Не для слабаков: пастор-баптист на православной Литургии.

Как интересно взглянуть на наше богослужение совсем другими глазами... Совсем иначе. Не привычным и таким... обыкновенным предстает оно в этом рассказе, а совсем иначе, помогает как-то встряхнуться и иначе отнестись... Не могу слов подобрать. Но эмоции - через край...

А у меня почему то какое то впечатление неоднозначное. Как-то уж все так слащаво-правильно, так и ищешь - где подвох.

Мария Травкина пишет:

Продолжительное, сложное чтение и пение, которому нет конца и края

Мария Травкина пишет:

Сидеть во время службы – это ж дремучее средневековье

Мария Травкина пишет:

словно необработанные ломти богословия отламываются от древнего вероучения и пригоршнями бросаются в толпу прихожан

Мария Травкина пишет:

В довершение всего – чтоб нам уж точно жизнь мёдом не казалась – все читалось монотонным голосом.

Мария Травкина пишет:

Чем-то напоминало образы из детского кошмара

Мария Травкина пишет:

«Как ты мог привести нас в это дикое место?»

Не знаю как правильно сформулировать свои мысли. Мне кажется, что эти выражения оскорбляют меня, как православного христианина. Ведь они о самой главной службе, о Литургии. Это во-первых. А во-вторых, пастырь этот относится к посещению православного храма как к экскурсии, как к развлечению. Ведь пришел он в Храм не для поиска истинной веры.

Вообщем, не совсем понятно, зачем Мария Травкина разместила эту статью. Что Вы этой статьей хотели донести до участников группы?

Несчастные люди которые вне Церкви, душа их зовет, а страсти не пускают, даже зайдя в Храм они находятся вне Храма...

А какая собственно разница, если и баптисты и православные верят в одного Бога?
Ну зашел человек в первый раз в церковь, ну было ему это удивительно, ну дети его непривычные к такой службе устали, ну описал он это, что такого плохого? Как будто люди которые называют себя православными так уж легко все переносят - многие ни разу вообще всю службу не выстаивали...
Стоит ли сразу брать и все это заклеймить как неправильное отношение?

Да, есть в этом описании неприятные моменты, но у меня почему-то чуть не слезы умиления, что несмотря на все, человек почувствовал что-то.
Действительно, православное богослужение удивительно и трогает сердца. Оно благодатно.

Вот - ещё примеры:

Господь привёл меня домой!

Рассказ члена Приходского Совета прихода в честь Святого Михаила Архангела в пос. Баяндай Иркутской области Игоря Зырянова

«Почему ты перешел в Православную церковь? После восемнадцати лет служения в протестантском собрании, двух лет пасторской миссионерской работы, ты и твоя семья и вся ваша община перешла в православие?», – «Так как я часто слышу этот вопрос, и во избежание разных рода слухов, я решил написать, как все произошло. В этом рассказе я не пытаюсь ответить на Богословские вопросы, которые стают перед протестантом интересующимся православием, а только отметить их как вехи. Я не в коем случае не хочу осудить ни одного человека – протестанта по своим убеждениям. На самом деле и я и моя семья очень благодарны людям от которых однажды услышали о Господе – Иисусе Христе».

ЕСЛИ ЕСТЬ БОГ, ТО Я БУДУ СЛУЖИТЬ ЕМУ

Я родился городе Усть-Куте, Иркутской области, в первый день холодного ноября, когда снежок большими, мягкими пушинками нежно ложился на землю. Наш дом стоял прямо на берегу могучей реки Лены, там прошли мое детство и юность, там начался мой путь к Творцу. Для меня дорога к Богу лежала через мир оккультизма…

Воспоминания детства. Вот бобы с глухим шуршанием высыпались на стол. Бабушка начала выбирать некоторые и раскладывать по столу.

- Смотри, – приговаривает она, – вот так нужно их класть.

Мне не больше лет 4, я сижу и смотрю на нее широко открытыми глазами. Бабушку Акулину земляки почитали как целительницу и гадалку. Люди боялись ее, но в то же время постоянно о чем-то просили. Во время Великой Отечественной войны женщины часто звали ее с собой в лес по ягоды. Увидят змею – зовут Акулину. Та подойдет, пошепчет – положит пустую бутылку прикажет: «А ну марш в бутылку!», и гадина послушно заползает внутрь… Могла бабушка отогнать своими заклинаниями даже медведя и волка.

Теперь она часто приходила к нам и играла со мной, заодно обучая гадать на бобах и кедровых орешках. Конечно, я очень смутно помню это время. Зато хорошо помню, что когда бабушка умерла, я начал сам общаться с духами. Стоило мне посчитать до пяти - духи начинали говорить со мной. Я брал конфетку или копеечку и бросал в воздух, до тех пор, пока предметы, не падая, улетали куда-то, так что я не слышал звука от их падения. Таким образом, я приносил духам пожертвования.

Когда я вырос и пошел в школу, меня еще больше начало тянуть ко всему эзотерическому, оккультному. Довольно быстро я научился медитировать и освоил азы биоэнергетики – «снимал» головную боль папы и мамы руками.

К окончанию школы прошел курсы экстрасенсорики, где был признан лучшим, так как безошибочно диагностировал пациентов. Таким образом к 17 годам я с головой погрузился в мир оккультного, даже стал работать экстрасенсом, открыв собственный небольшой кабинет для приема страждущих.

Интересно, что на тот момент я по-своему верил в Бога, даже думал, что служу Ему. Время от времени молился, заходил в православный дом молитвы (тогда у нас в городе еще не было ни часовни, ни храма), покупал свечи для своих ритуалов. Однажды, в 1992 году, я встретил пастора местной протестантской церкви, тот пригласил меня на служение, и я с радостью принял это приглашение, так как думал увеличить число своих пациентов за счет церкви. Конечно, я тогда не знал ничего о Православии и инославии, но считал Христа великим экстрасенсом. Но одна ясная мысль грела меня очень сильно – я знал, что Бог есть и я должен служить Ему, это единственный смысл жизни. Поэтому когда пастор объяснил мне из Священного Писания, что на самом деле я служу бесам, и предложил отречься от всякой бесовской силы и принять Христа как своего Господина, я согласился. Во время молитвы понял, что бесы оставили меня. Счастье и радость – вот мое состояние первые месяцы, после того как Бог нашел меня. Христос это истина, и нет другого на свете бога, кроме Святой Троицы!

Мой отец отреагировал на этот мой шаг негативно, звал меня в Православие, однако он сам был атеист. После того, как он начал читать Библию, папа раскаялся и молился регулярно Богу, также и мама. Затем мой старший брат тоже пришел к вере в Бога. В протестантской общине нас учили тому что «Православие заблудилось и там мертвая религия, а у нас жизнь», и мы с братом стали активными членами церкви «Благая Весть» города Усть-Кута. Через 2 месяца я уже проповедовал, через год стал «евангелистом» и ездил по поселкам с проповедями о Христе.

СРЕДИ ОБЩИН-КЛОНОВ или ЦЕНА ОТВЕРГНУТОГО ПРЕДАНИЯ

В 1994 году я поехал учиться в Иркутск, на курсы в Сибирский Теологический Институт, где с удивлением обнаружил, что оказывается, различных протестантских церквей очень много, и не все из них признают друг друга, каждый пастор несет свое учение. Есть большие союзы, как, например, союз пятидесятников или баптистов, есть соединения поменьше, но в основном стройной системы и иерархии нет. Горькие размышления об отсутствии единства протестантских церквей привели меня годы спустя к Православию. К слову, протестанты стараются объяснить эту проблему по-разному, упрощая понятие Церкви, поясняя порой даже, что просто любой человек верующий в Иисуса Христа – уже Церковь. А разделения, мол – это чисто человеческий фактор. Да и как не делится, если Библию каждая ветвь и ответвление толкует как хочет, вырывая цитаты из контекста. Пятидесятники бьют библейскими фразами баптистов, отстаивая свое учение, те – лупят пятидесятников, а вместе они выступают против харизматов, причем каждый утверждает, что только у них «Библейское учение».

Сейчас я сознаю, что начисто отвергнув Предание, учение Святых Отцов, протестанты потеряли систему координат, точку отсчета. Без опоры на Предание, любое учение можно легко «привязать» к Библии. Если сомневаетесь, подумайте – откуда у протестантов более 40 000 деноминаций? Но свято место пусто не бывает – своеобразным «преданием» в собраниях евангельских церквей является авторитетное слово пастора или учение союза, основавшего ту или иную деноминации. Потому направления, течения и курсы меняются часто… Представьте: вот церковь, которая придерживается учения «А». Вдруг один из лидеров этой церкви говорит: «Бог открыл мне из Библии учение «Б». Пастор и совет собираются и говорят: учение «Б» – это ересь. И этот лидер, если для него пастор авторитет, скажет «я подчиняюсь». Либо, если пастор ему не авторитет, служитель решит что «я могу и лучше пастора понимать Писание», уйдет и откроет еще одну протестантскую церковь со своим учением. Принцип, который свято чтут протестанты «Только Писание», работает против них. Потому что Писание одно, а спорных, толкуемых по-разному мест в Библии много… Но ведь достаточно обратиться к истории Церкви, чтобы увидеть, что Писание создала Церковь. До конца 4 века вообще не было Нового Завета! Только представьте, что 400 лет люди рождались, уверовали, служили Богу, умирали, рождались их дети, внуки, правнуки, и так далее, а Нового Завета все не было! Было лишь Предание, частично письменно, частично устно. И только позже церковь решила выработать канон из всего Предания, для того, чтобы человек мог уверовать во Христа. Протестанты едва ли знают, в основной своей массе, те люди, кто создавали канон – и литургию служили, и иконы у них были. Мы все – выходцы из протестантов, смотрели на Библию через очки своего протестантского предания – но что более заслуживает доверия? Предание, сформированное 100 лет назад, как у пятидесятников, 250 лет назад – как у баптистов, или 400 лет назад – как у лютеран? Не разумнее ли доверится преданию, данному нам Самим Христом и Его учениками, – апостолами, передавшего учение своим последователям? За 2000 лет Священное Предание остается неизменным ни на йоту. И хранит это Предание до наших дней – Православная Церковь.

…Я тоже попал в водоворот разных учений и церквей. Одно для меня было ясно – надо идти к тем, кто еще не слышал Евангелие, и заниматься миссионерством. Быть в постоянной каше учений и противостояний я уже не мог.

РАЗОЧАРОВАНИЕ, или ОСКОЛКИ БОЛЬНО РЕЖУТ РУКИ

В 1996 году я женился. Закончив в 1997 году «Школу Христа» в г. Кемерово, мы с женой уехали проповедовать о Христе в село Баяндай, место компактного проживания западных бурят, тогда еще Усть-Ордынского Бурятского Автономного округа, Иркутской области.

Мы старались, как могли донести весть о Христе до бурятского народа. Более того, с 2001 года мы стали стараться помочь церквям в Сибири начинать миссионерские проекты среди 42–х коренных народов Сибири. Мы с женой стали часто ездить по России и Украине, проводя семинары о важности проповеди малым народам. В целом я произнес около 4000 проповедей и семинаров, посещая собрания разных деноминаций. Пятидесятники и харизматы всех мастей, Новое Поколение Алексея Ледяева и Виноградник, баптисты консерваторы и новаторы, регистрированные и нерегистрированные (это две разных деноминации, также есть и у пятидесятников), лютеране и пресвитериане, реформаторы и движение веры, – где только мы не проповедовали.

Думая, что наша миссия может обновить протестантов, мы старались как могли, даже стали инициаторами международной организации «партнерства для достижения Евангелием коренных народов Азии», на которой встречались люди заинтересованные в том, чтобы народы знали о Христе. Из разных стран приезжали пасторы и служители на ежегодную конференцию этого партнерства. Прилагая огромные усилия к проповеди Евангелия, мы четко сознавали главные проблемы протестантского движения. Много, много раз встречались с «самодержавными» пасторами, тоталитарным руководством, серьезно ранившим сердца прихожан. К какой бы то деноминации мы не обращались – Церковь с большой буквы я не находил, все общины они были как бы кусочками, осколками Церкви, вроде бы и церковь – но с ущербом, без полноты. Зрело и росло мое разочарование в протестантизме. Это сейчас я понимаю, что отвергнув благодатное преемство от Христа, через Апостолов и Епископов, (хотя признавая преемство своих пасторов друг от друга) отвергнув Таинства, протестанты лишились полноты Святого Духа. Церковь не может быть «от Уэсли», или «от Лютера», или «от Ледяева» или от кого-либо еще. Церковь может быть только от Христа.

ЗНАКОМСТВО С ПРАВОСЛАВИЕМ, ОБНОВЛЕНЧЕСТВО

С 2001 года мы стали изучать новую для нас доктрину, а впоследствии даже влились в движение “Простых церквей”. Это движение как бы реформация в протестантизме, восстает против явных искажений и ратует за возврат к простоте. Интересно, что это движение использует много выдержек из православных трудов. По моему мнению, движение простых церквей это шаг к Православию во всем протестантизме.

В 2009 году, прожив полтора года в Красноярске, мы переехали в Улан-Удэ, чтобы там организовать церковь и продолжать работу среди всех народов. К этому времени мы проделали большую работу по записи на диски пересказа Евангелия на языки коренных народов. 20 разных записей было у нас и мы сделали и распространили диски по Якутии, Бурятии, Тыве и Красноярскому краю тиражом в 11000 шт. Короче, мы работали не покладая рук. Но в Улан-Удэ я задумался о славянских народах – как им лучше проповедовать? Как донести им ясно Евангелие? В это время меня очень вдохновило повествование о святителе Стефане Пермском, который в 14 веке принес свет Евангелия народу зырян, от которых я сам веду своё родовое древо. Святитель бесстрашно нес проповедь, преодолевал невероятное духовное, а порой и физическое противостояние. В конечном итоге зыряне уверовали и до сих пор “на Печоре на реке” очень сильно Православие. Один мой знакомый американец, знающий зырян, сказал: “о, я понял, если ты зырянин, то конечно должен быть православным, потому что все зыряне православные”. Я стал узнавать о Православии больше. Читал книги митрополита Антония Сурожского, Святителя Николая Японского, святого праведного Иоанна Кронштадского, протопресвитера Александра Шмемана и пережил настоящее потрясение – увидел глубину и здравомыслие, отсутствие «воды», которой так много в американских протестантских книгах. Чувство было – будто прикоснулся к чему-то своему, до боли знакомому и родному.

Тогда я начал понимать, что кроме Православия меня уже не устроит ни что другое. В Улан-Удэ первый раз сходил и постоял на службе в храме. Однако сразу перейти в Православие было невозможно. Нам было необходимо найти что-то среднее между протестантизмом и Православием. И мы начали общаться с православным обновленческим движением «архиепископа» Сергия Журавлева. Это священник РПЦ, который стал пятидесятником, а позже решил принести «пробуждение» в Православие. Реально у Сергия Журавлева почти нет последователей, в основном он ездит и делает семинары на тему «История церкви», где поливает грязью Православие перед протестантами, усиливая неприязнь протестантов к православным, хотя иногда это дает обратный эффект. Я встретился с Сергием Журавлевым, и мы решили присоединиться к его движению.

В марте 2009 года, я получил грамоту, и указ где сообщалось, что я теперь священник православной реформаторской церкви. Для нас это был большой шаг в сторону Православия. Мы изучали литургию и читали книги православных авторов. В этот же месяц мы с семьей переехали снова в Баяндай, теперь у нас были группы в Красноярске и Улан-Удэ. Я надел рясу и православный иерейский крест, и таким образом проповедовал о Христе.

Наша община начала изучать Православное учение о греховных страстях, и нас это потрясло, мы обнаружили просто океан, огромную глубину, место, где можно расти духовно и освящаться. Мы сами, и большинство наших друзей протестантов заметили как-то, что по прошествии 5-7-ми лет после уверования, мы перестали освящаться, наступил какой-то потолок. Считали, что мы уже в общем святы и зрелы, теперь просто нужно работать для Бога, поэтому я в своих проповедях делал акцент на посвящении, а не на святости. На самом же деле грехи остались, но они как-то обкатались, как камушки в реке, стали гладкими и удобными для нас. Изучая страсти, мы сильно самобличались этим новым знанием, понимая, что мы очень грешные, а вовсе не святые. Православие открыло для нашей общины широкий простор работы и изменения своих характеров в образ Божий. Оно дало нам те инструменты, которые мы все долго искали. Богословский диспут был бы хорошим методом выяснения многих белых пятен между протестантами и православными. Мы старались быть ближе к Православию, но все же многие моменты мы понимали так, как учил «архиепископ» Сергий Журавлев.

ДОМОЙ, или ХОРОШО БЫТЬ ЧЕСТНЫМ

Однажды во время чтения проповеди митрополита Антония Сурожского, пришли на ум слова Христа из Евангелия: «или признайте дерево хорошим и плоды его хорошими, или признайте дерево плохим и плоды его плохими».

Действительно, я восхищался духовным опытом этих православных, при этом отвергал то, во что они верили. Эти слова несколько дней звучали у меня в ушах. Через месяц я присутствовал на молебне Святителю Николаю Чудотворцу, и был удивлен его Христоцентричностью (самого молебна). Ведь я-то ожидал, что будет поклонение человеку вместо Бога, как нас раньше учили в собрании протестантов. После этого я решил, наконец, прочитать что говорят сами православные об иконах. Это был шок! Оказывается иконам никто и никогда не поклоняется как Богу! Вообще надо отметить, что в Православии культивируется особое уважение ко всему. Люди, встречаясь между собой, кланяются, говорят не «передай привет», а «передай поклон». Я не знал, что люди почитают, то, что изображено на иконе, Первообраз. У меня возникло чувство что меня «кинули», просто обманули. Изучая другие разногласия с протестантизмом, я начал все больше понимать то, что Православие право! До меня дошло, что тысячи и тысячи умнейших и духовных людей в течении 2000 лет наполняли Православие, и все те вопросы которые, как мы наивно полагали, поставят православных в тупик, давно уже заданы и имеют ответы. Протестанты живут мифами о Православии, и им нужно узнать истину. Этот момент стал для меня переломным, я понял, что больше не могу быть ни протестантом, ни тем более – обновленцем. Я поехал в храм в Усть-Орду и встретился там с настоятелем, который меня встретил очень любезно, накормил обедом, и мы с удовольствием поговорили. После этого мы познакомились еще с благочинным той территории, где мы живем. Этот священник так же оказался очень светлой личностью. Они разительно отличались от протестантских пасторов, распираемых гордостью, отличались смирением, добротой, от них веяло чем-то настоящим.

Они не прикидывались святыми и супердуховными и в тоже время давали нам все необходимое для наших первых шагов в Православии. К сожалению, возникает такое чувство, что бесы специально пытаются скрыть Православие от протестантов. Не надо бояться священников, нужно подходить к ним и разговаривать.

Таким вот удивительным образом, постепенно я, моя семья и, в конечном итоге, наша община в посёлке Баяндай, а также некоторые братья и сестры в Улан-Удэ и Красноярске тоже перешли в Православие. Хотя мы перешли общиной, но у каждого был все же свой путь. Признаюсь, что нам не было легко, но и сейчас, и дальше мы будем учиться и следовать за Господом по православному тысячелетнему пути. Но главное то, что пришла полнота, как будто 18 лет я искал и не находил, пил и не мог утолить жажду, ел и не мог насытиться, а сейчас наконец-то Бог Сам привел меня к Себе домой.

21 февраля 2010 года, в день Торжества Православия, в селе Баяндай была освящена часовня в честь Михаила Архангела. Мы плыли по реке Протестантизма, и вдруг горизонт расширился и впереди открылся безграничный океан Православия. Все кто ищет истину, обязательно ее найдут, главное – быть честным с собой и не боятся людей, а бояться только Бога.

Источник: Иркутская епархия [1].

Путь в Православие из протестантизма

Духовный путь каждого человека неповторим и непредсказуем. Клирик Вознесенского собора города Алма-Аты отец Александр Триндафилов и его супруга Елена долгие годы и даже десятилетия блуждали по разным христианским деноминациям и сектам, и даже успели сами побывать пасторами, прежде чем добровольно и сознательно решили принять Православие. О своём духовном поиске матушка Елена Триндафилова рассказала в интервью порталу «Православие и мир [1]».

– Скажите пожалуйста, сколько лет вы были в протестантизме, прежде чем принять Православие?

– Всего 12 лет, притом мы меняли разные деноминации. Изначально мы пришли в общину к баптистам, потом оказались у пятидесятников, а уже затем – у неопятидесятников.

– Что заставляло вас менять деноминации?

– Наверное, какой-то духовный поиск, внутреннее неудовлетворённость и понимание в глубине души двойных стандартов, существовавших в этих общинах.

– А в чём выражались эти двойные стандарты?

– Наверное, мы видели их даже в себе самих. Когда мы сами пасторами, то, вроде бы, говорили правильные вещи, но применить их в жизни при этом не могли. И лгать себе в этом не получалось.

– Собственно, православные тоже не могут воплотить в жизнь евангельские принципы. Разница в том, что они не обманывают себя относительно этого, и недостаток христианской жизни восполняют покаянием…

– На самом деле, в некоторых протестантских общинах покаяние всё же есть, другое дело, что его нет там как таинства. Личное покаяние перед Богом и там меняет людей, точно так же как на них влияет и чтение Евангелия. Однако найти ответа на свои вопросы мы там всё равно не могли.

Тем более тяжело было видеть двойные стандарты в жизни людей, которые были для нас авторитетами. Они проповедовали об одном, но плоды их жизни были совершенно иными. Если мы искренне старались применить библейские истины на практике, то они, как мы видели, сознательно допускают многие грехи. В частности, это касается ведения так называемого «христианского бизнеса» в среде «новых» пятидесятников.

– Но ведь, как я понимаю, ваш духовный путь начался не с пятидесятничества. А почему вы ушли из баптизма?

– Потому что, во-первых, постоянно ощущали там жёсткие рамки, определённый контроль, большое количество каких-то формальных правил. При этом каких-то особых религиозных переживаний мы там не ощутили, поэтому нас потянуло в харизматию. К тому же мой муж постоянно сопереживал больным людям, и очень хотел как-то им помочь. Поэтому тот фактор, что харизматы проповедовали о «даре исцелений», стал решающим. Баптисты этого учения не воспринимали, поэтому мы отправились на поиски более «живого» христианства.

– Конечно, в сравнении с баптизмом экзальтированные харизматические практики выглядят куда более «живыми». Но заполнило ли это на тот момент вашу внутреннюю пустоту?

– И меня, и мужа всегда настораживали эти слишком эмоциональные проявления: «давайте поднимем руки, попрыгаем». Мы ведь искали не внешних проявлений живости, а внутреннего, как говорится в Писании, «силы благочестия» – именно внутренней силы. Нам важно было понять, как нужно проповедовать Христа. Этого понимания мы не находили ни в себе, ни в окружающих нас людях.

Для нас была очень важна именно вера, ведь нам пришлось в своё время даже претерпеть за Христа. Сначала к нам с непониманием относилось мусульманское окружение, в котором мы жили, да и вообще приходилось переживать, что говорится, и голод, и холод. Поэтому мы были нацелены на поиск подлинного, а не внешнего. Нам казалось, что жить по Слову нужно без каких-либо компромиссов с совестью во всём, включая бизнес и финансы.

– Кстати, о финансах. Была ли в той харизматической общине, куда вы пришли, так называемая «теология процветания» – учение об обязательном финансовом и ином преуспеянии христианина, и как вы к ней отнеслись?

– Да, была. Мы изучали труды главных её идеологов Коуплендов, но в итоге поняли, что их учение не работает, и это всего лишь сетевой маркетинг с использованием религии. Собственно, когда мы всё это поняли, мы и ушли оттуда. Нам ещё повезло с общиной, но вот наши знакомые из другой секты в прямом смысле слова оставались без квартир. Они даже судились, и в результате скандал, насколько я знаю, поднялся до уровня ОБСЕ. Но даже в общинах, которыми руководят честные пасторы, у нас всё равно было ощущение духовной неудовлетворённости. Только когда мы перешли в Православие, мы поняли, что именно искали.

– Разочаровавшись в харизматизме, вы решили создать свою церковь?

– Надо сказать, что в пятидесятничестве нас в принципе приняли не особенно радушно – они боялись усиления авторитета моего мужа. В итоге пасторы, видя в нём какой-то потенциал, боялись, что он уведёт людей за собой, и пытались отодвинуть его на задний план. В харизматической среде расколы и отделения присутствуют на каждом шагу, это обычная практика.

Я думаю, в том, что мы до конца не были приняты там, есть какой-то Божий Промысел. Мы были в этой среде неким инородным телом, и в итоге люди, которые стали нам доверять, ушли вместе с нами. Мы образовали свою общину, человек сорок, которая даже не имела названия. Это случилось за два года до нашего прихода в Православие.

– И чем вы руководствовались в своей духовной жизни?

– Сначала мы прочитали труды отцов-основателей протестантизма, так называемую «протестантскую классику». Мы хотели понять причину своих духовных неудач. В этих книгах мы нашли ценные мысли о покаянии. В результате мы поняли, что нахватались обольщений вроде той же «теологии процветания» и других подобных учений, и стали всерьёз изучать смысл и суть покаяния. Как могли, в меру своего понимания, мы начали отрекаться от этих обольщений, от духа бунта и протеста внутри. Мы даже физически порой ощущали, что находимся в каком-то болоте.

Конечно, мы не были научены правильной молитве [6], но Господь, видимо, снизошёл к нашей безграмотности. В некоторые вечера бывало, что мы всей общиной становились на колени и молились: «Господи, открой нам истину». Постепенно мы стали понимать, что такое грех, и начали исповедовать свои грехи.

– Вы ощутили при этом что-то, похожее на благодать?

– Вы представляете: да! Святой Дух действительно дышит, где хочет. Наверное, это и была так называемая «призывающая благодать» – если бы мы не ощутили её там, то вряд ли бы пришли потом к Православию. Словом, с Божьей помощью мы обрели состояние если не покаяния, то хотя бы раскаяния. Нам не хватало только таинств. В итоге мы зашли в тупик: мы каялись, но не чувствовали обновления. Чувство, что мы прощены, ускользало от нас. Тогда муж стал покупать православные книги. Мы были поражены, какая в них заключалась глубина! Мы привыкли к тому, что Православие, как нам говорили наши проповедники, «мёртвая религия», и не ожидали такого.

Начав читать эти книги, мой муж решился однажды обратиться к священнику. Тот сказал ему просто: «Саша, возвращайся домой, хватит уже блуждать». Какое-то время мы продолжали ещё молиться самостоятельно, а потом встретились в Покровском храме города Иссык с игуменом Игнатием – священником, который молился о том, чтобы появился мостик для проповеди протестантам. В результате мы и стали этим мостом. Поразительно, но как раз перед этим мы сами молились о том, чтобы Господь открыл нам дверь в истинную церковь и дал нам покров, потому что мы, отделившись от харизматов, остались совершенно одни. При этом мы очень боялись превратиться в секту и чувствовали, что если что-то не изменится, мы просто погибнем, потому что мы не знали, к чему мы в итоге придём. Так вот, название города, в котором мы познакомились с игуменом Игнатием, в переводе означает «дверь», а храм был как раз Покровским. Мы получили и дверь, и покров.

– После этого ваша неудовлетворённость прошла?

– Да. Когда мы беседовали со священником, я вдруг почувствовала, что вернулась домой после долгих блужданий, а священник – это словно мой отец. Тогда я поняла, что «отец» – это не просто приставка, что отцовская благодать есть на каждом священнике. Этого нет среди протестантских пасторов, там человеку не к кому обратиться. Все могут мудрствовать, но никто не может стать духовником человека, который нуждается в совете, и взять за него ответственность. Наверное, внутренне мы искали и этого тоже, но не могли сформулировать, что именно мы ищем. Я начала изучать историю Церкви, стала понимать таинства, и у меня появилось ощущение, что я попала с тонущего корабля на твёрдую почву. В таинстве Причастия я получила твёрдое осознание, что это уже не я одна своими силами пытаюсь измениться, а действительно Господь меняет меня.

Помню, когда я была женой пастора, я вела семинары для женщин и проповедовала о семейных отношениях. Я проводила даже межцерковные семинары и была достаточно известна, но беда в том, что самой применять на практике то, о чём я говорила, у меня не получалось. После же венчания с мужем я как-то легко заняла своё место в семье – видимо, с Божьей помощью, по благодати. Дискомфорт и внутренние разногласия сразу же прекратились.

– Что вы хотели бы сейчас сказать своим бывшим соверующим?

– В принципе, все они – люди искренние. Я бы пожелала им обратиться к более глубокому поиску, не останавливаясь на достигнутом, потому что Сам Господь сказал: «Ищите и обрящете». Сама уверенность, что я нахожусь в истине, опасна, поэтому лучше это ещё раз испытать. Начать это испытание можно с изучения истории христианской Церкви – тогда сразу становится понятно, какая церковь истинна. К сожалению, многие женщины говорят, что не видят себя в Православии, так как привыкли реализовывать себя в протестантизме. Меня саму этот аспект не волновал никогда. Как раз перед переходом в Православие у меня после женских семинаров были огромные перспективы по самореализации, вплоть до международного уровня. Но я считаю, что ради истины, ради собственной души стоит пожертвовать тщеславием и любыми «торгами» с Богом.

– Вы привели в Православие вашу общину?

– Да, всю, за исключением двух человек.

– Они были к этому готовы, или вам пришлось долго их убеждать?

– Они доверяли нам полностью, потому что на протяжении этих двух лет покаяния видели нашу искренность. Они положились на нас и сделали шаг следом.

– Надеюсь, они не пожалели об этом?

– Слава Богу, не пожалели. Наоборот, сейчас они счастливы.

Беседовала Ксения Кириллова

Моя подруга близкая вышла замуж за протестанта. Я лично с ним знакома, и знаю их семью с момента образования. Человек заходит в православный храм, на службе может постоять, но при этом он всегда остаётся при своём мнении, которое негативно отражается на самом укладе семьи. Это и вопрос крещения - а почему в твоей православной, а не в моей протестансткой? Это и вопрос постов - их для него не существует. Это и вопрос почитания Богородицы - для него она простая женщина. Сейчас подрастает сынок, и как же тяжко будет маме правосалавной все эти вопросы сыну объяснять. Детей жаль, очень...
Все бы так приходили в православные храмы, как в приведённой статье об Игоре Зырянове.
Но пока что я вижу совсем иные примеры.

Она вручила мне книжку с текстом Литургии и пригласила пройти внутрь.

Одна женщина заметила это, поднесла кусочки хлеба и, поклонившись, отдала их нам. Я был тронут этим жестом участия к новичкам

не знаешь, что значит «Богородица»? Найди книгу и прочитай об этом. Тебе тяжело 2 часа подряд стоять на ногах? Можешь присесть пару раз, чтоб передохнуть, а потом вставай и стой дальше. Здесь мы служим Господу нашему Богу, пойми, смертный. Или ты думаешь, мы можем расслабленно и безболезненно служить Извечному». Видите, я разобрался. До меня дошло. Мне было тяжело следить за словами песнопений и ходом Литургии. Но даже это мое недопонимание пошло на пользу. «Тебе так многому еще надо научиться. Тут больше, чем при жизни может вместить человек. ЭТО БОЛЬШЕ ТЕБЯ. И твое знание – не главное здесь. Это древние обряды Церкви. Присоединяйся к нам, брат, и со временем ты всему научишься. Или иди и найди другое место, где тебе будет легче, если так нужно. Да благословит Бог твой путь. Мы поймем, но именно так и созидается Церковь».

Она рассказала мне, что свечи символизируют Свет Христов, пришедший в мир. Я ощутил, что в том, как верят наши церкви, все-таки остаются какие-то общие моменты. Мы зажигаем свечи по той же причине.

как все подходили к старшему батюшке, который обнимал людей и разговаривал с ними.,

В ходе чаепития беседовал с воодушевленной женщиной по имени Тина

Как редко видишь и слышишь такое в наших храмах.

У баптистов есть то, что мы потеряли. Милосердие. И без этого вся наша истинность ничто. Господь поэтому и притчу евреям рассказывал о милосердном самаряныне (баптисте), не о правоверном, а о милосердном. Подражайте милосердию самарянина, но не его языческой вере.

Зайдя в один из баптистских храмов, я спросил: "Что нужно сделать, чтобы стать христианином, чтобы стать членом вашей церкви?"
Ответ меня поразил уже с самого начала. Первым прозвучало слово, с которого начинается Евангелие - "покайтесь, приимите Христа в свою жизнь". С человеком пообещали заниматься перед принятием крещения столько, сколько нужно, в зависимости от начальных знаний и плодов покаяния.
"А вы крестите полным погружением?", спросил я. И опять поразительный ответ: "А разве можно как-то по другому?". Баптист даже не стал выпячивать свою правильную форму крещения и укорять православных за обливание. Может он даже и не знал об этом.
"А как у вас происходит крещение?". Баптист ответил: "Принимая крещение, человек становится членом Церкви, членом единой Христианской семьи, главой которой является Христос. Поэтому, когда в семье появляется новый ее член, то вся семья должна присутствовать на крещении и молиться за "новорожденного" брата во Христе. После крещения все его поздравляют и потом мы устраиваем чаепитие по этому великому случаю". (!!!)

Я был ошеломлен. Какое внимание. Какая любовь. Я так и не решился у него спросить об оплате за крещение, т.к. понял, что оскорблю его этим. Мне даже подарили Евангелие. В нашем разговоре не было даже нотки вербовки и навязчивости.

После этого я все-таки заехал в один из храмов (даже в два) нашего города, где задал такой же вопрос женщине, сидящей в свечном ларьке, где она прнинимала заказы на крещение.
Ответ был как всегда черств и короток: "700 рублей, два полотенца и три свечки. Завтра в 11.00". "Индивидуально 1500 тыс.руб., купите икону, молитвослов, бутылку постного масла и вина".
Без комментариев.

Замечательная статья!!! Как она полезна для всех нас! Ведь мы уже настолько привыкли к нашему богослужению, что не замечаем его красоты. Тем более нам сравнить не с чем, а всё познаётся в сравнении. Недавно я стала изучать иудаизм (из любопытства, для расширения кругозора), и в результате этого, я прониклась такой любовью к нашей вере, я осознала, насколько она глубока и непостигаема. Читая статьи раввинов, я плакала от радости, что я - христианка, что у нас (христиан) есть Господь Иисус Христос.

Возлюбленные братья и сестры! Думаю нам надо поменьше рассуждать чья конфессия правильная, а чья не правильная. Давайте а переключимся на то, для чего мы призваны Богом - на служение Ему и распространение Благой вести. Пользы будет больше, чем от пустых пререканий! Будьте благословенны.