«Вам ведь тоже трудно?»
emil_sokolskij 27 апреля 2021, 16:36
ТРУДНАЯ ЖИЗНЬ
Вечером зашёл в огромный магазин «Солнечный круг»; там есть отдел, где нарезка, где укладывают в контейнеры еду домашнего приготовления. Покупателей я там вижу редко. В этот раз не было ни одного, а тётенька-работница, крупного сложения, копошилась где-то в глубине этого четырёхугольника, что-то вытирала тряпкой, что-то подкладывала в витрину, и как обычно – на меня ноль внимания: нужно как-то подавать голос. «Есть хочу!» – тихо рявкнул я. Женщина нехотя подошла, положила мне в контейнер одно, в другой контейнер другое, – устало, неулыбчиво, даже хмуро. «Серьёзная, – отметил я, – не до любезностей, не до улыбок. И вообще – наверное, недовольна, что подошёл покупатель». Стою, молчу. И вдруг слышу – она говорит, накладывая салат и не поднимая головы: «Ноги отваливаются… В тех местах, где… как их… там, где щиколотки. Да, по-моему это щиколотки... Устала. Набегалась». Чувствуя, что обслуживание приобретает доверительную окраску, спрашиваю: «А присесть нельзя?» – «Нельзя, не разрешают, надо всё время что-то делать. Да и покупатели всё время. Вы думаете, здесь всё время так пусто? Кто-то подойдёт – я бегу в один конец, пока обслуживаю – подходит другой – иду в другой конец; видите, какое здесь пространство. Есть тут в углу ведро для уборки; только присяду – кто-то появляется». – «И сколько часов всё это длится?» – «Двенадцать, минус час перерыва. Трудно. Да и всем сейчас трудно»
Тут она, наконец, взглянула на меня: «Вам ведь тоже трудно?»
https://emil-sokolskij.livejournal.com/1006173.html
ТРУДНАЯ ЖИЗНЬ
Вечером зашёл в огромный магазин «Солнечный круг»; там есть отдел, где нарезка, где укладывают в контейнеры еду домашнего приготовления. Покупателей я там вижу редко. В этот раз не было ни одного, а тётенька-работница, крупного сложения, копошилась где-то в глубине этого четырёхугольника, что-то вытирала тряпкой, что-то подкладывала в витрину, и как обычно – на меня ноль внимания: нужно как-то подавать голос. «Есть хочу!» – тихо рявкнул я. Женщина нехотя подошла, положила мне в контейнер одно, в другой контейнер другое, – устало, неулыбчиво, даже хмуро. «Серьёзная, – отметил я, – не до любезностей, не до улыбок. И вообще – наверное, недовольна, что подошёл покупатель». Стою, молчу. И вдруг слышу – она говорит, накладывая салат и не поднимая головы: «Ноги отваливаются… В тех местах, где… как их… там, где щиколотки. Да, по-моему это щиколотки... Устала. Набегалась». Чувствуя, что обслуживание приобретает доверительную окраску, спрашиваю: «А присесть нельзя?» – «Нельзя, не разрешают, надо всё время что-то делать. Да и покупатели всё время. Вы думаете, здесь всё время так пусто? Кто-то подойдёт – я бегу в один конец, пока обслуживаю – подходит другой – иду в другой конец; видите, какое здесь пространство. Есть тут в углу ведро для уборки; только присяду – кто-то появляется». – «И сколько часов всё это длится?» – «Двенадцать, минус час перерыва. Трудно. Да и всем сейчас трудно»
Тут она, наконец, взглянула на меня: «Вам ведь тоже трудно?»
https://emil-sokolskij.livejournal.com/1006173.html
Комментарии
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: