные черные статуи пап, которыми она раньше подолгу любовалась на фото, заглянуть в потайные уголки таинственного Ватикана. Сейчас же она и помыслить не могла обо всем этом. Девушка мчалась к выходу, благодаря бога за то, что им так легко удалось отделаться. Впоследствии она всегда с ужасом вспоминала резиденцию римских пап и больше не смотрела фотографии Ватикана, потому что они вызывали непомерный страх.

Каково же было удивление девушек, когда они выскочили наружу! Там, на огромной каменной площади, залитой лучами восходящего солнца, одиноко стоял Паоло. Он держал около уха мобильный и тщетно пытался кому-то дозвониться. Но, увидев девушек, молодой человек отключил телефон и помчался им на встречу. Обе подбежали к нему, кинулись в его объятия и несколько минут приходили в себя. А он гладил их по головам и шептал, что все будет хорошо, что теперь им ничего не угрожает.

– Как ты узнал, где мы? – уже в машине спросила Мишель.
– Проснулся ночью. Ни Саши, ни тебя, ни машины. Я сразу понял, что вы снова во что-то влипли. Настроил на тебя свой джи-пи-эс приемник, и он показал, что вы двигаетесь куда-то в районе Ватикана.

Паоло даже не заметил, как девушки дернулись при последнем слове.

– Чую, что теперь наш личный потайной ходик к папе Римскому забетонируют насмерть, – нервно хихикнула Миша на заднем сиденье. Она уже вовсю смолила третьей сигаретой подряд, но ее все также лихорадило от пережитого страха. А подвернутая нога теперь, когда вроде бы минуло самое страшное, начала жутко ныть. Саша никак не поддержала ее шутку. Она, словно сомнамбула, уставилась перед собой и молчала.
– Не хотите рассказать мне, что вы делали поздно ночью в Ватикане? – спросил Паоло.
– Да прекрати уже произносить это слово! – вскричали девушки так громко, что молодой человек даже вильнул машиной в сторону.
– Эй! Тише! И сейчас же объяснитесь!
Саша даже отвернулась. Ей было так стыдно, что она и слова не могла вымолвить. Но ее подруга взяла себя в руки и подробно описала кузену события прошедшей ночи.
– Да вы обе ненормальные! – шумно выдохнул Паоло, когда Миша завершила свой рассказ. – Саша, я еще могу понять свою взбалмошную сестру! Но ты-то! Ты казалось мне вполне разумной!
Молодой человек посмотрел на свою подругу, увидел ее опущенную голову и подрагивающие плечи и тут же пожалел о том, что повысил голос. Он взял ее за руку и попытался успокоить.
– Ну не плачь. Прости. Я знаю, как сложно порой отказать Мишелле. – Он посмотрел в зеркало заднего вида на кузину и увидел, что она затравленно смотрит прямо на него. – Я прошу тебя в последний раз, – сказал он ей, – прекращай втравливать мою девушку в свои авантюры. И ни в коем случае… никогда, слышишь, не связывайся с ди Конте.
В машине повисла напряженная тишина. Подруги отходили от пережитого шока и переваривали слова Паоло. Им нечего было ответить ему. Обе понимали, как глупо повели себя. Паоло же неверно истолковал их молчание. Он с тревогой снова взглянул на кузину и добавил:
– Икона не у него, поверь мне.
Потом, видимо, осознав, как неоднозначно прозвучали его слова, молодой человек присовокупил:
– Он не стал бы воровать… у нас. Я уверен.

Мишель ничего не ответила на это. Она откинулась на спинку сидения и закрыла глаза. Но уже через несколько минут снова открыла и попросила у Саши ее телефон. Набрав на память знакомые цифры она долго и мучительно ожидала ответа. Наконец послышалось: «Алло. Доктор Клиффорд у телефона». И вот тут Мишель разревелась, не сдержавшись. Она рассказала своему молодому человеку все, что у нее накипело за эти несколько дней, и затихла только тогда, когда полностью посвятила его в свою историю. Связь была настолько хорошей, что Саша услышала красивую английскую речь жениха Мишель. Голос его был спокойным, мягким и очень приятным.

– Милая моя, может, мне приехать? – просто спросил он.

Саша даже удивилась. Никакой ругани или упреков. Он был совершенно невозмутим. И Генри, в отличие от Паоло, не смущало, что его девушка по собственной инициативе влипает в неприятности.

– Нет, Генри, что ты. Я сама разберусь. Просто было так страшно.
– Ты такая независимая, – услышала Саша и поняла, что Клиффорд не просто не зол на Мишель, но еще и гордится ею и ее бесстрашием. Теперь девушка понимала, почему подруга так прикипела к своему виконту. Он действительно был мужчиной, о котором мечтают многие.

Завершив разговор, Мишель подуспокоилась. Она выбросила недокуренную сигарету в окно и вздохнула. Саша обернулась и увидела на лице подруги блаженную улыбку. По крайней мере, о ее душевном равновесии можно было теперь не волноваться. Чего нельзя было сказать о Паоло. Практически посреди дороги он вспомнил, что его "Мазерати" покоится в одном из двориков пригорода Рима. Он так внезапно ударил рукой по рулю, что девушки вздрогнули. Когда он объяснил им причину своего поведения, подруги снова сникли. О том, чтобы ехать обратно вместе, не могло быть и речи. Во-первых, Мишель мучала разболевшаяся нога, а во-вторых, им и на километр не хотелось приближаться к тому месту. Было решено, что Паоло вернется за машиной позже. Ринальди уверила его, что хорошо помнит место, и пообещала показать кузену на карте, где заночевала его машина.

Когда подъехали к вилле Моретти, Паоло постарался припарковаться как можно ближе ко входу. А потом вышел из машины и, легко подняв Мишель на руки, занес ее в дом. Он усадили ее на диване в гостиной, укрыл одеялом, а Саша принесла лимонада. Новая горничная, как оказалось, работала когда-то медицинской сестрой. Она, осмотрев ногу Ринальди, улыбнулась и сказала, что все не так страшно. Потом достала из своих закромов согревающую мазь и перевязала ей лодыжку. Паоло настаивал на том, что нужно вызвать врача, но кузина только отмахивалась. При этом она так страдальчески закусывала нижнюю губу и постанывала во время перевязки, что у Саши не осталось никаких сомнений – Ринальди притворяется, и ее дела действительно не так уж плохи. Впрочем, тактику она выбрала верную – Паоло тут же перестал злиться на них и полностью посвятил себя заботе о двух непутевых путешественницах.

– Зато будет, о чем рассказать нашим внукам, Алекса, – смеялся он.

Саша в этот момент прижигала свои ссадины на животе и от неожиданности даже уронила вату. Когда она поднялась, лицо ее было красным. Нет, она, конечно, допускала такие мысли – пару раз, перед сном… Мишель тоже постоянно шутила над этим. Но сам Паоло в первый раз так открыто заявил о чем-то подобном. О детях…

Хотела ли она замуж за Моретти? Скорее да, чем нет. Их отношения рано или поздно должны были чем-то закончиться – а варианта всего два: свадьба или расставание. Второе Сашу не больно-то устраивало. Но и свадьба пока тоже. Она еще так мало знала самого Паоло. Да и события прошедших дней нет-нет да наталкивали ее на нехорошие мысли. То, что ее молодой человек связан с ди Конте, не вызывало в ней радостного трепета. А в том, что их объединят какое-то общее дело, она уже не сомневалась. Может, конечно, это был обычный бизнес, во что Саше очень хотелось верить, а может, и нечто другое. И она понимала, пока не узнает точно, думать о будущем не имеет смысла.

От размышлений ее отвлек вошедший в гостиную человек. Это был полицейский, который приходил их допрашивать. Мишель, которая до этого полулежала на диване в расслабленной позе, увидела его и тут же подскочила. Вспомнив, что у нее болит нога, она вовремя застонала и осторожно снова опустилась на сидение.

– Инспектор Сабантини, – прощебетала она, – я так рада вас видеть! Извините, что не могу подняться и поприветствовать. Травма ноги…
– Да, я наслышан, – у полицейского слегка поднялись уголки губ. – Ну и кашу вы заварили, девушки. Хорошо, хоть не дошло до политического скандала.
Мишель тут же скукожилась, поглубже зарылась в одеяло и стала похожа на нахохлившуюся канарейку.
– Нас оповестили о ваших ночных приключениях. Стражи Ватикана в ужасе. Кто бы мог подумать, что при их гипертрофированной любви к скрытности найдется лаз, о котором они понятия не имели. И, кстати, что вы знаете о вещах, пропавших из гробницы пап?
Девушки ошарашено переглянулись и в один голос воскликнули:
– Какие вещи?
– В большинстве своем золотые, – без улыбки ответил Сабантини. – И если вы к этому причастны, лучше сознаться сейчас, пока не стало поздно. Швейцарская гвардия все равно найдет преступника. Может вы что-то видели?
– Мы видели, что некоторые могилы открыты, – тут же вспомнила Саша, – да, Мишель?
– Да, – буркнула итальянка. – И если бы мы были к этому причастны, то вряд ли стали бы долбиться в дверь. Просто ушли бы тем путем, которым пришли туда. И вам, как полицейскому, первому стоило об этом подумать.
На этот раз Сабантини усмехнулся.
– Может, вспомните еще что-то необычное?
– Да. Пыль, грязь и гробики. Очень необычно? – фыркнула Мишель.
Сабантини нахмурил брови и сверкнул глазами. Но тут же отвернулся от Ринальди, словно разговор с ней потерял для него всякий интерес, улыбнулся Саше и, не стесняясь разглядывать ее, обратился к хозяину дома:
– Что ж, это не мое дело, что там стащили в Ватикане. Я здесь совсем по другой причине. В машине меня ждет оперативная группа. Мне нужно ваше разрешение, для того чтобы взять отпечатки пальцев в кабинете вашей матери.
– Опять же… – протянула Мишель, снова привлекая к себе внимание инспектора, встала и, хромая, пошла к бару. Она медленно и вальяжно налила себе вина, отхлебнула и продолжила: – Хороший полицейский мог бы догадаться, что спустя столько времени, вряд ли исследование отпечатков пальцев будет хоть сколько-нибудь актуальным.
– Это потому что там есть ваши пальчики? – в лоб спросил инспектор.
– Это потому что, помимо моих там может быть еще с десяток разных. А вот настоящий вор вообще мог быть в перчатках, – ответила Мишель и снова похромала до дивана.
– Миша, ты ничего не перепутала? – вдруг заулыбалась Саша и когда та вопросительно посмотрела на нее, указала на ступни итальянки. – Ты другую ногу подвернула. Или мне показалось?

Все засмеялись, включая Сабантини, а Мишель уничижительно посмотрела на подругу, плюхнулась на диван и снова зарылась в свое одеяло, давая понять, что больше не намерена быть объектом шуток.

Снятие отпечатков пальцев заняло порядка двух часов. Чтобы не видеть больше этого «дилетанта», как назвала инспектора Ринальди, Мишель уговорила Сашу пойти к ней в комнату. Покровская тут же ответила, что дилетанты не все, кто не обращает на нее внимание, но идея подруги ей понравилась. Они прихватили с собой бутылку вина и фрукты и отправились на маленький девичник. Когда оперативная группа удалилась, Паоло уехал за машиной, а девушки, оставшись вдвоем, могли посекретничать. Вторая бутылка вина этому очень способствовала. Мишель разоткровенничалась. Она внезапно вспомнила тот момент, когда впервые узнала о Черной Мадонне.

– Это был самый ужасный День рождения, который только можно представить, – поделилась Ринальди.
– Расскажешь?
Мишель выдержала паузу, напуская на себя таинственности, устроилась поудобнее и смилостивилась:
– Ну, хорошо, слушай.

15 https://www.stranamam.ru/post/11636986/