«Особенные» клоуны: познать мир через маску

Наталья Лебедева создала студию клоунады «Арлекин» в детском доме-интернате № 1 г. Петродворца в 1994 году. Артисты студии – дети и взрослые с разными степенями умственной отсталости. Клоунада идеально ложится на «фактуру» детей с синдромом Дайна, например. К тому же, веселые клоунские номера заряжают энергией и оптимизмом. Главная задача Натальи Борисовны - помочь своим подопечным в понимании самих себя и окружающего мира при помощи невербальных средств общения. Основной приём - совместное «проживание» игровых ситуаций взрослым и «особыми» актёрами. Осторожное прикосновение к душе воспитанника детского дома при помощи художественного языка – и ребенку открывается радость творческого процесса, в котором он становится равноправным партнёром.



- Наталья, как появилась такая необычная студия?

- Я работаю воспитателем в Детском доме-интернате для детей с

отклонениями в умственном развитии №1 уже 34 года. Благодаря тому, что администрация Детского дома в лице директора Валерия Николаевича Асикритова очень позитивно относится к разным нашим «придумкам», была создана студия клоунады «Арлекин», которую я веду. В то время в Детском доме не было музыкального руководителя, и к очередному празднику каждой группе дали задание сделать какой-то номер самостоятельно. Я работала в группе с девушками с умеренной и тяжёлой умственной отсталостью. Они были уже достаточно взрослые, большие, полные, неуклюжие, у некоторых из них не было речи, поэтому я долго не могла придумать что-то такое, чтобы ложилось на их фактуру. И тут пришло озарение: клоуны. Клоуны всё делают невпопад, все над ними смеются, и сами клоуны смеются. Они веселые и их все любят. Так что студия клоунады началась с постановки одного номера. Я продолжила работать в этом направлении, и через какое-то время арт-психотерапевт Александр Николаевич Колесин сподвиг меня на написание методических рекомендаций и даже авторской программы.



До этого я уже проводила мастер-классы по арт-терапии. По образованию я психолог, и мне очень помогли знания о том, как проводить групповые занятия, тренинги. Так что благодаря Александру Николаевичу у меня при Санкт-Петербургской ассоциации общественных объединений родителей детей-инвалидов (ГАООРДИ) вышла первая книга, в которой собраны методические рекомендации по занятиям клоунадой с молодыми людьми с проблемами в развитии. Потом у ГАООРДИ был совместный проект с англичанами по методике включённого театра. В Лондоне есть театр «Chicken Shed», в котором играют как обычные артисты, так и люди с ограниченными возможностями здоровья. Сейчас модно говорить «люди с ограниченными возможностями», но мне эта формулировка не нравится, ведь возможности любого человека ограничены.



Так вот, меня пригласили в этот российско-британский проект. Я ездила в Лондон и обучалась при театральной компании «Chicken Shed» в летней школе, куда приезжают люди из разных стран. Кстати, британцы ознакомились тогда с моим методическим пособием и перевели его на английский. Вообще теперь уже многие работают по этой методике, используют наши идеи. Вот недавно мы выступали на фестивале в Баку, показали наш номер «Восточный базар». После этого к нам обратились несколько человек со словами: «А можно мы этот номер у вас украдём?» Я отвечаю: «Ради Бога». Я же тоже не совсем сама это придумала, а переработала номер Юрия Никулина, добавила кое-что.



- Вы сами отбираете среди воспитанников интерната тех, кто Вам кажется способным? Или будущие артисты сами приходят в студию?

- Н. Л.: Как я уже сказала, первыми участниками студии были воспитанницы моей группы. Они теперь уже живут в реабилитационном центре для взрослых, который существует при нашем детском доме, но в студию они всё равно приходят. А вообще, конечно же, я никого не выбираю. Кто хочет, тот приходит, даже дети в самых тяжёлых состояниях, если могут и хотят – приходят. Сейчас у меня три группы детей школьного возраста. Это дети с умеренной умственной отсталостью, но они сложнее, чем были раньше, потому, что у большинства из них отсутствует речь. Поэтому мы придаём очень большое значение альтернативным методам коммуникации. Мы используем жесты, интонации, различные возгласы, мы используем пиктограммы, карточки – всё это им более понятно. В одной из групп, где я работаю, 12 девочек, у восьми из них – синдром Дауна. Речь есть только у двоих. Дети работают с коммуникативной доской, коммуникативной книгой. Составляют предложения с использованием пиктограмм.



- Как меняется повседневная жизнь детей, с которыми Вы занимаетесь?

- Н. Л.: Улучшение качества жизни ребёнка – для нас первостепенная задача. И наши занятия имеют большое значение, ведь мы снимаем тревожность, страхи, аутоагрессию. На занятиях мы обыгрываем различные ситуации, и дети становятся спокойнее. Хотя надо сказать, что если мы прекращаем занятия, то эффективность снижается.

- Как часто дети уходят из Вашей студии и почему? Как потом живут?

- Если ребёнок ко мне приходит, то он занимается уже до того времени, когда ему приходится покидать наш интернат по причине возраста. Ещё не было такого, чтобы кто-то ушёл из нашей студии по своей воле. Конечно, мы отслеживаем, как они потом живут. Кое-кто из моих воспитанников звонит мне регулярно и докладывает о всех своих обстоятельствах. Иногда я приезжаю в Психоневрологический интернат №3 в Петергофе, где проживают некоторые из них.

- Что для Вас важнее – реабилитация или создание каких-то конкретных номеров, процесс или результаты?

- Конечно, важнее процесс. Я не ставлю перед собой цель обязательно поставить тот или иной номер. Для меня главное – занятия. Вот мы пришли, пообщались – и для меня важно, как это влияет на поведение и самочувствие ребят. Сейчас у меня в студии есть очень поведенчески сложная девочка, с ней тяжело справиться. Но когда мы ездили на фестивали в Киев, в Баку, она была главное помощницей, моей «правой рукой». Дело в том, что если в обычном театре всё делается в расчете на какой-то номер, то у нас всё делается, исходя из возможностей ребёнка. То есть мы не ребёнка подставляем в номер, а номер адаптируем под нашего конкретного ребёнка, под все его ограничения в движениях или других особенностях. У нас есть девушка, по поводу которой было много вопросов, стоит ли с ней заниматься, ведь её состояние очень тяжёлое. Но она у нас солистка. Потому, что ребята с более сохранным интеллектом могут что-то делать более синхронно, а у кого это не получается – те становятся солистами.

Мы начинаем с того, что я включаю музыку и предлагаю детям танцевать, изображать, двигаться – кто как хочет. И уже глядя на то, что у кого получается, я какие-то их движения вставляю в разные номера. Не надо никого ломать, перестраивать – всё делается во благо ребёнка и без насилия.



- И при этом вы много выступаете, ездите на разные фестивали…

- Да. Есть мероприятия, на которые мы выезжаем регулярно. Например, фестиваль «Пасхальный благовест» в посёлке Сергиево (бывший Володарский) – туда мы ездим уже 12 лет подряд. На свои мероприятия нас постоянно приглашает ГАООРДИ. Их «День благодарения», который проходит в декаду инвалидов в декабре, уже стал традиционным местом встреч. В Колпино проходит фестиваль «Ижорские встречи». Мы были лауреатами фестивалей «Протеатр» в Москве, «Солнечная волна» в Киеве, «Доверие» в Санкт-Петербурге, «Восточная сказка» в Баку. Ездили мы и в Финляндию.

- В студии есть те, кто занимается давно. Но приходят новые дети. Есть ли какая-то преемственность, пытаются ли старшие чему-то учить младших?

- Преемственность существует. Первое занятие я провожу так: беру троих из тех, что занимаются давно, и пятерых новичков. И старшие их опекают, подсказывают, как делать разные выражения лица, как сделать те или иные движения. Вообще в нашем детском доме есть такая практика, что старшие ребята из реабилитационного центра становятся помощниками учителей в сложных классах и даже за это деньги получают. Для всех воспитанников детский дом - ДОМ, и мы все одна семья. Могу сказать, что всё зависит от коллектива, директора. У нас случайных людей нет. Кстати, у нас работает несколько родителей детей, которые проживают в детском доме и в реабилитационном центре. Это тоже является показателем того, что у нас все открыто. И мы всегда рады поделиться опытом с коллегами из других регионов России и зарубежья. Вот в мае у нас побывали коллеги из Литвы на семинаре по альтернативной коммуникации.

В средние века говорили, что приезд в город бродячего цирка важнее каравана с лекарствами. Уже тогда понимали, что смех и веселье лечат. Основоположник учения о стрессе Ганс Селье говорил, что при психических перегрузках стресс одинаково успешно снимается как адекватной физической работой, так и положительными эмоциями.

Эстетика клоунады – веселая, жизнерадостная – прекрасно поднимает жизненный тонус, нейтрализует агрессию, снимает страхи и тревогу, прививает навыки позитивной коммуникации и развивает чувство собственной ценности, интереса к себе, повышает уровень самооценки.

Фото - Наталья Штейнер

Взято с сайта http://neinvalid.ru/intervyu-literatura/osobennye-klouny-poznat-mir-cherez-masku/

Автор: Игорь Лунев Дата: Октябрь 8, 2013