Тяжёлая жизнь 53

ШОКИРУЮЩИЕ НАХОДКИ.


Первой находкой оказалась увесистая пачка писем от некой Любы, написанных Валере не по прямому адресу, а на старорусскую почту до востребования. В этой же пачке был конверт с черновиком письма от Валеры к ней.

Тая хотела было прочитать некоторые из них, чтобы выяснить, что же это за Люба такая, и что её связывает с мужем, как из того же шкафчика, дочки вытащили вторую находку, от которой Тая испытала ещё больший шок, заставивший на время отложить, интересовавшие её письма, и заняться изучением этой находки.

Это были пять сберегательных книжек на имя Валеры, и на каждой из них хранилась, судя по нулям в конце, достаточно кругленькая сумма денег.

Сказать, что мама с дочками офигели, ничего не сказать. С круглыми, как у совы глазами, потеряв дар речи, Тая вертела эти книжки в руках.

-- Это что? – спросила Лана, хлопая глазами.

-- Откуда у папки столько денег?—вторила ей Лика.

-- А сколько тут? – поинтересовалась Лана.

-- Много! – подытожила Лика.

-- А конкретно? -- продолжала докапываться до истины Лана.

-- Сейчас! – отозвалась Лика и сбегала в комнату за калькулятором.

Взяв из рук, всё ещё оторопевшей матери сберкнижки, девочки принялись считать. В общей сумме на них оказалось сто пять миллионов триста шестьдесят семь тысяч рублей.

-- Откуда у папки такие деньги? Откуда он их взял? – недоумевали дочки.

Тая, до сих пор пребывавшая в ступоре и не участвующая ни в дочкином диалоге ни в подсчётах денег, наконец-то вышла из этого состояния и принялась сопоставлять даты пополнения счетов. Это оказались дни, типа, не выплаченных Валере зарплат, вместе с теми, которые были якобы не выплачены ещё при старом начальнике Сельхозтехники (так вот почему Валера тогда так спокойно на это реагировал), и дни, когда он подолгу отсутствовал, уезжая в Белую Церковь. Значит это были все те деньги, которые он не давал семье все последние годы, а, живя этаким альфонсом, преспокойно откладывал их втайне от жены и детей на сберкнижки, для себя любимого, тем более что худо-бедно, но еда дома была, которой он вполне мог насытиться. Валере пофиг было, что он объедает своих же детей, что последнее у них отбирает, главное, что он сыт, а остальные его не заботили.

У Таи слов не хватало, даже матерных, уж не говоря о цензурных, чтобы дать определение этой внезапной находке. Она, конечно, знала, что Валера подлец, но не знала, что до такой степени!

-- Нет! Он не человек! Разве может человек так поступить со своей семьёй, со своими родными детьми? Да так даже дикие звери не поступают! Они заботятся о своих детёнышах! Не бросают их голодными на произвол судьбы! -- пульсировало в Таином мозгу. -- Ну не нужны мы тебе, так разведись! Никто насильно в нелюбимой семье тебя держать не станет! Зачем же так издеваться-то надо мной и детьми?! Да что же ты за тварь после этого?! – мысленно обращалась она к Валере.

Тая долго находилась в прострации, осознавая, что же произошло с нею в жизни. С каким чудовищем она жила все эти годы. От какого чудовища родила детей. В её памяти, из далёкого прошлого всплыло то самое предупреждение Катерины - бывшей соседки Валериной семьи по коммуналке. «Вы ещё не знаете эту семью. И не дай вам Бог узнать. А то узнаете, да поздно будет. Пусть твоя Тая не связывается с этим Валерой. Пусть бежит от него подальше.» -- говорила она тогда Шурочке.

А ведь Тая, находящаяся в ту пору на гребне любовной страсти к Валере, не поверила ей и, засомневавшуюся было, маму успокоила. Вышла таки за него замуж и всю свою жизнь пустила под откос. Ведь именно ради него она отказалась от своей большой мечты стать врачом. В какой же недобрый час она встретила на своём пути Валеру и связала свою жизнь с этим чудовищем и лишила себя шанса встретить нормального парня, который ценил бы и её и их детей.

Да если бы и не встретила никого, то лучше было бы жить одной, чем с такой вот мразью. Ей давно уже следовало бы понять, на основании Валериного поведения в течение их всей совместной жизни, что ничего путёвого от этого брака ей не светит. Вот и получила она то, что должна была получить, смирившись с такой жизнью.

Очнувшись от горьких дум, Тая отложила в сторонку сберкнижки и взялась за Любины письма. Судя по обратному адресу на конверте, эта Люба жила как раз в той самой Белой Церкви, куда так часто ездил Валера и подолгу там зависал.
Тая прочитала некоторые из писем и узнала о великой любви возникшей между Валерой и Любой. Именно у неё он и жил всё то время, пока его тут искали. Благодаря любовнице у него в Белой Церкви было всё схвачено. С её помощью он находил работу по перевозке грузов и преспокойно работал на себя любимого, незаконно используя при этом государственную машину. С Любой у него была ну просто семейная идиллия. Валера ездил к ней, как на праздник. Он жил в её доме и любил её, если, конечно, был на это способен.

-- Так вот почему он так расстроился, когда его лишили дальних рейсов! Из-за невозможности поехать к любовнице в Белую Церковь! – наконец-то догадалась Тая. – Он же из-за этого даже топиться хотел! Да-а-а-а! Дела, однако!

Взялась она и за Валерин черновичок письма к Любе. О, Бог ты мой! Таких слов, которые она прочла в нём, Тая от мужа никогда и не слышала-то за все совместно прожитые с ним годы. Она даже не предполагала, что он такие слова знает. Там такие страсти бушевали, куда там Ромео и Джульетте до них.

Валера писал, как сильно он любит Любу и как скучает, когда они не вместе. Писал, чтобы она не беспокоилась и не ревновала его, из-за того, что он спит с женой. Жену он не любит уже давно и даже редкий секс с ней он воспринимает, как неприятную процедуру, в отличии от их с Любой секса.

Описывал Валера и интимные подробности их встреч, как приятные воспоминания во время разлук. Писал так же, что очень любит своих детей и, если бы не они, то он давно бы уже ушёл от ненавистной жены. Он описывал, как заботится о дочках, как помогает дома по хозяйству и работает на даче (хотя на самом-то деле он не знал даже, где эта дача находится).

Читая всё это, Тая испытывала непонятные чувства. Ей в некоторых местах хотелось просто истерически смеяться. Сколько же лжи там было написано. Ей даже жалко стало эту самую Любу из-за того, что Валера ей так нагло врёт.

Ревности у Таи не было совсем. Для этого нужно чувствовать любовь к мужу. Вот если бы эти письма она нашла гораздо раньше, пока ещё были живы хоть какие-то чувства к Валере, она наверно с ума бы сошла от ревности. Теперь же она даже и ненависти не испытывала. Ею овладели удивление, равнодушие и даже нечто, похожее на злорадство. Какая-то струнка играла в Таиной душе непонятную для неё мелодию, которая и горечью и сладостью одновременно разливалась по всему телу. Она не понимала, что это за чувство, потому что никогда его раньше не испытывала.

-- Да! Чего только судьба не преподносила мне в жизни! – думала Тая. – Не преподносила она только счастья, а остальное давала с лихвой.

Собрав все эти шокирующие её находки, она пошла к Шурочке, и тоже ввела её в шок. Как и дочка, та сначала молча держа в руках письма и сберкнижки, но потом её прорвало.

-- Ах, он подлец! Ах, он скотина! – причитала Шурочка, потрясая неопровержимыми фактами зажатыми в руках, подтверждающими её слова. – Да чтоб ему пусто было! Это ж надо! Такое даже в страшном сне не приснится, что он сделал с вами!

-- Я разведусь с ним. – твёрдым голосом сказала Тая матери. – Завтра же пойду и подам на развод.

Однако, оправившись от шока, Шурочка стала рассуждать здраво.

-- Дочь, не торопись. Не подавай сама на развод. Дождись, когда этот поганец приедет и заставь его самого подать. – убеждала она Таю. – Если подашь ты, то сама будешь платить все судебные издержки, а не он. У тебя разве деньги лишние?

Доводы матери были вполне резонными, и Тая согласилась.

Зная гнилую сущность зятя, Шурочка предположила, что после развода тот начнёт процесс делёжки нажитого в браке имущества, вплоть до старых порвавшихся трусов.

-- Ты бы собрала кое-что более ценное из вещей и мне бы перенесла, от греха подальше. – советовала она дочери.

Тая тоже готова была к такому повороту событий, поэтому прислушалась к совету матери. Кое-что из более ценных для неё вещей она заблаговременно перевезла к ней на хранение. Это были не драгоценности, которых у Таи отродясь не было, а обычные покрывала на диван, тюль и занавески на окна, пара комплектов постельного белья, ну и несколько штук полотенец. То есть те вещи, которые были подарены ей на Дни Рождения и на Восьмое Марта. Так что Тая имела полное право их забрать, не подвергая будущей делёжке, тем более, что Валера вряд ли догадывался об их существовании, потому как лежали они постоянно в шкафу, а не на виду.

Единственное, что Тая не нашла среди своих вещей, которые она собиралась спрятать у Шурочки - это золотую печатку, подаренную ей мамой ещё на свадьбу. Она не любила носить кольца и даже обручальное никогда не носила, поэтому положила их в ящик стола. Там они и лежали до тех пор пока Валера не сказал, что типа к дочкам приходят разные подруги и, чтобы они не украли кольца, предложил перепрятать их в его шкатулку с рабочими документами.

Тая отдала тогда ему свои кольца и долгое время ими не интересовалась. А теперь она захотела забрать их, чтобы тоже отнести на хранение к Шурочке. Она полезла в Валерину шкатулку, но увы. Колец там уже не было.

-- Этот гад наверно их своей любовнице подарил. – вполне не беспочвенно обвинила Тая Валеру в этой пропаже.

Всё, что ей удалось собрать, благополучно перекочевало теперь к матери.

-- Вот и правильно дочка. У меня целее будут. – сказала Шурочка, забирая у неё чемоданчик с вещами.

-- Да вещи-то это фигня. Вот как мы нашу квартиру делить будем? Это вопрос. – обеспокоенно, сказала Тая. -- Нам ведь надо будет разъехаться. Не будем же мы продолжать вместе жить после развода.

-- Ну ты же с детьми останешься, так что и квартира должна тебе достаться. Тем более, как выяснилось, у них любовь с этой Любой, так что, даст Бог, он уедет жить к ней в Белую Церковь. Тогда и делить ничего не придётся. – хоть и неуверенно, но пыталась успокоить её Шурочка.

Эта мамина версия понравилась Тае. Ей хотелось верить, что так и будет. Не должен же Валера при такой-то любви обмануть Любу и не уехать к ней после развода.

-- Хотя Валера такой, что вполне может бросить и Любу.— тут же выдал опровержение её многострадальный мозг.

Да! Много вопросов у Таи накопилось к «любимому» мужу! В эти дни она перебрала в памяти всю свою жизнь с Валерой. Она анализировала свои с ним отношения и диву давалась, как ей хватило терпения жить с этим подонком, выносить все его психованные закидоны, его истерики, его эгоизм и враньё уже почти двадцать лет. Сейчас, когда у неё, открылись глаза, она удивлялась, как можно было быть такой слепой по жизни. Как можно было так наплевать на себя и пустить свою жизнь под откос, живя с жуткой мразью.

-- Уже после рождения Ланочки надо было разводиться, когда он так наплевательски к ней отнёсся. -- пришла в Таину голову сильно запоздалая мысль.

А в последние самые трудные для неё годы, когда она уже не раз хотела развестись с Валерой, надо было не откладывать это на потом и ещё много раз на потом, боясь совсем не того, чего следовало бы бояться. Но что уж теперь. Время назад не вернёшь. Тае сорок лет и жизнь ещё не прожита. Многое ещё ждёт её впереди и возможно даже хорошее. Она найдёт своё счастье. А Валера пусть живёт со своей Любой. Может хотя бы с нею он не будет таким эгоистом.

Неизвестно, что Таю толкнуло на такой поступок, но она, взяв конверт и чистый листок бумаги, села писать письмо любовнице мужа:

« Здравствуйте, уважаемая Люба. Пишет Вам Тая - Валерина жена. Так уж получилось, что я узнала о Ваших любовных отношениях с моим мужем. Я видела все Ваши письма, которые Вы написали ему. Теперь, уважаемая Люба, вы можете не скрывать от меня свои чувства и свою переписку. Я не против ваших отношений. Мало того, я хочу, что бы Вы забрали Валеру к себе навсегда. Мы скоро разведёмся и он весь Ваш. У нас с ним всё кончено. Он здесь никому не нужен. Ни мне, ни детям. Равно как и мы ему не нужны и не только сейчас, а и всю нашу совместно прожитую с ним жизнь нужны не были. А Вас он, судя по всему, любит. Так что забирайте его от меня. Я только благодарна Вам буду за это. С уважением, Тая. »

Дело сделано. Письмо написано и отослано адресату. А через пару недель Люба неожиданно позвонила Тае на домашний телефон. Она получила её письмо. Между двумя обманываемыми Валерой женщинами, состоялась милая беседа. Разговаривали они долго и обо всём. Тая многое рассказала любовнице мужа о своей жизни с Валерой. Как всё это восприняла Люба, она не знала. Да и поверила ли её словам? Ведь Люба могла воспринять, сказанное Таей с точностью до наоборот, ссылаясь на месть законной жены в адрес любовницы. Но в разговоре по телефону она возмущалась Валериными поступками.

Возможно, что именно эта беседа повлияла на ухудшение дальнейших отношений между Любой и Валерой, да и долгая разлука с ним посодействовала этому, потому что тот был лишён возможности ездить к ней, как раньше. Новая организация не посылала Валеру в Белую Церковь.

-- Что же будет дальше? – задавалась Тая, самым актуальным, в последние дни, вопросом. – Как мне развестись с ним с наименьшими для нас с дочками потерями?

И вот наконец –то домой явился Валера.




НАЧАЛО РЕШИТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ.


Ещё не зная, какие страсти разыгрались дома в его отсутствие, Валера, как ни в чем не бывало, полез в холодильник, что бы съесть и так более чем скромные припасы еды, распределённые, Таей на себя и дочек на пару дней вперёд. Муж, в связи с последними событиями, естественно исключался, как едок из их компании. Тая подошла к нему и забрала из его рук кастрюлю с куриным супом.

-- Не для тебя приготовлено, не тебе и есть. -- возвращая суп обратно в холодильник, сказала она и, повернувшись, к обалдевшему от таких действий жены, Валере, спросила. – Кто такая Люба?

-- Какая Люба? – чуть забеспокоившись, спросил Валера. – Я не знаю, о ком ты спрашиваешь?

-- У тебя что, несколько Люб? Ну, так я о той, которая в Белой Церкви живёт. О твоей любовнице. –продолжала Тая.

Валерино лицо покрылось красными пятнами.

-- Нету у меня никакой любовницы. -- начал было оправдываться он, но перед его глазами тут же возникла пачка Любиных писем в Таиных руках, которую она достала из кармана своего халатика.

-- Ты что, рылась в моём шкафу?! – возмущённо закричал Валера.

-- Не я рылась, а дочки. И уж явно не в поисках вот этого. – помахав перед его носом Любиными письмами, ответила Тая.

Валера побледнел и, кинувшись к своему шкафу, начал судорожно рыться в нём, цедя сквозь зубы проклятия, перемежающиеся матами, в адрес жены и дочек.

-- Уж не это ли ты ищешь? – спокойным голосом, который давался ей с, ой каким великим, трудом, спросила Тая, показывая мужу следующую пачку, теперь уже сберкнижек, тоже вытащенную из кармана халатика.

Самые худшие Валерины догадки оправдались. Тае всё стало известно.

-- Отдай мне книжки! – протянув к жене руку, сказал он. – Это не мои деньги!

-- Ах, не твои! На твоих сберкнижках, и не твои?! – удивилась Тая. – А чьи же они?

-- Мне их Витька дал! Это его деньги! – стараясь придать голосу как можно больше убедительности, ответил Валера.

-- Ага! Конечно! А с чего бы это вдруг он тебе такую сумму дал? И причём не сразу, а месяц за месяцем дополнял! Это, потому что на его сберкнижке они уже не помещаются? А я-то дура, подумала, что ты мерзкий подлец, скрывающий такие капиталы от семьи! А ты же у нас святой! Другу помогаешь! Заботишься о сохранности его сбережений! – с сарказмом выпалила Тая.

Нет. Этот … (здесь уместно только нецензурное слово) явно полагал, что Тая дура, иначе придумал бы версию правдоподобнее, чем эту несусветную глупость. Просто он не был готов так внезапно оказаться на пике разоблачения и выдал то, что первым пришло в тот момент в его, сдвинутый алчностью, больной мозг.

-- Это тебя не касается. – зло ответил Валера, косясь на своё сокровище в руках жены.

Тая кинула сберкнижки на кухонный стол, возле которого они с Валерой стояли, и тот сразу же судорожно сгрёб их в охапку. Он прижал их к груди так, как мать прижимает к сердцу своего драгоценного ребёнка.

-- Не веришь? Не надо! – уже более спокойно сказал Валера. Его заветные книжечки оказались у него в руках, и тревожиться особого повода уже как бы не стало. А зря!

Тогда, всё из того же халатика Тая достала свидетельство о браке, и сунула его в руки этому подлецу.

-- Подавай на развод. -- сказала она. -- Ты для меня уже не муж, а чужой человек. Мне не важно, когда ты это сделаешь, и сделаешь ли вообще, но с этой минуты я тебе уже не жена, поэтому ни готовить, ни стирать тебе не буду. Еду нашу трогать не смей. Питайся на свои миллионы, а на мои копеечные продукты не зарься. Мне ими детей кормить надо, которые и твоими детьми являются, между прочим. Плоть от плоти. А ты их ещё и объесть пытаешься. Папаша грёбаный.

Валера явно не ожидал такого от Таи и поэтому удивлённо смотрел на неё.

-- Ты хочешь поговорить со мной? – очнувшись, более спокойно спросил он. – Ну, давай, поговорим.

-- А чего мне с тобой разговаривать? Мне и так всё ясно! И я тебе всё уже сказала! Добавить нечего! – отрезала Тая.

-- Да что тебе ясно-то? Что ты понимаешь? Я ж для вас стараюсь! А ты этого не ценишь! Дура! – снова пошёл в привычное наступление Валера.

-- Я, дура? Это я-то, дура? – возмутилась Тая, но тут же согласилась. – Хотя да! Ты прав! Я, дура! Ещё и какая, дура, раз жила с тобой столько лет! Ишь! Для нас он старается! Деньги втайне от семьи на своих книжках копит, пока мы тут разве что не пухнем от голода! Ты это помощью и благом для нашей семьи считаешь? Но я теперь поумнела, как видишь! Женой я тебе больше не являюсь! Только вот по этому документу! – ткнула она пальчиком в свидетельство о браке, которое продолжал держать в руке её уже почти бывший муж.

Тая, развернувшись, ушла в комнату и дверь закрыла, дав понять, что больше им говорить не о чем. Теперь она, как и было сказано, стала относиться к Валере, как к чужому ей человеку. Он не имел права взять дома еду, ту, что купила и приготовила Тая. А его грязная, после рейса, одежда была выложена из бельевой корзины и сложена кучкой в углу ванной комнаты. Стирать её Тая не собиралась. Спать на их, доселе, общем брачном ложе, он тоже не имел право, поэтому был переселён на не удобное, полу ломанное, раскладное кресло.

Однако такая резкая перемена в привычном укладе семейной жизни застала врасплох и испугала Валеру. О разводе он никогда не думал и не готовился к нему в течение последних лет, как это делала Тая. Его просто неожиданно поставили перед фактом, не дав опомниться и лишив теперь возможности властвовать в семье, как властвовал он до сих пор.

Это так сильно пошатнуло почву под ногами Валеры, что он даже предпринял попытку примирения с женой, чтобы снова вернуть всё на круги своя. Догадываясь, однако, о том, что жутко рассерженная Тая его слушать не станет, он поговорил с Ликой о нежелании разводиться и попросил передать их разговор маме.

-- Мам, а папка не хочет с тобой разводиться. – начала было Лика.

-- Мне всё равно, что он там хочет или не хочет! Я ему уже всё сказала! И решение я своё не изменю, даже под страхом смертной казни! – резко прервала Тая дочку.

Потерпев неудачу в первой попытке примирения, Валера решился на вторую, причём такую, которая, по его мнению, была равносильна великому подвигу с его стороны, а именно, он впервые в жизни заступился за своего ребёнка.

Случилось это так. Арина вышла погулять во двор и вскоре вернулась домой с разбитой головой.

-- В меня Светка камнем кинулась! -- громко ревела она, размазывая по лицу слёзы, смешанные со струйкой крови, текущей из раны на голове.

-- Да что же это такое! Хоть не выпускай ребёнка во двор! -- запричитала Тая над Ариной, стараясь унять текущую кровь.

-- Кто такая Светка? Где она живёт? – тут же подхватился Валера, хотя до этого на такие вещи, как разбитая голова дочки, он не обратил бы никакого внимания.

-- Пойдём, покажу. – вызвалась Лика отвести отца к виновнице происшествия, живущей в соседнем подъезде.

И они ушли устраивать Светкиным родителям разборки. Вернулся Валера гордый собой до невозможности. После этого «подвига» он, в надежде на Таино всепрощение, долго ещё важным индюком ходил по квартире, напевая что-то себе под нос, и даже свои, так и не постиранные, грязные рубашки сложил обратно в бельевую корзину, думая, что теперь-то уж, после того что он сделал, они будут постираны. Но к его великому разочарованию, на Таю сей героизм не возымел никакого действия, а рубашки снова были вытащены из корзины и возвращены в тот же угол.

После этого Валере ничего другого не осталось, как наябедничать своим родителям на то, что Тая его не кормит и не стирает его грязные вещи. Антонина приходила разбираться с возникшей несправедливостью, и долго стыдила невестку за такое недозволенное отношение к её ненаглядному дитятке.

Тая даже оправдываться перед ней не стала. Просто попросила свекровь покинуть квартиру. Антонина ушла, но отнюдь не молча. Она всем их общим знакомым рассказывала о гадюке-невестке, которая смеет так подло обращаться с её сыном.
Валера ждал, что Тая не выдержит грязных сплетен и пойдёт-таки на мировую, но и здесь он ошибся. Тая вела себя гордо и неприступно, как стойкий оловянный солдатик.

Поздно Валера спохватился. Поезд ушёл, и догонять его бесполезно. Осознав всю тщетность попыток примирения, и будучи изгнанным из их с Таей брачного ложа, он снова отстранился от семьи.

Прежде всего, в преддверии неминуемого развода, Валера решил обезопасить свои накопления, и вскоре его сберкнижки исчезли. Он заблаговременно решил перепрятать накопленный капитал, перекинув его на счёт своего отца. Однако Тая, строго следившая, в последнее время, за действиями мужа, чтобы быть в курсе его дальнейших махинаций, направленных против семьи, сразу заметила эти его незаконные действия.

-- Ты, куда хочешь, можешь прятать от нас деньги, но их всё равно найдут. – заявила она Валере. – Мне конечно в банке не скажут, куда ты их дел, но я на суде молчать не буду. Я расскажу там о твоих накоплениях спрятанных от семьи. А суду банк обязан будет сказать, что ты сделал с деньгами, когда и куда их перепрятал. Так что тебе придётся поделиться со мной и детьми своими капиталами. Ты отдашь нам то, что не давал в течение нескольких лет.

Крепко задумался мужик после этих слов о том, что же ему теперь делать? Как спасти от ненужной семьи свои заветные денежки?




СВАДЬБА.


В эти, трудные для семьи дни, состоялась Ланочкина свадьба. Обошлась она дорого, потому что дочка хотела и шикарное платье, и море цветов, и видеосъёмку всего свадебного процесса, начиная от приезда за ней жениха, и кучу гостей, и, развлекающего всю эту толпу, весёлого тамаду, и ещё много всего, о чём мечтает молоденькая невеста, в ожидании этого счастливого момента в её жизни.

Не в маму пошла в этом плане дочка. Ох, не в маму. Тая в своё время была за скромненькое торжество, а Лане хотелось шикарного. И ничего, что сумма окажется неподъёмной для семьи. Дочка мечтала блеснуть перед всеми.

Деньги на свадьбу собирали в складчину напополам. Половину давала семья Славика, а половину семья Ланы. Так решила Таня, а Тая не смела ослушаться. Хоть это со стороны и казалось вполне справедливым решением, но Тая понимала, что это не так, потому что из ста человек гостей, приглашённых на свадьбу, восемьдесят было со стороны жениха, а двадцать - со стороны невесты.

Тая, со своей стороны, могла бы пригласить и больше народу, но они уже не вписывались в строгие рамки ограничения. Все свадебные траты шли из расчёта на сто человек, так что лишние гости – лишние деньги. А так как Танина семья была очень многочисленная и не пригласить кого-то из своих родственников она не могла, то пришлось жертвовать своими гостями Тае. Спорить с будущей сватьей ей не хотелось, потому что Таня была очень остра на язычок и переспорить её было просто невозможно, поэтому деньги на свадебные расходы делились пополам, а не восемьдесят процентов с Таниной стороны и двадцать с Таиной, что было бы более справедливо.
И хоть Тая изначально не рада была поспешному дочкиному решению выскочить замуж за Славика, но, видя светящиеся счастьем Ланины глаза, она не препятствовала её такой скорой свадьбе.

Валера (кто бы сомневался) не внёс в свадьбу дочери ни копейки. У Таи накоплений не было вообще. Её зарплаты даже на скромную жизнь с тремя дочками не хватало, какие уж там накопления. Поэтому оплатила причитающуюся долю со стороны невесты Шурочка, которая копила деньги на достойное погребение, отказывая себе во всём, даже в самом необходимом для нормальной жизни.

-- Последнее отдаю! На похороны себе копила! – причитала она при этом. – Вот гад-то зятёк! Чтоб ему пусто было!

Тая понимала маму, потому что не она должна была давать деньги на Ланину свадьбу, а Валера со своих незаконных накоплений, но молчала. Не хотелось ей портить дочкину свадьбу, иначе она бы устроила, пока ещё мужу, скандал, но не факт, что он оказался бы результативным.

Место празднества было выбрано недалеко от дома в химмашевской столовой.

У Ланы исполнились все её предсвадебные мечты. Было и красивое платье и двадцать пять машин, сопровождающих её со Славиком в ЗАГС, была и видеосъёмка и куча гостей, которых веселил и развлекал разными конкурсами тамада.

Свадьбу весело отгуляли, и молодые, на законных правах, переехали в, выделенную им комнату, в химмашевском общежитии. Лана выписалась из квартиры и прописалась по новому месту жительства.

Как же пусто стало Тае без дочки. Она хоть и знала, что та живёт минутах в пятнадцати ходьбы от неё, но всё равно скучала и беспокоилась о ней, тем более, что дочка ещё не закончила школу, училась в одиннадцатом классе.

Тая боялась, как бы Ланино замужество не отразилось на её учёбе, боялась что её могут выгнать из школы за такое. Но, как оказалось, в девяностые годы, такое явление , как замужняя школьница, не было таким уж из ряда вон выходящим событием, и Лана продолжала спокойно учиться.

Валера всё реже старался появляться дома. На развод он подал и с тех пор сутками где-то пропадал, даже если не был в рейсе. Но для Таи это было и к лучшему. Не хотелось ей его видеть от слова «совсем».

-- Слушай, Тай! – остановила как-то её соседка по подъезду Валентина и заговорщически затараторила. – Я тут Валерку твоего с какой-то бабой видела! Они в обнимку шли! Он что, гуляет от тебя что ли? Ты уж не сердись, если я тебе глаза на это открываю!

-- Я не сержусь, и не удивляюсь! – ответила Тая. – Мы с ним разводимся.

-- Да ты что?! Да как же так-то?! Ну, надо же! Вот так дела! – всплеснула руками Валентина и, как первая обладательница этой сногсшибательной новости, побежала делиться ею со всеми своими знакомыми, распространяя слух о намечающемся событии по всей ближайшей округе.

Тая расстроилась после разговора с соседкой. Она поняла, что Валера нашёл себе в городе новую пассию и возможно к Любе уже не уедет, так что вопрос о разделе квартиры, после развода, становится актуальным. Тая часто говорила с Ликой о том, что их ждёт в будущем, высказывала дочери все свои опасения. Дочка жалела маму.

-- Давай я поговорю с папкой. – предлагала она. – Я скажу ему, что бы он забрал всё, что ему нужно и ушёл от нас по-хорошему. Мы и на деньги, накопленные им, претендовать не будем. Просто пусть уйдёт. И всё.

-- Ну попробуй доченька! – согласилась Тая, радуясь Ликиной поддержке. -- Дочки со мной, а больше мне ничего в жизни и не нужно. Только бы Валера ушёл из нашей жизни по-хорошему. —мечтала она.

Ну а Лана держала нейтралитет в семейных проблемах. Так велел ей Славик. Отделившись от семьи, она уже поддерживала не её, а своего мужа. Славик же не знал всей ситуации, происходящей в семье Ланы, но проявил мужскую солидарность к её отцу. Он был скорее за него, чем за тёщу, но всё-таки велел жене не вмешиваться в сложные родительские отношения. Будь что будет. Поэтому Лана была ни за маму, ни за папу. А Тая не была на неё в обиде. Не хотела она мешать дочкиному счастью. Не хотела ссор в её, только что создавшейся, семье.




МЕРЗКАЯ ТАЙНА ВАЛЕРЫ.


А тут отрылась ещё одна очень мерзкая Валерина тайна. А случилось это так.

Тая встретилась во дворе с Ириной, бывшей женой Виктора, с которой до сих пор, как бы особо, и не общалась никогда. Только здоровалась при встречах. Сейчас же Ирина сама подошла к Тае и завела с ней разговор.

-- Что-то ты поздно решила разводиться со своим Валеркой. -- сказала она, узнав эту быстро распространившуюся новость, благодаря стараниям сплетницы-соседки Валентины. -- Я думала, что ты разведёшься сразу, как и я, после того, что наши мужики натворили.

-- А что они натворили? -- искренне удивилась Тая, так как она даже не подозревала, о чём идёт речь.

И тут Ирина ей такое рассказала, что у Таи, уже привыкшей ко всяким Валериным мерзким выходкам, даже волосы дыбом встали.

Это случилось давно, когда водители Сельхозтехники находились в Казахстане на уборке урожая, то есть уже восемь лет тому назад. Отработав целый день в поле, мужики возвращались в казарму, где жили все вместе в период уборки. После работы они отдыхали, занимаясь своими делами. Все, кроме Виктора и Валеры.

Эти двое, не особо-то и таясь от своих коллег, намывались, начищались и топали в соседнюю деревню. На краю этой деревни был дом, где собиралась распутная молодёжь со всей округи. Там они устраивали эротические оргии с групповым сексом и всевозможными сексуальными играми.

Валера и Виктор, узнав об этом интересном, для них, месте, сразу же по приезде на уборку наведались туда, и далее очень часто принимали участие в групповом разврате.

Разумеется, они надеялись на мужскую солидарность и думали, что никто из их коллег не проболтается об этом, что всё останется шито-крыто, а в последствие и вовсе забудется. Но, по возвращению мужиков домой, информация всё же просочилась, потому как не все из них, включая даже самых отпетых бабников, были сторонниками такой извращенной измены жёнам, и не все хотели хранить эту позорную тайну.

Ирина почти сразу узнала от своей подруги, что творил её благоверный в Казахстане. Муж подруги тоже был в той группе на уборке и видел всё то безобразие, которое творили Валера с Виктором. Вернее видел какими они оттуда возвращались все изрядно помятые и в губной помаде по всему телу, в том числе и в интимных местах. Он-то своей жене и рассказал обо всём. Ну а та, испытав шок, не стала скрывать этот ужас от Ирины. Ирина с Виктором особо не церемонилась и не унижалась до выяснения правды-неправды. Она просто сказала, что знает про все его похождения в Казахстане и поэтому разводится с ним.

Всё у них прошло тихо-мирно, без скандалов. Виктор хотя бы здесь поступил по-мужски, по отношению к своей семье. Он знал, что сильно провинился перед женой и сыном, поэтому забрал после развода свои вещи и переселился к родителям в пригород в деревню Медниково, оставив бывшей семье квартиру и всё нажитое в браке имущество.

Как уже упоминалось, Тая тогда ещё удивилась, что Виктор и Ирина вот так вдруг, безо всяких предпосылок, развелись непонятно из-за чего. Ирина же думала, что Тая знает про Валерины похождения и тоже удивлялась, как та может продолжать жить с этой мразью, да ещё и третьего ребёнка от него рожать.

-- Да! Все мы твари Божьи, но Валера видать, тварь особо редкостная! -- думала Тая, привыкшая уже не удивляться никаким ненормальным закидонам своего мужа.

Не удивилась она даже извращённому поступку Валеры, когда застала его подсматривающим за, моющейся в душе, Ланой.

Это случилось незадолго до дочкиной свадьбы. Тая тогда захотела посетить туалет, который очень часто и подолгу оккупировался её мужем. Он там постоянно курил, читал прессу и непонятно, чем ещё часами занимался. Видать он настолько не хотел видеть никого из семьи, что постоянно прятался там от них.

Тая неожиданно открыла дверь в туалет и увидела, стоящего на закрытой крышке унитаза Валеру, пристально глядящего в вентиляционное окошко, проделанного в стене, разделяющей ванную и туалетную комнаты. Решётки в этом окошке не было и, смотря в него, можно было видеть почти всё пространство ванной. А там, в это время, плескалась под душем, ни о чём не подозревающая Лана.

Валера с извращённым интересом рассматривал свою голую взрослую дочку, когда дверь в туалет неожиданно распахнулась, а на пороге стояла, неприятно поражённая Тая.

-- Ты не о том подумала. – нашёл тогда, более чем дурацкое, уже заезженное до дыр, оправдание муж, так как и сам понимал, что ни о чём другом тут не подумаешь. Всё было более чем очевидно.

Тая ничего не ответила в тот раз Валере, да и дочку шокировать произошедшим не стала. Она молчала, хотя ей было просто до тошноты противно из-за этого его поступка, как мужа так и отца.

Однако в этот раз, узнав сей отвратительный факт Валериного извращения, она очень удивилась, и противно ей тоже стало не меньше, а в разы больше, потому что происходило это не тайно, а на виду у многих людей.
А она ведь жила с ним столько времени после этого. Все их общие знакомые знали про этот позор, может и смеялись у неё за спиной, думая, что она знает всё, но прощает мужа-извращенца, по непонятным, для них причинам. Какова же должна быть самооценка у женщины, чтобы простить такое мужу?

В сельхозтехниковской бухгалтерии все женщины-бухгалтера тоже хорошо знали Таю, и даже, бывало, заказывали ей что-нибудь им связать. Узнав, что она наконец-то разводится с этим извращенцем, они тоже, с сочувствием к ней, подтвердили рассказ Ирины про непристойное поведение Валеры и Виктора в Казахстане. Добавили они и более чудовищные подробности, опущенные Ириной из-за этических соображений во время разговора.

Как Тая себя чувствовала после открывшейся грязи? А что тут можно сказать? Она только руками разводила. Слов, даже матерных, не говоря уж о цензурных, чтобы выразить своё очень запоздалое отношение к случившемуся, у неё в лексиконе резко не хватало. Она не понимала, насколько нужно было опуститься Валере, чтобы творить такое у всех на виду, да ещё и продолжать работать в коллективе, где все поголовно знают об этом его позоре. Как? Как? Ну как??? Ответа Тая не находила, как ни старалась. У неё просто в голове такое не укладывалось. Она лишь очень сожалела о том, что своевременно не узнала правду, как и Ирина, а ещё лучше – после наступления беременности, потому как она не представляла своей жизни без Арины.

А ведь он по приезде, когда Тая предложила ему срочно зачать третьего ребёнка, устроил небывалую сцену ревности. Возможно, что он мерил жену по себе, и представил, что и она так же, как и он, кувыркалась тут с многочисленными мужиками. Это ему жутко не понравилось. А то, что он сам так поступил по отношению к жене, его нисколько не смущало. Это было для него в порядке вещей, и воспринималось им словно увлекательное приключение, давшее ему новые, достаточно глубокие познания в сексе.

-- Хорошо, что я ещё заразу никакую не подцепила от муженька-извращенца. – запоздало ужаснулась Тая.

Впрочем, она в ту пору без презервативов Валеру до себя не допускала. Разве что, когда Арину зачинали, а перед этим процессом он основательно мылся. И тут Тая вспомнила, какой сильнейший цистит она перенесла в самом начале беременности, виной которого скорей всего были какие-то бактерии, занесённые нечистоплотным, и душой и телом, мужем.

-- Это не может быть совпадением. – думала Тая. – Он инфицировал меня какой-то своей грязью, хорошо хоть не венерической.

То, что Валера подбирал и подбирает по трассе плечевых, она уже нисколько не сомневалась. Но теперь ей было всё равно. Это уже головная боль его новой пассии.

В этот сложный жизненный период к Тае наведалась Юля, со своими неуместными советами. Она узнала о предстоящем разводе кузины от Шурочки.

Пётр, конечно же, в своём репертуаре высказался по этому поводу.

-- Молодец мужик! Детей вырастил, и сваливает! Не бросил сразу! А что теперь ему в этой семье делать? Надо хорошую бабёнку найти и жениться на ней! – рассуждал он, не стесняясь присутствия Шурочки.

Юля в этот раз мужа не поддержала. По Шурочкиным рассказам, сильно не вникая в подробности дела, она поняла, что виною развода является типа Валерина измена и явилась к Тае, чтобы отговорить её от этого опрометчивого шага.

-- Не разводись! Не будь дурой! – давала она «ценный» совет кузине. – Ну и ничего, что изменил! Мне Петька тоже изменял и не раз! Я ж не развожусь с ним из-за этого! Сама подумай! Разве мы с тобой красавицы писанные? Мужик-то гульнул и домой пришёл! К тебе! А не с той остался!

-- Да, лучше бы он с той остался! -- отмахнулась Тая от Юлиных советов. – Ты всего, что происходит в моей жизни не знаешь, а отчитываться перед тобой я не хочу! Долго это! Да и не интересно тебе будет! Ты никогда моей жизнью не интересовалась, что ж теперь-то припёрлась? Совет дать? А мне он не нужен? Я сама знаю, что мне делать, лучше кого бы то ни было!

-- Ну и дура! Думаешь, когда без мужа останешься тебе хорошо будет? Даже в денежном плане в разы тяжелее! Ещё не пробовала без денег мужа детей тянуть? Так вот разведёшься и узнаешь! На алименты сильно не надейся! Мужики умеют скрывать свои настоящие доходы! Так что будешь получать копейки! – продолжала Юля гнуть свою линию.

-- Вот я и говорю, что ты о моей жизни ничего не знаешь! Валера и так со дня рождения Арины мне ни копейки не дал! Я и так детей одна на свою нищенскую зарплату тяну! А он все свои деньги себе на книжки клал! Миллионы накопил! Как по-твоему такой поступок оценить? – давала отпор кузине Тая.

-- Как оценить? Да очень просто! Экономный он у тебя! Бережливый! Не пропивал, а на книжку копил! Это, наоборот, хорошо его характеризует! – не сдавалась Юля.

Тая только рукой махнула, попросила кузину уйти, и не доставать её своими глупыми домыслами. И Юля, видя Таину непреклонность ушла, но долго ещё пыталась внушить Шурочке, что она права в своих предостережениях.

Шурочка молчала. Она не спорила со своей племянницей, хотя полностью поддерживала дочку в разводе с этим подлым недомужем.

И вот снова с очередного рейса вернулся Валера, ни разу не подозревающий, о новой, разыгравшейся в его отсутствие, семейной драме.

Тая, чувствуя себя уже совершенно чужой для Валеры, говорить ни о чём с ним не собиралась, даже о неожиданно открывшейся мерзости. Она ждала, что Лика с ним поговорит, как и обещала, по поводу его ухода из семьи, но тот сам сказал дочке, что должен обсудить с ней дальнейшую жизнь и для этого они должны пойти к бабушке с дедушкой (Валериным родителям).
Лика ушла с отцом, а Тая стала маяться предположениями, о чём же они там все, в тайне от неё, совещаются. А беседа между ними проходила мало радостная для Таи, а вернее совсем не радостная.

Начало https://www.stranamam.ru/post/14937081/

Продолжение https://www.stranamam.ru/post/14944572/