Осторожно, секта! Бывший священник держит детей в лесу.

Посвящается всем напуганным картоборцам и не в меру ревностным борцам с чипами, ЮЮ и паспортами.

12 ноября, 2013

Михаил Боков

Священники Пермской епархии пытаются помочь детям, пострадавшим от секты. Около 50 человек, включая детей, скрываются в брошенной деревне под Пермью в ожидании второго пришествия Михаила Романова. Приближаются холода, в деревне велик риск замерзнуть насмерть. Во главе секты — бывший православный священник, который вербовал адептов в храмах, рассказывая о вреде ИНН, паспортов и «ювенального фашизма».

Паспорта, пенсионные свидетельства, свидетельства о рождении детей — они сожгли все свои документы. Так приказал их гуру — бородатый старец в рясе, именующий себя «иеромонах Евстратий». «Документы, — убеждал он, — от лукавого. В них прячут микрочипы, чтобы за вами следить. Медицина, врачи, школа — от лукавого». И, наконец, люди, которые называют себя социальными работниками: «Они хотят отобрать ваших детей».

Евстратий и привел их в этот лес — в заброшенную деревню Черепаново, в 350 километрах от Перми. Только здесь, сказал он, добраться до вас не смогут ни милиция, ни власть, никто другой.

И сейчас они бежали из этого леса обратно — в «антихристов», как называл его Евстратий, мир. Они боялись. Чем их встретят? Правда ли, что отнимут детей? Закроют ли их самих в психбольнице? «Иеромонах» часто и подолгу рассказывал, что с ними сделают в «большом» мире. Но жить в лесу дальше — с пятью детьми, младшему из которых всего два года — было невыносимо.

Холодало. В избах, оставленных последними жителями деревни много лет назад, было сыро. Денно и нощно кололи дрова. Но чтобы сделать приличный запас на зиму, не хватало рук. И тогда они решились. Пока лес не размок совсем, пока не скрылся под сугробами — надо бежать.

Детей определили на заднее сиденье машины. Машина, «УАЗ», была их последним имуществом. Осторожно тронулись. Оставили позади избы и вязанки дров. Оставили позади портреты царя — «монах» Евстратий призывал молиться перед ними с особенной силой. И только когда выехали на трассу, когда увидели, что погони нет, смогли выдохнуть: «Ушли».

Эта история произошла в середине октября. Многодетная семья сбежала из поселения сектантов под Пермью. Сектанты, ведомые бывшим клириком Русской Православной Церкви, поселились в глухом лесу. Вместе со взрослыми в поселении остаются около десятка детей. Их судьба беспокоит сегодня всех — от министров до рядовых сотрудников районного центра социальной помощи. Смогут ли дети пережить зиму? Есть ли возможность уговорить людей выйти из леса? В ситуации разбирался наш корреспондент.


Ожидание зимы

Прогноз погоды для Ныроба, поселения рядом с деревней Черепаново, таков. В воскресенье, 10 ноября, температура будет плюс три градуса. Через неделю, 17 ноября, она опустится до минус четырех градусов. Еще через три дня будет минус двенадцать.

Какой будет грядущая зима — пока неизвестно. Но, кажется, от колебаний температуры в Ныробе сегодня зависит очень многое. В лесу, в общине сектантов, остаются зимовать восемь детей — в возрасте от пятнадцати лет до года. Их родители пришли сюда вместе с бородатым мужчиной в рясе — «батюшкой» Евстратием, и надеются стать свидетелями пришествия боярина Михаила, дяди первого царя из дома Романовых.

«Этот Евстратий зобмировал их всех. Люди ходят и смотрят ему в рот. Он забрал их документы. Он пугает их, что к ним придут, всех посадят, отнимут детей», — Ирина Дашкова знакома с «иеромонахом» Евстратием не понаслышке. В прошлом году тот впервые попробовал собрать свою паству в поселение. Дело было под Костромой — в Шарьинском районе, где Дашкова работает в администрации. Как и сегодня в Перми, тогда сектанты заняли пустующие дома в одной из деревень.

«Мы узнали, что с ними дети, и приехали посмотреть, в каких условиях они живут, — вспоминает Дашкова. — Это было ужасно! Постельных принадлежностей нет. Умывальников нет. Никакой гигиены. Медикаменты, случись что, отсутствуют».

Средний возраст детей в общине, по словам Дашковой, был 10–13 лет. Их родители встретили делегацию из района враждебно: «Пустить к детям врачей они отказались. Мы спросили: как учатся дети? Нам ответили: они на экстернате в школе города Новомосковска под Тулой. Потом мы связались со школой и выяснили — некоторые дети действительно прикреплены к ней. Но для сдачи экзаменов не явились ни разу».

Разведенные женщины, говорит Дашкова, составляли в то время большую часть общины. Всего под Костромой поселились около двух-трех десятков человек. «Мы начали искать родственников тех детей, которых привезли в деревню их мамы. Искали отцов, бабушек, звонили, рассказывали, как им живется». Затем включился суд. Он признал неприемлемыми условия существования детей в деревне и постановил передать некоторых из них родственникам.

Ирина Дашкова вспоминает историю двух мальчиков, 11 и 13 лет. Их привезла в общину мама, Светлана — сказав всем остальным, что едет на заработки в другой город. Районным властям удалось найти бабушку мальчиков и мамину сестру. Детей забирали все вместе, в присутствии милиции. После этого Евстратий собрал своих адептов и увел еще дальше от мира. В деревню Черепаново, под Ныроб.

Ныроб — странное, если не сказать, аномальное место. Боярин Михаил, пришествия которого ждут в общине Евстратия, был умучен здесь в 1602 году. Его сослал в пермские леса Борис Годунов. Год боярин жил в земляной яме, в кандалах. Затем его задушила охрана.

Через Ныроб и Черепаново сегодня возят экскурсии к перевалу Дятлова. На этом перевале зимой 1959 года погибла группа туристов во главе с Игорем Дятловым. Причина их смерти не ясна до сих пор и порождает самые разные, порой, мистические версии: инопланетяне, неизвестное науке животное, спецслужбы.

Весной и осенью леса под Ныробом становятся непроходимыми. Единственным средством остается вертолет. Сергей Большаков, заместитель министра социального развития Пермского края летал в поселение сектантов в конце октября. «Мы поняли, что уговорить их выйти из леса не получится. И тогда мы собрали для них гуманитарный груз», — рассказывает он.

Поселянам доставили более тонны продуктов питания, теплую одежду, медикаменты. Делегацию они встретили настороженно, но груз приняли. «Избы в деревне целые, не сгнившие. Поселяне топят печи. У них есть электрогенератор, бензин. Даже один спутниковый телефон есть», — описывает быт общины Большаков.

О поселенцах узнали от местных жителей. С сентября в окрестных селах стали замечать мужчин с бородами и женщин, одетых в длинные юбки и платки. Они говорили, что живут в Черепаново — деревне, которую последние жители оставили несколько лет назад. Поселенцы покупали продукты в сельских магазинах и уходили. Потом стало известно, что общину возглавляет Евстратий — тот самый, который годом раньше нашумел в Костроме. Потом выяснилось, что с сектантами живут дети.

Осторожность — вот то слово, которым руководствуются пермские власти в общении с поселенцами. «Мы продолжим инспектировать общину. Ляжет снег, будем ездить на вездеходах», — говорит Большаков. По его словам, речи о том, чтобы забрать из общины детей, сейчас не идет. Любое неосторожное действие, по его словам, может привести к тому, что Евстратий уйдет еще дальше — туда, где даже вездеходам будет не проехать.

Возможно, это лучшая тактика, нежели та, которую применили в Костроме. Потому что там поселенцы увидели: то, о чем предупреждал их Евстратий, сбывается. Пришли «антихристовы» люди и стали отнимать детей. Все это, в конечном счете, еще больше подняло авторитет псевдо-монаха в общине.

Однако Ирина Дашкова с действиями пермяков не согласна. Она продолжает из Костромы следить за передвижениями сектантов: «Детям плохо. Надвигается зима. Я не верю, что в общине что-то изменилось к лучшему, как заявляют власти края».


Приют

Священник Борис Кицко из пермского городка Верещагино не делит детей на своих и чужих. Для него они все — свои. С 1995 года отец Борис возглавляет детский приют, в котором живут, работают и учатся более 150 детей — брошенных родителями или осиротевших.

Когда в октябре у дверей его дома остановился «УАЗик», отец Борис не удивился. На заднем сидении сидели в ряд пять детей-то была семья, сбежавшая из «лесной» секты Евстратия. Батюшка дал приют и им: поселил в скиту при местном монастыре. Затем к нему пришла еще одна семья: мать с 13-летним сыном. И вновь отец Борис не смог отказать — поселил, устроил ребенка в школу.

«Глава первой семьи, вырвавшись от них, сказал: „Наконец-то я смогу вздохнуть спокойно, не боясь“, — рассказывает отец Борис. — Этот Евстратий ведь очень сильно давил на них. Документы у кого забрал, кого заставил сжечь. Детские прививки делать запрещал: пугал, что в них ртуть, что отравят». Что интересно, отмечает священник, интернет сектанты злом не считают: «Как же так, спрашиваю, паспортов вы боитесь, а интернета нет? А мы, говорят, через интернет спасаем людей!»

Сегодня «беженцы» работают при монастыре. Пригодился и их «УАЗ» — глава семьи работает шофером, развозит людей и посылки. Родом из Краснодара, возвращаться туда они не спешат. Возможно, полагает отец Борис, семья осядет в Пермском крае насовсем.

Старшего сына, которому сейчас около 13 лет, поселили вместе с ровесниками в приюте. После школы он занимается конной ездой: «Мальчик отлично адаптируется, со всеми ладит. Вот только говорит: «Паспорт получать все равно не буду!»


Из священников в гуру

До 2008 года «иеромонах Евстратий» служил в Тульской епархии. Он был настоятелем храма в поселке Новогуровский, и был известен под именем Вениамина Филиппова. С середины нулевых священник стал критиковать священноначалие — сначала устно, затем через видеообращения, которые выкладывал в интернет. Когда его лишили сана, назвал себя монахом, взял новое имя и продолжил службы — на квартирах прихожан.

«Люди пошли за ним, потому что для многих он был первым батюшкой, человеком, который открыл для них Церковь, — объясняет феномен Евстратия отец Игорь Киров, сегодняшний настоятель Новогуровского прихода. — Отец Вениамин служил в Тульской епархии с конца девяностых. Москвич по прописке, врач по образованию, он оставил профессию и стал священником. Помогал восстанавливать храм в соседнем поселке Спас-Конино. И до некоторой поры вел действительно яркую и полезную деятельность».

О том, почему вчерашний священник превратился в человека, которого сегодня называют «подобием восточного гуру», на условиях анонимности рассказывает другой тульский священнослужитель: «У отца Вениамина была большая трагедия. Отец троих детей, он потерял в автокатастрофе свою матушку. Видимо, это и стало причиной всех изменений».

Лишенный сана, Вениамин примкнул к группе раскольников т. н. епископа Диомида. Но вскоре отошел и от них. В ноябре 2012 года он написал обращение с призывом к верующим начать исход из мира. Тогда сектанты уже поселились под Костромой и, как было указано в письме, «испытывали угрозу действия силовых структур». В письме Евстратий обозначил и новый курс: он и его группа выступают за возрождение православной монархии. Год спустя это вылилось в ожидание второго пришествия боярина из рода Романовых.

«Гипертрофированное почитание царей в псевдоправославных сектах — частое явление. Люди ищут панацею от своих страхов и создают себе новых идолов, — говорит Виталий Питанов, руководитель центра «Ставрос». С 2010 года центр по благословению митрополита Петербуржского и Ладожского Владимира занимается миссионерством и изучает деятельность сект.

«К таким, как Евстратий, — продолжает эксперт. — Идут люди, которые ищут чудес, ищут старцев, хотят избежать ответственности за свою жизнь и переложить её на очередного самозванного «чудотворца».

«Отцу Вениамину давали много шансов опомниться. Митрополит Алексий буквально нянчился с ним, прощал ему многое», — вспоминает священник Игорь Киров.

Филиппова нет в Новогуровском приходе уже пять лет. Но он продолжает влиять на жизнь прихожан и сегодня. В одной из семей разгорается конфликт: муж продолжает контактировать с ним, жена — против этих контактов. Дело, по словам местного священника, стоит на грани развода…

Михаил Боков

"Правмир"

Постскриптум: и кто-то ещё будет говорить, что в нашей стране лютует ЮЮ? Да если бы было так, то всех детей у сектантов давно бы изъяли. Высадили ОМОН и отобрали. А взрослых - или в тайге оставили, или в психушку. Но у нас по-прежнему свободная страна...