Тяжёлая жизнь. 19

ПЕРЕЕЗД.


Вот и осень наступила. Это было самое нелюбимое Таей, время года. Ей снова пришлось отправляться в школу уже в третий класс.

В начале учебного года, погода ещё скорее напоминала летнюю, и Тае ой как не хотелось сидеть в душном классе и слушать объяснения учителя. А потом приходилось сидеть ещё и дома за уроками вместо того, чтобы побегать с подружкой Веркой по улице, поиграть с ней в дочки-матери, или покидать соседскому пёсику Тузику свой видавший виды обшарпанный маленький мячик.

Но в конце сентября погода резко ухудшилась. Сначала шли проливные дожди, а потом ударили морозы и вместо дождя пошёл снег.

Тая уже не рвалась на улицу, как прежде, а усердно учила уроки, исправляя не слишком хорошие оценки, полученные вначале учебного года, из-за нежелания подолгу сидеть над учебниками и тетрадями.

В этом году на Брянщине холода начались рано. В октябре уже выпал стойкий снег. На улице стояли морозы от десяти до пятнадцати градусов, поэтому выпавший снег не таял, а всё больше и больше копился, регулярно сыплясь с неба на мёрзлую землю, и намёл к ноябрю основательные сугробы.

Именно в эти дни и пришло от Юли письмо, приглашающее Шурочку с Таей, не дожидаясь окончания отделочных работ в доме, перебраться уже наконец-то на ПМЖ в Старую Руссу. До сдачи дома оставалось месяца три, и Юля гостеприимно приглашала маму с дочкой пожить этот период у них.

-- Потеснимся. – писала Юля Шурочке. – Не страшно. Зато и работу тебе пока подыщем и Таю в школу определим.

И вот Шурочка в быстром темпе занялась оформлением нужных бумаг для переезда и сбором необходимых, на первое время, вещей. Решено было брать только самое нужное, в которое входила одежда, обувь, Таины учебники и остальные школьные принадлежности.

Тая хотела взять с собой и свою единственную куклу, но Шурочка строго сказала:
-- Некогда тебе там играть будет! Большая уже! А если что, то у Людочки кукол много. Попросишь у неё.

Тае такая перспектива, как просить у Людочки кукол, вовсе не нравилась. Она не хотела быть зависимой от племянницы и не хотела унижаться до просьб, поиграть с её куклами. Ей хотелось иметь свою и играть с ней, когда вздумается, а не надеяться на Людочкину милость. Но Шурочка была непреклонна и в очередной раз выкинула из дорожной сумки, положенную в неё, Таей, куколку в пальтишке.

-- Ну сказано же! Куклу не берём! У меня и так сумка еле закрывается! – вся взвинченная, на нервах, прикрикнула она на дочку.

Тая обижалась на мать, но Шурочку в тот период тоже можно было понять. Ей предстояло пережить очень нелёгкое время - переезд в другой, совсем незнакомый ей город, который находился далеко от её родной деревни и от стариков-родителей. Живя в Брянске, Шурочка могла в любой день наведаться домой, а приезд в гости со Старой Руссы это уже целое событие, к которому надо будет основательно готовиться.

Неизвестность будущего больше всего пугала её в данной ситуации, поэтому она сильно нервничала по этому поводу и срывалась на дочке.
Марфа и Григорий тоже сильно опечалились предстоящей разлукой. Они конечно знали, что такое скоро произойдёт, но уж слишком быстро наступило это «скоро».

-- Зачем ты Таю сразу забрать хочешь? – с тревогой в голосе спрашивала дочку Марфа. – Квартира ваша пока не доделана. У Юли места мало. Как вы там будете? Ты езжай пока одна, а Тая пусть третий класс здесь закончит, и ты её потом заберёшь. Летом. Зачем ребёнка срывать с учёбы в начале учебного года?

Но Шурочка, на радость Тае, не соглашалась с матерью.

-- Нет. Мы уж если переедем, то вместе. – говорила она. – Да и вам тут легче будет. С одним Серёжкой управляться не трудно, чем ещё и с Таей. У неё школа, уроки. Следить за всем надо. Папка на костылях, помочь не сможет. Аннушка часто болеет, и тоже не очень-то поможет. Зачем тебе лишняя обуза?

Но ни Григорий, ни Марфа Таю обузой не считали. Они очень тяготились разлукой с ней, но переубедить Шурочку так и не смогли.

Когда до окончания первой учебной четверти оставалось три дня, Шурочка пришла в школу за дочкиными документами. Тае заранее выставили четвертные оценки, и она с радостью покинула деревенскую школу навсегда.

Переезд Шурочка запланировала на вечер первого ноября , а в Старую Руссу они должны были прибыть третьего утром, о чём она и оповестила Юлю телеграммой, чтобы та встретила их на вокзале.

Шурочке и Тае предстояло сделать несколько пересадок в дороге. Вначале они должны были добраться до железнодорожной станции Паниковка и сесть на брянский поезд. В Брянске им нужно было пересесть на поезд, идущий до Смоленска. Со Смоленска уже другим поездом доехать до узловой станции Дно, а из Дно шёл московский поезд через Старую Руссу, на котором маме с дочкой предстояло завершить своё путешествие.

Отвезти Шурочку с Таей на станцию Паниковка, взялся Прокоп, и он пошёл для этой цели в колхозную конюшню, чтобы запрячь лошадь.

Наступило время прощания. В этот момент плакали все, и Марфа, и Григорий, и Шурочка с Таей, и даже малыш Серёжка подвывал в сторонке.

-- Мы к вам летом приедем в гости. – говорила Шурочка родителям, шмыгая носом и вытирая, ручьём бегущие по щекам слёзы, но для Григория и Марфы это было слабое утешение, потому что они расставаться с ними даже на день не хотели. Да и не расставались они до сих пор так надолго.

Вот уже и Прокоп подъехал на лошади, запряжённой в деревянные сани. Снегу было много, так что сани были самым лучшим видом транспорта в данной поездке. Лошадь оказалась молодой и норовистой, так что ехать предстояло с ветерком.

-- Одевайтесь потеплее. – советовала Марфа. – Не дай Бог, простудитесь в дороге.

Шурочка с Таей оделись в зимние пальто и зимние шапки, на ноги надели чулки и поверх них тёплые шерстяные рейтузы, а ещё связанные Марфой из овечьей шерсти носки и валенки. В сани, устланные соломой, Марфа заботливо положила два ватных одеяла. До Паниковки предстояло быть в пути где-то около часа, поэтому одеяла лишними не были.

Прокоп надёжно пристроил в санях багаж – две большие туго набитые и достаточно тяжёлые сумки. Все документы и деньги Шурочка положила в дамскую сумочку и постоянно держала её в руках.

Марфа собрала котомочку с едой для отъезжающих, чтобы дочка с внучкой не голодали в дороге. В плотно набитой сумке лежали -- завёрнутая в фольгу запечёная в печи курица, десяток сваренных вкрутую яиц, свежеиспечённый каравай хлеба и пара кусков сала – один, который поменьше, на еду в дороге, а другой – побольше - на гостинец Юлиной семье. Для внучки Марфа ещё положила несколько яблок, чтобы та жевала их в дороге. Ответственность, носить эту, не слишком лёгкую котомочку, возлагалась на Таю. Она бы сунула туда тайком от матери ещё и свою куколку, но места в котомочке не было совсем. Она была битком набита продуктами.

И вот Шурочка с Таей сели в сани, Марфа помогла им закутаться в одеяла, поцеловала их напоследок в щёки, а Таю ещё и в курносый веснущатый носик и лошадь тронулась в путь. А Григорий не в состоянии был выйти на костылях в снег, поэтому он просто махал дочке с внучкой рукой из окна.

Шурочка с жалостью смотрела на удаляющийся родной дом, со стоящей у калитки мамой, на все милые сердцу места и очень горевала, что уезжает отсюда, хотя до этого момента она жила мечтой поскорее уехать из деревни. Она даже всплакнула малость, взглядом прощаясь с родными местами.

Потом дорога стала виться между полей, рощиц и перелесков. Лошадка резво бежала вперёд, унося Шурочку с Таей всё дальше и дальше от родного дома.

Уже основательно стемнело. На улице разыгралась метель, которая бросала в лица путников колкие снежинки, и они словно маленькие острые иголочки впивались им в щёки.

-- А сейчас бы мы сидели с Таей на тёплой уютной печке дома и читали бы какую-нибудь интересную книжку, а мамочка возилась бы у печки, прикрикивая на маленького безобразника Серёжку, путающегося у неё под ногами и отвечала бы что-то попутно на недовольное ворчание отца. – мысленно пронеслось сие видение в Шурочкином мозгу.

Эта картина так ясно предстала перед глазами в её воображении, что ей невыносимо сильно, до боли в душе, захотелось крикнуть Прокопу, чтобы он повернул лошадь назад и отвёз их обратно домой.

Она даже представила, как обрадуются Григорий и Марфа их возвращению, как, покрасневшие от слёз глаза родителей, снова засветятся счастьем. Но Шурочка, конечно же, не стала этого делать, хотя, если честно, едва сдержалась.

Ведь там, в далёком городе Старая Русса, уже есть её собственная квартира, на строительство которой потрачена её драгоценная тысяча. Там её и дочку ждала совсем другая жизнь, о которой Шурочка долго мечтала. Мечта наконец-то исполняется и к прежней жизни возврата быть не должно, поэтому сани быстро мчались по дороге, увозя маму с дочкой всё дальше и дальше от деревни, и всё ближе и ближе приближались к Паниковке.

Начало https://www.stranamam.ru/post/14937081/

Продолжение https://www.stranamam.ru/post/14939711/