***

Сверкает в тучах месяц- молодчина.
Огромный фолиант. Над ним- мужчина.
Чернеет меж густых бровей морщина.
В глазах- арабских кружев чертовщина.
В руке дрожит кордовский черный грифель.
В углу его рассматривает в профиль
арабский представитель Меф- ибн- Стофель.
Пылают свечи. Мышь скребет под шкафом.
"Герр доктор, полночь."- "Яволь, шлафен, шлафен"
Две черных пасти произносят:" мяу".
Неслышно с кухни входит идиш фрау.
В руках ее шипит омлет со шпеком.
Герр доктор чертит адрес на конверте:
"Готт штрафе Ингланд, Лондон, Френсис Бекон."


Приходят и уходят мысли, черти.
Приходят и уходят гости, годы...
Потом не вспомнить платьев, слов, погоды.
Так проходили годы, шито- крыто.
Он знал арабский но не знал санскрита.
И с опозданьем, гей, была открыта
им айне кляйне фройляйн Маргарита.
Тогда он написал в Каир депешу,
в которой отказал он черту душу.
Приехал шеф, и он переоделся.
Он в зеркало взглянул и убедился,
что навсегда теперь он переродился.
Он взял букет и в будуар девицы
отправился. Унд вени, види, вици.

Иосиф Бродский