Квартирный вопрос Раневской: от коммуналки до «замка» в Котельниках.

19 июля 1984 года, ровно 30 лет назад ее не стало. Фаина Георгиевна Раневская покоится на Донском кладбище рядом с сестрой Изабеллой. Надгробный камень украшает малюсенькая скульптура ее собачки по кличке Мальчик. Великая советская актриса имела много влиятельных знакомых, но была одинока, не оставила потомства. Память о ней хранит ее малая родина - Таганрог, куда перевезли все, что связано с жизнью это уникальной женщины. Но по-настоящему родной для нее стала именно Москва, где в общей сложности она прожила почти 60 лет. Что же осталось от Раневской в столице? Что хранит воспоминания о ее непростой судьбе?


Биограф и историк Москвы Наталья Леонова несколько лет по крупицам собирала свидетельства о жизни замечательной актрисы в столице. «Комсомолка» прошла по памятным местам, связанным с жизнью Фаины Георгиевны в городе, который не сразу сдался под ее натиском, но, в конце концов, навсегда увековечил безусловный гений артистки.

Могла стать актрисой МХАТа

- В столицу она впервые приехала в 1913 году, чтобы посмотреть спектакли, - рассказывает Наталья Леонова. - Пошла на Станиславского по пьесе Чехова, которого боготворила, ведь он ее земляк. И когда спектакль закончился, все ушли, а она сидит. К ней подходит уборщик, мол, девушка, чего сидите? Она, очнувшись, поднимает глаза: «А куда же я сейчас пойду?». Через два года вновь поехала поступать. Как известно, папа был против - ну как так, дочка известного человека Гирши Фельдмана, владельца фабрик, магазина, своего парохода, доходного дома и вдруг какая-то актриса? Но, она была упрямая, хоть и не поступила, потому что всегда заикалась, очень сильно волновалась. Потом на сцене она переставала заикаться. Тогда она нашла в Москве друга отца, попросить денег на частные уроки. А он сказал ей так: «Фанечка, много денег у меня нет, а мало для дочери Фельдмана, я дать не могу». Видимо отец предупредил, думал, помучается дочь и обратно приедет. Отец ошибся.


- Несмотря на стеснительность, она познакомилась с актером Василием Качаловым, подобно знакомству с Ахматовой (Раневская отыскала адрес поэтессы в Петербурге, пришла к ней домой и позвонила в дверь со словами: «Здравствуйте! Вы - мой поэт!», после чего началась их дружба), выследила где-то в магазине, упала перед ним в обморок, он ее откачивал, она сказала: «Я вас обожаю!», он дал ей билеты на спектакль... - продолжает биограф. – И в итоге Качалов устроил прослушивание во МХАТе. Она пошла к Немировичу-Данченко, но выступая перед режиссером, так боялась, заикалась и сумбурно говорила, что Владимир Иванович сказал, мол, подготовьтесь и приходите в другой раз. На что Раневская ответила: «Спасибо большое, Василий Степанович!». После Качалов ее отсчитывал: «Ладно, Василий - понятно, это я - Вася. Ну, Степанович - то откуда?». Второй раз прийти во МХАТ она не решилась.


Не поступила она и в училище. Ее приютила знаменитая балерина Екатерина Гельцер, сняла комнату. Она же пристроила начинающую Раневскую в летний Малаховский театр. Потом пристроила ее в антрепризу Ладовской, которая как раз устраивала различные спектакли по городам России: Керчь, Феодосия, Севастополь, Баку. В последствии Раневская говорила: «Я переспала (пережила) со всеми театрами, но ни с одним не получила удовольствия».

Коммунальный роман с маршалом
(Старопименовский переулок, дом 5/9)
- После многочисленных мыканий по разным театрам, городам, съемным комнатушкам в 1921 году Раневская познакомилась с влиятельной актрисой Павлой Вульф, которая в дальнейшем была для нее и педагогом, и покровительницей, и матерью, и подругой. Павла Леонтьевна приютила Фаину Георгиевну во флигеле главного дома Гончаровых, где жила Наталья Николаевна Гончарова-Пушкина, что стоял в районе домов 48-50. Большой Никитской. В 1948 году дом снесли. Вульф переселили на Хорошевку, а Раневская впервые получила комнату, выделенную ей государством как уже известной актрисе.

Дом в Старопименовском - первая квартира Раневской в Москве.
- Малюсенькая и длинная комната в коммунальной квартире с окнами-эркерами, которые выходили к стене какого-то жилого дома, - рассказывает Наталья Леонова. - Когда к ней пришла в гости Мария Миронова (советская актриса, мать Андрея Миронова, - прим. ред.), почувствовала, как накурено и решила проветрить. Подошла к окну, попыталась открыть оконную раму, но та уперлась в торец другого жилого дома. Сама Фаина Георгиевна говорила про эту комнату: «Меня поставили сюда как пустое ведро в забытый колодец». Комната была плохо освещаема, даже днем Раневская зажигала электроприборы. Лампочка без абажура висела все время включенной. Она говорил про комнатку: «Живу как Диоген, днем с огнем». Это было не лучшее ее жилье, но, тем не менее, сюда к ней приходил ее знакомый, актер Александр Румнев, которого звали «Последний котелок Москвы». Он рисовал ее профили, ее изображения, до сих пор сохранившиеся. Они долго о чем-то разговаривали. Это очень не могла понять ее домработница Лиза (для тех времен иметь домработницу в комнате было нормальным для актеров такой категории), которая говорила: «Ходит, ходит, на кровать садится, а предложение не делает!». И второй серьезный момент, связанный с ее настоящим чувством, о чем писали все ее близкие и знакомые. Любовь и безумное уважение она испытывала к маршалу СССР Федору Ивановичу Толбухину, который часто приходил к ней в гости. Действительно считается, что это был очень серьезный роман, который мог бы закончиться и свадьбой, если бы не внезапная смерть военачальника в 1949 году от сахарного диабета. Фаина Георгиевна очень сильно по этому поводу переживала, плакала.

Редкая фотография: Фаина Георгиевна с маршалом Толбухиным, который мог стать ее мужем.
Трогательное фото тому свидетельство, где взгляд, наполненный теплотой и нежностью, который вы ни в одном фильме не увидите. Обычно обо всех военных она отзывалась с иронией, но про Федора Ивановича никогда не сказала ни одного плохого или неуважительного слова и их историю не хотела выносить за рамки своего близкого окружения.

Жизнь между хлебом и зрелищами
(Котельническая набережная, дом 1/15)
Фаина Георгиевна переехала в этот дом, который она называла Котельническим замком в начале 1950-х годов.
- После коммуналки она получает роскошную квартиру на втором этаже, правда жилье ей безумно не нравится, потому что высотка на тот момент находилась далеко и от дома Вульф, и от театра Моссовета, - объясняет историк. - Здесь, как говорила Раневская, в Яузе женщины стирали белье. По ее мнению район был криминогенный. Она очень просила своего друга журналиста Глеба Скороходова: «Ты не выходи на остановке «Яузские ворота», тут к тебе может кто угодно подойти». Как она говорила, живу просто среди трущоб. И действительно, если посмотреть фото тех лет, здесь стояли маленькие неказистые домишки, сплошные коммуналки, уличные колонки... Квартира на втором этаже по тем меркам, конечно, была роскошная, хоть и двухкомнатная, но с большим холлом, кухней, 3,5 метра потолки, все было отделано кафелем. Большая комната 25 квадратных метров, маленькая - 18. При этом в ванной у нее было сантехническое сооружение, которым она очень гордилась - биде, в те времена это было просто нечто.

Телевизора у нее не было и, как она говорила: «Зачем мне телевизор? Если мне очень надо, я пойду к Гале Улановой. Могу пойти к Лидочке Смирновой, но та телевизор смотреть не даст, все будет рассказывать про свои романы и любови».

После смерти мужа из турецкой иммиграции в 60-х к ней переехала сестра Изабелла. Ехала к знаменитой Раневской, потому что за границей Фаину Георгиевну знал Чаплн, Рузвельт и Драйзер, которые посмотрели фильм «Мечта» и назвали ее гениальнейшей русской актрисой. Так вот едут они с сестрой на такси, подъезжают к Котельникам, Раневская просто так говорит: «А это мой дом», на что Изабелла была уверена, что ее знаменитой сестре принадлежит хотя бы часть этого дома. И долго не могла поверить, что речь шла о двухкомнатной квартирке со смежными комнатами, по сегодняшним меркам считающейся малогабаритной. Изабелла до конца дней не верила, что заслуженная артистка, лауреат двух сталинских премий не имеет какого-нибудь загородного дома.

В тот момент, когда туда поселилась Фаина Георгиевна, тут был простой кинотеатр для жителей этого и соседних домов под названием «Знамя». А в 64-м его передали Госфильмофонду, переименовали в «Иллюзион». А рядом булочная, где по утрам разгружали грузовики с хлебом. Все это и дало происхождение всем известному выражению Раневской: «Я живу между хлебом и зрелищами». В общем, эта квартира ее изрядно напрягала и спустя почти 20 лет она с удовольствием с нее съехала.

Александр Ширвиндт, который до сих пор живет в этой высотке, вспоминает, как она, выходя во двор и, увидев Ширвиндта, говорила: «Шура, проведите меня метров 5-6 по двору, дайте мне подышать!». Или «»Шура, протащите старуху до булочной!». Здесь жил и Иван Пырьев, знаменитый режиссер и глава «Мосфильма», который каждый раз, видя Раневскую, говорил: «Привет, старуха!», что ее, безусловно, раздражало.

Была она доброй соседкой. Именно сюда к ней в гости как-то раз зашел Александр Твардовский. Так случилось, что великому писателю невозможно было попасть в квартиру, а очень хотелось по малой нужде. И он попросился к доброй соседке, поблагодарил, на что она ему: «Пожалуйста, пожалуйста, ничего страшного! Двери моего клозета всегда открыты для вас!».
Фотовыставка с иголками от шприцев

Большой Палашовский, дом 3
В трехкомнатную квартиру номер 74 на третьем этаже в 1974 году Раневская переезжает с удовольствием.
- Она радовалась переезду, потому что была уже очень пожилой женщиной, ей было далеко добираться до театра, до всех своих близких, которые жили в районе Тверской, - объясняет Наталья Леонтьева. - Тогда переулок назывался Южинский, сейчас ему возвращено его исконное название Большой Палашевский. Здесь дверь у Фаины Георгиевны никогда не закрывалась на замок. Ей нечего было бояться. Все ее богатство составляла мебель из карельской березы, которая поломалась во время доставки, и ее ремонтировал главный художник Большого театра. Остальное богатство для нее было в другом: это прикрепленные ко стене к обоям иголками от шприцев фотографии ее самых любимых людей: Павлы Вульф, Константина Станиславского, Владимира Маяковского, Василий Качалова... И снимки собак, в основном, дворняг, которых она очень любила. Как-то раз к Раневской пришла чиновница и сказала: «Эта выставка отдает саморекламой!» На что Фаина сначала не знала что сказать, а потом произнесла: «Боже мой, как же я боюсь глупых, особенно баб. Никогда не знаешь, что им ответить, чтобы не опуститься до их уровня!».


Всегда рядышком с кроватью лежала книжка стихов Пушкина. К концу жизни в квартире появилось лимонное дерево, привезенное из ялтинского сада, где скончался Чехов. У нее здесь появился телевизор, благодаря которому она увидела Марину Неелову, Елену Камбурову, очень их оценила. Они часто к ней приходили, а Неелова проигрывала перед ней все свои спектакли, так как старенькая Раневская уже не могла прийти и посмотреть их в театре.

Здесь произошла и смешная история с норковой шубой, которая актрисе была уже не нужна. Она решила ее продать. А при входе в гардеробе стоял огромный шкаф. Приходит покупательница, Раневская его открывает, а оттуда вылетает огромная моль. Женщина по каким-то причинам не купила шубу. Раневская закрывает за ней дверь, смотрит на эту летающую моль и говорит: «Ну что, нажралась, сука?». Отсюда она ходила гулять со своей собачкой дворнягой Мальчиком, которую она назвала в честь Станиславского. Но нигде не найти воспоминаний, что Станиславского кто-то так называл. Оказывается, так называла его Фаина Георгиевна. Был случай, когда она бежала за его машиной и кричала: «Мальчик, мальчик мой!».

Когда в 80-м к Олимпиаде построили объекты, она очень хотела их посмотреть, но просить для себя машину ей было стыдно. Тогда она позвонила директору театра Моссовета и говорит: «Здравствуйте, мой Мальчик очень хочет посмотреть!». Директор подумал, что приехал к ней какой-то племянник и выделил машину. Так Раневская с дворняжкой совершила автомобильную экскурсию.

Именно здесь Елена Камбурова провела с актрисой последний ее Новый год в ночь с 83-й 84-й. Последняя квартира великой актрисы, великой женщины. Здесь уже нет ни ее мебели, ни этой удивительной фотовыставки, все это теперь находится в музее в Таганроге, где она родилась. На доме повесили мемориальную доску - единственную в Москве.


10-минутные роли Раневской срывали спектакли
Театр Моссовета
Именно в служебный вход театра Моссовета Фаина Георгиевна входила больше всего раз. Ему она отдала в общей сложности около 20 лет своей творческой жизни.
- Это место для нее святое, - заканчивает нашу экскурсию Наталья Леонова. - Актер Геннадий Бортников рассказывал смешной случай, когда они вместе застряли в лифте. Долго и оттуда вытаскивали и когда они вышли, она сказала: «Гена, мы так долго были вместе, что ты, как честный человек, обязан на мне жениться!»


В Моссовета люди толпами шли на Раневскую, зная, что она играет. Очевидцы говорили, что каждый спектакль она играла по-разному. Постановка «Шторм», в роли Маньки-спекулянтки у нее был небольшой эпизод на 10 минут прямо перед антрактом. Ее сцена была не главной спектакле, но после нее все зрители уходили, потому что никому не хотелось смотреть эту революционщину. И когда Завадский это понял, решено быо снять спектакль. Когда решили возобновить, практически всю сцену с ней убрали.

Свою квартиру в Большом Палашевском актриса украшала не картинами, а фотографиями любимых людей и собак.

Для многих известен тот факт, что она со скандалом ушла из театра. На самом деле уход был связан с постановкой спектакля «Госпожа министерша» Юрия Завадского. Видимо, уже тогда, зная, что в нем будет играть не Фаина Георгиевна, а другая актриса, театр уехал на гастроли в Свердловск. Туда поехала и Раневска, уже будучи пожилой женщиной. И там без ее присутствия состоялось собрание, на котором разгромили ее поведение, мол, слишком много о себе возомнила, непозволительно себя ведет.


И она пишет письмо о переводе в театр Пушкина, где за 6 лет сыграла много серьезных ролей. Затем она вернулась вновь в свой театр, где сыграла свою Миссис Севидж, и нянюшку Фелицату... И в спектакле «Правда хорошо, а счастье лучше», где Юрский делал на нее акцент, думая, что может быть это ее последний спектакль. Так и получилось. Она очень боялась забыть роль, постоянно повторяла первую фразу. Но каждый раз, когда она выходила на сцену, ее приветствовал 10-минутный шквал аплодисментов. И Юрский вспоминает, что если бы не было этих оваций, то она точно бы забывала текст. Но в мае 1982 года она все-таки практически полностью забывает роль. Доходит до антракта, Юрский думает отменять спектакль... Ее посадили за кулисы, принесли чай, плед и вдруг какой-то актер стал играть на гитаре, петь цыганские романсы, и Раневская ожила. И второе действие она сыграла так, будто понимала, что вышла на сцену в последний раз в жизни. Через год без помпы, без заявлений, она тихо написала заявление об уходе из театра. Еще через год ее не стало...


Знаменитые афоризмы:


Сказка - это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль - это когда наоборот.
Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?
Если хотите похудеть - ешьте голой и перед зеркалом.
Сняться в плохом фильме - плюнуть в вечность
Здоровье - когда у вас каждый день болит в другом месте
У меня хватило ума прожить жизнь глупо.
Когда я умру, на памятнике напишите: «Умерла от отвращения»