Старинные часы

Вот мой новый рассказик

Даже не знаю чем он был навеян, но таки вышел сам из под пера Заранее прошу прощения за ошибки, с русским, в отличии от литературы, я не дружу. А мой редактор Odora в отпуске Всем приятного прочтения!

Тик-Так. Тик-так. Медленно стучали настенные часы. Уже столько лет они показывали какое-то свое время. Сколько ни пытались их настроить, они упорно либо спешили вперед, либо резко начинали отставать. Для деда это была память о минувших днях и о молодости, которая ушла безвозвратно. Частенько я видела, как он сидел, уставившись на блеклый циферблат, и думал. О чем, никто не знал. А сам он никогда не рассказывал. Какая история связана с этой безделушкой на стене? Я не знала, и мне никогда не приходило в голову, спросить его об этом.
И вот теперь, когда деда не стало, меня разъедало любопытство. Когда он умер, меня даже в стране не было. Школу я закончила на отлично, и улетела в Европу в поисках счастья, которого, как оказалось, нет и там. Глубоко переживая, что так и не удалось попрощаться, я бросила все свои дела и вернулась домой.

С дедом меня связывало много прекрасных детских воспоминаний. Походы с палатками, рыбалка, зимние прогулки по лесу. Он никогда не сидел на месте. В детстве мне казалось, что он может все.

И вот я здесь. В его квартире. Все до сих пор лежит на своих местах. Старые обои, деревянные полочки, которые он сделал сам, заставлены книгами. Воздух тяжелый, старческий. Шторы полуприкрыты, и от того немного сумрачно, хоть за окном и сияет яркое солнце.

Тик-так, так-так, тик-так. Мне вдруг показалось, что часы стали быстрее отбивать ритм. В такт моему учащенному дыханию и повышенному сердечному ритму. Я сняла с зеркала черную драпировку, которую одели на него во время похорон. Оно было таким же старым и потресканным, как все в этой комнате. Позолоченная рама облупилась и вздулась кое-где. Из зеркала на меня смотрело мое собственное уставшее, бледное и худое лицо.

- Дедушка, зачем же ты покинул меня? - сказала я вслух и всхлипнула. И тут, в зеркале, прямо за собой, я увидела, как желтые шелковые шторы на окне зашевелились. Стало страшно. Аж ладошки вспотели, и дыхание сперло. Тик-так, тик-так, тик-так – без остановки стучали часы, как будто тоже испугались. Я обернулась, подбежала к окну и резко раздвинула шторы. Пыль поднялась столбом, и я чихнула. В этот момент, передо мной как будто возник чей-то силуэт, он весь был соткан из света и песчинок. Я отпрыгнула в сторону и закричала, настолько, насколько хватило голоса. Тут же наткнулась на кресло, споткнулась о него, и шлепнулась плашмя на пол. С минуту сидела так, боясь открыть глаза. По всему телу у меня побежали мурашки, а волосы на голове встали дыбом. «Мне показалось! Мне показалось! Мне показалось!» - уговаривала я себя. Собравшись, наконец, с силами, я раскрыла глаза и оглядела комнату. Вздох облегчения вырвался из груди, когда поняла, что все в порядке.

- Вот ведь глупая дурочка, начитавшаяся страшилок, - сказала я себе, даже ногой притопнув от досады.

Я встала с пола и прислушалась. Тиииик-тааааак, Тиииик-тааааак. Часы уже никуда не торопились, и маятник двигался еле-еле.

Бряк – где-то что-то шлепнулось. Нервы уже были ни к черту, поэтому я подпрыгнула, чуть ли не до потолка.

- Кто здесь? – громко спросила я. Ответа не было.

Да что же это такое! Ведь уже вроде взрослая женщина, а обращаю внимание на такие глупости. Наверняка, у соседей что-то упало. Стены здесь такие тонкие, что слышно даже шепот из других квартир. Пообещала родителям прибраться в квартире, а веду себя как ребенок, который боится мертвецов. «Мертвецы – умерли! Приведений не бывает!» - думала я про себя и прошла в ванну, чтобы оценить фронт работ. В этой комнате зеркало тоже было задрапировано тканью. Я сняла ее и, явно ожидая чего-то, заглянула внутрь. Ничего. Никаких странных сущностей позади. Взяв себя в руки, я вернулась в комнату. Тик-так, тик-так, тик-так. Ох, и надоели мне порядком эти часы.

- Первое с чего начну уборку, - решила я, - это дедов раритет.

На комоде стояла початая бутылка водки, оставшаяся, наверное, еще с поминок. «То, что нужно как раз» - подумала я и, откупорив ее села на диван. Сделала глоток прямо из горла. Жгучая смесь прошла сквозь гортань, и ухнула прямо в желудок. Стало тепло. Еще глоток, и еще. Наверное, я задремала, потому что комната поплыла передо мной. Вдруг, дорожка пыли, в солнечном лучике, врывавшемся в комнату, зашевелилась и задрожала. Я с удивлением замечала, как она закружилась с невероятной скоростью и стала потихоньку превращаться, во что-то объемное и плотное. Страх мой куда-то исчез, а сама я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. В какие-то доли секунды плотная масса, сотканная из света и пыли начала приобретать формы. Передо мной стоял мой дед. Высокий и стройный. Я видела каждую черточку и каждую морщинку на его лице. Он смотрел на меня и улыбался.

- Деда? – как сквозь сон пробормотала я и улыбнулась. – Это ты?

Он закивал головой и тоже улыбнулся мне в ответ.

- Зачем ты здесь, деда? У тебя все хорошо?

В глубине души я понимала, что этого не может быть. Он умер. Я должна бояться. Нужно бежать из этой квартиры, пока я не сошла с ума. Но мне почему-то было не страшно, а наоборот тепло и легко.

Дед посмотрел на меня своими добрыми глазами и грустно кинул взгляд на часы. Только сейчас я поняла, что уже не слышу их несносного тиканья.

- Они тебе были дороги?

Он едва качнул головой, соглашаясь. А на глазах его заблестели слезы.

- Деда, я не попрощалась с тобой! – вдруг вспомнила я то, зачем собственно пришла сюда. – Прости мне! Я очень по тебе скучаю.

Дед улыбнулся, и я поняла - он не в обиде. Мне хотелось обнять его и прижаться к его груди, как в детстве. Ведь он так часто утешал меня, если я плакала или грустила. Так часто смеялся над моими детскими шутками или проказами. Дарил мне свое доброе сердце и любил непослушное дитя.
Сейчас я не могла вскочить, не могла сделать ничего, чтобы снова очутиться в его объятьях и успокоиться. Он понимающе кивнул головой. Подошел ко мне как-то легко, без единого шороха, без единого скрипа старых половиц и положил руку на мою голову. И я почувствовала его прикосновение! Такая теплая приятная тяжесть на голове, его длинных старческих пальцев. Я разрыдалась. Горячие слезы жгли мои щеки, а сердце разрывалось от горя. А он все гладил меня по голове, и мне даже показалось, что я слышу его тихий голос: «Все будет хорошо, внученька. Все будет хорошо!»

Вдруг откуда-то раздался громкий гул: «БОООМ-БОООМ!». Оцепенение мое стало понемногу спадать, а тело становилось податливым. Я увидала, что дед, как будто испугавшись этого гула, встрепенулся и стал таять на моих глазах. «Бом-Бом!» - звучало, где то совсем рядом.

- Прощай дедушка! Прощай мой дорогой и добрый друг! Я всегда буду помнить тебя! – кричала я, торопясь, что так и не успею ему этого сказать.

Он снова кивнул мне, показывая, что верит. Помахал на прощанье рукой и испарился, превратившись в мелкие песчинки пыли, белеющие в свете яркого солнца. Бом-бом – не унимался звон часов, отбивая вечернее время. Я проснулась. Вскочила с дивана, озираясь. Ничего сверхъестественного. На сердце спокойно и хорошо. Нет того тяжелого чувства, с которым я пришла сюда. И даже горе, как будто отступило куда-то. Я, думая об этом, прибралась в квартире, собрала мусор, сняла замусоленный шторы, протерла пыль. Осмотрелась. Все чисто и уютно. Теперь можно было уходить.

Тик-так, тик-так, - радостно тикали старые часы. Я бросила на них свой взгляд. Улыбнулась. Поднесла табуретку к стене. И как раньше мне могли они не нравиться? На часах были искусно вырезаны рисунки ветвистых деревьев с плодами и южные птицы с длинными хвостами. Я сняла память о своем дедушке со стены, и на задней стенке увидела его фамилию. Надо же! Оказывается, такие замечательные вещи умел он делать своими руками. А я и не знала! Я взяла часы подмышку и вышла с ними на улицу. Меня встречало ласковое солнце и теплая летняя погода. Душа ликовала и радовалась. Теперь я совершенно точно была уверена, пока я помню своего деда, он всегда будет в моем сердце.