Гарри Поттер. Взгляд православного христианина. Стырнечено.

С огромным огорчением обнаружила, что из Живого Журнала пропал аккаунт Алексея Втулова. Вместе с его статьями, где он рассматривал эпопею про Гарри Поттера с христианской точки зрения. Копии этих статей сохранились на форуме о. Андрея Кураева, но там они совершенно неудобочитаемы да и найти их в многостраничной теме не так-то просто. Так что решила разыскать его размышления и сложить к себе в дневник. Прежде всего для себя - чтоб понемножку капать увлекающейся поттерианой дочке. Если кого-то ещё заинтересует - добро пожаловать!

Начинаю издалека - с 2006 года, когда в природе существовало только шесть книг поттерианы.

Алексей Втулов.
ПРОЩЕНИЕ ГРЕХОВ В ГП

Думаю, говорить об отпущении грехов в цикле Роулинг в привычном нам смысле не приходится. Для православного читателя это понятие связано с одним из Таинств Церкви, вменяющим нам наши согрешения «яко не бывшие» (подробнее - см. катехизис). Поскольку в ГП нет Церкви, то и Таинств нет. Посему рассматривать этот аспект считаю бессмысленным. Но вполне можно обсудить другую, близкую тему (и ее уже начали обсуждать): тему прощения героями (прежде всего, самим Гарри, поскольку его внутренний мир наиболее раскрыт) того, что они почитают грехами с точки зрения их нравственности. В этом случае изменения (в мистическом плане) состояния прощаемого нам неизвестны (как в жизни, так и в книге), особенно, если он не просит о прощении, не раскаивается, и мы можем предполагать для него различные последствия осуществленного прощения, но изменения в душе прощающего и заметны и важны.

Кто может быть объектом прощения для Гарри? Очевидно, прежде всего, его недруги: Дурсли, Малфои (Драко и частично - его родители), Петтигрю, Волдеморт, Снейп. Это, так сказать, постоянные отрицательные величины в его личном мире. Есть еще приходяще-уходящие: Амбрижд, Рита Скиттер, Упивающиеся смертью. А также - люди «его лагеря» - друзья (Рон и Гермиона), Хагрид, Люпин, Тонкс, Сириус, Дамблдор, возможно - родители, ибо с ними также возникают недоразумения (а у кого их не бывает в жизни?). Посмотрим?

Во-первых, о самом понятии «прощения». Согласно Фасмеру, это слово происходит от слова «простой», одно из коренных значений которого - «свободный». Т. е. простить кого-то, значит, с одной стороны дать свободу (физическую и/или моральную) прощаемому, а с другой стороны - освободить свою собственную душу от груза обиды, а со специфически христианских позиций - еще и освободить себя от своих собственных грехов («и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим»). Таковое отношение в окончательном своем смысле имеет и некоторое эсхатологическое измерение, по крайней мере, в рамках индивидуальной судьбы прощающего, имеет в виду и его собственный (прощающего) отход из мира сего, чтобы не унести груза в душе в вечность, отсюда родственное (по Ожегову) «проститься» - обменяться последним приветствием при расставании (особенно ярко этот смысл оттеняет выражение «проститься навеки»). Словарь Даля подтверждает таковое понимание данного слова, давая среди прочих значение: "освободить от мук, страданий, болезни, исцелить, либо - разрешить земные узы, упокоить". Еще одно значение прощения - "чудесное исцеление", и это имеет самое непосредственное отношение к обсуждаемой теме, ибо при прощении происходит исцеление души прощающего (прежде всего). Также мне очень нравится оттенок смысла слова "прощеник, прощеница" (ударение на "и" ) - не только "получивший отпущение грехов или исцеление", но и "родильница, уже разрешившаяся". Множество параллелей между рождением в этот мир и уходом из него, рождением в жизнь вечную. Здесь же, разумеется, рядом и Таинство крещения, непосредственно связанное с прощением ("исповедую едино крещение во оставление грехов" ). И в конце концов все сходится в Том, Кто есть источник всех прощений, и, одновременно - цель их, в Господе нашем Иисусе Христе, а также в носящих образ Его.

Итак, враги Гарри. Посмотрев назад, я, пожалуй (если память не подводит), не могу сказать, что ГП кого-то из них простил в указанном смысле. Но, кажется, можно говорить о том, что он нередко весьма близко подходит к тому, чтобы вменить (хотя бы в своих понятиях) некоторым из них их проступки «яко не бывшие», в его душе возникает первое движение в направлении от неприязни к любви. Ибо, как говорит Господь, "из сердца человека исходят злые помыслы и пр.", и вред они наносят прежде всего их носителю. Увидеть это, увидеть слабость человека, мучимость его прежде всего его собственным несовершенством, собственными страстями, абстрагировавшись от личных обид, и подвигнуться душой ему навстречу - первый шаг на пути к совершенству христианской любви.

Я имею в виду, конечно, жалость. По все тому же Фасмеру, «жалеть» происходит от др-русс. «желя» - «печаль, скорбь». В родственных языках этот корень имеет оттенки: очень болеть, колоть (состыковываясь с группой слов, происходящих от слова "жало" ), испытывать боль, мучение, умирать. По Ожегову, одно из значений «жалеть» - сострадать. Т. е. пожалеть кого-то, значит, в известной степени разделить его боль (внутреннюю и/или внешнюю), вплоть до соумирания. Как тут не вспомнить ап. Павла с его фразами типа: «Мы умерли со Христом», «Если с Ним умрем, с Ним и воскреснем» и т. п. В народе это понимание отразилось в пословице: "Выстрадать Царствие Небесное" (Даль). Т. е. пожалеть кого-либо, резюмируем приведенные смыслы, это есть шаг на пути ко Христу, пусть и маленький и не конца сознательный. Впрочем, такое отношение - в максимуме, и вряд ли, как пока видится, такого максимума стоит ожидать от ГП, все-таки перед нами не откровенно христианское произведение. Итак.


Дурсли. С ними трудно. Проведя в известной читателям атмосфере все детство, Гарри, вероятно, будет труднее всего простить именно их. Впрочем, кое-что уже бывало. Иначе невозможно объяснить, зачем Гарри пытался спасти Дадли от дементоров. Буквально за минуту до нападения он испытывал жгучее желание "отомстить за все 14 лет" их взаимной неприязни, даже палочку вытащил (для понта, конечно, но сам жест говорит за себя), но перед лицом более серьезного врага вся его злость пропадает. Защитив себя, он видит дементора, склонившегося над лежащим кузеном, и - кто бы упрекнул его, да даже просто заподозрил в чем-либо, промедли он пару секунд. Простое бездействие, которое так легко объяснить, в том числе самому себе ("и себя обмануть будет легче всего", как поется в песне), например, замедленностью реакции.

Что движет нашим героем, указывающим патронусу на второго дементора? Думаю то же, что толкнуло его за год до этого остановить казнь Петтигрю - внутреннее отталкивание от смерти, как такой онтологической катастрофы, рядом с которой исчезают любые антипатии. Поэтому Гарри спасает Даддли. Перед лицом необъяснимой, наполненной мрачной мистикой ("высасывают душу через рот" ) смерти он забывает все обиды. Да и отношения к тете Петунии у него, пожалуй, меняется, особенно, когда она проявляет свою связь с миром магов. После вышеописанных событий с дементорами упоминается, что "Гарри вдруг остро ощутил, что тетя - сестра его матери". Будет ли Роулинг развивать эту линию (Толкиен это сделал - Фродо в конце примиряется с Любелией Лякошель-Торбинс), неизвестно. Поживем - увидим.


Следующий, понятно, в этом ряду - Волдеморт. Пожалуй, можно сказать, что и здесь есть некие изменения. Знакомство их было сначала заочное. Первое (в сознательном возрасте) столкновение их воочию происходит посредством профессора Квиррела. Впечатление в душе мальчика от этой встречи характеризуется двумя словами: ужас и отвращение. Эта встреча в некотором смысле является определяющей и все дальнейшие их столкновения: несоизмеримо более могущественный (в смысле волшебных умений) Волдеморт стремится использовать ГП для тех или иных своих целей, а затем уничтожить. Гарри же, по сути, стремится просто выжить, но при этом есть и очень важный для него момент - не поддаться давлению врага, сохранить чистой совесть. Т. е. он инстинктивно своими действиями подтверждает то, что сформулирует в 5 книге Дамблдор: "Есть вещи куда более страшные, чем смерть" (как тут не вспомнить: "Не бойтесь убивающих тело, душе же не могущих повредить". Гарри и не испытывает при встречах со своим главным врагом страха, среди слов, описывающих его эмоции, такого слова нет, ибо пока Волдеморт не ставил ГП перед по-настоящему тяжелым нравственным выбором).

По человечески, у ГП нет никаких возможностей к сопротивлению ("И облегченье лишь в одном - стоять до смерти на своем", как пелось в старой песне), при встречах с Темным лордом мы фактически не видим диалогов: Волдеморт говорит, и немало, Гарри же просто пытается устоять, не поддаться, не согласиться. "Нет!", "не буду!" - вот едва ли не все, что он вообще отвечает Темному лорду. Но - "претерпевый до конца, той спасен будет", и промысел Божий (случайность, стечение обстоятельств) [нужное подчеркнуть] раз за разом выводят его если не победителем, то, по крайней мере, свободным. Ключ к разгадке прост и непостижим одновременно: "Крепка как смерть любовь", и даже более того - любовь крепче смерти (необходимая христианская поправка к этому ветхозаветному высказыванию).

Между встречами с Сами-Знаете-Кем, как кажется, отношение ГП в Волдеморту довольно долго продолжает быть стабильно «никаким», ибо, подобно тому, каким у нас бывает отношение к страшной, но неизбежной смерти - мысли о ней вытесняются сознанием, пока что-нибудь о ней не напомнит, такова самозащита психики. Гарри, конечно, знает, что Темный Лорд убил его родителей, неоднократно (к 6-й книге) пытался убить его самого, но боится он при этом, как показывает опыт с боггартом, не Волдеморта, а дементоров (самого страха, как формулирует Люпин). Т. е. отношение к Волдеморту не выражено даже на подсознательном уровне. А вот в шестом томе, знакомясь с тем, как Том Реддл стал Тем-Кого-Нельзя-Называть, ГП, наконец, начинает воспринимать его не как некую данность, стабильную величину, но как человека со своей трагической судьбой, и, кажется, уже готов пожалеть его; появляется какое-то более ярко проявленное личностное отношение. И как это ни странно (и, возможно, ни печально), его останавливает ни кто иной, как Дамблдор.
«-Она не захотела жить даже ради сына?
Дамблдор поднял брови:
-Уж не жалеешь ли ты лорда Волдеморта?
-Нет, - быстро ответил Гарри…»
Впрочем, не до конца понятно, что сказал бы директор Хогвардтса, ответь Гарри положительно. Фигуру умолчания, как известно, можно толковать и так и этак. Этот момент из шестого тома и дал мне основание предположить, как ГП способен одолеть Волдеморта (при самом христианском варианте продолжения цикла - см. соответствующий постинг). Правда, при этом ему придется преодолеть в себе самом и влияние проявленной (предположительной) ограниченности нравственности его учителя (а ведь он «целиком и полностью человек Даблдора»). Сможет ли Роулинг поднять своего героя на такую высоту?

PS. Между делом мне пришла мысль, что к Волдеморту с его падением и воскресением применимы слова Апокалипсиса: "Одна из голов зверя как бы смертельно была ранена, но эта смертельная рана исцелела". Нет ли здесь сознательной аллюзии?


Дальше идет, пожалуй, Питер Петтигрю. Кое-что по его поводу уже прозвучало накануне поста. Надо заметить, что отношение к нему со стороны Гарри гораздо более определенное, ярче выраженное, чем к главному врагу, Волдеморту.

Если Волдеморт воспринимается им едва ли не как стихийное бедствие (за исключением, пожалуй, встречи в Тайной комнате, где они хоть как-то разговаривали друг с другом), то отношение к Хвосту очень ярко эмоционально окрашено и четче выражено. Оно и понятно - до шестого тома Волдеморт представлен во многом просто как некий центр зла, которое едва ли не является главной характеристикой его природы (а следовательно, вопрос об отношении к нему, как к личности, поставить трудно, даже меньше, чем к какому-нибудь дементору), то Петтигрю заочно воспринимается Поттером очень личностно, именно - как предатель, отступник от света (прежде всего - света человеческих дружественных отношений, но одновременно - и нравственного света в более онтологическом понимании) ко тьме (как на личностном уровне, так и на более глобальном, ибо Мародеры тяготеют к "полюсу добра", олицетворяемому Дамблдором, а переход Петтигрю происходит на сторону "полюса зла" в лице Волдеморта).

Здесь для Гарри (и, по всей видимости, для автора) важен именно момент свободы, самоопределения. Подчеркивание того, что человек свободен в выборе, и никакие обстоятельства жизни эту свободу (а значит, и ответственность за свои поступки) отменить не могут - одна из сквозных линий цикла (архим. Киприан (Керн) писал, что многие отцы Церкви были склонны указывать на наличие свободной воли у человека, как на черту образа Божия в нем). Это - одна из постоянных тем в беседах Дамблдора, это - ключ к его поведению на Астрономической башне в конце 6-го тома (потрясающее по своей глубине место, когда Малфой говорит: "Сейчас ваша жизнь зависит только от моего милосердия", и слышит в ответ: "Нет, Драко. Сейчас речь идет не о вашем милосердии, а о моем" ).

Меняется ли отношение ГП ко Хвосту? Пока оно, пожалуй, изменялось только один раз, при самом своем формировании - когда Гарри не дал Сириусу и Люпину казнить Петтигрю. Их бывший друг был жалок, беззащитен, но раскаяния не проявлял, только банально хотел выжить любой ценой, хоть бы и в виде крысы, поэтому только естественное отталкивание детской души от убийства живого существа и остановило его казнь. В тот момент Гарри еще не дорос до того, чтобы переступить через свою боль (целый клубок, состоящий из лишенности в раннем детстве родительской любви, роли постоянно обижаемой Золушки в семье Дурслей, знакомства с теплой, хотя и несколько суматошной атмосферой семьи Рона и понимания, теперь уже сознательного, чего он лишен, завязывания дружеских связей с неизбежным идеализированным перенесением собственного опыта на отношения отца с его друзьями, и пр.), свой гнев, и простить предателя, независимо от его (Хвоста) раскаяния (ну, то есть сказать: «Слава Богу за все»).

Дорастет ли он до этого в 7 книге - увидим. По крайней мере, мне кажется, что это возможно, ибо скорби, претерпеваемые ГП, пока не ожесточили его сердца, а, скорее наоборот, смягчали, делали в некотором смысле все уязвимее. Ведь эмоциональный финал 6 тома для Гарри - шоковое состояние, вызванное им взросление, но все-таки, не мстительность, не жажда крови. Он, скорее, готовится к неизбежному бою. С другой стороны, если вспомнить отношение Джеймса, Сириуса и, частью, Люпина к Питеру (одна из наиболее частых характеристик его в их устах - неудачник), то можно понять, что в его обращении к Волдеморту есть немало и их вины. Вряд ли Роулинг будет развивать тему многогранных и переплетенных взаимоотношений Питера с ГП, Мародерами и Темным лордом (ИМХО), но вообще-то это тоже перспективно (кое-кто из авторов фанфиков это увидел и неплохо развил за нее).


Следующий пусть будет Снейп. Самый неоднозначный, противоречивый, и по-видимому, самый трагичный персонаж (если он все же окажется не "за", а "против" Сами-Знаете-Кого; в противном случае он просто очень хороший Штирлиц). Отношения Гарри к профессору зельеварения складывается таким, каким мы его видим, инициируемое именно Снейпом. Снейп переносит отношение к Джеймсу на отношение к его сыну, который похож на отца. Встречное отношение ГП к нему долгое время характеризуется фразой «сам дурак». Или, если угодно, соответствует закону талиона. Изменение мы видим в «Ордене Феникса»: прикоснувшись к воспоминаниям Снейпа, Гарри испытывает к нему жалость, стыд за поведение Мародеров, и, похоже, готов пойти с ним на мировую. Но - профессор отталкивает этот его порыв (что психологически очень понятно), и Гарри сосредотачивается на пошатнувшемся авторитете своего отца.

В шестом томе Гарри открыто подозревает Снейпа в сотрудничестве с Волдемортом, и, думаю, такое ухудшение отношений не в последнюю очередь связано с тем, что произошло между ними в «Ордене Феникса». Если все-таки Северус окажется «дамблдорцем» (или пав в «П-П», раскается в содеянном), то, опять же, предполагаемое прощение его дастся Гарри с большим трудом. Впрочем, легко дающееся прощение говорит, скорее, об отсутствии настоящей обиды.


Малфои. С Люциусом отношения Гарри достаточно просты и схематичны. Во-первых, Люциус на поколение старше, а значит, отношение к нему ГП заранее подчинено схеме "взрослый-ребенок". Во-вторых, Люциус является отцом главного хогвардтского недруга Гарри, который именно своими отрицательными (для ГП) чертами копирует отца. В третьих, Люциус в четвертом томе открывается как Упивающийся смертью, а значит, неприязнь к нему выходит тем самым за рамки мелких школьных разборок. Он оказывается одним из наиболее близких к Темному лорду людей. Его устойчивая антидамблдорская позиция обеспечила ему соответствующее отношение со стороны Гарри. Отправив руками министерских работников Люциуса в Азкабан, Гарри продолжает питать к нему (и его родственникам) устойчивую неприязнь, не упуская случая проявить ее (сцена в магазине мантий в начале "П-П" ).

Другое дело Драко. Неприязнь между ними провоцирует именно Малфой, при первой же встрече показывая свое высокомерие и пренебрежение к складывающейся дружбе Гарри с Роном и пр. По своему, отношения Гарри-Драко подобны отношениям Мародеры-Северус. И если мягкий и битый (ежемесячно) жизнью Люпин способен подняться (хотя бы ради доверия Дамблдору) над школьной неприязнью к Снейпу, то Сириус настроен к нему куда агрессивней. Гарри находится в этом смысле где-то посередине между Люпином и Блэком. С одной стороны, он по-прежнему относится к Малфою-младшему с плохо скрываемой неприязнью, и даже подозревает его в открытом служении Волдеморту (как выясняется, справедливо), с другой - если не ошибаюсь, где-то у него мелькает мысль, что все их конфликты - это не очень серьезно.

Когда он застает Драко плачущим в туалете плаксы Миртл, мне кажется, он, повинуясь, опять же, просто внутреннему чувству, готов пожалеть его (примирение здесь выглядело бы весьма естественным), но - нет, завязывается драка, и Гарри применяет неизвестное ему заклинание, заимствованное им у П-П. Характерна реакция Гарри на то, что из этого вышло, она показывает, что его неприязнь к Малфою все-таки во многом - мальчишество. В конце же книги, в сцене на площадке Астрономической башни, когда Драко показывает свою неготовность открыто вступить на путь зла и колеблется, Роулинг акцентирует наше внимание на том, что ГП, как и Дамблдор, пусть и подсознательно, склонен верить в доброе начало в человеке скорее, нежели в его испорченность - она пишет, что Гарри "запоминает, что Малфой все-таки опустил свою палочку". В одном интервью Роулинг говорила, что Малфой не покается, останется врагом ГП, но примирить их в принципе считаю не невозможным, "аще бы настоятельница (автор) изволила". Что опять же осуществлено в некоторых фанфиках.


Амбридж, а вместе с нею и прочий лагерь тех, кто не находится ни на стороне Волдеморта, ни на стороне Дамблдора (Фадж, Скримжер и пр.). Отношение к ним ГП я бы назвал отстраненным, переходящим в отрицательное. И опять же, в формировании этого своего негативизма к работникам министерства Гарри не выступает активной стороной. Крауч-младший хорошо изображает из себя Шизоглаза в качестве сторонника ГП, и разоблачение его в конце 4-го тома не влияет на отношение Гарри к настоящему Грюму в дальнейшем, тем более, что Шизоглаз оказывается членом Ордена Феникса. С другой стороны, отрицательное отношение к Амбридж у ГП сохраняется по крайней мере в течение следующего года (Роулинг упоминает реакцию Гарри при виде Амбридж на похоронах Дамблдора - «содрогнулся от гнева»).

Отношение же ко всем тем, кто пытается его использовать для поддержания своего реноме у ГП достаточно простое: чувствуя их неискренность, он отказывается с ними сотрудничать, но и не рассматривает их в качестве врагов, более того - готов войти в их лагерь если не для полноценного сотрудничества, то хотя бы для учебы (планы стать после школы мракоборцем). В общем, кто не против вас - за вас есть. Прощать же людям этого лагеря их лживость, или хотя бы смягчить свое отношение по прошествии времени (ведь «время лечит», по пословице) Гарри, похоже, пока не намерен. Может быть, год - не слишком много для его темперамента, чтобы снизить эмоциональный накал, но для меня столь ярко выраженная реакция по истечении года (!), заполненного немалыми событиями (см. 6 том), выглядит несколько искусственной.


Вопрос прощения по отношению к людям «дамблдорского» лагеря и сложнее и проще одновременно. В жизни наши положительные отношения многократно проверяются на прочность по самым разным поводам. Такую же картину мы видим и в цикле Роулинг. Гарри периодически ссорится и с Роном, и с Гермионой (ближайшие друзья), испытывает неприязнь, пусть и под влиянием момента, к покойному отцу, к Хагриду и даже к Дамблдору. Со всеми ними он так или иначе примиряется. Наиболее интересны для рассмотрения случаи с Сириусом, Джеймсом Поттером и Дамблдором.

Отношение к Блэку в течение долгого времени у Гарри было потенциально отрицательным, может быть немного более личностно ориентированным, чем отношение к Волдеморту. Когда же Сириус появляется в жизни Гарри в качестве собеседника, а не просто символа неотвратимой смерти, события меняются настолько быстро, что было бы совершенно неудивительно, если бы, будучи на уровне ума убежденным в невиновности Блэка, Гарри не смог бы перенести это новое отношение в эмоциональную сферу, если бы он остался холодно-отстраненным к своему крестному. Но нет, мы видим совершенно другую картину.

Отношение к отцу, которого Гарри знает только по нескольким достаточно скупым рассказам, долгое время остается, я бы сказал, неопреленно-положительным, идеализированным. Идеализация образа родителей - нормальное явление для ребенка (чрезвычайно, кстати, важное для формирования его будущей религиозности), но в случае Поттера-младшего отсутствие личного контакта осложняет ситуацию, делает ее особенно болезненной. Посему, увидев в воспоминаниях Снейпа отца с неприглядной стороны, Гарри переживает весьма серьезный кризис. Настойчивость, с которой он пытается добиться хоть какого-нибудь оправдания увиденному от ближайших друзей Джеймса, говорит о многом. По сути, то, каким он увидел отца, он воспринимает как посягательство на некий внутренний идеал человека, воплощением которого он долгое время считал Поттера-старшего. Тем самым, душевный конфликт выходит за рамки межличностных отношений; у ГП, можно сказать, наступает кризис мировоззрения.

Удивительно, как ему удается не сорваться в подростковый негативизм («весь мир идет на меня войной»), сохранить веру в доброе начало в человеке. «Если уж он поступал так, что говорить о всех прочих», - вполне естественное продолжение таких переживаний в соответствующем возрасте. Роулинг же показывает нам другое - Гарри прощает отцу разрушение своего идеала. Тем самым его отношение к Джеймсу становится более реалистичным, более христианским: он продолжает испытывать теплые чувства к Поттеру-старшему, признавая, что и тот может быть не прав, что и за него может быть стыдно.


В какой-то степени и до этих событий, и особенно после них, вторым воплощением праведности (применим это слово, как наиболее подходящее здесь) в глазах ГП является Дамблдор. Несмотря на достаточно регулярные личные беседы, директор Хогвардтса выглядит просто неким слегка абстрактным воплощением добродетелей (и посему - несколько нереальным). По сути, знакомые человеческие черты появляются у Дамблдора только в 6 книге, где он порой теряет выдержку, бывает недоволен и пр., но при этом вдруг становится видно, что то, каким он выглядел ранее - плод многолетней внутренней работы над собой. Можно было бы по этому поводу обвинить Дамблдора в некоем стоицизме (думаю, "ревнители отеческих преданий" не упустят этого, если не уже), но для меня то, о чем так много говорит директор школы (любовь), свидетельствует о явном христианском влиянии на автора цикла (по апостолу, любовь есть совокупность совершенств).


Можно было бы рассмотреть прочих героев и отношение к ним ГП, но, полагаю, этого достаточно. Уже можно сделать вывод. Во-первых, в формировании отрицательного отношений к тому или другому человеку Гарри, как бы это сказать, не активен. Его негативизм часто - реакция на выражаемое отрицательное отношение к нему самому или к его близким. В завязывании дружеских связей он более пассионарен, ради них он в дальнейшем готов многое прощать своим друзьям (вплоть до готовности пожертвовать зарождающимися нежными чувствами к Джинни из-за ревности Рона). Во-вторых, в целом, можно сказать, что его отношения к окружающим выражаются формулой: "Люби друзей твоих и ненавидь врагов твоих", каковую Господь наш вспоминает в Нагорной проповеди как одну из заповедей Ветхого Завета (хотя точного соответствия этим словам в имеющемся у нас тексте ВЗ не обретается). Его мораль, таким образом, - это мораль Ветхого Завета в лучшем ее проявлении.

В своих поступках Гарри достаточно чутко прислушивается к голосу совести и руководствуется ею. Это подтверждает святоотеческую мысль о том, что заповеди Декалога дублируют нормы, вложенные Создателем в совесть человека. [Например, Феофилакт Болгарский в толковании на 7 гл. Матфея пишет: "Ибо и Закон Божий и пророки говорят то же, что повелевает нам и закон естественный"]. И если мы принимем такой вывод, то, учитывая вышесказанное, можно сказать в качестве третьего: автор показывает, что ветхозаветные моральные установки ГП способны перерасти в добродетели Нового Завета (ибо такие поползновения уже были, как мы видели), но - при определенных условиях. Здесь все в воле Роулинг. Соответственно этому, Гарри может подняться на высоту евангельской морали (молитесь за обижающих вас, благотворите гонящим вас и пр.), побеждая врагов своих (и личных, и, т. ск., общественных) не силою меча (волшебной палочки), а силою духа, силою Божиею, если угодно.

Будет ли так устраивать судьбу своего героя Роулинг? Не уверен. Во-первых, потому что вообще не помню в детско-подростковой литературе таких примеров, кроме льюисовского Аслана, дык он-то - образ Самого Христа. (Возможно, вообще человеку до определенного возраста даже возможность, не говоря уж о необходимости, такого отношения к людям понять крайне сложно. И именно поэтому среди наших святых так мало детей, и практически все таковые - мученики.) Во-вторых, потому что, боюсь, у автора для описания такого гипотетического "жития Гарри Поттера" (допустим, она этого захочет) не хватит ни духовного опыта (ни своего, ни заимствованного, хоть бы из истории Церкви), ни художественного таланта. Даже старец Зосима из "Братьев Карамазовых" был неоднократно критикуем за некоторую нежизненность, а все-таки Роулинг - не Достоевский.

Так что, полагаю, не стоит ждать от 7 книги слишком многого, лучше не задирать слишком планку. Хорошо, если автор удержится на достигнутом рубеже, это уже будет немало. Впрочем, дай Бог мне ошибиться! В-третьих, можно утверждать (если бы мы, подобно псевдо-греку "Никосу Зервасу", автору книги "Дети против волшебников", приняли за истину ту мысль, что герои "ГП" - реально существующие люди), что таковое поведение - спасительно для главного героя Роулинг, в самом что ни на есть православном смысле, ибо, как говорит прп. Максим Исповедник: "Исполняющий Закон [ветхозаветный писаный, он же - естественный, закон совести, о котором только и может идти речь - В. А.] своей жизнью и своим поведением приводит в бездействие только одни дурные наклонности, принося в жертву Богу действие неразумных страстей. И вследствие его духовной незрелости ему для спасения достаточно и такого образа [жизни]" (Главы богословские и домостроительные, I:93).

На сем - Аминь, и Богу слава!


Из реакций участников на все эти телеги:

Кстати, никак не могу успокоиться по поводу "ветхозаветности" ГП: Мне подумалось, что может сказка вообще в некотором роде "ветхозаветна", поскольку в ней присутствует именно "люби друзей своих и ненавидь врагов своих", а не " благотвори обидящим тебя". Может быть потому, что в сказке зло (да и добро пожалуй), как бы это сказать, олицетворено. То есть Змей Горыныч или Мачеха в "Золушке" это однозначно и бесповоротно отрицательный герой, ему никогда не хочется посочувствовать, потому что сказка этой цели не ставит. В ней ясно говорится, что это- зло, а вот это - добро, и "добро побеждает зло", должно победить по определению. Даже ценой жизни носителя зла. И нельзя отделить Змея Горыныча или даже Волка из сказки про Красную Шапочку от того зла, которой они олицетворяют.

Я помню свое первое впечатление от "Властелина Колец". Эта книга меня потрясла именно тем, что герои в ней живые, реальные что ли, что они ненепогрешимые, что они могу колебаться, ошибаться, падать и снова вставать и выбирать правильный путь. Вот и ГП перестал ИМХО быть просто сказкой именно поэтому, и еще потому, что у его отрицательных героев появилась "история болезни". Нам показали или хотя бы намекнули "как они дошли до жизни такой". И теперь стало возможно "отделить грешника от греха", и поэтому пожалеть хотя бы на секунду и Драко, и Нарциссу, и Снегга, и даже Темного Лорда...

Но, мне кажется, Дамблдор правильно остановил Гарри... Очень сложная вещь - жалость и прощение. Когда прощение переходит в попустительство? Разве не бывает, что говорят: да, у него такая плохая наследственность, неудачная среда попалась, и т. п. и все - как-будто бы с этим человеком и не могло быть иначе! Он не виноват! Это "бытие определило сознание" и все. Что ж тут поделаешь... Вот от этого, мне кажется, и защищает Дамблдор Гарри.

Может ли (должен ли) Гарри простить Снегга, Темного Лорда, если г-же Роулинг будет угодно оставить все как есть? Это тот же вопрос, только более конкретный, который в более общем виде можно озвучить как: надо ли прощать, если человек не хочет прощения, не готов его принять, и вообще даже не подозревает, что его есть за что простить? Или считает, что он не то что прав, а просто безупречен?
Мне в этом смысле очень понравился момент, когда Гарри поссорился с Роном. Он с ним не помирился до тех пор, пока не увидел, что Рон готов получить прощение.

Вот такие мысли о "Прощении в книгах о ГП".

Ответ:
Я высказывал мнение о том, что мораль книг о ГП (пока, ведь цикл не окончен) - мораль ветхозаветная, со стремлением перерасти в евангельскую. Просматривая книги, нашел место, подтверждающее это. От противного. Возрожденный ТЛ в ответ на просьбы Упивающихся простить их недостаточную верность, говорит: "Нет. Я ничего не прощаю. Пройдет 13 лет, тогда посмотрим" (не дословно). Т. е. здесь именно принципиальное настаивание на законе равного воздаяния, на законе справедливости. Между прочим, эта позиция подтверждает собой высказывание прп. Ефрема Сирина (кажется): "Если бы Бог был справедлив, мы все были бы в аду". Общение с ТЛ - не есть ли отображение ада, в некотором смысле? И справедливость там - торжествует.

*****Не может ли быть так, что, рискуя собой, рискуя целой школой учеников, по большому счету, Дамблдор пытался спасти душу Малфоя? И может быть ему это удалось?..*****

Дамблдор не просто рискует собой ради Малфоя - он умирает за него. В ситуации, когда Малфою нужно или стать убийцей (выполняя клятву, данную им Вольдеморту), или умереть от руки Вольдеморту как клятвопреступнику, - в этой ситуации Дамбльдор просит Снейпа убить его.

Фактически, в финале 6-й книги тема Голгофы звучит мощно и практически неприкрыто. И вся эпопея вдруг освещается иным светом. В каком-то смысле, в ней меняется главный герой. Становится ясно, что в определенном смысле эта эпопея - не столько о Гарри, сколько о Драко, о его падении и спасении...

В общем, - ждем 7-й книги.

Еще реакция:
Дискуссия относительно "ветхозаветности" книг Роулинг меня проражает. Евангельские мотивы звучат в ней начиная с первой книги, хотя там они еще прикровенны. Но Рон жертвует собой за друзей - это из первой книги. И то, что не надо бояться называть имя Вольдеморта, потому что оно не может причинить зла, а лишь создает вокруг Темного Лорда атмосферу страха, - это тоже из первой книги...

И с каждым томом все громче звучат именно евангельские мотивы. Они не сразу очевидны именно потому, что это - не расхожее восприятие Евангелия, как инструкции "Надо делать хорошо и не надо плохо" и бродячем философе и его учении всепрощения... Это мирское восприятие Евангелия книгам Роулинг чуждо, - и слава Аслану! Евангелие раскрывает себя в эпопее как указание Пути, Истины, Жизни...

Вплоть до 4-й книги я сам думал, что Роулинг - просто человек добрый и хороший, но христианином не являющийся; и что эти мотивы "ГП" - созвучны Евангелию, но автор не стремился к этому сознательно. ;-я книга заставила меня задуматься: а что, если?.. Когда одной из стержневых идей 5-й книги стало: "Чаю воскресения мертвых", - сомнения почти развеялись. Ну, а 6-я книга...