«Жертва, как вам не стыдно?!»

Частная история о том, как государство обращается с женщинами, которые подверглись насилию


Да, она открыла дверь сама. Да, за несколько часов перед этим она познакомилась с насильником в одной из соцсетей. Да, ей не показалось подозрительным, что человек сразу стал напрашиваться к ней домой. Да, она не сочла это опасным, хотя ни разу не видела этого человека.

«Просто мне было скучно. Хотелось с кем-то поболтать. Я об этом и написала пост: «Мне скучно. С кем-нибудь пообщалась бы». Просто. Без всяких намерений. И я это обозначила. Да и человека об этом предупредила, когда мы созванивались. Он говорил: «Да за кого ты меня принимаешь?» — объясняет она теперь.

Ей 25. Зовут Юля Лаврова. Вы, конечно, скажете, что Юля виновата сама. Она действительно наивна. Только эта ее наивность, согласитесь, — не повод для насилия. И не повод для правоохранительных органов не расследовать дело.

Спрашиваю ее, не смущало ли, что незнакомый человек сразу решил завиться к ней домой. Отвечает: «Он не вызвал никаких подозрений. А в соцсетях сейчас многие знакомятся. И потом, он же не ночью пришел. А я привыкла доверять людям. Беды ничего не предвещало».

Беда случилась 21 апреля этого года. В двушке на юго-востоке Москвы, где Юля живет вместе с мамой. Мама была на работе. Так что свидетелей не было. Временно не работающая Юля посвятила утро кофе и интернету, где на автофоруме после ее поста о том, что ей скучно, у нее и завязалась переписка с тем самым незнакомцем. Он предложил попить кофе, но не в кафе, а у нее дома, чтобы «далеко не ехать». Новый знакомый приехал на своей машине. Попили на кухне кофе. Поболтали. Парень рассказал о себе: 27 лет, работает в МВД. Вел себя адекватно, «очень прилично», подчеркивает Юля. Единственное, что был немного подшофе. «Он был то ли после пьянки, то ли утром перед приездом выпил. Запах был. Только впоследствии я узнала, что его лишали водительских прав за вождение в нетрезвом виде…» — говорит девушка. Потом они посмотрели кино. А потом он заснул. По словам Юли, она стала убираться в ожидании, когда гость проснется, чтобы вежливо выпроводить его. Но вежливости не получилось: Владимир П., проснувшись, очевидно, вспомнил, с какой, собственно, целью пришел в эту квартиру. Юля говорит, что сопротивлялась, но физические данные омоновца оказались сильнее. «В какой-то момент я поняла, что он вообще может убить меня».

В тот день Юля в полицию не обратилась: говорит, находилась в шоке. На следующий день по телефону поставила Владимира П. в известность, что напишет заявление. Тот хмыкнул, сказав, что доказать факт изнасилования ей не удастся. Но зачем-то приехал — извинялся. Разговаривать дома Юля не хотела, однако с лестничной площадки мужчина прорвался в квартиру, свидетельницей чему была мама девушки. Девушка прощать была не намерена, тогда, по ее словам, Владимир П. стал угрожать. Юля с мамой вызвали наряд полиции. Владимир тоже вызвал, сообщив дежурному, что на него напали в чужой квартире.

Как только приехал наряд, Владимир спустился к полицейским, о чем-то с ними переговорил — и Юлю забрали в участок, а Владимир П. спокойно доехал в отделение на своей машине. В ОВД девушка написала заявление, сдала дежурному и вышла на улицу покурить. Через три минуты Владимир появился на крыльце с этим самым ее заявлением в руках — сотрудники полиции даже ничего не регистрировали, отдав бумагу тому, кто обвинялся потерпевшей в уголовном преступлении против личности. А Юле дежурные повторили слова своего коллеги Владимира: она ничего не докажет и может быть обвинена в ложном доносе.

— С этого момента с его стороны начался тотальный контроль за мной, чтобы, упаси господи, я не понеслась еще куда-нибудь с заявлением, — вспоминает девушка.

Но она понеслась. Сначала в травмопункт, где сняла побои (документ есть в распоряжении редакции), затем в Люблинский межрайонный следственный комитет. Там заявление приняли. Узнав об этом, Владимир вновь принялся названивать: опять извинялся, просил пойти на примирение, предлагал деньги и даже выйти за него замуж.

А Юля наняла адвоката. На первой встрече с ним присутствовал и Владимир, который, по словам девушки, подкараулил ее у дома и заставил поехать вместе. Молодой человек убеждал адвоката, что они якобы уже договорились о примирении, и спустя несколько дней адвокат вдруг резко не захотел работать с Юлей, сославшись на нехватку времени.

Странно повел себя и следователь по делу Радостев. Говорит Юля: «Как и в ОВД, в СК меня в самом начале предупредили, что я могу попасть под статью 306 УК — «ложный донос». Следователь мне сказал: «Я не обязан вам верить». Еще спросил меня: «Чего вы хотите вообще?» Я хочу справедливости. Или что — если меня не убили, значит, обращаться не надо в органы?»

Новый адвокат Юли Мари Давтян, специализирующаяся на защите женщин, пострадавших от насилия, войдя в это дело, столкнулась с частой в своей практике ситуацией: жертву запугивают статьей о ложном доносе.

— Отношение органов следствия к таким делам скептическое, — говорит Давтян. — Считается, что женщины спекулируют этим вопросом. Но на моей практике я не видела ни одной женщины, которая бы этим спекулировала. Потому что они в ходе следствия с такой грязью встречаются, их так унижают и оскорбляют, что выгоды из этого получить невозможно. Да и серьезных финансовых сумм они никогда не взыщут, ни серьезных наказаний для своих насильников. Наказания вообще встречаются редко. В ряде регионов вообще ноль приговоров.

В этой конкретной истории, считает Давтян, веские основания возбудить дело присутствуют. Правда, Люблинский межрайонный следственный комитет так не считает. По словам адвоката, на последнем допросе следователь откровенно грубил, отказался знакомить с экспертизами и всячески давал понять, что дело возбуждено не будет. Итог: не проведя до конца судебно-медицинскую экспертизу и не назначив молекулярную, следователь решил ограничиться доследственной проверкой на 30 дней. Заканчивается проверка на этой неделе — 29 мая. В этот день и станет ясно, быть уголовному делу или нет.

История о том, как тормозится расследование, стараниями Юлиных друзей разошлась по соцсетям. На Владимира П. вышел телеканал «Дождь», которому тот уверенно заявил, что девушку будут судить за дачу заведомо ложных показаний, что она сумасшедшая и состоит на учете (в распоряжении «Новой» имеется справка, подтверждающая, что девушка никогда не состояла и не состоит на учете в психоневрологическом и наркологическом диспансерах). Еще молодой человек заявлял, что его руководство «в курсе всего» и зачем-то (не пояснил зачем) связывалось со следственным комитетом, куда поступило заявление девушки.

Однако после того как информация всплыла-таки наружу, мужчина и его уверенность куда-то пропали. Он не звонит больше Юле и с журналистами тоже категорически не общается. «Я и так пострадал от этой девушки. Я потерял из-за нее работу», — сказал он «Новой», отказавшись от каких-либо комментариев.

Впрочем, по данным защитника Юли, Владимир П. по-прежнему работает в спецподразделении МВД, никто его не увольнял.

«Новая» будет следить за развитием событий.


Вера Челищева
Судебный репортер «Новой газеты»



КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА

Мария МОХОВА, директор независимого благотворительного центра «Сестры», поддерживающего женщин, переживших сексуальное насилие:

— Количество уголовных дел по изнасилованиям и действиям сексуального характера немаленькое.
По статистике МВД, в год в среднем по стране возбуждается семь тысяч дел.
Но сколько из них доходит до суда, сказать трудно.
Статистика по отказам в возбуждении таких дел — закрытая. Не сообщают просто.

Самая главная проблема, с которой сталкивается жертва: чтобы у нее приняли заявление и возбудили уголовное дело.
Огромное количество женщин, осмеянные, униженные, оскорбленные нашими полицейскими, забирают из полиции заявления и прекращают борьбу.
Представьте: женщина дала все объяснения, и следователь начинает задавать ей вопросы, которые свидетельствуют о том, что он ей не верит.
Ей говорят: «А может, вы сами хотели?», «а что же вы его сами позвали?», «а что же вы с ним кофе пили?», «а на что вы рассчитывали, когда пригласили его/пошли с ним туда-то и туда-то?» Женщина теряет веру в себя.
В этот момент ей иногда проще уйти, потому что это очень тяжело.
Никто в полиции не помогает пострадавшим, никто не думает о том, как женщина себя чувствует.

Мы в центре всегда рассказываем женщинам, что их ждет, если они идут защищать свои права.
Это долгая и тяжелая процедура.
Надо набраться мужества и терпения.

От момента, когда она напишет заявление, до момента, когда насильнику вынесут наказание, в среднем проходит год.
И весь этот год женщина будет возвращаться к воспоминаниям о насилии.
Мы никогда не настаиваем на том, чтобы женщина шла в полицию, если она этого не хочет.
Наша задача — реабилитация и моральная поддержка.

Телефон доверия Центра «Сестры» (www.sisters-help.ru): 8 499 901-02-01, работает по рабочим дням с 10.00 до 20.00.