Голодный муж поздно вечером приходит домой. Не включая свет, пробирается на кухню, открывает холодильник, а там записка: " А твой ужин отдала врагу." Господи, неужели теща приехала?

С утра жена уехала к маме. К какой? Кажется, к той, которую я называю тещей. А может к той, которая приходится ей свекровью. Точно не знаю. Она сказала, но я
был занят. Читал газету. Поэтому не могу точно сказать, куда её понесло, к
какой матери. К своей или моей. Да это и не важно, к какой. Потому что они у меня дружат. Все трое. И дружат против
меня.

Я остался один. Погонял по каналам телевизор. Поспал с газетой в руках. Мне было хорошо. Пока не заурчал живот. Пора обедать. А жены все нет. Она все еще у
матери. Все еще перемывает мои косточки. И вовсе не с целью гигиены.

А обедать-то пора. Я открыл холодильник. Там сиротливо лежало одно куриное яйцо. А морозильник набит сырым мясом и мороженой рыбой.

Неужели придется идти в магазин? Самому? В выходной день? Ни за что! Стоит сходить только один раз, и тогда жена будет посылать за продуктами каждое воскресенье.

Но голод – не тетка. Я уныло посмотрел на содержимое морозильника. Может мне заняться сыроедением? Это о его пользе вчера за обедом рассказывала жена. А я
согласно кивал головой, уплетая жаренные отбивные. А еще она, кажется, что-то
говорила о раздельном питании.

Я понюхал твердое как камень холодное мясо. Мой желудок громко заурчал. Наверно, в знак протеста. Тогда я попробовал на зуб мороженую рыбу. Желудок дернулся, да так, что рыба выпала из моих рук.


«Странный народ – японцы, - подумал я. – Они запросто едят сырую рыбу».

И еще подумал: «Может сыроедение и продлевает жизнь. Но разве это жизнь при
постоянных болевых спазмах от каждого кусочка сырого мяса или рыбы? Врагу такой
долгой жизни не пожелаешь».

Я решил приготовить яичницу. Жаль, что у нас не продают страусиных яиц. Вот из них у меня получилась бы отменная яичница-глазунья.


Хотя какая же это глазунья из одного яйца? Скорее – глаз Циклопа.

Признаюсь, я никогда яичницу не готовил. Но слышал, что в кулинарном искусстве это тот минимум, который должна уметь каждая невеста. А я что – хуже? Слава Богу, не первый год замужем.

Я включил электроплиту. Уж это я знал как. Поставил сковородку и бросил на неё кусочек сала. Это у меня также неплохо получилось. И вот сало весело зашипело. Пора разбивать яйцо. Я взял его в левую руку. Нет, как-то неудобно. Я же правша. Взял в правую и задумался. Как его разбить, чтобы белок и желток оказались на сковородке, а скорлупа, в руке, а не наоборот? Вот тебе и минимум для невесты.

Но я же не невеста. Я - мужик и меня нет проблем с яйцами. Я лихо ударил яйцом о край сковородки и оно сразу же радостно зашкворчало. Но не на сковородке, а под ней. И как оно там оказалось? Прямо, желтая неожиданность. Хорошо, что у нас не
продают страусиных яиц.

Новая проблема: как отчистить плиту? В рекламе красивые девушки делают это очень просто, весело и с музыкой. А в жизни?

Пока я раздумывал, яйцо задымилось, распространяя вокруг далеко не аппетитный, удушливый запах. Я схватил что попало, а это оказался совок для мусора, и
поспешно стал соскребать им пригоревшее яйцо. Пластмассовый совок также
задымился и запах стал еще колоритнее. Я не токсикоман, но от этого запаха меня
осенило: надо выключить плиту!

Яичница явно не удалась. Токсичный запах, несмотря на открытую форточку, стоял столбом. Под его воздействием меня опять осенило: неспроста вчера жена говорила о раздельном питании. А это означает,
что отныне мы с ней будем питаться раздельно.

Ну и пусть. Думает, что я загнусь, погибну. Вот назло ей сейчас же приготовлю
что-нибудь вкусненькое.

И стал шарить по кухонным полкам. Там стояло бесконечное множество пакетов и пакетиков с мукой, рисом, гречкой и еще с чем-то непонятным. Зачем столько?
Неужели опять грядет перестройка? Или это жена подготовилась к переходу
Беларуси на российскую валюту?

Столько продуктов, но хоть что-нибудь мало-мальски съестное. С голоду умрешь. Мои глаза остановились на большой пачке макарон.

- Во! Приготовлю спагетти – пальчики оближешь.

Нашел самую большую кастрюлю. Высыпал в неё макароны. Всю пачку. Хоть бы на раз хватило. Залил водой и поставил кастрюлю на конфорку. Включил плиту и начал ждать. Но с макаронами ничего не происходило. Тогда я прилег на кушетку,
которая стоит у нас на кухне, и стал думать о проблемах раздельного питания. И
заснул.


Проснулся от неприятного запаха раскаленного железа. Макароны стояли холодными, а конфорка рядом накалилась докрасна. Оказывается, я не ту включил. Переставив кастрюлю, решил больше от плиты не отходить. Кто знает, какие еще сюрпризы ожидают меня на кулинарной стезе.

Надо посолить. Сам догадался. Взял банку с надписью «Соль». Там оказался лавровый лист. Взял банку с надписью «Лавровый лист». Там оказался перец. Удивительно, но в следующей банке с надписью «Сахар» действительно оказался сахар. Я перебрал все банки. Соль была в солонке без всякой надписи. И как жена во всем
этом разбирается? Даже компьютеру это было бы не под силу.

И вот вода закипела. Я обрадовался. Скоро буду объедаться спагетти. Макароны
начали подниматься, норовя выплеснуться через край. Значит, уже сварились. Я
попробовал на вкус. Они были совсем сырыми и твердыми. Но зачем тогда им не
сидится в кастрюле?


Черпаком я начал втаптывать их обратно. Куда там. Макароны упрямо норовили прочь. Пришлось отобрать немного в тарелку. Они на время успокоились, а потом опять
устремились ввысь.

Тогда я отобрал еще в одну тарелку, затем во вторую, третью. Как кстати оказался столовый сервиз на двенадцать персон, который нам подарили на свадьбу, и
который простоял на полке без дела столько лет.

Макароны успокоились. Правда, изменили форму. Содержимое кастрюли стало почти однородным. Я попробовал на вкус. Не так, чтобы очень, и не очень, чтобы так.
Может приправ не хватает. Но как их найти среди этого множества банок, склянок
и коробочек? Ладно, с кетчупом пойдут за милую душу.

Затем пришлось отобрать из кастрюли еще пару тарелок. А тем временем моя стряпня начала проявлять себя по-новому. Со дна кастрюли стали подниматься огромные пузыри и, всхлипнув, взрывались кипящими брызгами. Не подойти к плите. Разве что, надев шлем или противогаз.

А как же управлялась жена? Она хлопотала у плиты вовсе без каких-либо средств защиты.

Я изловчился и выключил плиту. Правда, не с первого раза, а после того, как
догадался взять в руки раскрытый зонтик. Но кастрюля еще долго продолжала
плеваться кипящим тестом. А на месте лопнувших пузырей по поверхности варева
растекались густые коричневые пятна.

Когда я окинул взглядом кухню, мне стало грустно. Все вокруг было заставлено
тарелками на двенадцать персон с непонятным варевом и сомнительным ароматом. Я
решился попробовать свою стряпню, но желудок отреагировал более активно, чем на
сырую мороженую рыбу.

Вы когда-нибудь ели сырое горячее тесто? Так вот то, что у меня получилось, совсем на него не похоже. Мое «нечто» гораздо хуже с отвратительным горелым привкусом. И что я делал не так, не знаю? Видимо, приправу следовало добавить вместе с макаронами, прежде чем залить их холодной водой.

Но голод не утих. В отчаянии я взял луковицу и неочищенную стал грызть её, как яблоко. Укусил один раз, второй и из глаз покатились крупные слезы. Я зарыдал и
ушел в спальню. Там плюхнулся в кресло и еще долго не мог сдержать слез. И не
слышал, как вернулась жена.

- Ты что это спишь сидя? – спросила она.

- Мог бы стоя, как загнанная лошадь, – сказал я ослабевшим от голода голосом. А жена продолжала:

- Ну, наконец-то, наконец-то ты внял моим просьбам и решил переклеить обои.

- С чего ты взяла? – удивился я.

- Как с чего? А тогда зачем ты наварил столько клея? Я уже была на кухне и все
видела.

- Это не клей. Это мои спагетти.

И я рассказал ей все о своих кулинарных приключениях.

- Тогда чем тебе не понравился мой борщ с мясом? – спросила она.

Я чуть не захлебнулся слюной:

- Ты что, издеваешься? Я обшарил всю кухню, когда искал соль, но никакого борща, да еще с мясом, не видел. Хорошо же ты его спрятала.

- Никуда я не прятала. Горячую кастрюлю не хотела ставить в холодильник. И
вынесла её на балкон, что бы борщ не прокис. Помнишь, ты с газетой в руках
открывал мне балконную дверь. А я в это время тебе объясняла, что ты должен
сделать, когда проголодаешься.

И я вспомнил. Да, открывал ей зачем-то балконную дверь. Да, она что-то там
говорила. А я, как обычно, её слова пропускал мимо ушей.

- Да, ты, как всегда, слушал меня, но не слышал. Может это у тебя болезнь такая? – спросила супруга.

- Нет, это не болезнь, - зло буркнул я. – Какой-то мудрец сказал, что это талант
– слушать жену и не слышать, о чем она тараторит.

- Вот и расплачивайся за свой талант. Ладно, я сейчас тебя накормлю. – И она,
прихватив кастрюлю с балкона, ушла на кухню. Оттуда еще долго доносились её
слова. Но я уже не вникал в их смысл. Мой талант опять был востребован. Мои уши
рефлекторно воспримут только следующее:


- Обед готов! Иди, садись за стол.