Люблю до слез/часть 4

Часть 1 https://www.stranamam.ru/post/7071901/
Часть 2 https://www.stranamam.ru/post/7075800/
Часть 3 https://www.stranamam.ru/post/7078019/


Часть 4

Михаил одной рукой схватился за грудь, другую протянул, словно – пытаясь ухватить самое ценное, что у него было. Маришка попыталась ее поймать, но она выскользнула из ее рук, перевернувшись. Михаил зажмурился, ожидая глухого удара о пол подвала…но услышал другое.

- Успел, - Олежка лежал на полу, прижимая бутылку к себе.

Он улыбался, глядя на их растерянные лица. Маришка боялась взглянуть на деда. А Михаил, шаркая, приблизился к нему и взял бутылку из его рук. Нежно, словно она была хрустальная, повертел в руках, пару раз перевернул ее вверх вниз, обтер пыль и аккуратно положил на полочку. Усевшись в кресло, он тяжело вздохнул. Для его лет – это было слишком сильное потрясение.

Патефон жалобно скрипнул, дыхнул, и музыка смолкла. В подвале воцарилась тишина. Марина помогла Олегу подняться – влажный пол сделал свое дело – его дубленка и штаны были испачканы. Она неуклюже попыталась ее почистить, но Олег остановил ее.

- Эх, молодежь, молодежь, - Михаил покачал головой, - вечно торопитесь, - он внимательно смотрел на внучку и молодого парня.

- Это я…, - Маришка держала Олега за руку, - деда, это мой муж. Олег. Ты только никому не говори. Мы сегодня поженились.

Брови Михаила приподнялись, он хотел было спросить – а как же Ромка, но сдержался. Он все еще тяжело дышал, держась за грудь, лицо было бледным.

- Наш брак фиктивный, - еще тише прошептала девушка. – Ну вот как-то так, - она решилась и посмотрела ему в глаза. – Ты извини, извини нас. Я не хотела. Ты всегда с таким трепетом относился к этому шампанскому, что меня захлестнула обида – нет любви, - выдохнула она, - а ты называешь это, - она ткнула пальцем в бутылку – вином любви.

Михаил стал очень серьезным и поманил ее пальцем к себе. Он еще не отошел первого потрясения, а тут такое.

- Присаживайся тут, а ты, - он взглянул на Олега, - достань вон от туда, - указал на ящик с вином в углу подвала. – Да, да, то самое, красное, с горчинкой. Передвинь стол поближе, сейчас вот этому, - он повертел в руках бутылку, поданную Олегом, - самое время.

Олег перетащил столик, пододвинул маленький стульчик, усаживаясь подле пожилого мужчины. Маришка поднялась и включила пластинку заново. Михаил аккуратно разлил вино по бокалам, чуть наклоняя их, давая вину пробежаться тонкой струйкой на донышко. Он наполнил их на половину и подал внучке с Олегом:

- А теперь, - он загадочно посмотрел на них, - не хотел я бы поднимать этот тост, но смотрю, что он сейчас как никогда уместен, - немного помолчал и добавил, - за любовь, она бывает разная, не хотел бы я, - он положил руку на голову Маришки, - не хотел бы, - покачал головой, - чтобы ты испытала то, через что сейчас проходишь.

- Я не хочу пить за любовь, - она отставила свой бокал, - тем более я знаю, как ты его называешь – слезы любви.

Олег молчал. Ему понравился ее дедушка, вразумительный, степенный. От него веяло таким жизненным опытом, хотелось сидеть и слушать его тихий голос. И этот едва уловимый запах махорки.

- А слезы бывают разными, моя дорогая, мышка, - он прижал ее голову к себе, - по этому я хочу выпить этот бокал, чтобы слезы, - он приподнял ее голову за подбородок, - которыми полны твои глаза, стали счастливыми. Олег, - он чуть приподнял бокал и стукнулся о бокал парня, звон хрустальных бокалов слился со старой французской мелодией. – И дай бог, чтобы я дожил до этого момента, - он поднял палец и показал на шампанское, - а это, я хочу выпить вместе с тобой, когда твое сердце расцветет, а душа запоет от счастья.

- Деда, - Маришка положила голову ему на колено, - а правда, что любовь проходит? – спросила она.

- Нет, милая, не проходит, она может забыться, может стереться острота, но пройти, - он покачал головой, - навряд ли. Зато придет другая, третья.

- Так что? – она вскинула голову. - Я что теперь всю жизнь буду страдать по нему? – чуть не плача спросила Маришка. – Он же моя первая любовь.

- Времена меняются, и когда люди встречаются вновь, то вроде бы их чувство живо, да они уже не те. Только настоящее сможет сохраниться, а все остальное пустое.

- Вы так красиво говорите, - подал голос Олег. – А почему тогда все говорят, что время лечит? – он поставил пустой бокал на столик.

- Время лечит, - согласился Михаил. – Лечит. Даже раны могут затянуться, но настоящая любовь – ее невозможно забыть.

- А у нас какая? – в один голос спросили Олег и Маришка.

- А это, мои дорогие, - он встал, - вы уже мне сами скажете, - Михаил направился к выходу. – Вы тут долго не засиживайтесь, и вина вам уже хватит на сегодня, завтра голова будет болеть. Дело молодой, но надо и меру знать, да и намешали, я чувствую.

- Так мы вино пили, - произнес Олег, почесывая голову, а Маришка склонила голову – она то знала, что мешать белое вино и красное, да еще сладкое с сухим – категорически нельзя. Терялся вкус и восприятие, оставалось только легкое опьянение или нелегкое, смотря сколько выпито…

…Маришка и Олег еще немного посидели в подвале, дослушали песню. Выключили свет и направились в дом. Бабушка поставила ужин на стол. Внучка представила парня – как своего друга. Михаил лишь чуть повел головой, внимательно наблюдая за ними. Они были как две сиротинушки, схватившиеся друг за друга и боявшиеся отпустить в этом огромном мире – называемом жизнью…

…За окном разыгралась настоящая метель. Ветер завывал, склоняя ветви деревьев, словно безумный налетал порывами снова и снова. Маришка стояла у окна. Родители лишь спросили – все ли у нее в порядке – и она сказала – да. Да, у нее все в порядке. Она еще живая.

Олег улетел вчера. Они виделись всего пару раз и то, когда нужно было ее присутствие или документы. Он отдал ей свидетельство о браке. Они понимали, что друг друга обмануть нельзя, что оба любили…любили других. Они могли находиться с друг другом рядом, но это было не то. Не этого хотели оба. Сердца тосковали, души томились, они страдали.

- Ты дай мне слово, - сказал Олег, прощаясь, - что ты будешь учиться. Что не забросишь институт. Подумай, у тебя хорошие навыки с языком. Иди, работай – меньше будет времени на раздумья.

Она кивнула, поцеловала его в щечку и прыгнула в троллейбус. Вот и все. Ее муж уехал, улетел в Америку. Три года. Три года она будет как бы замужем. А не погорячилась ли она? Что если она совершила ошибку? Думала Маришка, стоя у окна. На улице уже было темно, также темно и серо было на душе.

Она посмотрела телефон – открыла галерею и увидела фото Ромки. Первым желанием было стереть его фото, даже уже нажала кнопку, на экране высветилась надпись «удалить», палец замер над экраном. Одно нажатие – и фотографии не будет. Она удалит его из галереи…но не из своего сердца.

Еще одна бессонная ночь из многих. Маришка встала и оделась по привычке, она даже перестала краситься, лишь бальзам на губы и все, чтобы не обветрили. До трех часов в институте, а потом бессмысленно бродила по улицам. Скучно, грустно, безумно одиноко. Она не знала, куда себя деть. С подругами было неинтересно. Вот странно – наступает такой момент, что никто, никто не нужен, кроме одного человека. Его взгляда, его одного доброго слова. Звука его голоса. Телефон пискнул, оповещая о сообщении.

«Я на месте. Все хорошо. Напишу в инете. Держись». Маришка сглотнула выступившие слезы и сунула телефон в карман. Это не то, что она ждала. Была рада за Олега, но не его смс хотела видеть. А Ромка, Ромка молчал. Тишина угнетала. Она понимала, что так правильно, что так должно быть, но сердцу не прикажешь, оно рвалось, рвалось к нему…

Удалила его из списка контактов…а смысл – его номер телефона впечатался в ее памяти. Бюро переводов – требуется переводчик. Один край объявления оторвался, и ветер трепал его. Маришка оторвала номер телефона – а почему бы и нет. Свободного времени у нее было много – стоит попробовать.

Позвонив по номеру, она договорилась о встрече…

…Вроде бы должна быть рада – у нее есть работа. Работа в свободное время. Об этом даже и не мечтала. А тут все прямо для нее и недалеко от дома. Маришка держала папку с документами под мышкой, подходя к дому. Сердце екнуло, она остановилась, увидев машину Ромки. Собрав, всю свою силу волю в кулак, она отвернулась и хотела пройти мимо, но он выскочил из машины и затянул ее внутрь. Тут же надавил на газ.

- Я, я, я выпрыгну, - закричала девушка, вцепившись в спинку сиденья. – Что ты делаешь? Мы разобьемся, – закричала она, закрывая глаза, когда Ромка проехал перекресток на загорающий красный сигнал светофора.

Он молчал. Такой же, как всегда. Холодный, отстраненный, волосы идеально уложенные, лишь легкая небритось была для нее в новинку. Сердце тревожно забилось. Зачем? Зачем он вернулся? Зачем пришел? Зачем бередит ее душу? Она попыталась открыть дверь, но замок был заблокирован.

- Останови, - закричала она ему прямо в ухо. – Остановись, я сказала.

Ромка вздрогнул, машину занесло на повороте, но он продолжал давить на газ. Она кричала, требовала, била по сиденью. Ей хотелось ударить его, но страх, что они попадут в аварию, был сильнее.

- Какая же ты горячая, - это первое, что он произнес, заезжая во двор с автоматическими воротами.

Маришка сразу же притихла. Она стала озираться – куда? Куда он ее привез?

- Зачем? – прошептала она.

- Ты еще спрашиваешь? – он повернулся к ней.

Выйдя из машины – он открыл ее дверь и вытащил за руку. Маришка осмотрелась. Расцарапать ему глаза? Дать коленом в пах? – она смотрела на него, размышляя, в то время, как на сердце становилось тепло – он все таки пришел. Как бы она не старалась, но она ждала его, ждала и надеялась.

- Я замужем, - она сняла перчатку и показала кольцо на правой руке.

Ромка осекся, чуть склонив голову. Потом хмыкнул:

- Я тоже женат, - он взял ее под руку и потянул в дом. – Это тестя. Он мне ключи дал. У нас с ним договоренность, в какие дни – дом в моем распоряжении, в какие – его.

- Что? – Маришка споткнулась. Для нее было дико слышать такое. Она была воспитана в хорошей семье, где царило уважение друг к другу.

Она не сопротивлялась, когда он завел ее в дом, когда снял с нее шубку. Присел и расстегнул сапоги. Те самые, которые она надела, когда думала, что он сделает ей предложение.

Ромка задержал руки на ее ногах:

- Как же я соскучился, - он повел рукой по ее ноге вверх, забираясь под юбку.

Маришка убрала его руку и прошла в гостиную. Красивый небольшой домик. Интересно, а его теща тоже сюда по графику приезжает?

- Теща в курсе событий? – спросила она, присаживаясь в кресло, кладя нога на ногу.

Внутри нее все кипело, дрожало, трепетало. Она никогда не думала, что может одновременно испытывать столько чувств: от любви, ненависти до злости. Все смешалось.

Ромка хмыкнул и, пододвинув журнальный столик, уселся прямо на него, напротив нее:

- Как ты жила без меня? – спросил он.

- Замечательно, - Маришка повела плечом, стараясь казаться невозмутимой. Только бы не сорваться, только бы не показать, как он ее волнует, как кровь играет, как жаждет она коснуться его тела.

- Я вижу, - он осмотрел ее с головы до ног. – Похудела, осунулась. Совсем не красишься.

Маришка моргнула – как же он был прав. Ну вот почему она сегодня не накрасилась, почему позволила себя увидеть такой, слабой. Это ведь дает ему преимущество.

- Я замуж вышла, - она скрестила руки на груди.

- И где наш муж? – Ромка взял ее ногу и положил к себе на колени, разминая ступню. Теплая волна пробежалась по всему телу – как же он на нее действовал.

- Тебя не касается. Где твоя жена? – фыркнула она.

- Дома, где и положено быть молодой жене, - сухо ответил Ромка, потянув ее за ногу, заставив спуститься чуть ниже. – Ждать мужа с работы.

- Зачем? – пискнула Маришка, - зачем я тебе? К чему все это?

- А ты мне нравишься. Я твой первый мужчина. Я всему тебя научил, - он опустил ее ногу и навис над ней, поставив руки на ручки кресла по обе стороны от нее.

- И что? – вскинулась Маришка, сердце колотилось в груди, она сжимала пальцы и разжимала.

- Ты моя, и плевать мне на твоего мужа. Он еще ни разу не позвонил. Что-то я не вижу счастья в твоих глазах, - он наклонился еще ниже. – Знаешь, что я вижу в них?

Она не могла оторвать взгляда от его глаз.

- Желание, дикое, необузданное, - Ромка провел пальцами по ее щеке. – Ты хочешь меня, можешь ничего не говорить.

Маришка судорожно сглотнула и влепила ему пощечину:

- Я не шлюха. Я не собираюсь изменять своему мужу, - она попыталась соскользнуть с кресла и выползти из-под него.

Ромка поставил ногу между ее ног, зажимая и не позволяя ей уйти.

- Ты моя, - казалось, он не слышал, что она говорила, ему нужно было только одно – ее тело.

- Ну возьмешь ты меня насильно и что? – хрипло произнесла она.

- О чем ты? – усмехнулся он, дернув на себя и усадив ее к себе на колени. – Ты сама сдашься, - он поднял ее юбку, открывая ее ноги.

- Тебе не удастся соблазнить меня, – шептала она, ее руки легли на его плечи. Грудь тяжело вздымалась.

- Я уже давно тебя соблазнил, милая, - сказав, он впился в ее губы крепким поцелуем, сминая, подчиняя.

Девушка лишь пискнула, страстно отвечая на его ласки. Еще несколько секунд сознание кричало, что нельзя, а потом волны желания унесли за собой, она перестала думать, обнимая его, прижимая к себе. Это было и горько и сладко одновременно. Слезы катились по ее щекам, а руки цеплялись за него, боясь отпустить…

…Ромка курил, укрывшись простыней. Маришка сидела к нему спиной, поджав под себя ноги. Ее сотрясала мелкая дрожь – она только что согрешила, согрешила с женатым мужчиной, будучи замужем за другим. Пусть это был фарс, но Ромка же об этом не знал. В ее сумке зазвонил телефон.

Ромка дотянулся и взял сумку, поковырявшись, он выудил из ее недр мобильник. Олежек. Его брови чуть приподнялись. Он повернул к ней ее телефон. Маришка потянулась к нему, но Ромка нажал отбой. Когда телефон зазвонил вновь, он выключил его и отбросил в кресло.

Маришка все еще вздрагивала. Слезы высохли. Она натянула его рубашку на себя, скрывая свою наготу. Обхватив руками коленки, уперлась в них подбородком. Ромка затушил окурок и придвинулся к ней, раздвинув ноги, он обнял ее:

- А ты боялась, - прошептал он, легонько кусая мочку ее уха.

- Это больше не повторится, - сухо произнесла она.

- Посмотрим, - тихо ответил он и потянул рубашку вниз, оголяя ее плечо.

Она честно старалась быть безучастной, сидела прямо, мурашки покрыли всю ее кожу, она дрожала, но не двигалась. Закрыв глаза, она пыталась…пыталась мысленно встать и уйти…но вновь проиграла…вновь слезы катились из ее глаза, а она обнимала его, позволяя целовать, ласкать…

…Ромка помог ей сесть в машину.

- Домой? – спросил он.

- Нет, - покачала она головой.

- А куда? – удивился он.

Маришка молчала, уставившись перед собой.

- К деду. Отвези меня к дедушке, - прошептала она и отвернулась к окну.

- Начинается, - буркнул он, но выполнил ее просьбу, довез до деревни, высадил и сразу же уехал.

Маришка смотрела в след его машине и думала о том, что же она натворила. Что сделала? Она взяла телефон, включив его, написала сообщение Олегу, что у нее все хорошо, что она напишет ему позже. Это была ложь, ей было плохо. Ужасно плохо, но какой смысл беспокоить его, когда он так далеко, и его это совершенно не касается…

…В подвале тихо играла французская музыка, Маришка сидела в кресле, поджав ноги, слезы капали на ее рубашку. Она держала голову руками – сердце разрывалось на части…душа металась – как она могла, что сделала, но хуже всего было другое, она не предохранялась. А если…если она забеременела, что ей тогда делать? Все произошло так быстро, что она даже не подумала, борясь в тот момент с самой собой…

…Телефон пискнул – наверное, Олег, подумала Маришка, открывая сообщение…но оно было от Ромки: увидимся через неделю, я заеду за тобой в семь, целую…


... продолжение тут https://www.stranamam.ru/post/7087217/

в избе-читальне часть 4 http://www.chitalnya.ru/work/968509/