Панагия для атеиста. Часть 23

Часть 22 https://www.stranamam.ru/post/7557082/

После ужина Карелин вернулся в свою комнату несколько усталым, но полностью удовлетворенным. Чего еще надо мужчине? Он плюхнулся в кресло, включил телевизор. Советских каналов, естественно, не было. Зато показывали какой-то неплохой боевик. Досмотрев его, Роман выключил телевизор, потянулся, ощущая приятную тяжесть в желудке, и вдруг подумал, увидев свое отражение в зеркале: «Так и пузо вырастет. Стану толстым и ленивым, как кот, буду покрикивать на детей, пить пиво по вечерам в местном баре и слушать болтовню соседей. А там и старость придет…» С этими мыслями, все еще бредя встречей с Евой, он заснул.

Карелин сам не понял, почему он проснулся среди ночи. Он открыл глаза и несколько минут смотрел в темный потолок, пытаясь вспомнить, что разбудило его. В особняке стояла тишина, но в этой тишине присутствовало что-то тревожное, заставлявшее сердце биться быстрее. И вдруг он вспомнил. Он проснулся от лая. Это был голос Мастера, Роман уже научился различать доберманов по голосам. Это Мастер брехал на кого-то, озлобленно, с придыханием, переходя на рык. Но почему он так внезапно замолчал? И почему никто не проверяет, что случилось? Карелин, стараясь не шуметь, встал с постели, подошел к окну и увидел, что фонари, освещавшие по ночам подъезд к дому, не работают. Дрожа от ночной прохлады, Роман быстро оделся. Лучше перестраховаться. Он опять посмотрел в окно и, к своему ужасу, увидел странную темную фигуру, перебежавшую дорожку и скрывшуюся в тени. Теперь можно с уверенностью сказать – что-то происходит. Собаки молчат, кто-то, таясь и пригибаясь, бегает по саду… И эта тишина. Что делать? Фотиади спит в соседней комнате. Надо как-то сообщить ему о случившемся. Почему молчит охрана? И тут Роман понял – охрану перебили. Собак, наверное, тоже. Вот почему так неожиданно резко умолк Мастер. Он нашел сотовый и позвонил на номер Фотиади Не отвечает. Что же делать? Роман походил туда-сюда по комнате, потом осторожно повернул щеколду, прячась за стенкой, толкнул рукой дверь и прислушался. Вроде тихо. Он проскользнул в коридор. Дверь в комнату грека приоткрыта. Карелин опять прислушался. Сначала было тихо, но потом до него донесся едва слышный слабый стон. Роман на корточках прокрался в комнату коллекционера и едва не споткнулся о его тело, распростертое на ковре. Карелин наклонился к нему.
- Господин Фотиади!.. Господин Фотиади! – зашептал он.
- Роман… - едва слышно отозвался тот. – Бегите, Роман, вас тоже убьют…
- Они пришли за Панагией?
- Да… Спасите её, Роман… деньги… Я не перевел… Она наказала меня...- это были последние слова грека. Он затих, его голова безжизненно запрокинулась назад. Карелин пошарил у него на груди, нашел ключ от хранилища и снял его. Вдруг в коридоре послышались приближающиеся шаги. Роман метнулся в сторону ванной комнаты, лег на пол и залез под ванну, благо, она была на довольно высоких ножках. Он слышал, как кто-то вошел в комнату Фотиади, несколько раз мелькнул луч карманного фонарика. Человек ходил по комнате, открывая ящики комода и дверцы шкафов. «Он ищет ключ!» - понял Роман. Тут шаги приблизились к ванной, дверь открылась. Роман увидел ноги в черных кожаных ботинках. Советских ботинках. Он замер, стараясь даже не дышать. Ему казалось, что даже его сердце колотится слишком громко, и что его услышат. Человек рылся в тумбочках, поочередно открывая каждый ящик. «Только бы он не заглянул под ванну!» Через пять минут ночной визитер ушел. Роман слышал, как он спускается по лестнице на первый этаж. Карелин выбрался из своего убежища и галопом помчался к хранилищу. Толстые мягкие дорожки милостиво гасили звук его шагов. На ощупь Роман вставил ключ в замок, открыл дверь и бросился к саркофагу с Панагией. Он аккуратно снял стекло, взял Панагию и хотел сначала положить её в карман, но потом, побоявшись потерять, надел её на шею. «Ну, охраняй меня, если ты такая необыкновенная!» - мысленно обратился он к Панагии и выглянул в коридор. Никого не видно, но кто-то быстрыми шагами поднимается по лестнице. Роман вынырнул из хранилища, запер дверь и, стараясь производить как можно меньше шума, нырнул обратно в свою комнату. Он услышал довольно громкие удары по двери хранилища. Видимо, грабитель пытался вскрыть её подручными средствами. Карелин посмотрел в окно. Да, здесь высоко. Потолки в особняке почти по четыре метра. Он потрогал гардины. Ткань слишком плотная, крепко связать такую не получится. Но есть и другой вариант. Под окнами второго этажа проходит небольшой карниз. Можно попробовать по нему добраться до балкона, а с балкона спуститься на землю по сетке для плюща.

Роман открыл окно и не удержал створку – она громко ударилась о стену, стекло разбилось, и осколки посыпались вниз. Боясь, что звон разбитого стекла может привлечь грабителя, Карелин выбрался на карниз и, прижимаясь телом к грубым камням, цепляясь пальцами за неровности, осторожно передвигая ноги, медленно пошел в сторону балкона, думая о том, услышал ли его грабитель и кинется ли он в погоню. Но даже эти мысли занимали его не так, как боязнь сорваться. Карниз был шириной сантиметров сорок, но этого все равно было мало, чтобы Роман чувствовал себя на нем уверенно на семиметровой высоте под порывами ветра. Несколько раз он останавливался и думал, а не спрыгнуть ли вниз? Но земля казалась такой далекой, что каждый раз сердце замирало от вида пропасти под ногами, его охватывал страх покалечиться, и он продолжал свой путь. К его удивлению, ему удалось преодолеть расстояние до балкона незамеченным. Роман перебрался на каменные перила, спрыгнул на балкон, немного отдышался, подождал, пока пройдет дрожь в ногах, и стал искать сетку. Она была рядом, только не внушала доверия, уж очень ненадежной она казалась. Роман прикинул вес плюща, плетущегося по ней. Растение очень раскидистое, летом наверняка очень тяжелое. А сейчас, зимой, плющ сильно высох, фактически превратился в солому. По идее, должна выдержать. И он перелез через перила. Когда он ставил ногу на сетку, что-то цокнуло о мраморный пол. Роман обернулся и увидел, что из открытого окна высунулся человек. И в туже секунду Роман увидел вспышку – выстрел. Он машинально пригнулся, и услышал, как свистнула пуля где-то над головой. «Они на самом деле свистят!» - мелькнуло у него. И тут же его нога сорвалась с сетки, и он, изо всех сил цепляясь за жесткие стебли плюща, обдирая ладони, покатился вниз. Роман разжал руки метрах в двух над землей и упал на спину. Первые несколько секунд он не мог дышать от удара, обожженные скольжением руки горели и саднили. Но надо было бежать! Он вскочил и кинулся в глубь сада. Через несколько метров на своем пути он увидел что-то черное, валяющееся на земле. Это было тело одного из доберманов. Роман перепрыгнул через него и помчался по дорожке дальше, туда, где среди рододендроновых деревьев находилась маленькая калиточка. Здесь была невысокая каменная ограда, перелезть через которую не составляло труда. Скорей всего, те, кто напал на Фотиади, воспользовались именно этим путем. Роман с разбега преодолел ограду и тут же столкнулся с человеком, стоявшим рядом со стеной. Они сцепились и покатились по земле. Страх смерти придавал Роману сил. Ему удалось стряхнуть с себя противника и от всей души пнуть его ногой в живот. Тот крякнул и застыл на земле в позе эмбриона.

Карелин бежал по тропинке в сторону дороги. Затеряться хоть где-нибудь! Ночь, не работают магазины… В центре города, скорей всего, открыты супермаркеты. Надо попробовать попасть туда, ведь с толпой проще слиться. Дважды он останавливался и оглядывался – погони не было. Вдруг прямо перед ним вспыхнули красные и синие огни. Роман, ослепленный их светом, остановился. Это была полиция.
- Пожалуйста, остановитесь и приготовьте документы для проверки! – сказал из темноты невидимый полицейский. Карелин, прикрывая глаза ладонью, смотрел на машину. От неё отделилась фигура и направилась к нему. Полицейский на всякий случай держал руку на расстегнутой кобуре.
- Не стреляйте, - сказал Роман. – Вы должны поехать в дом господина Фотиади. На него кто-то напал. Там перестреляли всю охрану и собак.
- Откуда вы это знаете? – спросил полицейский.
- Я… Я жил у него несколько дней. Сейчас мне пришлось бежать через окно. В меня стреляли.
- Покажите ваши документы.
Роман протянул ему паспорт.
- Карелин Роман? – переспросил тот, посмотрев имя.
- Да.
- Русский?
- Да.
- Эй, Уве, - обратился полицейский к напарнику. – Похоже, мы задержали того русского, который сбежал из госпиталя в Вильдегге. Господин Карелин, вы должны проследовать за мной в машину.
- Я не сделал ничего плохого! – попробовал защититься Роман.
- Наше дело – доставить вас в участок. А что вы натворили – будет разбирать национальная служба безопасности.
- А если я откажусь?
- Этим вы сильно осложните себе жизнь. Руки, пожалуйста! – и полицейский защелкнул у него на запястьях наручники. - Пройдите в машину.
- Я – иностранный гражданин! Вы не имеете права надевать на меня наручники!
- В машину! – повторил полицейский таким тоном, что Карелин понял – лучше не сопротивляться. Он подчинился. Сейчас лучше иметь дело с полицией, чем с согражданами. По крайней мере, его не попытаются убить.
- Уве, выйдем-ка на минуту, - сказал вдруг полицейский, задержавший Романа. Они вышли из машины и начали о чем-то говорить, так тихо, что Карелин не мог их слышать, а со скованными руками не было возможности открыть стекло или дверь. Минут через пять полицейские вернулись в машину. Карелин отметил, что оба выглядят мрачными. Первый полицейский завел автомобиль, и они поехали по шоссе.

Роман ожидал, что его повезут в Берн, ведь они находились всего в паре километров от черты города. Но неожиданно машина свернула на какую-то ветку и довольно быстро покатила по шоссе.
- А куда вы меня везете? – спросил Роман.
- В Вильдегг.
- Почему в Вильдегг?
- Потому что сбежали вы оттуда.
Роман замолчал. Его не покидало ощущение, что они движутся не в том направлении. Он пытался припомнить дорогу из Вильдегга. Нет, определенно, это не та трасса. Может, это какой-то более короткий путь? Беспокойство все сильнее овладевало им. Наконец, когда машина километров через десять остановилась на обочине, он уже не сомневался – везли его совсем не в Вильдегг и ни в какой не в полицейский участок. Да и полицейские ли это? Тот, который арестовал его, вышел из машины. Он кого-то ждал. Уже было понятно, что он что-то задумал. Уве несколько мгновений наблюдал за напарником, а потом повернулся к Карелину и тихо сказал:
- Слушай, парень… Мы с тобой сейчас выйдем из машины, я сниму с тебя наручники, и ты беги без оглядки. Он хочет сдать тебя русским.
- Ага, а вы пристрелите меня в спину?
- Даю слово, я стрелять в тебя не буду. Я не зверь.
Уве вышел из машины, открыл заднюю дверцу, выпустил Романа, снял с него наручники и, взяв под руку, повел к кустам на обочине.
- Эй, вы куда? – окликнул их первый полицейский.
- Ему нужно в кустики.
- Глаз с него не спускай!
- Не учи. Сам знаю.
Когда они отошли от машины метров на десять, Уве отпустил Романа.
- Держи, - Уве протянул Роману паспорт.
- Спасибо.
- Ударь меня, - сказал полицейский. Карелина не пришлось просить дважды. Он нанес полицейскому удар в челюсть и, не оглядываясь, побежал в лес.

Начинало светать. Роман шел по лесу, стараясь держаться дороги. Возвращаться в Берн нельзя. Куда бежать? В Бруг к Еве? Они могут найти его и там. И тогда Еву тоже убьют. Нет, к ней нельзя. Фотиади мертв, деньги он не перевел. Хотел просто заполучить Панагию? Роман вспомнил предание, о котором ему говорили и Владыка Стефан, и сам Фотиади. Фотиади держал Панагию в руках, но его убили. Может быть, предание верно? Куда бежать? Сдаться полиции? Его отправят в Россию. Уехать обратно во Францию? Виза заканчивается через три недели. Все равно придется уезжать домой. Попробовать махнуть в США, а оттуда в Мексику? Что там делать в этой Мексике… Ева. Роман остановился. Он никогда больше не увидит Еву. Он обещал, но он не придет. Что же делать? Ева завладела его сердцем с первой встречи, мысли о том, что, скорее всего, им больше не суждено увидеться, причиняли невыносимые муки. И было стыдно перед Евой за обман, пусть невольный, но она же не узнает об этом! И будет думать, что он предал её, будет переживать и плакать. Или еще хуже, будет ждать его всю оставшуюся жизнь и лишит себя семейного счастья. Роман вздохнул. Позвонить бы ей, предупредить, но кто знает, не наведет ли он этим звонком на неё своих преследователей? «Если уже не навел», - вдруг с ужасом подумал он. Вполне могло быть и так, что КГБ-шники уже навестили девушку, и тогда… Роман усилием воли отогнал от себя эти мысли. Он остановился, осмотрелся и понял, что ушел далеко от дороги. Покрутившись на месте, он обнаружил, что потерял ориентир. Деревья вокруг были высокие, небо все розовое и определить, где восток, не представлялось возможным. «Подожду, пока рассветет полностью, и сориентируюсь по солнцу», - решил Роман. Он присел на корточки, прислонившись спиной к стволу дерева. Было прохладно. «Разжечь бы костер… Хотя нет, огонь могут заметить. Я опять в лесу… Все началось сначала». Внезапно совсем рядом за спиной хрупнула веточка. Карелин вздрогнул и поднялся. Его обдало какой-то отвратительной вонью, он попятился, уперся спиной в другое дерево и замер. Прямо на него из-за сосны вышел огромный бурый медведь. Зверь смотрел на Романа маленькими свинячьими глазками и жадно внюхивался. «Сейчас же зима…шатун?!» Карелин много раз слышал и читал о том, что при сильном страхе у человека на голове могут шевелиться волосы. Сейчас он понял: это не образное выражение. Он чувствовал, как по коже головы словно проходят волны, и волосы на самом деле шевелятся. Роману и раньше приходилось пару раз видеть медведя достаточно близко, но он был вооружен и находился в компании охотников, готовых в любую минуту оказать помощь. Сейчас же зверь, способный одним ударом своей лапы оторвать ему голову или переломить позвоночник, стоял буквально в трех метрах от него, безоружного и совершенно беззащитного. «О, Господи!» - Роман чувствовал, как от страха холодеет тело. Кажется, даже сердце замедлило свои удары. Медведь хрюкнул и подошел еще ближе. Воняло от него ужасно – тухлятиной, пометом, грязной шерстью, еще чем-то. Убежать от медведя невозможно - он может и лошадь догнать. Лезть на дерево тоже нет смысла – достанет и там. «Это моя смерть, - подумал Роман. – В образе тупой всежрущей скотины…Боже Ты мой, только не так… ну только не так… Не куском мяса… Я ведь для него просто кусок мяса!» Медведь подошел практически вплотную и с интересом обнюхивал Романа, едва не теряющего сознание от страха. Он ждал смертельного удара, и это ожидание было мучительней всего. Роман смотрел в маленькие, ничего не выражающие глазки и не мог отвести от них взгляд. А медведь все нюхал и нюхал его одежду, а потом приподнялся на задних лапах и потянулся гадкой вонючей мордой прямо к его лицу. Роман отвернулся от зловонного дыхания. Его трясло так, что стучали зубы. Страшен был даже не сам факт смерти, а то, что ему предшествует: дикая боль от когтей, раздирающих тело. Неожиданно до Романа дошло, что он машинально теребит пальцами в кармане куртки что-то шуршащее. Он вспомнил – это была та самая шоколадная конфета, которую он припрятал в вильдеггской больнице. Он снял с неё бумажку и медленно, чтобы не спровоцировать медведя, вытащил руку из кармана. Зверь втянул воздух, учуял конфету и потянулся носом за его кулаком, в котором она была зажата. Роман, боясь, как бы медведь не схватил его за руку, осторожно кинул конфету подальше от себя. Медведь чуть помедлил, с сопливым сопением вдыхая воздух, развернулся и неторопливо пошел искать угощение, затерявшееся в жухлой листве. А Карелин, стараясь не шуметь, на подкашивающихся ногах двинулся в другую сторону, чувствуя, как по спине стекают струйки пота. Отойдя метров на двадцать, он побежал так быстро, как только мог.


Часть 24 https://www.stranamam.ru/post/7559712/