Драка на классном часе с ужасными последствиями. Глава 19 из романа "Улыбка Амура"

В этот же день в их десятом «А» - красе и гордости лицея - на классном часе произошла кровавая драка с далеко идущими последствиями. А причиной драки стала тема классного часа - разговор о религии.
Вначале ничто не предвещало такой развязки. Екатерина Андреевна кратко рассказала о разных религиях и попросила ребят высказаться, что они думают о вере. Выяснилось, что большинство из них считает себя атеистами.
- Бога нет! - безапелляционно заявил Денис. - И нет никакой загробной жизни. Все эти разговоры о райских садах выдумки. Могу доказать.
- Ну, докажи, - повернулись к нему ребята.
- Чтобы там росли райские яблочки и всякие цветочки, нужна земля. А в ней жучки-червячки, вода и разные питательные вещества. Райские сады не могут цвести в пустоте.
- А может, в раю не сами деревья, а их души? Как души людей, - задумчиво предположила беленькая Танечка. - Одни только души, души. Всяких живых существ.
- И души червяков с пауками? - Денис насмешливо повернулся к ней. - Бред все это.
- Люди верят в Бога тысячелетиями, - возразила Настя. - Среди них были великие мыслители. Неужели они глупее тебя?
- Это не аргумент! Ты говори по существу. Авторитетами давить легче всего.
- Бог есть, - веско сказал Павлик, вставая. - Он есть независимо от того, верят в него или нет. Это научно доказано, я читал.
- Написать все можно! - Ребята зашумели. - Ты тоже, вроде Снегиревой, давишь на авторитеты. А ты сам докажи. Вон сколько религий - и у всех боги разные.
- А что наш рассудительный Леша думает по этому поводу? - с интересом обратилась классная к толстяку, скучающе смотревшему в окно.
- Ничего не думаю, - отозвался Леша, не повернув головы. - Терпеть не могу бессмысленную трепнологию.
- Но почему же бессмысленную? Неужели ты никогда не задумывался над этим?
- Никогда. Есть бог, нет бога - и то, и другое не доказуемо. И нельзя проверить опытным путем. Поэтому все эти споры - пустая трата времени.
В этот момент заглянувшая в класс учительница вызвала Екатерину Андреевну на минуточку в коридор. Она вышла, попросив ребят не очень шуметь, - но они даже не заметили ее ухода.
- Настоящий Всевышний не тот бог, в которого все верят, - упрямо стоял на своем Павлик. - Это просто сверхразум, создавший мыслящие существа для каких-то высших целей.
- По-твоему выходит, богу безразлично, какие мы: хорошие или плохие? Зачем же тогда душа, совесть, любовь? По-моему ты богохульствуешь. - Танечка от волнения тоже встала. - Церковь учит совсем другому.
- Какая церковь? Католическая утверждает одно, православная - другое. А ислам? Все это выдумки людей, Козлов прав, - продолжал настаивать на своем Павлик.
- Мой папа тоже так думает, - поддержала его Настя. - Он ведь физик, кандидат наук. Так вот он говорит, что, пока мы живы, ответить однозначно на вопрос о боге никогда не сможем. Но считает, что после смерти, может быть, узнаем правду.
- Он на чем считает: на пальцах или на калькуляторе? - съязвил Денис.
- Ну и дурак! - повернулась к нему Наташка. - Настин отец известный ученый. А ты болван.
- Вот вы все спорите, обзываетесь, а убедить друг друга не можете. И никогда не сможете, - вдруг вмешался молчавший до этого Акпер. - Все религии ошибаются, есть только одна верная. Это ислам! Кто его исповедует, тот и прав. А все остальные религии - не верные. И вы все неверные. Не нужно ничего доказывать, нужно верить. Верить и молиться. И того Аллах наградит.
- Человеку дана голова, чтобы думать, а не поклоны бить по нескольку раз на день. - Денис презрительно усмехнулся. - Твой ислам такое же мракобесие, как и остальные религии.
- Не суди о том, чего не понимаешь! - Близнецы Волковы тоже вскочили. - Сначала надо понять, в чем суть разных религий и в чем разногласия. Мы мало знаем об этом.
- А мне не нравится в исламе отношение к женщине, - заявила Танечка. - Я читала, что согласно исламу, если жена изменила мужу, ее надо забить камнями до смерти? Разве это не зверство? А если она полюбила другого?
- Женщина должна хранить семью. Она мать! - Акпер нахмурился и потемнел лицом.
- А мужчине можно изменять? Почему ему позволено иметь четырех жен, а женщине не позволено? Тогда пусть и она имеет четырех мужей.
- Мужчина и женщина не равны! Мужчина выше! Он глава семьи, добытчик! Если может содержать четырех жен, пусть имеет. А неверная жена - позор роду!
- Почему это мужчина выше? - возмутилась Настя. - В чем это ты выше меня? Может, умнее? По твоим оценкам этого не скажешь. И почему только мужчина добытчик? Сколько женщин зарабатывает больше мужей.
- Оценки ни при чем. И деньги. Мужчина изначально выше! Так говорит Коран! - Акпер возвысил голос, яростно сверкнув глазами. - Вы все слепцы! Вы едите свиней, пьете вино - и сами становитесь свиньями! Грязными свиньями! Вас всех резать надо!
- Кто свинья? Я свинья? - рванулся к нему Денис. - Ах, ты, мразь черномазая!
И он с размаху ударил Акпера кулаком по носу, - кровь хлынула тому на белую рубашку, но Акпер даже не покачнулся. Что-то выкрикнув, он выхватил из кармана нож, но замахнуться, к счастью, не успел, - Наташка, завизжав от ужаса, кинулась между ними. Акпер мгновенно замер, выронив нож, и тот торчком вонзился в паркет.
Тут в дверях появилась Екатерина Андреевна, еще не закончившая разговор с собеседницей. Пока она договаривала, Акпер, выдернул нож, спрятав его в карман, а Денис успел вернуться на свое место.
- Что с тобой? - ахнула классная, увидев окровавленную рубашку Акпера. - Кто кричал? На минуту вас оставить нельзя.
- Кровь носом пошла, - не глядя на нее, произнес тот, - а Наташа испугалась и закричала. Можно мне выйти?
- Иди, конечно. Проводите его кто-нибудь к врачу.
- Не надо к врачу, кровь уже остановилась. Куртку надену, - видно не будет. Я домой пойду, можно?
- Я его провожу, - вскочила Наташка.
Они ушли. Остальные лицеисты сидели тихо, не поднимая глаз.
- Кто-нибудь скажет правду, что здесь произошло? - Екатерина Андреевна испытующе оглядела класс. Все молчали.
- Снегирева? - Классная посмотрела на Настю. - Может, ты расскажешь?
- Почему я? - сердито спросила Настя, поднимаясь.
- А почему не ты?
- Пусть Акпер рассказывает. Или кое-кто еще. А я не буду.
- Понятно. Ну, спасибо! А я-то считала, что вы мне доверяете. Выходит, ошибалась. Но не забывайте, я несу за вас ответственность, в том числе и уголовную. А проблема, загнанная вглубь, может обернуться очень тяжелыми последствиями. Конфликт, я вижу, произошел нешуточный. Подумайте, может, лучше поделиться со мной? Все свободны. Если надумаете, я в преподавательской.
Она вышла. Ребята тоже разошлись. Почему я должна за всех отдуваться, угрюмо размышляла Настя по дороге из лицея. Наверно, потому что она мне доверяет. И рассчитывала на мою откровенность. Но я же не ябеда. Хотя, конечно, если бы не Наташка, Акпер мог Дениса порезать. Вот был бы ужас! Екатерину Андреевну тогда, наверно, судили бы, а лицей могли закрыть.
От этой мысли у Насти даже ослабли коленки, - она села на первую попавшуюся скамейку и погрузилась в дальнейшие размышления.
А ведь им ничто не мешает сцепиться еще раз, думала она. Акпер Дениса точно не простит. Не зря же его перевели к нам: говорят, он такой драчливый.
Что же делать? Может, вернуться и все рассказать Екатерине Андреевне? А вдруг она начнет выяснять у Акпера или Дениса, что произошло, а они откажутся? Скажут, ничего не было, а я все выдумала. Тогда все ребята от меня отвернутся. Как же поступить?
Посоветуюсь с папой, решила она. Сначала расспрошу Наташку, о чем она говорила с Акпером, когда они ушли. Может, убедила его не драться с Денисом? А вечером поговорю с папой.
От этой мысли сразу стало легче. Она поднялась со скамейки и, вернувшись домой, позвонила Наталье.
- Настя, я не знаю, что делать, - запричитала подруга в трубку. - Кошмар! Я тебе сейчас такое расскажу, ты обалдеешь! Я к тебе.
От ее рассказа Насте сделалось страшно.
- В общем, когда мы вышли из института, я стала убеждать Акпера не связываться с Денисом, - потрясенно тараторила Наташка. - Мол, он дурак, моложе его на два года, не стоит драться с малолеткой - и тому подобное. А он махнул рукой и говорит: «Не бойся, не трону. Не хочу лицея лишиться». Ну, я обрадовалась, конечно, стала его благодарить, а он: «Давай, вечером в кино сходим?». Я отказалась, - говорю, у меня сегодня занятия с химичкой. А он: «Зачем занятия?» Я и ляпнула ему - про медколледж. Слушай, он даже остановился. Да как заорет: «Какой колледж, какой колледж, зачем тебе колледж? Ты летом выйдешь за меня замуж, - не нужен тебе колледж». Представляешь? Я чуть не упала. Говорю: «Ты что, спятил? С чего ты взял, что я пойду за тебя замуж? Мне еще учиться и учиться. Я хочу стать детским врачом. И вообще, я тебя не люблю».
А он как вызверится: «Как не любишь? Почему не любишь? Подарки брала? В кино ходила? Чтобы провожал, соглашалась? Зачем соглашалась?».
- Я ему: «Ну и что? Я же просто по дружбе. Да я тебе все верну, не беспокойся - мне ничего не нужно. И потом - я же крещенная. Я другой веры». А он: «Примешь ислам!». А я: «Да никогда! И не мечтай! Выбрось эти мысли из головы. Мне вообще еще нет даже семнадцати, а у нас в стране только с восемнадцати можно жениться. Но даже и когда мне будет восемнадцать, я за тебя не выйду. Потому что не люблю».
Ох, Настя, ты бы видела его лицо. Его просто перекосило. Губы сжал, зубами скрипит. Ужас! И заявляет: «Это вопрос решенный. Мои родители согласны. Будешь жить у нас, пока я буду учиться в Москве. А потом тебя в Москву заберу». Я ему: «Ага, там тебя только и ждали. С твоими трояками да парами». А он: «Дядя купит мне студенческий билет. Это в вашем лицее все не как везде. А там будет по-другому. Короче: летом мы поженимся».
Я стою и не знаю, плакать или смеяться. Ведь он это несет на полном серьезе. А он: «Готовься!». Развернулся и ушел. И что мне теперь делать?
- Я тебе говорила? Говорила, чтобы ты прекратила с ним заигрывать? А ты меня слушала?
- Ну, говорила, говорила. Я же не знала, что он такой псих. Думала, ну погуляю с ним - дело великое. Тем более, что он никогда не лапал. Ты лучше скажи, что теперь будет?
- Откуда мне знать? Допрыгалась! Мороженым он ее кормил. Завтра же отдай ему все его цацки. И деньги. Поняла?
- А если он не возьмет? Точно, не возьмет.
- А ты положи ему в сумку потихоньку. Когда он выйдет на переменке. И смывайся домой раньше него. И больше чтоб с ним никаких дел. Слышишь, никаких!
- Да уж. Какие там дела. Буду теперь ходить домой только с тобой. Лишь бы он отвязался.
Она ушла. Следом явилась Лялька. Матери дома не было, но она решила ее дождаться. Они с Настей на скорую руку приготовили салат, потушили капусту с колбасой и сели обедать. За едой взбудораженная Наташкиными новостями Настя не стерпела и рассказала все гостье.
- Он не отстанет, - сразу заявила Лялька. - Если вернуть его подношения, он еще больше рассвирепеет. Но все равно надо вернуть. И пусть Наташа расскажет все Никите. Или родителям. Иначе может быть худо.
- Они ее прибьют.
- И правильно сделают. Нечего связываться со всякими нацменами. Для них женщина не человек. Вещь. Их собственность - или чужая. Или шлюха.
- Но Наташка же этого не знала. Думала, можно просто дружить.
- Незнание не освобождает от ответственности. Настя, она должна все рассказать родителям. Пока не поздно. Пусть они поговорят с его родней. Извинятся за дочь, скажут, что еще молодая, глупая. С кем он живет?
- У него здесь есть какой-то богатенький дядя. Ляль, а, может, обойдется? Может, позлится и уймется?
- Вряд ли, - сказала Лялька, вставая: она услышала, как отворилась входная дверь. - Кажется, твоя мама пришла. Давай ее покормим, и я покажу ей перевод, что она задала прошлый раз. А ты подумай над моим советом.
Наталья категорически отказалась обращаться за помощью к родителям и Никите, справедливо полагая, что ей влетит в первую очередь. Она вняла совету Насти и, дождавшись, когда мрачный Акпер вышел на перерыве из класса, сунула ему в сумку сверток. Уроки прошли как обычно, только Степанов с Гаджиевым демонстративно отворачивались друг от друга. Может, действительно, обойдется, думала Настя, позлится и уймется. Они с Наташкой после уроков сбегали в библиотеку, затем покрутились по коридору, переписали экзаменационные вопросы по информатике и только тогда направились к выходу.
Но стоило им отойти недалеко от института, как перед ними словно из-под земли вырос Акпер с Наташкиным свертком в руке. Что-то гневно крикнув, он развернул сверток и швырнул содержимое ей в лицо.
- Дурак! - заорала Наташка, схватившись за глаз. - Идиот! Козел вонючий! Теперь синяк под глазом будет!
- Шлюха! - прошипел Акпер. - Помнить будешь! - И резко повернувшись, пошел прочь. Уже отойдя на приличное расстояние, обернулся и, крикнув: «Долго будешь помнить Акпера!», убежал.
Девочки постояли, пока он не скрылся, потом сели на скамейку и долго сидели, приходя в себя. - Наташа, расскажи все родителям, - потребовала Настя. - Расскажи, умоляю. Если боишься, давай я расскажу.
- Нет. - Наташка покачала головой. - Ничего никому говорить не надо. Я думаю - это все. Он выпустил пар. Думаю, теперь он оставит меня в покое. Вот посмотришь. Идем домой.
Домой они дошли без приключений. А на следующий день Наташка пропала.
Случилось это так. Когда подруги возвращались из лицея, уже в своем дворе Наталья вспомнила, что забыла купить сахар, и метнулась в магазин за углом. Настя поднялась к себе. Через час она позвонила подруге, но никто трубку не поднял. Девочка все звонила, звонила, отгоняя нарастающую тревогу, - но безуспешно.
Настя запаниковала. Прыгая через две ступеньки, она помчалась в магазин. Там никого, конечно, не было. Но продавщица охотно вспомнила, что да, она продала похожей девушке продукты где-то с час назад. А вот куда та после этого направилась, не заметила.
Выскочив из магазина, Настя пометалась по пустому переулку, потом понеслась домой. И во дворе столкнулась с Никитой. Сначала он отнесся к ее сбивчивому сообщению спокойно.
- Ну и чего ты паникуешь? Мало ли где может околачиваться эта вертихвостка. Небось, встретила своего азера и отправилась с ним в кино или еще куда-нибудь.
Пришлось Насте выложить ему все. Выслушав ее, он, наконец, встревожился.
- Где живет этот Акпер, знаешь?
- Нет. Давай позвоним в лицей. В журнале, наверняка, есть его адрес.
Но в лицее уже никого не оказалось. Тогда Никита догадался позвонить на кафедру высшей математики. К их счастью, профессор Туржанская была на месте. Когда он сообщил об исчезновении сестры, она взяла на проходной ключ от лицея, открыла преподавательскую и продиктовала им адрес Гаджиева, посоветовав не горячиться. А в случае чего самим никаких действий не предпринимать и обращаться в милицию. Заодно сообщила Никите домашний телефон Екатерины Андреевны и попросила все той рассказать.
Акпер жил в двухэтажном особняке за высоким забором. Они долго звонили и барабанили в железные ворота с надписью «во дворе злая собака», но в ответ слышали лишь мощный лай и рычание. Наконец послышались неспешные шаги. Ворота отворились, и пожилая, похожая на цыганку женщина неприветливо спросила, чего им надо. А в ответ на просьбу позвать Акпера сказала, что того нет дома, и когда он вернется, не знает.
- Или пусть выйдет, или мы сейчас же отправляемся писать заявление в милицию, - угрожающе пообещал Никита. Эти слова возымели действие: женщина, обернувшись, что-то сердито крикнула, и в дверях дома появился Акпер. Сунув руки в карманы, он неспешно продефилировал по узорчатой дорожке к воротам и, вышел на улицу.
- Где сестра? - Мрачный Никита вперился взглядом в парня. - Лучше скажи по-хорошему.
Тот, не глядя на него, пожал плечами.
- Говори! - Никита поднес к носу Акпера мощный кулак. - Говори, гаденыш, не то по воротам размажу.
- Не знаю! - взвизгнул Акпер. - Не хочу ничего про нее знать! Я домой пошел. Не видел, куда она пошла. Она с ней пошла, - кивнул он на Настю. - У нее спрашивай.
Тут в воротах возник мужчина лет сорока, очень похожий на Акпера. - Идите отсюда, пока я собаку не спустил, - пригрозил он. - Сами ищите свою девчонку. Мальчик сразу после лицея домой пришел.
- Откуда вы знаете, что Наташа пропала? - взвился Никита. - Мы сами это только что узнали, еще никому не говорили.
Поняв, что проговорился, мужчина, молча, скрылся за воротами.
- А чего бы вы пришли? - закричал Акпер. - Вы ее ищете! Не знаю, где она. Уходите! - И юркнул следом. Из-под ворот высунулась огромная собачья морда и грозно оскалилась.
- Пойдем отсюда, - попятилась Настя. - Все равно они ничего не скажут. Пойдем, может она уже дома.
Но дома Наташки не было. - Плохо, Никита. - У Насти от ужаса сел голос. - Звони родителям, больше ничего не остается.
Примчавшиеся Наташкины родители, выслушав ребят, принялись лихорадочно обзванивать больницы и влиятельных знакомых. Ничего утешительного их звонки не принесли, - Наташки нигде не было. Под вечер, прихватив Натальиного крестного, капитана милиции, они отправились по уже знакомому адресу. Но и повторный разговор ничего не дал, - родня Акпера и он сам стояли на своем: им ничего не известно, мальчик пришел из лицея вовремя, ищите свою дочь сами. Хотите обыск, давайте ордер.
Ночью никто из Белоконевых не спал. Настя несколько раз проваливалась в сон, но тот рука страха выдергивала ее оттуда. Впервые не выполнив домашнее задание ни по одному предмету, она отправилась в лицей с единственной целью: попытаться поговорить с Акпером по душам. Настя ни капли не сомневалась в его причастности к Наташкиному исчезновению: слишком свежо было в памяти обещание Акпера и выражение ненависти на его смуглом лице.
Но она опоздала, - Никита успел перехватить Гаджиева на подходе к институту. Неизвестно что он ему наговорил, но только Акпер в лицее так и не появился, а Никиту прямо с лекции вызвали к ректору. Примчавшийся домой Акпер успел нажаловаться своему влиятельному дяде, тот позвонил в администрацию города, а оттуда перезвонили в ректорат с просьбой повлиять на такого-то студента. Когда Никита явился по вызову к ректору, обнаружил там уже знакомого дядю, гневно вышагивавшего по кабинету.
- Если еще хоть слово скажешь мальчику, - пообещал тот, свирепо глядя на Никиту, - вылетишь из института. А будешь распространять про него небылицы, посажу.
- Белоконев, я вас не узнаю! - Ректор постучал пальцами по столу. - Вы были всегда таким выдержанным и благоразумным.
- Пусть скажут, где сестра! - закричал Никита. - Ее подруга слышала, как Гаджиев обещал ей отомстить. Они знают, знают!
- Обещать не значит сделать. Мало ли кто кому угрожает. У тебя ведь нет доказательств, что Гаджиев виноват. А раз нет, - кто тебе дал право его обвинять? Девочку должна искать милиция. Иди и помни, что тебе сказано.
- Говорят, может, она сама сбежала из дому, - рассказывал крестный, стараясь не смотреть на почерневшую от горя Беллу Викторовну. - Раз она такая гуляка. Люди пропадают каждый день, и находят далеко не всех. Умоляю, не связывайтесь больше с родней этого парня, особенно ты, Никита. У них же денег горы, и все схвачено. Обещаю, мои ребята приложат все усилия, чтобы Наташу найти. А если эти окажутся причастны, мы с ними сами разберемся.
Наташу нашли под вечер. Из центральной городской больницы позвонили Белоконевым, что их дочь поступила в отделение травматологии. Ее обнаружили за городом на обочине дороги, без сознания, с мешком на голове. Она была зверски избита и изнасилована.
- Ничего, главное, жива, - все твердила дрожащими губами Белла Викторовна, осеняя себя крестным знаменем. - Главное, жива деточка моя.
Весь месяц она просидела у постели дочери. Первые дни Наталья непрерывно плакала, - успокаивалась только после укола. По ее словам она шла из магазина домой, в переулке никого не было. Как вдруг стало темно. Она закричала, и тогда ее ударили по голове чем-то тяжелым, - после чего она очнулась не знает где. Насильников своих не видела, потому что мешок они с нее так и не сняли и между собой почти не разговаривали. Сначала она умоляла отпустить ее и просила пить, потом потеряла сознание и уже ничего не чувствовала. Как ее нашли, не помнит. Пришла в себя уже в больнице.
Как только Наташа смогла адекватно воспринимать окружающее, с ней стала работать психолог - красивая женщина с необыкновенно мелодичным голосом, его хотелось слушать и слушать. Она рассказывала девочке о судьбах многих ее пациентов. У некоторых они оказались еще тяжелее: одни остались калеками на всю жизнь, другие потеряли близких. Но они сумели справиться со своей бедой и вернулться к нормальной жизни. И она, Наташа, справится - ведь, кроме моральной травмы, пусть даже очень тяжелой, руки-ноги у нее целы и здоровье не подорвано. В мире много зла, и не всегда удается ему противостоять. Ей выпало жить в непростое время. Ничего не поделаешь, - времена и родину не выбирают. Бывало и похуже. Все-таки не война и не голод. Все пройдет, а впереди у нее долгая и возможно счастливая жизнь, которая во многом зависит от нее самой.
И Наталья, в душе которой изначально было заложено отчаянное стремление к счастью, постепенно стала оживать. Они с мамой договорились никому не рассказывать, что с ней произошло, даже Никите, - сказали только, что она была избита и ограблена. И попросили одноклассников не навещать девочку. Те отнеслись к этому с пониманием и только передали через Настю фрукты и сладости. Наташа решила после выписки из больницы уехать к родственникам в Воронеж и там сдать экзамены за десятый класс. Вернуться только осенью и сразу пойти учиться в медколледж, куда ее уже фактически зачислили, в этом заверила Беллу Викторовну его директор.
Мучителей девочки так и не нашли. Да и как их было отыскать, когда не имелось ни малейших примет. В одном все были уверены: это месть Гаджиева и его родни. Но говорить об этом вслух ребятам категорически запретили, ведь ничего не было доказано и никому не хотелось новых трагедий. Но вокруг Гаджиева постепенно сгустилась атмосфера ненависти. С ним никто не разговаривал, а учителя держались вежливо, но сухо. Наконец, директор лицея решился на тяжелый разговор с дядей Акпера. Он объяснил тому, что будет лучше, если мальчик перейдет в другое учебное заведение - для его же блага. Во-первых, программу он не тянет и все идет к тому, что экзамены за десятый класс не сдаст и останется на второй год, чего в их лицее никогда не было. А если, не дожидаясь окончания учебного года, перевести его в школу с гуманитарным или экономическим уклоном, там он, может быть, этот год вытянет. Во-вторых, обстановка в классе не способствует его успешной учебе и вообще взрывоопасна.
И дядя сдался. Тем более, что сам Акпер его об этом попросил после того, как на его столе регулярно стали появляться карандашные надписи типа « ублюдок черножопый, убирайся, пока цел». Он пытался их стирать, но они появлялись снова и снова. Екатерина Андреевна, к которой он бегал с жалобами, только разводила руками: а что она может сделать? Сказать, что так поступать нехорошо, - но ребята и сами это знают. Тем более, что им известны поступки и похуже. Нет, она никого не имеет в виду, - но факты ведь имели место.
После ухода Гаджиева в классе стало как будто светлее. И хотя одноклассники по-прежнему ходили с убитыми лицами, временами их стали озарять робкие улыбки. Они ни разу не собирались с памятного классного часа, когда разговор о религии едва не перешел в кровавую драку. Наконец, лицеисты сами решили поговорить о случившемся.
- Екатерина Андреевна, а у нас еще будет классный час в этом году? - обратилась к классной Танечка Беликова. - Нам так хочется пообщаться, поговорить обо всем.
- Да когда хотите, - охотно отозвалась та, - хоть сегодня. Я тоже соскучилась по нашим задушевным разговорам.
- Высказывайтесь, у кого что на душе, - предложила ребятам Екатерина Андреевна, когда все собрались в классе после физкультуры, - только, чур, никого не обижать и выбирать выражения поделикатнее. И самим на правду не обижаться, а принимать к сведению и делать выводы.
- Ужасно Наташу жалко, - вздохнула Танечка. - Давайте придумаем, чем бы ее порадовать. Может, Настя знает, чего ей хочется?
- Ей хочется, чтоб ее оставили в покое, - сухо отозвалась Настя. - Представь себя на ее месте.
- Почему ты так уверена? - зашумели остальные. - А может, ей нужна поддержка?
- Потому что со мной подобное случилось год назад. Только я тогда сумела за себя постоять. Но все равно, меня ножом пырнули. Я после этого долго никого не хотела видеть - кроме родителей, конечно. Поэтому я очень хорошо ее понимаю.
- Тебя? Ножом? - Потрясенный Денис даже вскочил. - Кто?
- Расскажи, расскажи! - хором закричали одноклассники.
- Как-нибудь в другой раз. - У Насти не было ни малейшего желания делиться страшными воспоминаниями. - Но я тогда в школу не вернулась, доучивалась дома. Думаю, и Наташа поступит так же. Поэтому давайте не будем ей докучать.
Ребята притихли и задумались. Наконец Екатерина Андреевна прервала молчание:
- Как вы считаете, кто виноват в несчастье с Наташей? И можно ли было его избежать?
- Конечно, Гаджиев, кто же еще. Это он все подстроил, мы уверены.
- Я тоже так думаю, - согласилась классная. - Но только ли он?
- Виноваты мы с Наташей, - потупив глаза, признала Настя. - Она не должна была гулять с ним. А я мало ее отговаривала. Хотя меня одна студентка предупреждала, что все это может плохо кончиться. Так и вышло.
- Да, Настя, ты виновата, - согласилась Екатерина Андреевна. - Надо было все рассказать мне. Я же просила. Почему ты мне не открылась?
- Думала, обойдется. И Наташа просила никому не рассказывать. Честно, Екатерина Андреевна, я хотела с вами поделиться, а потом передумала. Какая же я дура!
И, положив голову на руки, она горько заплакала.
- Чего ж теперь плакать, - слезами горю не поможешь. Давайте договоримся: если вас что-то беспокоит, если есть предчувствие беды, - не молчите. Знаю, вы не любите обращаться за помощью к взрослым, - но это неправильно. Поймите, у нас больше возможностей предотвратить несчастье.
- Надо Гаджиева отловить и отлупить, - мрачно предложил Денис. - Накрыть куртками и отдубасить, - мы в лагере так темную делали всяким гадам. Потому что ему ничего не будет: дядя отмажет. Хотя все понимают - это он подстроил. Чужими руками, конечно.
- Денис, нет! - Учительница умоляюще приложила руки к груди. - Никаких драк, хватит! Директора предупредили, если его хоть пальцем тронут, лицей закроют. В этого хотите?
- Так что - пусть ему это сойдет с рук?
- Нет, конечно. Но вы не вмешивайтесь, прошу вас. Это дело взрослых.
- А я не согласна, что Наташа виновата, - тихо сказала Танечка. - Она же не знала, что с Гаджиевым нельзя дружить. Думала, он такой, как все. А он - не такой.
- Вот и нечего со всякими нацменами якшаться, - мрачно вставил Витя Самойленко. - Мало вам русских?
- При чем здесь нацмены? - У Насти от возмущения сразу высохли слезы. - Вот я, например, армянка. Так что - со мной тоже нельзя дружить?
- Ты армянка? - Витя изумленно уставился на нее. - Да ладно тебе! Если ты армянка, то я китаец.
- Потому что у меня папа русский - вот я и не похожа на армянку. Зато моя мама очень похожа. Ну, так и что? С ней тоже нельзя дружить? Да она замечательная, ее все студенты обожают! Национальность здесь ни при чем. Можно подумать, среди русских мало всяких подонков.
- Нет, все-таки у них есть свои особенности - у этих азербайджанцев и всяких грузин, - продолжал настаивать Витя. - Они нетерпимые и вспыльчивые: как чуть что, сразу начинают орать и за ножи хвататься. И мстительные. Не зря же у них есть кровная месть.
- Там же до сих пор средневековье, - поддержал его Денис. - Я читал: у них ты или хозяин, или раб, - никакого равноправия между людьми. А женщины вообще существа второго сорта. Помните, что Гаджиев прошлый раз говорил?
- И, тем не менее, Настя права. - Екатерина Андреевна даже встала для убедительности. - Конечно, у каждого народа есть свои обычаи, не всегда приемлемые для других. Надо понимать: то, что хорошо для одних, для других плохо или непонятно, - так бывает, потому что все разные. Следует принимать хорошее у каждого народа и уважать его обычаи. А для этого надо их знать. Да, Гаджиев не такой, как вы, - и Наташина беда, что она этого не знала. Но это не означает, что все азербайджанские юноши способны на подлость, я уверена, среди них есть множество благородных людей. Что же касается Наташи, я думаю, мы послушаем Настю и не будем тревожить девочку. Если она сама, конечно, не захочет встретиться. А свое внимание и сочувствие можно выразить другим способом: передать ей цветы или что-нибудь вкусное. Или написать хорошие слова. А ты, Таня, могла бы записать для нее свои стихи - они ей так нравились, помнишь?
- Тань, ты напиши, а я на принтере напечатаю, мне папа недавно купил. Напиши побольше. - Денис даже раскраснелся от волнения. - А потом передадим через Настю, - пусть читает.
- Вот и ладно. - Классная посмотрела на часы. - Давайте прощаться. И больше доверяйте друг другу, в том числе и мне. И тогда все у нас будет хорошо.
- Знаешь, мне стало страшно жить после этого случая, - призналась Танечка Насте, когда они вместе вышли из института. - Захожу в подъезд и все время оглядываюсь. И на улице от всех шарахаюсь. А ты не боишься? Ведь Гаджиев знает, что вы подруги. Вдруг захочет сделать и тебе какую-нибудь пакость.
- Волков бояться, - вздохнула Настя. - Нет, не думаю. Хотя, кто его знает? Но жить и все время дрожать противно.
- Настя, как ты думаешь, они ее не тронули - эти подонки? Ну, ты понимаешь, в каком смысле?
- Нет, только побили. По крайней мере, так ее мать говорит.
- А ты Наташу не видела после больницы? Говорят, ее уже выписали.
- Нет, не видела.
- И она ни разу тебе не позвонила? Вы ведь так дружили.
- Нет.
- Если увидишь или позвонит, передай от меня привет.
- Хорошо, передам.
Они расстались. Но только Танечка завернула за угол, как Настю кто-то окликнул. Она оглянулась и чуть не упала - под деревом стоял Акпер.
- Легок на помине. - Настя остановилась, пытаясь справиться с дрожью в коленках. - Что, решил теперь за меня взяться? Наташи тебе мало? А Беликова только что спрашивала, не боюсь ли я тебя. Так вот знай: не боюсь!
- Ты смелая, - кивнул он. - Но мне тебя не надо. Хочу узнать про Наташу. Как она?
- Ты еще смеешь спрашивать! - Настя задохнулась от негодования. - Ах ты, гад! Подонок! Дай бог, чтобы тебе когда-нибудь было так же плохо!
- Я не гад! Мне еще хуже. Я не хотел, чтоб ее насиловали.
- Ее?! - Значит, ее? Какой ужас!
И в бессильной ненависти она кинулась на него с кулаками. Но он легко перехватил ее руки, больно сжав запястья.
- А мне не плохо? - Его скуластое лицо исказила судорога. - Я любил ее больше жизни! А она меня - козлом вонючим! Я жить не хочу! Вот нож - убей меня! Спасибо скажу.
- Пусти! Еще чего - руки о тебя марать! Все равно твоих бандюг найдут. И тебе тоже достанется, - не сомневайся!
- Не найдут. Они далеко. Очень. И сильно наказаны, очень сильно.
- Зато ты близко! Все равно с тобой разберутся. Ее брат или его друзья. Вот посмотришь.
- Дядя сказал: если кто меня тронет, плохо будет всем. Он все может - его сам губернатор знает. Скажи ее брату, чтоб не делал этого. Мне себя не жалко. Не хочу, чтобы он тоже пострадал.
- Какой благородный выискался! Как только таких земля носит! Мы все тебя ненавидим, весь класс! Лучше уезжай из нашего города, пока цел.
- Ты не понимаешь! Никто не понимает! Я без нее жить не мог, дышать! А она - сердце мне разорвала! - Его губы посинели, он с трудом произносил слова, как будто его душили. - Но я не хотел, чтоб с ней такое сделали. Это все дядя. Я только пожаловался ему, что она со мной не хочет. А он сказал, что ее накажут. Я ушел от него. Сам себя накажу. Домой уеду. Брошусь со скалы - или как-нибудь еще. Прощай!
И он быстро зашагал прочь. Настя потрясенно смотрела ему вслед. Что-то в его голосе сразу заставило ее поверить страшному обещанию. Любовь? - думала она. Что же это за любовь? Какая темная сила толкает людей на такие ужасные поступки? Из-за любви сделать подлость, а потом лишить себя жизни?
Чего же я стою? - опомнилась она. Надо рассказать обо всем взрослым. Но кому? Екатерине Андреевне? Да, только ей. Маме нельзя, - она так распереживается, что еще заберет меня из лицея. Бедная Наташенька, как же ей, наверно, плохо - после такого. Но об этом я не скажу никому. А сейчас - к Екатерине Андреевне.
- Умница! - выслушав Настю, похвалила ее классная. - Молодец, что рассказала. Мы примем меры, чтоб больше никто не пострадал. Будем надеяться, что Наташенька найдет в себе силы вернуться к нормальной жизни, - она ведь такая жизнелюбка. Ничего, девочка, все постепенно образуется. В жизни плохое всегда сменяется хорошим. Раз плохое позади, значит, хорошее впереди, его и жди.

Предыдущая глава https://www.stranamam.ru/post/9822182/