Путь домой. Глава 39

Начало https://www.stranamam.ru/post/11658854/


Глава 39


Видимо, молитвы девушки были услышаны, так как за все трое суток не произошли ничего сверхординарного. От скуки и невозможности хотя бы поговорить, Маша готова была грызть кибитку. Она успела сотни раз пожалеть, что не взяла каких-нибудь книг, и что в этом мире нет музыкальных плееров, планшетов и ноутбуков. Все дни приходилось или любоваться однообразным пейзажем, надоевшим после первого же дня пути, или спать. Девушке казалось, что скоро на теле появятся пролежни, так как в седло ее не пускали, аргументируя тем, что она не здорова. Маше оставалось только стиснуть зубы и терпеть, ведь без голоса даже скандала не устроить. А ее обиженное сопение всех только забавляло.
Дор все дни был так заботлив, стараясь обеспечить девушке безопасность и комфорт, что перестарался. Он постоянно находился рядом, сопровождая даже в туалет. И не разрешал далеко отходить, чтобы не терять ее из виду. Запрет на верховую езду тоже объяснял заботой. А девушка даже рассердиться на него не могла, понимая, что все он делает для ее блага. Но вот это душащая опека напрягала, а сказать об этом Маша не могла. Приходилось только молча страдать, ожидая, когда же вернется голос.
На привалах девушка с удовольствием вылезала из повозки и делала небольшую разминку, чтобы разогнать кровь в отлежанных членах. Наемники одобрительно кивали, считая, что физические упражнения полезны всем. А купцы старались подкормить Машу, сочтя ее слишком бледной и худенькой и списывая все на происшествие.

О самой попытке изнасилования девушка старалась не вспоминать. Но она часто просыпалась от кошмаров, а потом долго лежала, разглядывая серый навес над головой. Неприятное событие отложило свой отпечаток в душе, и Маша надеялась, что время смоет воспоминания и унесет в прошлое все следы.
Про Милаха она спросила только один раз, но брошенное Дором короткое: «- Он мертв, забудь», ясно дало понять, что на эту тему лучше не говорить. Ее любимый сжимал зубы и кулаки, а его взгляд становился таким холодным, что девушка боялась воина. Мужчина объяснил, что он ненавидит не ее, а себя и Милаха. Себя – за то, что позволил такому вообще произойти, а Милаха – за пережитый ею ужас.
На третьи сутки девушка попробовала заговорить. Голос все еще был сиплый, но слова вылетали уже без труда, и она обрадовалась возможности хоть с кем-нибудь переговорить.

- Дор. – прошептала Маша, зовя своего телохранителя.
Несмотря на тихий голос, воин ее услышал и подъехал ближе.
- Голос вернулся? – обрадовался наемник, улыбаясь.
- Да, - кивнула девушка. – А можно я верхом поеду? У меня уже все бока отлежаны. Я устала сидеть в кибитке безвылазно.
С сомнением покосившись на любимую, Дор все же привел Золотку и даже помог девушке забраться в седло.
- Только если будет плохо, сразу же предупреди, - обеспокоено попросил воин.
Лошадка, обрадованная, что ее хозяйка снова с ней, радостно перебирала копытами, стараясь идти плавно и мягко. И Маша вскоре уже радовалась свободе, наслаждаясь чудесной погодой и красивой природой. Ехать в повозке, конечно, хорошо, но уж очень скучно.

Новый телепорт был рядом с городом Ронтул. Площадка телепорта располагалась за чертой города, и караванщики направились сразу туда, обходя ворота населенного пункта. Телепорт представлял собой огромную квадратную плиту с каменными столбами по углам, на которых были выбиты какие-то руны. С одной стороны площадки располагалась маленькая плита из серого камня, почему-то напомнившая Маше надгробный камень. Маг, управляющий этой махиной, что-то нажимал на этом камне, от столбов к центру площадки разбегались серебристые лучи и телепорт активировался. Неяркая вспышка и вот, стоявшие на площадке люди и животные, исчезали.
Желающих телепортироваться было очень много. Маша, оглядев очередь, вздохнула. Их караван находился в самом конце, и ждать придется долго. Спрыгнув на землю, девушка решила пройтись, но Дор ее не пустил.
- Ты куда? – требовательно поинтересовался мужчина, схватив Машу за локоть.
- Прогуляться, - удивленно ответила девушка, не понимая такого поведения воина.
- Я с тобой, - сказал Дор, вытаскивая из крепления седла перевязь с мечом.
- Братец, - елейным голосом произнесла Маша, прищурив глаза, - а тебе не кажется, что ты перестарался немного с опекой?
- Нет, не кажется, - нахмурив брови, проговорил телохранитель. – Из-за моей халатности ты чуть не погибла. И я считаю себя в полном праве сопровождать тебя везде и всюду для обеспечения твоей же, между прочим, безопасности. Ты посмотри, сколько вокруг мужчин. И вряд ли они будут все к тебе дружелюбны, - Дор махнул рукой, обводя полукругом поле, на котором расположились путешественники, желающие сократить свой путь с помощью телепорта.

Осмотревшись, Маша вздохнула и согласилась, что наемник прав. Вокруг было много мужчин, а она, хоть и была по местным меркам мелкая и смахивала на ребенка, не могла обманываться. Случай с Милахом доказал, что ее рост для многих, как красная тряпка для быка, лишь возбуждает. Девушка молча кивнула и направилась к ярким шатрам, виднеющимся в стороне. Ей было интересно, что там находится, так как эти яркие купола напоминали передвижной цирк.
Дор бесшумной тенью скользил следом, устрашающе поглядывая на мужчин, которые слишком активно проявляли свой интерес к девушке. Заметив, куда направляется Маша, он нахмурился и попытался ее остановить, но было поздно. Девушку заметили. Тучный, загорелый, разодетый словно попугай, мужчина, с улыбкой раскрыл объятия, приветствуя красавицу.
- О! Не иначе как богиня солнца спустилась с небес, чтобы озарить своим сиянием нашу грешную землю, - залился соловьем толстяк, приторно улыбаясь. - Весь блеск золота и драгоценных камней не затмит твоей красоты, о прекрасная! Благословенна земля, по которой ходят столь дивные ножки!

Маша, в шоке застыла, открыв рот, слушая такие витиеватые комплименты. Последний раз ее так восхвалял продавец в одном из магазинчиков Турции после того, как она у него скупила товара почти на сто долларов. И теперь она с изумлением слушала речи толстяка, не понимая, чем же заслужила такие славословия.
- Что вам надо от моей сестры? – строго спросил Дор, прерывая нескончаемый поток слов из уст незнакомца.
- О! Я не знал, что этот прекрасный бутон розы – ваша сестра, - чуть поклонился толстяк. – Позвольте представиться, Хифар уса Фатих ол Мидваг. Но для вас, прекрасная, как луч восходящего солнца в пустынном оазисе, я просто Хифар, - и мужчина, схватив руку девушки, обслюнявил ее своими мясистыми губами.

Брезгливо выдернув кисть, Маша постаралась незаметно вытереть ее о штанину, и бочком спряталась за Дора. Этот мужчина ее немного пугал своей елейностью. От его медовых речей сводило скулы, и девушке казалось, что ее, как муху на сироп, приманивает жирный паук, чтобы запутать в паутине и сожрать. Тем более что поросячьи глазки Хифара с таким плотоядным интересом разглядывали фигурку девушки, что она уже пожалела о своем желании прогуляться.
- Меня зовут Дор Лидиш, а это моя сестра Орса, - представился великан. И уже собирался откланяться, как толстяк распахнул занавес, загораживающий вход в шатер, и с поклоном произнес.
- Приглашаю вас, мужественный из воинов, и вашу сестру, прекрасную, как звезду в ночном небе, в мой шатер, дабы вкусить со мной скромный обед. И да будет мой шатер вам, как родной дом.
От такого предложения отказаться было нельзя, иначе Хифар счел бы это оскорблением и неизвестно, чтобы потребовал, дабы смыть такой позор. Поэтому, тяжело вздохнув, Дор, согнувшись, зашел в шатер и устроился на ковре, которым был устлан пол жилища. Маша тихо скользнула следом, и примостилась рядом с любимым, нервно вцепившись в него холодеющими пальцами.
Толстяк что-то сказал одному из слуг, и вошел в шатер, сев напротив гостей.

- Расскажите же мне, о, лучшие из гостей, посещавших за последнее время мой шатер, куда вы направляетесь?
- Родители попросили меня отвезти сестру в пансион Брионолины, чтобы она перед свадьбой смогла получить хорошее образование, - произнес Дор.
В это время в шатер вошли слуги, и стали расставлять на низком круглом столике блюда с едой и кувшины с напитками. Когда они закончили, Хифар взмахом руки отпустил их, и лично стал разливать чай по пиалам. Дор лишь сцепил зубы, наблюдая за этим ритуалом. Насколько он знал традиции пустынников, а именно к этому народу относился их радушный хозяин, такие церемонии просто так не делались. У толстяка явно было к ним какое-то дело.
Приняв пиалу из рук Хифара, наемник кивком поблагодарил его и сделал маленький глоток обжигающего напитка. Отвар пах травами, и мужчина сначала напрягся, но, увидев, как хозяин отпивает напиток из своей чаши, расслабился. Травить их не собирались, что уже радовало.
- Зачем же забивать ненужными знаниями столь очаровательную и прекрасную головку? – спросил Хифар, масленые глазки которого, жадно разглядывали притихшую Машу.
- Наша семья так не считает, - несколько грубо ответил Дор, бросая быстрый взгляд на девушку.
- Ваша семья столь мудра, - улыбнулся толстяк. Он предложил перекусить, первым подавая пример, беря руками из блюда, на котором лежали крупные куски жирного мяса вперемешку с овощами и кусками теста.
Маша почувствовала, как к горлу подступила тошнота. Есть из одного блюда с этим неприятным мужчиной, да еще и руками, ей не хотелось. Но, сидящий слева Дор, ткнул ее в бок локтем, и первый показал пример, принявшись за еду. Девушке пришлось копировать его действия, но делала она все осторожно и стараясь не показать своего отвращения. На хозяина она не смотрела, но его взгляд, липкий и неприятный, так и чувствовался на коже.

Ели молча, и после того, как слуги принесли чаны с водой и полотенца, и гости помыли руки, хозяин вернулся к разговору.
- Я вот смотрю на этот сосуд добродетели, на этот благоухающий цветок пустыни и хочу тебе, многоуважаемый и мудрый Дор, предложить сделку.
После этих слов толстяка, великан напрягся, понимая, что сейчас придется выдержать словесную битву. И явно речь будет идти о Маше, сжавшейся рядышком и притихшей, словно мышка.
- У меня есть четыре жены, - Хифар многозначительно посмотрел на Дора и тот кивнул, показывая, что понимает, о чем речь. – Но ни одна из жен не родила мне сына. И мой род сохнет, как дерево без воды. Но, увидев очаровательную, словно юная козочка, Орсу, я понял, что это знак! Бог услышал мои молитвы и послал мне ту, что станет свечой, осветившей тьму, и озарившей мои темные, полные отчаяния, думы. И я прошу тебя, о, достойнейший из достойных, руки твоей сестры! Калым, какой скажешь, будет! А также украшения, отдельный шатер для юного родника, коей является Орса, все будет!

Дор задумался. Но не над предложением Хифара, а над тем, как ему отказать. Он не любил много говорить, а с пустынником приходилось разговаривать на одном языке, чтобы он не мог придраться к словам и стребовать то, что захотел. Хозяин, решивший, видимо, что воин обдумывает сумму калыма, сладострастно поглядывал на красавицу, прижавшуюся к боку великана и от этого казавшуюся еще меньше, хрупче и трогательнее. Пустынник уже мысленно раздел ее, уложил в свою постель и даже успел зачать ей долгожданного сына, как заговорил Дор.
- Многоуважаемый, мудрый Хифар уса Фатих ол Мидваг, я разделяю ваше страстное желание продолжить свой род, но, как не прискорбно говорить это, я вынужден отказаться от вашего щедрого предложения. Я знаю, что ваш народ чтит законы рода, традиции и верования народа, а значит, вы поймете меня, - хозяин подобрался, чувствуя, что сказанное ему не понравится.
- Так уж случилось, что Орса уже давно обещана другому. И я, как старший сын рода, назначен ее хранителем, дабы никто не посмел осрамить и скомпрометировать добродетель моей сестры. Род наш надеется на меня, и если я сейчас соглашусь отдать Орсу вам в жены, то мне придется смывать своей кровью порушенное доверие. А затем, род жениха придет убивать вас, чтобы смыть свой позор вашей кровью. Так неужели один бутон розы стоит такой платы? – закончил свою речь Дор, чувствуя, как пот стекает по позвоночнику, щекоча кожу, и молясь, чтобы Хифар принял его объяснение и не созвал народ для суда чести.

Толстяк задумчиво передирал четки, кося то на девушку, то на воина. С одной стороны ему хотелось видеть красавицу в своем гареме, а с другой – не хотелось заиметь с ее появлением ворох проблем. А слова наемника казались правдивыми. Для себя Хифар отнес эту парочку к северным варварам, а, судя по слухам, именно кровью они чаще всего и смывали позор. И часто это была кровь их врагов. А пустынник не хотел становиться врагом роду одного из могучих бойцов. Приняв решение, Хифар улыбнулся и кивнул.
- Я принимаю твои слова, о, сильнейший из воинов, и предлагаю нам выпить вина за то, чтобы никакие невзгоды не проложили между нашими родами трещин вражды, - с этими словами он хлопнул в ладоши и слуга принес кувшин с вином, которое хозяин лично разлил в серебряные кубки и протянул гостям.

Дор расслабился. Раз пустынник лично предлагает вина. Значит не держит на них зла, и претендовать на Машу больше не будет. И он с удовольствием выпил сладковатый тягучий напиток, радуясь благополучному исходу дела.
Маша все это время старалась сидеть тихо и не соваться с вопросами и предложениями, ругая себя на все лады за неуемное желание прогуляться. А если бы она одна пошла? Ее тут же, скорее всего, засунули в мешок и вывезли бы наложницей в какой-нибудь гарем. Бросив короткий взгляд на хозяина шатра, девушка передернулась. Попасть к такому борову в постель не хотелось.

Все чинные и долгие церемонии гостеприимства, в сочетании с напряжением, так вымотали девушку, что ее стало клонить в сон. Дор, заметив, что Маша уже клюет носом, раскланялся с Хифаром, выслушав его десятиминутные прощальные дифирамбы, и повел ее к каравану. Маша, убедившись, что они отошли на достаточное расстояние от шатров толстяка, спросила.
- А кто это и что это вообще было? Купить меня хотел, чтобы я ему, как коза, детей рожала, - девушка недовольно фыркнула. – У самого уже четыре жены есть, и все мало.
- Это пустынник. И благодари Единого, что я был с тобой, - сердито глянул на любимую Дор. – Была б одна, уже была бы его женой и лежала в его постели, наслаждаясь процессом зачатия наследника. У них, чем больше жен, тем богаче считается человек, раз может прокормить такую семью и обеспечить всем необходимым. А если бы он не принял мои слова за правду, или не посчитал их достаточно вежливыми, то мог бы подать на нас в суд чести, и насильно, без калыма, забрать тебя. Хорошо еще, что он побоялся стать моим врагом, иначе, не ушла бы ты сейчас оттуда. Пустынники мягко стелют, заливая в уши патоку, да вот спать жестко.
Маша в ужасе обернулась назад, посмотрев на яркие пятна шатров, и передернула плечами.
- Если я еще раз захочу погулять, двинь мне по голове, чтобы все желания оттуда вылетели, - попросила она телохранителя, а он лишь облегченно рассмеялся. Раз так просит, значит поняла всю опасность ситуации, и можно не переживать, что она ночью решит в одиночку побродить по полю.


Глава 40 https://www.stranamam.ru/post/12358935/