Ночной разговор - 2

вот, наткнулась на просторах интернета... правда нет у этой сказки конца. А чем бы вы ее закончили?

Зной… изматывающий не только тело, но и душу… зной пропитал все: пыльную улицу, с раскаленными, жесткими колеями разбитой в недавние дожди дороги, колеям похожими на цементные ребра, о которые разбивают ноги в кровь мальчишки, расплавленные зноем до состояния призраков…
Зной раздавил в своих жарких объятиях вялую листву едва живой березки, траву, не имеющую сил даже выгнуться дугой – устало лежащую, как муж после любовного подвига…
Зной, словно сговорившийся с горячей и тянущей болью, которая сушила и грызла сердце… вымывала все, что раньше казалось правильным и надежным, все, что Ира с таким трудом собирала по крупицам все эти годы, чтобы убеждать себя в том, что счастлива. Складывала, как ребенок, кубик на кубик, придерживала, если шаталось, подпирала и верила, что это на всю жизнь!
Вся эта замечательно крепкая и логичная аффирмация рухнула, развалилась в один махонький толчок в один день, в день, когда вернулся Генка….

…устала… спину ломит, мочи нет! Надо передохнуть!
Села на крылечко и ни единой мысли в голове… только жаркая пустота… пустота… закрыла глаза, привалилась потной спиной к стене дома… растаяла как масло на сковороде… и вздрогнула!
Дробный, задорный, как топот копыт молодого жеребчика СТУК в калитку… знакомый до боли, которая не бередила душеньку уже с десяток лет…
И не успела она даже понять, что случилось, а сердце ухнуло куда-то вниз живота, скрутилось там тугим калачиком и заныло сладкой болью…. в животе вибрирующей радугой вспорхнули бабочки!
И где-то на самом дне ее женского тайничка всплыло бархатное и гибкое, теплое и упругое имя… Генка…

Онемела, застыла в неверии. И вот калитка, слабо скрипнула (Коля не доглядел) и перед ней возник ОН! Высокий, возмужавший и слегка небритый, обветренное лицо сияло, а черные глаза… ох уж эти глаза!
Не поняла Ирина, как оказалась у калитки, как могли ноги, отказавшие ей в тот момент когда он, чуть помедлив, словно прицениваясь, обнял ее, донести ее до Генки?
Запах… его запах, терпкий и зовущий, тот самый медовый запах сена и звезд…
И Ирина, крупная, сильная, зрелая баба, впервые за многие годы, вновь почувствовала себя девчонкой, которой ничего не страшно, когда рядом ее ручной медведь!

Но все схлынуло, очнулась от грез Ирина, когда Генка, все еще улыбаясь, отстранил ее и сказал:
- Иринка, вот вернулся не надолго… рад что зла не держишь. Думал схлопочу, а ты вона как… Ты, это… Приходите с мужем сегодня, отметим мое возвращение.

И ушел, ушел словно и не было этих 10 лет между ними… словно виделись вчера и сегодня снова парой слов перекинулись…
Весь день из рук все валилось… В голове только «эх Генааа… ну как же так?!!» и «Ох, Коляяя… что теперь будет?!» и «Господи, проведи…!»

Коля на обед не заехал и хорошо… было время собрать себя и успокоиться… Вечером с бледным лицом рассказала о возвращенце и приглашение передала. Коля без лишних уговоров чубчик начесал, Ирка ему с ковшика тёплой водички на спинку полила, подала полотенчико и рубашечку-апаш. Оделся родной – готов! Пошли, женушка!
Ирина в новые, не разношенные тухли втиснулась… сама себя наказывала заведомо – чтобы мысли о Генке изгнать, чтобы каждый шаг к нему болью отдавался…


Идут они по селу, и чудится Ире, что каждый встречный ее тайные мысли читает… и от того сильнее она в мужнин рукав вцепляется, и даже ниже Коли росточком стала…
В подарок взяли бутылочку домашнего винца и сальцо, домашнее, с чесночком.

Вот и ворота Генкины… возле которых она не раз была им за ручку поймана… сколько раз стыдливо отбивалась и думала «погоди, вечером на сеновале я так льнуть буду, не отобьёшься!» Гомон людской и звуки поющей взахлеб гармошки… полон двор гостей. Генке все рады – был он первым парнем на деревне!

Упрятаться хотела Ира среди односельчан, да разве спрячешь огонь в соломе? Когда за стол садиться стали, Генка рядышком оказался, а Колю мужики удержали важными разговорами о скотине и ее болячках, и не мудрено – зоотехник он один на три колхоза! Любой праздник в консультацию выливается.

В общем Коле местечко придержала Светка, та, что вечно зыркала на него своим голодным разведенным глазом! А Ирина и пикнуть не успела – начался пир. Ира глаза в салате держит, от Гены 50 см дистанцию соблюдает…
А бесстыжая Светка Коле водочки подливает, словно он сам безрукий… картошечку подкладывает, словно он оголодал при жене-то! Срам да и только. Заслонил Кузьмич от Ирины это непотребство, начав беседу на другом конце стола и сокрылась от Ирки эта трагикомедь.

А мы посмотрим: три раза Светка роняла картошечку на ширинку Коле... нечаянна… с маслицем, да лучком зеленым. И как культурная женщина, поднимала канешно – негоже мужчине сидеть с картохой в причинном месте. Сначала вилкой колола, но потом забыла про политес и стала руками собирать…
Пока Света зачищала следы своих неуклюжих ухаживаний, у Ирины от нервов случился припадок… припала она на Генкино плечо и чуть сознание не потеряла… Он ее пригласил на улицу выйти – подышать, чтоб в голове прояснилось… она и пошла… вернее поплыла в завихрениях его притягательного тепла.

Смеркалось… знойная тяжесть дня уступала легкой вечерней прохладе… Ирина поежилась, Гена укрыл ее плечи пиджачком… встали под шелковицей близко-близко друг к другу и молчали долго… так же молча он вдруг притянул ее к себе, словно и не могла она отказать… словно ждала она этого… и она, погружаясь в водоворот его запаха осознала - ЖДАЛА! Запрокинула голову и показалось ей, что звезды, огромные и влажные, падают с небес на них и остаются блескучим серебром в его волосах!

И не нужно было слов, и нужно было лишь не задохнуться от счастья!
Твердой рукой обвил он ее талию и неспешно увлёк в тёмную глубину двора….
Невнятно звякнул засов….
И теперь уже она упала в звёздное небо…


А что же муж?
Верткая Светка тем временем времени тоже не теряла - вовсю обхаживала Колюню-то!
За картохой на штанцы был и самогон пролит, и Светка тщательно растирала полотенчиком, старательно так, словно университет какой по очистке штанов закончила с отличием. И кажется сдвинулась таки Колина точка сборки!
Когда Светка потянула его со двора, шепнув «на вольном ветре лучше сохнет!», он покорно хлынул за ней следом… как телок на привязи, ей богу…
А у старой яблони вдруг прижалась к нему, обняла, откинула голову... ииии… вертела его как мешок с навозом, а он только мягонький становился там где не надо и костлявый когда не ждешь!

Намучилась Светка чуть не до грыжи, а Колюня-то погладил по голове Светку и сказал нежно: не в оргазме щастье!
И велел ей прийти завтра на скотный двор, чтоб рецепт забрать - прописал Колюня ей коровьих успокоительных... как знающий и уважаемый зоотехник.

Ночь тихо тлела над селом…
Смолкли уже соловьи, солома шуршала в маленькой сараюшке на задворках. Тихохонько вздыхал бычок, молчаливый свидетель человеческого безумства. Двое лежали в душистом сене и разгоряченные ласками, слегка задыхаясь, жадно обсуждали последние свои годы в разлуке.
- Ох, Гена, сама не помню, как во сне жила, как уехал ты, так горевала я, есть-пить не могла, все думала, может нужно было бросить все, бабку мою старую, корову продать, да поехать с тобой в город? Может и не оступился бы ты? Может и поженились бы?
Генка молчал, правильно и уютно… а Ирка, вжимаясь горячей, влажной от счастливых слез щекой в его грудь. вспоминала, как омертвела она, словно выпил кто сок ее жизни, после внезапного отъезда Генки в город, как с тоской вглядывалась в дорогу, которая равнодушно увела в неизвестность ее милого, как бабы шептались за спиной у нее и то жалели, то хаяли – у баб вечно карусель на языке.
Как стал к ней захаживать в гости Коля. Тихий, воспитанный, бабку ее уважал, газетку ей заносил. Два года ходил… Как уговаривала ее бабка, что лучше жениха уж не найдет она, что Коля и в совхозе на хорошем счету, и хозяйственный, вон, забор им поправил, печку почистил…..
… медленно, капля за каплей набухали и срывались слезинки… теперь уже трудно было понять, какие из них счастливые, а какие горькие…
Горячая рука легла на грудь Ирины, слегка сжала сосок и она мигом забыла все свои мысли, остались только он и она. Генка жадно накинулся на ее губы, ноги ее слегка дрожали, только что они любили друг друга со всей страстью людей, обуреваемых жаждой. Все эти годы они помнили и тайно желали, представляли эту встречу в мечтах.
Первый порыв страсти, бросивший их в объятья, затянул их в омут, темное небо кружилось над головой, переплетались руки и ноги и перед глазами вспыхивали искры. Отдышавшись после первого раза, Генка снова накинулся на свою любовь, которую пронес он через годы разлуки
Не могла Ира понять - откуда и силы взялись, как жила она все эти годы без ласки, без страсти, уносила ее любовь к звездам, и та самая расческа пробирала до самых мозгов. А Генка не мог насытиться ее телом, снова и снова впиваясь в нее.
Наконец и эта волна сошла на нет... Снова лежали они рядышком, задыхаясь и подрагивая от волнения. Как рыбешки после цунами…
- Солнышко ты мое лесное, я же повидаться приехал, да снова в город, не могу я здесь, задыхаюсь! Да увидел тебя, позабыл все на свете, день весь думал о тебе, не мог взглянуть на тебя, думал, не смогу я переступить через семью твою. А сейчас чувствую, что не жить мне без тебя, словно половинка ты моя, как будто палец отрубить от себя.
Милая! Поехали в город, собирайся, бери вещи, детей, я же и квартиру уже снял, будем вместе жить! Боюсь я, боюсь, что снова сорвусь, снова пойду по кривой дорожке! Спаси ты меня от самого себя, я же для тебя все сделаю!

… Догорали на небе звезды…