Кредиторы Богов (роман). Часть 3. Гл.7

Глава VII

Все вернется на круги своя
С непременно счастливой развязкой,
Звон бокалов, ристалища лязги -
Вот тебе полнота бытия.
Что познанья нелепый мираж?
Что теперь твое девичье мненье?
Прочь надежды, причуды, сомненья!
Будет муж - и защитник и страж.

Солнце, смилостивясь, клонилось к закату, длинный летний день близился к концу, обещая привал и отдых. Еще вчера утром отряд покинул пределы Крайнего леса, расставшись с его тенистой прохладой. Утомленная длинным переходом армия шагом тащилась по степной дороге. Ехавшие впереди войска Ромео и Карлот заметили всадника, мчавшегося во весь опор им навстречу.
- Кто это может быть? Гонец? - предположил Карлот.
- Вряд ли, - усомнился Ромео.
Всадник быстро приближался. Принцы внимательно вглядывались в темный силуэт.
- Не может быть, - Ромео не поверил своим глазам. - Ее посадка. Тали?!

Ромео пришпорил коня и галопом рванул вперед. Они едва не сшиблись, с трудом удерживая разогнавшихся скакунов.
- Тали! Ты жива! Откуда ты здесь? - Ромео не мог опомниться от счастья.
- Конечно, жива.
Они соскочили на землю и крепко обнялись.
- Да как ты сюда попала? Это - ты?... - осекся Ромео, во все глаза воззрившись на сестру.
- И ты, Ром! Ты узнавал меня под забралом! - бросила упрек девушка, и брат понял, что не он первый отказывается узнавать ее.
Да, ведь он и не отказывается...
- Что ты, Тали! Я не сомневаюсь, что ты - это ты. Я просто от неожиданности, - смущенно стал оправдываться Ромео. - А куда оно подевалось? Слушай, ты такая...
- Такая же, как и раньше, кроме одной мелочи. Разве не так? Неужели, все вы во мне видели одно лишь "проклятие Алагора"?
- Да я его, вроде, как и не видел, - озадаченно протянул юноша. - И плевать на него. Ты - живая. А что "печать" исчезла, так и хвала Алагору. Это же здорово!
- Здорово, - передразнила Тали. - Все как с ума посходили. Какой-то болван на площади в Радуе кинулся мне под ноги и давай вопить на всю Сиену: "Снизошла! Снизошла!" За Аэтили меня принял, паломник глоров.

- Да, ну! А что, похожа, - Ромео отступил на шаг, внимательнее разглядывая сестру.
- Вот и жрецы так считают. Только не решили еще, как это сходство вкупе с исчезновением "печати" истолковывать должно, да еще после моего пребывания там. Не хочу я им на руку играть, а выходит. В общем, не стала я ждать, пока Адигис со своими намудрствуют, за вами поехала. Кой глор надоумил вас ввязаться в это бессмысленное предприятие? Хорошо, что вы возвращаетесь.
- Подожди. А как тебе удалось сбежать из Траэтра? - наконец выудил Ромео ускользавшую в сумятице впечатлений мысль.
- Я не сбегала. Танаэль отпустил меня проститься с тобой, с отцом, с Сиеной, - погрустнела она.
- Как отпустил? - удивление Ромео возросло еще больше.
- Мы заключили договор, - объяснила девушка, - срок, указанный в пророчестве составляет три года. По его истечении Танаэль отпустит всех пленниц, а я... я стану его женой. Адигис сдохнет от счастья: все вроде бы получается, как жрецы предсказывали. И ревность богов, и Метка их, и Идитос в мужья... Они уже открыто заявляют, что Танаэль - это и есть Идитос.

- Сто глоров им под рясу, каждому! - с легким злорадством ухмыльнулся принц. - Жрецы недоученные. Чудовища от бога отличить не могут, или не хотят ради удобства своего. Не выйдет. Не Идитос он был - монстр поганый. Заявления их боком им же и выйдут. Мы теперь сами разбираться станем, кто кому истину провозглашать право имеет. Это еще обдумать надо, как все преподнести следует. Верно, что нет худа без добра. Натерпелись вы, конечно. Ну, да теперь все позади. Нет Танаэля, нет и договора.
- Кого нет? - переспросила Эталия.
- Чудовища, Танаэля, Владыки Тьмы. Мы убили его. Вот лучшее доказательство против всезнайства жрецов.
- Как это? Его невозможно убить, - тень легла на ее прекрасное лицо, - он бессмертен.
- Это не совсем так. Сейчас мы разобьем лагерь, потом я все тебе расскажу. Что с тобой? - Ромео заметил, что сестра стала серьезной и немного побледнела.
- Известие ошеломило меня. Я не могу поверить, - растерянно ответила принцесса.

Им пришлось прервать разговор, так как подъехал Карлот, а вслед за ним и весь отряд. При их приближении Тали перекинула шарф, прикрыв половину лица. Карлот был удивлен неожиданным появлением невесты. Все возвращалось на круги своя. Однако сейчас ему удалось лишь поприветствовать Эталию. Ромео и Карлот вернулись к своим обязанностям. Разбивая лагерь, на этот раз для них соорудили два разных шатра. Ромео с Эталией и Эрлиной расположились в одном, а Карлот с Лолией - в другом.
Эрли хорошо знала привычку двойняшек "посекретничать", и, не дожидаясь пока старшие ее выставят, сама отправилась к Католине. Эталия молча выслушала подробный рассказ брата, лишь изредка задавая уточняющие вопросы. Во время повествования Ромео она бесцельно бродила по шатру, брала в руки и перекладывала с места на место какие-то вещи, ненадолго присаживалась на один из походных стульев, потом на другой, на третий...

- Невероятно, хотя и кажется логичным, - высказалась она по поводу описанных событий.
- Весь этот мир чудовищ и магов невероятен. Что тебя смущает, Тали?
- Этот волшебник, Нат. Мне приходилось видеть такие кристаллы, как те, что он дал вам, но я не подозревала об их истинной силе. Он, вероятно, нейтрал. Всех сильнейших подданных Владыки Тьмы я, можно сказать, знаю в лицо, эффирских хранителей - тоже. Я слышала имена многих магов, но этого - никогда. Если только.., - Тали ненадолго замолчала. - Какого цвета были его глаза: не красные или желтые? Может быть, оранжевые?
- Дались вам его глаза, - пожал плечами Ромео. - Оотс тоже пытал меня об этом. Карие у него глаза, пронзительные и непроницаемые. Объясни, в чем смысл этого вопроса.

Тали объяснила.
- Понятно. Я не знал. Кстати, у одной из голов Танаэля глаза были оранжевые, огромные такие, у другой - голубые. Я думал, ты знаешь, как выглядит это чудовище.
- Нет, со мной он всегда разговаривал, приняв человеческий облик.
- Любопытно, и какие же у него были глаза: один оранжевый, другой голубой? - предположил Ромео.
Тали нахмурилась:
- Я не помню. Я не могу вспомнить то лицо, оно всегда было одно и то же, но сейчас я не могу представить его, оно ускользает.
- Это не важно, хорошо, что ты не видела его настоящих лиц.
- Я видела подобные. Знаешь, мне кажется, я многого не могу вспомнить. Наверное, прежде чем выпустить меня из Траэтра, он заблокировал часть моей памяти.
- И другим тоже, - добавил Ромео, - Эрли почти ничего не помнит из того, что с ними было.
- Да? А что она говорила?
- Ничего особенного. Они жили в каких-то маленьких комнатах с общим залом, им прислуживали странные существа. Потом их заперли в голой пещере с решеткой, там они пробыли недолго, сутки или чуть больше.
- И это все? - спросила Тали.
- Все.
- Ну, ладно. Я уже засыпаю. Где она ходит? - зевнула девушка.
- Ложись. Я сам найду ее. Приятных сновидений.

Ромео вышел. Тали легла на кровать и задумалась.
"Значит, они ничего не помнят о Гарлите, о выжженных глазах, о том, что Танаэль вернул им зрение. Танаэль. Вот кем он был. Бессмертные боги! Жаль его. Ужасно жаль. Никогда бы не подумала, что он - потомок двух грубых Форм. В нем не было ничего от дракофибии, ни злобы, ни самолюбования. Возможно ли так искусно притворяться? Или он смотрел на мир глазами стихиида? Мы стали почти друзьями. Все было ложью? Нет, он никогда и не пытался уверить меня, что не является чудовищем. Напротив, я знала это, но не хотела думать, особенно в последнее время". Тали вспомнила свой первый сон, в котором видела себя на брачном ложе, и подумала, что стань он явью, она бы умерла от ужаса в ту же минуту. Пожалуй, он понимал это. Он все понимал, все знал. Он мог чувствовать ее настроение, ее состояние, не прибегая к чтению мыслей... Она вспомнила: "Моя любовь - моя беда". Неужели, это и есть объяснение его нелепой гибели? Глупо на самом деле считать, что победитель Элтарской битвы не мог справиться с отрядом людей, вооруженных несколькими магическими вещицами. И при этом практически не пострадал ни один человек.

- О боги, боги! Он просто совершил самоубийство, - прошептала она. - Несчастный.
Тали уткнулась лицом в подушку и горько расплакалась. Вошли Ромео и Эрли.
- Ты плачешь, Тали? Что с тобой?
- Я... я думала о Белане, - солгала Тали, она никому не могла бы признаться, чью смерть оплакивает на самом деле. - Если ее не нашли, значит, она погибла.
Тали вытерла слезы и продолжала:
- И еще нужно сообщить Карлоту и Лолии: Юлия умерла около двух месяцев назад.
- Откуда ты знаешь? - спросила Эрлина.
- Танаэль позволил нам с Беланой похоронить ее. Вы все были в забытьи, - придумала объяснение старшая сестра. Она решила не рассказывать о Гарлите, ни к чему было травмировать девушек еще больше, если Танаэль стер из их памяти эти воспоминания, пусть так и будет.
- Почему чудовище убило именно ее? - спросил Ромео.
- Это был несчастный случай, - Тали сообщила подробности.
- Какое несчастье, - ахнула Эрли, - мы ничего не знали. Бедная Лолия, что будет с королевой Ванерией, - запричитала она и расплакалась навзрыд, громко всхлипывая и подвывая.
Теперь уже Эталия и Ромео стали утешать младшую сестру. Когда, наплакавшись, Эрли уснула, Ромео спросил у Тали:
- А что случилось с Беланой?
- Не знаю. Танаэль разрешил, чтобы она составила мне компанию, ведь меня держали отдельно. Что стало с ней после моего отъезда, мне неизвестно.

В действительности Тали догадывалась, что с кем с кем, а с сабрийкой все в полном порядке. Скорее всего, решившись на этот отчаянный шаг, Танаэль отослал Белану и Фьёрно из Траэтра. Где бы они теперь ни были, они вместе и счастливы, вернее, будут счастливы, когда боль утраты утихнет. Только они двое во всем мире могли понять и разделить ее тоску и скорбь. Никто лучше Фьёрно не знал своего господина, не зря благородный потомок богов боготворил ужасного Владыку.
- Давай ложиться, Ромео. Очень поздно.
Как ни была она рада долгожданной встрече с любимым братом, сейчас ей хотелось остаться наедине со своими мыслями.

"Кто теперь унаследует титул? Нет Адорно и нет Дзроора. Эфаль? Может быть. Стихиид воздуха очень честолюбив и достаточно силен, 10-ый, кажется, уровень. Или Катаранг? Да, и любитель совершать зло ради удовольствия теперь вполне может вернуть титул себе, его больше не будет держать формула подчинения побежденного. Надеюсь, Белана и Фьёрно сумеют держаться подальше от Катаранга. Кто бы мог подумать, что пророчество исполнится таким образом. Очевидно Гарлита, да и другие, истолковали его неверно, и вместо того, чтобы удержать власть, принадлежавшую Танаэлю, действия матери спровоцировали гибель сына. Себя она погубила вместе с ним. Ее кристалл успокоения погребен под развалинами базальтового дворца. И великолепная магическая библиотека, от нее остались только те две книги, что он подарил мне".

Воспоминания поплыли, сменяя друг друга, как живые картины на стенах базальтового дворца Танаэля: первый урок магии, неувядающие розы, прогулки, разговоры, занятия, церемония демонстрации верноподданнических чувств, секреты большой власти... Как много она могла узнать того, чего не узнает теперь никогда. Дверь в мир чудес захлопнулась также неожиданно, как распахнулась.
"В сущности никаких чудес не существует. Все имеет свое, пусть не всегда очевидное, объяснение. Нужно только знать структурные связи Вселенной, законы взаимодействия ее элементов: материи, энергий, информации и разума. Во Вселенной есть великое множество тайн, познание безгранично. А чудеса - это только видимость", - звучал в памяти Тали красивый голос, голос Танаэля, который в отличие от лица она помнила совершенно отчетливо. Этот голос говорил ей о немыслимых истинах, о том, чего люди не в силах были даже представить себе, во что никогда бы не поверили. Он говорил о самом простом и доступном (с точки зрения магов) для понимания, об азбуке познания, об истинах Видимого, которое вовсе и неВидимое даже, одним словом - о молекулах, атомах, электронах, элементарных частицах, квантах, виртуальных полях и демон знает, чем еще. Проще не бывает. Не то, что Истины Сущего, или хотя бы Воспринимаемого (опять же скорее не-Воспринимаемого). "Истины Видимого знают все обладатели магической силы. Но одно дело знать, а другое - иметь возможность использовать это знание, которое, между прочим, не всегда безопасно. Теоретически, всего лишь простенький ядерный взрыв, достаточно мощный, разумеется, может разнести целую планету в клочья, не говоря ни о чем другом", - шутливо-пугающим тоном провозглашал Владыка. Ее голова шла кругом от разверзающихся бездн бытия, а он только улыбался... да, она помнила, что он улыбался, хотя и не могла представить этой улыбки. Он улыбался как старец, слушающий лепет трехлетнего карапуза, в такие минуты она вспоминала о том, что он прожил уже не одну сотню лет, и все же был еще совсем молод для Мастера Большой магии. Но был им. Она успела многократно убедиться в этом.

Теперь Тали с трудом представляла себе, как она вернется в обычный человеческий мир, к этой грубой, примитивной жизни, полной нелепых предрассудков и порожденных невежеством заблуждений. В тот мир, где только такие люди, как мэтр Таро, не верили в существование края земли и в тайне считали, что она круглая. Их были единицы, свои знания и убеждения жизнь вынуждала их хранить в строгом секрете. И до чего же были малы эти знания и как далеки от истины большинство таких представлений! Как ни странно, а колдуны-шарлатаны порой бывали ближе к некоторым Истинам, чем придворные лекаря и звездочеты. Что же можно сказать о других представителях рода человеческого? О тех, кому вовсе безразлично, похожа ли земля на плоскую тарелку или на огромное прямоугольное поле, почему солнце встает и заходит каждый день, и зачем мы копошимся под его бесстрастным ликом. Как ей, бывшей невесте Владыки Тьмы, жить среди этих людей? Что делать со своей жизнью? Чем заполнить пустоту в душе? Общение с Танаэлем превратило ее в существо другого мира, смотрящее на все уже другими глазами. Он умер, а ей предстояло жить, не слишком долго, но достаточно. Нужно приспосабливаться к существованию в когда-то родном, а теперь чуждом мире, вновь привыкать к его мелочным (а может быть и не очень) заботам и нуждам.

Зачем ты сделал это, Танаэль? Или твои любовь и боль были слишком велики? Невозможно вспомнить твое лицо, пусть не твое, но оно было твоим, твоим по сути, лицом личности, память о которой умрет, когда навеки закроются ярко-изумрудные глаза сиенской принцессы. Сколько бы голов и конечностей не было у хозяина Траэтра, образ монстра никак не сочетался в памяти девушки с тем умным, непредсказуемым, насмешливым, неожиданно откровенным и ранимым Танаэлем, чье общество стало ей необходимо. И пусть себе не сочетается. Зачем? Видимость обманчива...
Утром ее разбудил Ромео.
- Не хотелось будить тебя, ты так счастливо улыбалась во сне. Хороший сон?
- Да. Я видела что-то радостное, такое светлое... но совершенно не помню, что именно мне снилось, - обескуражено закончила она. - А что, уже поздно?
- Скоро выступаем. Поторопись, мы с Эрли уже позавтракали. Через полчаса сюда зайдет Карлот, скажи ему сама.

Ромео вышел, Тали поднялась и стала привычно совершать не требующие внимания утренние дела. Ее не слишком радовала предстоящая встреча, нет ничего тяжелее, чем сообщать близким о смерти дорогого человека. В шатер влетела Эрли, она находилась в радостно возбужденном состоянии и поспешила поделиться новостями с сестрой. Речь шла о большом рыцарском турнире, на котором рыцари-победители будут оспаривать руки спасенных принцесс. Известие буквально взбесило Эталию. Нет, ее больше не мучили страхи, порожденные рассказами Офелии. Теперь Тали относилась совершенно спокойно к мысли о супружеских отношениях, если это, конечно, не извращенные отношения. Она не помнила, когда и как избавилась от наваждения чужых несчастий, но это было так. На этот раз Эталия была возмущена тем, что она, как и другие принцессы, станет чем-то вроде ценного приза за доблесть, вещью, которую можно выиграть на состязании. Да, это было обычной практикой, когда рука дамы доставалась победителю ристалища, но Тали всегда считала этот обычай отвратительным. Одно дело - ломать копья, чтобы продемонстрировать свое искусство и силу и этим сорвать улыбку с прекрасных уст. Другое - откровенно, с помощью грубой силы добиваться женщины, игнорируя ее чувства, желания и надежды. На турнире можно защищать честь, достоинство и даже жизнь, но поединок за обладание человеком - гнусность.

- Чему ты радуешься? - Эталия постаралась охладить бурный восторг младшей сестры. - Мы все окажемся в положении рабынь, от желания которых не зависит, какому хозяину они достанутся. Ты хоть это-то понимаешь?
- Альбани справится с любым соперником, - воодушевление Эрли было слишком велико, чтобы она могла серьезно отнестись к предостережениям сестры.
- А ты уверена, что он вообще станет искать твоей руки? - Тали пристально посмотрела на юную влюбленную.
- Думаю, да, - щеки Эрли зарделись.
- Вот как. Вы объяснились?

Эрлина смущенно кивнула, незабудки ее глаз искрились счастьем.
- Я очень рада за тебя, дорогая. Только... только пойми, ваша любовь не обеспечит ему победу на турнире. В этом весь ужас.
- Нет, такого не может произойти, ты говоришь с досады. Ты больше не сможешь отказать Карлоту, никто не в силах победить его один на один. Не хочу тебя слушать, - злая слезинка блеснула в уголке обиженной незабудки.
- Глупышка. По крайней мере, меня не ждут неожиданности. И если забыть о гордости, для меня этот турнир решает массу затруднений, например, что касается жрецов... Я не хотела расстраивать тебя, а может быть и хотела... прости. Просто такова жизнь: не всем нашим надеждам суждено сбыться. Ну, только не надо плакать. Может быть, все обойдется, твой возлюбленный завоюет право на ваше счастье, - Тали уже жалела, что высказала свое мнение слишком прямо. Эрлина осталась прежним ребенком, стертые воспоминания не позволили ей повзрослеть через опыт страдания. Она, как и раньше была наивна, полна радужных иллюзий и совершенно не способна воспринимать суровую правду жизни.

Оруженосец Ромео доложил о посетителе. Эрлина вышла и тут же позабыла о мрачных предчувствиях старшей сестры.
Эталия приняла Карлота, смирив свой гнев. Момент был не подходящий для проявления пусть и совершенно справедливого недовольства. Все проблемы живущих отступают перед ликом смерти. Девушка повторила атрейцу то, что сказала накануне брату и сестре. Еще по выражению лица Ромео Карлот понял, что услышит нечто подобное, и внутренне был готов получить известие о смерти младшей сестры. И все же сейчас он чувствовал себя так, как будто сам только что закрыл крышку гроба Юлии.
- Я сожалею. Смерть подстерегает каждого из нас, и мы не знаем, кого следующего она навестит без спроса, - сочувственно вздохнула Тали.
- Проклятое чудовище. Если б я мог, я убил бы его тысячу раз.
- Бессмысленно проклинать мертвых, Карлот. Никто и нигде не застрахован от несчастья. Тебе тяжело. Еще хуже будет Лолии, Ванерии, твоему отцу.
- Да, отец очень плох. Боюсь, смерть Юлии добьет его. Ну, я пойду. Спасибо, что ты была с ней и проводила.., - Карлот вышел, так и не закончив фразу.


Первая проблема возвращающегося героя состоит в том, чтобы после переживания спасительного для души видения по завершении пути принять как реальность все преходящие радости и печали, все банальности и вопиющие непристойности жизни.
Дж. Кэмпбелл "Тысячеликий герой"

продолжение https://www.stranamam.ru/post/10339110/