"День за днём. Май." Дневник православного священника
Май
1 Мая
Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться (Иов. 13, 15)
Плывет корабль. И, как бы ни была глубока пучина морская, как бы ни были сильны волны, как бы ни свирепствовала буря, — все хорошо, пока вода в него не проникла. Не в том задача мореплавателя, чтобы вывести корабль из моря, а в том, чтобы вода его не залила. Так и задача жизни христианина состоит не в избежании забот, испытаний, искушений, а в том, чтобы все это не могло нарушить его душевный покой и залить его душу неудержимой волной, не оставляя места ничему другому.
Если оставить в своем сердце свободный доступ бесчисленным мелким и крупным заботам, постоянно осаждающим каждого из нас, они очень скоро породят в нас недовольство, раздражение, горечь, и мы будем в тягость себе и другим. Наше мрачное расположение духа будет бросать тень на все окружающее, и от нас будет веять холодом.
Научимся же не поддаваться нашим заботам и затруднениям и не будем преувеличивать их значение, тогда и душевный наш мир не будет нарушен, и среди всех этих бурь мы будем "всегда радоваться".
Нет ничего отраднее и утешительнее, чем видеть человека всегда спокойного, мирного, радостного даже среди многих и тяжелых забот. Такой человек светит ярко среди жизненного мрака, действует лучше всякой проповеди, может ободрить и поддержать унывающего брата и дать ему силу продолжать тяжелый путь.
"Нас наказывают, но мы не умираем, нас огорчают, а мы всегда радуемся" (2 Кор. 10, 6, 9).
2 Мая
И возвратил Господь потерю Иова, когда помолился за друзей своих!
(Иов. 42, 10)
Я свободен только тогда, когда забываю о себе. Забота о себе и о своих невзгодах есть цепь, связывающая меня. Если бы я мог забыть о себе, я был бы свободен. Если бы я вспомнил, когда надвигается на меня туча, что та же туча покрывает и брата моего, я бы уже не заметил тени ее над своею головой. В молитве за него мое бремя исчезло бы бесследно, и я перестал бы его ощущать. О, дух самозабвения, божественный дух Христов, дух смирения и любви, излившейся на Кресте, — в тебе одном могу я найти полную свободу! Освободи меня от самого себя, сними с меня эту тяжелую цепь.
Меня сковывает не горе, не страдание, а то, что это страдание сосредоточено на мне самом. Помоги мне взять на себя чужие бремена, помоги мне вкусить сладостное чувство мира, наложив на себя бремена окружающих меня и имея в этом общение с Тобою, взявшем на Себя наши немощи и болезни! Научи меня молиться за других. И, что бы ни сковывало мою собственную душу, дай мне вырваться к той свободе, которую Ты даруешь, свободе самоотречения и готовности быть Твоим орудием для служения другим молитвою, словом или делом.
3 Мая
Алкал Я, и вы не дали Мне есть… был болен и в темнице, и не посетили Меня
(Мф. 25, 42–43)
Здесь люди осуждены не за действие, но за бездействие. Здесь не указывается на какое-нибудь злодеяние по отношению к братиям голодным, больным, заключенным, одиноким. Здесь указывается на бездействие по отношению к ним. Согрешившие видели "малых сих" в нужде, в голоде, в жажде, в заточении и наготе и не помогли им. Они "прошли мимо", мимо людской скорби и нищеты, которые они могли бы облегчить. Стону человеческому не вняли, а если он и долетел до них, то оставил их безучастными. И вот эти-то упущения, это небрежное отношение к ближним считаются настоящими, тяжкими грехами в глазах Божиих.
Многие из нас живут беспечно, упускают случаи помочь другим, облегчить их страдание; они не желают понять, что этим грешат против Самого Христа — оставляют без участия Его в лице бедных братьев, оставляют без помощи, без сочувствия, без утешения! Мы не думаем, не останавливаемся над этим. Однако же надо подумать и остановиться. Надо спросить себя — христиане ли мы не только на словах, но и на деле. Если же мы сознательно именуемся учениками Христа, то как можем жить без духа Его, без послушания Ему, как можем оставить Его алчущим и жаждущим и отказать Ему в том едином, чего Он у нас просит, — в любви и преданности сердца.
4 Мая
Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу
(2 Кор. 4, 17)
Кратковременное легкое страдание производит вечную славу — каждое слово этого изречения полно глубокого смысла. Противоположность между видимым и невидимым поражает ап. Павла все более и более, и по мере того, как его мысль подымается выше, все земное постепенно исчезает из его взора и остается только одна небесная слава, покрывающая все остальное. Он называет ее даже "преизбытком вечной славы".
Наши понятия о славе вряд ли могут вместить мысль о преизбытке, это слово означает для нас как бы излишек, чрезмерную тяжесть, которая скорее может относиться к заботам, к невзгодам и испытаниям, обременяющим нас. Преизбыток славы! Не есть ли это непонятный образ? Однако же это истина. То, что составляло тяжесть нашей скорби, несомненно, преобразится для нас в преизбыток славы. Нам нужен лишь новый свет, чтобы видеть днем то, чего мы не могли различить во мраке ночи. Ту же мысль выражают слова псалма: "Пошли свет Твой и истину Твою, да приведут они меня" (Пс. 42, 3). Давид не просит о перемене обстоятельств, но о новом свете, чтобы озарить эти обстоятельства.
И ты, обремененный тяжелой скорбью, поторопись просить облегчения в просветлении, чтобы тяжесть твоя могла обратиться в будущем в преизбыток славы! Все испытания и скорби наши должны содействовать этой славе. Пройдя шесть трудовых дней, назначенных нам для борьбы и страдания, в седьмой день мы оглянемся назад, и мрак этого прошлого исчезнет, свет неземной озарит его, наше прошлое будет покрыто славою. Каждый шаг этого прошлого, как бы ни был он тяжел и труден, поведет нас к седьмому дню, дню Господню, дню отдыха, и весь этот преизбыток наших земных страданий обратится тогда в преизбыток вечной славы.
5 Мая
Путем новым и живым
(Евр. 10, 19)
То был новый путь, потому что он был путь живой. Люди часто ищут в Евангелии только способ пройти через долину смерти; они не ищут в нем помощи и указания для жизненного поприща. Но когда подходит к душе Христос, Он открывает ей "путь новый и живой". Он открывает нам, что вечность началась для нас уже теперь и что мы можем ее познать, не дожидаясь смерти. Он открывает нам, что общение с Богом достижимо для нас не только после смерти, но и в жизни, что, представляя тела наши "в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения нашего" (Рим. 12, 1), мы уже здесь, на земле, получаем Царствие Божие общением и соединением с Господом. Двигаясь, как израильтяне, среди жизненной пустыни, мы уже не можем ни голодать, ни жаждать, ибо Спаситель идет перед нами, и в Нем ежедневно дается нам та благодать, которая спасает нас, тот свет, который освещает, тот хлеб жизни и источник правды, которые наполняют и укрепляют нашу душу.
Без благодати Божией, без веры и любви мы шли путем греха, путем себялюбия, наслаждений, легкомыслия, широким путем, не ведущим в Царство Божие! Путь новый — есть путь отречения от себя, любви к ближним, путь узкий, часто тернистый. По нему мы должны идти под бременем креста, но он приведет нас к Господу. И светлая надежда на жизнь вечную, на соединение с Господом поддержит нас на этом пути.
Идя по Его стопам, мы не можем сбиться с дороги. Опираясь на Него, мы не ослабеем в пути. Он есть "путь и истина, и жизнь" (Ин. 14, 6). Только бы открыты были глаза наши, только бы не дремало сознание наше, только бы всю жизнь мы искали и желали этого пути.
Господи! Неужели я отдамся Тебе только в смертный мой час? Покажи мне путь живой. Научи меня той святой жизни, которая отдается Тебе уже в Вифлееме, и далее в Назарете, и на Голгофе! Помоги мне идти с Тобою по пути живому; даруй мне среди моей земной жизни могущество бессмертия. Научи меня отказаться всецело от своей воли, покорив ее воле Твоей. Среди труда, среди забот, среди борьбы, в часы безмолвной скорби, в горе и в радости, в болезни и в здоровье, в нищете и в довольстве помоги мне отдаться всецело Тебе, сказав: "Отче! в руки Твои предаю дух мой" (Лк. 23, 46), — тогда моя земная жизнь будет живым путем к небу!
6 Мая
И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам своим, а ученики народу
(Мф. 15, 36)
В духовном мире, как и в вещественном, нередко второстепенные причины управляют событиями. Спаситель умножил хлебы, но не Сам раздал их толпе. Он передал их сперва ученикам, и таким образом божественный дар не перешел непосредственно к ожидающей толпе, но через Его посредников.
Так бывает и с нами. Господь насыщает нас Своею пищею, но предлагает нам эту пищу очень часто в земных сосудах. Он посылает ее посредством испытаний, тяжелых перемен в нашей жизни и часто самым незаметным, самым обыкновенным способом. Каждый день, каждый час, каждое мгновение мы соприкасаемся с этими орудиями, посланными свыше. Весь жизненный опыт, какою бы ценою он ни был куплен, с какой-нибудь стороны нас воспитывает, так же как воспитывают нас и соприкосновения с людьми, которые встречаются на нашем пути. Хлеб небесный доходит до нас, проходя через бесконечное число рук человеческих.
Господи! Преврати и меня в одно из Твоих орудий — действуй через меня. Я бы хотел сознательно напитать алчущего Твоим хлебом, подкрепить его Твоею силою, я бы хотел взять в мои недостойные руки Твой хлеб и раздать его нуждающимся.
Дай мне только глубоко и смиренно осознать, что собственного запаса я не имею, что сух тот хлеб и нечиста та вода, которые бы я от себя хотел предложить ближнему; поэтому покажи мне, как я нищ, научи меня простирать руки сперва к Тебе, а потом уже к брату моему, чтобы передавать ему не мое, а Твое!
7 Мая
Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах
(Мф. 16, 17)
Слово Божие есть Откровение, и вся христианская жизнь заключается в воспринятии этого Откровения. Оно не постигается простым разумом человеческим, его нельзя измерить, исследовать, одобрить или отбросить, применяя к нему оценку мира сего. Оно не входит в сердце под влиянием плоти и крови, которые, напротив, часто восстают против него, но только посредством воздействия Духа Святаго. Господь возрадовался проявлению действия Божией благодати на душу Своего ученика и назвал его блаженным, потому что не от плоти и крови воспринял он свое верование, а от Духа Отца Его. То, что принимается от плоти и крови, — шатко, поверхностно, переменчиво, бесплодно.
Верования, которые принимаются от людей, не выдерживают испытаний, не достигают до глубины сердца, не перерождают его к новой жизни и не дают ему силу жить и умереть по-христиански.
Только то истинно, прочно и вечно, что явлено нам Самим Богом. Возрадуется Христос и теперь о каждой душе, которая испытает то, что испытал Симон, сын Ионин, в тот день, когда вопреки всем недоумениям провозгласил Иисуса — Сыном Бога Живого. Блаженны и теперь те, которые, не советуясь с плотью и кровью, идут прямо к Богу и которым Он являет за это Сына Своего Иисуса Христа! Блаженны те, которые стоят на твердом камне, камень же есть Христос" (1 Кор. 10, 4). Они не поколеблются не потому, что они сильны и тверды, но потому, что Он силен и несокрушим, и Он их держит, и они на Нем стоят и будут стоять во веки.
8 Мая
Господь, обратись, взглянул на Петра
(Лк. 22, 61)
Что было в этом взгляде Спасителя? Что должен был почувствовать Петр, встретив этот взгляд, полный кроткого, любовного упрека? Немудрено, что в нем внезапно пробудилось раскаяние, что он понял в эту минуту, как огорчил своего Учителя и Господа, и горячие слезы полились из его глаз. Он, так сильно надеявшийся на свою твердость, еще незадолго до этого утверждавший, что всюду последует за Христом, — мог в одно мгновение забыть все это и, поддавшись мелкому чувству малодушия, отречься от Того, за Которого готов был умереть!
Потому понятна вся глубина раскаяния, охватившего Петра, когда взгляд Спасителя как бы пробудил его от малодушия. Пусть же этот взгляд, полный любви, но и справедливого обличения, остановит и нас, когда мы бываем готовы забыть наши обеты, наши благие намерения, когда любая, даже ничтожная причина побуждает нас уклониться от истины.
Докажем же свою любовь к Спасителю нашему нашим преданным служением Тому, Кому мы решились быть верными навсегда. Не рассчитывая на собственную твердость, которая бывает так непрочна, станем уповать на Бога, держась за Него, опираясь на Его слово, на живой, неиссякаемый источник этого слова. И, вспоминая об отречении Петра, будем всегда искать этот Божественный взор нашего Спасителя. Будем обращаться прежде всего к Нему, всякий раз, когда почва под нами колеблется и мы чуем приближение опасности. Опираясь на Него Самого, будем верны Ему до смерти. И когда и к нам обратятся слова Спасителя: "Любишь ли ты Меня?" ответим и мы Ему, без колебания: "Ты все знаешь, Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя!" (Ин. 21, 17).
9 Мая
Не знаете, какого вы духа
(Лк. 9, 55)
Всегда ли и мы понимаем, "какого мы духа"? Как часто высказываются строгие суждения, справедливое, как будто бы, негодование, когда мы думаем, что имеем полное право произнести неумолимый приговор над нашим ближним. Иногда даже призываем на него наказание Божие! Но вспомните тогда эти слова Спасителя: "Не знаете, какого вы духа!"
Он, Всемогущий, но и Всепрощающий Христос, этими словами остановил учеников, когда они призывали небесный огонь на Самарян, не хотевших принять к себе Спасителя. Казалось бы, такой гнев был вполне справедлив с их стороны и должен был доказать их пламенную любовь к Спасителю. Но нет, такая любовь, требующая отмщения, не. угодна Господу, потому что в ней нет того духа кротости, которому Он учит нас и который должен быть нашим духом — духом христианства. Как часто мы говорим, что простили бы все, что направлено против нас лично, но не можем простить оскорбление, нанесенное тому, кого мы любим, тем доказывая, что не знаем мы, "какого мы духа"!
Какое бы зло ни было нанесено нам или нашим близким — никак не извиняя это зло, ненавидя его, будем, однако, всегда "медленны на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией" (Иак. 1, 19, 20). Обратимся к провинившемуся в духе кротости, любви, всепрощения, в духе, побеждающем зло силою кротости и любви.
10 Мая
И сказал ей Илия: не бойся, пойди, сделай, что ты сказала; но прежде из этого сделай опреснок для меня и принеси мне; а для себя и для своего сына сделаешь после
(3 Цар. 17, 13)
Какая поразительная картина! Пророк Илия обращается к голодающей женщине и велит ей в ожидании будущего блага располагать им заранее. Первое ее действие должно быть подаянием, а не приобретением. Прежде всего она должна была потрудиться для другого, для пророка: "Прежде сделай опреснок для меня". Не будем удивляться этому, да не видим в этих словах равнодушия пророка к чужой нужде или забвения о чужом горе.
Это было, напротив, выражением самого чуткого понимания потребности человека. Отречение от самого себя должно быть нашей главной потребностью, как в духовном, так и в материальном мире. Все наши горести происходят от излишней заботы о самих себе. Сосредотачиваясь на наших личных затруднениях и невзгодах, мы не получаем желаемого облегчения. А посвящая себя чужим невзгодам, стараясь облегчить чужое бремя, облегчаем и свое. Помогая в немощах другим, мы находим излечение и своему недугу. Всегда, во всех обстоятельствах, мы должны помнить, что чужие раны открыты, как и наши, что темные тучи, висящие над нашей головой, бросают ту же тень и рядом с нами, что братья наши так же, как и мы, нуждаются в облегчении, в ободрении, в ласке и любви.
Самое горе наше приносит нам великий дар — дар сочувствия. Отдадим же дар этот, будем щедро расточать его, и наша духовная сила от этого удвоится. Забудем о себе и, вернувшись потом в свою духовную келлию, найдем ее уже озаренной новым светом, украшенной новым сиянием, светом Духа Господня, сиянием любви Божией.
Пророку, сильному, независимому человеку, нелегко было, может быть, попросить хлеба у бедной вдовицы; и ей нелегко было забыть свою нужду и послужить другому. Но оба повиновались Божией воле, и обоим это принесло великое благо. Послушный и смирившийся пророк стал орудием великого чуда, а бедная беззащитная женщина узрела в этом чуде любовь и попечение о ней Самого Бога. Так всегда бывает, когда душа без видимой опоры идет путем повиновения.
11 Мая
Уразуметь превосходящую разумение любовь Христову
(Ефес. 3, 19)
Не говорите, что вы не можете верить тому, чего вы не понимаете. В нас самих есть свойство, которое превыше всякого ума и которое никакой ум объять не может. Это нечто необъяснимое, нечто возвышающее нас над собственным нашим рассудком, открывающее душе нашей целый мир, недоступный умственному взору. Но более всего нам непонятны мир Божий и любовь Христова. Как может человек быть мирен во Христе, когда его окружают смуты, раздоры, смущения и суета? Как он может в своем ничтожестве, в своей греховности быть предметом Божественной любви? Однако мир и любовь Христова по милости Божией нисходят на нас. Как и каким путем — мы этого не знаем, но чувствуем на себе их благотворное действие.
Мы знаем, что Его мир наполняет нашу душу, когда мы остаемся тверды и спокойны посреди бури жизни. Наше стремление к Нему приближает Его к нам. Мы любим Его, потому что "Он прежде возлюбил нас" (1 Ин. 4, 19), и наша жажда познать Христа, победившего мир, доказывает Его близость к нам. Его любовь, снисходя в нашу грешную душу, преобразует ее, и, согретая лучами этой любви, душа наша созревает для вечности. Тогда смирению и вере нашей будет дано "уразуметь превышающую разумение любовь Христову".
12 Мая
Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит
(Мф. 12, 43)
Переходное состояние есть самое тяжелое время в духовной жизни. Старое уже прошло, но новое еще не наступило. Самым тяжелым временем в жизни народа Израильского были 40 лет, проведенные им в странствии по пустыне. В Египте они еще предавались греховным наслаждениям, в земле обетованной они вкусили ожидаемое довольство, но в пустыне все было голо, мертво, безжизненно.
Так и ты, душа моя, не можешь пребывать долго в пустыне, не можешь довольствоваться законом запрещения. Тяжело и опасно становится, когда мы видим дом наш выметенным и украшенным, но не занятым никем. Любовь наша ко греху может быть заменена только новой любовью, икон ее не заменит. Поэтому молитва наша ко Господу должна быть о ниспослании нам духовного сокровища, превышающего все то, от чего мы отказались, — живого источника любви, орошающего безводную пустыню нашего сердца, полноты радости, наполняющей пустоту, ощущаемую нами. Научи меня, Господи, понять, насколько Твое обещание превышает все то, что я оставил за собою в старой египетской стране. Преврати закон в благодать, преврати рабство в свободу, обрати мою жертву в источник наслаждения.
Когда "вместо плача", я получу "елей радости", вместо "унылого духа славную одежду", когда Он облечет меня в "ризы спасения и одеждою правды оденет меня" (Ис. 61, 3, 10), тогда дом мой уже не будет пуст — он станет храмом Духа Божия, и дух злобы будет изгнан из него навсегда.
13 Мая
Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего
(Мк. 5, 7)
Дух злобы, дух гордости, дух сатаны не может иметь ничего общего с кротким духом любви Христовой; огонь и вода никогда не могут слиться воедино, не могут соединиться свет и тьма — между ними нет ничего общего. И все, что есть в нас нечистого, злого, греховного, инстинктивно бежит от лица Божия. Мы приближаемся к Нему лишь в наши лучшие, светлые минуты, лишь с той стороны, которая чувствует влечение к Тому, Кому стремится подражать.
Как страшны эти слова: "Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего"! Сатанинский дух отрицания и злобы сам изрек себе приговор этими словами. Да послужат они нам грозным предостережением, которое должно остановить нас на пороге греха. Переступим порог, и будет уже трудно вернуться назад, нас охватит отвращение от всего святого и чистого, мы с ужасом почувствуем, что ничего уже общего не можем иметь с тем светлым образом, который является нам в лице Христа.
Припадем к Нему, умоляя Его привлечь нас Своею силой, зажечь в нас пламя любви Своею божественною любовью, чтобы мы в глубоком сознании нашей греховности, нашего ничтожества во прахе у Его ног отказались навеки от того духа злобы, который в своем безумии дерзнул оттолкнуть от себя Спасителя мира.
14 Мая
Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь
(1 Фес. 5, 16–17)
Радость и молитва не могут противоречить друг другу, хотя бы казалось, что душе, исполненной радости и ликования, не о чем более просить Господа. Но ведь молитва не только выражение скорби и болезни, вопль страдающей души, неужели в радости самой светлой, самой полной нет у вас потребности обратиться ко Господу, вознося Ему благодарение за великий дар радости, наполняющий наше сердце? В радости, как и в скорби, душа должна прежде всего искать Господа, Источника жизни нашей. К Нему, к Его ногам мы должны нести и счастье, и горе, и слезы, и ликование.
Всякий дар совершенный исходит свыше. Радость и скорбь — все от Него. И в молитве постоянное общение с Ним. Все светлое, отрадное в жизни нашей есть дар Божий; молодость, здоровье, святое семейное счастье, красота природы, каждый солнечный луч, каждый чудный цветок на поле — все, что нас радует, все нам дорогое, все это мы принимаем из рук Творца.
Но главная радость наша, радость духовная, радость во Христе — это полнота любви. Только в любви — истинное счастье, только любящая душа светится ярким солнечным светом, отражая в себе небесное сияние. Любовь нуждается в молитве, и радующийся в любви постоянно молится, так как истинная любовь сама по себе есть молитва.
В любви получаем радость, но радость эта несовершенна, пока мы душу свою не положили за друга своя. "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друга своя" (Ин. 15, 13). Стараясь любить друг друга, отдавать душу свою на служение ближним, забывать себя для других, мы начинаем понимать, что истинная жизнь в любви. Тогда нам становится ясно, что мы терпели голод духовный и питались рожками, пока жили только для себя. Чем глубже наша любовь, тем сильнее наше желание совершенствоваться. Чем более мы любим, тем более стремимся к идеалу, тем менее мы довольны собой. Счастье ближнего, его покой, его здоровье, его радости составляют цель нашей жизни. О них мы взываем день и ночь ко Господу, на них мы призываем прежде всего благословение Божие.
Боже! Соедини во мне навсегда радость с молитвой и благодарением. Пусть молится во мне любовь моя к Тебе и к ближним моим, пусть, помня Твои предсмертные слова, я не забуду никогда слово, Тобой изреченное: "Жажду!" (Ин. 19, 28).
В этом слове высказалась вся любовь Твоя, жаждущая спасения человечества. Дай же и мне, Господи, жаждать не только спасения моей души, но и спасения всех людей. Дай мне радоваться не одной земной, преходящей радостью, но дай мне "войти в радость Господа моего" (Мф. 25, 2)! Дай мне силу Твоей любви, Твоей молитвы, и когда я достигну славы Твоей, то Ты дашь мне вкусить ту радость вечную, которая в деснице Твоей во век.
15 Мая
Довольно для каждого дня своей заботы
(Мф. 6, 34)
Не страшитесь заранее своей слабости, "довольно для каждого дня своей заботы". Не бойтесь завтрашнего дня: завтрашний день сам о себе позаботится. Тот, Кто сегодня послал вам мир душевный, Тому все возможно, Он не откажет вам и завтра в этом мире. Не искушайте самих себя заботой о будущих испытаниях, которые еще не наступили. Не поддавайтесь никаким опасениям, не заглядывайте вперед. Не делайте никакого усилия, чтобы угадать будущее, но отгоните подальше от себя всякий страх верою в Господа и упованием на своевременную помощь Его.
Отдавайтесь во всем и всецело Господу в полной вере, что вместе с испытанием Он пошлет вам и силу, достаточную, чтобы его перенести, — Господь "восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему во славе" (Флп. 4, 19). Предоставьте все Ему; взявшись за плуг, не озирайтесь назад, не останавливайтесь на подробностях, имейте мужество, доверившись во всем Ему, ожидать спокойно, с полным упованием и с полною покорностью, чтобы воля Его совершилась.
Помните, что сила дается не на завтрашний, а на сегодняшний крест. Один человек, глубоко удрученный, поведал другому свои заботы и спросил: "Почему мне так ужасно тяжело?" — "Потому, — ответил тот, — что ты вместе с настоящей ношей захватил и будущую и несешь эту и будущую ношу своей силой, не Божией".
Своя сила гнетет беспомощностью, а Божия сила подымает всемогуществом.
16 Мая
Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься?
(Пс. 41, 6)
Унывает во мне душа моя, сознается Псалмопевец. И последующие слова: "Все воды Твои, и волны Твои прошли надо мною", — поясняют это его состояние. Бывают такие времена, когда и верующая душа унывает; ее заливает одной волной за другой, ее угнетает непонимание, несочувствие людей, разочарование, неудачи. И возникает, как у Давида, вопрос: "Для чего я, сетуя, хожу?" Почему так мало отрады в моей жизни? Он жалуется Самому Богу, не людям, и всякая жалоба, принесенная прямо Ему, скоро превращается в хвалу.
Повеет на человека тем Духом Утешителем, Который изменяет его настроение и налаживает расстроенные струны, и душа вдруг начинает припоминать всю благость и помощь: "все милости днем, все песни ночью" (Пс. 41, 9) и кончает твердо, убежденно: "Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего, и Бога моего". Душа унывающая, подымись над бездной забот и огорчений твоих, смотри без страха на те волны, которые иной раз подымаются вокруг тебя, помни, что через них проложен тебе путь и что над ними светят тебе "свет и истина Его", которые ведут и приведут тебя "на святую гору Его, и в обители Его" (Пс. 42, 3). Учись славить, и утихнет жалоба. Уповай, и исчезнет уныние.
17 Мая
В братолюбии любовь
(2 Пет. 1, 7)
Христианство есть выражение всеобщей, всемирной любви. Оно учит нас любить и благотворить не одним нашим близким, а всему человечеству; любить тех даже, с которыми мы ни в чем не сходимся, любить ненавидящих нас. Христианская любовь не похожа ни на какую другую любовь. Любовь человеческая простирается на людей, которые привлекают нас высокими качествами, но любовь Христова идет искать и спасти погибшего, она следит издали за блудным сыном и идет к нему навстречу, она отыскивает прокаженных, она призывает всех отверженных.
Дивная любовь Христа! Озари и меня Твоими лучами! В моей грешной земной любви есть еще столько себялюбия. Я часто, думая любить других, ищу в этой любви только себя; но я жажду другой любви, я бы хотел обнять моей любовью недостойных, погибших, павших братьев, тех, от которых все отвернулись.
В Тебе одном могу я найти эту любовь. Вдохни в меня Твой Дух Животворящий, осени меня славою Твоего Креста, которая поможет мне носить на себе чужое бремя; наложи на меня Твое иго, которое будет мне легко, потому что оно уничтожит во мне всякое себялюбие; расширь пределы моей любви, чтобы я мог понять всю глубину любви Твоей и назвать все человечество моими братьями.
18 Мая
Блаженны алчущие и жаждущие правды
(Мф. 5, 6)
Знаменитый ваятель Торвальдсен работал долго над статуей Христа — но говорят, что, когда он ее окончил, им овладела глубокая грусть. На вопрос о причине этой грусти он отвечал: "Я первый раз в жизни удовлетворен моим произведением; до сих пор моя мечта далеко превышала все то, что я мог исполнить, теперь же, когда мне кажется, что я достиг высшего идеала, мне больше нечего ожидать, не к чему стремиться".
Удовлетворившись своим произведением, достигнув своей цели, он как будто сразу ослабел и потерял энергию и радость в дальнейшем творчестве. Не соглашаясь с мыслью великого художника о достижимости того идеала, который представляет для нас облик Спасителя, мы не можем не согласиться с глубиной и верностью высказанной им мысли. Если бы чувства наши, потребности и стремления могли быть чем-либо удовлетворены навсегда здесь, на земле, то для нас настало бы усыпление и нравственный рост души нашей должен был бы прекратиться.
Закон этот действует к каждой жизни. Голод есть признак здоровья в живом организме, жажда познания есть признак развития умственных способностей. Если бы не было этой жажды, наступил бы застой. В духовной жизни голод и жажда, недовольство собой доказывают стремление к высшему идеалу. "Блаженны алчущие и жаждущие правды" — блаженны неудовлетворенные, блаженны ненасытные, вечно желающие все большей и большей любви, вечно стремящиеся горе. Эта сильная жажда духовная, это неудержимое, пламенное желание и стремление к более тесному, более близкому, полному, совершенному общению с Богом — есть признак здоровой духовной жизни, явление пробудившейся, возрожденной души. В этом неутомимом стремлении к лучшему, в этой как бы тоске по родине, по новой жизни, по всестороннему совершенству кроется идеал христианского духа.
Так преисполнен изобилия источник Божий, что не вмещает его сразу душа человеческая, и простирается к нему вновь и вновь, с постоянной жаждой. Он удовлетворяет и услаждает ее и этим самым вызывает в ней все большее желание наполниться им.
Наполняя душу, он ее расширяет и переполняет, так что благодать льется через край и простирается на других.
19 Мая
Язык — небольшой член, но много делает
(Иак. 3, 5)
Действительно, сколько хорошего может сделать иной раз одно слово, сказанное вовремя, обдуманно, слово, исходящее из сердца, плод доброго чувства, возвышенной мысли. С другой стороны, сколько невообразимого зла может сделать одно недоброе, едкое слово, действующее, как яд, направленный против ближнего. Как строго мы должны следить за этим "небольшим членом", который призван только благословлять, распространять одно добро и противодействовать злу, где только может.
Большею частью люди смотрят слишком легко на сказанное слово; как часто, желая блеснуть умом, они готовы исказить истину и сказать то, что может принести великий вред; и так как мы уже не можем остановить действия сказанного слова, которое бывает гораздо сильнее, чем мы думаем, оно распространяется все дальше и дальше, преувеличивая по пути высказанную мысль, и, прежде чем мы успеваем опомниться, оно уже поставило клеймо на человека, может быть, и ложное.
Постараемся же всегда помнить это и будем чаще повторять в своем сердце: "Положи, Господи, хранение устам моим!" И вместе с тем, не дай нам, Господи, воздержаться от того слова, которое подчас должно быть сказано в защиту правды или для ободрения и утешения скорбящего, которого нередко одно слово может подкрепить и согреть в минуту уныния. Не будем лишать ближнего этой поддержки из ложного стыда или неуместной робости, и пусть слово наше "будет всегда с благодатию… дабы вы знали, как отвечать каждому" (Кол. 4, 6).
20 Мая
Будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосердны, дружелюбны, смиренномудры
(1 Пет. 3, 8)
Все эти увещания сводятся к одному главному, которое мы находим в следующем стихе: "Благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение". Из того, что дано нам Богом, должно истекать то, что мы даем людям. Усвоив Божие, мы сможем помочь ближним. Зная, что мы призваны к благословению, мы, которые его не заслужили, мы, которые благословляемся не по своим заслугам, а только во Иисусе Христе, как же не станем мы из того, что получили, уделять другим? И как же нам не ответить на разнообразные нужды людей выражением этого благословения?
Сострадание, дружелюбие, смирение — это все заключается в том великом благословении, которым Господь хочет обогатить нашу душу, и во всем этом нуждаются наши братья. Свойство всех Его даров — это щедрость; они не могут остаться при одном только человеке, они должны идти дальше и изливаться братолюбием, милосердием и всеми проявлениями любви.
Итак, будем любить, потому что мы любимы Богом, будем давать, потому что нам дано, будем благословлять, потому что Он благословляет.
21 Мая
Открывает глубокое из среды тьмы, и выводит на свет тень смертную
(Иов. 12, 22)
Самые темные стороны нашей жизни всего яснее служат для откровения небесного света — вот что испытал на себе тот человек, который прошел по самому мрачному пути. То, что Иов постиг вследствие своих испытаний, тому учимся и мы с каждым днем: крест есть венец нашей славы; камень, который отвергли зиждущие, стал главою угла.
Вы ищете тот свет, который рассеет могильную мглу и осветит для вас жизнь загробную, но вы не понимаете, что сама смертная тень обратится в свет и что Он "выводит на свет тень смертную", как говорит Иов. Слова эти доказывают, что свет является именно тогда, когда мы думаем, что он исчез навеки. Мы, христиане, в образе смерти всего яснее видим образ жизни вечной. Не поражала ли нас вечерняя заря на темном небе? Не случалось ли нам быть свидетелями того, что, когда "земной дом, сия хижина, разрушается", тогда живее становится "жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный" (2 Кор. 5, 1). Не испытали ли и мы на себе необычайную, неизъяснимую силу, непонятное для нас самих возрастание веры нашей именно в те тяжелые минуты, когда нам казалось, что мы покинуты всеми? В непосильной борьбе, среди мрака горестей и скорбей, мы только глазами веры могли узреть луч света; вера поддержала нас, надежда блеснула нам среди мрачных туч, и сама смерть стала для нас откровением другой, высшей, истинной жизни!
Не ропщите на окружающий вас мрак. Он даст вам понять то, что вы прежде не знали, — существование мира невидимого, силу, превышающую нашу человеческую силу, и из этого мрака послышится вам голос Господень: "Да будет свет" (Быт. 1, 3).
22 Мая
Ибо Господь, Бог твой, благословил тебя во всяком деле рук твоих, покровительствовал тебе во время путешествия твоего по великой пустыне сей
(Втор. 2, 7)
Неужели забота Провидения простирается на каждого отдельного человека? Неужели Господь знает о моем ужасном унынии, о моем одиноком пути по безотрадной пустыне? А мне казалось, что я всеми покинут, потерял Бога моего. Я звал Его днем и ночью и думал, что Он меня не слышит. Однако, в то самое время все было известно Ему: и мое одиночество, и громадная, бесплодная пустыня, по которой я проходил.
Почему же я сомневался? Господь был все время ко мне близок. На этой самой казавшейся бесплодной почве, без моего ведома, в безмолвной тишине Он посеял те семена, которые должны были взойти в земле обетованной. Итак, когда я проходил по пустыне, Он был со мною, Он сам вел меня к тихим водам и злачным пажитям, "Господь был в месте том, и я того не знал" (Быт. 28, 16).
Постигнув эту близость Господа, я возблагодарю Его больше всего за те одинокие часы душевной тоски и внутренней борьбы, когда Он невидимо был со мною, и, наконец, я познал Бога и испытал на себе Его любовь.
Когда приходит эта близость Господня, тогда пустыня перестает быть пустыней, она превращается в "напоенный водою сад, в источник, которого воды никогда не иссякают" (Ис. 58, 11). И впереди видится путь, уже проложенный, светлый и святой, на котором даже и неопытный не заблудится, потому что над ним бодрствует Сам Господь, у Которого исчислены все скитания Его земных странников.
23 Мая
Отче наш, Сущий на небесах
(Лк. 11, 2)
Отец наш! Как мало понимаем мы, что это означает! Христос даровал нам Отца; Он часто во время Своей земной жизни повторял слова: "Отец ваш Небесный". Но с особенной силой возвестил Он об этом усыновлении перед смертью и после смерти. "Ты возлюбил их, как возлюбил Меня" (Ин. 17, 23), — говорит Он Отцу. Трепет охватывает нас при этих словах — возможно ли, чтобы та же мера любви, данная Единородному, Возлюбленному Сыну, снизошла и на нас? Христос так сказал, Он знает Отца и просил у Него нашего усыновления, как мзду за Свое страдание. Восстав из гроба, Он провозгласил: "восхожу к Отцу Моему, и Отцу вашему" (Ин. 20, 17). Усыновление, Им совершенное, исполнилось.
Ап. Иоанн, сознающий всю драгоценность, всю радость, все преимущества этого усыновления, восклицает: "Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими" (1 Ин. 3, 1)!
Это усыновление объединяет всех верующих. "Отец наш", и в Нем мы друг другу родные. Это родство превыше, теснее, прочнее всякого другого. К Этому Отцу есть доступ непрестанный, к Нему должны притекать все наши печали и заботы, у Него неиссякаемый источник благ для уповающих на Него. И в Нем сливаются сердца, ибо "Один у них Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас" (Ефес. 4, 6).
24 Мая
Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое
(Лк. 11, 2)
Твое имя, имя Отца моего Небесного, я буду почитать и святить выше всякого имени. Если я осквернил, запятнал свое имя, я могу омыть его в имени Отца моего. Радуйтесь не делам вашим, не служению вашему, не вашей власти над злым духом, а тому, что "имена ваши написаны на небесах" (Лк. 10, 20).
Христос один мог научить нас молиться, только через Него мы имеем мир с Богом и "получили доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией" (Рим. 5, 1, 2).
Господи! Имя Твое — Правда, Любовь, Справедливость, Чистота, Премудрость, Милосердие, Мир, Святость, Смирение, Кротость — все великое, светлое, доброе. Да святится имя Твое в душе, в сердце, в уме, в жизни, в устах моих, да будет оно мне святыней, которая освятит меня и которой я посвящу себя!
Да не похулится, не осквернится ничем, не отдалится никогда от меня святыня эта!
Да приидет Царствие Твое!
На земле этой порочной, где мы боремся со грехом, со страстями, с самими собой, с миром зла и соблазна, где так много шума, пустоты, неправды, нечистоты, страданий, где царствует зло, мы — взываем к Господу в жажде пришествия Царствия Его. Мы молимся, да покорится зло, да царствует правда Божия, да отрется всякая слеза, да не будет смерти, да придем и мы, как покаявшийся разбойник, к ногам Его и да соединимся все в братской любви у Престола славы Его во Царствии Его. Господи, услыши молитву нашу, и да приидет Царствие Твое в нашу душу, преобразив, омыв и обновив ее всецело.
25 Мая
Да будет воля Твоя и на земле, как на небе
(Лк. 11, 2)
Лучшая доля для человека на земле — творить волю Божию. Не иногда, поверхностно, часто неохотно, но так, как она творится на небе.
Три первых прошения молитвы Господней относятся прямо к Отцу: имя Твое, Царствие Твое, воля Твоя. Христос учит человека ставить Бога на первое место, которое Ему и принадлежит. Сперва небесное — потом земное, сперва духовное — потом телесное, сперва Божие — потом человеческое. Христос отрывает взоры людские, прикованные к окружающему, и устремляет их на Отца и на то, что Его касается.
У нас не так: свое стоит на главном месте. Свои заботы, нужды, дела поглощают все, и мы прибегаем с ними к Богу, как единственному выходу из тяжелого положения. Он же Сам, может быть, не имеет в нашей жизни никакого места. Оттого неправильность, греховность, бесцельность всесуществования. Христос признает только один порядок вещей и возвещает его в этой чудной молитве: "в начале Бог".
Когда человек тоже воспримет душой эту истину, тогда только для него наступит настоящая христианская жизнь. Ища прежде всего воли Божией и творя ее по мере света, ему данного, он входит в область Царствия Божия и начинает познавать и прославлять имя Того, от Которого исходит всякая благодать и исполнение всякой нужды. Является тогда равновесие в его душе, и тогда воля Божия не просто принимается с печальной покорностью, но творится с полной энергией и доверием преданной любви.
В одной школе спросили у детей: "Как творится воля Божия на небе?" Множество посыпалось ответов: "охотно", "сейчас", "радостно"… Последний голосок принадлежал очень маленькой девочке, которая благоговейно сказала: "Не спрашивая — почему!" Да, с доверием, которое не вопрошает, но исполняет, творят волю Божию те, которые сознательно произносят это третье прошение и согласуют с ним свою жизнь.
26 Мая
Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день
(Лк. 11, 3)
Далее в молитве Господней следуют три прошения, касающиеся человека и его нужд. Как заботится Отец о пропитании Своих детей! Он "ангельским хлебом" питал Свой народ, посылал этот хлеб прямо с неба каждый день. Он из камня извлекал для них воду в пустыне. Христос кормил голодных, исцелял больных, сострадал нуждам не только души, но и тела; Он учит нас и в этом прошении, куда обращаться прежде всего за помощью.
Люди обращаются к людям за помощью и огорчаются, получая отказы, а надо обращаться прямо, просто, к Подателю всех благ.
Одна очень бедная женщина, которую спросили, куда она обращается за помощью, ответила: "К Богу и к людям, только через Него. Сердца в Его власти, и Он их склоняет к жалости, когда хочет".
Чем дальше мы подвигаемся в нашей духовной жизни, тем более учимся мы этой полной зависимости от воли Бога Отца, полагаясь на Него во всем, каждую минуту нашей жизни, пока не поймем великую истину этих слов: "Без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5). "Тело для Господа, и Господь для тела" (1 Кор. 6, 13). Когда же Господь отказывает в чем-нибудь, Он Сам восполняет все сторицею. Дети Его ни в чем не зависят от внешних обстоятельств, а зависят лишь от "всякого слова, исходящего из уст Божиих" (Втор. 8, 3).
Если и скуден бывает подчас земной хлеб, то Господь может приложить к нему такое благословение, вложить в сердце человека такую радость, терпение и благодарность, что скудный хлеб превратится в Его руках в богатую духовную пищу, от которой при лишениях для тела окрепнет душа.
27 Мая
И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему
(Лк. 11, 4)
Часто, прощая обиды, мы в глубине души питаем все же некоторое отчуждение к обидевшему нас. Но в таком случае мы должны ожидать того же от Господа: "Какою мерой мерите, возмерится и вам" (Мф. 7, 2), — говорит Господь. Если мы думаем при этом про себя: "Я бы хотел простить, но не могу", — мы недостойны приступить к Господу с молитвой о прощении. Лучше оставь все, твою молитву, твой труд, и прежде помирись вполне, всецело со всеми, и тогда обратись снова к Богу. Берегись, чтобы Господь не сказал тебе, как худому рабу: "Злой раб! Весь долг тот Я простил тебе, потому что ты упросил Меня, не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего?" (Мф. 18, 32–33). Нам будет прощено настолько, насколько мы прощаем. Только Сила Креста Господня может избавить нас от злопамятства и дать нам возможность прощать так же, как нас прощает Господь.
"Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения" (2 Кор. 5, 19). "Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды" (1 Ин. 1, 9).
В первые времена христианства жили в Антиохии два друга, священник Саприкий и мирянин Никифор. По какому-то случаю они поссорились и перестали видеться. Между тем открылось гонение на христиан, схватили Саприкия и предложили ему принести жертву богам или идти на смертную казнь. Саприкий избрал последнее, и его повлекли на смерть. Никифор, который уже и раньше искал с ним примирения, поспешил проститься с мучеником и, встретив его на пути, пал к ногам его, умоляя: "Мученик Христов, прости меня". Саприкий ничего не отвечал и отвернулся. Это повторилось несколько раз. Никифор последовал за осужденным до места казни и тут еще настоятельно просил у него прощения, но Саприкий оставался непреклонен. И что же?
В самую последнюю минуту, испугавшись казни, Саприкий отрекся от Христа и согласился принести жертву идолам. Исполнились на нем слова апостола Иоанна: "Кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме… и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза" (1 Ин. 2, 11).
Никифор же бесстрашно исповедал себя христианином и принял мученический венец.
28 Мая
Не введи нас во искушение
(Лк. 11, 4)
Слово "искушение" имеет двоякий смысл; во Второзаконии 8, 2 сказано: "чтобы испытать тебя", — и в том же смысле мы понимаем, что "Господь испытал Авраама" (Быт. 22, 1). С самой колыбели человечества Господь испытывает людей. Уже в раю является первое испытание наших прародителей в познании древа добра и зла.
Другое значение приобретает это слово, когда диавол искушает человека для того, чтобы вовлечь его в грех. Такого рода искушение никогда не может исходить от Бога, и это становится нам ясно, когда мы читаем: "В искушении никто не говори: Бог меня искушает, потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого" (Иак. 1, 13). Когда же человек "искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотию" (Иак. 1, 14), то это доказывает, что он уже не пребывает в духе Христа, потому что принадлежащие Ему "распяли свою плоть со страстями и похотями" (Гал. 5, 24).
Но, как только чадо Божие изменило своему месту у подножия Креста, оно легко может быть увлечено страстями и похотями своими. Наши внутренние похоти должны исчезнуть. Пока они еще живы, наше подчинение Духу Божию не совершилось вполне. С другой стороны, мы читаем в этом же послании: "Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его".
Господь в Своей любви посылает это искушение, дабы дело терпения созрело и достигло совершенства, поэтому "с великой радостью принимайте, когда впадаете в различные искушения" (Иак. 1, 2). "Ибо, как Сам Христос претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь" (Евр. 2, 18).
Во всех внешних обстоятельствах, во всех сношениях наших с ближними, даже во всех мелочах ежедневной жизни мы должны молиться, чтобы Господь руководил нами и держал нас Своею рукою, охраняя от всего дурного. Мы будем безопасны только тогда, когда осознаем постоянную нашу зависимость от Бога. Мы будем сильны нашей немощью, когда будем искать опоры и силы в Его всемогуществе. Если искушения и одолевают нас со всех сторон, будем постоянно повторять эти слова: "не введи нас во искушение", — помня, что Господь держит в Своих руках все, касающееся нас, и что Он не допустит нас быть искушаемыми сверх сил, если наша молитва к Нему о помощи будет начинанием и основанием каждого нашего шага.
29 Мая
Избави нас от лукавого
(Лк. 11, 4)
"Слово Божие пребывает в вас, и вы победили лукавого" (1 Ин. 2, 12), — говорит апостол Иоанн. Почему победили? Потому что "Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире" (1 Ин. 4, 4). Не силою человека одерживается эта победа — она сверх его силы. Но есть такая всемогущая власть, которая не подпускает врага к верующей душе. Он пускает в нее свои "раскаленные стрелы", но щитом веры ей дано их угасить и, "все преодолев, устоять" (Ефес. 6, 13, 16).
Враг соблазняет ее разными способами, и козни его бесчисленны. Но Господь, Который обитает в Своих детях, больше искусителя и может защитить нас от всякого злого дела и сохранить для Своего Небесного Царствия. Молитва "избавь нас от лукавого", искренне произносимая, никогда не может остаться без ответа, потому что Христос смертью Своею попрал силы ада и "Сильнейший отнял добычу у сильного" (Лк. 11, 22). Сказано, что "лукавый ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить" (1 Петр. 5, 8), ища душу беззащитную, самоуверенную, блуждающую по собственным путям, не прикрытую заступничеством Христа, — такую душу он может поглотить.
Но те, кто спрятаны под кровом Всевышнего, даже и самые бессильные существа, которые держатся за Христа, — вне его власти и могут с уверенностью сказать, как бы страшно ни казалось рычание врага: "Верен Господь, Который утвердит и сохранит от лукавого" (2 Фес. 3, 3).
30 Мая
Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава во веки веков. Аминь
(Мф. 6, 13)
Хотя Царство Его еще не проявилось, но оно существует несомненно. Устремим наши взоры к Царю Небесному в терпеливом ожидании полной победы над всеми Его врагами. Сатана побежден Христом и "Бог мира сокрушит сатану под ногами вашими вскоре" (Рим. 16, 20).
Христос, Глава Церкви, победил и дал власть и победу членам Тела Своего. Хотя бы много времени прошло, пока сила и слава Его не проявится в членах Его Тела, т. е. в нас, искупленных Кровью Его, мы все же не должны терять надежды, а повторять ежедневно: "Твое есть Царство!"
С каждым новым проявлением Его Царства сознание полноты вечной жизни глубже проникает в нашу душу; мы рождены для вечности, и время не может длиться слишком долго для нас. Обновленные души в своем стремлении к вечности проникают все в новые тайны, открывающиеся им. Они не страшатся угроз сатаны; даже и тогда, когда почва под ними колеблется. Обращая свой взор к небу, они безбоязненно продолжают восклицать: "Твое есть Царство!"
Как ни велики их потери, как ни изнурительна их слабость, даже и тогда, когда, по-видимому, нет им спасения, они переходят от победы к победе, восклицая: "Твое есть Царство!" Тогда, когда им всего труднее, когда враг осаждает их с новою силою, они еще глубже вникают в жизнь (Кол. 3, 3) и все преодолевают "силою Возлюбившего нас" (Рим. 8, 37).
Заметим последовательность этих слов и применим их каждый к себе, к своему сердцу и жизни. Могу ли я в своем сердце, по природе мятежном и своевольном, сказать Богу: "Твое есть Царство!"
Покорилось ли оно Ему вполне? Он ли там Владыка и Распорядитель всего? Если так, то в этом сердце будет проявляться и Его сила. Где Он царствует, там Он и действует могущественно. А где Его сила, там Его и слава. Человек не может хвалиться сам собою — он знает, что одна сила Божия творит в нем угодное Богу, и вся слава, и вся хвала воздается Единому достойному всякого поклонения, Всесильному и Вселюбящему нашему Господу.
Да будет наше сердце обителью Его Царства и силы и да принесет оно Ему славу, честь и поклонение.
31 Мая
Мы погреблися с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни
(Рим. 6, 4)
Ходить в обновленной жизни! Проникнемся этими словами и постараемся понять, что именно должно умереть в нас для того, чтобы жизнь наша обновилась, как обновляется природа с появлением весны. Должен умереть "ветхий наш человек" (Рим. 6, 6), т. е. человек греха, того греха, с которым мы родились, который с первого грехопадения человека распространился по земле.
Зародыши грехов есть в каждом человеке, но в нем есть и искра жизни, семя добра, которое должно произрасти и победить греховное семя. Мы все, верующие в Сына Божия, отдавшиеся Ему, тем самым обновляемся силою Духа Святаго. Все ветхое, все истлевшее должно отстать от нас, как отпадают старые, сухие листья в ожидании молодых побегов. Будем же молить Господа очистить нас настолько, чтобы все греховные дела и помыслы, так часто осаждающие нас, отпали бы сами собою, не находя места в нашей душе, обращенной к свету, почитающей себя "мертвою для греха, живою же для Бога во Христе Иисусе" (Рим. 6, 11).
Великое преимущество ходить в обновленной жизни! Воспользуемся же им с радостью и будем помнить, что мы уже ничего не можем иметь общего с той греховною жизнью, которой предавались прежде. Озаренные светом истинным, не допустим больше тьме проникнуть в нашу душу, но будем стремиться к еще большему Свету, Которого "тьма объять не может", — и тогда мы уже здесь, на земле, будем ходить "в обновленной жизни" (Ин. 1, 5).
1 Мая
Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться (Иов. 13, 15)
Плывет корабль. И, как бы ни была глубока пучина морская, как бы ни были сильны волны, как бы ни свирепствовала буря, — все хорошо, пока вода в него не проникла. Не в том задача мореплавателя, чтобы вывести корабль из моря, а в том, чтобы вода его не залила. Так и задача жизни христианина состоит не в избежании забот, испытаний, искушений, а в том, чтобы все это не могло нарушить его душевный покой и залить его душу неудержимой волной, не оставляя места ничему другому.
Если оставить в своем сердце свободный доступ бесчисленным мелким и крупным заботам, постоянно осаждающим каждого из нас, они очень скоро породят в нас недовольство, раздражение, горечь, и мы будем в тягость себе и другим. Наше мрачное расположение духа будет бросать тень на все окружающее, и от нас будет веять холодом.
Научимся же не поддаваться нашим заботам и затруднениям и не будем преувеличивать их значение, тогда и душевный наш мир не будет нарушен, и среди всех этих бурь мы будем "всегда радоваться".
Нет ничего отраднее и утешительнее, чем видеть человека всегда спокойного, мирного, радостного даже среди многих и тяжелых забот. Такой человек светит ярко среди жизненного мрака, действует лучше всякой проповеди, может ободрить и поддержать унывающего брата и дать ему силу продолжать тяжелый путь.
"Нас наказывают, но мы не умираем, нас огорчают, а мы всегда радуемся" (2 Кор. 10, 6, 9).
2 Мая
И возвратил Господь потерю Иова, когда помолился за друзей своих!
(Иов. 42, 10)
Я свободен только тогда, когда забываю о себе. Забота о себе и о своих невзгодах есть цепь, связывающая меня. Если бы я мог забыть о себе, я был бы свободен. Если бы я вспомнил, когда надвигается на меня туча, что та же туча покрывает и брата моего, я бы уже не заметил тени ее над своею головой. В молитве за него мое бремя исчезло бы бесследно, и я перестал бы его ощущать. О, дух самозабвения, божественный дух Христов, дух смирения и любви, излившейся на Кресте, — в тебе одном могу я найти полную свободу! Освободи меня от самого себя, сними с меня эту тяжелую цепь.
Меня сковывает не горе, не страдание, а то, что это страдание сосредоточено на мне самом. Помоги мне взять на себя чужие бремена, помоги мне вкусить сладостное чувство мира, наложив на себя бремена окружающих меня и имея в этом общение с Тобою, взявшем на Себя наши немощи и болезни! Научи меня молиться за других. И, что бы ни сковывало мою собственную душу, дай мне вырваться к той свободе, которую Ты даруешь, свободе самоотречения и готовности быть Твоим орудием для служения другим молитвою, словом или делом.
3 Мая
Алкал Я, и вы не дали Мне есть… был болен и в темнице, и не посетили Меня
(Мф. 25, 42–43)
Здесь люди осуждены не за действие, но за бездействие. Здесь не указывается на какое-нибудь злодеяние по отношению к братиям голодным, больным, заключенным, одиноким. Здесь указывается на бездействие по отношению к ним. Согрешившие видели "малых сих" в нужде, в голоде, в жажде, в заточении и наготе и не помогли им. Они "прошли мимо", мимо людской скорби и нищеты, которые они могли бы облегчить. Стону человеческому не вняли, а если он и долетел до них, то оставил их безучастными. И вот эти-то упущения, это небрежное отношение к ближним считаются настоящими, тяжкими грехами в глазах Божиих.
Многие из нас живут беспечно, упускают случаи помочь другим, облегчить их страдание; они не желают понять, что этим грешат против Самого Христа — оставляют без участия Его в лице бедных братьев, оставляют без помощи, без сочувствия, без утешения! Мы не думаем, не останавливаемся над этим. Однако же надо подумать и остановиться. Надо спросить себя — христиане ли мы не только на словах, но и на деле. Если же мы сознательно именуемся учениками Христа, то как можем жить без духа Его, без послушания Ему, как можем оставить Его алчущим и жаждущим и отказать Ему в том едином, чего Он у нас просит, — в любви и преданности сердца.
4 Мая
Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу
(2 Кор. 4, 17)
Кратковременное легкое страдание производит вечную славу — каждое слово этого изречения полно глубокого смысла. Противоположность между видимым и невидимым поражает ап. Павла все более и более, и по мере того, как его мысль подымается выше, все земное постепенно исчезает из его взора и остается только одна небесная слава, покрывающая все остальное. Он называет ее даже "преизбытком вечной славы".
Наши понятия о славе вряд ли могут вместить мысль о преизбытке, это слово означает для нас как бы излишек, чрезмерную тяжесть, которая скорее может относиться к заботам, к невзгодам и испытаниям, обременяющим нас. Преизбыток славы! Не есть ли это непонятный образ? Однако же это истина. То, что составляло тяжесть нашей скорби, несомненно, преобразится для нас в преизбыток славы. Нам нужен лишь новый свет, чтобы видеть днем то, чего мы не могли различить во мраке ночи. Ту же мысль выражают слова псалма: "Пошли свет Твой и истину Твою, да приведут они меня" (Пс. 42, 3). Давид не просит о перемене обстоятельств, но о новом свете, чтобы озарить эти обстоятельства.
И ты, обремененный тяжелой скорбью, поторопись просить облегчения в просветлении, чтобы тяжесть твоя могла обратиться в будущем в преизбыток славы! Все испытания и скорби наши должны содействовать этой славе. Пройдя шесть трудовых дней, назначенных нам для борьбы и страдания, в седьмой день мы оглянемся назад, и мрак этого прошлого исчезнет, свет неземной озарит его, наше прошлое будет покрыто славою. Каждый шаг этого прошлого, как бы ни был он тяжел и труден, поведет нас к седьмому дню, дню Господню, дню отдыха, и весь этот преизбыток наших земных страданий обратится тогда в преизбыток вечной славы.
5 Мая
Путем новым и живым
(Евр. 10, 19)
То был новый путь, потому что он был путь живой. Люди часто ищут в Евангелии только способ пройти через долину смерти; они не ищут в нем помощи и указания для жизненного поприща. Но когда подходит к душе Христос, Он открывает ей "путь новый и живой". Он открывает нам, что вечность началась для нас уже теперь и что мы можем ее познать, не дожидаясь смерти. Он открывает нам, что общение с Богом достижимо для нас не только после смерти, но и в жизни, что, представляя тела наши "в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения нашего" (Рим. 12, 1), мы уже здесь, на земле, получаем Царствие Божие общением и соединением с Господом. Двигаясь, как израильтяне, среди жизненной пустыни, мы уже не можем ни голодать, ни жаждать, ибо Спаситель идет перед нами, и в Нем ежедневно дается нам та благодать, которая спасает нас, тот свет, который освещает, тот хлеб жизни и источник правды, которые наполняют и укрепляют нашу душу.
Без благодати Божией, без веры и любви мы шли путем греха, путем себялюбия, наслаждений, легкомыслия, широким путем, не ведущим в Царство Божие! Путь новый — есть путь отречения от себя, любви к ближним, путь узкий, часто тернистый. По нему мы должны идти под бременем креста, но он приведет нас к Господу. И светлая надежда на жизнь вечную, на соединение с Господом поддержит нас на этом пути.
Идя по Его стопам, мы не можем сбиться с дороги. Опираясь на Него, мы не ослабеем в пути. Он есть "путь и истина, и жизнь" (Ин. 14, 6). Только бы открыты были глаза наши, только бы не дремало сознание наше, только бы всю жизнь мы искали и желали этого пути.
Господи! Неужели я отдамся Тебе только в смертный мой час? Покажи мне путь живой. Научи меня той святой жизни, которая отдается Тебе уже в Вифлееме, и далее в Назарете, и на Голгофе! Помоги мне идти с Тобою по пути живому; даруй мне среди моей земной жизни могущество бессмертия. Научи меня отказаться всецело от своей воли, покорив ее воле Твоей. Среди труда, среди забот, среди борьбы, в часы безмолвной скорби, в горе и в радости, в болезни и в здоровье, в нищете и в довольстве помоги мне отдаться всецело Тебе, сказав: "Отче! в руки Твои предаю дух мой" (Лк. 23, 46), — тогда моя земная жизнь будет живым путем к небу!
6 Мая
И, взяв семь хлебов и рыбы, воздал благодарение, преломил и дал ученикам своим, а ученики народу
(Мф. 15, 36)
В духовном мире, как и в вещественном, нередко второстепенные причины управляют событиями. Спаситель умножил хлебы, но не Сам раздал их толпе. Он передал их сперва ученикам, и таким образом божественный дар не перешел непосредственно к ожидающей толпе, но через Его посредников.
Так бывает и с нами. Господь насыщает нас Своею пищею, но предлагает нам эту пищу очень часто в земных сосудах. Он посылает ее посредством испытаний, тяжелых перемен в нашей жизни и часто самым незаметным, самым обыкновенным способом. Каждый день, каждый час, каждое мгновение мы соприкасаемся с этими орудиями, посланными свыше. Весь жизненный опыт, какою бы ценою он ни был куплен, с какой-нибудь стороны нас воспитывает, так же как воспитывают нас и соприкосновения с людьми, которые встречаются на нашем пути. Хлеб небесный доходит до нас, проходя через бесконечное число рук человеческих.
Господи! Преврати и меня в одно из Твоих орудий — действуй через меня. Я бы хотел сознательно напитать алчущего Твоим хлебом, подкрепить его Твоею силою, я бы хотел взять в мои недостойные руки Твой хлеб и раздать его нуждающимся.
Дай мне только глубоко и смиренно осознать, что собственного запаса я не имею, что сух тот хлеб и нечиста та вода, которые бы я от себя хотел предложить ближнему; поэтому покажи мне, как я нищ, научи меня простирать руки сперва к Тебе, а потом уже к брату моему, чтобы передавать ему не мое, а Твое!
7 Мая
Блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах
(Мф. 16, 17)
Слово Божие есть Откровение, и вся христианская жизнь заключается в воспринятии этого Откровения. Оно не постигается простым разумом человеческим, его нельзя измерить, исследовать, одобрить или отбросить, применяя к нему оценку мира сего. Оно не входит в сердце под влиянием плоти и крови, которые, напротив, часто восстают против него, но только посредством воздействия Духа Святаго. Господь возрадовался проявлению действия Божией благодати на душу Своего ученика и назвал его блаженным, потому что не от плоти и крови воспринял он свое верование, а от Духа Отца Его. То, что принимается от плоти и крови, — шатко, поверхностно, переменчиво, бесплодно.
Верования, которые принимаются от людей, не выдерживают испытаний, не достигают до глубины сердца, не перерождают его к новой жизни и не дают ему силу жить и умереть по-христиански.
Только то истинно, прочно и вечно, что явлено нам Самим Богом. Возрадуется Христос и теперь о каждой душе, которая испытает то, что испытал Симон, сын Ионин, в тот день, когда вопреки всем недоумениям провозгласил Иисуса — Сыном Бога Живого. Блаженны и теперь те, которые, не советуясь с плотью и кровью, идут прямо к Богу и которым Он являет за это Сына Своего Иисуса Христа! Блаженны те, которые стоят на твердом камне, камень же есть Христос" (1 Кор. 10, 4). Они не поколеблются не потому, что они сильны и тверды, но потому, что Он силен и несокрушим, и Он их держит, и они на Нем стоят и будут стоять во веки.
8 Мая
Господь, обратись, взглянул на Петра
(Лк. 22, 61)
Что было в этом взгляде Спасителя? Что должен был почувствовать Петр, встретив этот взгляд, полный кроткого, любовного упрека? Немудрено, что в нем внезапно пробудилось раскаяние, что он понял в эту минуту, как огорчил своего Учителя и Господа, и горячие слезы полились из его глаз. Он, так сильно надеявшийся на свою твердость, еще незадолго до этого утверждавший, что всюду последует за Христом, — мог в одно мгновение забыть все это и, поддавшись мелкому чувству малодушия, отречься от Того, за Которого готов был умереть!
Потому понятна вся глубина раскаяния, охватившего Петра, когда взгляд Спасителя как бы пробудил его от малодушия. Пусть же этот взгляд, полный любви, но и справедливого обличения, остановит и нас, когда мы бываем готовы забыть наши обеты, наши благие намерения, когда любая, даже ничтожная причина побуждает нас уклониться от истины.
Докажем же свою любовь к Спасителю нашему нашим преданным служением Тому, Кому мы решились быть верными навсегда. Не рассчитывая на собственную твердость, которая бывает так непрочна, станем уповать на Бога, держась за Него, опираясь на Его слово, на живой, неиссякаемый источник этого слова. И, вспоминая об отречении Петра, будем всегда искать этот Божественный взор нашего Спасителя. Будем обращаться прежде всего к Нему, всякий раз, когда почва под нами колеблется и мы чуем приближение опасности. Опираясь на Него Самого, будем верны Ему до смерти. И когда и к нам обратятся слова Спасителя: "Любишь ли ты Меня?" ответим и мы Ему, без колебания: "Ты все знаешь, Господи, Ты знаешь, что я люблю Тебя!" (Ин. 21, 17).
9 Мая
Не знаете, какого вы духа
(Лк. 9, 55)
Всегда ли и мы понимаем, "какого мы духа"? Как часто высказываются строгие суждения, справедливое, как будто бы, негодование, когда мы думаем, что имеем полное право произнести неумолимый приговор над нашим ближним. Иногда даже призываем на него наказание Божие! Но вспомните тогда эти слова Спасителя: "Не знаете, какого вы духа!"
Он, Всемогущий, но и Всепрощающий Христос, этими словами остановил учеников, когда они призывали небесный огонь на Самарян, не хотевших принять к себе Спасителя. Казалось бы, такой гнев был вполне справедлив с их стороны и должен был доказать их пламенную любовь к Спасителю. Но нет, такая любовь, требующая отмщения, не. угодна Господу, потому что в ней нет того духа кротости, которому Он учит нас и который должен быть нашим духом — духом христианства. Как часто мы говорим, что простили бы все, что направлено против нас лично, но не можем простить оскорбление, нанесенное тому, кого мы любим, тем доказывая, что не знаем мы, "какого мы духа"!
Какое бы зло ни было нанесено нам или нашим близким — никак не извиняя это зло, ненавидя его, будем, однако, всегда "медленны на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией" (Иак. 1, 19, 20). Обратимся к провинившемуся в духе кротости, любви, всепрощения, в духе, побеждающем зло силою кротости и любви.
10 Мая
И сказал ей Илия: не бойся, пойди, сделай, что ты сказала; но прежде из этого сделай опреснок для меня и принеси мне; а для себя и для своего сына сделаешь после
(3 Цар. 17, 13)
Какая поразительная картина! Пророк Илия обращается к голодающей женщине и велит ей в ожидании будущего блага располагать им заранее. Первое ее действие должно быть подаянием, а не приобретением. Прежде всего она должна была потрудиться для другого, для пророка: "Прежде сделай опреснок для меня". Не будем удивляться этому, да не видим в этих словах равнодушия пророка к чужой нужде или забвения о чужом горе.
Это было, напротив, выражением самого чуткого понимания потребности человека. Отречение от самого себя должно быть нашей главной потребностью, как в духовном, так и в материальном мире. Все наши горести происходят от излишней заботы о самих себе. Сосредотачиваясь на наших личных затруднениях и невзгодах, мы не получаем желаемого облегчения. А посвящая себя чужим невзгодам, стараясь облегчить чужое бремя, облегчаем и свое. Помогая в немощах другим, мы находим излечение и своему недугу. Всегда, во всех обстоятельствах, мы должны помнить, что чужие раны открыты, как и наши, что темные тучи, висящие над нашей головой, бросают ту же тень и рядом с нами, что братья наши так же, как и мы, нуждаются в облегчении, в ободрении, в ласке и любви.
Самое горе наше приносит нам великий дар — дар сочувствия. Отдадим же дар этот, будем щедро расточать его, и наша духовная сила от этого удвоится. Забудем о себе и, вернувшись потом в свою духовную келлию, найдем ее уже озаренной новым светом, украшенной новым сиянием, светом Духа Господня, сиянием любви Божией.
Пророку, сильному, независимому человеку, нелегко было, может быть, попросить хлеба у бедной вдовицы; и ей нелегко было забыть свою нужду и послужить другому. Но оба повиновались Божией воле, и обоим это принесло великое благо. Послушный и смирившийся пророк стал орудием великого чуда, а бедная беззащитная женщина узрела в этом чуде любовь и попечение о ней Самого Бога. Так всегда бывает, когда душа без видимой опоры идет путем повиновения.
11 Мая
Уразуметь превосходящую разумение любовь Христову
(Ефес. 3, 19)
Не говорите, что вы не можете верить тому, чего вы не понимаете. В нас самих есть свойство, которое превыше всякого ума и которое никакой ум объять не может. Это нечто необъяснимое, нечто возвышающее нас над собственным нашим рассудком, открывающее душе нашей целый мир, недоступный умственному взору. Но более всего нам непонятны мир Божий и любовь Христова. Как может человек быть мирен во Христе, когда его окружают смуты, раздоры, смущения и суета? Как он может в своем ничтожестве, в своей греховности быть предметом Божественной любви? Однако мир и любовь Христова по милости Божией нисходят на нас. Как и каким путем — мы этого не знаем, но чувствуем на себе их благотворное действие.
Мы знаем, что Его мир наполняет нашу душу, когда мы остаемся тверды и спокойны посреди бури жизни. Наше стремление к Нему приближает Его к нам. Мы любим Его, потому что "Он прежде возлюбил нас" (1 Ин. 4, 19), и наша жажда познать Христа, победившего мир, доказывает Его близость к нам. Его любовь, снисходя в нашу грешную душу, преобразует ее, и, согретая лучами этой любви, душа наша созревает для вечности. Тогда смирению и вере нашей будет дано "уразуметь превышающую разумение любовь Христову".
12 Мая
Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит
(Мф. 12, 43)
Переходное состояние есть самое тяжелое время в духовной жизни. Старое уже прошло, но новое еще не наступило. Самым тяжелым временем в жизни народа Израильского были 40 лет, проведенные им в странствии по пустыне. В Египте они еще предавались греховным наслаждениям, в земле обетованной они вкусили ожидаемое довольство, но в пустыне все было голо, мертво, безжизненно.
Так и ты, душа моя, не можешь пребывать долго в пустыне, не можешь довольствоваться законом запрещения. Тяжело и опасно становится, когда мы видим дом наш выметенным и украшенным, но не занятым никем. Любовь наша ко греху может быть заменена только новой любовью, икон ее не заменит. Поэтому молитва наша ко Господу должна быть о ниспослании нам духовного сокровища, превышающего все то, от чего мы отказались, — живого источника любви, орошающего безводную пустыню нашего сердца, полноты радости, наполняющей пустоту, ощущаемую нами. Научи меня, Господи, понять, насколько Твое обещание превышает все то, что я оставил за собою в старой египетской стране. Преврати закон в благодать, преврати рабство в свободу, обрати мою жертву в источник наслаждения.
Когда "вместо плача", я получу "елей радости", вместо "унылого духа славную одежду", когда Он облечет меня в "ризы спасения и одеждою правды оденет меня" (Ис. 61, 3, 10), тогда дом мой уже не будет пуст — он станет храмом Духа Божия, и дух злобы будет изгнан из него навсегда.
13 Мая
Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего
(Мк. 5, 7)
Дух злобы, дух гордости, дух сатаны не может иметь ничего общего с кротким духом любви Христовой; огонь и вода никогда не могут слиться воедино, не могут соединиться свет и тьма — между ними нет ничего общего. И все, что есть в нас нечистого, злого, греховного, инстинктивно бежит от лица Божия. Мы приближаемся к Нему лишь в наши лучшие, светлые минуты, лишь с той стороны, которая чувствует влечение к Тому, Кому стремится подражать.
Как страшны эти слова: "Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего"! Сатанинский дух отрицания и злобы сам изрек себе приговор этими словами. Да послужат они нам грозным предостережением, которое должно остановить нас на пороге греха. Переступим порог, и будет уже трудно вернуться назад, нас охватит отвращение от всего святого и чистого, мы с ужасом почувствуем, что ничего уже общего не можем иметь с тем светлым образом, который является нам в лице Христа.
Припадем к Нему, умоляя Его привлечь нас Своею силой, зажечь в нас пламя любви Своею божественною любовью, чтобы мы в глубоком сознании нашей греховности, нашего ничтожества во прахе у Его ног отказались навеки от того духа злобы, который в своем безумии дерзнул оттолкнуть от себя Спасителя мира.
14 Мая
Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь
(1 Фес. 5, 16–17)
Радость и молитва не могут противоречить друг другу, хотя бы казалось, что душе, исполненной радости и ликования, не о чем более просить Господа. Но ведь молитва не только выражение скорби и болезни, вопль страдающей души, неужели в радости самой светлой, самой полной нет у вас потребности обратиться ко Господу, вознося Ему благодарение за великий дар радости, наполняющий наше сердце? В радости, как и в скорби, душа должна прежде всего искать Господа, Источника жизни нашей. К Нему, к Его ногам мы должны нести и счастье, и горе, и слезы, и ликование.
Всякий дар совершенный исходит свыше. Радость и скорбь — все от Него. И в молитве постоянное общение с Ним. Все светлое, отрадное в жизни нашей есть дар Божий; молодость, здоровье, святое семейное счастье, красота природы, каждый солнечный луч, каждый чудный цветок на поле — все, что нас радует, все нам дорогое, все это мы принимаем из рук Творца.
Но главная радость наша, радость духовная, радость во Христе — это полнота любви. Только в любви — истинное счастье, только любящая душа светится ярким солнечным светом, отражая в себе небесное сияние. Любовь нуждается в молитве, и радующийся в любви постоянно молится, так как истинная любовь сама по себе есть молитва.
В любви получаем радость, но радость эта несовершенна, пока мы душу свою не положили за друга своя. "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друга своя" (Ин. 15, 13). Стараясь любить друг друга, отдавать душу свою на служение ближним, забывать себя для других, мы начинаем понимать, что истинная жизнь в любви. Тогда нам становится ясно, что мы терпели голод духовный и питались рожками, пока жили только для себя. Чем глубже наша любовь, тем сильнее наше желание совершенствоваться. Чем более мы любим, тем более стремимся к идеалу, тем менее мы довольны собой. Счастье ближнего, его покой, его здоровье, его радости составляют цель нашей жизни. О них мы взываем день и ночь ко Господу, на них мы призываем прежде всего благословение Божие.
Боже! Соедини во мне навсегда радость с молитвой и благодарением. Пусть молится во мне любовь моя к Тебе и к ближним моим, пусть, помня Твои предсмертные слова, я не забуду никогда слово, Тобой изреченное: "Жажду!" (Ин. 19, 28).
В этом слове высказалась вся любовь Твоя, жаждущая спасения человечества. Дай же и мне, Господи, жаждать не только спасения моей души, но и спасения всех людей. Дай мне радоваться не одной земной, преходящей радостью, но дай мне "войти в радость Господа моего" (Мф. 25, 2)! Дай мне силу Твоей любви, Твоей молитвы, и когда я достигну славы Твоей, то Ты дашь мне вкусить ту радость вечную, которая в деснице Твоей во век.
15 Мая
Довольно для каждого дня своей заботы
(Мф. 6, 34)
Не страшитесь заранее своей слабости, "довольно для каждого дня своей заботы". Не бойтесь завтрашнего дня: завтрашний день сам о себе позаботится. Тот, Кто сегодня послал вам мир душевный, Тому все возможно, Он не откажет вам и завтра в этом мире. Не искушайте самих себя заботой о будущих испытаниях, которые еще не наступили. Не поддавайтесь никаким опасениям, не заглядывайте вперед. Не делайте никакого усилия, чтобы угадать будущее, но отгоните подальше от себя всякий страх верою в Господа и упованием на своевременную помощь Его.
Отдавайтесь во всем и всецело Господу в полной вере, что вместе с испытанием Он пошлет вам и силу, достаточную, чтобы его перенести, — Господь "восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему во славе" (Флп. 4, 19). Предоставьте все Ему; взявшись за плуг, не озирайтесь назад, не останавливайтесь на подробностях, имейте мужество, доверившись во всем Ему, ожидать спокойно, с полным упованием и с полною покорностью, чтобы воля Его совершилась.
Помните, что сила дается не на завтрашний, а на сегодняшний крест. Один человек, глубоко удрученный, поведал другому свои заботы и спросил: "Почему мне так ужасно тяжело?" — "Потому, — ответил тот, — что ты вместе с настоящей ношей захватил и будущую и несешь эту и будущую ношу своей силой, не Божией".
Своя сила гнетет беспомощностью, а Божия сила подымает всемогуществом.
16 Мая
Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься?
(Пс. 41, 6)
Унывает во мне душа моя, сознается Псалмопевец. И последующие слова: "Все воды Твои, и волны Твои прошли надо мною", — поясняют это его состояние. Бывают такие времена, когда и верующая душа унывает; ее заливает одной волной за другой, ее угнетает непонимание, несочувствие людей, разочарование, неудачи. И возникает, как у Давида, вопрос: "Для чего я, сетуя, хожу?" Почему так мало отрады в моей жизни? Он жалуется Самому Богу, не людям, и всякая жалоба, принесенная прямо Ему, скоро превращается в хвалу.
Повеет на человека тем Духом Утешителем, Который изменяет его настроение и налаживает расстроенные струны, и душа вдруг начинает припоминать всю благость и помощь: "все милости днем, все песни ночью" (Пс. 41, 9) и кончает твердо, убежденно: "Уповай на Бога, ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего, и Бога моего". Душа унывающая, подымись над бездной забот и огорчений твоих, смотри без страха на те волны, которые иной раз подымаются вокруг тебя, помни, что через них проложен тебе путь и что над ними светят тебе "свет и истина Его", которые ведут и приведут тебя "на святую гору Его, и в обители Его" (Пс. 42, 3). Учись славить, и утихнет жалоба. Уповай, и исчезнет уныние.
17 Мая
В братолюбии любовь
(2 Пет. 1, 7)
Христианство есть выражение всеобщей, всемирной любви. Оно учит нас любить и благотворить не одним нашим близким, а всему человечеству; любить тех даже, с которыми мы ни в чем не сходимся, любить ненавидящих нас. Христианская любовь не похожа ни на какую другую любовь. Любовь человеческая простирается на людей, которые привлекают нас высокими качествами, но любовь Христова идет искать и спасти погибшего, она следит издали за блудным сыном и идет к нему навстречу, она отыскивает прокаженных, она призывает всех отверженных.
Дивная любовь Христа! Озари и меня Твоими лучами! В моей грешной земной любви есть еще столько себялюбия. Я часто, думая любить других, ищу в этой любви только себя; но я жажду другой любви, я бы хотел обнять моей любовью недостойных, погибших, павших братьев, тех, от которых все отвернулись.
В Тебе одном могу я найти эту любовь. Вдохни в меня Твой Дух Животворящий, осени меня славою Твоего Креста, которая поможет мне носить на себе чужое бремя; наложи на меня Твое иго, которое будет мне легко, потому что оно уничтожит во мне всякое себялюбие; расширь пределы моей любви, чтобы я мог понять всю глубину любви Твоей и назвать все человечество моими братьями.
18 Мая
Блаженны алчущие и жаждущие правды
(Мф. 5, 6)
Знаменитый ваятель Торвальдсен работал долго над статуей Христа — но говорят, что, когда он ее окончил, им овладела глубокая грусть. На вопрос о причине этой грусти он отвечал: "Я первый раз в жизни удовлетворен моим произведением; до сих пор моя мечта далеко превышала все то, что я мог исполнить, теперь же, когда мне кажется, что я достиг высшего идеала, мне больше нечего ожидать, не к чему стремиться".
Удовлетворившись своим произведением, достигнув своей цели, он как будто сразу ослабел и потерял энергию и радость в дальнейшем творчестве. Не соглашаясь с мыслью великого художника о достижимости того идеала, который представляет для нас облик Спасителя, мы не можем не согласиться с глубиной и верностью высказанной им мысли. Если бы чувства наши, потребности и стремления могли быть чем-либо удовлетворены навсегда здесь, на земле, то для нас настало бы усыпление и нравственный рост души нашей должен был бы прекратиться.
Закон этот действует к каждой жизни. Голод есть признак здоровья в живом организме, жажда познания есть признак развития умственных способностей. Если бы не было этой жажды, наступил бы застой. В духовной жизни голод и жажда, недовольство собой доказывают стремление к высшему идеалу. "Блаженны алчущие и жаждущие правды" — блаженны неудовлетворенные, блаженны ненасытные, вечно желающие все большей и большей любви, вечно стремящиеся горе. Эта сильная жажда духовная, это неудержимое, пламенное желание и стремление к более тесному, более близкому, полному, совершенному общению с Богом — есть признак здоровой духовной жизни, явление пробудившейся, возрожденной души. В этом неутомимом стремлении к лучшему, в этой как бы тоске по родине, по новой жизни, по всестороннему совершенству кроется идеал христианского духа.
Так преисполнен изобилия источник Божий, что не вмещает его сразу душа человеческая, и простирается к нему вновь и вновь, с постоянной жаждой. Он удовлетворяет и услаждает ее и этим самым вызывает в ней все большее желание наполниться им.
Наполняя душу, он ее расширяет и переполняет, так что благодать льется через край и простирается на других.
19 Мая
Язык — небольшой член, но много делает
(Иак. 3, 5)
Действительно, сколько хорошего может сделать иной раз одно слово, сказанное вовремя, обдуманно, слово, исходящее из сердца, плод доброго чувства, возвышенной мысли. С другой стороны, сколько невообразимого зла может сделать одно недоброе, едкое слово, действующее, как яд, направленный против ближнего. Как строго мы должны следить за этим "небольшим членом", который призван только благословлять, распространять одно добро и противодействовать злу, где только может.
Большею частью люди смотрят слишком легко на сказанное слово; как часто, желая блеснуть умом, они готовы исказить истину и сказать то, что может принести великий вред; и так как мы уже не можем остановить действия сказанного слова, которое бывает гораздо сильнее, чем мы думаем, оно распространяется все дальше и дальше, преувеличивая по пути высказанную мысль, и, прежде чем мы успеваем опомниться, оно уже поставило клеймо на человека, может быть, и ложное.
Постараемся же всегда помнить это и будем чаще повторять в своем сердце: "Положи, Господи, хранение устам моим!" И вместе с тем, не дай нам, Господи, воздержаться от того слова, которое подчас должно быть сказано в защиту правды или для ободрения и утешения скорбящего, которого нередко одно слово может подкрепить и согреть в минуту уныния. Не будем лишать ближнего этой поддержки из ложного стыда или неуместной робости, и пусть слово наше "будет всегда с благодатию… дабы вы знали, как отвечать каждому" (Кол. 4, 6).
20 Мая
Будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосердны, дружелюбны, смиренномудры
(1 Пет. 3, 8)
Все эти увещания сводятся к одному главному, которое мы находим в следующем стихе: "Благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение". Из того, что дано нам Богом, должно истекать то, что мы даем людям. Усвоив Божие, мы сможем помочь ближним. Зная, что мы призваны к благословению, мы, которые его не заслужили, мы, которые благословляемся не по своим заслугам, а только во Иисусе Христе, как же не станем мы из того, что получили, уделять другим? И как же нам не ответить на разнообразные нужды людей выражением этого благословения?
Сострадание, дружелюбие, смирение — это все заключается в том великом благословении, которым Господь хочет обогатить нашу душу, и во всем этом нуждаются наши братья. Свойство всех Его даров — это щедрость; они не могут остаться при одном только человеке, они должны идти дальше и изливаться братолюбием, милосердием и всеми проявлениями любви.
Итак, будем любить, потому что мы любимы Богом, будем давать, потому что нам дано, будем благословлять, потому что Он благословляет.
21 Мая
Открывает глубокое из среды тьмы, и выводит на свет тень смертную
(Иов. 12, 22)
Самые темные стороны нашей жизни всего яснее служат для откровения небесного света — вот что испытал на себе тот человек, который прошел по самому мрачному пути. То, что Иов постиг вследствие своих испытаний, тому учимся и мы с каждым днем: крест есть венец нашей славы; камень, который отвергли зиждущие, стал главою угла.
Вы ищете тот свет, который рассеет могильную мглу и осветит для вас жизнь загробную, но вы не понимаете, что сама смертная тень обратится в свет и что Он "выводит на свет тень смертную", как говорит Иов. Слова эти доказывают, что свет является именно тогда, когда мы думаем, что он исчез навеки. Мы, христиане, в образе смерти всего яснее видим образ жизни вечной. Не поражала ли нас вечерняя заря на темном небе? Не случалось ли нам быть свидетелями того, что, когда "земной дом, сия хижина, разрушается", тогда живее становится "жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный" (2 Кор. 5, 1). Не испытали ли и мы на себе необычайную, неизъяснимую силу, непонятное для нас самих возрастание веры нашей именно в те тяжелые минуты, когда нам казалось, что мы покинуты всеми? В непосильной борьбе, среди мрака горестей и скорбей, мы только глазами веры могли узреть луч света; вера поддержала нас, надежда блеснула нам среди мрачных туч, и сама смерть стала для нас откровением другой, высшей, истинной жизни!
Не ропщите на окружающий вас мрак. Он даст вам понять то, что вы прежде не знали, — существование мира невидимого, силу, превышающую нашу человеческую силу, и из этого мрака послышится вам голос Господень: "Да будет свет" (Быт. 1, 3).
22 Мая
Ибо Господь, Бог твой, благословил тебя во всяком деле рук твоих, покровительствовал тебе во время путешествия твоего по великой пустыне сей
(Втор. 2, 7)
Неужели забота Провидения простирается на каждого отдельного человека? Неужели Господь знает о моем ужасном унынии, о моем одиноком пути по безотрадной пустыне? А мне казалось, что я всеми покинут, потерял Бога моего. Я звал Его днем и ночью и думал, что Он меня не слышит. Однако, в то самое время все было известно Ему: и мое одиночество, и громадная, бесплодная пустыня, по которой я проходил.
Почему же я сомневался? Господь был все время ко мне близок. На этой самой казавшейся бесплодной почве, без моего ведома, в безмолвной тишине Он посеял те семена, которые должны были взойти в земле обетованной. Итак, когда я проходил по пустыне, Он был со мною, Он сам вел меня к тихим водам и злачным пажитям, "Господь был в месте том, и я того не знал" (Быт. 28, 16).
Постигнув эту близость Господа, я возблагодарю Его больше всего за те одинокие часы душевной тоски и внутренней борьбы, когда Он невидимо был со мною, и, наконец, я познал Бога и испытал на себе Его любовь.
Когда приходит эта близость Господня, тогда пустыня перестает быть пустыней, она превращается в "напоенный водою сад, в источник, которого воды никогда не иссякают" (Ис. 58, 11). И впереди видится путь, уже проложенный, светлый и святой, на котором даже и неопытный не заблудится, потому что над ним бодрствует Сам Господь, у Которого исчислены все скитания Его земных странников.
23 Мая
Отче наш, Сущий на небесах
(Лк. 11, 2)
Отец наш! Как мало понимаем мы, что это означает! Христос даровал нам Отца; Он часто во время Своей земной жизни повторял слова: "Отец ваш Небесный". Но с особенной силой возвестил Он об этом усыновлении перед смертью и после смерти. "Ты возлюбил их, как возлюбил Меня" (Ин. 17, 23), — говорит Он Отцу. Трепет охватывает нас при этих словах — возможно ли, чтобы та же мера любви, данная Единородному, Возлюбленному Сыну, снизошла и на нас? Христос так сказал, Он знает Отца и просил у Него нашего усыновления, как мзду за Свое страдание. Восстав из гроба, Он провозгласил: "восхожу к Отцу Моему, и Отцу вашему" (Ин. 20, 17). Усыновление, Им совершенное, исполнилось.
Ап. Иоанн, сознающий всю драгоценность, всю радость, все преимущества этого усыновления, восклицает: "Смотрите, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть детьми Божиими" (1 Ин. 3, 1)!
Это усыновление объединяет всех верующих. "Отец наш", и в Нем мы друг другу родные. Это родство превыше, теснее, прочнее всякого другого. К Этому Отцу есть доступ непрестанный, к Нему должны притекать все наши печали и заботы, у Него неиссякаемый источник благ для уповающих на Него. И в Нем сливаются сердца, ибо "Один у них Бог и Отец всех, Который над всеми, и чрез всех, и во всех нас" (Ефес. 4, 6).
24 Мая
Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое
(Лк. 11, 2)
Твое имя, имя Отца моего Небесного, я буду почитать и святить выше всякого имени. Если я осквернил, запятнал свое имя, я могу омыть его в имени Отца моего. Радуйтесь не делам вашим, не служению вашему, не вашей власти над злым духом, а тому, что "имена ваши написаны на небесах" (Лк. 10, 20).
Христос один мог научить нас молиться, только через Него мы имеем мир с Богом и "получили доступ к той благодати, в которой стоим и хвалимся надеждою славы Божией" (Рим. 5, 1, 2).
Господи! Имя Твое — Правда, Любовь, Справедливость, Чистота, Премудрость, Милосердие, Мир, Святость, Смирение, Кротость — все великое, светлое, доброе. Да святится имя Твое в душе, в сердце, в уме, в жизни, в устах моих, да будет оно мне святыней, которая освятит меня и которой я посвящу себя!
Да не похулится, не осквернится ничем, не отдалится никогда от меня святыня эта!
Да приидет Царствие Твое!
На земле этой порочной, где мы боремся со грехом, со страстями, с самими собой, с миром зла и соблазна, где так много шума, пустоты, неправды, нечистоты, страданий, где царствует зло, мы — взываем к Господу в жажде пришествия Царствия Его. Мы молимся, да покорится зло, да царствует правда Божия, да отрется всякая слеза, да не будет смерти, да придем и мы, как покаявшийся разбойник, к ногам Его и да соединимся все в братской любви у Престола славы Его во Царствии Его. Господи, услыши молитву нашу, и да приидет Царствие Твое в нашу душу, преобразив, омыв и обновив ее всецело.
25 Мая
Да будет воля Твоя и на земле, как на небе
(Лк. 11, 2)
Лучшая доля для человека на земле — творить волю Божию. Не иногда, поверхностно, часто неохотно, но так, как она творится на небе.
Три первых прошения молитвы Господней относятся прямо к Отцу: имя Твое, Царствие Твое, воля Твоя. Христос учит человека ставить Бога на первое место, которое Ему и принадлежит. Сперва небесное — потом земное, сперва духовное — потом телесное, сперва Божие — потом человеческое. Христос отрывает взоры людские, прикованные к окружающему, и устремляет их на Отца и на то, что Его касается.
У нас не так: свое стоит на главном месте. Свои заботы, нужды, дела поглощают все, и мы прибегаем с ними к Богу, как единственному выходу из тяжелого положения. Он же Сам, может быть, не имеет в нашей жизни никакого места. Оттого неправильность, греховность, бесцельность всесуществования. Христос признает только один порядок вещей и возвещает его в этой чудной молитве: "в начале Бог".
Когда человек тоже воспримет душой эту истину, тогда только для него наступит настоящая христианская жизнь. Ища прежде всего воли Божией и творя ее по мере света, ему данного, он входит в область Царствия Божия и начинает познавать и прославлять имя Того, от Которого исходит всякая благодать и исполнение всякой нужды. Является тогда равновесие в его душе, и тогда воля Божия не просто принимается с печальной покорностью, но творится с полной энергией и доверием преданной любви.
В одной школе спросили у детей: "Как творится воля Божия на небе?" Множество посыпалось ответов: "охотно", "сейчас", "радостно"… Последний голосок принадлежал очень маленькой девочке, которая благоговейно сказала: "Не спрашивая — почему!" Да, с доверием, которое не вопрошает, но исполняет, творят волю Божию те, которые сознательно произносят это третье прошение и согласуют с ним свою жизнь.
26 Мая
Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день
(Лк. 11, 3)
Далее в молитве Господней следуют три прошения, касающиеся человека и его нужд. Как заботится Отец о пропитании Своих детей! Он "ангельским хлебом" питал Свой народ, посылал этот хлеб прямо с неба каждый день. Он из камня извлекал для них воду в пустыне. Христос кормил голодных, исцелял больных, сострадал нуждам не только души, но и тела; Он учит нас и в этом прошении, куда обращаться прежде всего за помощью.
Люди обращаются к людям за помощью и огорчаются, получая отказы, а надо обращаться прямо, просто, к Подателю всех благ.
Одна очень бедная женщина, которую спросили, куда она обращается за помощью, ответила: "К Богу и к людям, только через Него. Сердца в Его власти, и Он их склоняет к жалости, когда хочет".
Чем дальше мы подвигаемся в нашей духовной жизни, тем более учимся мы этой полной зависимости от воли Бога Отца, полагаясь на Него во всем, каждую минуту нашей жизни, пока не поймем великую истину этих слов: "Без Меня не можете делать ничего" (Ин. 15, 5). "Тело для Господа, и Господь для тела" (1 Кор. 6, 13). Когда же Господь отказывает в чем-нибудь, Он Сам восполняет все сторицею. Дети Его ни в чем не зависят от внешних обстоятельств, а зависят лишь от "всякого слова, исходящего из уст Божиих" (Втор. 8, 3).
Если и скуден бывает подчас земной хлеб, то Господь может приложить к нему такое благословение, вложить в сердце человека такую радость, терпение и благодарность, что скудный хлеб превратится в Его руках в богатую духовную пищу, от которой при лишениях для тела окрепнет душа.
27 Мая
И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему
(Лк. 11, 4)
Часто, прощая обиды, мы в глубине души питаем все же некоторое отчуждение к обидевшему нас. Но в таком случае мы должны ожидать того же от Господа: "Какою мерой мерите, возмерится и вам" (Мф. 7, 2), — говорит Господь. Если мы думаем при этом про себя: "Я бы хотел простить, но не могу", — мы недостойны приступить к Господу с молитвой о прощении. Лучше оставь все, твою молитву, твой труд, и прежде помирись вполне, всецело со всеми, и тогда обратись снова к Богу. Берегись, чтобы Господь не сказал тебе, как худому рабу: "Злой раб! Весь долг тот Я простил тебе, потому что ты упросил Меня, не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего?" (Мф. 18, 32–33). Нам будет прощено настолько, насколько мы прощаем. Только Сила Креста Господня может избавить нас от злопамятства и дать нам возможность прощать так же, как нас прощает Господь.
"Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения" (2 Кор. 5, 19). "Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды" (1 Ин. 1, 9).
В первые времена христианства жили в Антиохии два друга, священник Саприкий и мирянин Никифор. По какому-то случаю они поссорились и перестали видеться. Между тем открылось гонение на христиан, схватили Саприкия и предложили ему принести жертву богам или идти на смертную казнь. Саприкий избрал последнее, и его повлекли на смерть. Никифор, который уже и раньше искал с ним примирения, поспешил проститься с мучеником и, встретив его на пути, пал к ногам его, умоляя: "Мученик Христов, прости меня". Саприкий ничего не отвечал и отвернулся. Это повторилось несколько раз. Никифор последовал за осужденным до места казни и тут еще настоятельно просил у него прощения, но Саприкий оставался непреклонен. И что же?
В самую последнюю минуту, испугавшись казни, Саприкий отрекся от Христа и согласился принести жертву идолам. Исполнились на нем слова апостола Иоанна: "Кто ненавидит брата своего, тот находится во тьме… и не знает, куда идет, потому что тьма ослепила ему глаза" (1 Ин. 2, 11).
Никифор же бесстрашно исповедал себя христианином и принял мученический венец.
28 Мая
Не введи нас во искушение
(Лк. 11, 4)
Слово "искушение" имеет двоякий смысл; во Второзаконии 8, 2 сказано: "чтобы испытать тебя", — и в том же смысле мы понимаем, что "Господь испытал Авраама" (Быт. 22, 1). С самой колыбели человечества Господь испытывает людей. Уже в раю является первое испытание наших прародителей в познании древа добра и зла.
Другое значение приобретает это слово, когда диавол искушает человека для того, чтобы вовлечь его в грех. Такого рода искушение никогда не может исходить от Бога, и это становится нам ясно, когда мы читаем: "В искушении никто не говори: Бог меня искушает, потому что Бог не искушается злом и Сам не искушает никого" (Иак. 1, 13). Когда же человек "искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотию" (Иак. 1, 14), то это доказывает, что он уже не пребывает в духе Христа, потому что принадлежащие Ему "распяли свою плоть со страстями и похотями" (Гал. 5, 24).
Но, как только чадо Божие изменило своему месту у подножия Креста, оно легко может быть увлечено страстями и похотями своими. Наши внутренние похоти должны исчезнуть. Пока они еще живы, наше подчинение Духу Божию не совершилось вполне. С другой стороны, мы читаем в этом же послании: "Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его".
Господь в Своей любви посылает это искушение, дабы дело терпения созрело и достигло совершенства, поэтому "с великой радостью принимайте, когда впадаете в различные искушения" (Иак. 1, 2). "Ибо, как Сам Христос претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь" (Евр. 2, 18).
Во всех внешних обстоятельствах, во всех сношениях наших с ближними, даже во всех мелочах ежедневной жизни мы должны молиться, чтобы Господь руководил нами и держал нас Своею рукою, охраняя от всего дурного. Мы будем безопасны только тогда, когда осознаем постоянную нашу зависимость от Бога. Мы будем сильны нашей немощью, когда будем искать опоры и силы в Его всемогуществе. Если искушения и одолевают нас со всех сторон, будем постоянно повторять эти слова: "не введи нас во искушение", — помня, что Господь держит в Своих руках все, касающееся нас, и что Он не допустит нас быть искушаемыми сверх сил, если наша молитва к Нему о помощи будет начинанием и основанием каждого нашего шага.
29 Мая
Избави нас от лукавого
(Лк. 11, 4)
"Слово Божие пребывает в вас, и вы победили лукавого" (1 Ин. 2, 12), — говорит апостол Иоанн. Почему победили? Потому что "Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире" (1 Ин. 4, 4). Не силою человека одерживается эта победа — она сверх его силы. Но есть такая всемогущая власть, которая не подпускает врага к верующей душе. Он пускает в нее свои "раскаленные стрелы", но щитом веры ей дано их угасить и, "все преодолев, устоять" (Ефес. 6, 13, 16).
Враг соблазняет ее разными способами, и козни его бесчисленны. Но Господь, Который обитает в Своих детях, больше искусителя и может защитить нас от всякого злого дела и сохранить для Своего Небесного Царствия. Молитва "избавь нас от лукавого", искренне произносимая, никогда не может остаться без ответа, потому что Христос смертью Своею попрал силы ада и "Сильнейший отнял добычу у сильного" (Лк. 11, 22). Сказано, что "лукавый ходит, как рыкающий лев, ища кого поглотить" (1 Петр. 5, 8), ища душу беззащитную, самоуверенную, блуждающую по собственным путям, не прикрытую заступничеством Христа, — такую душу он может поглотить.
Но те, кто спрятаны под кровом Всевышнего, даже и самые бессильные существа, которые держатся за Христа, — вне его власти и могут с уверенностью сказать, как бы страшно ни казалось рычание врага: "Верен Господь, Который утвердит и сохранит от лукавого" (2 Фес. 3, 3).
30 Мая
Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава во веки веков. Аминь
(Мф. 6, 13)
Хотя Царство Его еще не проявилось, но оно существует несомненно. Устремим наши взоры к Царю Небесному в терпеливом ожидании полной победы над всеми Его врагами. Сатана побежден Христом и "Бог мира сокрушит сатану под ногами вашими вскоре" (Рим. 16, 20).
Христос, Глава Церкви, победил и дал власть и победу членам Тела Своего. Хотя бы много времени прошло, пока сила и слава Его не проявится в членах Его Тела, т. е. в нас, искупленных Кровью Его, мы все же не должны терять надежды, а повторять ежедневно: "Твое есть Царство!"
С каждым новым проявлением Его Царства сознание полноты вечной жизни глубже проникает в нашу душу; мы рождены для вечности, и время не может длиться слишком долго для нас. Обновленные души в своем стремлении к вечности проникают все в новые тайны, открывающиеся им. Они не страшатся угроз сатаны; даже и тогда, когда почва под ними колеблется. Обращая свой взор к небу, они безбоязненно продолжают восклицать: "Твое есть Царство!"
Как ни велики их потери, как ни изнурительна их слабость, даже и тогда, когда, по-видимому, нет им спасения, они переходят от победы к победе, восклицая: "Твое есть Царство!" Тогда, когда им всего труднее, когда враг осаждает их с новою силою, они еще глубже вникают в жизнь (Кол. 3, 3) и все преодолевают "силою Возлюбившего нас" (Рим. 8, 37).
Заметим последовательность этих слов и применим их каждый к себе, к своему сердцу и жизни. Могу ли я в своем сердце, по природе мятежном и своевольном, сказать Богу: "Твое есть Царство!"
Покорилось ли оно Ему вполне? Он ли там Владыка и Распорядитель всего? Если так, то в этом сердце будет проявляться и Его сила. Где Он царствует, там Он и действует могущественно. А где Его сила, там Его и слава. Человек не может хвалиться сам собою — он знает, что одна сила Божия творит в нем угодное Богу, и вся слава, и вся хвала воздается Единому достойному всякого поклонения, Всесильному и Вселюбящему нашему Господу.
Да будет наше сердце обителью Его Царства и силы и да принесет оно Ему славу, честь и поклонение.
31 Мая
Мы погреблися с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни
(Рим. 6, 4)
Ходить в обновленной жизни! Проникнемся этими словами и постараемся понять, что именно должно умереть в нас для того, чтобы жизнь наша обновилась, как обновляется природа с появлением весны. Должен умереть "ветхий наш человек" (Рим. 6, 6), т. е. человек греха, того греха, с которым мы родились, который с первого грехопадения человека распространился по земле.
Зародыши грехов есть в каждом человеке, но в нем есть и искра жизни, семя добра, которое должно произрасти и победить греховное семя. Мы все, верующие в Сына Божия, отдавшиеся Ему, тем самым обновляемся силою Духа Святаго. Все ветхое, все истлевшее должно отстать от нас, как отпадают старые, сухие листья в ожидании молодых побегов. Будем же молить Господа очистить нас настолько, чтобы все греховные дела и помыслы, так часто осаждающие нас, отпали бы сами собою, не находя места в нашей душе, обращенной к свету, почитающей себя "мертвою для греха, живою же для Бога во Христе Иисусе" (Рим. 6, 11).
Великое преимущество ходить в обновленной жизни! Воспользуемся же им с радостью и будем помнить, что мы уже ничего не можем иметь общего с той греховною жизнью, которой предавались прежде. Озаренные светом истинным, не допустим больше тьме проникнуть в нашу душу, но будем стремиться к еще большему Свету, Которого "тьма объять не может", — и тогда мы уже здесь, на земле, будем ходить "в обновленной жизни" (Ин. 1, 5).
|
|
Печать | Получить код для блога/форума/сайта |
Коды для вставки:
Как это будет выглядеть?
Скопируйте код и вставьте в окошко создания записи на LiveInternet, предварительно включив там режим "Источник"
HTML-код:
|
|
| BB-код для форумов: |
Как это будет выглядеть?
Страна Мам → "День за днём. Май." Дневник православного священника
Тэги: православная литература
| Май 1 Мая Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться (Иов. 13, 15) Плывет корабль. И, как бы ни была глубока пучина морская, как бы ни были сильны волны, как бы ни свирепствовала буря, — все хорошо, пока вода в него не проникла. Не в том задача мореплавателя, чтобы вывести корабль из моря, а в том, чтобы вода его не залила. Читать полностью |
| +8 |
Нэттхен
|
5 комментариев |
Комментарии
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: