Сафари впространстве. Эпизод четвертый, ч.1

Эпизод третий https://www.stranamam.ru/post/9587033/
Эпизод четвертый

Под конвоем

Москва-Кения, конец апреля 2017 года

Михаил прибыл на такси в девять утра, дабы успеть к дневному рейсу. Погода была пасмурная, крапал дождь, и Катрина подумала, что сама природа плачет из-за ее отъезда. Бодрый, хорошо выспавшийся Михаил вышел из служебной машины и прошел по тропинке к их с Алексеем дому.

- А, это вы, - сказала Катя, открывая дверь и впуская его внутрь, - а я так надеялась, что вы не придете.

- И вам доброго утра, Екатерина Васильевна, - широко улыбнулся Михаил.

Девушка оглядела его неприязненным взглядом. Он как всегда был одет с иголочки и надушен хорошими духами. «Педант», - фыркнула она.

- Отчего же у вас такое плохое настроение? – спросил он, мягко улыбаясь ей. - Дождь в дорогу – к счастью.

- Да вот, собираюсь в путешествие в ненавистную страну, да еще не в очень приятной компании, - подначила она его. Настроение с утра и вправду было капризное и ворчливое.

- Зато мне-то как повезло! По долгу службы еду неизвестно куда, да еще и с вами, - отбил он подачу.

Катрина снова фыркнула, как возмущенная кошка. Не хватало ей только его издевок. Видимо, им учат прямо в их… где там учился этот юморист? Она подхватила пальто. Михаил взял ее чемодан и пошел к машине. Катя закрыла дом, прошла по дорожке и напоследок оглянулась в сторону дома, где когда-то, хоть и не долго, жили Вадим и Эмилия. Постояв так недолго, словно прощаясь, она поспешила к автомобилю.

Дорога в аэропорт заняла у них долгие три часа, за которые Поливаева просто извелась. Михаил сидел на переднем сиденье и игнорировал ее, переговариваясь только лишь с водителем. Похоже, мужчины были давно знакомы. Катрина устала слушать про внуков этого пожилого человека, о которых тот рассказывал весь путь. Миша, напротив, с удовольствием расспрашивал того и посмеивался.

Уже в аэропорту они быстро прошли таможню, а потом Михаил усадил ее на стуле в зале ожидания и попросил никуда не уходить. Что ж, усмехнулась Катя, и супер-героям может иногда приспичить. Михаил вернулся довольно быстро. Вскоре объявили посадку, и спустя полчаса они уже рассекали небо над Москвой. Место рядом с ними пустовало. При взлете Катрина неосознанно вцепилась пальцами в подлокотники и зажмурилась. Полеты были не в топе ее любимых вещей, особенно полеты в Кению.

- Боишься летать? – спросил ее Михаил.

- Вовсе нет, - огрызнулась побледневшая Катя. – Может, я так медитирую, откуда вам знать?

Миша коротко усмехнулся.

- Интересный способ. Надо попробовать.

- Хватит издеваться, - недовольно буркнула девушка с закрытыми глазами.

- И не думал, - пожал плечами Михаил. – Это тебе кажется.

- Кажется мне только то, что я не давала разрешения на фамильярное общение со мной, - Поливаева не выдержала, открыла глаза и повернулась в его сторону. – Раз уж судьба-злодейка забросила меня на этот рейс вместе с вами, будьте добры, держите дистанцию и соблюдайте политес.

На такую гневную тираду Миша только развел руками. Катрина снова откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Когда начали разносить напитки, Михаил взял два стаканчика и один предложил девушке. Та уже успела проголодаться и сидела в ожидании своей порции. Но брать еду из рук врага считала кощунственным, поэтому чересчур резко выхватила у него напиток, разлив половину на себя. Она возмущенно воскликнула и гневно посмотрела на Новинского, будто он был во всем виноват. Миша взял салфетки и, покачивая головой, начал вытирать разлитый сок с ее кресла. Протянул ей одну, чтобы она привела себя в порядок.

- Не дергались бы вы, Екатерина Васильевна, и все у нас с вами было бы хорошо.

Катрина замолчала, яростно вытирая свою безнадежно испорченную блузку.

- Екатерина Васильевна, а давайте выпьем? – спросил вдруг Миша заговорщическим тоном.

- Что?! – Катя так удивилась, что даже забыла свою злость на него. Тот вместо ответа достал из-под сидения пакет, из него еще один с символикой Дьюти-фри и, оглянувшись на стюардесс, откупорил бутылку виски.

- Вы с ума сошли? – спросила Катрина. – Вы же при исполнении?

- А, - отмахнулся тот, разливая напиток по стаканчикам и вновь протягивая один девушке. – Можно сказать, я в отпуске.

- Это каким же фанатом своей работы надо быть, чтобы даже в отпуск ехать в страну, по которой ведете расследование? – Катя скрестила руки на груди и даже не подумала принять у него напиток. – Я не буду с вами пить. Человек, угрожавший моей семье и другу, сродни инквизиции для меня. Да вы мне, признаться честно, просто отвратительны.

Михаил внимательно взглянул на нее – она явно была довольна своим ответом. Он поставил ее стаканчик на свой столик. Ему было неприятно слышать от нее такие слова. Впрочем, то, что она сказала, действительно было правдой.

- А мне, признаться честно, действительно удивительно, что вы сохнете по человеку, который любит другую.

Катрину словно обухом ударили по голове. Она открывала рот, подбирая слова, наиболее характеризующие этого низкого, мерзкого, ужасного человека. А потом подумала … и решила, что он прав.

- Давайте сюда ваш виски, - процедила она. Тот протянул ей, она схватила и залпом ополовинила его.

- Эй, эй, полегче, - засмеялся Миша. – У меня, конечно, еще целая бутылка. Но это крепкий напиток. Не хотелось бы, чтобы вы показали себя с неблаговидной стороны на территории чужого государства.

Катя не слушала его – она допила спиртное и протянула руку за следующей порцией. Выпив этот стаканчик, а потом еще один, она почувствовала, как от горла по телу разливается приятное тепло. В голове зашумело, а язык, как водится в этих случаях, развязался.

- Знаете, а ведь вы правы, - сказала Катрина, слегка заплетаясь. Довольный Михаил взглянул на нее, по опыту он знал, что сейчас начнутся чистосердечные признания. И вроде выпила-то она не много, но на голодный желудок, без закуски, да еще и почти залпом – и никакого допроса не нужно. Глаза девушки загорелись, щеки разрумянились, сейчас и глядеть на нее было гораздо приятнее.

- Хоть мне и противно это признавать, но вы и впрямь были правы, - повторила Катрина. – Чуть только я нужна была Пешехонову, как – ооо! – Катя тут же рядом! Утешает, усмиряет, бутылку отбирает, крокодильи слезы по Эмилии вытирает! А стоило лишь только замаячить ей на горизонте, как тут же смылся. Он даже не посмел сказать мне это прямо в глаза! Знаете, он написал мне записку! Записку! – девушка пьяно расхохоталась, так, что на них начали оборачиваться с передних кресел.

- Ч-ш-ш, тише, - Миша со смешком пригнул ее голову вниз, чтобы стюардессы не обратили на нее внимания. Катрина прилегла на его плечо и, почувствовав удобную опору, продолжила делиться сокровенным:

- Он поблагодарил за прекрасные полтора года моей жизни, что я положила на алтарь Его Величества, и написал, что я ему друг! Я-то думала… а оказалось… друг! – она доверительно посмотрела ему в глаза, ища в них понимание. Миша послушно изобразил негодование. – С друзьями же не спят? – неуверенно выстроила она логическую цепочку. – Нет?

- Нет, - заверил ее майор, а сам пытался вспомнить, не было ли и в его жизни похожего случая.

- А я о чем? Ну, сейчас-то он поскачет в объятия своей милой Эмилии, впрочем, изначально он вроде как был ее парнем, но до этого я один раз переспала с ним. Ну и что уж греха таить, один раз после. Представляете?

- Не устаю удивляться сложной и неординарной натуре Алексея Пешехонова, - серьезно поддакнул Новинский.

Катрина удовлетворенно вздохнула.

- Что-то еду задерживают. Давайте пока еще выпьем?

- Э, нет, Екатерина Васильевна, вам уже хватит, я думаю.

Их покормили, а потом Михаил отлучился в туалет. Глаза его полезли на лоб, когда он вернулся и увидел, что Катя налила себе полный стакан из спрятанной под сидением бутылки и с удовольствием допивает его. Он подскочил к ней и вырвал из ее рук уже пустой стакан, кляня себя за безрассудность. Мягко говоря, захмелевшая девушка начала сопротивляться, вновь привлекая внимание недовольных соседей.

- Что вы делаете? – возмущалась она. – Сами предложили, а теперь отбираете.

Михаил, конечно же, не думал, что это все так обернется. Он всего лишь хотел, чтобы она сняла стресс и немного расслабилась. Возможно, слегка разговорилась. Действительность превзошла все его ожидания. Остаток пути до транзитной точки Катрина рассказывала ему о своих бывших, поплакала о Романе, а в конце и вовсе выдала:

- Да что я с вами тут откровенничаю! Вы все равно не сможете ничего понять, чурбан бесчувственный!

Стюардессы раздраженно косились на дебоширку, но Михаил упросил их не принимать меры. «Давненько я не таскал пьяных женщин», - подумал майор, аккуратно выводя шатающуюся спутницу из самолета и придерживая ее за талию. К паспортному контролю они подошли самые последние, потому что Кате вдруг стало все интересно: и стюард с возможно накладными усами, и узкие коридоры, по которым они шли, и любопытные рекламные плакаты. В очереди их парочку встретили смешками и сочувственными взглядами. Многие уже слышали об обильно принявшей на грудь пассажирке. Мужчины понимающими взглядами смотрели на Михаила, и даже пропускали вперед, так что контроль они прошли достаточно быстро. Майор уже прикидывал, как ему воспользоваться служебным положением в случае, если Поливаеву задержат на границе. Но, к счастью, все обошлось.

- Э, как вас накрыло, Катя, - посетовал Михаил, когда они вышли в транзитный зал. Он навсегда зарекся поить женщин в самолете. Пресловутое орудие «упийства», как назвала свое состояние девушка, он оставил под сидением в самолете. Майор уже хотел вести девушку на регистрацию, как та вдруг зажала рот рукой и с бешеными глазами начала метаться по залу. Он начал метаться вместе с ней, выискивая дамскую комнату. Катя скрылась за дверью, и вышла только через двадцать минут, несчастная, побледневшая, но на вид даже чуток протрезвевшая. Михаил за это время уже успел обдумать массу вещей – начиная от того, что она сбежала через запасной выход, и заканчивая тем, что ей стало там плохо. В туалет заходила масса женщин, и он не осмеливался поднять шум, ворвавшись внутрь. Поэтому Новинский верно стоял под дверью и обрадовано выдохнул, когда она появилась в дверях. Катрина смущенно подошла к нему и коснулась своей шеи. Этот жест означал, что ей было неловко.

- Кажется, что-то не то съела в самолете, - пояснила она ему.

Михаил решительно не знал, что делать с этой особой. Каждое ее действие удивляло его. За двадцать минут, что он ждал ее, он успел подумать и раскаяться в том, что угрожал ей. Возможно, ему следовало напоить ее сразу там, в комнате дознавателей. Возможно, тогда бы и она…

Тут кто-то толкнул Катрину, и она начала падать. Михаил подхватил ее. Она дыхнула на него мятной жвачкой и произнесла:

- Знаете, Михаил-как-вас-там-не-помню-дальше, а вы даже ничего.

- Арсеньевич я, - он рывком поднял ее на ноги. – Михаил Арсеньевич.

- Приятно познакомиться, Михаил Арсеньевич, - Катю безбожно потянуло в сон, и она начала зевать. До посадки оставалось немного времени, он снова приобнял ее за талию, и они шаткой походкой побрели в сторону стоек регистрации.

В самолете, следующим рейсом до Джомо-Кеньятты, Катрина спала. Она не просыпалась даже когда приносили еду, только сонно хмурилась и мотала головой. На посадке она проснулась в дурном настроении, с раскалывающейся головой и другими последствиями похмелья. Увидев рядом улыбающегося Михаила, она передернулась, пробормотала: «Это всего лишь дурной сон» - и уснула до самой остановки самолета.

Майор мог с абсолютной точностью сказать, что этот перелет он запомнит на всю жизнь. На дворе уже был вечер, и было темно. В аэропорту их встретил трансфер, который отвез в отель, где остановился Пешехонов. Как ни хотелось бы теперь Михаилу отменить задание Кати, сделать он это не смог бы – ей придется шпионить за Алексеем. Но сначала нужно было привести ее в порядок и проследить, чтоб она не сбежала. Услужливый портье хотел предоставить им бонусом номер для молодоженов. Катрина, услышав это, громко возмутилась, а Михаил заверил, что двух номеров рядом будет вполне достаточно. Он понял, что расположение Поливаевой к нему закончилось, и теперь придется действовать по-другому. Но не поить же ее каждый день, в самом деле.

Девушка первой пошла к лифту, втайне надеясь, что ее надзиратель где-нибудь потеряется. Но ненавистный служака проводил ее до номера. Внутрь Катрина его не пустила, вызывающе встав в проходе.

- Приятных вам снов, - выдавила она из себя. Ей было стыдно, что она показала себя перед ним с такой стороны, да еще и выболтала свои личные тайны. Как теперь смотреть ему в глаза? Но майор вел себя так, будто ничего не случилось. Более того, он вновь стал похожим на себя – сосредоточенным на деле и таящим опасность.

- Мне стоит повесить на вас маячок или прослушку? – Михаил внимательно взглянул на нее. Ему вовсе не хотелось снова угрожать ей, но он пока не понимал, как правильно общаться с ней, чтобы она не воспринимала каждые его слова в штыки. Своим неукротимым нравом она и впрямь напоминала ему ураган, так что прозвище ей друзья дали верное.

- Еще чего не хватало! А в ванную тогда видеокамеру поставьте! - возмущенно предложила Катрина.

Миша, усмехнувшись, на мгновение задумался над ее предложением, но ответил следующее:

- Хорошо, надеюсь, вы будете благоразумны и не выйдете из номера до утра.

Она вместо ответа начала закрывать дверь, но тот не дал ей это сделать, подставив ногу в узкую щелку.

- Я серьезно, Екатерина Васильевна.

- Я прекрасно понимаю с первого раза, Михаил Арсеньевич. Может, вы уже уберете ногу? Или собираетесь спать под моей дверью, чтобы я не сбежала?

- Вам некуда бежать, я в соседнем номере, - послышались его слова, и ботинок исчез. Катя захлопнула дверь и устало привалилась к ней спиной. Ее дознаватель просто невыносим.

Она выжидала почти до полуночи. За это время успела помыться, переодеться и привести себя в порядок. Наконец, она решилась выглянуть за дверь, убедилась, что в коридоре пусто, и, стараясь не шуметь, подошла к лестнице. Ехать на лифте девушка не рискнула. В лобби горел приглушенный свет, за столиками сидело несколько людей, но никого похожего на Михаила, к ее облегчению, не наблюдалось. Она подошла к человеку на ресепшен и сделала умоляющее лицо. Катя просила подсказать ей, в каком номере остановился господин Алексей Пешехонов. Катрина сказала, что он ее муж, и она подозревает его в измене, но сначала хочет действительно убедиться в этом. Протягивая кенийцу двадцать долларов, девушка просила никому ничего не говорить, чтобы избежать скандала. Портье внимательно выслушал ее и полез в компьютер, даже и не подумав взять деньги.

Катрина искренне поблагодарила его и поднялась по все той же лестнице на третий этаж. Нашла номер Пешехонова, собралась с духом и постучала. Алексей уже спал, и лицо у него было крайне недовольное, когда он открыл дверь. При виде Катрины он просто потерял дар речи, стоял и пялился на нее, вероятно, думая, что это сон.

- Катрина?! - хрипло произнес он. – Ты откуда здесь?

- Как и ты, в командировке, - сладко улыбнулась она, а потом опасливо оглянулась по сторонам и поторопила его: – Ну что стоишь, впусти меня уже!

Он отодвинулся. Катрина ворвалась в комнату и села на кровать. Алексей в смятении прошелся по номеру и остановился, глядя на девушку и совершенно не зная, что сказать. Если Катя нашла его в Кении, в Найроби, в этой гостинице, да и в собственном номере, значит, она обо всем уже знала. Тем не менее, он решил уточнить:

- Как ты здесь очутилась?

- Прилетела на самолете.

- Кать…

- Увидела в компьютере твою бронь на билеты и отель, - «призналась» она.

- Вот как, - удивился он и подумал, что в будущем надо быть осторожнее. Хотя ему казалось, что он удалил все файлы и почистил историю в браузере. Впрочем, мог что-то и забыть, не до шпионских игр ему было в тот момент.

- Расскажешь, зачем ты здесь?

Алексей понимал, что у него не было выхода. Да и потом, за эти полтора года Катрина стала ему родным человеком. Он и так винил себя в том, что пришлось оставить ее. Пешехонов рассказал девушке о том, что поддерживал связь с Брикманом, а тот следил за необычными явлениями. И сейчас, когда стали появляться прорехи в пространстве, и Курт своими глазами видел Долину, Алексей просто не смог не попытаться вновь попасть туда.

- Значит, те странные зимние всполохи в саванне вполне могли быть признаком магии Эми? – вспомнила Катрина. – Возможно, она исполняла свое предназначение… но тогда… - она подняла на него испуганные глаза.

- Не стоит сразу думать о плохом, - успокоил ее Пешехонов.

- Почему же ты так рвешься туда, Лёш? Я надеялась, что у нас с тобой есть шанс, - вырвалось у нее.

- Катя, прошу, не начинай сейчас этот разговор… - она так серьезно смотрела на него, что он вздохнул. - Хочешь правду? Так вот она, правда. Мы с тобой могли бы всю жизнь прожить вместе, как друзья, просто из чувства уважения друг к другу. Но между нами нет никакой любви и страсти.

- Никакой страсти, значит? – горько усмехнулась Катрина.

- Катя, прости, но та наша ночь после возвращения была ошибкой. Мне правда очень жаль.

Она чуть не залепила ему пощечину. Как он мог такое сказать после того, как сам подбил ее на это?

Продолжение..https://www.stranamam.ru/post/9593086/