Я рисую любовь/часть 1
Часть 1
…- Нарисуем - будем жить, - сказал Петрович и выпил рюмку залпом. Это была его любимая фраза.
Детки из детского дома 15 сидели около него кружком. Любили они его рассказы, как он когда-то где-то как-то… Слушали и чувствовали тепло, которого там им не хватало. Уложат их воспитатели спать, а они через минут десять гурьбой, маленькими перебежками спешили к нему в сторожку, послушать, разинув свои ротики. Воспитатели уже махнули на них рукой. Да и жалко им было их. Своих подопечных. Брошенных деток, оставленных своими родителями. Кого-то забирали, кого-то возвращали назад, травмируя психику ребенка…
- Всё, все спать, - Петрович поднялся с дивана, кряхтя. Сколько ему еще осталось? Кто потом позаботится о детках? Кто с такой любовью и заботой будет рассказывать сказки. Он мог бы, конечно, и спеть, да не умел. Слуха совсем не было – как говорится, медведь на ухо наступил…
Анюта подтянула одеяльце к шее и уставилась в потолок. Ей было всего семь лет, но эти слова запали в душу – нарисуем – будем жить…
Она думала, а если ей нарисовать родителей – они приедут за ней? Заберут ее к себе? А как это нарисовать? Девочке хотелось вскочить с постели и кинуться за карандашами, чтобы попробовать. Правда для этого ей надо было пройти в класс, там были ручки и карандаши. Девочка выскользнула из кровати. Все вокруг спали… Нарисуем – будем жить. Сердечко готово было выскочить из груди. Босая, в маечке и трусиках она потихоньку зашла в класс. Достала листик и карандаши, выбрала стол, который был ближе к окну, освещенный лунным светом.
Прикусив язычок от волнения, она провела первую линию. Та получилась корявенькой, но девочка не сдавалась – нарисуем – будем жить, звучало в ушах. А в душе была такая вера, что это обязательно сбудется, если только все правильно сделать…
… Анютка достала помятый листик из-под подушки. На нем были нарисованы мужчина, женщина и ребенок. Только вот она себя нарисовала в стороне, как будто не верила, в то, что это свершится. Прошла неделя, вторая, но никто за ней не приходил. А в ушах звучали слова Петровича – нарисуем – будем жить… А потом он заболел… и его не стало. Анютка плакала и ругала себя за то, что не успела придумать, как нарисовать, что бы он поправился. Винила себя, что не помогла. Больше не куда было им спешить по вечерам… Больше никто не радовал их сказками на ночь…
- Что это? – из ее рук мальчишка по старше вырвал листок. – Смотрите, смотрите, - закричал он, призывая всех к вниманию. – Анька все о родителях мечтает. Да не заберут тебя. Неужели ты не понимаешь, - он порвал на ее глазах ее желание. – Ты дочь убийцы, не возьмут тебя, - он бросил на пол обрывки, - здесь вон нас сколько, на которых нет клейма, - сказал и побежал играть дальше.
С ее глаз катились слезы градом. Она уже привыкла, что ее так называли – дочерью убийцы. Петрович ее защищал, запрещая так говорить. Только не было теперь Петровича. Девочка собрала листочки, прижав их груди, выбежала на улицу. Марья Ильинична, старший воспитатель вышла за ней.
- Все будет хорошо. Ты славная девочка – тебя обязательно заберут. Ты главное верь! – она прижала к себе это маленькое хрупкое тельце…
И Анюта верила, прошел год, а листочек был бережно склеен и хранился под подушкой. Теперь Аня была более осмотрительна, чтобы никто не увидел ее маленькую тайну. Нарисуем – будем жить, звучало в ушах. Петрович был прав. Он не мог ошибаться…твердила себе девочка…
Наверное, она как-то не так что-то нарисовала? Задавалась она вопросом, когда ей исполнилось шестнадцать, но кто мог дать ей ответ? Скоро выпускной. Потом поступление в техникум. Как же она не хотела идти на маляра. Не нравилась ей эта специальность. Ее больше тянуло к психологии, она зачитывалась Карнеги, тогда он тал популярным автором. Книги Свияша, что ей попадались, были зачитаны до дыр. Но выбирать детдомовской девчонке особо не приходилось.
Нарисуем – будем жить. Она никак не могла выбросить эту фразу из головы. Уже, учась в технике на третьем курсе, подала документы в институт на факультет психологии. Она понимала, что потеряет квоту, потеряет какие-то привилегии, но мечта и огромное желание познать – звало ее вперед. А ночью, она вновь бралась за карандаш и рисовала, рисовала свою жизнь, как заканчивает выбранный ею институт, и ей протягивают диплом. И она поступила. Анечка была на гране безумия – Петрович был прав – нарисуем – будем жить. Действует!!!... Так сбылась ее первая мечта – главное правильно нарисовать, уяснила для себя девушка…
…
- Анна Сергеевна, можно к вам? – в кабинет заглянула Юля, ее помощница. - К вам пришли.
Женщина лет сорока обернулась – в кабинет вошла молодая женщина.
- Добрый день, - поздоровалась Анюта, с удивлением посмотрев на незнакомку. Какие у нее могли быть проблемы? Что привело ее к психологу?
- Добрый, Анна Сергеевна. Я …я…ваша сестра, - выпалила она и села на стул…
... продолжение тут https://www.stranamam.ru/post/6266112/
в избе-читальне 1 часть http://www.chitalnya.ru/work/871192/
…- Нарисуем - будем жить, - сказал Петрович и выпил рюмку залпом. Это была его любимая фраза.
Детки из детского дома 15 сидели около него кружком. Любили они его рассказы, как он когда-то где-то как-то… Слушали и чувствовали тепло, которого там им не хватало. Уложат их воспитатели спать, а они через минут десять гурьбой, маленькими перебежками спешили к нему в сторожку, послушать, разинув свои ротики. Воспитатели уже махнули на них рукой. Да и жалко им было их. Своих подопечных. Брошенных деток, оставленных своими родителями. Кого-то забирали, кого-то возвращали назад, травмируя психику ребенка…
- Всё, все спать, - Петрович поднялся с дивана, кряхтя. Сколько ему еще осталось? Кто потом позаботится о детках? Кто с такой любовью и заботой будет рассказывать сказки. Он мог бы, конечно, и спеть, да не умел. Слуха совсем не было – как говорится, медведь на ухо наступил…
Анюта подтянула одеяльце к шее и уставилась в потолок. Ей было всего семь лет, но эти слова запали в душу – нарисуем – будем жить…
Она думала, а если ей нарисовать родителей – они приедут за ней? Заберут ее к себе? А как это нарисовать? Девочке хотелось вскочить с постели и кинуться за карандашами, чтобы попробовать. Правда для этого ей надо было пройти в класс, там были ручки и карандаши. Девочка выскользнула из кровати. Все вокруг спали… Нарисуем – будем жить. Сердечко готово было выскочить из груди. Босая, в маечке и трусиках она потихоньку зашла в класс. Достала листик и карандаши, выбрала стол, который был ближе к окну, освещенный лунным светом.
Прикусив язычок от волнения, она провела первую линию. Та получилась корявенькой, но девочка не сдавалась – нарисуем – будем жить, звучало в ушах. А в душе была такая вера, что это обязательно сбудется, если только все правильно сделать…
… Анютка достала помятый листик из-под подушки. На нем были нарисованы мужчина, женщина и ребенок. Только вот она себя нарисовала в стороне, как будто не верила, в то, что это свершится. Прошла неделя, вторая, но никто за ней не приходил. А в ушах звучали слова Петровича – нарисуем – будем жить… А потом он заболел… и его не стало. Анютка плакала и ругала себя за то, что не успела придумать, как нарисовать, что бы он поправился. Винила себя, что не помогла. Больше не куда было им спешить по вечерам… Больше никто не радовал их сказками на ночь…
- Что это? – из ее рук мальчишка по старше вырвал листок. – Смотрите, смотрите, - закричал он, призывая всех к вниманию. – Анька все о родителях мечтает. Да не заберут тебя. Неужели ты не понимаешь, - он порвал на ее глазах ее желание. – Ты дочь убийцы, не возьмут тебя, - он бросил на пол обрывки, - здесь вон нас сколько, на которых нет клейма, - сказал и побежал играть дальше.
С ее глаз катились слезы градом. Она уже привыкла, что ее так называли – дочерью убийцы. Петрович ее защищал, запрещая так говорить. Только не было теперь Петровича. Девочка собрала листочки, прижав их груди, выбежала на улицу. Марья Ильинична, старший воспитатель вышла за ней.
- Все будет хорошо. Ты славная девочка – тебя обязательно заберут. Ты главное верь! – она прижала к себе это маленькое хрупкое тельце…
И Анюта верила, прошел год, а листочек был бережно склеен и хранился под подушкой. Теперь Аня была более осмотрительна, чтобы никто не увидел ее маленькую тайну. Нарисуем – будем жить, звучало в ушах. Петрович был прав. Он не мог ошибаться…твердила себе девочка…
Наверное, она как-то не так что-то нарисовала? Задавалась она вопросом, когда ей исполнилось шестнадцать, но кто мог дать ей ответ? Скоро выпускной. Потом поступление в техникум. Как же она не хотела идти на маляра. Не нравилась ей эта специальность. Ее больше тянуло к психологии, она зачитывалась Карнеги, тогда он тал популярным автором. Книги Свияша, что ей попадались, были зачитаны до дыр. Но выбирать детдомовской девчонке особо не приходилось.
Нарисуем – будем жить. Она никак не могла выбросить эту фразу из головы. Уже, учась в технике на третьем курсе, подала документы в институт на факультет психологии. Она понимала, что потеряет квоту, потеряет какие-то привилегии, но мечта и огромное желание познать – звало ее вперед. А ночью, она вновь бралась за карандаш и рисовала, рисовала свою жизнь, как заканчивает выбранный ею институт, и ей протягивают диплом. И она поступила. Анечка была на гране безумия – Петрович был прав – нарисуем – будем жить. Действует!!!... Так сбылась ее первая мечта – главное правильно нарисовать, уяснила для себя девушка…
…
- Анна Сергеевна, можно к вам? – в кабинет заглянула Юля, ее помощница. - К вам пришли.
Женщина лет сорока обернулась – в кабинет вошла молодая женщина.
- Добрый день, - поздоровалась Анюта, с удивлением посмотрев на незнакомку. Какие у нее могли быть проблемы? Что привело ее к психологу?
- Добрый, Анна Сергеевна. Я …я…ваша сестра, - выпалила она и села на стул…
... продолжение тут https://www.stranamam.ru/post/6266112/
в избе-читальне 1 часть http://www.chitalnya.ru/work/871192/
Комментарии
Я неравнодушна к теме про детдомы, брошенных деток...
Конечно же, жду продолжения!
Все будет хорошо....
Читала и душа скручивалась от тоски... какая жизнь у этих деток.
Рада, что Анюта добилась своего.
И с нетерпением жду продолжения новой прекрасной истории
Только не спрашивай, где меня носит.
Видишь, вернулась, стою у порога...
Ну, открывай, не суди меня строго!
Знаю, что ветрена я и капризна...
Но... не смотри на меня с укоризной...
Ты ведь и сам мне порой изменяешь,
Тайком Бабье Лето ты приглашаешь...
Ну, же! Помиримся! Нам ли быть в ссоре?
Разве не съели мы вместе пуд соли?
Знаю, что ты не предашь, не покинешь,
Что б ни случилось...всегда меня примешь...
Милый Сентябрь, ты сегодня несносен,
Просто прости свою блудную Осень!
Только не спрашивай, где меня носит.
Видишь, вернулась, стою у порога...
Ну, открывай, не суди меня строго!
Знаю, что ветрена я и капризна...
Но... не смотри на меня с укоризной...
Ты ведь и сам мне порой изменяешь,
Тайком Бабье Лето ты приглашаешь...
Ну, же! Помиримся! Нам ли быть в ссоре?
Разве не съели мы вместе пуд соли?
Знаю, что ты не предашь, не покинешь,
Что б ни случилось...всегда меня примешь...
Милый Сентябрь, ты сегодня несносен,
Просто прости свою блудную Осень!
↑ Перейти к этому комментарию
↑ Перейти к этому комментарию
Если завтра получится работу отложить, то порадую, если нет, то уже только после выходных
↑ Перейти к этому комментарию
Спасибо большое
Надеюсь, что понравится
Как же я тебя понимаю
Я жду твоих рассказов, они в самое сердце проникают, душу трогают
...пока у Ани удалась только карьера....посмотрим, что там дальше и как все....
и да, главное верить в то, что хочется, сильно верить!!!!
Вставка изображения
Можете загрузить в текст картинку со своего компьютера: