Панагия для атеиста. часть 8

Часть 7 https://www.stranamam.ru/post/7543973/#com53902659

Вернувшись в Москву, Карелин выпил горячего чаю с бутербродами и рухнул спать. Поездка просто вымотала его. Проснулся утром, заказал по телефону билеты до Владимира. Владыка Стефан был последней ниточкой. Если и она оборвется, то вряд ли когда-нибудь удастся узнать, какую тайну хранили низложенные митрополиты. Пока одевался, ему позвонил Фокин и коротко сообщил:
- Надо встретиться.
Значит, есть новости о Тане, иначе он сразу сказал бы, что пусто.


Встретились они в обеденный перерыв в какой-то пельменной.
- Слушай, дела такие, - говорил Александр. – Мне удалось просмотреть запись того дня. Она через КПП, действительно, не проходила. Но! – он поднял вилку с наколотым пельменем вверх. – В тот день с территории санатория выехало одиннадцать автомобилей. Из них шесть – личный транспорт отдыхающих, четыре – транспорт санатория, а один остался неопознанным. По ходу, её вывезли в нем.
- Номера проверил?
- Проверил. Летучий голландец.
- То есть?
- Эта машина была снята с учета в ГАИ два года назад. И больше нигде на учет никем не ставилась.
- Не понял. А номера?
- Ну, сам подумай. Некая коричневая «ГАЗель» была снята с учета, но продолжает спокойно разъезжать по белу свету со своими регистрационными знаками. Чуешь, чем дело пахнет? Узнаю, как говорится, брата Васю.
- Ваши?!
Александр неопределенно пожал плечами.
- Во всяком случае, тебе на такой машине кататься никто не позволит. Тут надо такую руку волосатую иметь… Я тебе ничего не говорил.
- Само собой. А где она, узнать можешь?
Фокин вздохнул.
- Не могу. Это уже выходит за рамки моих возможностей. Но предположить все же можно.
- И?
Александр наклонился к нему.
- Ром, мы с тобой взрослые люди. Никто же выкуп не попросил? А удерживать в заложниках взрослого человека ради спортивного интереса столько времени никто не будет. Прости, что говорю тебе это.
У Романа заходили желваки, глаза сузились.
- Ты уверен?
- Ну-у… Нет. Это всего лишь мои умозаключения. Не исключено, что в нужный момент она появится, так сказать, на арене страстей, и сыграет свою роль… Бывает, бывает. Но редко. Ну ладно, мне пора, - Александр встал и положил руку Роману на плечо. – Звони, если что. Чем смогу.


Расстроенный Роман вернулся домой. Дела обстояли плохо. И суть не столько в том, что похитили, и, скорей всего, убили Таню, а в том, что он помимо собственной воли оказался ввязанным в какое-то нехорошее предприятие. Еще бы знать, о чем речь! Кого следует остерегаться, с какой стороны ждать нападения… Роман никак не мог успокоиться и ходил по квартире туда-сюда. Он не мог понять, с какой целью убили Таню. Смысла в её убийстве он не видел никакого. Логичнее было бы предположить, что девушку будут использовать как орудие шантажа. Но убить… Хотя, это могло произойти случайно. Танюха была из тех, кто дорого продает свою жизнь. Начала сопротивляться, в драке и убили… Он старательно гнал эти мысли, убеждая себя в том, что Таня жива, просто еще не настал момент, когда её захотят использовать. Видимо, он еще не нашел то, что должен был найти, после чего его можно начать шантажировать.


Вечером Карелин напился. Он долго сидел за столом, потягивая виски, и ни о чем не думал. На душе словно лежал камень. Вернулась приглушившаяся было боль от потери отца и соединилась с новой болью. И пожаловаться-то было некому. Съездить к матери? Да нет, уж она точно не разделит с ним его скорби. Таню она недолюбливала, ревновала, наверное, а говорить с ней об отце после последней встречи просто не хотелось. Роман тяжело вздыхал и подливал виски в стаканчик. Неизвестность была хуже всего. Его то охватывала печаль и согласие со смертью подруги, то он начинал мысленно протестовать, лихорадочно соображая, что еще можно сделать… В мыслях он не мог допустить, что Тани больше нет, но логика, как известно, вещь упрямая. Александр был прав: столько времени держать в заложниках и не просить выкупа… Но зачем они это сделали? Думали, что Танюшка в курсе? Или просто пугают? Дают понять, что сила за ними? Советоваться было не с кем. Просить Александра еще о чем-то опасно и для самого Александра, и для Романа. Проведя полночи в тяжелых раздумьях, Карелин решил больше вопросом похищения Тани не заниматься, и просто ждать и надеяться, что когда-нибудь эта тайна откроется сама собой.


Через два дня надо было уезжать во Владимир. Он собрал сумку с необходимыми вещами и подошел к окну. Неподалеку от подъезда за шлагбаумом стояла черная «Волга». «Неужели за мной? - удивился Карелин. - Не может быть… Хотя, почему не может. Очень даже может». Роман спустился во двор, сел в машину и опять подумал о том, что следить за ним просто – синяя «Королла» очень бросается в глаза среди замызганных «Жигулей» и «Москвичей». Ну что ж, придется поиграть в шпионов. На вокзал он не торопился. Поколесил по городу, все же заметил черную «Волгу», следующую за ним метрах в тридцати. Понятно. Роман остановился около знакомого ресторана. Пройдя в зал, он выглянул в окно. «Волга» уже была у входа. Он сел за столик, подозвал официанта. Тот подошел, держа наготове ручку и блокнотик.
- Минералки, пожалуйста… И пригласите ко мне Виталика Чауса.
Виталий подошел минуты через две.
- Здорово, Ромка, - обрадовался он, пожимая руку приятелю. – Куда пропал-то?
- Дела, дела, - уклончиво ответил Карелин. - Слушай, ты можешь мне одолжить свои «Жигули» на день?
- Ты что, решил примкнуть к рабочему классу?
- Нет, просто нужно. Заплачу.
Виталий с сомнением посмотрел на него.
- Ну, давай, - наконец, согласился он. - Двести баксов, и забирай.
- Доверенность пиши, - Роман передал ему деньги. Виталий с тяжелым вздохом написал доверенность и принес ключи и документы.
- На. Доверяю тебе, извергу, ласточку мою. Ты с ней понежнее.
- Постараюсь. Помоги мне выйти через служебный вход.
- Сто баксов.
Роман полез в бумажник, но Виталий остановил его:
- Ладно-ладно, шутка! Сусанинские услуги входят в счет! Пошли. И куда ты вляпался?
- Не вляпался. Вляпали меня.
- Совратил какую-нибудь малолетку? И теперь её братья поклялись тебя убить?
- Ой, иди ты! – отмахнулся Роман, непривычно отпирая ключом «Жигули». – Давай, пока.
- А ты мне её сюда пригонишь? – по глазам друга Роман видел, что тот очень переживает за машину.
- Я звякну тебе. Скажу, где забрать.
- Ну, мы так не договаривались…
- Заткнись, Витян. Нужно, понимаешь?


Фокус со служебным входом удался. Во всяком случае, Роман не заметил преследования. Припарковавшись у вокзала, он немного посидел в машине, убеждаясь в отсутствии «хвоста», и только потом вышел на улицу. Войдя в зал ожидания, сразу же позвонил Чаусу и сказал, где тот может забрать свою «пятерку». Повесив трубку, немного постоял в будке, оглядываясь по сторонам. Никаких подозрительных лиц вроде не видно. Получилось? И он пошел на перрон.


Поезд уже стоял на месте, через полчаса объявили посадку. Все еще оглядываясь по сторонам, Карелин помог какой-то бабке закинуть в тамбур огромные тяжеленные мешки, за что получил дребезжащее «Спасибо, сынок!», и прошел в свой вагон. Купе было пустым, в то время как плацкартные вагоны были полны. «Ну и хорошо», - подумал Роман. Никто не будет доставать с расспросами, никто не будет совать под нос бутылку дешевой водки требовательно просить «Выпей со мной!». Карелин закрыл дверь, сел у окна и, чтобы скрасить пустое провождение времени, занялся изучением своего сотового. Пролистав список абонентов, он остановился на букве «о». Здесь была всего одна запись – «отец». Роман помедлил, потянулся было пальцем к кнопке «удалить», но потом передумал и вообще выключил телефон. Он лег на жесткий диван и, подложив под голову сумку, задремал.


- …Владимир! Стоянка три минуты! Владимир! Стоянка три минуты! – молодая с задорно торчащей из-под пилотки блондинистой челкой проводница заглядывала в каждое купе. Окинув взглядом Романа, она заулыбалась.
- Владимир, - сказала она ему.
- Я не Владимир, я – Роман, - ответил он, потягиваясь со сна.
Проводница смотрела на него веселыми заинтересованными глазами.
- А я – Ксюша. А вы сюда к родственникам?
- К жене, - ответил Карелин. Проводница разочарованно качнула головой.
- Привет жене, - сказала она и пошла дальше по вагону. – Владимир! Стоянка три минуты!..


Город встретил морозом в двадцать семь градусов – по крайней мере, именно такие цифры показывал гигантский термометр над входом в вокзал. Карелин покрутился на привокзальной площади и обратился к какой-то старушке с двумя битком набитыми авоськами через плечо.
- А как мне доехать до Питиримовки?
- На электричку, на электричку, - замахала она рукой. – Одиннадцать остановок проедешь, а там на автобусе до Митрошино. А там от остановки километров семь будет пешком.
Роман пришел в ужас. Выходит, до Питиримовки он доберется где-то к полуночи… Он осмотрелся и пошел искать такси.
- Четыреста! – объявил водитель, смерив Карелина оценивающим взглядом.
- Братан, я из Москвы сюда на поезде за сто пятьдесят доехал.
- Ну, так в чем дело, товарищ? – раздраженно воскликнул таксист. – Нанимай поезд, и пусть он тебя за сто пятьдесят везет до твоей Питиримовки!
- Черт с тобой, - сказал Роман, садясь в машину.


Они ехали молча. Их знакомство, едва не перешедшее в конфликт, не располагало к болтовне, которая обычно завязывается между таксистами и их пассажирами. Роман сидел на переднем пассажирском месте и думал о том, как быть дальше, рассеянно глядя в темное стекло. До деревни было где-то около восьмидесяти километров. Значит, часа за два должны были добраться. Если монастырь в непосредственной близости от села, то это уже проще.
- Ой, ты, заяц! – вдруг воскликнул водитель.
Роман повернул голову и заметил мелькнувший в придорожном сугробе силуэт ушастого зверька.
- Плохая примета, - сказал шофер.
- Я в приметы не верю, - ответил Роман.
- А напрасно.
Эти слова прозвучали как-то зловеще, но Карелин слишком устал, чтобы заострять на них внимание. Он начал дремать, прислонившись виском к боковому стеклу, и очнулся, как будто от толчка. Осмотревшись, он понял, что машина стоит в каком-то пролеске. Водителя не было видно, но сзади доносилось какое-то сопение и возня.
- А что случилось? – спросил Карелин, обернувшись к роющемуся на заднем сиденье шоферу.
- Да незамерзайка кончилась, - ответил водитель. – Сейчас, тут у меня канистрочка была…
Роман посмотрел на часы. Половина восьмого. Еще минут двадцать-тридцать, и он будет на месте. Утомление начало сказываться, тело затекло от долгого сидения на неудобном жигулевском кресле, голова слегка побаливала в висках. Карелин потянулся, и в тот же миг у него на шее затянулась то ли леска, то ли струна. Судорожно хватая воздух ртом, Роман изо всех сил пытался пальцами ухватить удавку, чтобы хоть чуть-чуть оттянуть её от горла. В висках бешено пульсировала кровь, перед глазами поплыли черные круги. Уже почти теряя сознание, он уперся ногами в переднюю панель и невероятным усилием, обдирая кожу на шее, вывернулся из петли, как собаки выворачиваются из ошейников. Шофер со звериным рыком кинулся на него, но тут же отлетел назад, получив удар кулаком в лицо. Боясь потерять сознание, Карелин на ощупь нашел ручку двери и дернул её. Поток свежего морозного воздуха, ворвавшийся в салон автомобиля, придал ему сил. «Деньги и документы!» - мелькнуло у Карелина в голове. Схватив сумку, он вывалился на снег. Водитель настиг его и начал бить ногами. Пропустив пару ударов, Роман все же сконцентрировался, на очередной замах поймал шофера за ногу и с хрустом вывернул в бок. Нападавший упал, Карелин прыгнул ему на спину, схватил за волосы и начал бить головой о колею. Он бил и бил до тех пор, пока не увидел, что снег стал краснеть. Тут на него накатил приступ слабости, руки обессилено упали.
- Твою мать, - задыхаясь, пробормотал Роман. Он тяжело слез с неподвижного водителя, сел на сугроб, цапнул горсть снега и умыл горящее лицо. Болело все тело. Но сильней всего болело горло, было больно говорить и глотать. Отдышавшись, Роман подошел к водителю. Живой. Карелин осмотрелся. До Питиримовки километров пятнадцать. Идти пешком нет сил. Он отодрал с крыши «Жигулей» «шашечки», швырнул их подальше в снег и сел за руль. «Доеду до деревни и позвоню в милицию», - решил он.


После «Короллы» отечественная «семерка» показалась просто корытом. Задний привод, газу давать нельзя – машину начинало кидать, и пару раз он едва не улетел в сугроб. Вдобавок началась метель, а спустя километров десять двигатель вдруг начал чихать. Роман глянул на датчик бензина – ноль! Весело… Он выжал из машины все, что смог, даже проехал по инерции с уже заглохшим движком с сотню метров, лишь бы хоть как-то сократить путь. Наконец, машина умерла. Карелин еще немного посидел в быстро остывающем салоне, смиряясь с мыслью, что не миновать ему идти до деревни пешком, и вышел на дорогу. Вокруг него был какой-то сказочный пейзаж. Темный лес, заметенный снегом, переливался сотнями тысяч сверкающих огоньков. Ветер гонял по дороге каких-то диковинных снежных змей, которые ползли, извивались, сплетались, исчезали и появлялись вновь. Луна то скрывалась за облаками, то выходила из них, озаряя все вокруг призрачным синеватым светом. Было очень красиво, но красота это не радовала, а наводила тоску и мысли о собственной беспомощности. Роман повесил на плечо сумку и смерил взглядом заметенную снегом дорогу. Надо идти. Другого варианта нет.


Карелин не знал, сколько прошел километров. Дорога, белая, почти мистическая, потусторонняя дорога появлялась и появлялась из тьмы бесконечным махровым полотенцем, как будто кто-то невидимый разматывал и разматывал гигантский рулон. Шатаясь от усталости, с трудом переставляя ноги, Роман брел в метели, даже не зная, в ту ли сторону идет. Горло болело, к этой боли добавилось нехорошее жжение в груди – надышался холодным воздухом. Дикая усталость довольно быстро охватила Романа, каждый шаг давался ему с большим трудом. Судя по времени, его путь уже должен был подходить к концу. Но то ли это было не то направление, то ли он шел слишком медленно – минуло полтора часа, а впереди все было по-прежнему черно, без намека на признаки цивилизации. Наконец, ему показалось, что далеко впереди что-то блеснуло. Роман сделал еще несколько шагов и остановился. Нет, он не ошибся. Где-то впереди горели окна жилых домов, до них, наверное, километр, но сдвинуться с места не было сил. «Только не садиться! – подумал Роман. – Только не садиться! Сяду – уже не встану!» В спину ударил налетевший порыв ветра, и Карелин упал в пушистый колючий снег. «Я не хочу умирать!», – с пронзительным отчаянием подумал он, погружаясь в бесконечный смертельный сон…


Часть 9 https://www.stranamam.ru/post/7547121/