No named story-8, плюс ссылка на продолжение.

Глава 7:
https://www.stranamam.ru/post/11287632/
-Улица Сталина, ты уверен?- спрашивает врач.
-На сто процентов,- конечно, я уверен! Я могу перепутать цифры, но не названия. – Они странные были, эти дети. Про комсомол спрашивали.
-Знаешь, улицы Сталина давно нет, переименовали ещё в конце пятидесятых,- задумчиво говорит врач,- теперь это улица Садовая.
-Садовая, дом пять, квартира восемь и десять,- вот тут-то мне и поплохело.
-Ты что побледнел? – врач забеспокоился,- что случилось?
-Это мой адрес,- шепчу я,- улица Садовая, дом пять, квартира восемь…
-Артём Чекалин? – уточняет врач.
-Нет,- я мотаю головой,- имя не моё. Артём, но дальше по- другому.
Я стискиваю голову руками – не помню дальше, никак!
-Ну, зная адрес и остальное легко узнать,- утешает меня врач,- а там и родители найдутся. Не переживай.

Он уходит, я опять лежу. Спина уже разламывается от постоянного лежания, а поворачиваться трудно, нога не даёт. Ничего, врач скажет адрес полицейскому, тот сходит и узнает, где мои родители. И всё-таки, почему они меня не ищут, а?
Вечер. Никто мне не пришёл, а я- то надеялся, думал, что сразу полиция туда приедет, а там родители, обрадуются и ко мне. И весь день, как дурак, прождал, глядя в потолок. Дёргался от каждого шума. А нет, никому я не нужен. От обиды опять в глазах защипало, вот почему так, а?

Пришёл врач, посмотрел на меня, наверно у меня на лице было всё написано, потому, что он сказал:
- Ты вот что, раньше времени не расстраивайся. Съездили по тому адресу, никого там нет. Соседей опросили, сказали, что хозяева на похороны уехали, ещё на прошлой неделе. А фамилия твоя - Савельев. Савельев Артём Андреевич. Сейчас выясняют, куда твои родители поехали и как с ними связаться.
Я выдохнул, слава богу. Ну, правильно, похороны и есть. Я же говорил, какую-то бабу Сашу хоронить поехали.

-А про брата не узнали?- осторожненько спрашиваю я.
-Пока нет, думаешь всё так быстро?- он улыбается,- выяснят.
Я немного успокаиваюсь. Теперь у меня есть и имя, и фамилия, и даже отчество. Только они мне всё равно кажутся чужими и незнакомыми. Кто такой Артём Андреевич Савельев? Не знаю такого. А оказывается, это я и есть. Странно, однако. И ещё вопрос: сколько можно старушку хоронить, а? что-то у них поминки затянулись… ребёнок, значит, который день в реанимации, а они где-то ездят. Опять мне обидно стало, вот что за засада, а?

Потом в голову пришла другая мысль - завтра меня отсюда в палату переведут, а у меня никакой одежды нет. Тут-то все так лежат, а там как я буду? Меня в чём привезли вообще? Надеюсь, хоть майку и трусы мне отдадут. Так, ну отдадут, а дальше? Носить их, пока не сгниют и сами не свалятся, других-то нет! Нет, ну я надеюсь, что эти безответственные родители наконец-то вспомнят, что у них сын есть, и принесут мне запасное бельишко к тому времени! Опять голова разболелась, впрочем, она и не проходила никогда, так, то меньше болит, то больше. Сейчас - больше, надо попытаться уснуть, может, пройдёт немного.

Я ощупываю себя- живой, вроде. Нога так болит, что не притронуться, ещё спина добавилась. Во рту сухо, точно наглотался пыли. Один позитивный момент- Авдеенко меня тут не достанет. Вообще никто не достанет и не найдёт, скоро присоединюсь к двум мелким поганцам. Как их там, Артём и Ира? Вот, будет два Артёма. Ползу по коридору, холодно, сухо, коридор узкий, как крысиный лаз. Ползти трудно, пол точно поднимается вверх, кажется, что я сейчас скачусь обратно. Спрашивается, зачем я это делаю, а? Почему-то в голове всплывает давным-давно прочитанное о пещерных медведях - медвежата часто застревали, забравшись слишком далеко в узкие ходы, и там погибали без воды и еды. Я - пещерный медвежонок…

Коридор сворачивает, расширяется. Снова кирпич, влажный пол. Голова кружится, где-то капает вода. Звук падающих капель сводит меня с ума, кажется, что они – везде, я ложусь ничком на мокрый пол, пытаюсь слизнуть хоть капельку воды. Свет, шорох – ничего хорошего я не жду, отползаю в темноту.

Просыпаюсь, темно, лежу на своей койке. Ночь, за стеной тихо переговариваются медсёстры. Ни слова не разобрать, лежу, прислушиваюсь. Одна из них заглядывает ко мне, я лежу тихо, и она уходит. Разговор возобновляется.

-Спит?
-Вроде спит, сегодня хоть не кричит, спокойный.
-Ладно, хоть имя узнали. А родители –то где?
-Галя сказала, уехали, ищут их сейчас. Вот не дай бог кому, приедут, а с сыном такое.
-А он сегодня весь день прождал, бедняга. Как дверь открывается, так прямо весь, как струна. А брата правда не нашли?
-Правда,- звяканье, шорох,- говорят, что ещё день и свернут поиски, смысла нет. Не выжить там столько времени.
Нет, неправда! Я не верю, мой брат не может там умереть! Наверное я это вслух сказал…

-Ты что, Артём? Спи давай.
-Мой брат не умер, не умер,- я хватаю медсестру за руки,- неправда, скажите, что он не умер, вот увидите, они выйдут, завтра выйдут, или их найдут, они живые, понимаете, живые!
Голос у меня срывается, по лицу текут слёзы. Почему, почему она молчит…
-Успокойся, -да не надо меня успокаивать, просто скажите, что всё будет хорошо!
Укол, почти незаметно, меня колотит, я всхлипываю, горло перехватило, не могу говорить.
-Тише, тише,- медсестра уговаривает меня,- не надо плакать, всё пройдёт…
Я засыпаю, бормоча «Неправда, неправда…»

Двое детей из катакомб входят ко мне. Девочка присаживается на край кровати, мальчик - на табуретку.
-Ты это,- говорит он,- спасибо. Нас нашли, я знаю, это ты сказал.
-А мы спасателей привели,- добавляет девочка,- ты теперь живи, ладно?
-Ладно,- соглашаюсь я,- а вы моего брата не видели? С девушкой? Они ведь живые, да?
-Нет,- мальчик качает головой,- тебя видели, того который тебя унёс, видели. Тех троих, что он убил, тоже видели. Больше никого не видели.
-А людей в балахонах видели?- спрашиваю я.
-Это крысы,- девочка ёжится,- противные, брррр! Раньше они людьми были, а потом стали крысы. А всё равно людьми притворяются. Наверху вроде люди, а внизу- сразу видно, что крысы.
-Пора нам,- говорит пацан,- мы только спасибо сказать зашли. А ты - молоток, хоть и не комсомолец.
-И вам спасибо,- мне почему-то становится грустно, точно они были моими лучшими друзьями. Я только моргнул, а их уже нет.

Интересно, а в школе друзья у меня были? Наверно были. Беспокоятся, наверно. А то - ходил я, ходил, учился, и вдруг- бац и нет меня. А тот полицейский меня фотографировал, и говорил, что фотку в газетах напечатают, чтоб я скорее нашёлся. Это что, никто из моих знакомых газет не читает, что ли? Неправда…учителя-то должны газеты читать!

Опять не сходится. Хоть бы кто-нибудь пришёл ко мне и сказал: «Артём, как здорово, а мы думаем, куда ты пропал! А ты живой, скотина эдакая!» Я бы тогда, наверно, от радости сразу всё и вспомнил.

Утром, после процедур и обхода открываются двери, обе створки. Незнакомая медсестра входит с каталкой. Это за мной. Говорит:
-Ну, поехали. Давай, одеться помогу.
Приходит Людмила Анатольевна, вдвоём меня одевают и перекладывают на каталку. Одежда незнакомая, даже пахнет магазином.
-А моя одежда…- начинаю я.
-Твоя вся в полиции, так что тебе- из благотворительного фонда выделили,- смеётся медсестра.
-Откуда?- не понимаю я,- какой фонд?
-Успокойся, никто не обеднел, скинулись мы и купили тебе кое- что. И я ещё сына костюм спортивный принесла, он из него вырос, а тебе как раз будет,- улыбается Людмила Анатольевна. –Так что пользуйся.
У меня аж уши загорелись, я начинаю благодарить, сбиваюсь, путаюсь в словах.
-Поправляйся быстрее, и больше к нам не попадай,- напутствует она меня на прощание.

Да уж, я постараюсь, думаю я про себя.

глава 9: https://www.stranamam.ru/post/11296157/