Тяжёлая жизнь. 13

НЕУДАВШИЕСЯ ШУРОЧКИНЫ ПЛАНЫ.


Таин переезд в Брянск был очень неодобрен Григорием и Марфой.

-- Ну куда ты девчонку увозишь? – причитала сильно опечаленная Марфа. – С кем она там будет, пока ты на работе?

-- С ней Никитична посидит. Она согласилась. А там, может, посодействуют на работе, чтобы нам дали место в детском саду. – ответила Шурочка на, волнующий Марфу, вопрос.

-- Так это ж чужой человек, твоя Никитична! – продолжала причитать Марфа. – Недоглядит, поди, за ребёнком то! Ты же знаешь, какая она у нас непоседа!

-- Да Никитична своих пятерых вырастила! Опыт-то имеет! И не маленький! – успокаивала Шурочка свою мать. – И потом, если что-то не получится, то я Таю назад привезу. Не далеко ведь уезжаем. Здесь всего-то час езды.

-- Ну ладно! – скрепя сердце, согласилась Марфа с последним аргументом дочери.

И вот, принарядив дочку в новенькое платьице, купленное, по случаю, в Брянске и впервые за все летние периоды Таиной жизни, надев на её, постоянно босые, ножки беленькие носочки и голубые сандалики, Шурочка повезла дочку с собой.

Тая впервые в жизни оказалась в большом городе. Она, задрав голову, с любопытством разглядывала высокие здания, с огромным колличеством окон. Они-то были не такие уж и высокие эти дома, максимум пять этажей, но для Таи, всю свою жизнь видевшей только деревенские избы, эти дома казались великанами.

Шурочка занимала комнату на четвёртом этаже пятиэтажного общежития, расположенного недалеко от её работы. Комнатка была маленькая, но уютная с небольшим шкафом для одежды и белья, кухонным столом, стоящим у окна, с примкнувшими к нему двумя венскими стульями и односпальной кроватью. На этой кровати Шурочке предстояло временно спать вместе с дочкой, пока какая-то её знакомая женщина не отдаст ей детскую кроватку своего подросшего сынишки.

Тая с детским любопытством обошла всю комнату, залезла везде, где можно было залезть, и потрогала всё, что можно было потрогать.
Шурочка, разбирая Таины вещички, взятые из дома, с улыбкой наблюдала за дочкой.

-- Надо было уже давно забрать Таю к себе. – думала она. – Что дочка в деревне-то видела?

Потом мама с дочкой прогулялись по городу. Шурочка купила Тае вкусное мороженое, которое та не только до сих пор ни разу не ела, но даже и не видела, и голубой воздушный шарик на длинной ниточке, весело резвящийся на ветру, норовящий вырваться из её рук и, отдавшись воле ветра, улететь высоко в небо.

Проходя по улице мимо детского сада, Шурочка обратила на него Таино внимание.

-- Вот посмотри, доченька, как весело здесь деткам. Ты хочешь сюда ходить? – показывала она на гуляющую на детсадовской площадке кучу детишек, играющих друг с другом, качающихся на качелях, или, с весёлым визгом, съезжающих с горки.

Что могла ответить на это малышка Тая? Она видела одних лишь деток и не видела их мам, бабушек или других родственников. Тае страшно было представить, что она останется вот так одна с кучей незнакомых детей, которые могут её обидеть, а ей даже пожаловаться будет некому.
Она привыкла к другому образу жизни. Бегая по деревне хоть с Санькой, хоть с Веркой, Тая знала, что в любое время может вернуться домой к любимым и безмерно любящим её бабушке и дедушке. Они были самой надёжной защитой для неё, и Таю пугала перспектива остаться одной без них среди кучи чужих людей. Но, не смотря на свой страх, чтобы не расстраивать маму, она утвердительно кивнула головой по поводу её вопроса о детском саде.

На следующий день Шурочка должна была с самого утра идти на работу. Вечером к ним приходила Никитична, вызвавшаяся побыть Таиной нянькой, чтобы познакомиться со своей подопечной.

-- Какая хорошенькая девчушка! – умилённо глядя на малышку, сказала она. – Надеюсь, мы поладим.

Как же Шурочке хотелось, чтобы Никитична с Таей поладили. У неё было много планов, но всё зависело от дочки, вернее от её уживчивости в незнакомом для неё месте, с незнакомыми людьми, а это было делом непредсказуемым.

Утром, дождавшись Никитичну и поцеловав спящую Таю в тёплую румяную щёчку, Шурочка поспешила на стройку, где штукатурила стены в недавно построенном доме. Она весь день была в тревоге и волнении из-за оставленной с Никитичной дочки, и как выяснилось, не зря.

Тая проснулась и увидела в комнате ту самую бабушку, которая была у них накануне вечером, а маму она нигде не обнаружила, как бы тщательно её сонные глазки не осматривали комнату.

-- А где моя мама? – скривив в ожидаемом близком плаче губки, спросила она у Никитичны.

-- Мама твоя на работе. Она только вечером придёт. – ласково погладив малышку по голове, ответила старушка. – А мы с тобой сейчас покушаем и гулять пойдём в двор. Там песочница есть. Мы куличиков налепим.

Но Тая не слушала добрые нянины речи. Она принялась звать Шурочку и громко плакать.

-- Мама! Мама! – выкрикивала каждый раз Тая, при попытках Никитичны приласкать её и утешить.

-- Мама скоро придёт! – говорила Никитична, громко рыдающей Тае, надеясь, что эта первая её реакция на отсутствие матери скоро пройдёт и малышка забудется и успокоится.

Но не тут-то было. Надо было знать Таю, чтобы питать такие пустые надежды. Малышка орала всё громче и громче и даже есть ничего не стала.

-- Мама-а-а-а! Мама-а-а-а-а-а! – разносился по этажам общежития громкий, требовательный плач ребёнка.

Никитичне удалось-таки вывести Таю во двор с ведёрком и формочками для куличиков. Подведя малышку к песочнице, старушка пыталась отвлечь её игрой в песочек. Она лепила куличики и предлагала это же сделать и Тае, но та не унималась, а тянула свою горестную песню, брошенного мамой, ребёнка.

Эта картина привлекала прохожих. Каждый из них предлагал Никитичне свои методы унять капризулю. Кто-то даже пытался угостить Таю конфетками, которые та обожала, но в данном случае полностью их игнорировала, а Никитична, измучившись и потеряв всякую надежду унять малышку, сидела на лавочке рядом с песочницей, предоставив прохожим возможность успокоить её подопечную. Она сама уже готова была кричать и плакать и ожидала возвращения Шурочки даже гораздо сильнее чем Тая.

Но вот малышка и сама уже устала от своего плача. Она замолчала и уселась на скамеечку рядом с Никитичной. Обрадованная старушка прижала девочку к себе и долго сидела так с ней, боясь даже пошевелиться, пока на тропинке, ведущей во двор, не показалась Шурочка, отпросившаяся с работы на несколько часов раньше, из-за беспокойства за дочку.

-- Мама! – радостно взвизгнула Тая и кинулась в Шурочкины объятия.

-- Ну, как вы тут без меня справлялись? -- спросила Шурочка у Никитичны.

-- Знаешь, милая! -- усталым голосом промолвила та. – Я больше не буду оставаться с твоим ребёнком. Она не идёт ни на какой контакт со мной, да и ни с кем вообще. Я таких детей ещё не видела.

-- Ну как же так?!– обеспокоенно воскликнула Шурочка. – Она привыкнет к Вам, и всё будет нормально!

-- Нет! Нет! – категорично отказалась Никитична. -- Я умру скорей, чем она ко мне привыкнет!

И несостоявшаяся нянька медленно зашагала к своему дому, а Шурочка смотрела ей вслед, понимая, что все её планы безнадёжно рушатся. Уж если дочка с одной Никитичной не поладила, то страшно даже представить, что будет в садике.

-- Поторопилась я, наверно, дочку забрать. Не время. – трезво рассудила Шурочка.

На следующий день, взяв с собой Таю, она отправилась на работу, чтобы отпроситься на денёк и отвезти дочку назад в деревню.

Как же обрадовались Григорий и Марфа, увидев, появившихся на пороге дома, дочку и внучку.

-- Шурка! – окликнула соседка Улька, вышедшую в огород Шурочку. – Ты уж не увози больше Таю с собой! Знаешь, как Гришка тут плакал? Нашёл в огороде Таин мячик, держал его в руках и рыдал!

-- Да не увезу я. Не получается пока. Не время. – вздохнула Шурочка.

Вернувшись в Брянск, она продолжала работать на стройке, ожидая освобождения вакансии на ночные смены по топке котлов, тогда она могла бы беспрепятственно забрать Таю к себе. В этом случае дочка спала бы под присмотром хотя бы той же Никитичны или другой няньки пока она на работе, а весь день они были бы вместе. Ну или на худой конец Шурочка могла бы брать Таю с собой. Устроить на работе спальное место для дочки не составило бы труда.

Но не судьба ей была устроиться на эту работу. Когда данная вакансия освободилась, туда взяли другую женщину. Шурочка даже ругаться ходила с начальством по этому поводу, но безрезультатно. У той женщины было двое маленьких детей и ей, как посчитало начальство, эта работа была нужнее.

Опять у Шурочки рухнул план, чтобы забрать Таю к себе. Она скучала по дочери, потому что вынуждена была видеть её только по выходным, а не каждый день, как требовало её материнское сердце.

А Тая росла. Ей исполнилось уже шесть лет, приближалась школьная пора. Шурочка знала, что нужно срочно что-то предпринимать, потому что старенькие родители не смогут должным образом проконтролировать дочкину учёбу. Именно ей - Шурочке, надлежало быть рядом с дочкой в процессе её обучения, и она думала, как ей всё это обустроить.

Но как тут не крути, как не верти, а ничего путного она так и не смогла придумать. В прошлый раз болезнь матери помешала ей закрепиться в Брянске, а в этот раз Шурочку волновала судьба дочки. В последнее, перед началом Таиной учёбы, лето она приняла окончательное решение снова вернуться домой в деревню.

Родители были уже старенькие. Им требовалась помощь в хозяйстве, а не возложение на них обязанностей по воспитанию Таи. Правда помогала родителям ещё и Аннушка, которая давно уже осталась одна после отъезда дочки Юли в Новгородскую область на учёбу. Жила она в своём доме, построенном Григорием ещё до войны. Аннушка никуда из деревни не рвалась, в отличие от своих сестёр, и в частности Шурочки, которая то уезжает в Брянск, то возвращается домой.

-- Не судьба, наверно, мне жить в Брянске. – говорила при прощании Шурочка своей подруге Майке, которая уже прочно осела в городе, имела квартиру, мужа и двух сыночков погодков.

-- А ведь мы вместе начинали. – сказала Майка. -- Если бы ты ещё в первый раз не сорвалась домой, сейчас у тебя была бы совсем другая жизнь.

-- Да что уж теперь вспоминать об этом. Не вышло. Что ж поделаешь. – ответила Шурочка.

-- А я это к тому говорю, что подумай хорошенько, не совершаешь ли ты и сейчас такую же ошибку. – стала предостерегать её от опрометчивого шага подруга.

-- Нет, Майка. Я всё правильно делаю. – с твёрдой уверенностью сказала Шурочка. -- С дочкой я здесь одна без помощи родителей не справлюсь, так что забрать её из деревни не вариант, и оставить с родителями, когда у неё начнётся школа, я тоже не могу. Не справятся они с дочкиной учёбой. Значит мне надо ехать в деревню. Это единственно правильный выход.

-- Ну что ж! Тебе виднее! -- вздохнула Майка.

Шурочка снова вернулась домой в деревню, устроилась на работу в родной коровник, но не оставила мечту о том, чтобы изменить свою и дочкину жизнь к лучшему.

Начало https://www.stranamam.ru/post/14937081/

Продолжение https://www.stranamam.ru/post/14939444/