Замок принцессы Ольденбургской. Часть 1.

Светлейшая княжна Евгения Максимилиановна Романовская, герцогиня Лейхтенбергская, в замужестве принцесса Ольденбургская (20 марта (1 апреля) 1845, Санкт-Петербург — 4 мая 1925, Биарриц, Франция) — член Российского императорского дома (с титулом «Императорское высочество»).

Евгения Максимилиановна Ольденбургская (в девичестве Романовская) была обыкновенной русской принцессой, правнучкой Жозефины, жены Наполеона Бонапарта, и пле­мянницей Александра Второго. Титул и корону она получи­ла, выйдя замуж за принца Александра Петровича Ольденбургского, правнука императора Павла, а до этого была простой герцогиней. На свадьбу император Александр подарил молодым имение Рамонь, которое представляло собой малозаселенную местность. Местный помещик Косов выстроил на месте нынеш­него замка двухэтажный дом, а внизу, у реки, поставил са­харный завод с допотопной технологией. Поскольку Алек­сандр Петрович, принц Ольденбургский, был далек от сельского хозяйства (талант­ливый медик, он открывал в России пастеровские лечеб­ницы и большую часть време­ни проводил в Чумном форте Кронштадта, где разрабаты­вал вакцины от чумы, холеры и других страшных заболева­ний), Рамонью занялась его жена, Евгения Максимилиа­новна.

Она была женщина незау­рядная. Активная благотвори­тельница, член и председа­тельница множества обществ - от императорского автомобильного, основанного в 1903 году, до Благотворительного общества призрения интелли­гентных тружениц, помогавше­го престарелым гувернанткам и учительницам, «не могущим по старости или болезни сво­им трудом заработать сред­ства к жизни». При дворе прин­цесса Ольденбургская счита­лась экстравагантной особой: она носила полумужские кос­тюмы от Тайер светло-серого, или бежевого цвета и ездила на велосипеде. Евгения Мак­симилиановна покровитель­ствовала искусствам, возглав­ляла соответствующее обще­ство и открыла в Санкт-Петер­бурге большое количество ху­дожественных школ. Была по­печительницей больницы для бедных и женской гимназии, которой в 1899 году было при­своено ее имя. Находилась гимназия на Лафонской улице Санкт-Петербурга. В 1952 году улицу переименовали в Про­летарской Диктатуры.

Пролетариат-то принцессу Ольденбургскую и погубил - как и многое другое в России. Хотя начиналось все замеча­тельно: прибыв в Рамонь, Ев­гения Максимилиановна пер­вым делом купила у Косова сахарный завод. Привезла из Германии современное обору­дование, наладила производство, открыла рафинадный цех, протянула к заводу желез­нодорожную ветку. Затем скупила земли – от границы с Липецкой областью до Дона и усадьбы Веневитинова - и заложила фруктовые сады.. Ког­да поспели фрукты, принцесса открыла конфетную фабрику, где производилась до 400 видов конфет. Сахар и фрукты у принцессы были свои, какао для шоколадной глазури привозили по железной дороге. Фруктовый жом тоже шел в дело: Ольденбургская основа­ла воловни, где откармлива­лось до тысячи голов, и протя­нула к ним электрическую под­весную дорогу с вагонетками. Построила в Рамони электро­станцию, водонапорную башню (действует до сих пор), школу для крестьянских детей и больницу. Работникам сво­им принцесса платила на рубль больше, чем помещики отчего крестьяне со всей ок­руги охотно у нее трудились.

Евгения Максимилиановна не расставалась с блокноти­ком, в который записывала разные деловые идеи - ре­цепты новых конфет и т. д. Как-то встретились ей крестьянс­кие дети и угостили вишней. -Вкусная вишня, - заме­тила Ольденбургская, отведав. - Чья это? - Мараськина, - отвеча­ли дети.

Принцесса сделал пометку в блокноте, затем разыскала Мараську и скулила весь уро­жай. Вскоре в столичных ма­газинах появилась новая кара­мель с вишневым соком - «Мараськина».

В 1905 году, во время революции, довольные крестьяне подожгли лесопилку, от нее за­нялись конфетные склады, го­ревшие две недели. Вся про­дукция фабрики, уже выкуплен­ная и оплаченная (рамонские конфеты шли в основном на экспорт и были хорошо известны в Европе), в виде расплавлен­ной массы стекла к реке. Евге­ния Максимилиановна Ольден­бургская оказалась разорена. Николай Второй велел оста­вить принцессе - погорелице замок, остальное продали с аукциона. Конфетное производство купил некий Шварц, перевез оборудование в Воро­неж на ул. Кольцовскую, но до 1917 года продавал конфеты под маркой Рамонской фабри­ки - брэнд, как сейчас гово­рят, был раскрученный. Для принцессы крах дела ее жизни стал сильным ударом: она легла и вскоре скончалась».