Тяжёлая жизнь 70

НЕВЫНОСИМАЯ СИТУАЦИЯ НА РАБОТЕ, КОТОРАЯ ПРИВЕЛА К РЕШЕНИЮ УВОЛИТЬСЯ.

В общем сложившаяся ситуация на работе привела маму с дочкой к мысли уволиться из СОЛа, чтобы навсегда покинуть Ростикс. По прошествии всего двух недель после их перехода в СОЛ, им снова предстояло искать новую, уже невесть какую по счёту, работу.

Они были полностью морально вымотаны тем, что кроме тяжёлой работы вынуждены были терпеть всё более изощрённые выходки Хадичи, не имея при этом защиты от ростиковского начальства. А та вредила теперь не только Арине, но и Тае, задерживая на своей половине кухни грязную посуду, которую она должна была отнести на мойку в самом начале смены. Посуду следовало предварительно замочить, чтобы потом легко можно было отмыть от налипших и успевших засохнуть остатков пищевых продуктов на ней.

Хадича знала, что на мойке, для более плодотворной работы, всё должно отмываться своим, давно установленным чередом, чтобы не тормозить рабочий процесс, а ускорять его, поэтому нарочно задерживала грязную посуду, чем, сбивала весь моечный процесс, добиваясь, чтобы Тая не успела вовремя справиться с работой.

-- Ты когда посуду на мойку принесёшь? – в пятисотый раз напоминала Тая Хадиче.

-- Я успею! Она мне не мешает! – нагло заявляла та, неспешно продолжая мытьё столов, передвигая при этом приличные стопки всевозможных металлических ёмкостей, используемых под салаты, облепленные остатками засохшей зелени на них.

-- Зато я не успею! – срывалась на крик Тая. – Неси посуду на мойку немедленно, иначе я Денису пожалуюсь!

Хадича лишь улыбалась, глядя на разъярённую Таю. Она вывела её из себя, лишила душевного равновесия, а именно этого она и добивалась. Ведь на нервах и работа не очень-то спорится.

-- Денис скорее мне поверит, чем тебе. – со спокойной наглостью заявляла Хадича, и продолжала своё издевательство, переставляя, явно мешающую ей, посуду со стола на стол, доводя этим Таю до белого каления.

Тая и сама бы забрала у неё эту посуду, но Хадича, как дикая кошка, ревностно защищающая свои владения, не давала ей и шагу ступить на свою территорию. Она чуть ли не в драку лезла при этом.

Тая, после каждой смены, вынуждена была жаловаться Денису на неподобающие выходки Хадичи.

-- Ну что это такое? – досадливо отмахивался тот. – Вы же вроде взрослые, адекватные женщины, а ерундой маетесь! Работайте, как положено, иначе будете уволены!

Он ничего не предпринимал и ничем не помогал Тае с Ариной, не говорил с Хадичой о её безобразном поведении, и та, видя свою безнаказанность, творила что хотела. Тогда Тая, вспомнив о своём недавнем подарке для дочки, цифровом фотоаппарате, принесла его в одну из смен с собой.

-- Ты видишь, что это такое? – потрясла она фотоаппаратом перед лицом Хадичи. – Я сегодня буду фоткать твоё рабочее место с указанием даты и времени на снимке, и покажу Денису, чтобы он видел, что ты творишь! Что не уносишь на мойку посуду со своей половины почти до конца смены и не даёшь мне вовремя её вымыть! Если он словам моим не верит, то снимкам вынужден будет поверить! А Арина видео запишет, как ты не даёшь мне самой забрать у тебя грязную посуду! Пусть все узнают, что ты за тварь!

-- Фоткай! Показывай! Мне-то что! – всё так же нагло заявила Хадича, типа не собираясь сдавать свои позиции, однако, перед страхом разоблачения, она молча собрала всю посуду и, с таким видом, будто ей нанесли страшную обиду, перенесла-таки её на мойку вовремя, а не под самый конец рабочей смены.

Денису же она постоянно капала на мозги, рассказами о том, как Тая изводит её на работе своими придирками, постоянно оскорбляет, и просила разобраться и наказать её за это. Перед Денисом эта наглая бабёнка всегда выставляла себя пай-девочкой, и тот верил ей, потому что не было никаких доказательств её пакостям, на какие указывала ему Тая.

Хадича строила свои коварные козни изощрённо и скрытно. Это скорее, взбешённая Тая, могла допустить какой-нибудь промах, который мог послужить Хадиче доказательством, что именно она, а не Тая, является жертвой, да ещё и пускала жалобную слезу для пущей убедительности. Чего уж греха таить, актрисой она была замечательной. В Голливуде цены бы ей наверно не было.

Как же Тая ненавидела её. Глядя на Хадичу, она мысленно тысячу раз убивала её и растирала по полу её мерзкие останки. Их с Ариной просто трясло от одного вида этой подлой бабёнки.

Две недели такого ада на работе заставили маму с дочкой тащиться в далёкий СОЛ, тратя на дорогу в один конец два часа, чтобы написать заявления об увольнении, пока их нервы окончательно не сдали.

В СОЛе, ясно дело, все удивились тому, что, только что принятые ими сотрудники вдруг увольняются. Тая рассказала причину их с дочкой увольнения, выложив всю нелицеприятную правду о Хадиче. В отделе кадров её внимательно выслушали, во что-то возможно поверив, а во что-то и нет, и предложили маме с дочкой, вместо увольнения, другое рабочее место, некий ресторан «Зурбаган».

Тая с Ариной сначала было обрадовались новой вакансии, но услышав, что рабочая смена в этом ресторане длится аж пятнадцать часов, плюс три часа тратится на дорогу туда и обратно, тут же отказались от такого «шикарного» предложения, и уже без тени сомнения написали заявления на увольнение.

-- Вам придётся отработать две недели, пока мы будем искать вам замену. – тут же предупредили их в отделе кадров.

-- Мы знаем. Мы отработаем. – сказала Тая, морально приготовившись терпеть ненавистную Хадичу ещё полмесяца. А так же они с Ариной надеялись за это время найти новую работу.

Тая, знала, что это будет не просто и в любое свободное время снова и снова штудировала толстенный журнал с тысячами вакансий, но ничего путного пока там не находила. Журнал-то был хоть и свежего выпуска, но всё с теми же старыми вакансиями. Новых вакансий пока не появилось.

Так прошла одна неделя их отработки в Ростиксе, с поисками вакансий и постоянными недосыпами, приправленная новыми злобными выходками Хадичи. Знала ли та, что мама с дочкой увольняются? Наверно знала, не смотря на то, что Тая никому в Ростиксе не сообщила об этом, и никто из ростиковского начальства ни разу не поинтересовался, хотя из СОЛа им явно сообщили, о предстоящем событии.

Новые работники, на замену Тае с Ариной к ним так и не приходили, чтобы пройти обучение, но это была уже не мамы с дочкой забота. Положенный для отработки срок, у них истекал через неделю, и они ни дня лишнего не собирались оставаться в этом проклятом месте, именуемом кухней Ростикса.

Возвращаясь домой с очередной смены, Тая с Ариной, вновь остановились у дальней проходной завода «Салют», чтобы угостить своих любимых собачек хрустящей, ароматной, фастфудовской курочкой. К ним, как обычно, вышла их новая знакомая Лидия Ивановна, работающая на этой проходной, смотрительницей в камере хранения, куда сдавались вещи, не допустимые для проноса, на территорию завода. Завод «Салют» занимался изготовлением двигателей для военных самолётов и поэтому считался стратегически важным объектом в Москве.

С Лидией Ивановной Тая и Арина познакомились семь месяцев назад, как только начали работать в Ростиксе. Они, после первой своей смены, несли в сумке достаточное колличество мяса и решили щедро угостить им любимых собак, постоянно обитающих у этой проходной. Это был кобель по кличке Рыжий, полностью оправдывающей его цвет, чёрно-коричневая Дина и полностью чёрная Василиса.

У Дины не было передней левой лапки. Вместо неё у бедняжки имелась коротко обрезанная культя, но не смотря на это, бегала Дина по около заводской территории ничуть не медленнее своих товарищей.

Эти три собаки, как в последствии выяснилось, были подопечными, заводской проходной. Заботилась о них в основном Лидия Ивановна. Она строго следила за их питанием и здоровьем.

Семь месяцев назад, впервые, возвращаясь со смены из Ростикса, с приличным запасом мяса в сумке, Тая с Ариной, решили поделиться им с собачками. Тогда-то и вышла из проходной, пока ещё не знакомая маме с дочкой, Лидия Ивановна. Она молча стала наблюдать за действиями Таи и Арины, когда те выкладывали из своей сумки всё новые и новые куски мяса в собачьи мисочки.

-- Вы не волнуйтесь. – сказала ей Тая. – Это мясо из Ростикса. Оно хорошее. Мы сами его едим и кошку нашу кормим.

-- Я не волнуюсь по поводу качества мяса. – ответила Лидия Ивановна. – Просто им сразу столько много накладывать не надо. Они не успеют всё это съесть. На запах мяса прибегут другие собаки и устроят тут драки. Вы лучше давайте мясо мне. Я его буду в холодильнике хранить и выдавать им нужную норму.

Так они и договорились. С того дня Тая с Ариной стали основными, постоянными поставщиками мяса для собачек. С Лидией Ивановной они подружились, и часто беседовали с ней. Она многое рассказывала маме с дочкой о своих любимых подопечных. Рассказала и про Дину о том, как её угораздило лишиться лапы. Она, как и многие собаки, любила лаять на проезжающие мимо машины, пока один какой-то урод не наехал ей колесом на переднюю лапку, раздробив в ней все косточки.

Лидия Ивановна с волнением рассказала, как они всем цехом собирали деньги на операцию для несчастной Дины. Покалеченную лапку ей пришлось ампутировать, во избежание смерти от гангрены в скором будущем. Собакам повезло, что у них оказалась такая заботливая хозяйка, да и мясо у них в последние семь месяцев не иссякало. Его у них всегда было с избытком.

Вот и в этот день Тая с Ариной, подошли к проходной, с пока ещё щедрым угощением, которое вскоре должно будет иссякнуть. Вышедшая к ним Лидия Ивановна, видя озабоченные лица мамы и дочки, поинтересовалась, что их так обеспокоило.

-- Скоро мы уже не будем приносить мясо для собачек. – ответила Тая. – Мы увольняемся из Ростикса.

-- А почему? – спросила Лидия Ивановна, и Тая , особо не вдаваясь в неприятные подробности, рассказала ей о сложившейся ситуации на работе.

-- А куда вы пойдёте работать? Другую работу нашли? – спросила Лидия Ивановна.

-- Пока нет, но ищем. – ответила Тая.

-- А к нам на завод устроиться не хотите? В наш пятьдесят третий цех как раз требуются уборщицы. — тут же предложила Лидия Ивановна.

-- А разве на такой важный завод берут приезжих? Ведь у нас даже срок временной регистрации уже давно вышел.— удивилась Тая, всегда втайне мечтавшая, устроиться на такую близкую от них работу, но сильно сомневалась в возможности данного мероприятия.

-- Берут у нас и приезжих, и даже без регистрации. – успокоила её Лидия Ивановна. – Я сегодня поговорю с нашим директором Рашидом Магомедовичем и мастером цеха Анной Алексеевной на счёт вас. Завтра с утра подойдите ко мне. Я вам сообщу результаты переговоров. Но я и так уже уверена, что вам не откажут.

Поблагодарив Лидию Ивановну, за своевременно предложенную им помощь Тая с Ариной пошли домой, вновь предаваясь радужным мечтам по поводу, так неожиданно замаячившей на их горизонте, новой работы. Но что готовил для них этот новый поворот судьбы, им снова было неведомо.



ДОЛГОЖДАННОЕ УВОЛЬНЕНИЕ.

Днём Тая с Ариной спали, а ночью во время работы продолжили предаваться мечтам о заводе «Салют», но полушёпотом, так чтобы, подозрительно косящаяся на них, Хадича ничего не услышала. А та, в связи с этими непонятками, зачастила ходить туда-сюда по кухне мимо, перешёптывающихся мамы с дочкой.
Скорее всего, эту ситуацию она воспринимала, как заговор, ведущийся против неё, и ей до жути хотелось подслушать, о чём же таком шепчутся Тая с Ариной. У неё был жизненный принцип – находиться в курсе всех дел и разговоров, окружающих её, людей, чтобы что-то из сказанного можно было использовать себе во благо, или во вред говорящему.

В нынешней же ситуации, творящейся в Ростиксе, Хадича в этом нуждалась ещё сильнее, чем прежде. Ей было о чём тревожиться, потому как рыльце-то у неё было в пушку, и она очень боялась, что какая-то из её пакостей будет раскрыта перед начальством. Она мерила всех по себе и, строя козни Тае с Ариной, думала, что и те тоже собираются ответить ей той же монетой, вот и шепчутся теперь, замышляя против неё что-то недоброе.

Но мама с дочкой держали интригу, и когда Хадича приближалась к ним в надежде уловить хоть краем уха их беседу, они сразу замолкали. Тая насмешливым взглядом провожала, идущую мимо них обеспокоенную Хадичу, а когда та удалялась на некоторое расстояние, снова принималась исподтишка, причём заметного такого «исподтишка», шептаться с дочкой.

В эту ночь, Хадича даже о кознях своих забыла, настолько она была удручена происходящим.

-- Вот как оказывается можно усмирить эту тварь! Зря мы с дочкой раньше об этом не догадались! -- мысленно радовалась Тая и, пуще прежнего, придав лицу заговорщический вид, нашёптывала Арине, о том, что сегодня должна решится их участь по поводу работы на «Салюте».

Поиздевавшись, таким образом, над Хадичой в течение всей ночи, и получив при этом небольшое моральное удовлетворение, мама с дочкой покинули Ростикс. Проделав привычную дорогу, слегка волнуясь, они вошли в проходную «Салюта» и подошли к, находящейся на своём посту, Лидии Ивановне.

-- О! Вы уже пришли! – воскликнула та. – Я поговорила по поводу вас с начальством нашего цеха. Анна Алексеевна и Рашид Магомедович хотят с вами познакомиться. Вы можете подождать, если я их сейчас сюда вызову?

-- Конечно, подождём! – ответила Тая.

Лидия Ивановна позвонила мастеру пятьдесят третьего цеха и через десять минут в проходной появились начальник цеха Рашид Магомедович, и мастер Анна Алексеевна. Они, прежде чем брать на работу нового человека, всегда сначала встречались с ним лицом к лицу, оценивая внешность, а по беседе - адекватность, и только тогда давали ему либо добро, либо отказ. Побеседовав с Таей и Ариной, Рашид Магомедович выразил согласие, принять их в свой штат, и предоставил Анне Алексеевне провести разъяснительную беседу с ними, по поводу процедуры устройства.

Арине на тот момент уже исполнилось восемнадцать лет, поэтому Тая не беспокоилась, что дочку не примут на работу, или потребуют какие-то там дополнительные справки. А так как их будущая работа не была связана с продуктами питания, то и медицинские книжки со всеми обследованиями были не нужны. Основными документами для устройства на работу, являлись их трудовые книжки, которые нужно было предъявить в отделе кадров завода, но они были пока задействованы в СОЛе.

Тая с Ариной дни считали до увольнения из клининговой компании, чтобы забрать оттуда свои трудовые книжки и начать устраиваться на завод. Последнюю свою рабочую смену, мама с дочкой работали в Ростиксе в приподнятом настроении, зная, что они последний раз видят наглую рожу Хадичи, постоянно мелькающую мимо них по кухонному проходу, с озабоченным видом.

Вот, наконец-то их последняя смена подошла к концу. Тая с Ариной вычистили свои рабочие места до необходимого блеска и, с чистой совестью, не дожидаясь дежурных менеджеров для проверки их работы, пошли в раздевалку, собирать свои вещи. Маме с дочкой уже было пофиг, натворит ли что-нибудь Хадича в их отсутствие на мойке или на Арининой половине кухни, они больше сюда никогда не вернутся, и не нарвутся на недовольство менеджеров. Освободив, занимаемые шкафчики, служившие им долгие семь месяцев, от своих вещей и поднявшись из гардероба, мама с дочкой направились к служебному выходу, чтобы навсегда покинуть Ростикс.

Хадича ещё продолжала трудиться, выполняя заключительную часть своей работы. Она вывозила на тележке мешки с мусором в дворовый контейнер. Тая с Ариной столкнулись с ней, при выходе на улицу, в дверях, когда та затаскивала туда, освобождённую от мешков, тележку, чтобы загрузить новыми.

Хадича чувствовала себя на высоте и ехидно посматривала на маму с дочкой. Ну а как же! Она добилась, чего хотела! Изжила своих врагов из Ростикса, и теперь, не таясь, по крайней мере, перед Таей и Ариной, ликовала всей своей поганенькой душонкой.

Проходя мимо неё, Тая чисто интуитивно собрала побольше слюны во рту и смачно харкнула ею в наглую Хадичёвскую рожу, угодив той прямо в левый глаз.

-- Ну и что? Тебе легче от этого стало? – как ни в чём не бывало, улыбаясь и утираясь рукавом куртки, спросила Хадича.

Вот уж действительно правильная пословица есть про таких людей: «Бесстыжему плюй в глаза, а ему всё божья роса». Тая ничего не ответила Хадиче, посчитала это, ниже собственного достоинства. Она лишь, последний раз в жизни, презрительно глянула в её наглую рожу и, взяв Арину за руку, не оглядываясь, вывела дочку из Ростиксса.
Мама с дочкой уходили, взявшись за руки, оставляя в прошлом эту ужасную женщину, с которой их столкнула злодейка-судьба, в надежде больше нигде и никогда не встречать на своём жизненном пути таких людей, как Хадича.

Тая с Ариной сразу же отправились в СОЛ за своими трудовыми книжками. Они конечно устали за прошедшую ночную смену, но из-за адреналина, присутствующего в крови, в связи с таким радостным событием, как уход из Ростикса, спать им пока не хотелось, да и впервые за прошедший месяц их ожидала нормальная ночь дома, в своих постелях, со свернувшейся мягким клубочком у кого-то из них под боком кошкой Джессикой, а не на грязной ростиковской кухне в компании с подлой Хадичой.

Пройдя процедуру увольнения из клининговой компании, мама с дочкой получили свои трудовые книжки в отделе кадров, с сопутствующими словами о том, что типа зря они поспешили уйти от них, потому что в ближайшем будущем им возможно были бы предоставлены другие вакансии.

-- Потерпели бы месяц-другой, поработали бы пока в Ростиксе, а мы бы вам за это время что-нибудь подобрали! – говорила маме с дочкой Галина.

У Таи даже волосы на голове зашевелились от ужаса, вызванного словами по поводу поработать в Ростиксе ещё месяц-другой.

-- Нет уж! – воскликнула она. – Мы и дня лишнего там работать не хотим!

-- Ну не хотите, как хотите! Это ваше право!— ответила Галина. – Вот ваши трудовые книжки, а расчёт по зарплате получите на свои банковские карточки. Через неделю в день зарплаты мы вам их перечислим.

Честно говоря, Тая с Ариной думали, что расчёт им произведут сразу же при увольнении, наличными деньгами, которые скорее всего были у бухгалтера в кассе, ведь не такие уж это большие деньги для СОЛа, по восемнадцать тысяч на каждую, но спорить с начальством они не стали.

-- Ладно. Подождём. – согласилась Тая и поспешила с Ариной на завод «Салют», чтобы поскорее начать устройство на новую работу.

Пройдя эту, довольно муторную, процедуру, сопровождаемую огромным количеством заполняемых бумаг, мама с дочкой получили в заводском отделе кадров индивидуальные именные магнитные карточки, которые являлись пропуском на завод и фиксировали время при проходе через турникеты на проходной завода туда и обратно, отмечая тем самым отработанную ими смену по часам.

Ссылка на пост для комментариев https://www.stranamam.ru/post/14944962/

Начало https://www.stranamam.ru/post/14937081/

Ппродолжение https://www.stranamam.ru/post/14947976/