Мужской порядок

Мама у нас строгая. Это точно. Но зато папа не очень строгий. Я это давно заметила. Только раньше мне это было вроде ни к чему.

Я вообще раньше и не думала, что папа с мамой разные: мама — это девочка, а папа, как оказалось, мальчик.

Тут смеяться не надо.

Конечно, я понимаю, чем девчонки отличаются от мальчишек. Я же взрослая. Я не про это говорю. А говорю в том смысле, что папа не только папа, но и мальчишка. И что мама не только мама, но, оказывается, еще и девчонка. И что они из-за этого отличаются друг от друга.

В чем отличия? Да во всем!

Вот, например, в шкафу можно увидеть эти отличия.

Открываем шкаф и видим: это платье мамино, это платье мамино, это тоже платье мамино! Не в том дело, что оно не папино! А в том, что пока я доберусь, перебирая вещи, до чего-нибудь папиного, шкаф, наверное, уже закончится.

А почему так? В чем же между ними разница?

Мама строгая, а папа нет. Разница — да, разница. Теперь вот в вещах разница. Точнее, в их количестве.

Почему же так? Мне непонятно пока. Но все равно — насчитывается уже две разницы.

Может, мои наблюдения взять и начать записывать? Надо подумать…

Ага! Вот — другой шкаф! И что же?

А вот что: вот мамины туфли, вот мамины босоножки, вот мамины шлепанцы, вот мамины сапоги осенние, вот мамины сапоги зимние, вот полусапожки, а вот… папины ботинки!

В чем разница? В размерах? Конечно. Но не в этом дело. Настоящая разница — опять в количестве!

Папе, конечно, из-за этого легче: оделся и пошел. А маме трудно. Каждый раз надо думать — а что сегодня надеть? Это непросто. И в этом между ними большая разница!

Почему так? Не пойму. Что, папе не нужна обувь? Конечно, нужна! А мама что, сороконожка, что ли? Конечно, нет! Так в чем же разница?

Ой, не знаю, не знаю. Надо еще подумать, посмотреть…

Вот папа говорит, что мальчик, если случайно, по неосторожности с разбегу ударится о стену лбом, то должен первым делом посмотреть, не испортил ли он стену и не огорчит ли он этим маму, и только потом бежать дальше по своим делам. Он имел в виду, конечно, настоящего мальчика. Думаю, такого, как он сам!

А я не представляю себе, что после такой «встречи» со стеной стала бы осматривать ее и тем более бежать после этого как ни в чем не бывало по своим делам.

Думаю, в этом случае я бы прилипла к зеркалу и долго-долго-долго рассматривала бы себя в нем, особенно то место, которое «встретилось» со стеной.

В чем же разница? Что мне записать-то?

Мальчишка, как думает папа, посмотрел бы, что случилось со стеной, а девчонка, как думаю я — что случилось со лбом.

В чем тут разница-то? Может, они о разном побеспокоились? А кто тогда правильнее из нас думает: папа, как мальчишка? Или я, как девчонка?

А вот и еще разница.

Папа заметил: девочка всегда катается на велосипеде. Именно — просто катается на велосипеде. Мальчик — никогда. Не в том смысле, что он не катается на велосипеде никогда. Просто он не просто катается на велосипеде, а представляет, как будто он на мотоцикле едет, или на самолете летит, или вообще — на корабле плывет.



Так говорит папа. Он же мальчик. Ему виднее про мальчиков.

Интересное отличие. Запишем…

А еще я знаю, что папа немного рассеянный.

Мама рассказывала такой случай обо мне и папе. Правда, я ничего не помню и подтвердить не могу, но мама утверждает, что так и было.

Однажды мы остались с папой одни дома. Целое утро мы с ним гуляли на улице. И все было хорошо, пока вечером, когда уже пришла мама, мы снова не стали собираться гулять. При маме почему-то уже не все получалось так легко, как утром без нее.

Вот ботиночки надеть мне на ноги с утренней легкостью уже не удалось.

Папа долго возился, что-то бурчал себе под нос. Но нет — ничего не выходило.

Мама внимательно наблюдала за тем, как мы собираемся.

И надо же нам было похвастаться утренними успехами!

Папа продолжал стараться изо всех сил до тех пор, пока мама первой не догадалась, в чем тут дело, и не сказала ему:

— Надо бы язычок от ботинка вытащить наружу.

Наступила пауза.

Теперь уже папа долго и внимательно смотрел на ботинки.

Мама, не понимая причины такого замешательства, опять стала подсказывать:

— Язычок-то достань!

Папа как-то странно медленно вынул язычок и снова стал надевать мне ботиночки. Но на этот раз все вышло без труда и быстро.

Мама пожала плечами, а папа в недоумении сказал:

— А как же ребенок целый день гулял?

— Что — как? — спросила ничего не понимающая мама.

— Да как ребенок у меня целый день с язычками внутри ботинок гулял?

Тут они оба посмотрели на меня, а потом вместе засмеялись.

Да-а! Бедный папа — он такой рассеянный!

Может, он рассеянный, как и все мальчики, и это тоже отличие? Может быть, может быть…

Запишем это…

Кажется, я вспомнила еще одно отличие: мама любит готовить, а папа нет. Но! Как только мама отправляется на кухню, папа обязательно тут же за ней — помогать.

У меня, например, такого желания никогда не возникает до тех пор, пока мама очень строго не попросит об этом. Тогда да, «желание» появляется. А у папы оно появляется просто так.

Вот и выходит: мама любит одно, а папа мамино «одно» не любит, хотя с радостью помогает ей это делать. Как-то странно он не любит.

Ничего не понимаю пока. Трудно делать научные наблюдения!

Интересно, а как ученые потом из наблюдений придумывают открытия разные?! Ох, еще и это мне придется сделать…

Кстати, вспомнила, как папа утверждал, что мама любит командовать и что это ее конек. Папа тут, конечно, не прав, и я с ним не согласна: понятно же — мама всегда знает, как сделать лучше любое дело, и всегда всем для пользы дела подсказывает.

Да папа и сам не раз говорил ей:

— Я так и думал, что делаю что-то не так. Просто я ждал, когда ты скажешь, что именно.

Из-за этого как раз мама и советует папе больше не дома, а на работе командовать. Ну и правильно: у папы на работе лучше получается, а у мамы — дома. Я согласна с мамой.

Так. Разобралась. Что же еще?

Папа любит делать ремонты! Вот!

Он действительно это очень любит, даже несмотря на то, что делает их не всегда правильно, так как маме и здесь приходится его поправлять.

Но это неважно, важно, что он это любит — я же отличия хочу найти!

Ремонт папа делает с особым удовольствием. У него всегда все под рукой благодаря его «волшебному» чемодану. Он очень гордится им. Когда бы он ни начинал ремонт, в первую очередь появляется его большой чемодан с инструментом, как говорит папа, или — со всякими «штуками», как говорит мама.

Тут их точки зрения никогда не совпадают, сколько бы ни начинался ремонт и сколько бы ни появлялся «волшебный» чемодан.

Вот и различие: они видят разное в одном чемодане!

Запишем…

Надо сказать, что, несмотря на то, что мама много раз стыдила папу за хранение своих «штук» в таком беспорядке, он никогда ничего не менял и продолжал, словно фокусник, быстро доставать из него именно то, что ему было необходимо.

А однажды из-за этого чемодана произошла целая история.

Пока папа был в командировке, мама решила раз и навсегда покончить с этим «волшебным» хранилищем беспорядка!

Она очень долго и тщательно перебирала все, что находилось в папином чемодане, оттирала до блеска разные штуковины из него, потом примеряла их то к одному, то к другому, то к третьему месту. И делала это до тех пор, пока для каждой вещицы не находилось то самое единственное и неповторимое место, предназначенное именно для нее.

Столько терпения, сколько требовалось для того, чтобы разобраться с чемоданом, могла иметь только наша мама. Папе повезло с ней.

А к приезду его ждал неожиданный сюрприз! Правда, мама в этот же день ничего ему не сказала, решив приберечь сюрприз до нужного момента. Я с ней была полностью согласна и поэтому тоже ничего папе шепотом на ушко не сообщила.

Так мы с мамой и ждали момента, ликуя внутри оттого, как будет весело, когда все выяснится.

Наконец он настал, этот долгожданный момент!

Сначала папа долго искал свой чемодан, а мы с мамой, как два хитрых заговорщика, ждали, когда же он обратится к нам.

В конце концов мы услышали растерянный голос папы:

— А куда запропастился мой инструментальный ящик?

И тут-то мама с самым счастливым видом сообщила, что ящика больше нет! А все его «штуки» разложены по своим местам.

Наступила пауза…

Папа у нас человек очень интеллигентный и выдержанный: чтобы он начал из-за чего-то ссориться — этого не дождешься. Но тут случай особый — с большими переменами. Поэтому и получилась пауза. Вместо слов, наверное…

— Ну, хорошо. А где молоток? — спросил папа после некоторого замешательства.

— Он там лежит, — показала мама рукой.

Папа достал молоток.

— Ну, хорошо. А где гвозди? — опять прозвучал вопрос.

— Вон там. В том ящичке — гвоздик к гвоздику!

Папа достал гвозди.

— Ну, хорошо. А где шурупы?

Бедный папа! Я поняла: он очень расстроен из-за наведенного мамой порядка, хотя и не показывает вида.

Вот вопрос — почему не показывает? Я бы по такому случаю перемещения моих вещей устроила вполне приличный скандал: со слезами, разными сценами обид и «неразговариванием» с мамой весь вечер!

Как же я поняла это только сейчас, а не когда мы с мамой занимались папиным чемоданом?

А как так у папы получилось без моих предполагаемых результатов — и тем более не знаю…

Весь вечер звучало: «Ну, хорошо. А где…»

Потом следовало разъяснение, где теперь это лежит.

Таким образом, папа без мамы ничего не мог найти, и они весь вечер проработали вместе.

Трудно сказать, что именно тогда папа думал, но мама была счастлива от наведенного ей порядка.

Вообще-то было странно — папа как будто примирился с мамиными нововведениями.

Почему? Зачем?

Я подумала, что без бабушки у меня ничего не получится с выяснением различий между мальчишками и девчонками, когда они уже стали папами и мамами: много непонятного.

Поэтому на следующий день мы с ней долго обсуждали уже найденные мною различия, которые я записала в свою тетрадь.

Бабушка внимательно выслушала все мои записи и мои размышления на этот счет. Мы немного поспорили с ней, но я, как всегда, оказалась права. Еще бы, ведь у меня было много накопленных фактов, а бабушка говорила о каком-то жизненном опыте, который она никуда не записала в свое время, чтобы потом в нашем научном споре предъявить.

Пока я выясняла у бабушки свои вопросы, папа потихоньку куда-то ушел…

Маму мои записи тоже заинтересовали. И она даже сказала, что это похоже на серьезный научный труд!

Я сразу захотела стать ученым, но пока было непонятно, как будет называться наука, которой я сейчас занималась.

Что касается названия науки, то это, конечно, пустяки, которые можно обсудить позже. А пока надо бы накапливать материалы для научной работы, если уж взялась за дело. Так мне сказала мама.

Она считает, что это лучше, чем без конца из интернета кусочки знаний в голове размещать. А здесь — факты из настоящей жизни. Настоящая жизнь — это то, как мы дома живем.

…Так же потихоньку, как и ушел, вернулся папа. Но вернулся он с новым чемоданом.



— Куда ты собрался ехать? — сразу поинтересовалась я.

— Не ехать, а переезжать.

— Интересно. А мама что скажет?

— Что мама скажет, что мама скажет? Ничего не скажет.

— Как это?

— Так это! Это у женщин все должно быть на своем месте, как в периодической таблице Менделеева. А у мужчин главное — чтобы все было под рукой. Вот в чем дело, — пробурчал папа в ответ.

— Этим ты как мальчик и отличаешься от мамы как девочки? — уточнила я про различия, решив, что с таблицей этого папиного знакомого разберусь как-нибудь потом.

— Конкретно я — да. Этим и отличаюсь. А что?

— Я веду за вами научные наблюдения и записываю их в тетрадь.

— Вот как!

Выяснилось, что папа, оказывается, решил переместить инструмент на свое законное место — то есть в чемодан.

Я, честно говоря, обрадовалась, что теперь он опять станет веселым, а главное, снова, как фокусник, будет извлекать из него свои «штуки»!

Но как девочка аналитическая, каковой считают меня все мои домашние, догадалась, что теперь папа сможет сам все найти, без мамы. А при мамином порядке не так: папа знал, что ему надо, а мама знала, где это лежит!

Пока я прокорпела над своими наблюдениями, папа успел «переехать», и в его чемодане воцарился настоящий «мужской порядок», при котором всегда все под рукой!

Это удивительно, но мама почему-то не стала спорить с папой, а наоборот, только как-то ласково посмотрела на него — с его чемоданом, «мужским порядком» и, самое главное, счастливым лицом.

А вот мне лично очень понравилось быть серьезной и заниматься научной работой, записывая наблюдения и выводы. Я уже привыкла.

И к тому же я записала столько различий между мамой и папой, что в моей науке наметилось целое открытие!

Какое? А вот какое!

Как же это так получается: папа и мама такие разные, а живут вместе, и различия эти им нисколечко не мешают. Вот!!!

Почему открытие? Да потому — это же странно. И все должно быть наоборот: одинаковые люди должны лучше ладить друг с другом, а не разные.

Разве не так? Получается, что нет!

Ну и морока! Ой — наука! А как науку-то мою назвать?.. Ну, не знаю… Надо еще подумать…