Панагия для атеиста. Часть 14

Часть 13 https://www.stranamam.ru/post/7549776/

Вода струями стекала с куртки, и та постепенно становилась все легче и легче. От ходьбы кровь немного разошлась по телу, было уже не так холодно. Когда забрезжил рассвет, Роман обнаружил, что на самом деле находится в лесу. Ориентир он потерял полностью и не представлял себе, в каком направлении движется, и только зарозовевшие впереди облака стали для него указателем – восток там. Едва переставляя ноги, невероятным усилием воли он заставлял себя идти вперед, как можно дальше от места аварии. Утешало то, что за ним сейчас никто не гнался, и на фоне безумного бегства эта спокойная ходьба по лесу казалась просто отдыхом. Кругом стояла странная тишина, Карелину казалось, что за ним кто-то наблюдает. Тихо было не потому, что никого нет, а потому, что все притихли и смотрят на него из своих укрытий, нор и лежанок. Его предположения подтверждались: иногда где-то в нескольких шагах от него всхрустывала сломленная кем-то веточка, слышался легкий затаенный вздох.


Роман вздрагивал, останавливался и замирал, настороженно озираясь по сторонам. Но, как он не присматривался, никого не мог увидеть. «Только бы не кабаны!», - подумал Роман. Несколько раз он ездил с отцом на охоту и знал, что от волка легче спастись, чем от разъяренного секача. И он продолжал свой путь, надеясь когда-нибудь да выйти к какому-нибудь населенному пункту. Один раз прямо у него над головой взмахнули невидимые крылья: какая-то большая птица снялась с дерева и призрачной тенью бесшумно пролетела в глубь леса. Подождав, пока успокоится сердце, Роман пошел дальше. Наконец, первые лучи солнца показались над лесом, окрасив все вокруг в розовые тона. «Ну вот, ночь закончилась, - с облегчением подумал Карелин. – Я еще жив. А днем тут уже не так страшно». Он остановился, разделся, стуча зубами от холода, кое-как отжал белье и одежду, проверил содержимое сумки. Все намокло. Нет смысла тащить за собой насквозь промоченную смену белья и рубашку – здесь это все можно купить в любом магазине, и достаточно дешево. Порадовали запасные носки – им каким-то чудом удалось остаться сухими. Роман поменял носки, собрал всю промокшую и теперь бесполезную одежду в узел и закопал её под кучей хвои, чтобы не давать своим преследователям подсказок. Сумка стала ненужной. Он тоже закопал её в хвою. Сотовый телефон хоть и побывал в воде, но продолжал работать. Мобильник и бумажник с документами, деньгами и кредитками перекочевали в карманы рубашки. Куртка хоть и была мокрая, но неплохо защищала от холода. Теперь Роман двигался налегке, экономя силы. Он шел и тщательно прислушивался, надеясь уловить хоть какой-нибудь отголосок цивилизованного мира. Через некоторое время он ясно услышал звук шин, шуршащих по асфальту. Значит, он все-таки шел правильно. И Карелин повернул в сторону дороги, надеясь, что, возможно, удастся поймать попутку.


К дороге он вышел примерно через полчаса и сразу наткнулся на указатель: «Шинцах-дорф 7 км». Что это за место, он не имел ни малейшего понятия, но семь километров обнадеживали. Часа за два с половиной он дойдет до этого Шинцах-дорфа и пешком. У Карелина как будто даже сил прибавилось. Он двинулся вдоль отбойника, прислушиваясь – не едет ли машина. Минут тридцать никого не было. Наконец, послышался шум мотора. Роман обернулся и тут же, как ужаленный, рванул обратно в лес – из-за поворота выехал черный БМВ с хорошо побитым передом и следами серебристой краски на расколотом бампере. Продираясь сквозь заросли орешника, он слышал, как машина остановилась и как хлопнули дверцы – его заметили и узнали.


Роман бежал напропалую, не разбирая ни дороги, ни направления. Мысль была только одна: скрыться, удрать от убийц. В том, что его хотят убить, у Карелина не было никаких сомнений – с чего бы тогда преследователи стали бы в него стрелять? Эти мысли придавали сил. Один раз он остановился и прислушался, как затравленный зверь, – где-то позади по его следам бежали. И Роман рванул дальше, едва успевая раздвигать руками ветки, несущиеся навстречу. Попавшийся на пути овраг он преодолел одним прыжком. Он уже не думал о том, куда бежит и как бы не заблудиться. Он бежал и бежал, до тех пор, пока не почувствовал, что сейчас упадет от усталости. Роман остановился. Холодный воздух разрывал легкие, в груди болело, в висках долбилась кровь. Казалось, еще чуть-чуть - и лопнет, взорвется мозг. Роман уткнулся лбом в ствол какого-то дерева, постоял с закрытыми глазами, держась рукой за медальон и пытаясь хоть чуть-чуть прийти в себя. Нет, отдышаться еще, может быть, и получится, но бежать дальше сил нет. «Ах ты, Боже Ты мой, - подумал он. – надо же столько всего пережить и сдохнуть тут, в этом проклятом швейцарском лесу… И не похоронят по-человечески… Хорошо еще, если землицей прибросают, а то ведь так кинут, чтобы волки сожрали». Ему как-то очень живо представилось, как оскаленные окровавленные клыки рвут его тело.
- Ф-фу!.. – Романа передернуло от отвращения. Он повернулся и прислонился к дереву спиной, борясь с накатившим приступом тошноты. И вдруг все отошло на второй план. Усталость, страх смерти, боль в груди, оскаленные пасти... Потому что буквально в пятидесяти метрах от себя Роман увидел старую покосившуюся избу. Он вытер ладонью лицо, чуть помедлил, словно проверяя, не привиделся ли домишко ему с усталости, и пошел в его сторону.


Ни на первый, ни на второй взгляд сарайчик не был похож на жилой, но ради приличия на всякий случай Роман все равно постучал и подождал, не откликнутся ли хозяева. Никто не отозвался. И тогда он осторожно толкнул дверь рукой. Та медленно распахнулась и повисла на одной петле. Карелин обвел взглядом небольшое помещение. Было похоже на то, что избушку поставили не для того, чтобы в ней жить, а для того, чтобы в ней можно было переждать метель, передохнуть, согреться, перекусить. Под потолком на одной стене имелось маленькое окошко с грязным стеклом. В комнатушке было два лежака, небольшой деревянный стол, электроплитка, на полке стоял алюминиевый чайник, миски, какие-то банки. А на стене красовался фонарь «летучая мышь». Роман вспомнил отца Максима, как он вышел встречать его с таким же фонарем. И вот теперь он опять видит этот фонарь, и по его следу идут убийцы, возможно, те же самые, что расстреляли священника. Роман подошел к полкам. Все покрыто солидным слоем пыли, по углам висела паутина с запутавшимися в ней сухими листиками, сосновыми иголками и мумифицировавшимися насекомыми. Карелин заинтересовался жестяными банками – уж очень они походили на консервные, а есть хотелось страшно. Он рукавом стер пыль с них и, увидев картинку, понял, что не ошибся – из-под слоя грязи на него взглянула забавная поросячья мордочка. Роман посмотрел на дату выпуска. Э, да им и полутора лет нет! А срок годности три года! Значит, люди здесь последний раз были около полутора лет назад, и оставили тут этот скромный запас для какого-нибудь заплутавшего в лесу бедолаги. Он сунул в каждый карман куртки по банке, с тоской вспомнил выброшенную сумку – можно было забрать всю тушенку. Посмотрел по сторонам, пошарил в ящиках буфета и нашел консервный нож. В углу был умывальник. Рассчитывать на воду не приходилось, но кто их знает, этих швейцарцев? Он сделал шаг и почувствовал, как доски под его ногами прогнулись. Роман осторожно потопал каблуками по полу. Там, под досками была пустота. Он присмотрелся и увидел поперечную щель. Проследив её по периметру, Роман нашел замаскированную ручку. Решив сначала выяснить вопрос с водой, он подошел к раковине и повернул кран. Чудо! Из крана тоненькой струйкой потекла вода! Пусть ржавая, но это была вода! Роман подставил пригоршню под эту коричневатую струйку и умылся. Очень хотелось пить, но он не рискнул утолить жажду водой такого качества и поэтому только помочил губы. Потом помыл банки и консервный нож, сунул это все в карманы и вернулся к люку. Рассохшаяся крышка подалась со скрипом, открыв взору черный квадрат проема, уходящего вниз на неопределенную глубину. Пола видно не было. Роман нашел на полу камушек и бросил его вниз. Как камушек ударился о землю, он услышал, но это было так далеко и так глухо, что Карелину стало страшновато. Он хотел взять «летучую мышь», но увидел рядом с чайником обычный электрический фонарик. Наудачу передвинул кнопку и довольно улыбнулся – фонарик работал. Роман осветил довольно ярким лучом подвал и все же увидел дно – до него метров шесть. Он побросал в карманы запасные батарейки, и тут до его слуха донесся шум в лесу и крик:
- Смотри, сарай!


Роман заметался и вдруг заметил прямо под полом свернутые рулоном толстые веревки. Он вытащил их – это была канатная лестница с деревянными перекладинами. Карелин осторожно спустился метра на два вниз, прикрыл крышку люка и, чтобы не терять время, спрыгнул на землю. Поднявшись, он осветил фонариком вокруг себя. Так и есть. Довольно узкий ход был прорублен в горной породе. Роман пошел вперед, освещая свой путь фонариком. Минут через пять он до него донесся топот – это его преследователи ворвались в избушку.
- Был он здесь, смотри, следы свежие! – сказал один. Второй что-то ответил. Карелин был готов к тому, что они сейчас обнаружат люк, и погоня возобновится. Но этого не произошло. То ли они не увидели крышку, то ли увидели, но решили, что в подвале Роман прятаться не будет, во всяком случае, скоро все стихло. Карелин положил фонарик на выступ в стене, сел прямо на землю и открыл одну из консервных банок. Вилки не было, руки грязные, поэтому он ел с ножа, думая о том, в какой ужас пришла бы мать, увидев его за этим занятием - Наталья Степановна потратила немало сил, прививая сыну хорошие манеры. Ветчина была вкусной (или с голоду так показалось?). Попадался и перчик, и лавровый листик. Жира почти не было, зато была «дрожалка», загустевший мясной сок, любимое лакомство Романа еще с детства. «Попить бы еще», - подумал он, покончив с тушенкой. Но воды не было. Карелин поднялся и запустил банку по ходу своего движения. Через пару секунд он услышал, как она покатилась, подскакивая на неровном полу, и затихла в темноте, печально звякнув напоследок о какой-то камень. Роман задумался. Куда идти? Если в скале вырублен ход, значит, он к чему-то да приведет, но не факт, что на поверхность земли или в спальню к прекрасной принцессе. Это может быть ход в какие-нибудь катакомбы, в заброшенную шахту, в конце-концов… Можно повернуть назад, где от гарантированного выхода его отделяли какие-нибудь сто метров. Но идти туда не очень хотелось. Роману так и казалось, что у входа его поджидают КГБ-шники. Можно попробовать переждать здесь и потом вернуться. Не будут же они караулить его вечно? Вдруг до него опять донесся шум. Он обернулся в сторону люка и увидел, как крышка открылась – светлый столб света возник в темноте, и в этом столбе мелькнуло что-то небольшое и, кажется, круглое, и упало на пол. Через секунду раздался взрыв.


Роман упал на землю, закрывая голову руками. Он почувствовал, как прокатилась взрывная волна над ним, затем его осыпало мелкими осколками породы. С выступа упал фонарик и больно ударил его по виску. Когда все стихло, Карелин робко приподнял голову. В ушах стоял гул, на какое-то время Роман перестал слышать. Он посмотрел в сторону взрыва и понял, что путь у него остался только вперед. Теперь от выхода через люк его отделял завал из породы. Роман все же подошел к завалу, попробовал его разбирать – бесполезно. Это были не камни, а что-то мелкое, твердое, режущее пальцы. Без лопаты тут делать нечего. Голыми руками такое не раскопать. На Карелина напал страх. Что, если этот ход на самом деле ведет куда-нибудь в шахту? Если это так, то он обречен на медленную мучительную голодную смерть. Уж лучше было умереть там, в лесу, от пули, чем агонизировать несколько суток в этом подземелье. Позвонить бы в службу спасения… Роман извлек сотовый и посмотрел на дисплей – вне зоны приема. Значит, надо рассчитывать только на свои силы. А их осталось не так уж и много. «Нет-нет, - поспешил он успокоить себя. – Я куда-нибудь выйду. Даже шахты должны иметь несколько выходов на случай аварии…» Так это или не так, Роман не знал, но очень хотелось верить в то, что запасной выход есть. И он пошел вперед, уходя все дальше и дальше от завала.


Очень скоро Роман потерял чувство времени. Если бы не часы, то он не смог бы с уверенность сказать, сколько он уже находится в подземелье. Узкое пространство, в котором он оказался, действовало угнетающе. Впереди, сзади, над головой, под ногами, по бокам – черная горная порода и ничего больше. Бесконечное, как космос, пространство. «А мы еще на зимнюю депрессию жалуемся, - подумал Роман. – Вот где свихнешься на вторые сутки нахождения! Мне бы сейчас эту зиму…» Не торопясь, экономя энергию, Карелин вот уже четвертый час брел по узкому коридору и иногда чувствовал, как волосы задевают потолок. Иногда он доставал из кармана сотовый и проверял - не появилась ли связь. Вот когда у него появилось время спокойно поразмыслить обо всем! Полное и беспросветное (в буквальном смысле) одиночество, скрашиваемое только тонким лучиком фонарика. В этом подземелье не было даже крыс! «Ну и влип я, - думал Роман. – Ну, банку с тушенкой можно разделить на два дня… Мало, конечно, но по сравнению с «вообще ничего» неплохо. Воды вот нет… А пить хочется. Может, тут встретится какое-нибудь подземное озерцо или хотя бы лужа? Из луж я никогда не пил. Даже не мог себе представить себя, пьющего из лужи… А теперь почему-то очень даже представляю». В подземелье пахло сырой землей, воздух был тяжелый, стоячий. Роман остановился и осветил фонариком стены. Кто-то же для чего-то вырыл этот ход? Ему припомнились зарубежные фильмы о поисках сокровищ, в которых герои то и дело попадали во всякие подземелья, где их ждали выскакивающие из стен кинжалы, самострельные арбалеты, летающие диски и прочие смертельные опасности. И непременно куча скелетов в истлевшей одежде. «Хорошо, хоть скелетов здесь нет», - подумал он и вздохнул: «А вот крысы бы не помешали бы. Их, по крайней мере, можно съесть». И вдруг то ли на самом деле, то ли почудилось – как будто слабая струя свежего воздуха появилась в коридоре. Карелин принюхался. Показалось? Глюки начались от пребывания под землей? Он сел на землю, посидел с полчасика, поменял батарейки у начавшего тускнеть фонарика и пошел дальше. Метров через триста ему опять показалось, что лицо обошла свежая струя. Карелин остановился. На этот раз он был почти уверен в том, что это не мерещится. Но у него не было ни свечки, ни даже зажигалки, чтобы проверить свои предположения. Но есть же другие способы… Он провел пятерней по волосам и посмотрел на руку – между пальцев осталась пара волосков. Он взял один за кончик, поднял на уровень глаз и осветил его фонариком. Волос слегка шевелился в руке в практически неощущаемых потоках. Значит, откуда-то сюда доходит легкий сквознячок! Выход должен быть! Карелин бросил волос и пошел вперед.


Он шел очень долго, гораздо дольше, чем хотелось бы, пока, наконец, не почувствовал, что приток свежего воздуха стал заметно ощутимей. Да и сам ход как будто расширился и приподнялся. Роман жадно вдыхал свежий воздух, который для него сейчас казался важнее, чем вода и пища. До него стали доноситься какие-то звуки. Пройдя еще метров пятьдесят, Карелин увидел брезжащий впереди голубоватый свет. Трудно сказать, что это было, но в одном Роман был уверен – этот свет искусственного происхождения. Он шел к нему, моля неизвестно кого: «Ну, пусть там будут люди! Пусть там будут люди…» Звуки становились все отчетливей, Карелин уже мог различить шум работающих механизмов, и… сомнения не было! Речь людей! «Только бы они не ушли…» - мелькнуло у него, и он прибавил шагу.


Примерно через полкилометра он вышел к концу тоннеля. Перед ним открылась большая, освещаемая мощными светильниками каменистая площадка, которая после тесного коридора показалась ему просто огромной, а яркий свет прожекторов до слез слепил глаза. В её центре было озеро почти правильной круглой формы. Сбоку Роман различил толстую трубу, выходящую из воды и поднимающуюся куда-то наверх. Где-то работал невидимый насос: судя по всему, здесь для каких-то нужд забирали эту воду. Несколько мужчин в рабочей одежде и в касках с фонариками ходили по площадке. Наверное, они следили за работой всей системы. Температура воздуха здесь была ниже, чем в тоннеле, наверное, из-за озера, от которого веяло приятной прохладой. Роман стоял и смотрел на этот островок жизни, но попасть туда не мог: его от площадки отделяла дверь из толстых металлических прутьев. Он попробовал крикнуть, но его осипший голос утонул в производственном шуме. Он попробовал пошуметь дверью – и этот металлический лязг слился с шумом. Рабочие были слишком далеко до него, метрах в пятидесяти. Нет, так они его не услышат. Надо ждать, пока кто-нибудь из них не подойдет ближе, или пока не отключат насос, если его вообще отключают. Но все равно, это гораздо легче, чем та неизвестность, в которой он провел предыдущие часы. Теперь он точно знал, что рано или поздно его заметят и помогут. Измученный путешествием Карелин сел, прислонившись боком к прутьям двери, на всякий случай – вдруг кто-нибудь глянет в эту сторону и заметит его?


Роман сидел и ждал. Ему страшно хотелось пить, и мучительней всего было то, что буквально в нескольких метрах от него плещется целое озеро прохладной родниковой воды, но он не может приблизиться к нему ни на шаг!.. В тягостном ожидании прошло с полчаса. Наконец, один из рабочих направился куда-то в сторону металлической двери, но Карелина он все равно не видел. Роман встал, окликнул его как можно громче – бесполезно. Он в отчаянии заметался, потому что почувствовал, что если проведет в этой ловушке еще хоть сколько-то времени, то сойдет с ума от жажды. И тут его осенило. Он достал из кармана банку тушенки и бросил её через решетку с таким расчетом, что она покатится в сторону идущего. Этот номер удался. Банка покатилась под горку прямиком человеку под ноги, так что он едва не споткнулся об неё. Он остановился, поднял этот своеобразный сигнал бедствия, рассмотрел его и стал звать к себе остальных. К нему подбежали еще четверо. Они оживленно говорили, а потом все дружно стали вертеть головами по сторонам. Один даже посмотрел на потолок, видимо, приняв тушенку за послание свыше.
- Я тут! – крикнул Карелин по-русски – от измождения он забыл немецкий. – Я здесь, посмотрите сюда! – он начал долбить дверью о металлическую коробку. Этот лязг в сочетании с криками смог привлечь внимание рабочих. Они подбежали к решетке, их лица выражали испуг и тревогу. Один из них достал связку ключей и дрожащими руками открыл дверь. Роман мешком свалился на руки своим спасителям.


… - Господин Карелин! Господин Карелин!
Роман открыл глаза. Вокруг все белое, пахнущее чистотой, а над ним склонилась улыбающаяся чернявая женщина в медицинской форме со стетоскопом на плечах.
- Доброе утро!
«Говорит не по-русски… Так… Я в Швейцарии… Немецкий...» - вспоминал Карелин.
- Где я? – спросил он для пробы, хотя прекрасно понимал, что в больнице.
- Это госпиталь. А я – ваш лечащий врач Сандра Беруно.
«Итальянка?»
- Я болен?
- Не то чтобы вы больны… Вас надо понаблюдать, чтобы исключить возможные осложнения. У вас есть медицинская страховка?
- Я застрахован как турист.
- Хорошо. У вас есть какие-либо пожелания или жалобы?
В голове прояснилось, и Карелин зашарил рукой по груди.
- Мой медальон! – он сел на постели так резко, как будто его подкинуло пружиной.
- Он здесь, - Сандра выдвинула ящик тумбочки и достала из него вещицу.
- Дать его вам?
- Да, конечно!
Роман едва не вырвал из её рук медальон и опять повесил его на шею, не замечая несколько удивленного взгляда врача.
- Еще что-нибудь? – спросила она.
- Нет.
Сандра послушала его легкие, улыбнулась белозубой улыбкой и ушла. Роман начал дремать, но скоро услышал, как сквозь сон его опять кто-то зовет. Он открыл глаза. Рядом сидел человек лет пятидесяти в накинутом поверх военной формы медицинском халате.
- Добрый день, господин Карелин. Вы в состоянии говорить?
- Да, - ответил он.
- Комиссар полиции Данте Блум.
- Я слушаю вас, комиссар.
- Вы осознаете, где находитесь?
- Кажется, это больница.
- Вы помните, как попали сюда?
- Смутно.
- Тогда позвольте, я вам напомню. В двадцати километрах отсюда на дороге была найдена машина «Ниссан-Ноут» серебристого цвета с французскими номерами. Наши коллеги из Франции сообщили нам, что машину купили вы три дня назад. Судя по состоянию автомобиля, он попал в серьезную аварию. Вы с места происшествия скрылись. Десять часов спустя вас обнаружили рабочие в горной шахте примерно в шести километрах отсюда. Вы можете объяснить, что произошло?
- Меня преследовали, - ответил Роман. Он решил говорить правду, хотя бы частично.
- Кто вас преследовал?
- Не знаю, какие-то люди на черном БМВ.
- Вы можете сообщить номер этой машины?
- Нет, было темно, я не видел номеров. Они ехали за мной почти от самой границы, а когда я свернул на эту дорогу, он нагнали меня и ударили своим автомобилем.
- Почему вы не вызвали полицию на место происшествия?
- Я не мог этого сделать.
- Почему?
- Они стреляли в меня.
Комиссар окинул Романа пристальным взглядом. В его глазах Карелин - подозрительный тип. Прибыл из враждебной страны, за ним кто-то гнался, в него стреляли… Просто так в человека вряд ли будут стрелять.
- Как вы попали в шахту?
- Я бежал по лесу, увидел небольшой старый сарай, зашел в него и обнаружил там люк. Решил прыгнуть в него, чтобы спастись от преследователей.
- Вы уверены в том, что вашей жизни угрожала опасность?
- Абсолютно. Я же сказал – в меня стреляли.
- Боюсь, господин Карелин, что с вами захочет поговорить представитель службы национальной безопасности.
«О, опять влип…»
- Захочет, так захочет, - ответил Роман. – Я не совершил никакого преступления.
- Как минимум против вас совершено преступление. И согласитесь, просто так, из спортивного интереса, большие черные БМВ не догоняют маленьких серебристых «Ниссанов» и не бьют их в зад на полном ходу. А люди из этого БМВ не стреляют ради развлечения по водителям «Ниссанов». Вы что-то скрываете. Что ж, это ваше право. Но оно может быть использовано против вас, имейте это в виду. До свидания, господин Карелин. Думаю, что ненадолго.
Комиссар ушел. Роман вздохнул. Они, наверное, сообщат в консульство. И о его местонахождении станет известно… Надо быть готовым ко всему.


Дверь в палату открылась, и вошла медсестра с подносом в руках.
- Обед, господин Карелин!
Она повернула находившийся где-то сбоку небольшой столик, поставила на него поднос и ушла. Роман посмотрел на часы. Ого, прошли уже почти сутки, как его вызволили из подземелья. Он осмотрел свои руки. На правом локтевом сгибе стоял катетер. Наверное, накачали снотворным, поэтому он столько и проспал, и до сих пор тянет в сон. Ну что ж, жизнь продолжается. Роман взялся за ложку. Отсутствием аппетита он никогда не страдал. Весь оставшийся день Роман провел в дремоте, открыв глаза еще дважды: когда принесли полдник и ужин.


Представитель службы безопасности пришел на следующее утро сразу после завтрака. Увидев его, Роман подумал, что всех сб-шников всех стран мира делают, наверное, на одной фабрике. У них у всех одинаковые лица – ничего не выражающие, сухие, с плотно сжатыми губами.
- Карл Гноссе, - официально представился гость.
Посетитель задал несколько вопросов, в основном повторив своего предшественника. Роман ответил точно так же, слово в слово.
- По законам вашей страны вы могли пересечь границу только в группе. Как вам удалось выехать из СССР в одиночку? – спросил вдруг Гноссе.
- Я дал взятку работнику нашей пропускной службы.
- Визит в нашу страну был для вас так важен?
- Да нет, - солгал Карелин. – Вы же должны знать, что сначала я был во Франции, и только потом приехал сюда.
- Во Франции вы пробыли всего лишь два дня и сразу поехали в Швейцарию, нигде не останавливаясь и никуда не заезжая. Вы миновали очень много красивых городов и не проявили к ним интереса, из чего я могу сделать вывод, что вы прибыли в Швейцарию не с целью туризма.
- Это мое право, - ответил Карелин, несколько удивленный такой логикой. – Я давно мечтал увидеть Цюрих. Вот и поторопился сюда.
Гноссе, похоже, пропустил его слова мимо ушей.
- У вас есть в Цюрихе друзья или родственники?
- Нет.
- Враги?
Роман усмехнулся.
- Нет. По крайней мере, до сегодняшнего дня не было.
- Как вы думаете, кто мог в вас стрелять?
- Не имею никакого понятия.
- Я вам подскажу. Недалеко от места аварии нами обнаружены гильзы от пистолета марки «Макаров» советского производства.
- И что?
- То, что в Швейцарии проще купить танк, чем такой пистолет. Вывод напрашивается самый простой – в вас стреляли ваши сограждане.
Роман развел руками.
- Я как-то забыл попросить их предъявить паспорта. Ничего не могу сказать.
Гноссе прошелся туда-сюда по палате, сунув руки в карманы.
- Господин Карелин, скажите откровенно – с какой целью вы прибыли в нашу страну?
«Щас тебе!»
- С целью ознакомления с достопримечательностями Цюриха.
Гноссе вскинул на него взгляд чуть прищуренных глаз. Он прекрасно понимал, что «господин Карелин» лжет, но он не мог заставить его говорить правду.
- Боюсь, господин Карелин, что наше государство не может в дальнейшем оказывать вам гостеприимство. Я вынужден обратиться с ходатайством о выдворении вас из Швейцарии.
- Почему?! – возмутился Карелин. – Я спокойно ехал в Цюрих, на меня напали какие-то придурки, обстреляли, я был вынужден бежать, едва выжил в этом проклятом подземелье, и теперь меня же хотят выслать из страны как преступника? За что?!
- Почему вы не обратились в полицию?
- В полицию?! Можно подумать, что в ваших лесах полицейские участки через каждые сто метров! – Роман даже приподнялся на кровати. – Вы смеетесь надо мной?! Посмотрите, что со мной сделали! Я лишился автомобиля, попал в аварию, почти сутки скитался по каким-то болотам и шахтам! Чуть не утонул в озере! У меня все лицо изодрано! Я в итоге оказался в больнице, и вы мне говорите, что будете добиваться моей высылки только на том основании, что где-то в лесу нашли гильзы от «Макарова»! Они там, может, уже полгода лежат!
- В таком случае, где гильзы от пистолета, из которого стреляли по вам?
- А это уж ваша работа! Или, по-вашему, я должен был вернуться на то место и поискать еще и гильзы? А, может, мне сразу уж и преступников поймать для доказательства своей невиновности?
Гноссе промолчал. На такой фонтан обвинений трудно было что-либо ответить. Роман, следуя принципу «лучшая защита - это нападение», обиженно поджал губы:
- Лучше бы вы нашли ту машину, которая ударила меня!
- Я приду к вам завтра, - пообещал Гноссе и покинул палату.



часть 15 https://www.stranamam.ru/post/7552126/