Зона, свободная от закона, или каждому работающему рекомендуется

Введение
В современной России трудовые споры, конфликты между работодателем и работником - дело привычное. Законы о труде в нашей стране трактуются так свободно, что некоторые работодатели в угоду собственной алчности, свободно изменяют их под себя. А локальные нормативные акты, вообще, могут противоречить основному законодательству о труде.
Полки книжных магазинов пестрят изданиями на эту тему. Все они содержат огромное количество рекомендаций, ссылок на законы и комментарий. Казалось бы, можно найти ответы на любой вопрос, - как действовать, в случае нарушения работодателем ваших законных прав, и какие меры принимать. В точности, последовательно, каждый шаг.
Все красиво, грамотно и с первого взгляда очень просто. Да только, все это применимо к ситуации, где существуют идеальные законопослушные работодатели (кстати, Ваши права нарушены по нелепой случайности), где социально ответственный бизнес - реальность, а не красивая фраза, где профсоюз защищает простых трудящихся, а не является структурным подразделением организации, созданным для галочки. Где существуют объективные комиссии по трудовым спорам, и судебная система справедлива и независима. А еще, гражданское государство и правовое общество…
Да уж, идеальная картинка, которая ну никак не вписывается в повседневную действительность. Конечно, не буду отрицать, что данные «пособия» полезны для выработки представления о том, - как же все должно быть на самом деле, в идеале, и конечно, не стоит отметать образовательный момент. Согласитесь, опрометчиво ввязываться в спор, если предмет данного спора неизвестен и туманен.
Мой рассказ - это описание действительного опыта работника, который полтора года добивался справедливости. Работника, вступившего в трудовой спор не с мелким ЧП, а с огромной государственной, невыдуманной Компанией, жернова которой, стерли немало «открывавших рот» борцов, решавшихся восстать против системы с целью восстановления своих прав.
Я работник сферы обслуживания, одного из многочисленных подразделений государственной Компании, занимающейся добычей. Все названия и фамилии, упомянутые мной, специально изменены (нет желания ввязываться в очередную «драку» с юридическим отделом данной организации).
Я думаю, что моя история будет интересна не только работникам, но и работодателям. Надеюсь, что прочитав ее, Вы, уважаемый читатель вынесете для себя много полезного. И конечно, мне хотелось бы уберечь Вас от ошибок, которые из-за отсутствия, где то опыта, где то знаний, мне случалось совершать.
Заранее хочу предупредить, что все результаты и победы, - это не только мои личные достижения. Ничего не было бы сделано, если бы не помощь и безусловная поддержка моих коллег. Вера которых, заставляла меня двигаться вперед, несмотря на разочарования и периоды отчаяния и безысходности. На этом пути я встретила замечательных людей, которые в сложные моменты оказывали бескорыстное содействие. Я от всей души их благодарю за то, что не прошли мимо, за то, что не остались равнодушными.
Оглядываясь назад, я стала понимать, что все неудачи становились уроками, а промахи заставляли искать другие выходы. В итоге, что бы не предпринималось, и как бы не складывались обстоятельства в разные периоды - мы медленно, но верно двигались к заключительной цели. Иногда, мне казалось, что даже провидение помогает мне. Просто всегда вовремя появлялись рядом замечательные люди, а про идеи, я, вообще, молчу.



Глава 1

Начало, или топор войны
Путь длиною в тысячу миль начинается с одного шага.
В силу каких особенностей менталитета подавляющее количество работающих людей раболепно относится к руководящему составу предприятий и компаний можно просто гадать. Может, это сказались века крепостного засилья, или так выражается вселенское спокойствие русского человека. Может это привычка константного ожидания «хорошего батюшки царя», или «барина», или нового руководителя. Который придет и наведет порядок, исправив все, что ныне вызывает недовольство. Этим так же можно объяснить и безграничное доверие к «стоящим выше», которое граничит с безрассудством. Ведь большинство работающих людей понятия не имеют о том, что написано в его трудовом договоре, что такое рабочее время, из чего складывается заработная плата, что за цифры в расчетном листе и элементарно не знают своих прав.
Мне теперь сложно поверить, но несколько лет назад, я – бортпроводник (кому угодно стюардесса) одного небольшого авиапредприятия, являющегося подразделением большой градообразующей Компании, имела смутное представление о трудовом законодательстве и в глаза не видела коллективный договор (к своему стыду даже не знала о его существовании). Так же неизвестно зачем состояла в местном профсоюзе, исправно отдавая 1% от заработной платы,- то же, кстати, не понятно за что. Расчетный лист представлял для меня ту еще шифровку, раскодировать которую, я даже не пыталась.
Трудилась как все, всегда была на хорошем счету у руководства. Когда говорили надо, - значит надо, если должна, - то должна. Не спорила, и не отстаивала свою точку зрения, даже имея ее, дабы не испортить отношения. К работе относилась добросовестно, поэтому даже имела так называемые «медали» – допуск на международные воздушные линии и право обслуживать ВИП персон (та еще «награда» скажу Вам по секрету). «Медалями» в нашем предприятии являлось и является все, что лучше рейсов на Ан-24, местные полеты на котором нашим руководством приравнивается ссылке в Сибирь во времена царской России.
Наверняка, все продолжалось в подобном духе и дальше, если бы не одно обстоятельство. В нашей авиакомпании на протяжении многих лет существовала практика, - прежде чем заключить с работником трудовой договор, этот самый работник должен какое-то количество времени отработать по договору подряда.
Договор подряда предполагал, что при выполнении одинакового объема работ в сравнении с «трудовиком» (работник, состоящий в штатном расписании), «подрядчик» получал оплату в три раза ниже, при этом, не имея никаких социальных льгот (оплачиваемые больничные листы, отпуска, проезды и т.д.). Самым отвратительным из этого было то, что стаж, приобретенный во время такой работы, никуда не вносился и не засчитывался к пенсии.
Идеально работающая схема экономии денег на трудящихся, которые поступали в фонд экономии заработной платы и распределялись в качестве премий между руководящим составом предприятия в конце года. Период работы в таких условиях, зависел от «милости» нашей непосредственной начальницы, женщины которую кроме как «самодура» между собой в коллективе не называли, и от появления вакантного места в штатном расписании (в случае увольнения «трудовика» или декретного отпуска последнего).
Кто- то из моих коллег работал по договору подряда два месяца, а кто-то до четырех лет. Долгожданное заключение трудового договора, преподносилось как «великая награда» за заслуги перед родным предприятием. Счастливец забывал годы несправедливости, прощал все долги предприятию, и начинал кропотливо, с нуля нарабатывать себе стаж к пенсии. Вопрос о законности подобных манипуляций даже не стоял, ибо спрашивать было некому, так как все считали подобное нормой.
Но один смельчак все-таки нашелся – Леонид Шульгин. Он, единственный решил любой ценой восстановить свои права и вернуть честно заработанные деньги. Соратники не нашлись, многие даже крутили у виска, явно не надеясь на его победу, но с интересом поглядывали на «бунтаря». Леонида уволили, как только он подал в суд на предприятие, что в принципе и следовало ожидать. Шульгин упорно продолжал судиться. Вся эта история потеряла было уже новизну, и интерес коллег угас, как вдруг, - решение суда в пользу работника! Конечно же, Шульгин был восстановлен на работу, ему были выплачено все то, что положено по закону. Так же, весь период, проработанный по договору подряда, включили в его стаж к пенсии.
Вот, именно, с этого момента и начинается моя длинная история борьбы за справедливость. Так как Леонид успешно выиграл суд, а таких как он, работавших и работающих в подобных условиях была большая часть коллектива, то для всех нас возникало два варианта последующего развития событий.
Первый из которых, - каждому работнику так же судиться с предприятием (что отметалось сразу, так как не все могут в одиночку противостоять таким факторам как страх перед увольнением, да и что говорить, самому увольнению, постоянному давлению, дискомфорту самого участия в судебном процессе и т.д.)
Оставался второй путь - попытаться урегулировать этот вопрос непосредственно с администрацией предприятия, дабы прийти к обоюдному решению, которое устраивало бы всех.
Так получилось, что, будучи в хороших отношениях со всеми коллегами и имея определенный авторитет, я решила взяться за это дело. Подготовив вопросы и предложения, которые накопились, сразу замечу, что обстановка в коллективе накалена была до предела еще и из-за безграмотного руководства нашей непосредственной начальницы, я и несколько моих коллег инициировали встречу с работодателем.
Встреча прошла незабываемо во всех отношениях. Чтобы указать нам на место, представители администрации решили не ограничиваться общением с горсткой мало-мальски подготовленных людей, а обязали прийти всех работников (это стратегия – «согнать» всех, запугать, унизить, внести раздор и «умыть руки», как потом покажет время, станет излюбленной формой диалога и будет применяться неоднократно).
Вопрос - предложение, который я задала заместителю начальника по социальной вопросам Максиму Максимовичу Михайловскому, прозвучал примерно таким образом – «Как Вы знаете Л.Шульгин выиграл дело в суде, у многих из нас идентичная ситуация, обсудив это в коллективе, мы предлагаем Вам внести каждому работавшему по договору подряда в трудовой стаж период этой работы, и мы отказываемся от денежной компенсации». Условие просто замечательное.
Поясню для читателей, далеких от авиации, трудовой стаж стюардессы для выхода на пенсию должен составлять семь с половиной лет – поэтому даже пол года, отработанные по договору подряда, включенные к пенсии – весьма весомы. Так вот г-н Михайловский отвечая на мой вопрос, проявил поистине талант общения с подчиненными (судя по всему именно его способность разговаривать в подобном тоне с людьми, и поспособствовала его назначению на данную должность). Так кричать, унижать и оскорблять нас (коллектив по большему счету женский) не приходилось даже самым вредным и пьяным пассажирам. Лично мне было сказано, что работать впредь будет очень тяжело, что ни на какие уступки никто не пойдет, а заявление в суд будет фактически равняться увольнению. Он не преминул всех оскорбить, заявив, что наберет еще столько же работников, отметив при этом, что незаменимых нет и все в таком же роде. В его речи разве что не было матерных слов. Присутствующие на данном собрании представители отдела труда и заработной платы смотрели на нас, вовсе не скрывая презрения, вслух обсуждая нашу, якобы, безграмотность и неосведомленность.
В подобной манере всегда, как говорится «с давних времен», решались вопросы с подчиненными в нашем предприятии. Все по схеме - «Я Начальник – ты Дурак ». Может и в этот раз получилось бы все так же (на что и делали ставку наши руководители), - ушли бы «не солоно хлебавши», «прикусив языки», но видимо всякому терпению приходит конец. Наступает момент, когда униженное и растоптанное самолюбие «вопиет к возмездию», и хочется дать отпор, чего бы он не стоил в последствии.
Такой экзистенциальный переворот произошел со мной. С того самого дня смысл моего существования, все мои мысли и действия были направлены только на то, чтобы добиться своей правоты, и показать на что способен, простой «маленький» работник – с которым, увы, не привыкли считаться. Пришло время показать, что «чернь», к которой нас причисляли, на что то способна.
Потом, спустя время, в мыслях, я очень часто возвращалась в день этого первого собрания. Сколько всего можно было избежать, если бы тогда с нами поговорили по-человечески, пошли бы навстречу. Ничего из того, что случилось дальше, - просто бы не произошло. Увы, видимо, наши «горе-управленцы» настолько были уверены в своем положении и своих действиях, что ни у одного из них не возникло хотя бы малейшего разумного проблеска для решения проблемы.
Возникает вопрос - «Почему так?». Я думаю, это - успешная практика подавлений подобных конфликтов, постоянная безнаказанность, вседозволенность или просто беспечность, каждый сделает свой вывод. Мне хочется верить, что и г-н Михайловский, которого «скоропостижно» отправили на пенсию, упразднив даже его должность как таковую, тоже осознал свои ошибки. Эта история оказалась ярким примером, подтверждающим его же слова, что «незаменимых» увы нет не только работников, но и должностей.
Когда я брела домой, в тот осенний день, я решила для себя одно – я никогда больше не позволю обращаться со мной в подобном тоне, не зависимо на какой ступени социальной лестницы стоит человек, общающийся со мной. И именно в тот момент, я поняла одну, всегда лежавшую на поверхности истину – это я сама, своим молчанием, своим страхом, своим поведением - вечно послушного «раба» позволила так к себе относиться. Постигшее меня откровение было, как гром среди ясного неба, это не руководитель плохо обращается с работником, а работник позволяет ему так с собой обращаться. И это правило работает повсеместно. Если Вы позволяете собой помыкать, Вами будут помыкать, если Вы позволяете оценивать свой труд в копейки, то, поверьте, он именно так и будет оценен.
Как часто можно услышать мнения – «Вот правительство (депутаты, начальники, чиновники) ничего не делают!!! Все так плохо!!! Везде взятки и коррупция!!!» А кто, извольте, виноват? Кто позволил так к себе относиться? Мы сами. И не причем тут правительство и другие инстанции, пока русский человек не поймет, что начинать нужно с себя – ситуация, как не прискорбно, не изменится.
Главное, осознать тот факт, что назначение на руководящую должность, не делает никого лучше меня. Начальник - абсолютно такой же индивид с двумя руками и ногами, и таким же набором физиологических и психологических качеств (различия только в качестве данного набора). Вышестоящему на карьерной лестнице, в идеале, должно быть характерно умение управлять и организовывать (не факт).
Кстати, умение исполнять, - ничем не хуже умения руководить,- ведь если все будут руководить, то кто же будет исполнять? Конечно, зачастую, руководящую должность получают совсем за иные качества (не имеющие ничего общего с талантом управления), но это совершенно другая тема.
Для себя же, я решила, что с меня довольно. И решительно ступила на этот тернистый путь противостояния, чтобы во-первых доказать самой себе, что я могу что то измениь. Несмотря на то, что многие потерпели неудачу в этом «неравном бою», - первый шаг был сделан. Я поняла, что дальше так продолжаться не может, этого нельзя допускать.


Глава 2
Знание – сила
Человеку под силу изучить любую науку, для этого просто нужно уметь читать.
Довольно длительное время после первого нелицеприятного общения с работодателем, я пыталась выработать для себя хотя бы мало-мальски приемлемый план дальнейших действий. Исходя из позиции администрации, было ясно, как божий день – что «просто» ничего не получится, а свои права придется отстаивать в борьбе. Может у Вас возникнет вопрос, почему именно я решилась этим всем заниматься? Причин тому много, вдаваться в психологический аспект и характеристики моей личности я не хочу. Замечу только, что весомым фактом являлось то, что продолжать работать в предприятии я не собиралась, и в планах у меня был отъезд из города. То есть страха перед увольнением и потерей работы я не испытывала, что как показала практика очень важный фактор. Пошла бы я на все это, если бы была уверенна, что мне здесь работать и работать, честно, не знаю…
Первым пунктом плана, который мне незамедлительно нужно было исполнить – стояла ликвидация своей неграмотности в данном вопросе. Я стала изучать все, что касается трудовых споров. Трудовой кодекс с комментариями, вообще, стал на два года моей настольной книгой.
Я читала и конспектировала все, - документы всех уровней, регламентирующие нашу работу, все законопроекты и постановления. Покупала и прочитывала от корки до корки всю литературу, просматривала судебную практику. Прилетая в столицу, вместо рынков и магазинов, посещала книжные лавки.
Чем больше я узнавала, тем больше я находила нарушений, от мелких до крупных, некоторые из которых, даже не были завуалированы. Процесс познания шел непрерывно и с моими действиями. Только доскональное знание своих прав и обязанностей и умение его применять – дает Вам возможность не быть обманутым.
Да, меня несказанно поразила моя беспечность, когда обнаружила, как «лихо» моей неосведомленностью пользуются. Когда, я не споря, выполняла все указания руководства, кстати сказать, в ущерб моим интересам и правам. К примеру, – я (к своему стыду) ни разу не оспорила то, что меня без положенного полного отдыха после выполнения рейса, могли поставить выполнять другой рейс. Тем самым не только нанося этим вред моему здоровью, но и противореча всем правилам безопасности полета. Случись в тот момент какой-нибудь инцидент, как допустим аварийная посадка. А я в силу своей физиологической усталости не буду иметь достаточно хорошей реакции, от которой, как известно, зависит жизнь пассажиров на борту, да и собственная тоже. Аналогичных примеров много, к сожалению, все мои коллеги поступали, а большинство продолжают поступать подобным образом.
Даже трудовой договор заключался с нарушениями (не говоря уже про договор подряда), режим рабочего времени, в котором, был расписан как 40 часов в неделю, взамен 36, положенных женщинам, при условии работы в районах Крайнего Севера. Нам не только не оплачивали переработанные сверх нормы часы, их просто не учитывали. Постоянно нарушался режим отдыха. К обязанностям, прописанным в должностной инструкции, постоянно добавлялись дополнительные. Часто даже приходилось выполнять работу за другие службы, опять же бесплатно.
За одинаковую работу нам платили по-разному. Календарь рабочего времени в нашем предприятии, вообще, свой индивидуальный, и ничего похожего на общероссийский не имеет. Нам выносили выговоры за опоздания на пять минут к предполетной подготовке, даже не оплачивая нам работу в это время(!) Перечислять можно бесконечно, прибавьте к этому отношение, как к «черни» и постоянный страх перед начальством, который специально культивировался, и перед вами предстанет картина происходящего.
Вот тогда то, по наивности своей, мы совершили одну ошибку. Хотя, назвать это можно даже не ошибкой, а наивностью, принесшей так же и пользу, - опять же опыт. Вооружившись фактами об обнаруженных нарушениях, я вместе с моими единомышленниками, моей командой (этим отважным людям я безгранично благодарна, и вернусь к этому еще не раз за мое повествование) решили написать обращение в головной офис Компании, структурным подразделением которой является наше предприятие.
Тогда мы еще думали, что «главный барин», дескать-то, просто ничего не знает, не ведает что твориться, а узнав примет меры и восстановит справедливость. Письмо было составлено, подписи собраны и отправлено. По стилю, оно больше напоминало «плач Ярославны», и сейчас вызывает у меня улыбку.
Мы оптимистично ждали возмездия, - по одному звонку все бы решилось, - долой «рабство», да здравствует справедливость!
Решилось все и вправду быстро. Наши руководители получили четкую команду утихомирить «зачинщиков» - так некоторое время будут нас называть, в самом начале конфликта. Выговоры посыпались как из рога изобилия, на нас всякими способами стали давить, используя при этом все методы административного воздействия, не исключались даже угрозы. В какой-то момент, я, всегда бывшая на хорошем счету, превратилась в «изгоя» – все руководители даже перестали со мной здороваться (кстати, я считаю это, показателем интеллигентности и ума). При случайной встрече на улице, понуро опуская голову, прошмыгивали мимо, откровенно выражая презрение.
Постоянно велись разговоры подобного тона, - «вот мы и трудоустроили Вас, бессовестных, и то - то дали (предполагая на зарплату, наверное), тому - то научили и т.д., а Вы неблагодарные…». По мнению руководства, каждый работник должен был себя чувствовать обязанным, за то, что он трудоустроен и его труд оплачивается. При всей абсурдности данных заявлений, подобные беседы оказывали сильное влияние на мнение коллектива. И мне пришлось потратить не один час на то, чтобы объяснить своим коллегам, что есть и обратная сторона, этого договора, который принято называть трудовым. Прием на работу – это не благодеяние (хотя в редких случаях является таковым). Труд работника взаимно востребован предприятием, и благодаря собственным способностям и умению многие добиваются продвижения по службе, а оплата труда, вообще, не обсуждается.
Мы получили хороший урок, а «барин» то оказывается, все знал. Мало того одобрял подобную политику местных управленцев. Вообще, странно было думать иначе, как говорится «рука руку моет».
Да, бесспорно, – знание - сила, но эту силу еще нужно уметь разумно применять. Так что, недолго думая, увидев, что в одиночку бороться дальше будет сложно, мы решили обратиться за помощью к людям, для кого помощь в данных ситуациях – профессия. Короче, я стала искать хорошего юриста. В моем городе, где градообразующим предприятием является Компания, искать юриста я даже и не пыталась. Занятие это заведомо обреченное, не один практикующий адвокат не взялся бы за дело против Компании. Данный факт всем известен, и думаю, что не являлся для кого-нибудь неожиданностью.



Глава 3
Выдвижение требований, коллективный трудовой спор.
Закон - как и дышло…
Просмотрев всевозможные варианты, проконсультировавшись по телефону со многими представителями различных юридических фирм, я остановила свой выбор на одном известном столичном адвокатском Бюро.
Основными критериями отбора для меня являлись – достаточная известность адвоката (не хотелось, чтобы наш представитель был «куплен с потрохами» Компанией), ведь известность налагает стремление к поддержанию авторитета и деловой репутации, так же, конечно важен был профессионализм, ну и конечно, условия оплаты гонорара. Договоренность об оплате после результата была немаловажным аспектом. Платить сразу большую сумму для работников, не уверенных в победе, было просто нереально.
Проведя предварительные переговоры – я заключила договор на оказание юридической помощи. Началась наша совместная деятельностей – практически целыми днями и частично ночами (из-за разницы во времени) я скидывала всю обнаруженную информацию, всевозможные доказательства нарушений, мои измышления. Так же мы плотно обсуждали специфику нашей летной работы и регламентирующих ее документов.
Объем работы был проведен колоссальны. Проанализировав, обобщив и приведя все в нужную форму, нами совместно выработались требования к вышестоящему руководству.
Оставалось эти требования довести до начальства, согласно условиям, описанным в законодательстве. Тут, я впервые столкнулась с двойственностью и несовершенством наших законов. Дабы отправить требования – нашему коллективу требовалось собраться в количестве не менее пятидесяти процентов от полного состава коллектива с учетом отпускников и декретниц. Затем нужно было согласовать эти самые требования, внести все в протокол, собрать подписи присутствующих. Скажу Вам сразу, собрать летающий коллектив бортпроводников в таком составе невозможно. Мы даже не стали пытаться.
Оставался вариант выдвижения делегатов и проведение собрания уже делегатами, но нюанс – выдвигать их тоже нужно было на общем собрании с теми же условиями. Мы сделали проще (потом нам это всегда пеняли, вспоминая при удобном случае), - собрали подписи, всех согласившихся в этом участвовать и делегировать нас. Нас – это семь человек, занявших активную позицию в трудовом споре. В связи с тем, что в законе нет четкого запрета по поводу проведения письменного опроса, - делегаты были избраны. Собрание делегатов проведено, требования направлены руководителю предприятия – Барнавскому Николаю Олеговичу. Вывод из этого всего у меня получился такой – закон так усложняет процедуру трудового спора, чтобы спорить не захотелось.
Конечно, все было не так просто, как кажется на первый взгляд. С каждым человеком нужно было разговаривать, убеждать, многим нужно было помочь перебороть страхи и комплексы. Проводились многочисленные собрания, где мы объясняли, что бороться за свои права мы обязаны, что никто кроме нас этого делать не будет(!) Не секрет, что были и такие, которые наотрез отказались участвовать, и стали на сторону администрации. И это естественно, ведь, сколько людей – столько и мнений. Я очень уважительно отношусь к тем, кто от начала и до конца придерживался своей точки зрения и не отступал ни на шаг, даже если эти люди и оказались по ту сторону «баррикад». Не в пример тем, кто стал метаться из «лагеря в лагерь», желая и «барыш» получить и отношение с руководством не испортить.
С этого момента пошел отчет нашего коллективного спора. Интересно, что за все время так и не стало ясно – был ли он коллективным или индивидуальным, - все трактовали по-разному. Компании было не выгодно признавать его коллективным, видимо из-за боязни «подмочить» свою репутацию социально-ответственной, представители прокуратуры наоборот настойчиво называли спор коллективным.
Опять же все дело было в трактовке закона – можно ли спор объединяющий, допустим, трех человек назвать коллективным или как нам говорили представители Компании, нужно было втянуть в него добрую половину нашего предприятия –и только тогда он станет таковым. Как его не нарекали, для нас был важен результат. Время шло, законодательство отводит на ответ руководителю десять дней, мы ждали четкий письменный ответ. Зря.
Ответили нам через две недели, в уже знакомой форме. Опять собрали весь коллектив (а не делегатов) и стали устно, что - то городить на каждое наше требование. Смысл ответов заключался в том, что мы опять же глупы, абсолютно не правы, все в рамках закона и никаких нарушений за ними не числиться (странно, и зачем тогда было так нервничать, если мы не правы). Потом как всегда последовали угрозы, на тот момент грозили сокращением. Приурочили данное собрание к разбору (процедура обязательная в летных коллективах), присутствовал весь коллектив. Я находясь в отпуске, и не была обязанной находится на разборе или других подобных мероприятиях. Показательно покинула место собрания на пятой минуте, прослушав начало того бреда, который нам предлагали вместо ответов. Все остальное мне записали на диктофон, как оказалось, вещь незаменимая.
Хочу заметить, в начале пути на подобных собраниях я чувствовала себя очень дискомфортно. Во-первых, многого не знала, во-вторых, одно дело излагать претензии письменно, а другое дело прямо в глаза. Так же, наверное, мешал глубоко засевший комплекс – начальник всегда прав. Было сложно, перебороть в себе всю ту гамму переживаний, - таких как страх публичного выступления, страх быть непонятой, осмеянной, не увидеть поддержки и т.д. После прокручивая в памяти все происходившие публичные диалоги, становилось жаль, что где - то промолчала, где - то могла бы сказать по-другому. Но с каждым разом ситуация менялось, реплики становились смелее, понимание всего происходящего - глубже. И в какой - то момент я избавилась от внушаемой всем работникам иллюзии – что мы ниже (на всех уровнях) начальников. Как только я смогла посмотреть на них, как на равных себе – этот комплекс растворился, и я, с гордостью можно сказать, выигрывала сравнение.
Само поведение наших работодателей выдавало их, - в каждом действии и слове сквозил страх, а не уверенность в правоте. Начав говорить, они то и дело краснели, терялись в словах. Ерзанье на стуле и судорожное сжимание в руке шариковой ручки, - совершено не соответствовало произносимой фразе, - «Вы никогда ничего не добьетесь». Но и признавать свои ошибки руководство не собиралось, выполняя четкое указание вышестоящей администрации.
Нам же придала уверенности первая победа – договоры подряда прекратили свое существование, и данная практика больше в нашем предприятии не применялась. В течение недели все те, кто продолжал работать по договору подряда, были переведены в постоянное штатное расписание и стали получать нормальную заработную плату. При чем, если раньше основным аргументом, чтобы этого не делать был ответ – «нет мест в штатном расписании», - то места волшебным образом сразу же появились.
Письменного ответа на наши требования мы ждали напрасно, нас совершенно не воспринимали всерьез. А нам очень были нужны именно письменные подтверждения бездействия администрации, чтобы предпринимать следующие действия. От этого зависели наши дальнейшие шаги. Конечно, такое безразличие со стороны администрации крайне обижало, но и это в итоге сыграло нам на руку,- пока нас не воспринимали всерьез, серьезных мер против тоже не предпринималось. А как показывает практика многие трудовые конфликты «давятся в зародыше».



Глава 4
«Мертвые души»
Рыба с головы гниет.
Если бы Гоголь Николай Васильевич был жив и захотел бы написать продолжение своего бессмертного произведения, ему даже не пришлось бы выдумывать персонажи, достаточно было бы описать некоторых руководителей нашей организации. Меня если честно, даже поражал тот факт, как можно было на одном предприятии собрать такое количество столь «талантливых» менеджеров. Грешным делом полагала, кастинг наверно проходили специальный или зона какая - то аномальная.
Все оказалась куда проще, – срабатывал неписанный закон притяжения, - «Подобное притягивает подобное». Нам комфортно общаться, работать и идти по жизни с людьми, которые разделяют наши убеждения, наши принципы, для которых не чужды правила, которым следуем мы сами. Все, как говориться, начинается с «головы», даже гниение. В первых главах моего рассказа я обезличивала представителей нашего руководящего состава, называя их обобщенными фразами. Здесь я хочу представить Вам главных действующих лиц.
Начну с главного персонажа, в дальнейшем повествовании я буду называть его Директор.
В нашем предприятии работает около двух тысяч человек, так вот, за все время моей работы я никогда и ни от кого не слышала хорошего отзыва о нашем Директоре. При чем, его постоянно сравнивали и сравнивают с бывшим Командиром Авиапредприятия, и сравнение это он всегда с треском проигрывает.
Так вот, наш уважаемый Директор обладает просто феноменальной способностью избегания общения с коллективом. Обладая определенным набором качеств, он приближал к себе и наделял полномочиями себе подобных. Если честно, то до нашего «народного волнения», я проработав в данном предприятии несколько лет, всего то несколько раз видела нашего главного управленца. Это случалось, когда он с раболепным выражением лица встречал или провожал возле трапа более высокопоставленных персон Компании или правительства.
Директор, вообще, не любил напрямую общаться с людьми, которые на него работали, считая видимо это крайней мерой. При общении с ним поражал тот факт, что его лицо и глаза никогда не выдавали эмоций, ни злости, ни раздражения, ни гнева, ни радости. Я помню только два выражения его мимики – первое, это выражение рабской покорности перед вышестоящими, и безразличие ко всему остальному. Был ли он всегда таким, или со временем таким стал, вопрос интересный и рассуждать об этом можно долго. Мне же, оглядываясь назад и анализируя все произошедшее, стало ясно только одно, что такой типаж – это самый выгодный «материал» для производства современных руководителей конкретно в нашей Компании.
Ведь чтобы угодить главному «барину» и сохранить свое место, - он был готов на все. Не разделяя правых и неправых, не видя истины, игнорируя законы, безжалостно расправляясь с неугодными, директор делал все, чтобы угодить Компании. Вообще, этот искусно культивированный страх перед системой, который внедрялся в сознание людей десятилетиями, сыграл на руку менеджерам нашей компании. Они умело пользуются им годами, держа в руках всех своих работников.
Со стороны наш городок, вообще, казался этаким островком коммунизма в современной России. Везде на улицах висят красивые лозунги, за словами которых нет правды. Людям внушают, что главная идея, ради которой стоит жить и трудиться (даже бесплатно) – это благополучие и процветание Компании любой ценой. Что стояло и стоит за процветанием Компании – вопрос риторический.
Так вот, наш Директор ужасно боялся высшей власти, поэтому ни то, что не мог, а даже и не желал отстаивать права своих работников, спорить, доказывать что то, бороться за свои кадры, - наверное, он и понятия не имел, что такое возможно. И мысль о том, что одна из главных задач руководителя - заботится о своем персонале, скорее всего у него никогда не возникала.
При всем при этом у Директора было одно забавное качество, он иногда, как дитя, выдавал бесспорно истинные фразы. Однажды на предвыборном собрании, куда принудительно согнали работников (местный профсоюзный босс решил, что ему не помешал бы еще и депутатский мандат), наш главный управленец, воспевая «оду» Компании выдал, что «благодаря родной Компании криминала в городе нет, весь криминал в руках Компании». Зал рухнул таким хохотом, кандидат в депутаты то краснел, то бледнел, а Директор остался верен себе, ни одна мышца на лице не дрогнула, никой эмоции не промелькнуло. Так же в разговорах с ним о нарушениях, он, никогда не скрывая, признавался, что нарушал и нарушает закон, но по другому не может, ведь работать по закону – просто напросто невыгодно(!).
Он откровенно объяснял нам, что он не может оплачивать нам сверхурочную работу, так как по закону допустимо всего 120 часов сверхурочных работ в год, а у нас у каждого столько в квартал. И соответственно, он не может фиксировать данное рабочее время и оплачивать его, так как это же будет нарушением закона. Получалось так, эксплуатировать людей было можно, а вот платить им за это – являлось нарушением. Бред, да и только…
Каждые полгода по предприятию проносился слух, что Директора снимают, и контракт с ним продлять не будут. Все в надежде начинали гадать, кто же будет следующим, чего ждать. Но, увы, это были неоправданные ожидания, все оставалось на своих местах. Вообще, у работников, в конце концов, сложилось мнение, что данного человека поставили «у руля», дабы в конец развалить или нашу организацию. В период его начальствования предприятие потеряло колоссальное количество высококвалифицированных специалистов.
Не хочется составить Ваше мнение об этом человеке только в негативе, возможно, он замечательный семьянин, отец, друг. Я некогда слышала, что когда он занимал гораздо меньшую должность, то был вполне адекватным и справлялся на все сто со своими обязанностями. Просто, наверное, бывают ситуации, когда должность просто несоизмеримо велика. Это как костюм, - пусть он будет хорошо сшит, будет из дорогостоящей материи, но если он Вам велик на три размера, то, увы, выглядеть Вы будете в нем просто нелепо и смешно.
«А что делает человек, который надел подобную вещь?»,- я думаю, он всевозможными способами пытается прикрыть возникшую неловкость. Возможно, маска безразличия нашего Директора и была этим, его личный способом ухода от реальности. Вопрос в том, почему более высокорасположенное руководство делает ставку на подобного управленца. Над этим я долго ломала голову, но ответ оказался как всегда на поверхности, - загнав человека в непривычные, приносящие ему дискомфорт условия, им еще проще управлять и диктовать свою волю.
Давайте представим ситуацию наоборот - самоуверенный, грамотный, в меру амбициозный руководитель, умеющий разговаривать с людьми, владеющий ситуацией и вовремя принимающий решения, имеющий харизматичные черты характера и, конечно же, такие человеческие качества, как соучастие, сопереживание – легко ли таким управлять? Попробуй таким покомандуй. Такой руководитель точно не впишется в общую, легкоуправляемую систему, будет вызывать недовольство и раздражение. Опять же, если на самом верху, человек, имеющий перечисленные черты, то и в структуре будут приветствоваться подобные личности. Неписанный закон притяжения, что поделать.
Еще одним главным действующим лицом в нашей истории со стороны Администрации был заместитель Директора по летной работе, наш главный Законотворец – Разгуляев Андрей Алексеевич. Мне иногда казалось, что Директор не знал и половины того, чем занимался его Заместитель. Андрей Алексеевич был очень талантливым управленцем – талантливым настолько, что с его легкой руки были переписаны и изменены федеральные российские законы, попрано трудовое законодательство и создано столько указов и распоряжений, благодаря которым на работниках экономились немалые суммы, что иногда диву даешься, - «что это?» – абсолютная уверенность в своей правоте или постоянная безнаказанность. Я склоняюсь к тому, что, будучи отнюдь не безграмотным человеком, он должен был понимать всю меру ответственности, когда собственноручно ухудшал вопреки существующему законодательству условия труда или оплаты. В отличие от Директора, признававшего свои ошибки, Зам всегда был настолько уверен в своей правоте, и с пеной у рта доказывал, прикрываясь великой целью, что, дескать, делал он все это исключительно ради блага предприятия. Мне порой, даже казалось, что он и сам искренне в это верит.
В такие моменты он был настолько красноречив, что ему сложно было противостоять, чему, кстати, поддавались многие мои коллеги. Но я рассуждала всегда так, - что есть «Предприятие» ради которого Разгуляев на словах так радел? – здания ли это?, техника?, оборудование?, денежные средства, вложенные в него? Увы, нет. «Предприятие» – по моему мнению, это, прежде всего люди, которые в нем работают. Уберите людей и грош цена любому, даже самому оснащенному заводу. Так вот, забота о Предприятии равняется заботе о работниках данного предприятия. В чем моя выгода, когда я недополучаю денег за свою работу, когда меня обманывают, неточно учитывают мое рабочее время, - я, к сожалению, так и не осознала. Как бы г-н Разгуляев красноречиво не распространялся на данную тему, данному « массовому гипнозу» я не поддавалась.
Видимо прошли те времена, когда что - то делалось ради партии, ради эфемерного будущего (в итоге не понятно чьего), - лозунги эти, кстати, так глубоко сидят в подкорке рядового россиянина, загнанные туда десятилетиями внушения посредством всевозможной пропаганды, что до сих пор работают. Ведь одно дело патриотизм, когда во времена тяжелые государство требует от каждого гражданина бескорыстной преданности и отваги. Но эксплуатировать на этом чувстве, я считаю, - кощунство.
Вообще, странное дело, как может простой работник думать о процветании какой бы то ни было Компании, зная что, элементарно фрукты своим детям через раз может купить. Такие личности, как Разгуляев, на руководящих должностях, даже страшнее, чем персонаж Директора. И сейчас Разгуляев верит в собственную бескорыстность и преданность общему делу, при этом, никогда не забывая про собственную выгоду и амбиции.
Еще одним колоритным персонажем в нашей истории, «костюм руководителя» которой был очень велик, была наша непосредственная начальница г-жа Гренева. В сравнении с Директором, скрывавшим все за маской равнодушия, она выбрала другую тактику. Начальница сделала все возможное, чтобы постоянно держать людей в страхе перед собой. Лично у меня по отношению к ней двойственные чувства, отдать должное – она никогда не «кусала» тех, кто мог ей противостоять, всегда сохраняла дистанцию и думаю, в душе даже уважала. Поэтому конфликтов у меня с ней никогда не случалось. Кроме того, что она не принимала мои новаторские идеи, которые всегда возникали у меня по ходу работы, а всегда придерживалась «дедовских» методов и ничего никогда не решалась менять, меня все устраивало. Повторюсь, что межличностного конфликта между нами не было, но это не значит, что мне нравился ее подход к другим моим коллегам.
Г-жа Гренева почему-то боялась уступить работнику, пойти навстречу, вероятно считая, что это будет расценено, как слабость и она упадет в глазах подчиненных. Короче, стиль управления можно было назвать – диктатурой, и хотя в истории немало примеров, чем заканчивается подобный подход, менять что - то наша начальница не собиралась. Ее вполне устраивало, что в кабинет к ней заходят на «полусогнутых», говорят шепотом, не отстаивают свое мнение. И видимо настолько уверовала в незыблемость своего положения, что ничего не опасалась. Не умела или не хотела анализировать ситуацию и, вообще, не отличалась гибким мышлением. Могу предположить, что просто в ее сознании, возможно из личного опыта, сложилось представление, что руководитель, должен быть тираном. Если работник просил себе выходной, то он определенно, в этот день работал, если просил не ставить в рейс вместе с тем-то или тем-то (в связи с психологической несовместимостью), обязательно летал с этим человеком неразлучно месяцы подряд. Выводы делайте сами…
Я описала основные, центральные фигуры конфликта. Еще были и второстепенные, - роли второго плана.
Один из них – ведущий юрист нашего предприятия г-н Жигало. Личность крайне неуравновешенная и некультурная. Во-первых, молодой человек совершенно не умел себя вести и контролировать в разговоре, этакий типичный холерик, от которого можно ждать чего угодно. У меня он вызывал яркую ассоциацию с «надсмотрщиком на плантациях», которому дали чуточку власти и. исходя из собственной ущербности он налево и направо «стегал» всех подряд. Во-вторых, к моему немалому удивлению, г-н Жигало свято верил в то, что основной задачей юридического отдела Предприятия является защита руководителя от назойливых работников, права которых последний нарушил с молчаливого позволения все того же юридического отдела. Чувствуя за своей спиной поддержку «сильных мира сего», наш юрист не скупился на угрозы и публичные унижения. Правовая грамотность его тоже оставляла желать лучшего…
Если вспоминать юристов, то можно сказать и о главном правозащитнике Компании – г-не Менликове. В первую нашу встречу, которая состоялась спустя восемь месяцев после нашего первого обращения к руководству Компании, он произвел на меня хорошее впечатление. Бросалась в глаза только его нервозность и желание выяснить, кто же стоит за всем этим.
Почему то всем казалось, и многие даже были уверенны, что вся моя деятельность по защите прав работников была кем - то специально спланирована. Все руководство склонялось к тому, что мне диктовали свыше, что и как делать – дабы дестабилизировать Компанию. Меня это забавляло, Компания видела прямо таки заговор «темных сил». Никто мной не руководил, а делала я все только из собственных убеждений и понятий о правильности. Мне помогали советами и способствовали продвижению наших требований, но мы с коллегами всегда имели приоритетное право на выбор дальнейших действий.



Глава 5.

Профсоюз
Профессиональный союз— добровольное общественное объединение людей. Объединения создаются с целью представительства и защиты прав работников в трудовых отношениях.

Я, как выяснилось впоследствии, с момента устройства на работу состояла в рядах профессионального союза нашей Компании. Принята туда была автоматически, без личного заявления, как и многие другие работники. Процедура с заявлениями была упразднена, так как состояние в данной организации было обязательным. Конечно, я видела в каждом расчетном листе отчисление в размере одного процента от заработной платы, но сказать начистоту, чем занимается профсоюз кроме распределения путевок и новогодних подарков детям, я не знала. Так как трудовой кодекс, стал моей настольной книгой, а в нем особым аспектом значится защита трудовых прав и свобод и особенно роль профсоюза в этом вопросе, то мне стала очень интересна деятельность нашего комитета.
Деятельность, это громко сказано, скорее полное бездействие. Вообще, хочу отметить, что подобное отношение профсоюза к нарушениям трудового права в нашей Компании являлось и является повсеместным. Этот союз, как говорится, существует для «галочки», являясь как бы еще одним подразделением, которое ну очень не хочет заниматься своими прямыми обязанностями. Проблему эту, конечно, стоит искать в истории, - ведь профсоюзы в Советском Союзе тоже носили формально-карманный характер. У наших граждан, как - то не сложилось понятия значимости данной структуры. Входящие в ее состав избранные трудящиеся, вроде бы формально, законодательно имеющие рычаги воздействия на работодателя в случае незаконных действий по отношению к работникам, данными инструментами никогда не пользовались.
Избранником от «народа» в нашем авиапредприятии бессменно на протяжении десятилетий являлся Цветков Сидор Сергеевич. Бессменно потому, что его никто не переизбирал, то есть все проходило формально, - протоколы, делегаты и т.д. Наверное, еще и потому, что как - то никто и не стремился его место занять, как вообще, никто особо не стремился чем-либо заниматься в структуре профсоюза. Во-первых, по сути, заниматься приходилось такими делами, как организацией праздников, распределением путевок, а это опять же личное время. Во-вторых, никто жертвовать своим личным временем ради общего блага не спешил.
За все время существования, представители руководящего состава профсоюза сквозь пальцы смотрели на все нарушения и притеснения работодателем трудящегося народа. Вообще, как то неправильно, я считаю, когда и представители работодателя (управленческий состав) и работники – все состоят в одном профессиональном союзе. Вопрос, - чью же сторону занять последнему, если случается спор между администрацией и трудящимися? Думаю, отвечать, даже не нужно, и так все понятно…
Я беседовала с Сидором Сергеевичем неоднократно, он в нашей истории играл роль «доброго полицейского», пытаясь «по-отечески» наставить меня на путь истинный. На прямой вопрос, - «Почему, вообще, договоры подряда имели место быть, и куда же смотрел профсоюз?» Неизменно, слышала витиеватые ответы, что он, дескать, всегда об этом говорил, всегда указывал, увещевал, - «не дело, мол, так поступать, нельзя так эксплуатировать людей, нельзя нарушать». Но, увы, к его словам никто никогда не прислушивался. Да и не мог он указывать руководству, и уж тем более спорить. Вот такая позиция.
Можно только с завистью смотреть на действия западных профсоюзов, их сплоченность и умение добиваться результатов. Сложится ли так у нас в России? Я думаю все возможно, но для этого нужно каждому осознать одну простую вещь, - все начинается с веры и усилия одного человека. В самосознание каждого гражданина нужно поместить работающую формулировку – «Моя хата – не с краю», «Я сам могу влиять на любые процессы, мое мнение значимо», «От меня, моих мыслей и действий многое зависит». Почему у нас этого нет? Я считаю, что когда ты «не с краю» - ты «в центре» и ты принимаешь на себя ответственность, а вот, именно, отвечать то никто и не желает.
Ведь если человек требует устранений каких-либо нарушений (в любой сфере), то и сам должен не нарушать. А то смешно выходит, кричит кто-то «долой коррупцию!!!», а сам тянет конверт с деньгами должностному лицу, дабы дитя в сад пристроит. И еще, все хотят отделаться «меньшей кровью» -хорошо, когда кто - то чего - то для меня добьется, а я в это время в сторонке посижу, погляжу. Вот эту особенность человека, его инстинкт самосохранения нужно учитывать всегда, особенно, когда работаете с коллективом. Кстати, это хорошо учитывается в системе управления персоналом. Любой грамотный руководитель, зная подход к каждому из сотрудников, без труда почувствует зреющее недовольство и избежит прямого конфликта и его последствий.
Вообще, конечно, я не представляла и не представляю себе профсоюз, как некую, агрессивнонастроенную, постоянно воюющую организацию. Я считаю, что самое главное – это умение вести диалог, находить конструктивные решения, и путем обоюдных уступок и компромиссов, добиваться четкого и устойчивого баланса в трудовых отношениях между работодателем и работником. Люди всегда должны уметь договариваться, ведь разум и речь нам даны не просто так. Для начала такого диалога нужно только единственное условие, - Вас должны признать достойным для серьезного разговора, Вы должны что-то из себя представлять.



Глава 6.

Визит московских правозащитников.

Мы безрезультатно в течение месяца ждали ответа на выдвинутые требования по устранению нарушений. Нужно было предпринимать какие-то действия, но так как письменного ответа не следовало, то мы не знали, как же нам поступать. Переговорив с адвокатами, все же решили, что может быть их приезд сдвинет дело с «мертвой точки». Адвокат и его помощник, прилетев утренним рейсом, сразу же, не откладывая (благо все происходило в аэропорту) намерились посетить руководство нашего предприятия. Каково же было их искреннее удивление, когда их просто напросто не приняли.
Шмелев Василий Анатольевич, негодовал, его никогда так нагло не игнорировали, даже губернаторы находили время для встреч, а тут… Конечно, руководитель имеет полное право отказать во встрече с представителем работников, но вот только зачем, я не понимаю. Обстановку это не наладит, мало того, подобное игнорирование еще больше накаляло атмосферу.
Вот так «несолоно хлебавши» адвокаты и уехали бы, если бы я, не воспользовалась одним, так сказать, нечаянно подвернувшимся знакомством. В то время, когда мы писали коллективное жалобное письмо головному руководству, наивно полагая, о том, что наверху не знают о происходящем, я познакомилась с помощником президента нашей Компании. А получилось это так, - после того, как письмо было отправлено, на меня, как на главного «зачинщика» вышел представитель Компании и пригласил на беседу.
Золотов Федор Вячеславович, помощник президента, решил разведав обстановку изнутри и оценить «противника». Мы хорошо пообщались, он осторожно пытался выведать наши планы, я ему замечательно подыгрывала. В конце беседы он дал мне визитку, попросив держать его в курсе происходящего.
Понятно, что докладывать ему о ходе нашего конфликта, а уж тем более о планах никто не собирался, но визитку я сохранила. Так что, когда наших адвокатов даже не пожелали выслушать, я позвонила Федору Вячеславовичу и изложила ему все в свете того, что наш представитель, которого сейчас не приняли, является помощником Лукина В.П. – уполномоченного по правам человека в России. И как раз через неделю у него выступление в Колонном Зале Кремля, где он непременно упомянет о сложившейся ситуации. То что это выступление будет, я знала точно, но то что наш конфликт будет упомянут – блеф чистой воды. Но Золотов «купился», и спустя пару часов перезвонил мне, известив, что встреча с заместителем командира нашего предприятия (так как Директор был в отпуске) назначена на утро завтрашнего дня.
Встреча прошла в стиле:
- Нарушения были?
- Были...
- Признаете?
- Признаем…
- Исправлять будете?
- Нет.
Вот так «конструктивно» и побеседовали. Единственное, что мы поняли, что наши коллективные требования не будут рассматриваться. С нас потребовали индивидуальные обращения от каждого работника, с просьбой устранить нарушения, лично его касающиеся.
Мы с защитниками сутки писали форму заявления, такое своеобразное клише. Потом подгоняли под эти клише заявления от каждого работника. Принтер печатал без остановки, моя квартира превратилась в штаб, беспрерывно звонил телефон, подъезжали люди. За два дня все заявления были составлены, и поданы на имя нашего Директора. Так же, наши защитники составили официальные обращения-жалобы на имя президента Компании, Прокурора города и в Инспекцию Труда. Адвокаты вернулись в столицу, а мы стали ждать дальнейшего развития событий.
Ответ от Директора на наши заявления последовал в форме: «Принято к рассмотрению». Время пошло. Глава профсоюза нашего предприятия тряс распоряжением президента Компании о создании рабочей комиссии по решению возникших вопросов.
Мы ждали, но не сидели сложа рук. В то время, пока комиссия в Компании якобы заседала, нас стали «прессовать». Выговоры, замечания, притеснения, угрозы – неполный список инструментов, с помощью которых нас пытались дискредитировать.
Вынесение любого дисциплинарного взыскания должно согласовываться с председателем профсоюзного комитета бортпроводников. Действующий председатель, не глядя, соглашалась со всем, что делает руководство, подписываясь под любым сфабрикованным выговором. Это вызывало бурю негодования и возмущений, даже тех, кто относился к конфликту нейтрально, стало возмущать подобное поведение администрации и профсоюза. Вот этим фактом мы и воспользовались. Мы инициировали выборы нового состава профкома бортпроводников, выразив недоверие к действующему.
Скажу честно, это было нелегко. Во-первых, переизбрание должно было происходить на собрании не менее чем пятьдесят один процент участников от коллектива. Знакомо, не правда? Все работающие, соответственно в рейсах, кто-то временно нетрудоспособен, кто - то в отпуске. Но отдать должное, мы собрали ровно пятьдесят один процент, для создания кворума. В последнюю минуту вытащив из дома практически рожающую коллегу. Утром следующего дня она родила здорового мальчугана, которого вероятно ждет великое будущее.
На собрание коллектива пришли и представители администрации. Такого отчетно-выборного профсоюзного собрания в истории нашего предприятия, наверное, не было никогда, а если и было, то только на заре образования. Огромное спасибо за это активной позиции моих коллег, которые, не смотря на личные планы, смогли прийти и тем самым еще раз продемонстрировали свое доверие нам и заинтересованность в нашей деятельности. Без поддержки коллектива, любые попытки добиться справедливости не увенчались бы успехом. Меня единогласно избрали председателем профсоюзного комитета бортпроводников, и с этого времени я уже могла действовать, опираясь на закон, по крайней мере, получили возможность защищаться от несправедливых дисциплинарных взысканий.
С этого дня началось противостояние между моей непосредственной руководительницей и мной. Никогда не считавшейся с другим мнением, кроме вышестоящего руководства, ей теперь приходилось учитывать мое. Давалось ей это с трудом, особенно часто я слышала фразу – «Нам не нужен такой профсоюз!». За месяц работы, нашими усилиями были сняты пять неправомерно вынесенных выговоров, все последующие обсуждались и рассматривались совместно, и мне часто удавалось убедить г-жу Греневу, что подобная санкция не обязательна.
Теперь не только руководитель требовал от нас четкого исполнения должностной инструкции и всех руководящих документов, но и мы взаимно требовали того же. Понятно, что такая непривычная обстановка, не могла ее не раздражать. Всегда ранее спокойная и уверенная в своей силе г-жа Гренева превратилась в неуравновешенную женщину, иногда неконтролирующую себя.



Глава 7.

Правозащитные организации
и общественные деятели и прочие инстанции.

За время нашего конфликта я написала десятки обращений в различные государственные инстанции и негосударственные организации, созданные для того, чтобы в таких случаях помогать людям.
В первую очередь о прокуратуре. О том, что в нашем подразделении Компании что-то неладно с исполнением трудового законодательства местный городской прокурор узнал из жалобы, направленной ему нашими адвокатами. Выждав время, для получения ответа и не получив его, я направилась на встречу к Кабышеву В.С. (прокурору нашего города). Вооружившись всеми собранными доказательствами, я около часа увещевала о том, что нужно провести прокурорскую проверку, показывала собранные материалы. Внимательно выслушав меня, Кабышев сказал, что требуемая мной проверка не в его полномочиях, - чем сразил меня просто наповал. Честно, я даже не нашлась, что ему ответить, молча собрала разложенные на столе бумаги и вышла вон. Судя по его словам, я сделала вывод, прокуратура не может ничего. Зачем тогда существует такой государственный орган, я не могу ответить.
Потом, чтобы снять с себя ответственность, городской прокурор перенаправил нашу жалобу в транспортную прокуратуру. А это уже другая история. Наблюдая за реакцией прокурора, возникает вопрос: «Почему же должностное лицо так избегает исполнения своих прямых обязанностей?»
Давайте рассмотрим это в другом контексте. В город приезжает новоиспеченный прокурор, администрация обязана обеспечить его жильем. Жилищный фонд администрации состоит из пары квартир в ветхих двухэтажных деревянных домах, бывших общежитиях. Квартирка убогая и маленькая. И тут появляется щедрый меценат – Компания. С широкой барской руки Прокурор получает трехкомнатную квартиру в новостройке, живи и радуйся. И что же требуется взамен? Открытым текстом, понятно, - ничего. Ведь и не нужно что-то озвучивать в подобной ситуации и так все ясно, как божий день.
То же самое происходит и с судьями, на удивление, практически все они живут в квартирах «бескорыстно» предоставленных Компанией. «А кусать руку, которая кормит», - как говорится, - не стоит. Можно часами из телевизора вещать о борьбе с коррупцией, придумывать программы, издавать указы, тратить на это миллионы, но на местах картина остается удручающей.
Такой же отворот поворот я получила и в местной инспекции по труду. Представляете, я принесла официальное обращение с просьбой проверить по факту обнаруженных нарушений, и мне открыто, не стесняясь, сказали: «Даже визировать не будем. Вы что, сдурели! В дела Компании мы не вмешиваемся!» Честно, обидно было до слез. Все местные госорганы, ориентированные на помощь гражданам в подобных вопросах меня откровенно игнорировали. Причем отказы даже не вуалировались, все отвечали прямо и откровенно. Понятно, что все отказы были в устной форме, поэтому жаловаться тоже было некому. В тот период, когда я реально столкнулась с коррупцией, я стала думать, что же делать дальше.
Все происходящее курировали наши адвокаты, я рассказывала о тщетных попытках. Тогда было принято решение привлечь к нашей проблеме общественных деятелей и правозащитные организации. Благодаря репутации и связям нашего защитника, - нашлись и те и другие.
Наш спор перетек в новую фазу, - публичную. То есть о нас стало известно, и тем самым, мы, как я думаю, обезопасили себя. На имя нашего Директора стали приходить письма от членов Общественной Палаты РФ, от общественных деятелей, от руководителей правозащитных организаций. Такое внимание со стороны общественности ввергло в шок наше руководство. Во-первых, это было неожиданным сюрпризом, и сказать не очень приятным. Во-вторых, наше руководство, избегая карательных мер со стороны Компании о данных обращениях умалчивало. И ответы составлялись без консультации с вышестоящим руководством, в которых допускались такие «ляпы», как признание вины и обещания все исправить. В официальных ответах меня стали называть «лидер оппозиции». Вот так я из категории «зачинщиков» перешла в категорию «лидер оппозиции». В оппозиции к чему или кому я была, - для меня до сих пор загадка. Наверное, я была «оппозицией» к беззаконию и произволу, стало быть так.
Юридическая служба нашего предприятия, вообще, отличилась. Один из ответов деятелю Общественной Палаты, выглядел подобным образом: «Мы, юристы Компании, просим Вас, проследить за тем, чтобы Адвокаты наших работников прибыли на судебные разбирательства. Пусть отрабатывают свои деньги» - и т.д. и т.п. И еще цитата из письма – «Что стоит московским правозащитникам «разорвать» в суде провинциального юриста?». Стиль и культура речи данного письма говорит сама за себя, поэтому я оставляю его без комментариев, предоставляя это на суд читателя.
Наряду с тем, что госорганы никоим образом нам не помогали, общественность, напротив, проявила заинтересованность в нашем деле. Конфликт из скрытого, локального стал публичным. Нам это было на руку, ведь одно дело игнорировать работников, а другое общественных деятелей страны. «Колеса со скрипом закрутились» и комиссия, созданная в Компании с целью разобраться в ситуации, стала, наконец-то, заседать. Заседания проходили, а решений так и не было. Близился новый год, то есть в период с августа по декабрь, конкретных ответов и действий со стороны администрации мы так и не дождались.
Обстановка в нашей службе была накалена до предела, благодаря стараниям начальницы Греневой и ее заместителю. Нам ничего не оставалось, как поставить вопрос о ее соответствии занимаемой должности. Мы составили письмо с просьбой освободить от занимаемой должности нашего непосредственного руководителя. Подобное заявление, не было голословным, а было подкреплено фактами, как объективными – сведениями о нарушениях руководителем своей должностной инструкции и регламентирующих документов, так и субъективными – сведение о психологической о психологической атмосфере в коллективе и несостоятельность руководителя стабилизировать ситуацию. Аналогичное заявление было составлено и по поводу заместителя нашей начальницы г-жи Шинкуц. Подписали данные обращения более восьмидесяти процентов коллектива.
Конечно, были и такие, которым при данной власти хорошо жилось. У нас появилась малочисленная оппозиция, состоящая из наших же коллег, которых все устраивало. Они яростно защищали «существующий строй», написали контрзаявление, о том какая у нас хорошая руководительница. Хвалебная ода, но кроме того, что она давно работает (двадцать пять лет), ни одного конкретного факта ее успешности упомянуто не было.
Тем, кто начинает спорить с работодателем, следует помнить, что в ряду ваших коллег всегда найдутся те, кто будет против вас. Всегда есть люди, которых устраивает положение вещей, они боятся перемен, им и так неплохо живется. Это не хорошо и не плохо, - просто нужно принять эту данность как неоспоримый факт. Я уважала и уважаю тех, кто изначально четко обозначил свою позицию и придерживался ее до конца. Согласитесь, этих людей не в чем упрекнуть, они имеют свою точку зрения, пусть она и отлична от Вашей.



Глава 8

Средства массовой информации.
СМИ — средство донесения информации (словесной, звуковой, визуальной), охватывающее большую аудиторию.

Независимость и объективность прессы – это сказка, в которую может кто-то и верит, но точно не я. Нет, увы, никакой свободы слова. Заявляю я это из собственного опыта общения с «масс медиа». Во-первых, все печатные издания можно поделить на две группы – «правительственные» и «оппозиционные». К первой относятся те, которые пишут то, что выгодно власти (неважно какой, будь то государство или градообразующая компания), вторая же группа, преследуя интересы тех, кто сейчас не у власти, но очень хочет там оказаться, пишет обо всем, что может дискредитировать действующих «самодержцев».
Привлекать к Вашему конфликту прессу я настоятельно рекомендую, чем больше общественный резонанс, тем безопаснее Вам. Моя «дружба» с прессой началась в связи с затянувшимся ожиданием решения нашей проблемы. Корреспондент местной оппозиционной газеты сама вышла на меня и попросила об интервью. Подумав, я решила, а почему бы и нет. Побеседовав часа два, и снабдив корреспондента информацией, мы стали ждать статью. Статья вышла под названием «Мы не рабы», Директора в ней назвали «страусом, который спрятал голову в песок». В целом получилась статья пафосная, очень эмоциональная, но правдоподобная. Газета вышла небольшим тиражом и те несколько штук, что «ходили» по предприятию были затерты до дыр.
Сразу же работники других подразделений Компании стали звонить мне и рассказывать о подобных проблемах. Мой номер телефона узнавали через «десятые руки», статья спровоцировала волну недовольства.
Компания не мола не ответить. И в своей «придворной» газете, в выпуске с программой телепередач (рассчитано на то, чтобы прочло максимальное количество людей) вышла ответная статья. Я в ней предстала, как «агент» вражеских сил (каких не названо), завербованная в целях разрушить Компанию. Мне, оказывается, за эту деструктивную деятельность неплохо платят(!). Читать это было смешно. Личные затраты на междугородние звонки, интернет и краску для принтера уже перевалили отметку в тридцать тысяч, что равнялось моей ежемесячной заработной платы.
Финансировала я сама себя, включая поездки, приобретение бумаги, платежи за связь и т.д. Не буду скрывать, что «купить» меня пытались, прямо предлагая хорошую должность или деньги. За все время, до сих пор, я ни разу не пожалела, что отказалась от «тридцати серебряников». Даже мысли согласиться у меня не возникало, а уж сожаления тем более. Хотя, если в Компании искренне верили, что акция - «Добьемся своих прав» оплачивалась некими структурами, то чему удивляться. Логика проста, - значит можно перекупить, но не учли они одного – моего альтруизма и природной порядочности. Забавно было смотреть на изумленные лица, кода я отказывалась.
Вернемся к статье, дальше хвалят нашего Директора, который сделал такое благо, - трудоустроил нас всех, а мы неблагодарны. Дальше, все в том же духе. Кстати, не преминули отметить, что вместо того, чтобы «биться за права» работать нужно лучше и продуктивнее. Видимо, работать нужно за идею, а идея – процветание Компании. Кто же на самом деле процветает, не будем показывать пальцем. В статье пестрели фразы «мы не дадим раскачивать лодку» и «не позволим вмешиваться в дела Компании». Я, прочитав данное произведение в «придворной газетенке», написала письмо главному редактору, желая опротестовать порочащую меня и моих коллег статью. Но, как Вы понимаете, ответа я не получила. Желания опровергать информацию через суд, данную в статье не было, так как процедура это казалась бессмысленной.
Так как в наш конфликт были вовлечены общественные деятели страны, то информация о нем попала и в «руки» к столичным «акулам пера». На меня стали выходить различные издания, с просьбой об интервью.
Хочу описать случай с одной известной, хорошо зарекомендовавшей себя газетой, корреспондент которой, потратив достаточное количество моего времени, взялась писать про нас статью. Писала она долго, мы постоянно созванивались, обсуждали многие аспекты..
Когда статья уже была готова, она каждую неделю звонила и обещала ее опубликовать. Комиссия по нашему вопросу продолжала безрезультатно заседать. И тогда, посоветовавшись с нашими защитниками, мы решили подавать исковые заявления в суд. Шаблонный вариант нам выслали, каждому был составлен иск и примерный расчет. Точный расчет недоплат не был возможен потому, что никто, как оказалось, не хранил полученные расчетные листы, не фиксировал выполненные рейсы, а выдавать работникам дубликаты, хранящиеся в архиве предприятия, Директор запретил. О наших судебных историях я расскажу подробнее позже.
Поданные иски, конечно же, всколыхнули неподвижных управленцев, что отразилось на усилении «карательных мер». Корреспондент столичной прессы, продолжала звонить и обещать опубликовать статью. На мой вопрос – «Когда же произойдет это знаменательное событие?» Она отвечала – «Увы, в связи с тем, что на носу выборы президента РФ, Ваш трудовой спор не актуален». Жители города обсуждали наш спор в соответствии с тем, кто какую газету прочел. А я тем временем ломала голову над тем, как же связать наш спор с выборами президента РФ. Вот так, нежданно-негаданно, корреспондент, сама не ведая о том, подтолкнула меня к шагу, который стал кульминационной точкой во всем нашем деле.





Глава 9.

Телеграмма в ЦИК или ва-банк.

Итак, стране предстояли выборы президента, а я решила, что это - наш шанс, сдвинуть с мертвой точки застоявшийся конфликт. Мы решили отправить телеграмму в Центральную Избирательную Комиссию о том, что проигнорируем выборы. Текст, привожу ниже:

Текст телеграммы.

Мы, работники (одной невыдуманной Компании), службы бортпроводников и летный состав в общем количестве 120 человек ставим вас в известность о том, что с октября 2007 года между работниками и авиационным предприятием ведется коллективный трудовой спор, причиной которого послужило грабительское отношение руководства предприятия к своим работникам. На протяжении нескольких лет между работниками и предприятием заключались договора подряда взамен трудовых в связи с этим, работникам не выплачивались предусмотренные законом льготы и компенсации. Руководством специально были созданы такие условия, в которых не учитывается и не оплачивается рабочее время в полном объеме. Недоплаченные деньги, принадлежащие работникам, поступают в фонд экономии заработной платы и распределяются в виде премий между руководящим составом предприятия в конце года. Администрация Компании не выходит с нами на контакт. Государственные органы не исключая суд города Н. дают ясно понять, что вступать в конфликт с Компанией они не намерены, так как она считается самой большой и мощной в республике. По причине наплевательского отношения на закон российской федерации, не только Компанией, но и «придворных» государственных органов, мы не видим целесообразности принимать участие в выборах президента РФ, так как считаем, что это мало повлияет на ситуацию в регионе между рабочими людьми и власть имущими монополиями.
Собрать подписи под этой телеграммой, я не успевала, поэтому ограничилась тем, что обзвонила коллег и заручилась их поддержкой. Был ясный, солнечный день, хлопьями сыпал снег, в телеграфном пункте у меня было несколько минут, чтобы подумать. Я отчетливо осознавала, что протянув текст телеграфистке, вспять уже не повернешь. Подумав, - «Эх, или пан или пропал! Что нам терять, кроме наших цепей!»,- протянула телеграмму.
Ранним утром меня разбудил телефонный звонок, председатель нашего Профкома – Цветков Сидор Сергеевич не говорил, а что-то просто верещал в трубку. С его слов, они все, вместе с Директором находились в прокуратуре и писали объяснительные по факту моей телеграммы. И тут началось.
Оказывается, с самого утра представители нашего руководство обзванивали и запугивали работников. Со всех требовали признания по факту участия в акции с телеграммой в ЦИК. Отдать должное, многие говорили: - «Да, в курсе. На выборы не идем!» и вешали трубку. Но нашлись и те, кто струсил. Что ж не мне их судить, в природе человеческой есть такая черта, как сохранение собственной безопасности любой ценой, будь то предательство или ложь.
Итак, закрутилось! Через час ко мне подтянулся весь мой профком. Телефон звонил не умолкая. Начиная от Администрации Компании заканчивая прокурором, который вдруг изъявил желание со мной встретиться, кто только не увещевал меня опротестовать телеграмму. Прокурору во встрече я отказала, мотивируя это тем, что не вижу смысла общаться по этому вопросу, ведь прими он участие ранее, всего этого можно было бы избежать. Наших руководителей, их угрозы, я поначалу выслушала, потом мне это надоело, я просто перестала брать трубку.
Вечером, когда все утихомирилось и звонившие поняли всю бессмысленность наставить меня «на путь истинный», а если точнее «спасти их шкуру», я села писать письмо в приемную президента. Мне показалось, что после телеграммы, я просто обязана объясниться подробнее. К середине ночи письмо было благополучно составлено и отправлено, как президенту РФ, так и президенту республики. Особой надежды на ответ я не имела, так как понимаю, сколько же людей пишут подобные письма. Подобные обращения отписываются на местные госорганы, а как они работают, мне уже было известно.
Ответ все же пришел, нашим делом занялась транспортная прокуратура. Транспортная прокуратура признала незаконное использование договоров подряда, вообще, в летной работе. Все это было отписано в форме рекомендаций, а про компенсацию и возмещение ущерба неправомерными действиями работодателя речи, вообще не шло. Единственным положительным результатом явилось восстановление на работу уволенной беременной девушки, с выплатой всех положенных компенсаций.
Я помню ее, со слезами на глазах , рассказывающую мне, как ей пришлось утягивать живот до шести месяцев беременности, чтобы хотя бы чуть дольше поработать и накопить денег на содержание ребенка. Это, кстати, не смотря на то, что выполнять рейсы не рекомендуют даже +
на ранних сроках беременности. Рассказывала, как она стояла на коленях в кабинете нашей «самодуры» и умоляла взять ее на постоянную работу, как та, безапелляционно объявила – «Нет! Ваш договор подряда расторгнут в одностороннем порядке!». Как родив ребенка, она выживала, да, именно, выживала на крошечную пенсию своей матери, не имея поддержки от отца. Как плакала в магазинах, когда не могла позволить купить элементарных вещей и продуктов себе и ребенку. Я обещала ей, что помогу, чего бы мне это не стоило. Поэтому, кода с помощью наших адвокатов, которые писали требования во всевозможные инстанции, чтобы помочь бедной девушке, ее восстановили на работе и все выплатили, я поняла, что уже, начала все это не зря. Это была первая победа, которой я искренне горжусь. По аналогии выплатили все и еще двум девушкам, договоры подряда с которыми были расторгнуты по причине их беременности. Все это вдохновляло на дальнейшую борьбу.


Глава 10.

Экстремизм и уголовное дело.
Экстремизм (франц. extremisme, от лат. extremus — крайний), приверженность к крайним взглядам и мерам (обычно в политике).

Какой образ у Вас возникает при слове «экстремист»? У меня бородатый, в камуфляже террорист восточной наружности, обвешанный оружием и зло смотрящий на мир. Человек, готовый ради своей цели – будь то деньги, власть, или что-то другое, готов на все, включая убийство. То есть преступник – поправший все человеческие и божьи законы.
Представьте мое удивление, больше, просто изумление, когда меня объявили экстремисткой, а мою деятельность по восстановлению нарушенных трудовых прав - экстремизмом. По всем подразделениям Компании был разослан документ, подобного содержания:
«На некоторых объектах Компании в последнее время имели места факты проведения несанкционированных митингов и собраний, проводимых на производственных территориях в помещениях с участием «правозащитников», а так же выдвижением различного рода «требований» со сбором подписей работников предприятий. Уведомляю Вас о том, что указанные действия противоречат ст. 399 Трудового кодекса РФ, и несут "в себе все признаки экстремисткой деятельности, возбуждение социальной розни; воспрепятствование законной деятельности Компании. Учитывая вышеизложенное, обращаю Ваше внимание на необходимость усиления трудовой и исполнительской дисциплины, охраны общественного порядка, а так же недопустимость проведения подобных «мероприятий». В случае установления признаков в подготовке либо проведении несанкционированных собраний, митингов и пр. прошу незамедлительно информировать руководство Компании, правоохранительные органы».
Вот так мы превратились в экстремистов. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Ко мне из других подразделений стали приходить люди, спрашивать совета, излагать свои жалобы. Я поняла, что нарушения повсеместны, «профсоюз» отмалчивался, делая вид, что ничего не происходит. Комиссия, назначенная ответить на наши вопросы, все заседала, и заседала безрезультатно.
Телеграмма, конечно же, подтолкнула все процессы, но конца и края видно не было. Все наши исковые заявления месяц как лежали в мировом суде, и слушаний, увы, не назначалось. Наша администрация, чтобы обелить себя в глазах высшего руководства, стала путем «жесткого прессинга» заставлять людей в письменном виде отказываться от того, что им было известно о том, что я собираюсь направлять телеграмму в ЦИК. Кого-то снимали с рейсов, кого-то просто шантажировали. Работники стали метаться, многие подписались, потом опять же многие стали отказываться. Начался такой «сыр бор». Понятно, что, даже, собрав какие-то подписи, опровергающие мои слова в тексте телеграммы, эффекта это никакого не дало. Поэтому наш Директор сделал «ход конем», он написал заявление с просьбой возбудить против меня уголовное дело, по причине, опять же, пресловутого экстремизма.
Целый месяц за мной бегал молодой следователь из прокуратуры, который пытался взять мои показания. Так как, давать их я не была обязана, помня фразу «Вы можете хранить молчание, все сказанное может использоваться против Вас…», я неизменно ему отказывала. Спустя месяц, не найдя в моих действиях состава преступления, прокуратура в возбуждении уголовного дела отказала.
Если честно, то вся эта ситуация была крайне неприятной, и оставила «горький» осадок в душе. Вот так всегда у нас, - можно пользуясь свободной трактовкой закона, подвести под статью любое, даже самое благое действие. Потом тебя объявляют «врагом народа», «карают», чтобы другим неповадно было и забывают.
Мне повезло, экстремиста из меня сделать не получилось, хотя отдать должное, план был хорош.
Это, оказалось, был не единственный способ дискредитировать «лидера» трудового движения. Практически параллельно нашему конфликту, в другом подразделении Компании развивался трудовой спор между работниками автобазы и ее руководителями. Местные трудящиеся, не видя, что само собой разумеется, поддержки профсоюза, решились на отчаянный шаг, вышли всем составом из него и организовали свой. Через месяц такой вот борьбы, главе сопротивления подкинули наркотики и арестовали. Полугодом позже, бастующую автобазу полностью расформировали, легким росчерком пера, лишив работы сотни человек. Вот такая неприятная действительность. Кстати, после этого случая, представитель юридического отдела нашего предприятия, неоднократно намекал, что так же могут поступить и с нами. Понятно, что пугали не упразднением службы бортпроводников, а совершенно другим, как Вы уже догадались.
Кстати, я тоже уже, стала подумывать об организации собственного профсоюза. В этот период и произошло одно очень важное для меня знакомство.


Глава 11

История с ФНПР и попытки создания собственного профсоюза.

Итак, прежде чем рассказывать о следующем этапе, Вам стоит знать, что за организация такая ФНПР.
Общественная организация Федерация Независимых Профсоюзов России - общероссийское общественное объединение, образованное на добровольной основе общероссийскими профсоюзами, территориальными (действующими, как правило, на территории одного субъекта Российской Федерации) объединениями организаций профсоюзов, а также межрегиональными профсоюзами работников отраслей, не представленных в Федерации общероссийскими профсоюзами.
Своими словами, эта организация призвана координировать входящие в ее состав профсоюзы. Кстати, сразу замечу, наш профессиональный союз напрямую не входил в состав ФНПР, а только как то косвенно к ней относился через региональное представительство. Так получилось, что каким-то образом меня нашла представитель регионального управления этой организации и попросила передать, что со мной во время своего визита в республику хочет встретиться один из руководителей ФНПР – г-н Невский Виктор Олегович. Я сразу согласилась, так как хваталась за любую возможность, чтобы сдвинуть ситуацию с «мертвой точки».
Вечером, того же дня, мне позвонил знакомый из службы безопасности Компании и предупредил, что мой домашний телефон прослушивается, и что мне будет сложно улететь в столицу республики на встречу. Просто какой-то получался детектив. Я, конечно же, насторожилась, и мне, если честно, впервые за все время стало страшновато. На следующий день билетов в авиакассах города на нужный мне рейс не было. Мне помог улететь один хороший человек, заместитель нашего Директора по авиационной безопасности. Человек он крутого нрава и придерживающийся только собственных понятий, поэтому одобрявший меня в некоторых вопросах. Он только спросил:
- Тебе это точно нужно?
- Да! – уверенно ответила я, хотя сама, даже не знала, чем все это кончится и зачем мне это.
- Ну, тогда улетишь, - сказал он.
Сказано, сделано. Я прилетела за день до встречи, сняла номер в гостинице, и весь вечер просидела со своими бумагами, которых захватила целый чемодан. Пыталась составить речь, но так как не представляла о чем пойдет разговор, повторяла и читала все подряд.
Утром следующего дня наша встреча состоялась, разговор занял минут пятнадцать. Я рассказала о нашем споре, ключевых моментах, Виктор Олегович пообещал содействие и помощь. Улетая в тот же день домой, сидя в самолете, я думала, и зачем я потратила свои последние деньги на авиабилет и гостиницу. В тот момент, обещающих помочь было уже достаточно, но как только вопрос касался дела, все «умывали руки».
Хочу Вам сообщить, что в этот раз я ошиблась. В отличие от других златоустов, этот человек нам реально помогал. Первое, что он нам посоветовал, это вступить в другой, уже действующий профсоюз, и организовать, так сказать, ячейку от него. Это все, конечно, было в целях нашей же безопасности. Так как действовать от себя мы не могли в виду того, что нам бы и не дали этого делать. Мы стали вести переговоры с горно-металлургическим профсоюзом, в состав которого ранее входил профсоюз Компании. Вы, наверное, удивитесь, при чем тут авиация и горная специфика? Дело в том, что наше авиапредприятие, как я уже говорила вначале повествования, является структурным подразделением Компании занимающейся добычей.
Я прилетала в Москву, разговаривала с представителями ГМПР (горного профсоюза), скидывала им всю информацию. Прямо мне не отказали, но вяло текущее безрезультатные переговоры, говорили о том, что особо нам не рады. Скорее всего, такая головная боль, как «мы со своими трудовыми спорами» никому не была нужна. Зато на память о ГМПР у меня остался «фирменный» платок и брошюры о профсоюзе.
Так же, нам не удалось состоятся и как звено еще одного нашего республиканского профсоюза, в состав которого, нас увы, не смотря на протекцию г-на Невского, тоже не приняли. Мне было жалко и времени, проведенного в пустых переговорах, и денег, потраченных на оплату телефонных счетов, которые увеличивались в геометрической прогрессии.
Комиссия, заседающая по нашим вопросам, наконец-то, подготовила встречные предложения работникам. В связи с этим наша администрация и представители руководства Компании вместе с профсоюзом инициировали собрание, чтобы посвятить нас в собственные решения. Я, тогда еще являясь председателем профсоюзного комитета, была приглашена.
Начал выступление Цветков, местный профсоюзный босс, со слов:
- Мы не позволим «раскачивать лодку, в которой сидим!!!» – начал он, не глядя в мою сторону и начиная краснеть, - Мы защитим Компанию от незаконных вмешательств извне!
На этих словах, мне все стало понятно в каком стиле пройдет беседа. Выслушав все пламенные речи защитников Компании, у меня возник образ - «лодка, раскачивающие ее зайцы, и дед Мазай, замахивающийся на них веслом.» Слушать, все это было крайне скучно. Поэтому, когда начальник службы перевозок спросила:
- Давайте дадим слово самой Елене Викторовне, она же здесь, пусть расскажет, чего она добивается? – я воспрянула духом, и уже встав, собиралась держать речь.
- У нас нет такого выступления согласно регламенту! – завопил Цветков, не дав мне произнести ни слова.
Я села, хорошо понимая, почему мне не дали права высказаться, - это испортило бы все впечатление, которое должно было произвести очередное «шоу». Единственное, существенное, что я услышала, было то, что Компания согласилась исправить допущенную несправедливость – частично выплатить компенсацию и внести в трудовые книжки стаж, отработанный в период действия договоров подряда.


Порядок получения подобной компенсации был таков:
- работник забирает исковое заявление из суда;
- пишет заявление в комиссию по трудовым спорам, в котором обязательно присутствует фраза – « Я не намерен оспаривать данную компенсацию в суде»;
- получает компенсацию (расчет которой «под грифом секретно»;
- вносится запись в трудовую книжку;
О том, когда данная процедура будет действовать, нам сообщат дополнительно. Согласитесь, уже, прогресс.
После этого собрания, я зашла в кабинет к Цветкову и оставила свое заявление о выходе из состава профессионального союза. Не хотелось больше быть членом этой бутафорской организации. Конечно же, об этом сразу узнали мои коллеги и как один стали нести подобные заявления. Чтобы прекратить это, Цветков, даже не побрезговал клеветой, рассказывая моему профкомитету, как у меня, якобы, случилась истерика и я «в слезах» выбегала с собрания. Когда в качестве методов для достижения цели используется все, когда человек, может легко опорочить другого, оговорить, я этого не понимаю и не приемлю.
Так как многие работники вышли из состава профсоюза, а законом предусмотрена несложная процедура по организации и регистрации собственного, то мы, недолго думая, собрали учредительное собрание. Все оформленные документы, которые требуются по закону, отправили в республиканское представительство ФНПР для регистрации и постановки на учет. Сразу скажу, что нас не зарегистрировали…
Вот так при всей видимой простоте на бумаге, претворить это в жизни, увы, иногда невозможно. Параллельно, кстати, в другом подразделении Компании работником все-таки удалось создать собственный профессиональный союз. Их поддержала организация СОЦПРОФ – объединение профсоюзов России. Когда же случилась история с наркотиками, то, насколько я знаю, все помощники «умыли руки». На примере этого, вновь созданного профсоюза, я видела все недостатки. И честно скажу, даже порадовалась, что у меня ничего не вышло.
Во-первых, всех кто вступал в новый некомпанейский профсоюз, объявляли «врагами народа» и лишали всех льгот положенных, согласно Коллективному Договору.
Во-вторых, в Компании для работников существовала такая льгота, как дополнительное пенсионное обеспечение, которой автоматически стал лишаться работник, покидающий «карманный» профсоюз.
Так же стали рассматриваться и другие возможные ограничения. Собственно, любой, здравомыслящий человек, не собирался лишать себя тех, пусть даже минимальных благ, которые имел. Согласных терпеть лишения ради «светлого будущего» было единицы из тысяч.
Понятно, что политика Компании в корне была неправомерной, но ведь это нужно было доказывать. Практика показывала, что доказывать что-то, даже если ты прав, очень трудно. А желающих продолжать борьбу становилось все меньше и меньше. Поэтому, конечно же, вариант, - на базе уже действующего сильного профсоюза создать ячейку и изначально иметь поддержку, был самым лучшим, но, к сожалению, невыполнимым. Казалось бы, очень хорошие перспективы (я проводила опрос у себя на предприятии, из пятисот респондентов четыреста готовы были участвовать в создании нового профсоюза, при условии, если это не повлечет потерю льгот). То есть люди были готовы, практически во всех подразделениях, но не сложилось. Я понимаю, что нелегко бы пришлось тем, кто ввязался бы в это, поэтому никто и не решился. Что послужило тому виной, психологическая неготовность русского человека добиваться своего, или просто страх. Я больше склоняюсь к тому, что общество должно «дозреть» до определенного состояния, чтобы иметь возможность изменится. «Дозревших» у нас, на тот период было мало.
Компания продолжала думать о размерах компенсаций, в суде все иски лежали без движения. Вот в это время и произошло знаменательное событие, организованное г-ном Невским, которое повлияло на все дальнейшие события.



Глава 12.

Выступление в Общественной Палате.

Ввиду того, что с профсоюзами у нас никак не складывалось, и продвижений в нашем споре не было видно. Виктор Олегович Невский, будучи человеком, который держит свое слово, инициировал слушание на тему: "Отношения между работниками и работодателями в современной России: конфликты и пути их разрешения", в котором ключевым аспектом стал наш конфликт.
На фоне бездействия официальных органов, призванных разбираться в подобных вопросах, представители общественности нас очень поддержали. Скорее всего, без их вмешательства мы вряд ли имели бы подобные результаты. За время искусственного затягивания с ответами Компания по одному «выводила бы из строя работников, участвовавших в споре. В принципе, так и происходило.
На мероприятие в Общественной палате были приглашены представители Компании, я, наши правозащитники, представители общественности. Благодаря поддержке таких людей как г-н Невский, г-н Грин и других и их всесторонней помощи, ситуация перестала быть безнадежной, наконец-то у людей появилась надежда на победу.
Я, оформив право на бесплатный северный проезд, положенный мне раз в два года, прилетела на три дня в столицу. Перед выступлением нервничала, как перед экзаменом. Двое представителей Компании тоже чувствовали себя «не в своей тарелке», и так «злобно» сверлили меня взглядами, что я уже видела запись в своей трудовой книжке «уволена».
Нам, как оппонентам дали слово. Первой рассказала о ситуации я, высказались наши правозащитники. В ответ представители Компании, наконец-то смогли похвастаться тем, что они решают проблемы. Оказывается, за три дня до состоявшихся слушаний механизм получения компенсаций через комиссию по трудовым спорам был запущен, и некоторые работники уже ее получили. Со стороны все выглядело очень даже прилично, - проблема возникла, работники обратились, Компания все исправила. Только я и мои коллеги знали, каких усилий на самом деле нам это стоило. Сколько нам пришлось выдержать, и какими способами только не добиваться правды. Конечно, под заявлением представителя Компании в Общественной Палате: «Мы рекомендовали бортпроводникам обратиться в Комиссию по трудовым спорам», в реальности, на самом деле звучала фраза: «Не заберете иски из суда, сгноим!»
Но в целом, картина выглядела пристойно. Только в заключение своего выступления представитель Компании погорячилась, сказав: «Все, что происходит в Нашей Компании – это рабочие моменты и никому не позволено вмешиваться извне, раскачивать и дестабилизировать ситуацию». У меня опять возник образ пресловутой лодки с бедными зайцами. Эта фраза представителя Компании возмутила всех присутствующих общественников. «Ваша Компания находится на территории России и российские законы обязательны для исполнения руководством компании, - парировал Виктор Олегович Невский. – А Общественная палата будет держать это под своим контролем».
Заместитель начальника юридического отдела Компании пообещал: «Что работникам положено – они получат». Заранее, скажу, из обещанного положенного, мы получили одну треть.
Тем не менее, подобные ответы представителей Компании не удовлетворили члена Общественной палаты и лидера правозащитной организации «Человек и закон» - одного из организаторов слушаний Вячеслава Грина. Он задал конкретные вопросы: «Скажите, а чья это была извращенная идея – заключать договора подряда? Кто понес за это ответственность? Кто наказан? К сожалению, в вашем выступлении я этого не услышал». Эта фраза стала роковой для некоторых наших непосредственных руководителей.
На открытых слушаниях присутствовали многочисленные журналисты, после у меня брали интервью, а представитель Компании, отвечающий за связи с общественностью «зорко следил» за всеми, кто ко мне подходил. Итак, в итоге, «независимая» пресса, получив видимо солидное вознаграждение, не стала упоминать это событие в сводках новостей. Компания в очередной раз купила себе «доброе имя».
Так как, с представителей Компании перед лицом общественности потребовали наказать виновных, то наказать все же пришлось. Вернувшись в город, после слушаний в Москве, мне первым делом сообщили, что три руководителя нашего подразделения лишились своих должностей. Это были – наша начальница г-жа Гренева, заместитель Директора по социальным вопросам г-н Михайловский и начальница отдела труда и заработной платы г-жа Федоренко. Люди ликовали, для многих снятие с должности нашей непосредственной начальницы, было основным аспектом, даже в сравнении с денежной компенсацией. Начальницу ОТиЗа скоропостижно отправили на пенсию, вменив ей в вину существование договоров подряда. Естественно, главные виновники остались безнаказанными.
Люди стали забирать исковые заявления из суда, и пройдя процедуру предложенную Компанией стали получать компенсации. Мне, конечно же, это было не по душе, ведь реально выплачивалась третья часть от задолженности, но отговаривать я никого не стала. Все явно устали от противостояния, хотелось спокойствия и стабильности, надоело работать, ожидая подвоха, постоянно оглядываясь. А перспективы выиграть дело в суде приравнивались к нулю.


Глава 13.

Судебные тяжбы.
Да здравствует наш суд - самый гуманный суд в мире!

Итак, как Вы помните, я и мои коллеги подавали исковые заявления в суд с конца февраля и включительно до начала апреля. Я, первая обратившаяся в суд в конце февраля, ждала предварительного слушанья по делу около четырех месяцев. И меня ждал сюрприз, кстати, всех моих коллег ожидала та же история – оказалось, что мы направили иски не к тому судье. Конечно же, перед подачей исков мы консультировались, но видимо спустя время что-то изменилось. Нам вернули иски и попросили переписать на другого судью. Сказано, сделано. Все переделали, я практически двое суток не вставала из-за компьютера и даже приобрела навыки скоростного печатания.
Дальше стало еще интересней. Оказалось, что и этот судья не может рассматривать наши иски. Гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации определены правила подсудности, т.е. определены судебные органы, куда граждане имеют право обращаться с исковыми заявлениями в защиту своих прав.
Трудовые споры в нашем городе рассматривают два мировых судьи, которые осуществляют деятельность в определенных границах судебных участков. Оказалось, что в границы судебных участков мировых судей по технической ошибке не включены отдельные дома, в которых зарегистрированы определенные предприятия. В частности, дом, который является юридическим адресом Компании. То есть - нет этого адреса и дома, а на нет, как говориться, и суда нет. Узнав об этом, просто форменном беспределе, я долго смеялась. Оказывается, данная ошибка была допущена еще пять лет назад, но на нее никто не обращал внимания до тех пор, пока в отношении Компании не начали в массовом порядке поступать в суды иски ее работников.
Так как процедура внесения объекта в границы подсудности не так проста, то дело затянулось на месяцы.
На улице уже была середина лета, когда все-таки состоялось первое слушание в суде. Сказать, что оно было не о чем, это мало. Так как к исковому заявлению каждого сотрудника был приложен примерный расчет задолженности предприятия, то судья потребовала сделать точный расчет. На то, что сделать его невозможно в связи с тем, что руководитель предприятия не предоставляет нам документов, на основании которых мы бы могли это сделать, судья никак не отреагировала. Итак, получался замкнутый круг, - судья требовала точный расчет (хотя, если честно, точный расчет мог сделать только аудитор при наличии всех документов), мы его предоставить не могли, ждали, что судья запросит официально нужные нам для расчета документы. Но судья «умыла руки», а мы, написав заявления на имя Директора с просьбой предоставить каждому документы для произведения расчета, получили отказ.
В это время планово работал механизм – работнику, подавшему исковое заявление, по любому поводу выносили выговор и обещали оставить в покое в случае его отказа продолжать дело в суде. Исковые заявления стали забирать, и люди соглашались на крошечную компенсацию. Расчет, по которому производилась компенсация, был под грифом «секретно».
В принципе, рядовой работник, не участвовавший, так сказать, «на передовой» в конфликте, отделавшись несколькими подписями и самое большее выговором, неожиданно получал компенсацию (некоторые до трехсот тысяч рублей) и запись в трудовую книжку о проработанном по договору подряда стаже. Скажу Вам, очень замечательный расклад. Те, кто не забрал иск, стойко сносили все издевательства руководства.
И вот, промучив нас около десяти месяцев, мировой суд признал Компанию правой. Понимаете, какой получается бред, - в то время, когда сама Компания официально признается в своей неправоте и даже выплачивает компенсации и увольняет в наказание своих управленцев, суд признает обратное. И это притом, что одно положительное судебное решение в пользу работника Шульгина уже имеется! Как мне в тот момент было обидно, что у нас не прецедентное право! При всей абсурдности происходящего, нам ничего не оставалось, как смирится и подавать апелляцию в районный суд.
Решение районного суда после двух месяцев мытарств было аналогичным. Вообще, наши адвокаты предупреждали нас о том, что дело будет длительным и нудным, и что пока мы не «выйдем» за пределы республики, положительных результатов не стоит ждать. Люди, стали сдаваться, не выдерживали прессинга, соглашались на компенсации, предложенные администрацией. Дел в суде становилось все меньше, что было на руку и судьям и Компании. Оплачивать приезды адвокатов стало нереальным, и поэтому как-то все потихоньку стало глохнуть. Но в итоге, ценой таких усилий, мы добились еще одного важного пункта – всему летному составу подняли уровень заработной платы фактически на 40 процентов.
Мои два иска оставались в суде, и к ним добавился еще один, в котором я оспаривала вынесенное мне неправомерное дисциплинарное взыскание. Наконец-то добрались и до меня. И все руководители, уже, потирали ручки, ожидая следующего выговора, следом за которым бы последовало мое увольнение, оставляющее мне право обжаловать решение работодателя вплоть до бесконечности. Но, произошла еще одна спасительная неожиданность, я в связи с беременностью, перешла на легкий труд в другой отдел, и, к великой досаде руководства, уволить меня не получилось.
Кстати, это (беременность) оказалось единственным действующим средством в трудовом законодательстве, которое как иммунитет оберегает в трудовом споре. Подходит, увы, такой радикальный способ обороны, увы, не всем. Мне просто в очередной раз повезло, долгожданная беременность совпала с обстоятельствами на работе, оградив меня тем самым от многих неприятных событий, которые могли бы произойти.
Итак, в судах оставались только мои иски и еще нескольких моих коллег. Слушания не назначались, остальная масса людей, подавших в суд, соглашалась с условиями Компании. В результате полутора лет противостояния мы добились следующего:
- нам частично компенсировали невыплаченные раннее денежные средства.
- всем работавшим по договорам подрядам включили этот период в общий стаж.
- договоры подряда прекратили свое существование в нашем подразделении.
- наше подразделение стало единственным в Компании, где стали учитывать и оплачивать переработку рабочего времени.
- летному составу (включая проводников) повысили заработную плату практически вдвойне.
- вновь восстановили на работе незаконно уволенных по причине беременности девушек.
- сняли с должности нашего непосредственного руководителя, которая не справлялась со своими должностными обязанностями.
- с нами стали считаться.
Согласитесь, это отнюдь немало. Мои бессонные ночи, все тревоги, переживания и тяготы этого пути стоили того! Свое исковое заявление из суда я забрала последней, присутствуя на комиссии по трудовым спорам, мне одной представитель финансового отдела компании не стала разъяснять на пальцах из чего, дескать, состоит компенсация. Видимо, было стыдно, откровенно врать.
Может у Вас возникнет вопрос, почему я так поступила, не стала продолжать? Ответ прост, во-первых дальнейшие судебные тяжбы требовали больших затрат и опять же нервов и терпения, во-вторых я собиралась навсегда покинуть северную землю, в-третьих, как говорится – «один в поле не воин».
Если честно, то просматривая судебную практику, я так нигде и не нашла, что коллективный трудовой иск решается в суде в пользу работников. Если это единичный случай, то варианты возможны, а вот коллективный, увы, обречен на провал.
Я размышляла, почему же так получается, в итоге, думаю, что при повсеместном нарушении трудового законодательства, факт признания судом правоты коллектива работников являлся бы «зажженным фитилем». Слух об этом бы распространился со скоростью света, и избежать «всеобщего народного бунта» было бы нелегко. А кому это нужно? Это не нужно ни государству, ни работодателям, ни органам госнадзора, ни судам. Печально, но факт.


Глава 14.

Коллеги

Начиная акцию, подобную моей, нужно быть готовым к встрече с различными проявлениями человеческой сущности. Вы непременно получите всю гамму эмоций от положительных до крайне отрицательных. Время моего коллективного спора можно назвать периодом практической психологии. Я столкнулась с преданностью, самопожертвованием, солидарностью, а так же предательством, алчностью, трусостью и безразличием.
Вообще, зная годами людей, сталкиваясь по работе со многими, общаясь, мне казалось, я знаю, кто что из себя представляет. Оказалось, я ошибалась. Такая нестандартная ситуация, как трудовой спор перевернула все с «ног на голову». Оказалась недалека от истины наша пословица «друг познается в беде».
В первое время я очень расстраивалась, когда мои, годами выстроенные представления о человеке, вдруг разбивались вдребезги об действительность. Очень переживала, плакала, меня это очень задевало. До глубины души коробило то, как быстро люди отказывались от своих убеждений, как быстро забывали собственные слова. Конечно, я понимаю одно дело обсудить претензии между собой и высказаться на кухне самолета, а другое официально заявить о своем недовольстве. Больше всего неприятно было смотреть на тех, кто пытался выгадать и там и там, и адвокату заплатил и начальству поддакивал. Да, это было пренеприятно.
Но потом, спустя время, я стала смотреть на происходящее по-другому. Как известно, если не можешь изменить ситуацию, поменяй отношение к ней. Ведь каждый из нас в первую очередь зациклен на себе, своей выгоде, - поэтому, зачем осуждать друг друга.
Зато, в этом конфликте, у многих проявились такие качества, которыми я их и не наделяла. Стойкость и упорство некоторых просто поражала. Эти люди мужественно сносили лишения и придирки, игнорировали выговоры и железно стояли на своем. В особо тяжелые моменты, когда психологическое давление на меня становилось невыносимым, а собственная нервная система казалось, уже не выдержит, мысль о том, что я не одна, а со мной рядом такие человечища, придавала силы идти дальше.
Да, многие, получив компенсацию, даже не сказали спасибо. Мало того, некоторые согласно договору об оказании юридических услуг не оплатили услуги адвоката, и мне пришлось краснеть и оправдываться. Наши адвокаты не стали через суд «вышибать» деньги с нерадивых клиентов, оставив это на совести каждого.
Дорого стоила для меня искренняя благодарность Евгении, которую беременную уволили, оставив на произвол судьбы, а мы добились ее восстановления. Много значили для меня добрые слова коллег, слышав, которые, оценивая пройденный путь, я осознавала, что все проделанное было не зря.
Так, что помня о том, что все мы люди и ничего человеческого нам не чуждо, я отпустила и простила обиды.
Самым своим главным достижением я считаю то, что после этой истории у работников, моих коллег, появилась уверенность в себе, поднялась самооценка, многие поняли, что можно и нужно отстаивать свои права. Ведь если не мы сами, то кто?


Эпилог

В заключении, хотелось бы еще раз поблагодарить всех, кто принял непосредственное участие в нашем споре. Самих участников, работников Компании. Спасибо нашим руководителям, благодаря им я открыла в себе новые способности и таланты. А опыт ведения трудового спора, знания и знакомства, которые я приобрела в процессе, вообще неоценимы. Я благодарна представителям общественности за то, что нас не проигнорировали и всячески помогали, хотя я представляю, сколько подобных обращений приходит и в Общественную палату и в правозащитные организации.
Ну, и в заключении советы:
Мне хотелось бы каждому работающему человеку посоветовать – внимательно изучать свой трудовой договор, должностную инструкцию, руководящие документы.
Вы обязаны знать, на что имеете право и пользоваться им. Если у Вас в трудовом договоре указан режим рабочего времени – «ненормированный рабочий день» - это не значит, что Вы должны жить на работе, это всего лишь о том, что в иные дни Вы можете работать допоздна, но при условии, что это будет учтено, и в другой день Вы уйдете раньше.
В основном на предприятиях в графиках рабочего времени сотрудникам автоматически проставляют «восьмерки» - восьми часовой рабочий день. Если у Вас постоянная переработка, но Вам ее не учитывают и не оплачивают, то только Вы можете это изменить.
Не позволяйте кому-то делать из Вас «раба». Не разрешайте обращаться с собой грубо, пресекайте любую возможность «вышестоящего» кричать на Вас. Критика за ошибки, должна быть конструктивной, а не унизительной. Достоинство гражданина России охраняется Конституцией.
Знайте себе цену, если Вы сами себя не цените, то вряд ли Вас оценят другие, будь то коллеги или руководители.
Не работайте бесплатно. Выполнение любой деятельности, не прописанной и не предусмотренной Вашей должностной инструкцией, должно дополнительно поощряться. Любой труд должен быть оплачен. Если на Вас постоянно вешают дополнительные задания, требуйте пересмотра условий оплаты труда.
Ну, и, как само собой разумеющееся, у всего есть обратная сторона – Вы сами должны быть исполнительным и четко, без нарушений выполнять свою работу.
Механизмы взаимоотношений руководитель-подчиненный описаны были не единожды, существует целый пласт психологии, изучающий их. Я не придумаю ничего нового, если скажу, что в основе любых отношений должно быть взаимоуважение. Все мы разные, у всех свои заботы и проблемы, у каждого на работе свои задачи и цели, но мы люди и значит должны уметь договариваться.
Возвращаясь к началу повествования, я думаю, что всего можно было избежать, прими наше руководство вовремя правильную тактику поведения. Но, я не жалею ни об одном прожитом дне из этого периода. Это было интереснейшее переживание и ценнейший опыт для моей личности.